Сердце вне игры

Бонус

Марго

После скандала и лжи, которая чуть не разлучила нас, мы с Ноа навсегда твердо решили говорить друг другу правду обо всем. Мы женаты уже год и за это время создали фундамент абсолютного доверия в наших отношениях.

Никаких секретов.

Без лжи.

Но сегодня я делаю небольшое исключение из этого правила.

Я хранила от него этот секрет последние несколько недель, и, честно говоря, это одна из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала. Но думаю, стоит увидеть выражение его лица, когда он поймет, что я устроила ему вечеринку-сюрприз.

Однажды он рассказал мне, что его родители никогда не устраивали ему вечеринки по случаю дня рождения, когда он был ребенком, или, по крайней мере, никаких вечеринок, которые бы создавали ощущение, что они на самом деле посвящены ему, вместо этого они просто давали родителям возможность поболтать с друзьями. Моя семья, с другой стороны, всегда была из тех, кто переусердствовала в праздновании таких событий, как дни рождения, праздники и важные жизненные события. И я полна решимости наверстать упущенное время, отмечая каждый день рождения Ноа, напоминая ему, как я благодарна за то, что он родился.

В нашей квартире тихо, пока я хожу из комнаты в комнату, проверяя, все ли готово к сегодняшнему вечеру. Я потратила на работу полдня, чтобы иметь возможность пораньше прийти домой и заняться всей подготовкой к вечеринке, и подговорила нескольких его товарищей по команде, чтобы убедиться, что он будет занят весь день после тренировки.

У меня есть полноценный бар, и я наняла одну из лучших обслуживающих компаний в Денвере, чтобы обеспечить всех едой. Я работаю над баннером, который подписали все его друзья и товарищи по команде, и вешаю его над дверным проемом гостиной, так, чтобы было видно с входной двери.

Когда все готово, направляюсь в спальню, чтобы закончить приготовления. На мне короткое стильное платье, сочетающее в себе современный и классический дизайн и подчеркивающее ноги и декольте. Знаю, что это одно из любимых платьев Ноа, поэтому выбрала его для этого случая. Оно сводит его с ума каждый раз, когда я его надеваю.

Я сочетаю его с ботильонами на высоком каблуке и оставляю волосы распущенными, проводя расчёской по светлым волнам. Я наношу немного помады и слегка улыбаюсь своему отражению, пока в животе трепещут нервы.

— Скоро, — бормочу я.

Я получаю сообщение от Ноа как раз в тот момент, когда должны начать прибывать гости. Он говорит, что вернется из спортзала через сорок минут, так как сначала хочет принять душ и одеться.

В планах сегодняшнего вечера было то, что мы вдвоем поужинаем в интимной обстановке в ресторане «Le Bijou», где у нас было первое свидание. Это все еще входит в план празднования его дня рождения — я просто не сказала ему, что мы пойдем в «Le Bijou» завтра вечером, а не сегодня.

Сегодня речь не о романтическом ужине на двоих. Речь идет об огромной вечеринке, призванной компенсировать все те годы, когда он обходился без них.

В дверь стучат, поэтому я быстро отвечаю на текстовое сообщение Ноа и иду впускать первых гостей. Когда распахиваю дверь, с другой стороны стоит моя сестра, окруженная несколькими игроками «Денверских Тузов». Все красиво одеты, и Тео даже надел галстук, что, по моему мнению, очень-очень ему идет.

— Привет, ребята. Заходите, заходите! — обнимаю Хизер, а затем отхожу в сторону, провожая их всех в квартиру. — Возьмите себе выпить и располагайтесь поудобнее.

Они делают, как я говорю, и вскоре начинают прибывать новые гости. Это немного безумная спешка, потому что кажется, что все появляются сразу, и в итоге я просто оставляю дверь открытой, чтобы любой, выходящий из лифта на этом этаже, мог сразу войти. Через несколько минут я получаю еще одно сообщение от Ноа, и оно немного кокетливее первого.

Ноа: Уже иду. С нетерпением жду возможности вернуться домой и развернуть свой подарок на день рождения;)

Я: Тебе придется подождать сегодня вечером, чтобы развернуть меня, но обещаю, ожидание того стоит. Хотя тебе будет трудно контролировать себя, когда увидишь, что на мне надето.

