Роман

Звонок телефона вырвал Романа из одного из самых спокойных снов за многие годы. Он перекатился на бок, протянул руку, нащупывая Шарлотту, но обнаружил, что другая половина кровати холодна и пуста.

Он рывком сел, с мрачным выражением лица схватил телефон с тумбочки и уставился на пустое место, где должна была бы лежать Шарлотта, свернувшись калачиком.

Где, чёрт возьми, она? Роман нахмурился, отвечая на звонок.

— Что? — рявкнул он, оглядывая комнату. Шарлотты всё так же не было.

— Серьёзно? Опять? — послышался в трубке голос Ариэль.

Она звучала вымотанной. Роман поморщился. Ему не нравилось срываться на неё. Она была одной из его самых близких подруг.

— Прости, — бросил он, чувствуя вину, пока голый спрыгивал с кровати и рывком распахивал дверь в ванную.

Никакой Шарлотты. Лоб прорезала тревожная складка.

— Роман, мне нужно с тобой кое о чём поговорить, — сказала Ариэль.

Он едва слушал её, отступив назад и осматривая комнату. Куда нахрен она делась? Они практически не вылезали из этой кровати последние два дня. Только и делали, что занимались потрясающим сексом, доводя его до полного изнеможения. Ни с кем в жизни он не испытывал ничего подобного. Голова до сих пор шла кругом от их близости. Она не давала ему передышки, требуя, чтобы он снова и снова занимался с ней любовью, так, что у него дух захватывало. Он с удовольствием подчинялся, удовлетворяя каждое её желание. Она сводила его с ума своим влечением, и теперь, когда её рядом не было, он ощущал себя так, будто из него вырвали часть.

— Это подождёт, Ариэль. Мне нужно…

— Роман, это не может подождать. Речь о Шарлотте, — в её голосе прозвучало такое напряжение, что Роман моментально пришёл в себя, направляясь к своему комоду.

— Что с Шарлоттой? — он не смог сдержать холодок тревоги, пробежавший по позвоночнику.

Где, блядь, она?

Он быстро распахнул ящик, вытащил спортивные штаны и натянул их. Его взгляд потемнел, когда он заметил, что части одежды не хватало. Он понял, что Шарлотта забрала их. Он попытался сохранять спокойствие и не делать поспешных выводов. Скорее всего, она просто спустилась вниз что-нибудь перекусить. Она должно быть умирала с голоду.

Он заметил пустую кофейную кружку и наполовину съеденный ролл на тарелке на маленьком столике у окна. Уставился на них, не понимая.

— Роман, думаю, тебе лучше сесть для этого разговора, — ответила Ариэль.

Роман медленно опустился в кресло у стола, всё ещё глядя на пустую кружку и надкусанный ролл.

— Ариэль, что, нахуй, происходит? — он был на грани того, чтобы окончательно сорваться.

— Я знаю, кто родители Шарлотты, Роман. Какие ангелы её зачали, — сказала она.

Романа будто ударило. Значит, всё правда. Она действительно наполовину ангел.

— Как? И ты сказала «ангелы», а не «ангел». Ты хочешь сказать, что у неё два ангела-родителя? Как вообще такое возможно, чтобы никто из нас об этом не знал? — он откинулся на спинку кресла, проводя ладонью по лицу; его накрыл запах Шарлотты. Вспышками в голове пронеслись образы её обнажённого тела. Её запрокинутая голова, когда она выкрикивала его имя. Её серые глаза, завораживающие его, когда она облизывала его кожу, не отрывая от него взгляда. Он тут же воспылал к ней снова.

Соберись, — прорычал он мысленно, злой на самого себя. Сейчас было не время предаваться сексуальным фантазиям.

— Да, Роман, два ангела. То, что я скажу дальше, даётся мне нелегко…

Он услышал, как дрогнул её голос. За все годы он слышал его таким только однажды. Когда они снова встретились после того, как она выбралась из Ада, она сломалась перед ним всего один раз. Потом собралась, заперла всё, что с ней случилось, глубоко внутри, как и остальные, и с тех пор была лишь несокрушимой опорой.

— Ариэль, что случилось? — спросил он, тревога за неё взяла верх.

— Около двадцати лет назад я почувствовала её присутствие. Прошло так много времени, что мне понадобилась минута, чтобы понять, что это была она. Сначала это просто сломило меня, — сказала она.

— Чьё? Чьё присутствие? — нетерпеливо спросил он.

— Арэллы, — прошептала она, и голос её наконец надломился.

