The Syndicater: A Dangerous Dark Romance (Dark Verse Book 6)

Глава 33

Зефир, город Тенебра

Прошлая ночь была напряженной. Зефир не могла перестать плакать все время, пока говорила Луна, ее ужасы лились из ее уст, когда робкая девочка, которая всегда чувствовала себя не на своем месте, встала лицом к лицу со всеми. Это глубоко ранило ее сердце, не только слушать боль, капающую из ее существа, но и представлять, какие трагедии ждали ее собственную сестру, случились с ее собственной сестрой, о которых она никогда не знала. Ее беспокоило, что Зен никогда не доверяла ей, и это было то, с чем ей придется жить всю оставшуюся жизнь.

Зефир не знала, была ли интенсивность предыдущей ночи причиной того, что она была совершенно не в себе, но в ее животе был скрученный узел стресса, который она не могла объяснить. Она лежала без сна большую часть утра, наблюдая, как темнота ночи сменяется рассветом, руки ее мужа обнимали ее, и все же она чувствовала себя дрейфующей, тревожной... как будто ожидая чего-то плохого.

Что-то было не так.

Зефир встала с тяжестью в груди, ее сердце билось слишком быстро, не в силах больше оставаться на месте. Она не могла объяснить, что это было. Это было внутреннее чувство, чувство, которое она испытывала нечасто, но когда оно возникало, она знала, что его нельзя игнорировать. В последний раз, когда она это сделала, ее сестра умерла, а Морана была застрелена, и она пообещала себе никогда больше не игнорировать это.

Быстро выскользнув из постели (ее движения разбудили мужа, сидевшего рядом с ней), она подняла телефон с пола комнаты, куда он упал прошлой ночью, и разблокировала его.

3 пропущенных звонка.

Мать звонила ей трижды.

Ее мать, с которой она не разговаривала несколько дней, звонила ей трижды.

Что-то было не так.

Зефир тут же отозвалась, ее сердце колотилось в горле, она мерила шагами комнату. Ее движения, должно быть, еще больше насторожили его относительно серьезности ситуации, потому что ее муж повернулся на кровати, полностью проснувшись, когда увидел ее такой, одна сторона его лица сморщилась от беспокойства.

«Что происходит?» — проворчал он.

Телефонная линия не была поднята, поэтому она позвонила снова. «Моя мать звонила — три раза. Что-то не так».

На этот раз тоже никто не взял трубку. Она набрала номер отца. То же самое.

Ее сердце забилось, и первые признаки паники закрались в ее тело. Не в силах объяснить, что с ней происходит, пока она стояла, она знала, просто знала в своем сердце, что случилось что-то плохое.

Альфа тут же взяла телефон с тумбочки. Она увидела, как он нажал на иконку Виктора в верхней части списка вызовов и перевел его на громкую связь.

«Альфа», — сказал Виктор на линии после двух гудков.

«Вик, иди к родителям Зефира», — приказал Альфа. «Они не отвечают. Что-то не так».

«Вот так», — тут же сказал Виктор. «Я дам вам знать, когда приеду».

Это заняло бы около двадцати минут от дома Виктора до ее родителей. Двадцать минут слишком долго. Зефир не знала, как она будет держать свое эмоциональное расстройство в течение двадцати минут, пока не узнает.

Альфа обошел кровать, схватил ее за плечи и потер их успокаивающим движением, пытаясь ослабить напряжение, которое, как она чувствовала, там скапливалось.

«Давайте спустимся», — предложил он через несколько минут, пока Зефир просто хмурился, глядя на его грудь. «Мы можем быть в компании. Это отвлечет тебя, пока мы ждем».

Альфа не любила никакую компанию, но знала, что она любит, так что, чтобы предложить это, он тоже должен был волноваться. Она кивнула. Это было лучшее, что она могла сделать. Занять свой разум и удержать себя от паники. Все это могло быть напрасно, и ей просто нужно было подождать. Насколько она знала, оба их телефона сломались одновременно по какой-то причине. Этому должно было быть объяснение.

Они быстро оделись, как и он, и спустились в беседку, где сидели Данте и Амара, что-то обсуждая. Их лица выглядели такими же мрачными, как и у другого, и Зефир не знала, что происходит. Она не хотела, чтобы здесь тоже были плохие новости.

«Что случилось?» — спросил Альфа, увидев их взгляды.