Печатая это, бегу в ванную и быстро делаю снимок, на котором я наклоняюсь в платье и демонстрирую перед камерой красивый ракурс своего декольте. Я отправляю это Ноа в качестве небольшого подарка на день рождения перед вечеринкой, затем спешу обратно в гостиную и говорю всем готовиться.

— Хорошо, я только что получила сообщение от Ноа, — кричу я сквозь гул разговора. — Он скоро будет здесь. Все знают, кто и где прячется?

Гости пытаются найти укрытия в гостиной, на кухне и в столовой, а я ставлю свой напиток и выхожу в коридор к лифту. Когда через несколько минут они открываются, из них выходит Ноа в красивом костюме. Он выглядит привлекательным и стильным: его обычно непослушные каштановые волосы слегка зачесаны назад, а костюм идеально подчеркивает его мускулистую фигуру. Он ухмыляется, когда видит меня, сверкая белыми зубами, а его глаза наполняется жаром.

— Мне нравится, когда ты приветствуешь меня у двери, — говорит он, понижая голос. — И мне еще больше нравится, когда делаешь это в таком платье. Ты не лгала, я не уверен, что смогу контролировать себя, когда ты так хорошо выглядишь.

Он притягивает меня к себе, как только достигает, кладет ладонь мне на затылок и глубоко целует. Я чувствую голод в его поцелуе, как будто он ждал этого весь день, и приходится приложить все усилия, чтобы сосредоточиться на плане, а не растаять лужицей от его прикосновений.

— Мы опоздаем на ужин, — говорю я, и слова вылетают с трудом, а по коже пробегают мурашки.

— Какая разница? — шепчет он, прерывая наш поцелуй и скользя губами по моей шее. — Мой день рождения. Мне разрешено опоздать, если захочу.

Он кусает меня в то место, где соприкасаются моя шея и плечо, заставляя дрожать, и я понимаю, что лучше прекратить это как можно скорее, прежде чем это превратится во что-то с рейтингом 18+ прямо в коридоре. До этого у нас было несколько подобных ситуаций, когда мы начали целоваться в коридоре и почти не успели вернуться в квартиру, прежде чем начала спадать одежда, и, как бы ни было заманчиво позволить этому зайти дальше, позади нас есть квартира, полная людей.

— У нас есть бронь, — напоминаю я Ноа, наконец заставляя себя вырваться из его хватки. Выгибаю бровь, когда мы расходимся. — А теперь держи руки при себе, именинник, и пройдем со мной внутрь, чтобы я могла взять свою куртку. Я забыла ее в прихожей.

Он вздыхает, закусив нижнюю губу.

— Хорошо, хорошо. Сначала ужин. Потом я перекину тебя через плечо и притащу сюда, чтобы сорвать с тебя это платье.

Я улыбаюсь ему через плечо и медленно открываю дверь. Тео, которому я поручила следить за тем, чтобы все оставались скрытыми, также не забыл выключить свет, поэтому, когда мы входим внутрь, все темно и тихо. Я протягиваю руку и щелкаю выключателем, и в тот же момент все выскакивают из своих укрытий и кричат в унисон.

— Сюрприз!

Ноа вздрагивает от удивления и отступает назад, прижимая руку к груди. Его челюсть отвисает, когда он замечает всех людей перед собой, а затем смотрит на меня.

— Черт возьми, Подсолнух. Ты устроила все это?

Я не могу сдержать усмешку.

— Да. С днем рождения, Ноа. Я тебя люблю. Мы все тебя любим.

Его голубые глаза блестят, когда он притягивает меня к себе и снова целует. Это отличается от поцелуя, который был в коридоре — менее голодный и более полный эмоций, как будто он пытается без слов сказать мне, как много это для него значит. Ноа целует меня еще раз, а затем немного отстраняется, его глаза бегают между моими.

— Это потрясающе, — тихо говорит он. — Спасибо.

— Не за что благодарить.

Он сжимает меня, а затем отпускает, отступая, чтобы поприветствовать всех своих гостей, которые подходят, чтобы поздороваться с ним. Я не могу перестать улыбаться, наблюдая, как он хлопает своих товарищей по команде по спинам, а затем обнимает Дерека и Джоша. Подходит Сойер с Джейком, сидящим у него на бедре, и протягивает Ноа напиток, и как только первоначальный шок проходит, вечеринка возвращается к своему обычному веселому настроению.