Роман онемел. Её сестра. Арэллу не видели со времени падения. Ариэль и её сестра обе рухнули прямо в Ад, но выбралась оттуда только Ариэль. Роман знал, что вина за то, что она спаслась без сестры, все эти годы медленно разъедала её изнутри.

— Она звала меня снова и снова. Я чувствовала её ужас, её растерянность. Её мысли чуть не раскололи мне разум, — сказала Ариэль.

— Какие врата? Через какие врата она выбралась? — спросил он, мысли неслись вскачь.

Как она могла никому об этом не сказать? Где, чёрт возьми, сейчас Ареэлла? Вопросов было слишком много, но он слышал, что Ариэль держится из последних сил.

— В Греции. Так вышло, что я случайно оказалась в той же стране, когда это произошло. К тому времени, как я добралась из Афин, она уже забрела в Дельфы¹⁶. Я нашла её, прячущейся в церкви, свернувшейся в клубок во тьме, — она запнулась, и он услышал, как она глубоко вдохнула. — Она была на последнем сроке беременности, Роман.

— Что? — только и смог выдавить он.

Его медленно накрывал шок от её слов. Наконец сознание догнало услышанное. Перед внутренним взором всплыл образ Арэллы, последняя картина, что осталась от неё на небесах. Огненно-рыжие волосы, как у Ариэль, а затем у него перехватило дыхание. Перед ним вспыхнули глубокие серые глаза Арэллы. Точно такие же, как у Шарлотты.

— Она её мать? — пробормотал он, задавая вопрос и одновременно уже будучи абсолютно уверенным в ответе.

Неудивительно, что на днях Ариэль не могла отвести от неё глаз, с тем ошарашенным выражением, когда Шарлотта села за стол. Прошли тысячи лет с тех пор, как он видел Арэллу, он даже не заметил сходства. Но теперь сомнений не было. Шарлотта выглядела как светловолосая версия своей матери.

— Да. Она дочь Арэллы.

— Тогда кто отец? — холодок медленно пополз у него по спине.

Она выбралась из Ада беременной.

— Роман… это Люцифер.

Роман чуть не выронил телефон. Нет, нет, нет. Это невозможно. Этот монстр не мог быть отцом кого-то настолько прекрасного, доброго… того, кого он любил больше всего на этом проклятом свете. Он чувствовал, как внутри поднимается ярость, как гнев охватывает его, заставляя глаза гореть.

Роман вскочил, телефон выскользнул из его руки, и оглушительный рёв вырвался из его груди, разбивая окно вдребезги. Он с силой опрокинул стол, вновь взрываясь криком ярости. Паршивый ублюдок, — кипело у него в голове. Перед внутренним взором вспыхнуло лицо Люцифера.

Его смертельный враг. Существо, которое он хотел видеть мёртвым сильнее, чем кого-либо.

Он разбил в щепки комод, затем переключился на стену. Он чувствовал, как последняя нить самообладания лопается, пока он снова и снова обрушивал кулаки на стену, и вокруг летели ошмётки штукатурки и бетона.

Перед глазами вспыхивали воспоминания: спина Маалика, изуродованная вырванными крыльями. Ариэль, избитая до полусмерти. И одно за другим — лица его братьев, которых он вытаскивал из Ада. Замученные, сломленные, с глазами, в которых застыл ужас всего пережитого.

И всё это из-за одного существа. Всё — на руках самого злого, гнусного создания, когда-либо существовавшего. Всё — из-за него.

Люцифера.

И теперь человек, который был ему дороже всех, его причина дышать, был связан с этим монстром.

Кровь брызгала с его рук, пока он продолжал лупить по стене, кожа на костяшках содрана почти до кости. Но он не останавливался, пока, наконец, не пробил стену насквозь.

Он смутно уловил голоса за спиной, но было уже поздно. Он зашёл слишком далеко. Его внутренний демон полностью взял верх. Роман развернулся, оскалив клыки на того, кто посмел к нему приблизиться.

Перед ним стоял Армарос, глаза которого светились магией. Рядом с ним был Маалик, с вытянутыми вперёд руками и собственными обнажёнными клыками.

— Роман, что, мать твою, происходит? — рявкнул Маалик, пока Роман приближался, его глаза полыхали огнём.

Как такое вообще возможно? Как он мог об этом не знать? Этот поганый монстр собирался убить собственную дочь.

Он снова взревел, по пути разнеся дверь в ванную в щепки, затем врезался кулаком в стену рядом. Ещё больше штукатурки, ещё больше бетона разлетелось вокруг, кровь брызнула ему на лицо. Ему было плевать. Он был самой яростью, плотью гнева. Он убил бы всех.

— Роман, да хватит уже, блядь! — заорал за его спиной Маалик.

