Роман

Шарлотта наконец чувствовала себя больше собой, чем за последние два дня, о чём она вообще узнала только потому, что Григори сказал ей об этом.

Два дня! Она до сих пор не могла поверить, что пропала сорок восемь часов назад и за это время успела пережить два похищения. Печальнее всего было то, что, кроме Авы — если с той всё в порядке, — и Кейт, её пропажи, по сути, никто бы и не заметил. Она всегда слишком много работала, чтобы у неё оставалось время на общение.

Как только Роман отошёл от неё, оставив её в полном смятении, к Шарлотте, как ни в чём не бывало, подошёл Григори, с голым торсом.

Здесь вообще кто-нибудь носит рубашки?

На нём были чёрные кожаные штаны и армейские ботинки, чёрные волосы до плеч мягкими волнами спадали вокруг красивого, по-мальчишески озорного лица, озарённого нагловатой улыбкой. Он стоял, его тёмно-карие глаза окидывали её взглядом сверху вниз, и в них искрилось веселье.

Готова поспорить, девушки при виде него тут же теряют голову и трусики, — подумала она. Шарлотта всё ещё не могла отойти от собственного поведения. Она не верила, что Роман сумел так на неё подействовать.

— Я Григори, и для меня абсолютное удовольствие познакомиться с тобой.

Он поклонился, взял её руку и легко коснулся губами.

— А теперь пойдём, приведём тебя в порядок.

Он полностью проигнорировал то, что велел ему Роман, и провёл её вверх по самой потрясающей чёрной мраморной лестнице, какую она когда-либо видела, — в красивую комнату. Вид на город был таким же восхитительным, как и в столовой внизу.

Я в Холмах.

Эти мужчины были не просто богаты, они были неприлично богаты. По одному только виду было ясно, что она находится в особняке на одном из самых высоких холмов Западного Голливуда.

Григори дал ей один из самых мягких халатов, которые она когда-либо трогала, и буквально выпихнул её в ванную. Потому что она их пленница. При этом он рассмеялся и показал в воздухе кавычки пальцами, произнося это слово. Он настоял, чтобы дверь оставалась открытой, но сам сел на кровать так, чтобы не видеть её. Всё это время он громко рассказывал из комнаты о том, какие потрясающие вещи собирается приготовить ей на завтрак.

Когда Шарлотта закончила принимать лучший душ в своей жизни, Григори проводил её обратно вниз, усадил за мраморный стол и ушёл на кухню, где во всё горло распевал песню.

— Тебе кофе с сахаром и молоком? — крикнул он из другой комнаты.

Это какой-то ебанутый цирк, — подумала она, чувствуя, как до неё доносится божественный аромат кофейных зёрен. Просто плыви по течению, — велела она себе, позволяя запаху полностью захватить чувства.

— Да, пожалуйста, но только одну ложку сахара, — ответила она так, словно они делали это каждый день.

Шарлотта не могла дождаться, когда выпьет кофе и хоть что-нибудь съест. Её желудок надрывался от голода, а ещё ей нужно было вернуть себе силы. Пока она была в душе, она решила, что стерпит всё и станет, как сказала бы Ава, крутой сучкой, которая выйдет из этого дома так, что её никто не остановит. В противном случае она найдёт телефон, вызовет копов и дождётся, пока те заберут её из этого цирка уродов.

Теперь, чувствуя себя немного лучше, она сложила последние дни воедино. Её похитили те, кого эти люди называют «демонами». Они с ними сражались и спасли её, только затем, чтобы держать здесь по непонятной причине. Григори казался милым и вёл себя чертовски дружелюбно. Может, он сможет дать мне ответы, — подумала она, когда он вышел из кухни и поставил перед ней чашку кофе.

— Дай мне две секунды, и я вынесу тебе королевский завтрак, достойный самой богини, — подмигнул он и вернулся на кухню, напевая по дороге. Она проводила взглядом его крылатую татуировку и задумалась, у всех ли у них такие рисунки на спине.

Запах еды донёсся до неё, и у Шарлотты в предвкушении заурчало в животе. Она не могла вспомнить, когда ела в последний раз, и вдруг поймала себя на том, что искренне радуется предстоящему приёму пищи. По запаху было понятно: будет вкусно.