Кажется, все прекрасно проводят время, особенно мой муж. Он ухмыляется от уха до уха, и когда через некоторое время ловит мой взгляд, то снова возвращается ко мне, обнимая сзади, пока мы наблюдаем, как наши знакомые общаются друг с другом.

— Ты был удивлен? — я спрашиваю.

— Очень удивлен, — его смешок раздается у меня за спиной. — Я вообще не ожидал, что такое может произойти. Я поражен, что тебе удалось все это устроить.

— Это было довольно весело, — признаюсь я. — Хотя я так нервничала, что кто-то случайно проболтается или предупредит тебя.

— Видишь? Я же говорил тебе, что могу хранить секреты, — комментирует Риз, присоединяясь к нашему разговору. — Знаешь, она планировала это несколько недель. В какой-то момент она даже пригрозила, что заставит нас подписать соглашение о неразглашении. Вот насколько серьезно она относилась к тому, чтобы никто из нас случайно не проговорился о том, что происходит.

— Из-за тебя я сейчас выгляжу, как тиранша, — смеюсь, закатывая глаза. — Я пошутила насчет соглашения о неразглашении. Я просто хотела убедиться, что вы, ребята, отнесетесь к этому серьезно.

— Я знаю. И мы хотели, чтобы это все сработало так же, как и ты, — Риз ухмыляется. — Ну ладно, может быть, не так сильно, как ты, но, тем не менее, мы были рады помочь. Все для нашего любимого капитана команды. О, и ты видел? Даже Грант пришел.

Ноа смотрит через комнату, где Грант вырисовывается, как одинокая гора, с напитком в руке, смотрит в окно на огни ночного Денвера и ни с кем не разговаривает.

— Ты можешь подвести лошадь к водопою, но не сможешь заставить ее пить, — говорит Риз, качая головой. — За исключением случая с Грантом, поговорка должна звучать так: ты можешь привести человека на вечеринку, но ты не можешь заставить его хорошо провести время.

Я усмехаюсь, хотя мои губы дергаются, когда взгляд на мгновение задерживается на Гранте. Я узнала его лучше с тех пор, как начала работать с «Тузами», и, хотя он крайне асоциален — некоторые даже могут назвать его сварливым — он действительно хороший парень. Мне бы очень хотелось, чтобы он нашел кого-то, кто мог бы его расслабить и пробить ту твердую оболочку, которую он, кажется, всегда носит.

Может когда-нибудь…

Вечеринка продолжается до позднего вечера. Сойер и Джейк уходят немного раньше, чтобы Джейк мог лечь спать, и вскоре после этого уходит Грант, говоря что-то о желании посмотреть несколько кассет, чтобы подготовиться к следующей тренировке.

Когда через пару часов празднование подходит к концу и в квартире становится тише, я устраиваюсь на диване рядом с Ноа, который выглядит очень радостным. Он улыбается и кладет руку мне на ногу, а я прислоняюсь к нему.

— Это было действительно весело, — бормочет он. — Это был идеальный день рождения. Еще раз спасибо, Подсолнух.

— Не надо благодарности, — счастливо вздыхаю, кладя голову ему на плечо. — Мне нравилось видеть, насколько ты счастлив сегодня вечером. У меня было такое чувство, словно сегодня мой день рождения, и единственным подарком, который я хотела, было наблюдать за тем, как ты прекрасно проводишь время.

Он целует мои волосы.

— Ты лучший человек во всем чертовом мире, ты это знаешь, да?

— Я имею в виду, я знала, что участвую в конкурсе, — поддразниваю я. — Но мне еще не сообщили, что я действительно выиграла этот желанный титул.

— О да, ты точно выиграла, — он сжимает мое колено. — Победа безоговорочно твоя.

Мы смеемся и проводим остаток вечера вместе на диване, пока все официально не уходят, и мы остаемся одни. Ноа стоит у входной двери, только что закрыв ее за последним гостем. Он поворачивается ко мне, и голодный взгляд, который мелькнул на его лице, когда он только пришел домой, возвращается, когда наши взгляды встречаются.