Роман снова развернулся к брату и метнулся через комнату. Он был слишком быстр для них. Его кулак врезался в лицо Маалика, когда он со всего размаха навалился на него, и оба рухнули на пол. Маалик ответил ударом такой силы, что у Романа треснула скула, но ему было насрать. Он едва чувствовал боль, сжимая пальцы вокруг горла Маалика, выдавливая из него жизнь.

Маалик исчез из-под него, растворившись во вспышке, и в тот же миг в Романа ударил фиолетовый шар света. Казалось, по телу прошёлся тысячевольтный разряд. Он зашипел на Армароса, оскалив клыки, и бросился на тёмного воина, целясь зубами ему в горло. Армарос не дрогнул, лишь нырнул в сторону, выбив Роману ноги ударом.

— Лежи, — предупредил Армарос и ударил его ещё одним снарядом магии.

Роман взвыл, ощущая, как звук едва не разрывает ему барабанные перепонки. Где-то позади посыпалось ещё стекло.

Маалик стоял над ним, зажимая уши.

— Да чтоб меня, Роман, остановись! Шарлотте нужна твоя помощь!

Шарлотте?

Он застыл, её образ всплыл в хаосе его сознания. Мёд её золотистых волос. Обжигающий взгляд серых глаз. Та самая, захватывающая дыхание улыбка. Воспоминание о том, как она цеплялась за него, о том, как она прикусывала пухлую нижнюю губу в вихре экстаза. О том, как её ангельский голос шептал его имя, когда она растворялась в наслаждении. Он почувствовал, как постепенно отступает от края бездны.

«Шарлотте нужна моя помощь».

Эта мысль выдернула его обратно в реальность.

Он моргнул, мотнул головой. Маалик, запыхавшийся, смотрел на него сверху вниз. Из его ушей текла кровь, горло отливало фиолетовым. И тут до Романа дошло. Всё это из-за него, потому что…

Я пытался убить собственного брата.

Позор накрыл его, чувство вины и раскаяние хлынули по нему, как ледяной поток. Армарос стоял в стороне, его глаза всё ещё ярко светились магией, ладони сияли фиолетовым, готовые в любой момент ударить снова. Он смотрел на Романа настороженно, как на зверя.

Потому что я им и являюсь, — с горечью подумал Роман.

— Роман, ты в порядке? — сипло спросил Маалик, его голос ломался из-за повреждённой трахеи.

Роман сел, оглядывая комнату, затем опустил взгляд на изуродованные руки, в которых уже проступали кости, пока из них хлестала кровь. Он содрал почти всю кожу с костяшек и пальцев. Стены были забрызганы кровью, половина комнаты разрушена. В одной стене зияла дыра, через которую открывался прямой вид в комнату Маалика.

— Всё нормально, — прошептал он, поднимаясь на ноги и пытаясь выровнять дыхание.

Армарос по-прежнему был готов отправить его в нокаут. Роман посмотрел на него: клыки уже втянулись, а глаза больше не пылали адским огнём.

— Со мной всё нормально, — повторил он тёмному ангелу. — Где Шарлотта?

Они оба уставились на него в недоумении.

— Она ушла. Разве не поэтому ты устроил… всё… вот это? — сказал Маалик, махнув рукой в сторону разрушений в комнате.

— Что, блядь, значит «ушла»? — рявкнул Роман. — Дерьмо, Ариэль.

Он подбежал, разгребая осколки стекла и переворачивая стол, пока не нашёл телефон.

— Ариэль, ты ещё на линии?

— Роман, какого хрена там произошло? — выкрикнула она в трубку.

— Я… я на секунду был сам не свой. Маалик и Армарос здесь, и они сказали, что Шарлотта пропала.

— Где Турэль? — быстро спросила она.

Роман нахмурился и посмотрел на двух ангелов:

— Она спрашивает, где Турэль.

— Собственно, это мы и пришли тебе сказать, прежде чем увидели весь этот цирк, — сказал Маалик, потирая горло и сверля его взглядом.

Чувство вины снова накрыло Романа.

— Он исчез, Роман. Шарлотта ушла с ним по собственной воле, — сказал Армарос, тревожно глядя на него.

Ничего не складывалось. Шарлотта даже толком его не знала. Похоже, Ариэль тоже это услышала.

— Роман, она в опасности. Я уже еду в особняк. Собери всех, кого сможешь, — сказала она.

— Ариэль, что, блядь, происходит? — потребовал он, чувствуя, как дурное предчувствие крепнет.

