Роман

Роман ввёл код на клавиатуре, ещё раз убедившись, что дверь, ведущая в темницу, надёжно заперта. Два демона могли подождать до завтра. Он был слишком уставшим и измотанным, чтобы допрашивать их.

Он тяжело вздохнул, и рёбра отозвались болью. Мысли сразу же вернулись к Шарлотте, о которой он распорядился: её должны были отвести в его комнату. Больше он не собирался рисковать её безопасностью. Отныне он сам будет за ней следить.

Роман представил, как Шарлотта ждёт его в спальне. Образ её прекрасного тела, растянувшегося на его кровати, вспыхнул в воображении жаром, разгоняя кровь по жилам. Ему нравилась сама мысль о том, что она в его комнате, и его желание яростно подстрекало присоединиться к ней, но, как обычно, на первом месте было дело.

Он направился в другую комнату, где его ждали падшие, сидевшие за столом. Ангелы, которые пытались помочь уложить Архидемона, выглядели так, словно по ним прошёлся каток, остальные же не имели ни царапины.

Роман занял своё место за столом.

— Ну что ж, это было то ещё зрелище, — проворчал Люциан, отпив глоток рома с колой. Половина его лица был сплошным сине-фиолетовым пятном.

— Сила Архидемона превосходит нашу. Нам повезло, что он был всего один. Пятерым из нас едва удалось удержать его, — сказал Маалик, глядя на ангелов, которые остались невредимы.

— Зачем он вообще там был? — спросил Феникс, откинувшись на спинку стула. — Ни разу за все эти тысячелетия Архидемоны не показывались. Мы вообще о них только недавно узнали. Разве тебе не кажется странным, что он оказался именно там?

Феникс был прав. Роман никак не мог отделаться от мысли, что демоны знали, что они придут.

— Я согласен с Фениксом. То, что этот демон там появился, что-то да значит. Об этой миссии знало много людей, и мы задействовали кучу народу, чтобы найти Шарлотту, — сказал Маалик, уставившись в свой виски, лицо его было в синяках, и он всё время потирал грудь.

Я чувствую твою боль, брат, — подумал Роман, снова потирая рёбра.

— Да послушайте вы сами себя, — отозвался Турэль с другого конца стола, его коричневые дреды до плеч качнулись, когда он наклонил голову набок, а янтарные глаза внимательно наблюдали за всеми. — Вы серьёзно думаете, что кто-то нас предал? По-моему, вы все спятили.

Он рассмеялся.

Роман сделал глоток виски, в то время как несколько других спорили с Турэлем, который наотрез отказывался верить, что демонам кто-то слил информацию. Больше всего Романа зацепило то, как Ариэль, рыжеволосая красавица, сидела неподвижно, словно статуя, её зелёные глаза пристально смотрели на Турэля, который, казалось, вообще её не замечал.

Что-то тут не так, — подумал он, наблюдая за Турэлем. Высокомерие ангела начинало его раздражать.

— Где ты был в складском помещении, Турэль? — спросил Роман, и в комнате воцарилась тишина.

Турэль уставился на Романа, на губах заиграла лёгкая улыбка:

— Бо̀льшую часть времени я провёл снаружи, убивая демонов и уничтожая камеры наблюдения, чтобы у людей не осталось улик, — его взгляд ни разу не дрогнул под тяжёлым взглядом Романа. — Слушай, извини, что Архидемон так надрал вам задницы. В следующий раз, клянусь, я буду в первых рядах и получу по полной, как и вы, — пожал он плечами.

— Я тебе это припомню, брат, — спокойно ответил ему Роман.

Остальные принялись в шутку поддевать Турэля, кидая в его сторону колкие фразы и поднимая на смех, будто он просто струсил войти на склад. Всё это время взгляд Ариэль не отрывался от Турэля.

Что-то здесь не так. Романа не покидало чувство тревоги. Вся ситуация на складе была полным провалом, если не считать, конечно, того, что им удалось вернуть Шарлотту.