Она отпила глоток кофе и закрыла глаза от чистого блаженства. Аромат и так был восхитительным, но вкус… Невероятно. Это был лучший кофе в её жизни, и она тихо застонала, делая ещё один глоток, наслаждаясь ощущением тёплой жидкости, стекающей по горлу.

— Вкусно, да? Я заказываю зёрна прямо из Италии, — Григори бесшумно вернулся, застав её врасплох, неся большой поднос. Он поставил его на стол, стал снимать блюда и расставлять перед ней.

— Да, спасибо, — кивнула Шарлотта с небольшой улыбкой.

Она не могла поверить своим глазам, глядя на всё это.

Круассаны, вафли, панкейки, всевозможные сиропы, джемы и великолепная тарелка с нарезанными фруктами.

— Ты всё это приготовил? — её желудок заурчал ещё громче.

— Разумеется. Приятно хоть раз приготовить что-то не для этих неблагодарных ангелов, — усмехнулся он. — О, подожди.

Он улыбнулся и снова умчался на кухню.

Ангелов? В памяти всплыли размытые силуэты гигантских крыльев, Армарос с его светящимися фиолетовыми глазами. Чёрт, она уже несколько раз видела, как у Романа загорались глаза. Потом её сны и разговоры о демонах. Если демоны реальны, тогда, наверное, логично, что и ангелы существуют. Может, я всё-таки не схожу с ума.

Шарлотта решила, что пора принять то, что она видела и слышала. Слишком много странного случилось, чтобы просто списать всё это. Сам факт, что Армарос оказался реальным человеком, был доказательством того, что всё, что она видела и слышала, должно быть правдой.

Ей нужны были ответы. Ей нужно было выяснить, что именно Григори имел в виду под «ангелами», спросить его о демонах и понять, какое отношение она сама имеет ко всей этой безумной истории. А потом выбраться отсюда нахрен и найти Аву.

О нет, Кейт. Паника накрыла её. Шарлотта не вышла на утреннюю смену, значит, всю вину свалят на Кейт, и её могут даже уволить. Шарлотте позарез нужен был телефон.

— Теперь можно и поесть, — Григори вернулся с ещё одним подносом, и в этот раз расставил блюда с хрустящим беконом, хашбраунами, яйцами-пашот, тушёной фасолью и маленькими сосисками, дополнив всё это разными соусами, солью и перцем.

— Боже мой, всё это выглядит просто невероятно. Я даже не помню, когда в последний раз ела, Григори. Спасибо, — просияла Шарлотта, искренне благодарная за его доброту.

Григори застыл, потянувшись за двумя пустыми тарелками, его брови слегка сошлись в задумчивой морщинке. Он быстро мотнул головой и снова ослепил её улыбкой.

— Prego¹⁰, пожалуйста. А теперь ешь. Голодать — грех.

Это было по-итальянски? — задумалась она, вспомнив одного из бывших ухажёров Авы, туриста из Италии.

— Григори, могу я попросить об одолжении? — тихо спросила Шарлотта.

Брови Григори снова чуть сдвинулись, он замер и уставился на неё:

— Зависит от того, что именно и в моих ли силах это выполнить, сладкая.

— Одна из моих подруг на позднем сроке беременности. Я должна была выйти и подменить её на смене, но меня… забрали. Мне нужно позвонить ей или на работу и убедиться, что на неё не слишком сильно накричат. Наш босс ужасный человек. Пожалуйста? — взмолилась она, надеясь, что он согласится ей помочь.

Григори улыбнулся:

— Не накручивай себя. Ты же понимаешь, телефон я тебе дать не могу, всё-таки ты наш «пленник», — и снова эти кавычки в воздухе. — Но я посмотрю, что можно сделать. Как называется это место?

— «Забегаловка Хэла», — тут же выпалила Шарлотта, чувствуя, как её накрывает облегчение. — Боже мой, огромное тебе спасибо.

Григори улыбнулся и велел ей не придавать этому значения, ставя перед ней тарелку и подталкивая взять понемногу всего.

— Когда я сказал «принеси ей что-нибудь поесть», я имел в виду бутерброд, а не завтрак в формате «ешь, сколько влезет», — раздался из дверного проёма глубокий голос Романа.