— Итак… — я медленно подхожу к нему, перекидывая волосы через плечо. — Если ты слишком устал от вечеринки, я пойму. Но если нет…

Прежде чем успеваю закончить эту мысль, он обнимает меня за талию и притягивает к себе для поцелуя. Его губы горячие и требовательные, его руки блуждают повсюду, он нащупывает и сжимает каждую часть меня, пока мы оба не начинаем задыхаться.

— Я никогда не устану для тебя, детка. Никогда, — он просовывает палец под одну из лямок платья, а когда та соскальзывает с плеча, целует только что обнажённую кожу. — Теперь о подарке, о котором ты упомянула ранее. Могу ли я наконец развернуть его?

— Конечно, можешь, — я наклоняю голову набок, выгибаясь напротив него. — Но будь осторожен. Не рвите бумагу. Она дорогая.

Он наклоняет голову, улыбаясь мне.

— Не обещаю.

Говоря это, он тянется к моей спине, где платье застегивается, и одним быстрым движением разрывает его. Пуговицы разлетаются, и платье падает с моего тела, обнажая кружевные стринги, которые на мне надеты.

— Упс. Прости, — выдыхает он со злобной улыбкой. — Думаю, мне просто придется купить тебе новое.

— Пять, — отвечаю я. — Ты знаешь правила.

Он смеется глубоким счастливым смехом. Затем перекидывает меня через плечо и несет по коридору к нашей спальне, одной рукой слегка шлепая по заднице. Я вскрикиваю, бедра сжимаются, когда поток влаги пропитывает мои трусики.

— Поторопись, — задыхаюсь я, и его шаги становятся длиннее.

Как только мы доходим до спальни, он бросает меня на кровать. Я слегка подпрыгиваю на матрасе, затем дергаю его за галстук, утягивая вниз, и встречаю его в еще одном страстном поцелуе. Я снимаю его галстук через голову, а он скользит рукой между моих ног, проводит пальцем по складкам и играет с клитором. Но, когда я собираюсь бросить его галстук, он останавливает меня.

— Что…? — моргаю, глядя на него, когда он хватает меня за запястье.

— Поставь свои руки над головой, — говорит он мне, его голос очень многообещающий. — Руки вместе.

Клитор пульсирует, когда он убирает пальцы из моей киски, и я поднимаю руки, позволяя ему использовать галстук, чтобы связать мои запястья вместе.

— Все хорошо? — бормочет он, глядя на меня сверху вниз так, будто хочет съесть меня заживо.

— Да, — я киваю, мое тело отвечает на его взгляд ответным голодом. — Боже, да.

— Хорошая девочка.

Два моих любимых слова на свете вылетают из его рта, и я прикусываю губу, а соски твердеют. Он проводит руками по мне, лаская грудь, прежде чем провести ладонями по бокам, чтобы зацепить мои трусики. На этот раз он аккуратен с ними, скатывая их по ногам, прежде чем бросить куда-то. Когда я полностью обнажена, он не торопится раздеваться, и я жадно наблюдаю, как обнажается все больше и больше его мускулистого тела. Мои пальцы чешутся провести по его прессу, ощущая каждый выступ, но я сопротивляюсь этому желанию, оставляя руки прямо там, где они находятся над головой.

Словно он может читать мои мысли и знает, как усердно я стараюсь, чтобы быть послушной, Ноа греховно улыбается. Его руки скользят по моим бедрам, массируя и растирая плоть, но вместо того, чтобы нырнуть и съесть мою киску, как ожидаю, он поднимает меня и переворачивает. Чувствую себя невесомой в его руках, когда он ставит меня на колени, локтями на кровать, и он тихо стонет, ведя одной рукой вверх по изгибу моего позвоночника.

В этом положении моя задница и киска полностью выставлены напоказ, и я не могу удержаться от того, чтобы сжать бедра вместе, пытаясь немного облегчить возбуждение, нарастающее в теле.

— Пожалуйста, Ноа, — хнычу я. — Ты мне нужен.

— Я здесь, Подсолнух, — обещает он. — Я всегда рядом с тобой. Сейчас и навсегда.

