Рисунок по памяти

Одиннадцатая глава

Веки казались слишком тяжёлыми, чтобы их поднять, но Хадижа все-таки заставила себя открыть глаза. Она лежала в своей комнате, на своей кровати, и на миг девушке показалось, что все произошедшее было сном, кошмаром. Если бы не платье и украшение, что до сих пор красовались на руках. Она села на постели. Судя по часам, время приближалось к часу ночи, но, несмотря на это, ей было нужно как можно скорее поговорить с отцом. В доме было тихо, и шанс на то, что он не спит, был не велик, но девушка не могла ждать утра.

Хадижа почти бегом вышла из комнаты и уже начала спускаться вниз по лестнице, как услышала разгневанный голос дяди Абдула:

— От гнилого плода не жди хороших семян! Тебе, Саид, нужно было отправить девочку на воспитание в Фес, как только ты нашел её в этом приюте, но ты, Саид… Ты всегда был слабохарактерным!

— Дядя, — в голосе мужчины звучала угроза. — Не забывайте, что вы говорите о моей дочери.

— О, Аллах! Такое забудешь! Мой тебе совет: выдавай её замуж за этого Самата, пока она не обрушила стены и крышу этого дома!

Хадиже захотелось зажать уши и вернуться к себе в комнату. Уже развернувшись, она остановилась, осознавая, что если протянет с разговором до утра, то слова дяди Абдула точно станут реальностью.

Она взяла себя в руки и, гордо вскинув голову, спустилась вниз.

Услышав шаги, разговор в гостиной затих; Саид и дядя Абдул, взволнованные произошедшим на празднике не меньше самой девушки, смотрели на нее так, словно у нее выросла вторая голова.

Стараясь не обращать внимание на эти взгляды и тягостное молчание, от которого хотелось съежиться, Хадижа остановилась перед Саидом.

— Отец, нам надо поговорить. Наедине.

Хадижа прекрасно понимала, что главное — объяснить все отцу, и лучше это сделать не под осуждающим взглядом дяди Абдула.

— Пойдем, — кивнул он, указывая в сторону кабинета.

Как только дверь за ними закрылась, Хадижа глубоко вздохнув и шагнув в сторону Саида, произнесла:

— Отец, я не хочу замуж! Особенно за Самата!

— Не считаешь, что об этом стоило задуматься раньше, чем целоваться с ним у всех на виду? — хмурый взгляд и сложенные на груди руки давали понять, насколько мужчина сердит.

— Это он меня поцеловал! Я зашла попить воды. Он последовал за мной, и, когда я проходила мимо, просто притянул к себе, — Хадижа поморщилась от омерзения, вспомнив поцелуй, а по спине прошли противные мурашки. — Я просто не ожидала такого. Не думала, что он осмелится…

— Не это важно, — раздражённо махнул рукой Саид, — Самат объявил, что желает взять тебя в жены.

— Но я же согласия не давала.

Саид устало вздохнул, закрывая глаза. Как же объяснить девушке, что в той ситуации, в которой они сейчас оказались, ее мнение учитывается в последнюю очередь.

— Хадижа, по нашим обычаям, когда речь заходит о свадьбе, жених с родителями приходят в дом к невесте, чтобы договориться с родными невесты о помолвке. Если все проходит хорошо, молодым под разными предлогами дается возможность познакомиться. Но в твоем случае все несколько иначе. Самат уже объявил об этом как о свершившимся факте. Да, это недостойный, возмутительный поступок, но и опровергнуть его слова без достойной причины, это оскорбить семью Абу Аббас и испортить репутацию нашей семьи.

— Так что делать?

— Остается только согласиться.

— Согласиться?! — Хадижа возмущенно взмахнула руками. — Но я не согласна!

— Я понимаю, — устало выдохнул мужчина, — Если бы Самат со своим отцом пришли бы говорить о свадьбе в наш дом, даже в присутствии дяди Абдула. Я смог бы что-то придумать, как-то отложить свадьбу. Но теперь…

— Что теперь? — шепотом на одном выдохе спросила дочь, чувствуя, как бешено стучит сердце.

— Теперь слишком много людей знают о его намерении жениться, и, если мы откажем без веских причин, это покроет позором всю нашу семью. Навредит бизнесу, и в будущем я не смогу найти тебе достойного мужа.