— Ариэль, — перебил Роман остальных.

Ариэль резко дёрнула головой, словно её вырвали из тяжёлых мыслей.

— Почему бы тебе не рассказать всем, что произошло, пока вы были в Риме?

Её измученное лицо было в синяках. Чёрная майка открывала плечи и руки, усеянные порезами и кровоподтёками. Она всё время потирала центр груди. Ранение от ножа явно давало о себе знать.

— Демоны проникли в Ватикан, — сообщила она им.

— Что? Ты издеваешься, да? Орден никогда бы этого не допустил. Никто и никогда не проникал в Ватикан, — сказал Феникс, и от остальных ангелов тоже послышались недоверчивые звуки.

Она покачала головой:

— Боюсь, это правда. Они перебили больше половины кардиналов и как минимум дюжину воинов Ордена. Единственное, чего не досчитались, — древний свиток.

— Свиток? — нахмурился Роман.

Он оглядел стол и заметил, что Армароса нет. Маалик и Феникс отнесли его в комнату сразу после возвращения.

Наверное, он до сих пор без сознания. Старый друг был ещё одним поводом для беспокойства. Сабриэль и Мариуса тоже не было. Мариус отвёл Сабриэль к себе в комнату, чтобы помочь ей с ранами. Ариэль, несомненно, посвятит их во всё позже.

— У них там тысячи древних свитков и артефактов под охраной, и они забрали только один-единственный? Они уверены? — ему казалось странным, что больше ничего не пропало.

Ариэль кивнула.

— Но зачем им свиток? — вслух задумался Маалик.

— Это один из самых древних, написан на древнешумерском, — ответил Рамиэль.

В попытках заговорить со Всевышним Рамиэль посвятил бо̀льшую часть времени на Земле изучению всех известных религий. Он провёл сотни лет в Гималаях среди мистических монахов, которые считали его богом. Объездил весь мир, изучая каждый древний текст, до которого мог дотянуться. В какой-то момент он провёл годы, изучая всё, что хранилось в ватиканском хранилище. Во всяком случае, всё, к чему люди допустили его. Если кто и мог знать, что было в том свитке, так это Рамиэль.

— Вот что мне интересно: какого хрена эти демоны вообще попали в неприступный Ватикан? — спросил Феникс, оглядывая стол. — Не скажете же вы, что никому не кажется безумным тот факт, что демоны туда пробрались?

— Они пытались сотни лет. Видимо, наконец-то додумались, как, — сказал Турэль и отпил пива.

Ариэль наклонилась вперёд, опершись избитыми руками о гладкий чёрный стол:

— Им помогли.

Все замерли и уставились на неё в полном неверии.

— Другого объяснения нет. Кто-то показал им, как пробраться внутрь. Есть секретные тоннели, о которых мы все знаем. Через них они и вошли. Но больше всего меня потрясло то, что кто-то намеренно отключил защиту на двери, позволив им войти в здание и открыть дверь хранилища, ведущую в библиотеку с артефактами, которую мы все знаем как спрятанную и тщательно охраняемую.

— Невероятно. Что, чёрт возьми, было на этом свитке? — спросил Люциан.

— Пророчество. Могущественное заклинание. В нём описаны инструкции к ритуалу, который нужен Люциферу, чтобы выбраться из Ада.

Роман ударил кулаком по столу:

— В Ватикане всё это время хранили такие знания и ни разу не подумали сообщить нам, что существует способ, которым он может вырваться? Ты, Рамиэль. Ты же наверняка читал об этом много лет назад. И всё равно ничего нам не сказал?

Лицо Рамиэля окаменело, татуировки на его черепе резко выступили в свете, тёмные карие глаза сузились.

— Ты правда считаешь меня таким, Роман? Вы все, мать вау, прекрасно знаете, что там есть целая тайная комната, запертая наглухо. Меня к ней никогда не допускали. Как бы сильно я ни просил. Этот свиток явно оттуда. Если бы я хоть раз наткнулся на что-то, хотя бы намекающее на то, что он может освободиться, я бы тут же вам рассказал. Чёрт возьми, я бы сам стащил эту ёбаную штуку.

