Рисунок по памяти

Тринадцатая глава

Тишина. Ничего из этого не произошло. Саид продолжал изучать Зейна, словно только встреченного незнакомца. Потом вдруг рассмеялся, громко и как-то не совсем естественно:

— Не лучшее время для шуток, Зейн.

Египтянин помрачнел:

— Я не шучу, Саид, — а теперь уже и на лице Рашида ни осталось и тени веселья, — Сам посуди, Самат не успокоится, пока не добьется своего. Кто знает, на что еще будет готов мальчишка, если свадьба так и не состоится? Выкрадет ее? Увезет?

— Это противоречит законам Аллаха, — возразил Рашид.

— Нередко, когда в дело вмешиваются чувства, то любые законы летят в тартарары. Ты это знаешь не хуже меня, — серьезно посмотрев на друга, ответил Зейн.

И они оба вспомнили тот самый эпизод, когда, казалось, их дружба разрушена навсегда; когда Зейн, ошарашенный новым для него чувством, нарушив все договорённости, отказался возвращать Жади Саиду.

— А если…

— Ты найдешь другого кандидата в женихи? — опередил Саида Зейн, — Здесь в Рио не так много подходящих кандидатур. В Фесе же, боюсь, после выходки Хадижи, дядя Абдул не будет стараться подобрать ей хорошего мужа.

— Да и его понятие о хорошем муже, слишком разняться с моими представлениями и, тем более, с представлениями Хадижи, — согласился Саид с доводами друга.

— Я же, полностью зная ситуацию и понимая тебя, Хадижу и все, что творится вокруг, смогу спасти ее и всю семью от позора. Я смогу защитить ее от Самата, — привел последний довод Зейн.

Саид молчал, размышляя. С одной стороны, доводы Зейна были более чем логичны, но с другой… Вся эта ситуация возвращала Саида к их общему неприятному прошлому. Выдавать любимую дочь за своего же соперника? Какая ирония. Насмешка Судьбы. В душе Саида боролись два чувства: любовь, страх за Хадижу и уязвлённая когда-то гордость.

— Брак будет фиктивным, — отчеканил он каждое слово, — Как тогда с Жади.

— А если Самат узнает?

Рашид скривился. Он понимал, что такая возможность весьма вероятна, но от одной только мысли, что его принцесса будет принадлежать Зейну, в общем, как и Самату, хотелось что-нибудь сломать.

— Поверь, я не сделаю ничего против воли твоей дочери, — смотря другу прямо в глаза, серьезно пообещал Зейн, — Клянусь Аллахом.

— Хорошо, — выдохнул Саид, — Я тебе верю, — он откинулся в кресле, понимая, что сейчас осталось самое сложное: уговорить невесту.

Это утро было более погожим и более добрым, чем вчера. Хотя бы потому, что Фатима разбудила госпожу Хадижу, чтобы та не проспала школу. А это значит, что домашний арест был снят. Причины перемен девушка не знала, но одно то, что она могла вырваться из резко надоевших стен, радовало. Собравшись в школу за рекордные сроки, Хадижа спустилась к завтраку. Из сидевших за столом ей улыбнулась лишь Зулейка; Мунир, поднявший руку, чтобы поприветствовать старшую сестру, был довольно резко одернут Раньей:

— Не отвлекайся, ешь.

Хадижа молча села на свое место. Аппетит пропал, но сидеть на уроках голодной до самого обеда казалось ей худшим вариантом, поэтому она принялась за кашу. Из двух зол всегда нужно выбирать наименьшее.

— Хадижа? — обратился к ней отец уже в конце завтрака, когда они остались за столом с глазу на глаз.

— Да, отец.

— Вечером прошу тебя быть дома. У нас будет серьезный разговор.

Девушка чуть не подавилась едой. Испугано посмотрев на серьезного Саида, она только сумела выдавить дежурное, скомканное:

— Хорошо, отец.

Завтрак был окончен. В нее сейчас не влезла ни ложка, ни даже пол-ложки. Как бы все съеденное не вернулось назад. Хадижа медленно встала из-за стола:

— Я в школу, — и прежде, чем кто-то успел что-то ей сообщить, она поспешила на улицу.