— Я не собираюсь замуж, — упрямо повторила Хадижа.

— А твой брат и младшая сестра? — посмотрел на дочь с иронией Саид.

— К тому времени все давно забудут, — пожала плечами девушка.

Саид покачал головой:

— Людская молва может жить очень долго, а что хуже еще и приумножаться.

— А если рассказать об амнезии? — поджала губы Хадижа, — Может, это отпугнет его?

Произнеся это, она сама же себе не поверила. Самат в его желание обладать ею походил на сумасшедшего, что пугало больше всего. Что ему до того, помнит ли она свое детство или нет? Рассказ о потери памяти потянет за собой и рассказ об аварии, матери, побеге. А это тоже наложит темное пятно на их семью.

— Не думаю, что это хорошая идея, — подтвердил ее сомнения отец, — Знаешь, раньше ты бы радовалась, посватайся к тебе такой, как Самат Абу Аббас: красивый, молодой, богатый.

Он пристально рассматривал стоящую перед ним печальную и рассерженную девушку, сравнивая с ребенком, что неустанно повторяла, как ждет того момента, когда ей выберут мужа. Саид желал найти хоть малую частицу, хоть толику той Хадижи, а видел перед собой Жади. Ту Жади, что в слепом упрямстве находила малейший повод, чтобы разрушить их помолвку, чуть ли не в лицо кидая, что она не хочет быть его женой. Это пугало и злило. Мужчина никогда не хотел, чтобы Хадижа стала похожей на мать.

— Он не тот, кто мне нужен, — тихо произнесла девушка.

— Но у тебя нет другого выбора, если семья хоть что-то для тебя значит, — прошептал в ответ Саид.

Мужчина хотел подойти к дочери, хоть как-то поддержать ее, но стоило ему сделать шаг в ее сторону, как Хадижа тут же отступила назад. Ее ладони сжались в кулаки, а на глаза навернулись слезы. Она молча покачала головой, резко развернулась и бегом вылетела из кабинета, не останавливаясь до своей комнаты.

Девушка села за туалетный столик и посмотрела на свое отражение. Бледная, с кругами под глазами. Ей в пору в гроб ложиться, а не под венец отдавать, хотя в данном случае и то, и другое равносильно. На столешнице так и лежало украшение. Хадижа осторожно взяла его в руки, боясь, что ее снова накроет воспоминанием.

«Если семья хоть что-то для тебя значит», — в ушах все еще звучал голос отца.

Действительно, что для нее значит семья?

Ей чужда эта культура, эта религия, что даже сегодня напоминает средневековье. Они ее семья, и каждый прожитый рядом с ними день она напоминала себе об этом. Старалась стать той примерной дочерью, которой ее хотели видеть. Отыскать, нащупать, восстановить те ниточки, что связывали ее с родными. Но сейчас? Разве не проще ей снова стать сироткой Зои? Взять свою сумку и уйти куда глаза глядят. Ни свадьбы, ни Самата, ни проблем.

Хадижа положила украшение обратно в шкатулку, браслеты и кольца последовали за ним, и, встав, стала мерить шагами комнату.

«Бросить несколько вещей в сумку и уйти куда глаза глядят. Что может быть проще?», — девушка посмотрела на чемодан, с которым приехала в Рио.

Несколько секунд перед глазами Хадижи, как в реальности проносились образы ее побега, но потом их сменили лица. Лица людей, что любят ее и к которым невольно привязалась: отец, дядя Али, Зорайде, Латифа, Самира, маленькие Мунир и Малика, — разве она может с ними так поступить? Уйти, зная, чем обернется ее побег.

Но нужно было что-то делать. Поговорить с Саматом? Попытаться его отговорить от этой идеи. Объяснить.

Хадижа села на постель.

План казался безнадежным, но другого у нее просто не было. Лишь бы Самат в понедельник был в школе. А сейчас нужно было попытаться уснуть, в надежде, что сон хоть немного усмирит головную боль, что молоточками стучит в голове. Взгляд девушки упал на фотографию на столике.