Романа кольнула вина за то, что он вообще допустил мысль, будто Рамиэль способен на подобное. Из всех ангелов только он один оставался верен их вере. Остальные, если судить по Библии, вели в основном грешную жизнь. Впрочем, смертные и не подозревали, что так называемая Библия, которой они следуют, — полная чушь. За столетия люди переписывали и переделывали её столько раз, что бо̀льшая часть стала раздутым вымыслом. В Ватикане были в ярости, когда обнаружили, что у Рамиэля есть оригинал книги, написанный задолго до того, как появилась человеческая версия, и, несмотря на десятилетия мольбы со стороны Папы, Рамиэль всё равно отказался отдавать её церквям. Он предпочёл оставаться верным Всевышнему все эти годы. Не могло быть и речи о том, что именно он предал их всех.

Роман покачал головой:

— Нет, конечно же нет. Прости меня, Рамиэль. Все эти разговоры о предательстве выбили меня из колеи.

— Люди нам не доверяют. Ты же знаешь это, Роман. Никогда не доверяли, с тех пор как мы так давно устроили хаос, — спокойно сказала Ариэль.

— Слушайте, я поговорила с кардиналом, который ведает всем в хранилище. Он сказал, что было в свитке. Люциферу нужен пророк, в чьих жилах течёт кровь ангела. Он должен убить его у одних из врат, ведущих в Ад. Ему нужна могущественная ведьма, чтобы помочь открыть печати. Пролив кровь и высосав жизненную силу пророка, он сможет пройти сквозь… И всё остальное тоже сможет пройти, — сказал Рамиэль.

Тишина проглотила комнату. Роман знал, о чём думает большинство.

Зачем им Шарлотта?

— Она пророк? Видит будущее? — нахмурившись, спросил Маалик.

Роман уставился в свой виски, задаваясь вопросом, почему всё всегда должно быть таким грёбано сложным.

— Да… у неё есть видения.

— И ты ни разу не подумал поделиться этой информацией с остальными? — Маалик метнул в него злой взгляд.

— Я не был уверен, что происходит. Я видел, как у неё случился кошмар в камере, когда мы впервые привезли её сюда. Раны, которые она получила во сне, перешли с ней в эту плоскость. Она сказала, что за ней гнались демоны. Я не придал этому большого значения, пока не поговорил с Армаросом. У него были те же видения или, точнее, он появлялся в её. Он сказал, что это продолжается годами, с тех пор как она была моложе. Что он защищал её и присматривал за ней. Пока они оба не увидели друг друга тогда, когда мы спасли её в первый раз, они оба думали, что другой не существует, и что им просто снятся обычные сны. Потом всё это началось, и я, мягко говоря, был слегка отвлечён текущими событиями, — сказал он, испытывая вину.

— Теперь мы не можем её убить, — тихо произнёс Люциан.

— Мы и не собирались, — рявкнул Роман.

— Если она пророк, нам стоит её сохранить. Они редкость. Она может помочь нам, — добавил Люциан, проигнорировав вспышку Романа.

— Что значит строчка про кровь ангела в её жилах? Это намёк, что кто-то из нас однажды завёл ребёнка? — спросил Григори, жуя холодный кусок пиццы.

— Мы бы знали наверняка. Я думал, всех нефилимов уничтожили во время ведьмовских войн. Они приложили все усилия, чтобы мы не размножались, — Каэль нахмурился, оглядывая всех и почесав бороду. Его выгоревшие на солнце светлые волосы свободно спадали чуть ниже плеч, а грозовые серые глаза бегло скользили по лицам за столом, внимательно наблюдая за каждым.

Руки, кисти и тело были плотно покрыты татуировками. На шее, скрытая под бородой, располагалась сложная мандала, уходящая вниз под рубашку. На рёбрах и животе — зловещий гигантский череп, выглядевший пугающе реалистично. Стоило ему снять футболку, и он походил на самого вестника смерти.