Сладость его слов идеально контрастирует с тем, как грязно он начинает меня ласкать, уткнувшись лицом в мою киску сзади и пожирая. Его губы и язык повсюду, и с этого ракурса все кажется другим.

Он раздвигает мои колени шире, давая себе больше доступа, и низкий стон сотрясает мою кожу, когда он вонзает в меня свой язык.

— Черт, — выдыхаю я. — О боже, это так приятно.

Мои пальцы сжимают покрывало, спина выгибается еще сильнее, когда наслаждение поднимается во мне все выше и выше. Ноа вводит один палец, а затем второй в киску, трахая меня ими одновременно с движениями языка, и меня охватывает дрожь во всем теле.

Трудно поверить, что когда-то я думала, что не смогу кончить таким путем. Ноа такой восторженный любовник, что обычно он может довести меня до оргазма на его языке или пальцах несколько раз, и я никогда не волнуюсь, что он будет вынужденно делать это. Однажды он сказал мне, что, если я задушу его, сидя на лице, он умрет самым счастливым человеком на земле — и хотя я определенно не хочу позволить ему уйти таким образом, я ему поверила.

— Да… ох, черт, прямо здесь, — закусываю губу, заключив свою голову между руками. — Не останавливайся. Не…

Желудок сжимается, когда я тяжело кончаю, ощущения прорываются сквозь меня и выбивают дыхание из легких. Ноа трахает меня пальцами, и когда я наконец спускаюсь с высоты, он выпрямляется позади меня. Я чувствую, как его скользкие пальцы покидают мою киску, и когда один из них скользит мне в задницу, я издаю сдавленный визг.

— Я хочу трахнуть тебя сюда, — рычит он. — Хочешь мой член в своей заднице сегодня вечером, Подсолнух? Хочешь, чтобы я растянул тебя так, как тебе нравится?

Я киваю, поднимаю голову и смотрю на него через плечо сквозь сбившиеся пряди волос.

— Да. Я хочу.

Он усмехается, еще раз шлепает меня по заднице, затем подползает к тумбочке за смазкой. Он возвращается с ней, и я издаю хриплый стон, чувствуя, как прохладная жидкость капает на мою заднюю дырку.

Ноа, как всегда, не торопится согревать меня. Он единственный мужчина, который когда-либо был у меня там, и я этому рада. Мне нравится, что у нас есть что-то только наше, и, честно говоря, нет никого в мире, кому я бы доверяла, чтобы попробовать сделать это, но не сейчас.

Он настолько сосредоточен на моем удовольствии, что заставляет кончить еще раз, пока готовит меня, дразня клитор одной рукой, а пальцами другой раскрывает и растягивает мою задницу. К тому моменту, как его пальцы выскальзывают из меня, я покрываюсь легкой каплей пота, и только звук того, как он смазывает свой член, заставляет меня дрожать в предвкушении.

— Ты готова ко мне, малышка? — грубо спрашивает он, прижимая широкую головку своего члена с пирсингом к моей узкой дырочке.

— Да, — шепчу я. — Боже мой, Ноа, пожалуйста…

— Бля, мне нравится слышать, как ты меня умоляешь, — хрипит он.

Затем он проталкивается внутрь, медленно продвигаясь все глубже и глубже. Он делает небольшие толчки, прекрасно ощущая меня, чтобы знать, когда я готова к большему, а когда отступить и дать мне возможность приспособиться на секунду. Наконец, его бедра оказались на одном уровне с моей задницей, его член полностью погрузился в меня, и я чувствую себя настолько полной, что думаю, что могу умереть.

Что ж, если Ноа хочет умереть, задушенный моей киской, думаю, мне бы хотелось умереть вот так. Затраханой до смерти человеком, которого я люблю.

— Ты чувствуешься… — голос Ноа хриплый. — Так… чертовски хорошо.

Он начинает двигаться, сначала медленно, размеренными движениями входя и выходя из моей задницы. Но это длится недолго. Нам обоим нужно больше, и когда я натыкаюсь на него задницей, подгоняя и встречая его толчки, он крепко сжимает мои бедра и отпускает. Его бедра хлопают по моей заднице, и я качаю головой, а звезды танцуют перед глазами.

— Я близко, — задыхаюсь я. — Мне просто нужно… черт, мне нужно…

— Я все сделаю, детка.