Только когда машина остановилась у ворот школы, Хадижа задумалась о возможной встрече с Саматом. Неприятные мурашки страха пробежали по спине, и девушка дернула плечами. Ну, что ж, если он захочет ей что-то сказать, она просто проигнорирует его. Главное, любыми способами не оставаться рядом с ним наедине. В прошлый раз это плохо кончилось. Глубоко вздохнув, она вышла из автомобиля.

— Госпожа, — окликнул ее водитель.

— Да?

— Я буду ждать вас тут сразу после окончания уроков, не задерживайтесь, пожалуйста.

— Конечно, — озадаченно проговорила Хадижа.

Она всегда приходила на это место, и ее всегда здесь встречал водитель. Что это? Неужели очередная проверка отца ее возможного побега?

— Я буду вовремя, обещаю.

В раздумьях, к чему все это было, девушка направилась к зданию школы.

Хадижа зря беспокоилась, Самата не было в школе — за партой сидела одна Сабира. Девушка подумала, что сестра отвергнутого жениха сейчас накинется на нее с оскорблениями, подобно тети Назире, но та, наоборот, мило улыбнулась и помахала рукой.

Эми же сидела на своем месте все такая же мрачная и отрешённая. Хадижа села рядом, но успела только поздороваться, как прозвенел звонок.

— Так, продолжаем решать задачу, которую начали на вчера, — метеором влетел в класс господин … — учитель алгебры.

Хадижа в растерянности посмотрела на доску, где не было начала решаемой задачи. И так не дружившая с точной наукой, она сейчас совершенно потерялась в сделанных расчетах.

— Вот начало, — незаметно пододвинула тетрадь в ее сторону Эми.

— Спасибо, — улыбнувшись, поблагодарила подругу Хадижа, и начала быстро переписывать.

Поговорить с Эми удалось только на обеде. Увидев, что одноклассница сидит одна, Хадижа решилась подсесть.

— Приятного аппетита, можно к тебе? — спросила она.

Девушка утвердительно кивнула. Какое-то время они так и сидели молча.

— Прости меня, — извинилась Эми, — Я вела себя глупо, словно не знаю, как у вас договаривается о свадьбах. Просто эта новость была такой неожиданной.

— Поверь, для меня тоже, — вздохнула Хадижа, — Я знаю, что тебе нравится Самат…

— Давай, не будем об этом, — перебила ее Эми, — Ты уже выбрала платье? А прическу? Свадьба будет в Фесе?

Сначала Хадиже хотелось сказать, что никакой свадьбы не будет, но, увидев приближающуюся к ним Сабиру, она просто повторила фразу Эми:

— Давай не будем об этом.

— Хорошо, — с облегчением, как показалось Хадиже, согласилась подруга.

— Ас-саля́му ‘але́йкум, — поздоровалась Сабира, присаживаясь к ним, — Как дела, Хадижа? Как тебе украшение, что подарил мой брат? Ты его не надела…

Напоминание о подарке Самата заставило Хадижу внутренне дернутся. Она побледнела и судорожно сжала салфетку под ладонью. Вопрос Сабиры убеждал ее, что девушка не знала о произошедшем несколько дней назад, но отупевший от страха мозг не в силах был придумать что-то связное, кроме правды.

— В школе носить такие дорогие украшения запрещено, — ответила за подругу Эми, — а то бы ты сверкала, как бриллиант.

— Конечно нет! Жена должна украшать себя для мужа, но вот одно ожерелье и пару браслетов…

Эми точно знала, чем ее можно было отвлечь. Сабира села на своего любимого конька, забыв и про Хадижу, и про брата, и про любые разговоры о свадьбе. Хадижа благодарно улыбнулась Эми и поспешила выйти из-за стола.

Она помирилась с подругой. Пусть даже Хадижа и не была инициатором ссоры, но на душе как-то сразу стало легче. У нее никогда не было много друзей, а теперь их можно было пересчитать по пальцам одной руки. При том, Хадижа была уверена, как только Сабира узнает о ее поступке и отказе от свадьбы, то одну подругу она все же неминуемо потеряет.