— Мама, хоть я и ничего не помню, — прошептала Хадижа, — Но я верю, что ты любила меня. Дай, знак… Что мне делать? — взмолилась она, чувствуя, как слезы защекотали щеки.

Она вытерла их ладонью, глубоко вздохнула, подавляя всхлип, и направилась в ванную, умыться и снять с себя, наконец-то, это надоевшее платье.

Самат в одиночестве сидел в гостиной. Он смотрел в окно, но не видел пейзажа за ним. В голове проматывалась вчерашняя сцена с праздника. Молодому человеку казалось, что он до сих пор ощущает вкус губ Хадижи, пусть и крепко сжатых, и тяжесть ее тела, безвольно обвисшего на его руках.

О, какие ошарашенные, неверящие взгляды были у всех окружающих, когда он объявил о том, что она его невеста. Да, это был опрометчивый поступок, нарушение всех традиций, объявлять о таком, не посоветовавшись с главами семей, не посватавшись к невесте, как полагается, придя в дом ее семьи, но… Тот разговор с Хадижей в школьном коридоре заронил семя сомнения в том, что Самата действительно не отвергнут, а ее приватные разговоры с чертовым Зейном — разозлили, но сейчас у сида Рашида просто не будет иного выхода, как выдать свою дочь за него, чтобы не покрыть позором семью.

Оставалось дело за малым: убедить отца, что Хадижа Рашид именно та девушка, которую он хочет видеть своей женой. Звук подъезжающей машины заставил Самата очнуться от раздумий и встать с кресла.

Жаудат Абу Аббас вошёл в дом. В свои шестьдесят с небольшим он был весьма представителен. Человек, привыкший контролировать все, от рабочих вопросов до семейных, и вчерашняя выходка Самата выбила из колеи. Он ругал себя за то, что вовремя не озаботился выбором невесты.

— Отец, — подошел к нему сын.

— Да, Самат? — строго ответил ему мужчина, поворачиваясь.

— Я хочу с тобой поговорить о моей женитьбе.

— Значит, сейчас ты об этом хочешь поговорить? — иронично приподняв бровь, спросил Жаудат.

— Да, отец, — почтительно склонив голову, ответил молодой человек. — Но как только я увидел эту девушку, я понял, что только ее желаю видеть своей женой.

— Не знаю, сын, — с сомнением покачал головой мужчина, — Семья Рашид, конечно, довольно богатая и уважаемая. Ее глава Сид Абдул достойный мусульманин, но дочери сида Саида и его брата росли в Бразилии, что не слишком хорошо сказалось на их воспитании. Хадижа Рашид ходит без хиджаба и довольно своенравна, насколько я мог судить.

— Глупости, несколько месяцев в Марокко, в нашей семье и от ее своеволия не останется и следа, — заспорил Самат с отцом, но увидев, что тот еще больше нахмурился, сменил тон. — Отец, прошу, я твой единственный наследник и ты доверяешь мне в деловых вопросах, неужели не доверишь решать, кого мне брать в жены?

— Самат, ты еще слишком юн и горяч, — покачал головой Жаудат. — Я понимаю, что тебе приглянулась эта девушка, но первая женитьба — это важный шаг, и она может как возвысить человека, так и обрушить стены его дома. Посмотри хотя бы на Таджию.

— Лара Таджия — великая женщина, да продлит Аллах ее жизнь, но…

— Что?

— Для меня Хадижа то же самое, что для тебя — мама, — тихо произнес Самат.

Жаудат тяжело вздохнул. Он любил свою третью жену. Ее звали Аниса, что значит ласковая. Это имя подходило ей, как никому другому. Женщина всегда напоминала ему нежный, хрупкий цветок, который так резко и беспощадно сломал ветер. В то время он уже не хотел жениться, но выдав замуж двух дочерей, понял, что в доме стало ужасно тихо и безлюдно. Старый друг в то время привез практически из пустыни молодую родственницу. Аниса без какого-либо наследства в семье, у которой помимо свалившейся на голову родственницы было еще пятеро детей, трое из которых девочки, была обузой для не слишком богатой семьи. Когда друг Жаудата предложил ему взять девушку третьей женой. И да, когда мужчина увидел ее, то не раздумывал больше не минуты, посватался к ней.

— Чего ты хочешь? — устало вздохнув, сдался мужчина.

