Роман

Шарлотта вытерла пот со лба, заправляя за ухо выбившуюся из хвоста длинную прядь медово-золотых волос. Жара от плит на кухне обшарпанной забегаловки, где она работала, становилась невыносимой.

Наблюдая, как чудовищно толстый повар сначала чешет зад рукой, а потом этой же рукой кладёт поджаренный хлеб на тарелку для какого-то несчастного посетителя, она передёрнулась. Нужно было продержаться ещё пятнадцать минут, и её двенадцатичасовая смена закончится. Потом ей не придётся возвращаться в это кишащее тараканами место до самого утра понедельника.

Повар одарил её омерзительной беззубой ухмылкой.

— Заказ готов, красавица, — подмигнул он.

От того, как по̀шло его взгляд скользнул по её телу, ей стало мерзко. Шарлотта была слишком уставшей, чтобы снова и снова выносить нескончаемые приставания Барри, отвратительной свиньи в человеческом обличье, который работал поваром в «Забегаловке Хэла». Она ненавидела свою паршивую работу, ненавидела жестокого хозяина Хэла, который с убогой фантазией назвал закусочную в честь самого себя.

Как оригинально.

Она ненавидела свою крошечную убогую квартирку, которую делила с Авой, своей лучшей подругой, и, поскольку ей не хватало денег с этой работы, Шарлотта уже собиралась уходить и отправляться на свою вторую работу. Снова официанткой, что она тоже ненавидела.

Такой была жизнь Шарлотты: однообразный, скучный цикл из работы, еды и беспокойного сна.

Она была выжата до предела. Сколько она себя помнила, её мучили жуткие кошмары. Но за последние шесть месяцев они участились, стали настолько реалистичными и пугающими, что недосып начал разрушать её повседневную жизнь.

Когда кошмары впервые начались, Шарлотта была ещё маленькой девочкой. Они являлись ей в виде мимолётных образов чудовищных существ, в существование которых она не могла поверить. Она просыпалась, крича от ужаса. Её любимая бабушка, или Я-Я, как Шарлотта всегда её называла, всякий раз оказывалась рядом, прижимала внучку к себе в тёплых объятиях, успокаивала и вытирала её слёзы.

— Мой angelos¹, не бойся, — шептала она, и Шарлотта снова ощущала себя в безопасности.

Грудь сжалась, печаль накрыла её, стоило подумать о любимой Я-Я. Когда Шарлотте исполнилось восемнадцать, она внезапно умерла, и мир, каким Шарлотта его знала, рухнул. Эту утрату было почти невозможно пережить.

Шарлотта оттолкнула от себя грустные воспоминания.

В последнее время её кошмары становились всё мучительнее. В сновидениях чудовища, прежде словно что-то искавшие, внезапно решили, что именно Шарлотта и есть то, что им нужно.

Вчерашний кошмар был таким реальным… Какая-то тёмная фигура насмехалась над ней, шепча, что она принадлежит ему и скоро он будет обладать ею снова и снова. Вокруг неё тысячи людей кричали от мук, а всё, насколько хватало взгляда, полыхало в огне. Жуткие существа подбирались всё ближе и ближе, почти касаясь её.

Шарлотта закричала и от собственного крика проснулась, вскочила с кровати и забилась в угол тёмной комнаты, не в силах заглушить стоны, которые слышала в своём кошмаре. Там она так и сидела, не понимая, что реально, а что нет, пока в комнату не ворвалась Ава и не вернула её в настоящее.

Бывало, кошмары оказывались настолько ужасающими, что она была уверена: сердце вот-вот разорвётся, и она умрёт от страха. В другие разы из ниоткуда появлялся тёмный мужчина с татуировками и странными фиолетовыми глазами. У него были прекрасные чёрные крылья, и он спасал её, уводил прочь как раз перед тем, как чудовища находили её. Она была маленькой девочкой, когда он впервые появился в одном из её кошмаров. Он нашёл её, спрятавшуюся в маленькой пещере на холме. Мягко уговаривая, он выманил её наружу, вытирая слёзы с её детских щёк. Он взял её крошечную руку в свою огромную ладонь, затем поднял и крепко прижал к себе, пообещав, что монстры не смогут причинить ей вред, пока он рядом.

Она всегда называла его «Здоровяком». Воин с тихим голосом.