После уроков Хадижа, как и обещала, ждала автомобиль за воротами школы. Как только машина подъехала, девушка открыла дверцу, не дожидаясь помощи водителя, и встретилась взглядом с отцом.

— Садись, Хадижа, — одобряюще улыбнулся он замершей дочери.

Девушка села на сидение, осторожно закрыв дверцу. Автомобиль тронулся.

— Куда мы едем? — спросила девушка, как только поняла, что поворот к дому пропущен.

— По делам, — коротко ответил Саид.

Сердце Хадижи упало куда-то вниз. Неужели ее все же решили отослать подальше? Собрали вещи, пока она была в школе и теперь везут в аэропорт? Куда? В Фес? В Бордо?

Она огляделась вокруг в поисках своей сумки, но поняла, что та если есть, то лежит в багажнике. Хадижа хотела еще раз спросить, но посмотрев на серьезное лицо отца, промолчала — куда бы они не направлялись, она вряд ли сумеет его переубедить.

— Отец, вы сказали, что хотели со мной поговорить вечером, — уцепилась она за фразу, сказанную им еще утром.

Саид посмотрел на дочь. Хадижа выглядела если не напуганной, то явно встревоженной. Он действительно хотел поговорить с ней вечером, но ему на работу снова звонил Жаудат и спрашивал на счет женихов. По голосу давнего партнера по бизнесу было слышно, что тот ожидает положительного ответа. Оно и ясно, Хадижа в качестве жены единственному наследнику, по мнению мужчины, явно не годилась. И чем быстрее она станет недоступной для Самата, тем раньше жизнь Жаудата и его семьи войдет в нормальное русло.

Саид не стал раскрывать всех карт, но предложил Жаудату вместе с сыном снова навестить их дом, в ближайшие дни. Теперь же он хотел поговорить с Хадижей, но желательно без длинных ушей, которыми обладают стены в его доме, и в присутствие Зейна, который сможет помочь убедить упрямицу в необходимости этого брака.

— Да, именно поэтому мы сейчас едем в одно место, — осторожно подбирая слова, начал Саид.

Он не знал, как девушка отреагирует на предложение выйти замуж за другого, чтобы избавиться от женитьбы с Саматом. Мужчине не хотелось, чтобы дочь выпрыгнула из автомобиля на ходу или сделала еще какую-либо глупость. Да, брак с Зейном будет лишь фикцией, во всяком случае, Саид надеялся на это, но об этом должны знать только они трое. Поэтому он повременил с объяснениями, пока машина не остановилась. Хадижа посмотрела в окно. Все ее страхи оказались напрасными, но вопросов стало не меньше: автомобиль стоял возле клуба «Нефертити».

— Пошли, — кивнул ей отец, открывая дверцу.

Хадижа медленно вылезла из автомобиля и посмотрела на вывеску клуба — сейчас не сверкающая огнями, она казалась уснувшей, как и все вокруг. Обычная городская улица, оживающая только с наступлением сумерек. Возле клуба не было толпы привычной народа, а на парковке стояло всего несколько автомобилей, в одном из которых Хадижа с трепетным волнением узнала машину Зейна. Значит, он здесь.

Они вошли в практически пустой клуб, где кроме персонала, убирающих зал, и танцовщиц, готовившихся к вечернему представлению на круглой сцене перед барной стойкой, никого не было.

— Сеньор Рашид, — к ним подошла уже знакомая Хадиже женщина-администратор Лана, — Сеньор Зейн, ожидает вас в кабинете, прошу за мной.

Хадижа занервничала еще сильнее: «Зачем они идут к Зейну? Неужели отец узнал о рисунке и…» — что следует после этого «и» ей сложно было представить.

Когда они вошли в кабинет, и девушке в глаза бросился рисунок, висящий на стене, она еще более удостоверилась в своей догадке. Сердце замерло, а потом забилось быстрее, словно нагоняя упущенную миллисекунду тишины.

— Ас-саля́му ‘але́йкум, Саид, Хадижа, — поприветствовал их хозяин клуба.

— Ва але́йкум салам, — пожал руку отце Зейн.