«Морана пошла на встречу с Теневым Человеком одна», — сообщила им Амара суровым тоном. «Она сказала мне, чтобы я дала знать другим, если она не ответит в течение часа. Я не стала ждать. Через несколько минут будет час».

«Ты уже рассказала Тристану?» — спросила Зефир, добавив еще одно беспокойство к своему собственному. Морана была умна, но о чем, черт возьми, она думала, отправляясь в одиночку на встречу с мужик, особенно после пули, которую она получила не так давно? Особенно после вчерашней ночи. Луна могла называть его своим, и Зефир был с ним в безопасности, но все же. Они ничего не знали об этом человеке.

Амара покачала головой. «Пока нет. Если она ответит, то сама ему скажет. У него была тяжелая ночь».

Да. Жестко было преуменьшением для той ночи, которую они все провели, слушая, как девушка, которая никогда не говорила больше пары слов, буйствует, признавая свое прошлое, что она была не только любовницей Человека-тени, но и его женой, и, прежде всего, признавая, что жестоко убила Гектора и наслаждалась этим. Зефир не винила ее за это. На самом деле, она была благодарна девушке, потому что, если бы у нее был шанс, Зефир тоже это сделал бы. Но это было особенно жестко для Тристана, и ее сердце разрывалось, когда она видела, как обычно стойкий мужчина так эмоционален перед лицом девушки в два раза меньше его.

Амара посмотрела на свой телефон, когда зазвонил таймер, оглянулась на них и позвонила Моране.

Телефон был вне зоны доступа.

Они все обменялись тяжелыми взглядами, зная, что это не сулит ничего хорошего никому из них. И все это произошло как раз в тот момент, когда Тристан и Луна уходили от озера, его рука обнимала ее, а ее — его, каким-то образом сблизив их прошлой ночью. Было приятно видеть, что они оба все еще связаны и являются хорошим развитием своих отношений.

Они посмотрели на группу, их одинаковые маленькие улыбки сползли с их лиц, когда они приблизились к ним. Глаза Тристана немедленно оглядели пространство. «Где Морана?»

Амара сглотнула. «Она пошла на встречу с Человеком-Тенью».

Все тело Тристана замерло, глаза его сверкали. «Один?»

Амара кивнула. «И сейчас она недоступна по телефону. Она сказала мне позвонить и проверить ее, и я... волнуюсь, Тристан».

Было интересно наблюдать, как он менялся от тихой интенсивности к громкой. Она видела похожую сторону его характера, когда Морана была в больнице, выздоравливая. Мужчина быстро двигался, шагая, пока доставал свой телефон и набирал свою девушку. Для него он тоже стал недосягаемым. Он сжал свой телефон так сильно, что тот чуть не раскололся в его руке.

Луна взглянула на него, ее взгляд был задумчивым, прежде чем устремить взгляд на Амару, ее поза была слегка защитной. «Когда ты говорил с ней?»

«Час назад».

Луна кивнула, оглядела их всех, помедлив секунду, прежде чем полезть в карман куртки и вытащить оттуда маленький телефон. Она тихо нажала кнопку и стала ждать.

Зефир наблюдала, как через минуту зазвонил ее телефон. Она оглядела их всех, прежде чем ответить на звонок.

«Привет», — тихо сказала она в трубку, и Зефир понял. Она только что позвонила Теневому Человеку. Вот дерьмо.

«Могу ли я включить громкую связь?» — спросила она, и Зефир взглянул и увидел, что на лицах всех присутствующих отразилось такое же выражение шока, как и у нее, когда Луна нажала кнопку, и внезапно пространство заполнили статические разряды.

Никто не сказал ни слова. Данте встал со своего каменного сиденья. Амара прижала руку ко рту. Альфа напряглась. Тристан уставился на телефон, но ждал, пока его сестра сделает то, что она делала.

Луна закусила губу и заговорила. «Морана с тобой?»

И тут, впервые, они все услышали его настоящий голос. Очень горячий голос, отметил Зефир. Ничего особенного. Всего одно слово. «Нет».

Человек-тень был настоящим. Настоящий человек с настоящим голосом. Ух ты.