— Ему нельзя доверять. Вот что я тогда не смогла сказать тебе по телефону в Риме. Он предатель. Именно он впустил демонов в Ватикан. На тот момент у меня не было доказательств, но он постоянно пропадал в самые неподходящие моменты и несколько месяцев вёл себя странно. Сейчас всё, о чём я думала, подтвердилось. Он везёт Шарлотту к вратам. Я почти на месте, так что собирай всех, и я всё объясню, — Ариэль отключилась.

Сердце Романа рухнуло. Турэль, тот, кому он доверял, его брат на протяжении тысяч лет, оказался предателем. Почему он вообще повернулся против них всех? Сейчас об этом думать было некогда. У него была Шарлотта. Вёл ли он её в Караль¹⁷, навстречу смерти? Роман почувствовал, как его глаза снова начинают светиться, и заметил, как Маалик и Армарос инстинктивно отступили назад.

— Соберите здесь всех. Немедленно. Турэль работает с Люцифером, и он везёт Шарлотту к вратам, — сказал он низким, опасным голосом.

— Роман, твои глаза. Ты вообще в состоянии держать себя в руках? Или нам придётся тебя запереть? — спросил Маалик, в чьём голосе уже слышалось, что исцеление начало действовать.

Одна только мысль о Шарлотте в опасности будила в нём демоническую сторону, но каждый раз, когда он вызывал её образ в сознании, ему удавалось удержать эту тьму. Впервые со времён падения и превращения в это существо он ощутил, что, возможно, нашёл способ держать себя под контролем. Шарлотта и была этим способом.

Ему нужно было оставаться сосредоточенным. Если он в ближайшее время не поднимет свою задницу в самолёт, он потеряет её навсегда, а в том, что вместе с ней потеряет и самого себя, у него не было ни малейших сомнений.

— Я держу себя в руках, брат. Больше этого не повторится, — сказал он, надеясь, что это не ложь.

Армарос наконец немного расслабился, магия рассеялась, руки опустились по швам.

— Ариэль уже в пути. У неё есть информация, которой нужно с нами поделиться, и как только она закончит, мы выдвигаемся. Я хочу, чтобы все были вооружены и готовы к вылету в течение часа. Армарос, отправь Каэля вперёд, пусть запускает реактивный.

Армарос кивнул, уже набирая номер по телефону, и направился к выходу из комнаты, но, дойдя до двери, замер. Он медленно обернулся, чуть склонив голову набок, оглядывая разгромленную комнату.

— Что такое? — нетерпеливо спросил Роман. Им нужно было двигаться.

Армарос медленно направился к разбитым окнам, отбрасывая ногой обломки. Наклонился, отодвинул стул в сторону и уставился долгим, пристальным взглядом на кусок недоеденного ролла, который до этого лежал на столе, пока Роман не запустил им через всю комнату.

— Армарос, что ты делаешь? — рявкнул Роман, раздражённый до предела.

Тёмный ангел посмотрел на него:

— Здесь есть магия, Роман. Я чувствую её. В этой еде заключено какое-то заклинание.

— Какого хрена? — Роман и Маалик одновременно подошли к Армаросу, пока тот водил над едой светящейся рукой.

— Это заклинание очарования. Оно заставляет того, на кого его накладывают, доверять тому, кто ему это дал. Заклинание влияет на то, как человек думает и что чувствует. Так легко можно заставить жертву подчиниться тебе и испытывать чувство безопасности и доверия. Это магия Торы. Турэль, должно быть, подложил это в холодильник. Мы же все видели, как последние несколько дней Шарлотта ест свежие сэндвичи и прочее. Это не то, что обычно едим мы. Он знал, что она их возьмёт. Или что ты отдашь ей сам, думая, будто это приготовил для неё Григори.

Кровь у Романа вскипела. Он живьём сдерёт кожу с Турэля, медленно, болезненно. Он отравил её магией. Обманул её. Как он посмел. Не существовало такого варианта развития событий, при котором Турэль останется в живых, когда Роман до него доберётся. Его ждала участь хуже самых недр Ада.

— Он уже труп, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Армарос выпрямился, глядя на Романа:

— Это долго не продержится. Заклинание скоро развеется. Судя по всему, она съела достаточно только для того, чтобы оно подействовало на час, может, два, — успокоил он. — Я позвоню Каэлю и подготовлю остальных. Нам нужно добраться до них до того, как ритуал будет завершён.

Маалик подошёл к Роману, когда Армарос вышел из комнаты, и положил ему руку на плечо, в его взгляде читалась тревога:

— Мы вернём её, брат.

— А если не успеем? Маалик, если она умрёт, тебе придётся разобраться со мной. Понимаешь? — Роман всматривался в лицо брата.

На лбу Маалика пролегла глубокая морщина, он нахмурился.