И оба они хоть и были какими-то напряженными, от внимательных девичьих глаз не укрылось дружелюбие в их привычных жестах приветствия. Они пришли сюда не для войны. Во всяком случае, хотелось в это верить.

— Присаживайся, Хадижа, — Зейн одобряюще улыбнулся и указал ей в сторону дивана, стоящего у стены.

Девушка выглядела взволнованной, если не сказать, напуганной, и на негнущихся ногах проследовала в указанное ей место.

— Ты ей ничего не сказал? — спросил он тихо у Саида.

— Не представилась возможность.

Зейн вздохнул. Саид, как обычно, был довольно эгоистичным, заставляя родную дочь бояться и теряться в догадках.

— Хадижа, хочешь чай? Кофе? Сока? — спросил он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, тем временем обдумывая, как начать такой сложный разговор.

— Воды, — ответила девушка, и в горле мгновенно пересохло.

Зейн сам налил воды в стакан из большого графина, стоящего на углу стола, и подал ей. Рука дрогнула, кончиками пальцев соприкоснувшись с мужской рукой.

— Спасибо, — прошептала она.

Хадижа понимала, что ее ожидает какой-то серьезный, скорее всего, неприятный разговор, но никак не могла найти его причину. Ей, хотелось крикнуть: «Не тяните уже, говорите!» — напряженное, молчание было подобно самой настоящей пытке.

— Дочка, — взял слово Саид, — Жаудат Абу Аббас звонил мне после того, что произошло тем вечером и сообщил, что Самат не отказался от желания взять тебя в жены.

Пальцы до боли сжали стакан в руке. Мозг отказывался принять эту информацию. Хадижа была уверена, что после ее выходки Самат откажется от нее, что вся семья Абу Аббас будет сторониться их, как огня. И что теперь? Ее поведут к гинекологу, чтобы подтвердить или опровергнуть ее слова. Стакан в руке задрожал мелкой дрожью. Хадиже пришлось поставить его на стол. Она резко встала:

— Я не выйду за него замуж, — четко и твердо произнесла она, — Можете проклясть меня, отправить назад в Бордо или в Фес, но я не изменю своего решения. И не надо, говорить мне про семью! Семья — это не те люди, которые просят ломать свою жизнь, ради их светлого будущего!

Хадижа тяжело дышала, практически задыхалась, щеки покрыл гневный румянец, а ладони были сжаты в кулаки. Она устала бояться и просто высказала все, что хотела сказать эти долгие два дня.

«А теперь пусть делают, что хотят», — девушка отвернулась, изучая вид за окном.

— Я не собираюсь тебя никуда отсылать, — скривившись словно от зубной боли, ответил Саид.

Ему было неприятно, что дочь воспринимает его как врага.

— У меня есть другой вариант выхода из этой сложной ситуации, — стараясь поймать взгляд дочери, продолжил он, — Ты должна выйти замуж за Зейна.

Хадижа резко повернулась, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Вы сошли с ума, — не веря своим ушам, медленно произнесла она и опустилась обратно на диван, беря стакан — еще один глоток воды ей сейчас точно не помешает, — Чокнулись оба.

— Браво, — рассмеялся Зейн, — я вижу перед собой смелую и решительную девушку, точно знающую чего она хочет. Пусть по канонам мусульманства, это не особое достоинство, но я готов поздравить Саида с такой дочерью.

Сам Рашид хмыкнул — уж больно комплимент звучал как издевка, вполне в стиле старого друга. Хадижа же продолжала настороженно смотреть на них обоих. Саид решил, что шутки нужно оставить в стороне.

— Давай я тебе все объясню, — он сел рядом с дочкой и начал, — Жаудат сказал, что Самат не отказался от намерения жениться, но позволил и другим женихам свататься к тебе.

— То есть? — непонимающе нахмурилась Хадижа.

— Обычно, когда девушке находят жениха, никто больше не смеет свататься к невесте, но если сам жених разрешить продолжить сватовство, то и другие молодые люди могут предлагать свою кандидатуру, и тогда уже невеста и ее семья выбирают самого достойного.

— Теперь вы тоже ко мне сватаетесь? — девушка посмотрела на Зейна.

— Да…

— Брак будет фиктивным, — перебил Саид друга.