«Когда она ушла?» — спросила его Луна, ее голос был другим, более темным, более нежным, когда она говорила с ним. Это было такое тонкое различие, наблюдая за ней, но она стояла прямее, ее плечи были отведены назад, ее шея была наклонена, когда она говорила с ним, вся ее осанка не той тихой девушки, которую они узнали, а кого-то другого, девушки, которая, очевидно, убила ужасного человека и наслаждалась этим. Зефир не могла представить, что Луна делает что-то столь темное, но, наблюдая за тем, как она держит телефон, ее поза другая, ее голос другой, взгляд в ее глазах другой, она могла видеть, как эта девушка делает это.

«Примерно пятнадцать минут назад», — произнес горячий голос. «Что происходит?» Это был забавный вопрос от человека, который, казалось, знал все. Это был вопрос, который все они задавали ему , но безрезультатно.

«Она недоступна, придурок», — Тристан подошел к телефону и процедил сквозь зубы.

На линии длилась долгая минута молчания, прежде чем раздались слова. «Тогда я — твоя единственная надежда найти ее вовремя, Хищник».

Именно тогда, услышав, как он говорит с Тристаном, Зефир понял, насколько другим был его тон с Луной. Он был мягче для нее, более интимным, даже когда он знал, что он на громкой связи, почти как будто ему было все равно, кто его слышит, но он говорил со своей девушкой так, как хотел. Его слова Тристану были произнесены тоном, который заставил ее содрогнуться, напомнив ей о том, что это был тот самый человек, с которым никто не хотел встречаться лицом к лицу из-за репутации, которую он себе создал. Это было отрезвляющее напоминание о том, что он мог быть опасен для всех, кого она любила.

Тристан стиснул челюсти. «Отвали».

Луна увещевала его. «Тристан. Он тебе не враг. Мы говорили об этом пять минут назад!»

Тристан ничего не сказал; он просто сжал кулаки и стоял там. Луна вздохнула. Никто не двигался несколько секунд, пока помехи оставались в сети. Наконец, Данте выступил вперед, взяв на себя инициативу, когда Тристан вообще не сделал ни одного движения.

«Говорит Данте», — сказал он по телефону, бросив взгляд на Тристана. «Я должен был знать, что это будешь ты, Блэкторн. Это не мог быть кто-то другой».

Зефир ахнула, вспомнив горячего, пылкого парня с вечеринки, который флиртовал и был сосредоточен только на Луне. Она даже рассказала об этом мужчине своему мужу, сказав ему, что надеется, что Луна найдет его горячим, к большому раздражению ее мужа ее безнадежным романтизмом. Черт возьми, этот парень был Человеком Тени? То есть он пришел туда, когда уже был с Луной? Черт.

Прежде чем ситуация вышла из-под контроля, Луна изменила тему разговора. «Пожалуйста, найди ее для меня».

Наступила тишина. «Для тебя все, что угодно, фламма » .

Обморок.

Зефир увидел, как Луна покраснела от этих слов, как ее глаза обвели всех, и как все они были свидетелями того, как он говорил с ней. Зефир был счастлив за девушку. Она заслуживала любви и заботы — особенно после того, как услышала о ее тяжелом прошлом — и, очевидно, он давал ей это.

Он все еще был на громкой связи, когда зазвонил телефон Альфы, на котором высветилось имя Виктора, заставив ее сердце замереть, когда она вспомнила о том, что ее беспокоило.

Альфа тоже включил громкую связь на своем телефоне. «Что происходит, Виктор?»

Виктор на мгновение замолчал. «Ее мать… убила его».

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить слова.

Ее мать... убила его? Его? Ее отца?

Это было невозможно. Они любили друг друга. Они были вместе так долго. Ее отец любил ее мать и наоборот. Зефир никогда не сомневалась, что, на самом деле, именно то, что она видела их вместе, сделало ее такой романтичной. Виктор должен был ошибаться. Или она ошибалась. Это было невозможно.

"Кто он?" - спросила Зефир, потому что это было просто недоразумение, и это был какой-то грабитель или злоумышленник, которого убила ее мать. Может быть, злоумышленник украл у ее отца телефон и вот почему она так много раз звонила Зефиру. Это должно было быть оно.

Виктор заколебался. «Твой отец».

Зефир почувствовала, как волна головокружения накрыла ее, колени задрожали. Внезапно Амара поддержала ее, обхватив рукой ее плечо. Ее муж посмотрел на нее с таким смятением в своем единственном глазу, уголки его рта опустились.

Нет.

Не ее папа.

Не так скоро после Дзен.

Воспоминания промелькнули у нее перед глазами, тело ее сотрясалось, руки сжимали Амару, не давая ей умереть.