Годами она рассказывала ему обо всём, что происходило в её жизни. Он обнимал её, когда она рыдала из-за смерти Я-Я. Утешал её в подростковые годы, когда она делилась переживаниями о том, что происходило в её жизни, о проблемах, которые только для обычной подростка могли казаться непреодолимыми. Она любила его, как старшего брата, и радовалась всякий раз, когда он появлялся в её снах. Шарлотта всегда чувствовала себя в безопасности, когда он был рядом, доверяя ему свою защиту.

Он не настоящий, идиотка. Ничего из этого не реально.

Она никогда ни с кем о нём не говорила. Она понимала, что это безумие. Понимала, насколько сумасшедшей прозвучит, если вслух расскажет о крылатом мужчине из своих снов, не говоря уже о чудовищах. Единственным человеком, который знал о них, была её бабушка.

— Шарлотта, — сердитый голос Хэла выдернул её из мыслей. — Если ты и дальше будешь оставлять там еду, я вычту это из твоей зарплаты.

Этот суровый на вид индиец и правда бы так сделал. Он уже вычитал деньги из её зарплаты и за меньшее. Он обожал превращать её жизнь, как и жизнь других едва сводящих концы с концами официанток, в сущий ад.

— Прости, Хэл, этого больше не повторится, — она одарила его натянутой улыбкой и быстро подхватила тарелки.

Она бросила взгляд на часы: 15:55. Ещё пять минут, — сказала она себе, направляясь к старой потёртой кожаной кабинке в дальнем левом углу. Трое мужчин, сидящих там, следили за тем, как она приближается, отчего у неё по коже бежали мурашки. Они приходили каждый день на этой неделе, всё время занимали одну и ту же кабинку и всё время смотрели на неё.

Они сидели там уже добрых полчаса, и за это время она не раз ловила их на том, что они непрерывно пялятся на неё, пока она сновала по закусочной. От того, как эти мужчины наблюдали за ней, у Шарлотты внутри пробегала дрожь. Она не могла понять, в чём именно дело, но в этих троих было что-то такое, что заставляло её нервничать. С ними явно было что-то не так. Шарлотте казалось глупостью даже думать об этом, но всю неделю её не покидало жуткое ощущение, что эти мужчины были не теми, кем казались. То же самое чувство они вызывали у неё, что и твари из её снов…

БЕЖАТЬ.

Ей не терпелось поскорее убраться отсюда к чертям. Пытаясь игнорировать незваный страх, ползущий по позвоночнику, пока она приближалась к их столику, Шарлотта натянула на лицо свою дежурную фальшивую улыбку и поставила перед ними их заказ.

— Вот, пожалуйста, ребята. Вам что-нибудь ещё принести? — вежливо спросила она, заставляя себя посмотреть на них. Она не могла позволить себе терять чаевые.

Мужчина, сидевший справа в кабинке, был с косматой рыжей шевелюрой и неухоженной длинной бородой, а когда он отвратительно похабно ей улыбнулся, обнажив мерзкие жёлтые зубы, то сказал:

— Как насчёт тебя? Ты у нас в меню есть? — хихикнул он.

Бледный, тощий мужчина с длинными сальными чёрными волосами, стянутыми в хвост, сидевший рядом с ним, расхохотался и скользнул по ней взглядом сверху вниз.

У Шарлотты в животе всё скрутило. Рыжий каждый чёртов день отпускал одну и ту же идиотскую шуточку.

Мерзкие типы!

Она стояла там, неловко уставившись на них. Она никогда не умела за себя постоять; этим всегда занималась Ава. Если бы она стояла здесь сейчас, наверняка отпустила бы какую-нибудь убийственную реплику и быстро поставила бы их на место.

Мужчина слева повернулся к ней, его лысая голова блестела в свете лампы над столиком. Из-за резких черт и птичьего носа было трудно не таращиться на этого странного на вид типа.

— Нет, ничего больше, — тихо сказал он, бросив на рыжего раздражённый взгляд.

Он был самым тихим из троих. Никогда не разглядывал её, как кусок мяса, и не смеялся вместе с остальными двумя. Но был не менее жутким. Он смотрел на неё иначе… как на уже приговорённую к смерти.

— Приятного аппетита, — сказала она и поспешно вернулась за стойку.