До Хадижи наконец начал доходить весь абсурд происходящей ситуации. Чтобы не выходить за Самата, она теперь должна выйти за Зейна, да еще и фиктивно.

— Прям, как тогда, с моей матерью, — фыркнула она, наблюдая, как вытянулись от удивления лица опешивших мужчин.

— Ты помнишь? — голос Саида стал сиплым от волнения.

— Нет, мне рассказали, — виновато произнесла Хадижа, наблюдая, как глаза отца, загоревшиеся огоньком надежды, потускнели.

— Простите, но я не хочу участвовать во всей этой афере, — покачала она головой.

Она почувствовала, как слезы подступают к глазам. Резко развернувшись и не обращая внимание на окрики, она буквально выбежала из кабинета. Опомнилась, что скорей всего ей не дадут уйти из клуба одной, да и вообще она не знает куда идти, она только тогда, когда прошла половину пути к лестнице. Хадижа остановилась у бортика, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Она точно не знала, что ее больше злит и обижает: то, что во избежание одного брака, ей нужно вступить в другой, или то, что этот другой будет являться фиктивным. Как бы она хотела отказаться от всего этого и уехать в Париж, в Академию Искусств… Девушка судорожно вздохнула. Нужно было успокоиться.

С первого этажа негромко лилась музыка. Танцоры репетировали, кружась по сцене, что находилась буквально под тем местом, где Хадижа остановилась. Девушка чуть перегнулась через перила, чтобы лучше рассмотреть происходящее.

— Не думаю, что женитьба со мной — повод для таких радикальных мер, — фраза звучала шутливо, но нотки тревоги всё равно проскальзывали в голосе Зейна.

Хадижа выпрямилась, повернувшись. По щекам разлился румянец — после того, что она им наговорила в комнате, смотреть мужчине в глаза было стыдно.

Зейн подошел к перилам и тоже взглянул вниз.

— Простите, за все, что наговорила.

Танцовщица в легкой белой накидке кружилась под музыку, держа в руках факел. По бокам от нее стояли два мускулистых мужчины, наряженные в костюмы из древнеегипетских легенд. В руках одного из них живой лентой извивался удав. Девушка сделала еще несколько изящных па и отдала факел в руки одного из мужчин, повернулась к другому принимая из его рук змею. В тот же момент легкое одеяние от резкого движения плечами упало к ногам девушки, и она осталась в одном серебристо-голубом костюме для танцев.

Зейну вспомнилось, как Жади танцевала для него танец со змеей в их брачную ночь. Мужчина отогнал это воспоминание. Сейчас было не время сожалеть о несбывшемся. Нужно найти правильные слова для Хадижи.

— Ты в праве злиться, — ответил Зейн, — Если бы ты просто склонила голову и со всем согласилась, это было бы хуже. Это было бы ложью.

— Зачем вам это? — спросила девушка.

— Давным-давно, еще в начале своего пути, я тоже не желал идти той дорогой, что мне пророчила моя семья, — Зейн сдержал горестный вздох, — И в итоге остался без семьи, без дома, в котором родился. Твой отец называл меня этаким перекати полем, без корней, шатающемся по этому миру.

Хадижа затаила дыхание — ей никогда не приходило в голову возможное объяснение тому, что Зейн один. Рядом нет ни братьев, ни сестер. Да почему он даже своей фамилией не пользуется, словно ее у него тоже нет. Сейчас эта таинственная завеса стала потихоньку приоткрываться.

— Я просто не хочу тебе такой судьбы. Ты и так долго прожила без семьи и, даже еще хуже, потеряла все свои воспоминания о детстве. Саид, как бы он этого не хотел избежать, не может пойти против голоса толпы, родственников, которые будут требовать твоего изгнания из семьи, — печаль в его голос больно ударяла по сердцу, хотя он и пытался ее спрятать за белозубой улыбкой.

— А если…

— Если ты согласишься выйти за Самата? — перебил ее Зейн, и покачал головой, — Твой отец уже убедился, что это плохая идея, да даже отец самого Самата думает также. А ты хочешь рискнуть? Неужели свадьба со мной для тебя звучит так ужасно?

