Сердцеед

37

Виктория в безмолвном изумлении смотрела на сидящего напротив Хантера. Она пыталась вникнуть в смысл его слов.

— По выводам полиции, — продолжил он, — причиной смерти был удар, нанесенный по затылку деревянным предметом, а не чем-то острым и тяжелым, упавшим сверху.

— Но не означает ли это…?

— Да, — кивнул головой Хантер, подтвердив чудовищную догадку, мелькнувшую в ее мозгу: домоправительницу перенесли уже мертвой, а затем опустили ворота.

Лицо Виктории приобрело меловой оттенок, и она почувствовала подступающую тошноту. Все их прежние догадки о том, как случилось, что миссис Мэджин оказалась в таком опасном месте, потеряли смысл.

Новая информация поставила крест и на версии, что убийство было совершено двумя соучастниками, один из которых находился в кабинете управления воротами, а второй — на земле.

— Я не могу поверить, что кто-то мог решиться на это… — тихо промолвила Виктория, ошеломленная гнусностью убийцы, изувечившего уже мертвое тело.

О'Хари прочел мысли Виктории и подкрепил их своими соображениями:

— Полагаю, что кто бы ни совершил убийство, он не имел представления об арсенале современной судебной медицины.

Хантер объяснил, что еще каких-нибудь три дюйма выше — и толстый железный зубец, пробивший череп домоправительницы, мог уничтожить следы первоначального удара.

— Они также обнаружили небольшие следы лака лимонного цвета на коже черепа, — добавил он.

— Лака?! — озадаченно спросила Виктория.

— Единственные предметы, которые регулярно полируются, находятся внутри замка. Это прежде всего мебель.

— Ну а что с расхождением во времени? — спросила Виктория. — Нанести удар по голове, а затем вынести тело так быстро, чтобы никто этого не заметил…

— Это еще один элемент головоломки, — мрачно заметил он. — На основе данных судебно-медицинской экспертизы Дэниэлс и Гибсон утверждали, что миссис Мэджин скончалась примерно за два с половиной часа до того, как Пэгги и Тэппинг обнаружили ее тело под замковыми воротами. Я вернулся из Мэриленда только к полуночи. Значит, тело Мэджин принесли туда уже после этого: иначе к нашему приезду ворота замка были бы уже закрыты.

— Из этого можно сделать вывод, что кто бы ни совершил убийство, он довольно хорошо знал привычки всех живущих в замке и был уверен, что никто не увидит, как переносят тело, — вставила Виктория.

— За исключением меня, — уточнил Хантер. — Я и сам не знал, когда вернусь, к тому же я мог остаться в городе с моей… С Мэри. Можно вообразить, в какое трудное положение попал бы человек, несущий через двор труп миссис Мэджин, если бы его вдруг осветили фары лимузина! Такой непредсказуемый в своих поступках человек, как я, был бы для преступника опасен. Он должен был знать о местонахождении каждого обитателя замка и быть уверенным, что все уже улеглись.

— Это не проясняет ситуацию! — возразила Виктория. — Убийца наверняка перенес труп только после вашего возвращения. Вы думаете, он ждал, когда это произойдет?

— Может быть, в его планы входило сделать и меня одним из подозреваемых, — предположил Хантер. — Но я не считаю, что он заглядывал так далеко… К тому же никто не знал, что я вернусь.

— Но зачем вообще было переносить труп?! — недоумевала Виктория. — Женщина уже была мертва. Почему бы не оставить тело на месте убийства?

— Это, наверное, было попыткой скрыть истинный характер преступления. К тому же место убийства могло выдать убийцу. Списать все на дряхлые ворота — значит, инсценировать несчастный случай.

При его словах что-то на мгновение мелькнуло в сознании Виктории, но воспоминание о «чем-то» испарилось столь же быстро, как и возникло.

Хантер замолчал и выжидательно посмотрел на нее.

— Простите меня, — извинилась Виктория. — Немного отвлеклась. Но теперь я вся внимание. Так о чем же вы говорили?

— Возможно, труп перенесли, потому что не нашлось надежного места, где его можно было спрятать. Хотя это маловероятно…

Ответ Хантера явно не удовлетворил Викторию.

— Преступник находился в замке, поскольку ему нужно было привести в действие рычаг, — напомнила она Хантеру. — И вместо того чтобы уйти из замка и тем самым обеспечить себе надежное алиби, убийца остался в нем, превратившись таким образом в потенциального подозреваемого. Хотя можно предположить и то, — рассуждала она вслух, — что некто молодой и спортивный перелез как альпинист через заднюю стену замка: для этого ему пришлось бы всего-навсего прикрепить на обувь шипы и обмотать себя страховочным канатом для скалолазов.