Каэль был одним из немногих падших, кто предпочитал не жить в особняке, как и Сабриэль. У него был дом в Малибу, на самом берегу. Он был одержим адреналином и зависим от сёрфинга. Когда не занимался каким-нибудь экстремальным спортом, вёл жизнь плейбоя и разъезжал по другим странам. Его любимым местом был Квинсленд в Австралии. Иногда он исчезал на месяцы, и связаться с ним было практически невозможно. Однажды Роман спросил его, откуда такая одержимость этим местом, и его простой ответ был: «Там спокойно».

— Есть и другие группы ангелов, так же как и множество падших отступников по всему миру, которые предпочли исчезнуть и затеряться среди людей. Многие из них могут иметь семьи, детей, целые линии потомков, и мы даже не будем об этом знать, — тихо сказала Ариэль.

— Ариэль права. Нефилимы вполне могут существовать. Не все были так осторожны, как мы, — сказал Роман.

Когда они впервые пали и несли хаос по миру, случались… случайности. Союз ангела и смертной порождал нефилимов, наполовину ангелов, наполовину людей. Вскоре они поняли, что эти дети обладают колоссальной силой, причём непредсказуемой. Ведьмы прошлись по планете, уничтожая каждого младенца, рождённого от ангела, чем лишь разжигали ненависть и войну между двумя видами.

Тёмные были времена, однако. Роман внутренне вздрогнул от этих ужасных воспоминаний.

— Согласен. Мы все понимаем, что это не потомок кого-то из нас, и, насколько нам известно, другие кланы падших ангелов живут по тем же строгим правилам, что и мы, так что я сомневаюсь, что дело в ком-то из них. Очевидно, речь об ангеле-отступнике. Найти его было бы невозможно. Если бы он как-то участвовал в жизни Шарлотты или хотя бы знал о её существовании, он уже давно пришёл бы ей на помощь, — сказал Роман, делая ещё один глоток виски и будучи более чем готовым удалиться к себе в комнату… к Шарлотте.

— Может, есть способ, чтобы Армарос смог отследить её род? Может, ведьмы могли бы ему помочь, — сказал Люциан, откидываясь на спинку стула и зевая.

— Когда Армарос придёт в себя, нам хотя бы стоит спросить, сможет ли он это сделать. Теперь, когда мы знаем её роль во всём этом, нужно попытаться узнать больше о её прошлом, — предложил Григори, потянувшись за четвёртым куском пиццы.

Роман кивнул, соглашаясь с ними.

— Думаю, мы также можем согласиться ещё в одном: теперь, когда мы знаем, кто такая Шарлотта, убить её — не вариант. Но и позволить Люциферу заполучить её мы не можем. Наша первая ответственность — перед людьми на этой земле и перед Небесами. Если он выберется, это будет конец времён. Он перебьёт всех, а когда уничтожит всякую жизнь здесь, обернётся к небесам и попытается занять трон Всевышнего. Мы не можем этого допустить, — сказал им Маалик.

Другие падшие согласно кивнули.

— С тем, что случилось в Ватикане, тоже явно что-то не так, с этим мы тоже можем согласиться. Всем будет лучше, если с этого момента никто больше не будет знать о наших дальнейших планах. Никто не должен знать о Шарлотте и о том, что она здесь, — добавил Маалик.

Большинство ангелов вслух выразили согласие, остальные просто кивнули.

— Я не доверю её безопасность никому, кроме нас. Пока что она остаётся здесь. За её защиту я отвечаю лично. Нам ни к чему снова её потерять, — сказал Роман, злобно покосившись на Григори, который всё ещё запихивал в себя пиццу. Роман закатил глаза на ангела. — На этой ноте я пошёл спать. Этот демон хорошенько надрал мне задницу.

Он поднялся из-за стола, залпом допил остатки виски, кивнул братьям и вышел из комнаты.