— Если Шарлотта умрёт, думаю, этот демон внутри меня окончательно возьмёт верх. Пути назад уже не будет. Тебе придётся меня убрать, иначе я перебью всех. Блядь, я, наверное, разнесу весь мир к херам.

Маалик убрал руку с его плеча, глаза расширились. Он покачал головой, лицо потемнело.

— Даже не обсуждается. Я с этим разберусь. Люцифер не выберется. Ему нужна женщина с ангельской кровью в жилах. Он её не получит. И его шавки не убьют Шарлотту. А теперь пойдём вернём твою девчонку.

Он хлопнул его по спине:

— И да, ты должен мне новую, сука, стену, — бросил он, выходя из комнаты Романа.

Роман и остальные падшие стояли вокруг мраморного стола. Все были одеты для боя, тяжело вооружены: ножи, пистолеты, мечи — у каждого было своё любимое оружие.

Ариэль опустилась на стул, остальные последовали её примеру. Роман не находил себе места, меряя шагами комнату от одного конца до другого. Ему хотелось поскорее убраться отсюда и подняться на борт самолёта. У Турэля уже было почти два часа форы, так что времени на болтовню не оставалось.

А если он причиняет ей боль? Роман застыл. А если этот ублюдок к ней прикасается? От одной мысли о чьих-то руках на её теле глаза у него вспыхнули огнём. Он встряхнулся, подавляя ярость. Соберись, Роман.

— Ладно, может, наконец кто-нибудь просветит нас, что, к чёрту, тут происходит? — спросил Феникс, усаживаясь рядом с Ариэль.

Роман был перед ним и Люцианом по уши в долгу. Они занимались клубом и всеми поставками, пока он запирался в своей комнате и занимался любовью с Шарлоттой. Любого, кто осмеливался приблизиться к двери спальни, он встречал рыком: Убирайся.

— Турэль забрал Шарлотту, это вы уже знаете, — сказал им Роман, заставив себя сесть и сохранять внешнее спокойствие.

— Зачем бы ему такое делать? И как так вышло, что никто из нас не знал, что он работает с Люцифером? — спросил Мариус, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Тёмно-коричневые дреды спадали ему ниже пояса. В чёрных камуфляжных штанах, с пистолетами, пристёгнутыми к бёдрам, в чёрном армейском жилете поверх груди, с татуированными тёмными руками, увешанными лезвиями, он выглядел по-настоящему устрашающе. Рукоять его любимого ятагана торчала у него из-за левого плеча. Тёмно-карие глаза с этого расстояния казались почти чёрными.

— Я не знаю точных сроков, но думаю, всё началось около шести месяцев назад. Тогда и изменилось его поведение, хотя и в мелочах, которые поначалу казались незначительными. Я решила, что у него просто очередной период мрачных размышлений, и не придала этому особого значения. Но теперь у меня есть подтверждение из Рима, что именно Турэль впустил демонов в Ватикан. Мы думали, что все кардиналы были убиты, но одного нашли спрятавшимся, едва живого. Перед смертью он опознал Турэля среди нападавших и сказал, что тот вывел их к хранилищу, откуда забрали свиток, — сообщила им Ариэль.

— Тогда всё ясно. Он предал нас и забрал женщину Романа, ключ к открытию Ада. Если этот bastardo¹⁸ причинит Шарлотте боль, ему нужно отрубить голову! — резко бросил Григори, подкидывая кинжал в воздух.

Роман проследил взглядом за вращающимся лезвием, пока оно не полетело вниз и Григори не поймал его за рукоять с безупречной лёгкостью. Роман одарил его мрачной улыбкой:

— Наконец-то хоть в чём-то согласны.

Григори подался вперёд, опираясь локтями о стол:

— Я неравнодушен к твоей маленькой полукровке, Роман. У неё доброе сердце и чистая душа, а такого я не видел уже очень давно. Не говоря уже о том, что ей нравится моя стряпня, — добавил он с хитрой улыбкой.

— Смотрите, у нас мало времени, и вам всем нужно знать кое-что о Шарлотте, — вмешалась Ариэль, уставившись на Романа. — На этот раз сумеешь держать себя в руках? — добавила она.

Все посмотрели на него так, словно он был бомбой с таймером.

— Со мной всё будет в порядке. Это был единичный случай, — отмахнулся он, жестом отметая воспоминание о том цирке с припадком, который он устроил наверху.

Маалик закатил глаза и бросил на Армароса многозначительный взгляд, слегка качнув головой. Роман предпочёл их проигнорировать, кивнув Ариэль, чтобы та продолжала, и они, наконец, смогли выдвигаться.