Хадижа засмущавшись опустила голову:

— Нет, — щеки еще больше загорелись румянцем, — Совсем нет.

Глупо было отрицать, что ее тянет к этому таинственному мужчине с их самой первой встречи. Что она почти влюблена. Увлечена — это точно. Ее даже не волновало, что по возрасту Зейн скорей годился ей в отцы, и что брак фиктивный, потому что ему жаль бедную девочку, что попала в плен древних традиций. Тогда теплые пальцы мужчины коснулись ее подбородка, заставляя девушку поднять голову. Она утонула в бархатно-нежном взгляде темно-карих глаз, дрожь прошла по всему телу, окутывая приятным теплом, а стук сердца зазвучал где-то в ушах сбившимся на галоп ритмом.

— Я обещаю, что не запру тебя в золотой клетке, что поддержу любую твою мечту и исполню любое желание, — произнес он серьезным, клятвенным тоном, — Хадижа Эль Адиб Рашид, окажешь ли ты мне честь, став моей женой? — спросил Зейн не отрывая взгляда от глаз девушки.

До крайности смущенная, такая хрупкая, маленькая, словно статуэтка, сожми сильнее, сломается — но Зейн знал, видел сегодня, что на самом деле это хрупкость — кажущая, что внутри есть стержень, достаточно сильный, чтобы решится на отчаянный протест, чтобы пойти против семьи, да против всего мира. Только вот Зейн не хотел, чтобы этот нежный фарфор превратился в сталь.

Почему-то она верила Зейну. Всем его словам, сразу и безоговорочно. Такое доверие саму Хадижу даже пугало, но какой у нее был выбор? Самат не скрывая обещал устроить ей персональный ад, а Зейн сулил свободу.

— Да, согласна, — ответ был не громче выдоха. Но он был.

Все вокруг казалось таким нереальным. Тихая музыка, теплый свет, отражающийся от блестящих поверхностей клуба и взволнованная девушка, смотрящая на него в немом ожидании. Хотя сама еще, возможно, не осознает, чего она ждет. Зейн поймал себя на мысли, что ему хочется наклониться и поцеловать Хадижу так, как это делают в глупых западных фильмах. Он даже, инстинктивно подался чуть вперед.

— Я знал, что твое влияние на прекрасный пол практически безгранично, — голос Саида вторгся в сознание Зейн с Хадижей, и они, одновременно отступили друг от друга.

Рашид стоял нахмурившись. Он сам отпустил Зейна поговорить с Хадижей, понимая, что девушка сейчас будет слушать Зейна, а не своего отца. Мужчина действительно поговорил с Хадижей, и вот она стоит рядом с ним словно заколдованная, очарованная. Саид был уверен — прикажи Зейн сейчас ей спрыгнуть с балкона, и Хадижа не стала бы противиться.

— И как это у него выходит? Проклятье фараона, — проворчал он тихо.

Хадижа старалась прийти в себя и унять бешено колотящееся сердце, не смотрела на отца, а стряхивала невидимые крошки с юбки. Когда она почувствовала, что пульс почти пришел в норму, а щеки больше не горят, она подняла голову и, стараясь, чтобы голос не дрожал, произнесла:

— Отец, я согласна выйти за Зейна.

— Я уже понял, — мрачно кивнул Саид, напоминая себе, что другого выхода спасти дочь и всю семью от позора у него нет, — То, что он фиктивный, будем знать только мы втроем, для остальных все будет по-настоящему.

Хадижа и Зейн согласно кивнули.

— Ну, все, нам пора, — откашлялся Саид. — я позвоню тебе, Зейн, чтобы договориться о деталях.

Зейн согласно кивнул.

— Пошли, Хадижа, — коротко бросил ей отец, устремляясь вперед быстрыми шагами.

— До свидания, — девушка попрощалась с Зейном, чувствуя уже знакомую дрожь.

— До скорой встречи, — улыбнулся ей мужчина.

В клубе все так же звучала музыка. Танцовщица кружилась, обнимаясь со змеей, словно с давним любовником. А Зейн ощущал в воздухе вокруг себя аромат ее духов, и как тоска, держащая в плену его сердце и душу, начинает потихоньку разжимать пальцы, позволяя улыбнуться, по-настоящему, искренне, так как он улыбался только ей.