Шарлотта уже собиралась улизнуть в комнату для персонала и начать собираться домой, когда заметила Кейт, напарницу, которая была на восьмом с половиной месяце беременности. Та облокотилась на стойку, выглядя смертельно уставшей, и поглаживала ладонью свой огромный живот.

— Ты в порядке, Кейт? Хочешь присесть и немного отдохнуть? Хэл у себя в офисе, я могу подменить тебя.

Ей было всего восемнадцать, и она вот-вот должна была стать матерью-одиночкой. Бездельник-папаша смылся несколько месяцев назад, и бедняжка изо всех сил пыталась свести концы с концами. Ава и Шарлотта приютили её, как приёмную младшую сестрёнку, и присматривали за ней, как могли.

Кейт покачала головой, её светло-каштановые волосы выбились из небрежного пучка. Бледная, почти белая кожа казалась ещё более бескровной, чем обычно. Она выглядела так, словно вот-вот упадёт в обморок.

— Нет, всё нормально. Ступай отсюда, пока можешь. У меня осталось всего полчаса смены, потом пойду домой отдохнуть, прежде чем завтра с утра снова выйти.

Я его ненавижу, — с яростью подумала Шарлотта.

Хэлу было бы плевать, даже если бы кто-то лежал при смерти. Он всё равно заставил бы выйти на работу, пока человек не рухнет. И именно так сейчас и выглядела Кейт, словно готовая вот-вот свалиться с ног.

— В каком смысле, утренняя смена? Тебя вообще не должны были ставить в график до утра понедельника, как и меня.

— Должны были. Но Хэл пару часов назад вызвал меня к себе в кабинет и сказал, что я должна выйти завтра в пять утра, иначе он меня уволит, — в глазах Кейт навернулись слёзы.

У Шарлотты закипела кровь. Она легко могла представить, как именно проходил этот разговор, с тем, как Хэл пытается к ней лезть. Этот хорёк питал слабость к юным девушкам, а к бедной Кейт проявлял особый интерес.

Шарлотта покачала головой и мягко положила руку Кейт на плечо:

— Нет, у тебя завтра нет ранней смены, потому что её отработаю я. И даже не пытайся со мной спорить. Ты же знаешь, всё равно не выиграешь.

— О, Шарлотта, огромное тебе спасибо. Я так устала… но что насчёт Хэла? — спросила она, широко распахнутыми глазами глядя себе за спину.

— Не думай о нём. Я разберусь с этим утром. Никаких проблем не будет. Просто иди домой и отдыхай. И смотри мне, завтра выспись как следует. Тебе это нужно и ради себя, и ради малыша, — сказала Шарлотта с улыбкой, ласково погладив огромный живот Кейт. — Увидимся в понедельник.

Она направилась в комнату для персонала, чтобы забрать свой свитер и сумку.

У Шарлотты оставалось не так много времени, прежде чем ей нужно было быть на следующей работе, чтобы помочь с подготовкой и обслуживанием коктейльной вечеринки в Голливудских холмах. Она накинула свитер, закинула сумку на плечо и уже была готова выйти через зал, мимо посетителей, к входной двери.

Она остановилась, осторожно выглянув из-за угла и взглянув на уголок с кабинкой. Трое мужчин до сих пор сидели там, оглядывая закусочную. Она знала, что они ищут её. Они так и не притронулись к еде, которую она им принесла. Просто сидели и смотрели на вход в коридор, где она пряталась. Страх медленно пополз вверх по её позвоночнику, по коже побежали мурашки, и волосы на руках встали дыбом.

У Шарлотты было скверное предчувствие. Она не была уверена, что сможет выйти через парадную дверь и при этом остаться в безопасности. Она не знала почему, но голос в глубине сознания твердил ей, что в этот раз они пойдут за ней и что рядом с этими пугающими мужчинами она не будет в безопасности.

Медленно пятясь, Шарлотта двинулась по узкому коридору к чёрному выходу. Она уйдёт отсюда так, и они ничего не заподозрят. Шарлотта будет уже далеко, прежде чем они поймут, что её больше нет в закусочной. Если они вернутся и завтра снова будут поблизости ошиваться, она вызовет полицию, — решила она, выходя через заднюю дверь и бросаясь бежать, чтобы не пропустить автобус.