— Это вообще-то похоже на фантазию, — заметил Хантер.

— Я знаю только, кого бы я хотела видеть в качестве преступников, — сказала Виктория. Было только два человека, арест и последующее наказание которых не вызвали бы у нее ни малейшей жалости, ибо люди эти были одержимы расчетливой, целенаправленной злобой.

— Не хотите ли посвятить меня в ваши предположения? — заинтересовался Хантер.

— В замке ничего не происходило, — осторожно начала она, — пока здесь не появился Тэппинг.

— Что вы имеете в виду, говоря «ничего не происходило»?

— Конечно, и до этого вам приходили письма с угрозами, — сказала она. — И до этого между обитателями замка существовали трения, которые вы, конечно, не могли не заметить. Но все это было еще до прилета Тэппинга из Лондона, а поэтому возложить на него какую-то ответственность за те события нельзя. Но до его приезда в замке никого не убивали!

— Между прочим, до приезда вашей матери никто в замке не пытался покончить жизнь самоубийством, — возразил Хантер.

Виктория вспыхнула.

— Моя мать не имеет к этому никакого отношения!

— А разве я утверждал обратное?

— Я просто хочу напомнить вам, — продолжила Виктория, — что вы приняли под крышу замка совершенно постороннего человека. Думаю, вы хорошо знаете, о ком идет речь.

— Да, — кивнул Хантер, — и я мог бы назвать по меньшей мере двух людей, которых хотел бы видеть где-нибудь в другом месте. Но это не вы с вашей матерью.

— Джон Тэппинг — мошенник, и я это могу доказать одним-единственным телефонным звонком!

— Вы могли бы это доказать, просто заглянув в его паспорт, — невозмутимо отметил Хантер. — Но все это не относится к делу: этого человека, Виктория, нанял я, и я буду очень вам благодарен, если вы не станете мешать ему работать. Работать без помех.

Ее удивила прямота, с которой он признал существование тайны, связанной с Тэппингом.

— Какую же работу он выполняет для вас? — спросила она.

— Ответ занял бы больше времени, чем я, боюсь, могу уделить вам сейчас, — сказал он, поднимаясь с кресла.

Виктория тоже вскочила на ноги.

— Иными словами, вы хотите, чтобы я лишь молчала да подыгрывала вам?! Так?

«Что это за человек, который может объясняться в любви и давать рыцарские обещания, захлопывая при этом дверь перед моим носом?»

— Если вы, Хантер, не доверяете мне, — гневно заключила она, — то о каких отношениях у нас вообще может идти речь! По-моему, между нами нет даже и того, что заслуживало бы слова «отношения»!

В пылу Виктория не заметила, как Хантер приблизился к ней, протянул руки и властно обнял ее пониже плеч. Тепло его прикосновения проникло сквозь тонкую шерсть ее свитера.

Она почувствовала, что его дыхание участилось. Рука Виктории легла на широкую грудь Хантера. Он резко подался вперед, преодолев более половины расстояния, отделявшего их друг от друга. Бушевавшее внутри Виктории желание усилило ее душевную уязвимость, но она была полна решимости показать этому упрямому мужчине свой характер. Единственное, что ей оставалось сделать, это повторить свои условия, выполнения которых она так страстно добивалась. Хантер и Виктория как бы сплелись взглядами, и в его серых глазах отразилось непонятное ей отчаяние. Его губы медленно раздвинулись, язык увлажнил их… Виктория ощутила себя такой беспомощной! Ей стало невмоготу ждать, когда же он ответит поцелуем на ее требование говорить правду. Поцелуем, который, как они оба понимали, она не отвергнет…

Когда Хантер наконец обрел дар речи, его голос прозвучал для Виктории откуда-то издалека.

— Вы победили, любовь моя, — мягко промолвил он. — Вы правы, у меня не должно быть секретов от вас. Но только обещайте мне…

«Все что угодно!» — возопил ее внутренний голос. Виктория сознавала, что ни в чем не сможет отказать мужчине, который держал ее в объятиях. В его прошлом больше не существовало такого смертного греха, который она не простила бы ему теперь.

— Это началось, — несколькими мгновениями спустя начал Хантер, — в то лето, когда Мэри впервые отправилась в Ирландию…