Шарлотта не смогла не окинуть его взглядом. Один только его вид заставил всё её тело вновь откликнуться. Роман стоял, прислонившись к косяку, и наблюдал за ней своими голубыми глазами, к которым она уже начинала привыкать. На лице, как обычно, ничего нельзя было прочесть.

На нём были чёрные джинсы и чёрные шнурованные берцы. Похоже, это здесь обязательная форма обуви. Белая рубашка с длинными рукавами была навыпуск, верхние пуговицы расстёгнуты, давая ей дразнящий взгляд на его грудь. Рукава были закатаны выше локтей, короткие светлые волосы ещё влажные после душа.

Он выглядел чертовски сексуально, и, к её огромному раздражению, ей хотелось продолжить то, что они начали. Когда он ушёл от неё раньше, он оставил её тело в огне и мучительном возбуждении. Она до сих пор чувствовала на своей шее его тёплый язык. В жизни Шарлотта ещё ни к кому так не тянулась. Никто и никогда не заставлял её тело просыпаться так, как этот мужчина, и она ненавидела себя за то, что какой-то незнакомец, да ещё и похититель, заставляет её терять остатки здравого смысла.

Это точно больше не повторится, — сказала она себе, отрывая взгляд от него и снова злясь на себя за то, что вообще отметила, насколько он, чёрт бы его побрал, хорош собой. Ублюдок, — подумала она, игнорируя его и откусив круассан.

Её глаза прикрылись, когда во рту взорвалась феерия вкуса, и Шарлотта не смогла сдержать тихий стон.

Как же я скучала по еде, — рассеянно подумала она, делая ещё один огромный укус, позволяя голоду взять верх.

— Ни за что не упустил бы шанс приготовить для кого-то, кто действительно оценит, насколько я прекрасен в этом деле, — засиял Григори, и Шарлотта не смогла не ответить ему лёгкой улыбкой. Что тут скажешь, его жизнерадостная, искренняя натура была заразительна. — Посмотри, какая она счастливая. Вкусно же, да? — спросил он, отпивая кофе.

Шарлотта кивнула, одарив его ещё одной улыбкой. Рот у неё был набит круассаном так, что щёки раздулись, но ей было плевать, выглядит ли она сейчас как свинья. Как бы она ни была голодна, её любовный роман с остальной едой на тарелке никто не испортит, даже её похититель.

Роман вздохнул, и Шарлотта проследила за тем, как он, качнув головой, направился на кухню. Проглотив гигантский кусок и чудом не подавившись, она повернулась к Григори.

— У тебя будут неприятности из-за того, что ты меня кормишь?

Григори усмехнулся:

— Нет, он может строить из себя ходячую тьму и безысходность, но, судя по тому, что я увидел, когда зашёл к вам раньше, боюсь, теперь всё будет по-другому. Думаю, в камеры тебя уже не запрут, — он отправил в рот вилку с кусочком вафли.

— Почему меня вообще заперли? Почему я здесь пленница? — нахмурилась Шарлотта.

— Потому что кое-кто, кого мы знаем, тебя ищет. И если он доберётся до тебя, жизнь, в которой ты жила, уже никогда не будет прежней, — ответил Григори в тот момент, когда Роман вернулся в комнату с чашкой кофе и сел рядом с ней.

— Я не понимаю. Зачем кому-то может быть что-то нужно от меня? Я буквально самый скучный человек на свете. Всё, что я делаю, — это работаю и иду домой. Обычно я настолько уставшая, что почти никуда даже не выхожу.

Шарлотта не могла избавиться от чувства пустоты и тоски. Да, в её жизни было двое потрясающих друзей, но помимо этого ей казалось, что её жизнь попросту ничего не сто̀ит и до ужаса скучна.

— Слушай, чтобы ты до конца всё поняла, нам придётся рассказать тебе некоторые вещи. Ты, скорее всего, решишь, что мы сошли с ума, но это просто правда, — сказал Роман, внимательно наблюдая за ней.

Шарлотта кивнула, откусив кусочек панкейка:

— После того, что я увидела и услышала за последние пару дней, думаю, ты удивишься, насколько я теперь открыта ко всему. Так что, пожалуйста, объясни, что, чёрт возьми, происходит.

Как эти панкейки могут быть такими вкусными?

Роман тяжело вздохнул, бросив взгляд на Григори, который как раз наслаждался второй порцией вафель.