Три дня — это семьдесят два часа, четыре тысячи триста двадцать минут и миллион потраченных нервов. За это время Хадижа не могла найти себе места, хватаясь за все сразу и не за что в общем: начинала читать, понимала, что ни капли не вникает в смысл прочитанного; рисовать — получались только глаза на девственно чистом листе. Хадижа точно знала, чей взгляд, даже написанный ее собственной рукой, заставляет ощущать странную, парадоксальную дрожь.

В школе она практически не слушала учителей, хотя до выпускных экзаменов оставалось несколько недель.

— Такое впечатление, что ты влюбилась, — фыркала Эми, в очередной раз дающая ей списать из своей тетрадки, — Уж не в Самата ли? — хоть они и помирились, но в голосе девушки проскользнули нотки ревности.

— Поверь у меня нет к Самату никаких чувств, кроме глубокой неприязни, — тихо, чтобы никто их не услышал, ответила Хадижа.

Эми была на празднике, поэтому видела тот поцелуй, и Хадижа, без особых деталей, рассказала всю дальнейшую историю, умолчав только про Зейна. Сам Самат появился в школе всего один раз, и, казалось, не замечал Хадижу, что ее вполне устраивало.

Сегодня, вернувшись из школы, Хадижа заметила необычное оживление в доме.

— Что происходит? — спросила девушка у мимо пробегающей служанки.

— Гости, госпожа. Сегодня утром будут гости, — на бегу ответила она.

Гости? Сердце дрогнуло. Неужели сегодня все решится?

Чтобы не напоминать тигрицу в клетке и не метаться из угла в угол по своей комнате, Хадижа занялась сугубо женскими делами, перебирая наряды в гардеробе, украшения и множество различных ароматных масел. Ей, хотелось быть красивой, завораживающей, волшебной. Да, если быть честной с собой, то Хадиже хотелось утереть нос Самату и предстать перед Зейном во всей своей красе.

Она выбрала прямое ярко-алое платье, наверное, самое яркое из всех, с вышивкой золотой нитью и причудливыми узоров по всей длине. Волосы, собранные по бокам невидимками, падали на спину подкрученными локонами. Два золотых, массивных браслета украшали запястья. Ни колец, ни ожерелий. Хадижа придирчиво разглядывала свое отражение. Она видела в зеркале именно то, к чему стремилась, но противный голосок стеснительности и страха нашептывал, что стоит переодеться во что-то попроще. Дразнить Самата не самая хорошая идея. Хотя Хадижа сомневалась, что он решится на что-то в окружении родственников и Зейна, даже услышав отказ.

Она бы еще долго металась, если бы не стук в дверь.

— Войдите, — разрешила Хадижа.

В дверях стояла Зулейка.

— Хадижа, ты прям принцесса, — взмахнула она руками.

— Да? Не слишком… нарядно? — спросила девушка, еще раз повернувшись перед зеркалом.

— Все хорошо, — подойдя сзади, обхватила за плечи ее женщина, — Ты прекрасна.

— Когда вы в прошлый раз так говорили, то ничего хорошего не произошло, — вздохнула девушка, она уже ощущала, как волнение прибирает ее к своим цепким рукам.

— В этот раз все будет иначе, да благословит тебя Аллах.

— Я надеюсь на это, — тихо, словно сама себе ответила, Хадижа.

Когда они спустились вниз, Хадижа услышала голоса, среди которых легко узнавался и нравоучительный дядя Абдул, и бас Жаудата, и высокий, звонкий голос тети Назиры, что, казалось, заполнил собой весь первый этаж.

«Все те же лица плюс один», — почему-то подумала Хадижа, как только она, войдя в гостиную, обвела всех взглядом. Дядя Абдул, Назира, Ранья посмотрели на нее с холодным презрением и опаской, словно ожидали, что она вытворит на этот раз, но к этому Хадижа уже начинала привыкать. Во взгляде дяди Али, читалась поддержка и какое-то родственное тепло — то тепло, которое заставляло девушку, сжимая зубы, оставаться частью семьи. На Абу Аббаса Хадижа не смотрела специально, но когда ее взгляд встретился со взглядом Зейна, стоящего возле отца, то она об остальных забыла и думать.