— Чтобы завтра мы пошли в дом семьи Рашид и официально посватались.

— Хорошо, только знай: я все равно не поддерживаю эту идею.

— Да, отец, — смиренно кивнул Самат, внутренне улыбаясь; главное — что Хадижа Рашид уже почти в его руках.

Настал понедельник, и Хадижа не могла отсиживаться в комнате, как вчера, избегая неприятных встреч. Вчера целый день к ней не заходил никто, кроме Фатимы, что приносила еду. Все остальные словно забыли о ее существовании. Девушка была рада и благодарна такой передышке, хотя, может, она означала, что семья отказывалась от нее. Как бы то ни было, сегодня нужно было спустится на завтрак. Приведя себя в порядок и собрав рюкзак, вышла из комнаты. Тут же наткнуться на первую неприятную встречу: по лестнице спускалась Ранья. Глубоко вздохнув и натянув на лицо маску безразличия, Хадижа хотела пройти мимо, но мачеха ее остановила, схватив за руку.

— Доброе утро, — натянула улыбку, взглянув в лицо женщины, поздоровалась Хадижа.

— Не смей рушить стены этого дома, — зло прошипела Ранья.

— Я не собираюсь ничего рушить, — фыркнула в ответ Хадижа.

— Ты будешь уважать наши традиции и выйдешь за Самата, как говорит Саид.

— Я выйду замуж, тогда, когда пожелаю и за того, за кого сама пожелаю, — резко

выдернув руку из пальцев мачехи, Хадижа, не оглядываясь, спускалась по лестнице.

— Да проклянёт тебя Аллах. Да сократит он твои дни, — зло зашипела вслед ей Ранья, — Одалиска, такая же, как мать.

Хадижа вздрогнула от этих слов, как от удара, но сдержалась, чтобы не ответить что-то резкое. Есть расхотелось совсем. За столом висела такая же мрачная и напряженная тишина, как и сама Хадижа. Поэтому девушка лишь поковыряла ложкой в каше под тяжёлыми взглядами семьи — ни Саид, ни Зулейка, ни даже, что удивительно, дядя Абдул не проронил ни слова, кроме дежурного пожелания «Доброго утра».

— Я в школу, — допивая сок, коротко сказала она.

— Ты ничего не съела, — нахмурился отец.

— Я не голодна, — коротко ответила Хадижа, вставая из-за стола, стараясь не встречаться взглядом с отцом.

Девушка вышла из дома, на крыльце ее уже ждал охранник, чтобы проводить до автомобиля. Хадижа вздохнула, оглядываясь на высокого мужчину. Пора было привыкнуть, но именно сейчас она острее, чем по ее приезду в Бразилию, ощущала себя заключенной. Сев в салон, откинулась на спинку сидения.

— Хадижа! — кинулась к ней Сабира, стоило той переступить порог класса. — Как я рада, что теперь мы с тобой станем родственницами!

— Тише, — цыкнула девушка, оглядываясь на одноклассниц, что с интересом смотрели на них. — Еще ничего не решено.

— Как не решено? — озадаченно спросила девушка.

Хадиже хотелось сказать, что она просто не хочет замуж, но поняла, что такая девушка, как Сабира, просто не поймет ее.

— Разве, наши родители не должны еще договориться? — нашлась с оправданием Хадижа.

— Да, конечно, но все равно, ты мне уже почти как сестра. Как поступил брат — это совершенно возмутительно, — тише добавила она. — Но все равно я рада, что мы скоро породнимся.

— Дети, рассаживаемся, — на удачу Хадижи в класс вошел преподаватель, и Сабире, пришлось отойти от нее на свое место, где уже сидел Самат.

Парень не смотрел в ее сторону и казался совершенно спокойным. Хадижа же чувствовала себя все более нервной, постоянно ощущая, что он рядом, прокручивая в голове как начать разговор, что сказать и нужно ли вообще его начинать?

Девушка совсем не следила за тем, что говорит учитель, поэтому повернулась к Эми, переспросить, но девушка одарила ее таким злым и холодным взглядом, что слова застряли в горле.

— Что происходит? — спросила она, как только урок закончился и преподаватель вышел из класса, у подруги.