Все услышали эти слова, дав им впитаться, прежде чем Альфа прочистил горло. «Скажи мне».

Голос Виктора был тихим. «Она нашла файл в его старых вещах. Это плохо, Альфа».

«Насколько плохо?»

«Достаточно того, что он усыновил Зенит, потому что Синдикат попросил его присматривать за ней после ее побега».

Слова пронзили ее сердце, словно пули. Нет. Нет. Это не может быть правдой. Не ее нежный, милый, добрый папа. Не он. Не ее сестра.

Она услышала звук и поняла, что он исходит из ее рта, икота в горле и такая сильная дрожь, что она не могла остановиться. Это должно было быть неправильно. Ее отец любил их. Зефир никогда не сомневался в его любви к ним обеим. Еще больше воспоминаний пронеслось в ее голове — он забирал их из школы, потому что ее мать работала, он водил их за мороженым по воскресеньям, потому что это было просто время их отца и дочери, он боролся с их матерью и занимал позицию с девочками, когда они хотели переехать в город подальше от них, он говорил ей и Зену, что они прекрасны и могут делать со своей жизнью все, что захотят, и так далее, и так далее, и так далее. Так много воспоминаний, только о любви, к ней, к ее сестре, к ее маме. Как Виктор мог говорить об одном и том же человеке?

«Мы уверены в этом?» — спросил Альфа, обеспокоенно следя за ее фигурой, пока она пыталась это понять.

«Я бы хотел сказать нет», — выругался Виктор. «Но черт. Я видел файл. Там есть письмо. Зен пошел в полицию, и тогда был шум, поэтому, чтобы он утих, они приказали ему взять ее на некоторое время под опеку. Затем это стало указанием усыновить ее и просто ждать дальнейших указаний. Последнее письмо было шесть лет назад. Может, есть еще, но это все, что я смог найти прямо сейчас».

Зефир почувствовала, как ее рот открылся, звук раненого животного, вырывающийся из нее при каждом слове, ударил по ее недавно исцелившемуся сердцу, вскрыв недавно образовавшиеся струпья и снова истекая кровью. Ее муж схватил ее, прижав к своей широкой груди, его большая рука обхватила ее затылок, когда она тряслась, прижимаясь к его телу. Его покрытое шрамами тело, шрамы, которые он получил, когда на него напали. Она вспомнила, что он сказал о своем нападении, о мужчине, удерживающем девочку, о мужчине, которого он слышал до разговора с Гектором. Это был ее отец. Ее отец, который напал на парня, которого она любила, и заставил его потерять воспоминания, заставил ее чувствовать себя потерянной в течение десятилетия, прежде чем она нашла его. Тот факт, что она так много раз приглашала своего отца на ужин, а он просто сидел там, зная, что он сделал с ее мужем. Он сидел там, зная, что он сделал с ними. Черт, он прожил свою жизнь, зная, что сделали с ее сестрой.

Зефир сломался.

Все произошло сразу и слишком рано.

Сколько раз приходила серая, прежде чем она ушла? Сколько раз она могла это вынести? Предательство за предательством, боль за болью, обида за обидой.

Альфа гладил ее по спине, уткнувшись лицом в ее волосы, целуя ее снова и снова в голову, чтобы успокоить ее. Она не чувствовала себя успокоенной. Она чувствовала себя обезумевшей, отвращающейся, разочарованной. Она чувствовала пропасть в своем сердце, когда мир, который она знала, снова перевернулся с ног на голову.

«А как же мой…?» — она не могла выговорить ни слова из-за икоты.

Ее мать. Ее мать, с которой она была в противостоянии, ее мать, которая тоже любила ее дочерей, хотя и была упрямой, ее мать, которая убила мужчину, которого она любила, из-за того, что он сделал с ее детьми. Ее мать, которая, должно быть, поняла, что опасность представлял ее собственный муж, а не муж ее дочери. Она заплакала при мысли о том, что ее мать сделала то, что сделала из любви, хотя она не разговаривала с ней несколько дней.

«Её арестовали», — сказал Виктор. «Я пытаюсь уладить здесь дела. Она выйдет, а я разберусь с делами здесь, не волнуйся. Мне так чертовски жаль, Зи».

Зефир слушала эти слова, онемев, когда все вокруг нее успокоилось; ее прошлое обратилось в пыль, и единственной твердой вещью были руки, которые молча держали ее.

Зефир снова позволила себе сломаться.