Мужчина явно оценил ее сегодняшний вид и улыбнулся ей.

— Хадижа, — голос отца звенел от напряжения.

Девушка глубоко выдохнула, еще больше выпрямившись, словно натянутая струна.

— Это мой давний друг Зейн Шафир*, — представил Саид мужчину.

— Желаю счастья и благополучия всем людям, собравшимся под этой крышей, — выступив на пару шагов вперед, поприветствовал всех Зейн, — Аллах благословил меня сегодня, дав возможность этим вечером, сделать то, что сделает меня счастливейшим из живущих под этим небом.

Мужчина широко улыбнулся и сделал шаг по направлению к Хадиже. Самат, наблюдавший эту картину вместе с остальными, нервно дернулся, словно понял намерения мужчины еще до сказанных им слов.

Зейн вытащил длинную, обитую бархатом, коробочку.

— Хадижа Эль Адиб Рашид, — и снова ее полное имя, отзывающееся мурашками по всему телу, уже не кажется каким-то чужим, — Выйдешь ли ты за меня замуж? — футляр с мягким щелчком открылся: на подушечке лежал браслет из дорогого розового золота. Украшение представляло из себя стебель растения, с листочками из рубинов и небольшими цветками — бриллиантами.

Хадижа вытянула руку, позволяя Зейну одеть подарок. Девушка вздрогнула от легких случайных прикосновений пальцев, пока мужчина застегивал замочек, и как только браслет обхватил запястье, четко произнесла:

— Я согласна.

Комната словно взорвалась от шума голосов.

— О, Аллах! Как опять! — возмущалась Назира.

— Я чувствовал, что его новое появление не сулит ничего хорошего! — ворчал дядя Абдул.

Самат на этот раз вскочил первым. В два шага преодолев расстояние до Хадижи, он уже собирался схватить ее за руку, сам не зная, для чего. Увести ее отсюда, не отдать, особенно этому погрязшему во грехе египтянину. Он не даст ему выиграть! Он не даст выиграть ей!

Девушка отшатнулась, но Самат даже не успел ее коснуться, как сильная рука Зейна жестко перехватила его. Во взгляде хозяина клуба явственно читалось, что стоит молодому человеку только прикоснуться, взглянуть в сторону Хадижи, как он полетит через всю эту комнату от его кулака и ни присутствие людей, ни какие иные причины не остановят его. Хадижа Рашид теперь чужая невеста, а Самату придется довольствоваться ролью отвергнутого.

Молодой человек выпрямился, гордо вскинув голову:

— Ну, что ж, наслаждайтесь друг другом, мусульманин забывший об истинной ценности Аллаха и все его заветы, и гулящая девка, — прошипел он.

Резко развернувшись, он направился к двери. За ним следом ушли Жаудат и Таджия, но в всеобщем шуме это, казалось, мало кто заметил.

— Тихо всем! — приказал Саид и в комнате наступила тишина, — Дядя Абдул, не вы ли сами говорили, что Хадижу нужно как можно скорее выдать замуж, — обратился он к больше всего возмущавшемуся старику.

— Но…но не за него же! — всплеснул руками тот, — Он был женат на Жади! Это харам выдавать мать и дочь за одного и того же человека!

— Во-первых, брак был фиктивным, — остудил пыл родственника Саид, — Во-вторых, они развелись, и, в-третьих… Жади умерла.

Эти слова повисли в воздухе, в абсолютной тишине. Хадижа и Зейн так и стояли посреди комнаты, смотря друг на друга, словно не могли поверить, что все это свершилось, и они пережили эту бурю…первую бурю.

— Все будет хорошо, — одними губами произнес Зейн.

Хадижа неуверенно кивнула, хотя больше всего ей сейчас хотелось скрыться от всех в своей комнате.

— Как только Хадижа закончит школу, будет назначена дата свадьбы, — произнес Саид, — Да, благословит нас всех Аллах.

Примечания:

*Используется фамилия актера Лусиана Шафира, так как фамилия Зейна в сериале не называлась.