— Короче говоря, двадцать лет назад моя сестра Арэлла выбралась из Ада, — произнесла она. Та самая скала. Никаких эмоций. Полная противоположность той уязвимой женщине, чьи сломленные слова он слышал по телефону всего час назад.

Люциан подался вперёд, его ледяные голубые глаза расширились:

— И ты нам об этом не сказала? — в его голосе слышалась злость.

Роман смутно помнил, что они были близки до падения. Прошло столько времени, что воспоминания начали стираться.

Вокруг него тут же вспыхнул хаос: все заговорили разом, ошеломлённые новостью. Арэлла была близка каждому из них. Она была не только младшей сестрой Ариэль, они все относились к ней как к своей. В те времена она только начинала обучение, чтобы попасть в элиту Романа. Она отчаянно хотела быть рядом с Ариэль. Умоляла её и Романа позволить ей начать подготовку, хотя оба считали Арэллу слишком мягкой и робкой для солдата. Оба были уверены, что ей больше подходит роль Разносчицы Радости, — ангела, который помогает людям испытывать счастье. Но в итоге они сдались.

Вспышки давних, почти забытых воспоминаний застлали его сознание. Все набросились на Ариэль с вопросами, требуя ответов на то, о чём ему было ясно: говорить ей будет мучительно. Он видел, как в ней даёт трещину выдержка, как стена, которой она отгородилась от своей боли, медленно начинает крошиться.

— Дайте ей говорить! — рявкнул Роман, и в комнате мгновенно воцарилась тишина.

Она бросила Роману короткий благодарный кивок.

— Когда я её нашла, она балансировала на грани безумия и бреда. За время её пребывания в Аду её подвергали пыткам с перерывами на тысячи лет, а потом снова оставляли одну ещё на тысячи, — Ариэль замолчала, чтобы сделать дрожащий вдох, затем обвела взглядом стол и почти шёпотом добавила: — Когда она выбралась из Ада, она была на последнем сроке беременности.

По комнате прокатилась волна вздохов и шокированных перешёптываний. Люциан с грохотом ударил кулаком по столу, и все тут же замолкли.

— Кто её обрюхатил? — холодно спросил он, голос его был по-настоящему опасным.

Роман внимательно наблюдал за ним. Он знал: не только в нём жил зверь. Люциан был одним из самых спокойных среди них, но иногда, когда что-то действительно выводило его из себя, он превращался. Никому не нравилось, когда его зверь выходил наружу, и, насколько мог судить Роман, прямо сейчас Люциан вёл с ним внутреннюю борьбу.

Ариэль внимательно следила за ним, тоже чувствуя его внутреннюю бурю.

— Люцифер её изнасиловал, — сказала она. Голос дрогнул совсем чуть-чуть, и Роман был уверен, что только он один это заметил.

Романа будто ударило. Изнасиловал. Этого она не смогла сказать ему раньше.

Монстр, — прошептал его разум, охваченный ужасом.

Как он мог? Арэлла была одной из самых красивых, добрых и щедрых среди них. Её улыбка была заразительной. Вспоминались новые и новые картины прошлого. Она обожала наблюдать за животными на земле. Он помнил, как им приходилось утешать её, когда вступала в силу Мать-Природа и какое-нибудь создание умирало.

Вот откуда у Шарлотты такое сердце. Пока воспоминания о подруге накрывали его, связь и сходство становились слишком очевидными, чтобы их игнорировать. Шарлотта была вся в Арэллу. Сплошное сердце и душа, как и её прекрасная мать. В ней не было ничего от грязного, гнусного зла, которым был её отец.

— Я вырву ему ебучее сердце из груди, — рык Люциана выдернул Романа из мыслей.

Феникс пытался его урезонить. Глаза Люциана светились ярким зелёным, зверь уже проглядывал наружу, его зубы вытягивались в длинные клыки, по мере того как ярость брала верх.

— Люциан, остынь, чувак. У нас нет сейчас времени на это, — Феникс пытался вдавить его обратно в кресло, чтобы тот не сорвался из комнаты.

— Я иду в Ад, Феникс! Ты меня слышишь, блядь?! — заорал Люциан, толкнув Феникса с такой силой, что тот отлетел назад и шлёпнулся на колени Ариэль. Стул перевернулся, и они оба покатились по полу. Люциан поднялся со своего места. — Я иду в Ад, и я оторву этому монстру его сволочную голову от тела, — прорычал он, но это был уже не его голос. Это был низкий, звериный, рычащий тембр зверя, который начал брать над ним контроль.

Роман перемахнул через стол и приземлился прямо перед Люцианом как раз в тот момент, когда Маалик возник из ниоткуда и положил руку тому на грудь.