— Словно ты не знаешь, — зло фыркнула Эми. — Разыгрываешь из себя невинность? Хватит! Ты и Самат.

— Это он так решил. Я ни на что не соглашалась, — попыталась объяснить Хадижа.

Эми не желала слушать и просто вышла из класса. Ее можно было понять. Она была влюблена в Самата и, может, даже лелеяла какие-то надежды, что парень ее заметит. А тут такая подстава, да еще от лучшей подруги, но самое обидное было, то что сама Хадижа была не виновата. Настроение испортилось еще больше. Девушке хотелось просто подойти к Абу Аббасу и, залепив звонкую пощёчину, послать к чертовой бабушке.

Хадижа приказала себе успокоиться. Скандал в стенах школы ничего не решит. Так прошло еще два урока, до большого перерыва, прежде, чем девушке удалось взять себя в руки. Ученики разошлись, кто в столовую, а кто и во двор. Самат же стоял в коридоре в одиночестве, облокотившись на стену и что-то смотрел в мобильном телефоне. До начала урока еще оставалось несколько минут.

«Сейчас, или никогда», — решилась Хадижа.

Она подошла к молодому человеку:

— Самат?

— Салам Але́йкум, Хадижа Рашид, — поздоровался по всем правилам Самат, но девушка не стала исправляться.

— Нам нужно поговорить.

— Я очень внимательно тебя слушаю, моя невеста, — при последних словах он самодовольно ухмыльнулся, а Хадижу аж передёрнуло.

— Об этом я и хотела поговорить, — стараясь сохранить спокойствие, продолжила она. — Я не знаю, что на тебя нашло в субботу, но хочу предупредить, что я не хочу становиться твоей женой. Самат, пока не поздно, отмени свадьбу.

— Нет, Хадижа, — он чуть не засмеялся, смотря на умоляющее выражение лица девушки. — Я не изменю своего решения.

— Но я никогда не полюблю тебя!

— А причем тут любовь? — казалось, искренне удивился Самат. — Хорошая жена должна уважать мужа, о любви речи не идёт.

Хадижа потеряла дар речи на секунду, но потом гордо подняла голову и холодно произнесла:

— Самат Абу Аббас, обещаю, уважения ты от меня тоже не получишь, ни грамма.

Молодой человек схватил ее за руку, резко притягивая к себе. В его взгляде зажглись злые огоньки:

— После свадьбы я увезу тебя в Марокко и, обещаю, там тебя научат уважать мужа и ещё многому, что должна знать хорошая мусульманская жена, — последние его слова потонули в звуке звонка.

Самат отпустил руку Хадижи и, не оглядываясь, пошел в класс.

Она же осталась стоять на месте, чувствуя, как предательские слезы застилают глаза. На что она надеялась? Самат не собирался сдаваться и никакие уговоры тут не помогут. Сейчас Хадижа ненавидела его и все эти глупые традиции. Не хотелось оставаться в классе, в школе, да вообще в Рио. Побег уже не казался такой уж плохой идеей. Хадижа сжала ладони в кулаки, комкая подол юбки. Глубокий вдох-выдох. Сбежать и снова стать ничьей, сиротой, бродяжкой, без семьи и дома? Слеза соскользнула по щеке. Нет, она уже так не сможет. Она придумает другой способ. Быстро вытерев слезы тыльной стороной ладони Хадижа вошла в класс.

Хадижа кое-как досидела до конца уроков. Сосредоточиться на учебе не было ни сил, ни желания. Она уже выходила из здания школы, когда Самат снова оказался рядом.

— Жди сегодня меня с родителями в гости, договариваться о свадьбе, — шепнул он ей на ухо.

Девушка вздрогнула, практически с ужасом посмотрев на Самата. Ее пробило холодным потом, ладони стали мокрыми. В горле словно встал комок, не давая нормально дышать. Голова закружилась. Захотелось сбежать подальше, но она застыла на крыльце школы. Видимо, она простояла так несколько минут, так как остальные ученики уже успели уйти, а возле самой Хадижи стоял водитель:

— Госпожа Рашид, что-то случилось? Вам плохо?

— Нет, — непонимающе посмотрела на мужчину она.