— Можешь спокойно рассказать ей всё. Очевидно, что убивать мы её уже не будем, — сказал Григори, громко жуя.

У Шарлотты вилка выпала из рук.

— Что? Убивать? — она сердито повернулась к Роману. — Вы собирались меня убить?

Она не понимала, почему, но чувствовала себя… преданной.

Ты вообще его не знаешь. Перестань вести себя глупо.

Роман провёл рукой по лицу, злобно зыркнув на Григори:

— Да, мы это обсуждали, но я был против. Слушай, Шарлотта, — я, Григори и другие, кто живёт здесь, — мы не люди. Когда-то мы были ангелами, но были низвергнуты. Там, где есть добро, всегда есть и зло. Демоны тоже реальны, и мы проводим свои дни, охотясь на этих мерзких тварей и уничтожая их. Не знаю, насколько ты знакома с библейской историей, но ты когда-нибудь слышала имя Люцифер?

Шарлотта сидела, переваривая всё, что рассказывал ей Роман.

Всё, что я видела, — реально.

Крылья, которые она видела, были настоящими, как и сияющие глаза Романа и Армароса. Магия исцелила её. Но больше всего её преследовало слово «демон». Демоны реальны… Значит, все ужасы, которые она видела в своих снах, тоже были реальны.

Она слегка кивнула:

— Да, он когда-то был ангелом, но теперь в Аду. Я не так много знаю, но знаю, что он — Сатана.

— Хорошо, — одобрил Роман, отпивая кофе. — Но нет, он не Сатана. Он был ангелом, как и мы, но пал в Ад. Он заперт там и, по идее, не может оттуда выбраться.

— Что значит «по идее»? — ей заранее не нравился ответ, который она собиралась услышать от Романа.

Он пристально посмотрел на неё, его ослепительно голубые глаза вцепились в её взгляд.

— Здесь, боюсь, и вступаешь в игру ты. Мы узнали, что Люцифер искал кого-то. И, как оказалось, этот кто-то — ты. Мы пока не разобрались как именно, но ты играешь роль в его освобождении из Ада. Мы не можем позволить этому случиться.

— Значит, вы собирались убить меня, чтобы всё это не произошло? — прошептала она, посмотрев на Григори, а потом на Романа.

Григори кивнул:

— Ничего личного, но это казалось разумным решением. Если тебе от этого хоть чуть-чуть легче, я забираю назад свой голос за то, чтобы тебя прикончить. Ты мне, в общем-то, нравишься.

— Эм, спасибо? Наверное, — Шарлотта уставилась на мужчину.

И что, чёрт возьми, ей было думать? Падший ангел хотел использовать её, чтобы выбраться из Ада и, как она догадывалась, натворить там весьма нехороших дел. Было даже логично, что эти мужчины — нет, не мужчины, ангелы — решили, что лучшим выходом будет её убить.

— Но я не хочу умирать, — прошептала она.

Роман посмотрел на неё, и по его лицу на миг скользнула му̀ка.

— Ты не умрёшь, Шарлотта. Мы будем защищать тебя, держать демонов подальше. Но…

— Мне нужно остаться здесь, да?

— Да. Это единственный способ уберечь тебя.

— Если я решу остаться, а это большое «если», никаких больше камер?

— Больше никаких камер, обещаю, — Роман покачал головой.

— Eccellente¹¹, тогда решено, — хлопнул в ладони, улыбаясь, Григори.

— Что решено?

Шарлотта обернулась и увидела в проёме двери Армароса, целиком заслонявшего собой проход. Его собранные назад волосы ещё сильнее подчёркивали странные фиолетовые глаза. Она окинула гиганта взглядом сверху донизу, отмечая его полностью чёрный наряд: кожаные штаны, берцы, разумеется, и простая футболка. Его огромные татуированные руки выглядели так, будто ещё чуть-чуть — и разорвут швы рукавов.

Он, должно быть, под два метра десять, — сообразила она. В снах у неё никогда не было времени как следует рассмотреть его: они постоянно бежали, прятались или он сражался с демонами. Ей не понравился его пристальный взгляд, поэтому Шарлотта опустила голову и принялась запихивать в рот ещё немного панкейков — на случай, если это и правда её последний приём пищи.