— Успокойся, брат. Мы отомстим за Арэллу, когда придёт время. Но сначала мы должны спасти её дочь, — говорил Маалик, пытаясь достучаться до него.

— Люциан, мне нужно, чтобы ты взял себя в руки, — спокойно сказал Роман.

Люциан резко дёрнул головой к нему, его дыхание было хриплым, зубы всё ещё обнажены, а светящиеся зелёные глаза, полные боли, впились в Романа.

— Мне нужна твоя помощь. Ты меня слышишь?

Никогда прежде он не просил ни у кого из них помощи. Он никогда не считал, что имеет на это право после того, что случилось на небесах. Он ясно чувствовал взгляды остальных, каждый в комнате понимал, кем для него была Шарлотта, и осознавал, какое значение имели слова, которые он только что произнёс Люциану.

Тот продолжал смотреть на Романа, дыхание постепенно выравнивалось, клыки медленно убирались. Взгляд не колебался ни секунды. Роману казалось, что он видит зверя внутри, глядящего на него сквозь жуткое зелёное свечение.

— Он не может остаться в живых после того, что сделал, — выдавил Люциан, стиснув челюсть.

Роман слышал мучение в его голосе.

— Он и не останется. Как только мы спасём Шарлотту, клянусь тебе, мы его убьём. Он ответит за всё, что сделал, — пообещал Роман.

Теперь их уже было не остановить. С этого момента он знал: они разнесут весь мир, но найдут способ его убить. Люцифер был ходячим трупом, и даже пределы Ада не спасут его от их ярости.

Глаза Люциана медленно вернулись к обычному голубому цвету, он успокаивался. Феникс уже помог Ариэль подняться и ставил стул обратно, чтобы она могла снова сесть.

— У меня вопросы, — раздался голос Сабриэль с другой стороны комнаты.

— У меня тоже, — добавил Рамиэль, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку кресла, словно разочарованный отец, наблюдающий за разнузданными детьми.

— Что вам нужно знать? — спросила Ариэль, когда Роман вернулся на своё место.

Сабриэль слегка склонила голову, задумчиво глядя перед собой, серебристо-белые волосы блестели в свете. Феникс и Люциан любили подшучивать, называя её снежной королевой: она всегда казалась слишком спокойной, и почти никогда нельзя было понять, о чём она думает. Тот факт, что одним лишь прикосновением она могла почувствовать эмоции людей, если захочет, всегда заставлял Романа задумываться, не поэтому ли она выстроила вокруг себя стены, постоянно на страже. Резкий контраст с беззаботным, жизнерадостным ангелом, какой она была до падения. До того, как оказалась в Аду, и те ужасы, что пережила там, изменили её. Раньше у неё были тёмные, чёрные как воронье крыло волосы, такие же, как у её прекрасной сестры-близнеца Селин. Но только Сабриэль удалось выбраться, выползти через одни из врат Ада, волоча за собой избитого, залитого кровью Мариуса. Никто из них так и не узнал, какая участь постигла Селин в Аду, вместе со многими другими их братьями и сёстрами.

— Как Шарлотте удавалось оставаться скрытой? — спросила Сабриэль. — Разве ты не появлялась в её жизни время от времени, пока она росла?

Рамиэль подался вперёд, его мощные руки по-прежнему были скрещены на груди:

— И где сейчас Арэлла? Почему она не пришла к нам за защитой? Почему мы не чувствуем её присутствия?

У Романа в голове клубились те же вопросы, он едва сдерживал нетерпение, ожидая ответов.

— Когда я нашла её, я связалась со старой подругой, очень сильной одиночной ведьмой. Она была должна мне услугу. Арэлла почти сразу после этого начала рожать, и мы помогли принять ребёнка. Я как раз перерезала пуповину, когда демоны напали. Они пришли за ребёнком и за тем, чтобы затащить Арэллу обратно в Ад. Я сама едва выбралась. Один из демонов был… неправильным. Он был настолько силён, что я не могла победить его одна. Арэлла попыталась помочь, но была слишком слаба, и он швырнул её через всю церковь. Ведьма укрыла Шарлотту, спрятала её, а потом произнесла одно из самых могущественных заклинаний, какие я когда-либо ощущала. Я не знаю, что это было. Всё, что мне известно, — она заставила демона исчезнуть ровно в тот момент, когда он уже занёс руку, чтобы отрубить мне голову. После того как мы уничтожили остальных демонов, мы обнаружили, что Арэлла ранена. Демоны сломали ей шею и уже пытались отсечь голову, — голос Ариэль надломился, на лице отразился мрак воспоминаний.