Едва замедляя темп, Ноа наклоняется и обхватывает за талию, поднимая в вертикальное положение, прижимая мою спину к его груди. Угол его члена меняется, и он крепко прижимает меня к себе, в то время как его другая рука проникает между моих ног, обхватывая скользкий, опухший клитор.

От сочетания ощущений у меня перехватывает дыхание, и достаточно еще нескольких сильных толчков, чтобы я утонула в блаженстве. Прижимаюсь к нему, выгибая спину и выкрикивая его имя, а Ноа ругается. Его рука скользит вверх, крепко обхватывая мою грудь и зажимая сосок, и он еще несколько раз толкается мне в задницу, и это ощущение вызывает еще один мини-оргазм.

Он изливается в меня, стонет от облегчения, когда сжимаю его, а затем мы замираем, оба дыша, как будто только что пробежали марафон.

— Со счастливым… — Ноа целует меня в висок, все еще массируя мой клитор. — …ебучим днем рождения… — он снова ущипнул меня за сосок. — …меня.

— Очень правильная формулировка, — смеюсь, мое сердце колотится.

Он усмехается, оставаясь внутри меня еще на долгое мгновение, прежде чем наконец вырваться наружу. Ноа развязывает мне запястья, нежно потирает их, чтобы убедиться, что кровообращение улучшается, а затем идет в ванную за тряпкой. Через мгновение он возвращается, чтобы привести меня в порядок, и я прикрываю веки, наслаждаясь ощущением заботы мужа.

Когда он подползает ко мне и притягивает к себе на руки, я открываю глаза. Мое тело приятно насыщается, но пульс снова начинает учащаться, когда взгляд встречается с его.

— Знаешь, это был не твой подарок, — говорю я, бабочки порхают у меня в животе. — И вечеринка тоже.

Брови Ноа поднимаются, в его голубых глазах вспыхивает интерес.

— Нет? Тогда какой мой подарок?

Я выворачиваюсь из его объятий и тянусь к одной из подушек за маленькой пластиковой палочкой, которую спрятала там ранее. Моя рука слегка дрожит, когда я поворачиваюсь к Ноа, позволяя ему увидеть это — и крошечный синий знак плюса, видимый в середине палки. Он моргает, долго и молча глядя на него, а я задерживаю дыхание.

— Это…? — его взгляд перемещается с меня на тест на беременность, а затем обратно. — Это…?

— Я беременна, — подтверждаю я, горло сжимается от эмоций. — Ты станешь папой, Ноа.

— Боже мой, — дюжина разных эмоций промелькнула на лице Ноа, заставив его выглядеть ошеломленным. Он сглатывает, его глаза находят мои. — У нас будет ребенок?

— Да, — киваю, улыбаясь сквозь слезы, наворачивающиеся на глаза. — Наша семья станет больше.

Ноа внезапно переворачивает меня на спину, целуя, смеясь и плача одновременно.

— Черт возьми. Черт возьми, Подсолнух. Я не могу в это поверить.

Я цепляюсь за него, наши ноги переплетаются, когда мы целуемся и обнимаем друг друга.

— Это правда. Я сделала тест сегодня утром. Хотела сказать тебе сразу, но… Я подумала, что подожду, пока мы сможем отпраздновать как следует.

Он поднимает голову, в его глазах светится обожание.

— Это лучший подарок на свете, Подсолнух. Самый лучший день рождения.

Мое сердце переполнено любовью, и я провожу кончиками пальцев по его щеке.

— Я люблю тебя, Ноа.

— Я тоже тебя люблю.

Он снова целует меня, медленно и глубоко, как будто планирует поклоняться мне до утра, поэтому никуда не торопится. Я провожу пальцами по его волосам, провожу ногтями по его голове и заставляю его тихо стонать, пока счастье расширяется в моей груди.

Меня всегда немного поражало, что Ноа стал таким добрым и заботливым человеком, учитывая тип людей, которые его воспитали. Я люблю его еще больше за то, какой он человек, потому что он сам выбрал быть таким. Ноа решил проложить свой собственный путь, оставив позади их токсичность и обусловленную любовь.

Он один из лучших людей, которых я когда-либо знала.

И я не сомневаюсь, что он также будет лучшим отцом в мире.