Роза Дашваара

27. Долгий вечер

Меня отвели в спальню. Моя спальня во дворце, гостевая, не наша с Халидом, а только моя. Он сам ушел с муари.

Мне приготовили завтрак и теплую ванну… аромат трав, поднимающийся от воды…

Вот где-то там меня и накрыло. Слезы в полную силу, так, что невозможно вздохнуть.

После всего, что случилось этой ночью, что я видела, что сделали со мной, и что сделала я сама… я ведь убила человека. Я. Застрелила. Пусть это чудовище, а не человек, пусть этим я спасла жизнь того, кто мне дорог, но просто забыть… закрыть глаза я не могу.

Слезы.

На мои рыдания сбежались служанки, суетясь и кудахтая вокруг. Я выгнала всех вон — ничего сейчас не хочу слушать. Хочу побыть одна. Мне было так плохо.

Я рыдала долго, больше часа, наверно, размазывая слезы и сопли по лицу… невозможно. Пока совсем не остыла вода.

Потом вылезла. Залезла в кровать.

Вдруг подумала, что вернуться домой — будет сейчас правильнее всего. Зачем мне все это? Вернуться в тот момент, из которого я попала сюда. Словно ничего не было. Забыть. Думаю, через какое-то время я даже смогу убедить себя, что весь этот кошмар мне только приснился. Моя жизнь будет прежней. Дом, учеба, родители, друзья, все мои старые планы на жизнь. Все вернется и это забудется. Никакого Дашваара, никаких айнаров. Я не хочу…

Вернусь — в пятницу схожу с Машкой в кино, а в выходные — поеду на дачу. Папа будет жарить шашлыки… Наташка с семьей, моя двоюродная сестра… К черту все это.

Ничего не было. Только сон.

Под такие мысли я свернулась клубочком под одеялом и уснула.

Проснулась, почувствовав чье-то присутствие рядом. Поняла, что скоро вечер, я весь день проспала.

Рядом, на краю моей кровати сидел Халид.

Его правая рука, словно в гипс, упакована в какую-то штуку, доходящую до локтя, зафиксирована перевязью на груди. И что там внутри, под этим гипсом — не разобрать. Все удалось?

В его левой руке сверток.

— Я тебя разбудил, — сказал он тихо. — Прости. Просто хотел… заглянуть. Как ты?

— Все нормально… — сказала я, и еще: — Я домой хочу.

Он улыбнулся, чуть-чуть, уголками губ. Кивнул.

— Конечно. Но, Ю… можно тебя попросить? Останься со мной еще хоть на пару дней? Это не долго. Сейчас опасности уже никакой. Ты просто немного побудешь здесь…

Я поджала губы. На какое-то мгновение показалось, что мне отсюда не выбраться.

— А у меня есть выбор?

Он вздохнул.

— Конечно. Если хочешь, пойдем. Я отправлю тебя домой прямо сейчас. И вот, это тебе.

Протянул мне сверток.

— Что это?

— Это твое. Когда ты айнар и у тебя есть связи, найти можно что угодно.

Улыбнулся, чуть веселее на этот раз. И все равно с долей горечи.

Я только руку протянула, и сердце екнуло.

Развернула.

Мои вещи… Поняв это, я едва не разрыдалась снова. Все то, что было со мной и на мне, когда я попала сюда. Одежда, босоножки, сумочка… мой телефон… давно разрядившийся… ключи от квартиры.

Я сидела, смотрела на это, и у меня дрожали губы.

Словно момент, когда реальность смещается, и ты не можешь понять… Сжимается сердце. Все это правда.

— Хочешь, переоденься, и пойдем, — сказал Халид.

Он смотрел на меня. У него такое усталое и словно неживое лицо.

Сейчас… я…

— А ты? Как твоя рука? — спросила я. Наверно, мне сейчас позарез нужно потянуть время, осознать, чтобы хоть какое-то решение принять. То есть, решения я уже приняла, но мне нужно именно потянуть время…

Халид чуть дернул правым плечом.

— Вот, — сказал он. — Как видишь… Приделали назад. Сказали, завтра утром все снимут и будет, как новая.

— Я рада…

— Да, — он фыркнул, — я тоже.

И все. Замолчал.

Я…

Я взяла, разложила вещи перед собой… ключи, пачка жвачки из сумки, влажные салфетки, блеск для губ, проездной… Все это так дико здесь, так удивительно.

— Ю… останься хоть до завтра, — попросил Халид. — У нас сейчас торжественный обед, в честь моего вступления в права айнара. Все уже собрались. Вкусная еда, музыка, веселье… Пойдешь со мной? Нас уже ждут.

— Нас?

— Да, — уверенно сказал он. — Нас с тобой.

Веселье…

Айнар Халид пытался веселиться из последних сил. Изображать радость, улыбаться гостям, вести светские разговоры. Но стоило чуть от этих улыбок отвлечься… и взгляд куда-то в пустоту. Он даже ничего не ел.

Я сидела рядом, по левую руку. Видела все. О, у меня сегодня было свое место, своя тарелка, свои приборы и даже свой человек, готовый подливать вино и подкладывать лучшие угощения. Интересно, что женщин, кроме меня, больше не было… в смысле, свободных женщин. Вернее, вон там, в конце стола, двое в военных мундирах, одетые по-мужски… Только они и еще рабыни, прислуга. Присутствие женщин за мужским столом здесь не принято.

Керуш по правую руку.

— Не весело? — спросил он.

Халид бросил на него взгляд. Качнул головой.

— Устал, — сказал он. — Сил нет. И голова раскалывается.

Да, это мне удалось поспать, а ему, скорее всего, нет. Напряженный вчерашний день и еще более тяжелая ночь, и целый день сегодня…

Он потянулся под столом, дотронулся до моего колена пальцами, осторожно.

Я накрыла его руку своей, чуть погладила, давая понять, что не против, и, пожалуй, тоже хочу прикоснуться к нему. Он едва заметно улыбнулся.

Устал. И я устала. А, может, дело не только в этом.

Перед нами танцевали. И пели песни. О доблести молодого айнара… и еще обо мне. О-оо, «прекрасная роза с острыми шипами», каждый, кто попытается без спросу сорвать ее, умрет страшной смертью. Все же, Джейлина прихлопнула я. Это ужасно и смешно одновременно, наверно, слишком выходит за рамки того, к чему я привыкла… да и я уже порыдала свое.

Песни. Потом танцовщицы… снова песни, жонглеры, акробаты…

И светские беседы еще, до глубокой ночи. Благо, мне сейчас говорить ничего не надо, только улыбаться.

Когда все закончилось, Халид проводил меня до дверей моей спальни и долго стоял.

— Зайдешь? — сказала я. Словно ему нужно мое разрешение.

Он так посмотрел на меня…

— Я, пожалуй, сейчас в состоянии только упасть и уснуть, — сказал, чуть виновато.

— Это хорошо, — сказала я. — Я тоже страшно хочу спать, обнимать кого-нибудь во сне, закидывать на него ноги и сопеть в ухо.

Халид улыбнулся. Наверно, первая действительно искренняя и довольная улыбка за сегодняшний день.