Никто не произнёс ни слова, пока по её щеке не скатилась слеза.

Она глубоко вдохнула и продолжила:

— Ведьма наложила на Шарлотту древнее заклинание, скрывающее любые следы ангельской сущности. Она выглядела как обычный человеческий младенец. Я проследила, чтобы та её спрятала. До смерти боялась, что Люцифер пошлёт ещё демонов за ребёнком и Арэллой. Ведьма уверила меня, что заклинание, которое она наложила, подавит любые силы, которые ребёнок мог унаследовать от своих ангельских родителей, пока его не снимут. Эти видения, которые приходят к Шарлотте, должно быть, слишком сильны, чтобы заклинание могло их сдержать. Но мы знали, что демоны ещё придут. Мы обе чувствовали, как их присутствие заполняет город. Ведьма сказала мне забрать младенца и бежать, сохранить её в безопасности, спрятать. Я не знала, жива Арэлла или мертва, когда уходила, но она пообещала позаботиться о ней. Сказала, что укроет её, наложив мощное заклинание, которое скроет Арэллу, спрятав её от Люцифера и любого, кто будет её искать. Это был последний раз, когда я её видела. Сейчас, оглядываясь назад и зная то, что мы знаем о ведьмах и их пророчестве, ясно, что она должна была понимать: Шарлотта и есть ребёнок, о котором говорилось. Страх в глазах ведьмы, когда она увидела беременную Арэллу, теперь обретает смысл.

Ариэль медленно обвела их всех взглядом. Му̀ка в её глазах была почти невыносима.

— Шарлотту спрятали в монастыре. Я держалась подальше. Слишком боялась появляться рядом, вдруг за мной проследят и раскроют её тайну. В тот день, когда Шарлотта вошла в эту комнату, я была потрясена. Будто моя сестра сидела напротив меня. Я не могла дышать. Решила, что это совпадение, что она просто похожа на Арэллу, но должна была убедиться. Поэтому я ушла и связалась с друзьями в Греции, попросив их проверить монастырь и убедиться, что там всё в порядке, — она перевела взгляд на Романа. — В живых осталась только одна. Пока мы были в Греции, Турэль поехал туда и перебил всех, как скот, требуя сказать, где ребёнок. Никто не выдал ему правду, и он замучил и убил их всех. Пожилые женщины спрятали молодую послушницу под половицами под алтарём. Он даже не понял, что она там.

— Это не объясняет, почему Шарлотта здесь. Почему она была не в монастыре? — нахмурилась Сабриэль.

— Мой осведомитель сказал, что примерно пятнадцать лет назад кто-то приехал в маленький городок рядом с монастырём и начал расспрашивать о младенце. По описанию это очень походило на Тору. Монахини запаниковали, и одна из них забрала Шарлотту и приехала сюда, в Америку. Связь с этой женщиной они потеряли пять или шесть лет назад, — ответила Ариэль.

— Ты знала об этом пророчестве? — осторожно спросил её Рамиэль. — Знала, что её ребёнок может освободить Люцифера?

— Не знала. Узнала в то же время, что и вы, — покачала головой Ариэль.

— Ты сказала, что Арэлла была ранена, а не убита. Где она сейчас? — голос Люциана снова стал напряжённым.

— Мертва, — прошептала она. — Вскоре после того, как я сбежала из Дельфы с младенцем, наша связь оборвалась. Её присутствие исчезло, осталась пустота.

— Где эта ведьма, Ариэль? То, что ты её не чувствуешь, ещё не значит, что она не жива, — с надеждой сказал Люциан.

Роман видел, как в голове у ангела кипят мысли.

— Я не знаю, Люциан. В ту ночь она тоже исчезла. Я так и не смогла её найти. Прочесала всю Грецию, годами искала. Никаких зацепок, никаких следов. Она исчезла, — сказала Ариэль.

Люциан уставился на неё, его глаза на мгновение сверкнули зелёным, прежде чем вернуться к обычному цвету. Роман понимал, о чём думает друг. Тот не примет смерть Арэллы, пока не найдёт эту ведьму. Но сейчас было не до этого. Это придётся отложить. Чем дольше они здесь сидели и болтали, тем дальше от него уносили Шарлотту.

— Так, сказочки закончились. Все остальные вопросы зададите либо в самолёте, либо после того, как мы завершим эту миссию. Мы уже и так потратили слишком много времени, нам нужно как можно быстрее добраться до Караля, — резко бросил Роман, разворачиваясь и выходя.

Пора было выдвигаться к самолёту. Роман молился, чтобы они успели. Боже помоги всем, если они опоздают.