— Позвольте я возьму ваш рюкзак, — водитель перехватил сумку, — Пойдемте.

Дома Хадижа закрылась в комнате и просто легла на кровать. Наступило какое-то опустошение, отупение и ступор. Она старалась придумать, как выпутаться из всей этой ситуации. Как заставить Самата передумать, и все больше злилась, что ничего не приходило на ум. Она не знала, сколько так пролежала, прежде чем провалилась в сумбурный, беспокойный сон. Разбудил ее стук в дверь.

— Фатима, спасибо, но я не голодна! — крикнула Хадижа.

— Это не Фатима, — прозвучал за дверью голос Зулейки. — Но поесть тебе действительно не мешало.

Ко второй жене отца Хадижа относилась с симпатией и держать ее под дверью было как-то неудобно, поэтому девушка пропустила ее в спальню. В руках женщины был поднос со стоящим на ней чашкой с чаем и небольшой тарелкой с различными сладостями.

— Твой отец послал меня сообщить, что Самат Абу Аббас, его отец и мачеха приехали под крышу нашего дома, чтобы официально договориться о свадьбе. Саид просить тебя спуститься вниз.

Девушка покачала головой:

— Я не хочу ни спускаться к ним, ни замуж.

Зулейка улыбнулась девушке с теплотой, будто она была ее дочерью.

— Хадижа, мне сложно понять, что ты сейчас чувствуешь, но я вышла замуж, когда мне уже было двадцать пять лет. Мои родители не богаты и возможность удачно выйти замуж, стать первой женой, таяла с каждым годом. Мне повезло стать женой твоего отца. Он хороший человек.

— Вы сейчас хотите убедить меня, что мне повезло, что меня сейчас пытаются выдать замуж?! Самат эгоистичный, властный, самовлюбленный идиот, и, будь он последним человеком на земле, я бы не вышла за него! Он не мой отец.

— Ты любишь своего отца? — встретившись взглядом с девушкой, спросила женщина.

— Да, — кивнула Хадижа.

— Тогда спустись ради него, — обхватив своей ладонью ладонь Хадижи, попросила Зулейка. — Он надеется, что ты будешь вести себя, как подобает.

Хадижа глубоко вздохнула и опустила взгляд на поднос. После последнего разговора отношения с отцом не то, что испортились, просто он стал молчаливым и отстраненным. Все воскресенье, судя по разговорам служанок, он просидел у себя в кабинете, а сегодня утром сорвался на работу, чуть ли не следом за Хадижей. Он тоже хотел убежать, скрыться от всей этой ситуации. И это роднило их сейчас сильнее, чем одна кровь. Ей не хотелось ещё больше накалять ситуацию и испытывать нервы отца на прочность. Кто знает, может ему действительно удалось найти выход и отменить свадьбу, и он ждёт только ее появления, чтобы объявить об этом.

— Хорошо, — сдалась девушка. — Я спущусь вниз.

— Вот и славно, — улыбнулась Зулейка. — Давай перекуси, а потом подберём тебе наряд, — хлопнула она в ладоши.

Нужно только потерпеть.

Через двадцать минут, после того как над ней «поколдовала» Зулейка, Хадижа в сопровождении мачехи спустилась вниз. Из гостиной были слышны разные голоса — оживленная беседа была в самом разгаре.

— Саид, ты давно знаешь нашу семью, и понимаешь, что Самат — лучший выбор для твоей дочери, — звучал бас Жаудата. — Наша семья уважаема, религиозна и чтит традиции.

— Не сомневаюсь, — отвечал ему Саид. — Но поведение Самата на празднике было неуместным. Да и сама Хадижа, ещё не готова к замужеству. Она лишь недавно вернулась в родной дом…

— Саид! — голос дяди Абдула, прервавшего племянника, звенел возмущением. — Можно простить юному жениху, что он не устоял перед красотой невесты. Такого больше не повторится, во всяком случае, до свадьбы. Ведь правда, Самат?

— Да, сид Абдул, — голос Самата ещё никогда не имел такой смиренной интонации.

— Вот, — довольно подтвердить дядя Абдул. — А на счёт Хадижи — ничего так не воспитывает хорошую жену, как хороший муж.

Хадижа чуть не заскрипела зубами: «Вот занудный старик, так и торопится сбыть ее с рук».

Как только она с Зулейкой появились в проходе, все затихли, а взгляды обратились к ним.

— Приветствую вас под крышей моего дома, и пусть Аллах благословить вас, — широко улыбнулась, войдя в комнату, Зулейка, чтобы разрушить повисшую от их появления тишину.

— Благословит Аллах и этот дом, и всех живущих под этой крышей, — встала ей навстречу Таджия. — Ты настоящая красавица, Зулейка. Саиду повезло с женами.

— Благодарю, — чуть поклонилась женщина. — Мне тоже повезло с мужем.

Хадижа, стоящая за спиной Зулейки, успела оглядеться, пока женщины приветствовали друг друга. Гости сидели на одном диване, отец, Ранья и лара Назира — на другом, что стоял напротив входа в комнату, а на креслах расположились дядя Абдул и дядя Али.

— А вот и моя Хадижа, — улыбнулся Саид, жестом указывая в сторону девушки.

Не чувствуя под собой ног, Хадижа направилась прямо к отцу. Мужчина встал и приобнял дочь, разворачивая лицом к гостям, но Хадижа упрямо смотрела перед собой, держа маску безразличия.

— Хадижа стала именно той красавицей, что обещала быть в детстве, — по-своему обыкновению стал расхваливать невесту дядя Абдул.

— Правда ведь, сид Али? — обратился он ко второму самому старшему члену семьи.

— Конечно, — рассеянно согласился дядя Али, пристально наблюдая за Хадижей, что застыла возле отца подобно статуе, избегая смотреть на гостей.

Мужчине это напомнило о Жади, что давным-давно так же стояла перед Саидом. Вся эта история с внезапной свадьбой и настойчивостью Самата все меньше нравилась ему.

— Дорогая, Самат принес тебе подарок, — услышал он слова Саида, еще больше погружаясь в состояние дежа-вю.

Девушка вздрогнула, посмотрев на молодого человека, вставшего с дивана и направляющегося к ней. В руках Самата была бархатная коробочка. Когда он открыл ее, Хадижа машинально отстранилась, словно ожидая, что сейчас оттуда выскочит змея, но там всего лишь украшение. Красивое золотое украшение с россыпью маленьких бриллиантов и топазов.

— Какая прелесть! — выдохнула Назира, чуть представ со своего места.

— Может, примеришь? — спросил Самат, вынимая ожерелье.

Хадижа вздрогнула, сжав кулаки, но послушно повернулась к молодому человеку спиной. Когда его пальцы, коснулись ее волос, по коже прошли холодные мурашки. Захотелось отойти, но девушка сдерживала себя под пристальными взглядами семьи. Тяжесть драгоценного металла ошейником легла на шею. Самат чуть склонился, застегивая замок, ухмыльнулся, ощущая шелк волос и еле уловимый аромат шампуня.

— Я хочу, чтобы ты надела это украшение, когда будешь танцевать передо мной в нашу брачную ночь, — прошептал он ей на ухо так тихо, что никто больше этого не услышал.

На миг перед глазами Хадижи всё потемнело, а потом ярко, до реалистичных вспышек, пронеслась картина, как она танцует перед Саматом, а тот лежит на кровати, ожидая ее. Девушку передернуло всем телом от одной мысли, что она будет принадлежать этому человеку, что он станет ее первым и единственным мужчиной. Хадижа почувствовала приступ тошноты. Ей необходимо было сделать хоть, что-то, чтобы избежать этой отвратительной участи. Она, оступившись, отошла от Самата, сдирая украшение с шеи, которое тот еще не успел застегнуть. Стянув ожерелье и резко оборачиваясь к молодому человеку, встретилась взглядом с Саматом, удивленным и самонадеянным одновременно.

— Не думаю, что ты будешь так же рад, если узнаешь, что я уже, как говорят, порченый товар, — чеканя каждое слово, произнесла Хадижа, бросая украшение на пол между ними.

— Что?! — воскликнуло несколько голосов сразу.

А глаза Самата стали темными от злости, ладонь сжалась в кулак:

— Что ты сказала? — шагнул он в ее сторону.

— Я не девственница, — громко произнесла девушка, дерзко вскидывая голову.