Скованные одной цепью 2, или Ты мне не муж! (СИ)

Глава 4. Прогулка в темноте

Мне удалось управиться еще до рассвета. Когда я возвращалась домой, антрацитовое небо высоко над головой только начинало светлеть, приобретая все более нежные тона.

Здесь, внизу, на узких улочках между зданиями, которые из-за нехватки места в городе наскакивали друг на друга и упорно росли ввысь, даже если это противоречило здравомыслию, все еще густела черная мгла. Для обывателя такая прогулка в темноте по небогатому району могла закончиться плохо, но меня, окутанную магией, никто не замечал, а если и замечал, то понимал, что лучше не связываться.

Моя сила возросла после Корта-Эды. Чем это объяснить, я не знала. Первый «прорыв», случившийся в разрушенной крепости, не был чем-то из ряда вон выходящим — мне изначально говорили, что у меня большой потенциал, а я в тот момент старалась изо всех сил. Однако то, что произошло в заброшенной деревне, в эту складную картину уже не встраивалось.

И Дайш, и все остальные убеждали меня, что я всего лишь научилась зачерпывать больше силы. Словно бы эмоциональное потрясение, которое я там пережила, сломало внутри меня некую стенку. Я ведь неопытный маг и всегда была зависима от чувств. Чего удивляться, что предательство Асгера высвободило во мне столько мощи?

Наверное, так и было. По крайней мере, это выглядело логично.

Темные пятна на руках, оставшиеся от яда из гробницы Аруана, зудели теперь каждый раз, когда я много и долго колдовала. Тем не менее болезнь не возвращалась. Дайш на всякий случай изготовил для меня еще лекарства, заставил несколько раз намазаться, но, когда это не помогло, развел руками. Сам он не колдовал столько, сколько я, и его зуд не беспокоил. Ну а мне, видимо, отныне ходить до старости в перчатках длиной выше локтя.

Так или иначе, во всем этом был плюс — те, кто работал по ту сторону закона, по этой черте узнавал меня и спешил убраться с дороги, особенно если встреча происходила ночью. Поэтому, войдя в тесный проулок недалеко от нынешнего жилища, я не сразу обратила внимание на виднеющуюся впереди фигуру.

А когда наконец-то обратила, то сердце дрогнуло.

Судя по смутным очертаниям, впереди стоял мужчина в плаще. Очень высокий, широкоплечий, с гривой светлый волос — это мог быть только северянин. Я остановилась, пошевелился и мужчина, слегка повернувшись ко мне. Он не издал ни звука, словно ждал, когда я подойду, и тогда уже можно будет всхлипнуть, кинувшись в дорогие, горячие объятия…

— Асгер? — сглотнув, спросила я.

Ответа не было. Будь это Асгер — или Ингвар, я теперь путалась в том, как его называть, — он бы обязательно пошутил или ляпнул какую-нибудь глупость, но молчать бы не стал. Насторожившись, я подготовила атакующее заклинание и зажгла над ладонью огонек. Затем подошла ближе…

И прокляла себя за идиотизм. Это был не северянин, да и вообще не человек. Кто-то из жителей сунул в дождевую бочку швабру с веревочной головкой, которую я и перепутала со светлыми волосами. Вдобавок ночью на нее с веревки на верхнем этаже, где сушилось белье, свалилась тряпка, легонько развевавшаяся на сквозняке. Вот и «плащ», вот и «поворот» мужчины ко мне.

— Дура ты, Юлька, — пробормотала я, от самой себя скрывая, как сразу стало горько на языке. — Давно пора свыкнуться с мыслью, что ты сильная и независимая женщина, судьба которой — открыть первый в истории этого мира приют для котиков.

В конце концов, первый шаг к этому сделан — я уже начинаю разговаривать сама с собой.

После такого приключения до укрытия я добралась за считаные минуты. Злость на себя подогревала кровь, но перед домом я замедлилась, убедилась, что меня никто не видит ни снаружи, ни изнутри, и через окно влезла в свою спальню.

Все предметы в ней лежали на своих местах, в том числе и подобранные к вечернему платью шелковые перчатки, которые я так торопливо снимала перед походом к Сарвалесу, что они упали на пол да так там и остались. Слабое заклятие, опутывающее комнату, было нетронуто — значит, сюда никто не заходил. Это радовало, поскольку Дайшу не следовало знать о моих отлучках и о том, что я пытаюсь раскопать его прошлое. Но на дощатом полу валялся просунутый под дверь обрывок бумаги, а на нем нетвердой рукой Трейси было выведено: «Так крепко спишь? Ну и овца. Пропустила кучу интересного!»

Грамоту подруга знала неплохо — без этого нельзя было выучиться на мага. Кривизна строчек, наверное, объяснялась тем, что Трейси была пьяна. Во что она успела вляпаться?

Я переоделась, привела себя в такой вид, будто недавно встала с кровати, и направилась к спальне подруги, сжимая в кулаке записку. Идти надо было недалеко — до соседней двери.

— Трейси, ты тут? — я постучала. — Тре-ейси-и!

Лишь на третий раз из комнаты донеслось невнятное бормотание. Уверенная, что найду подругу спящей, я открыла дверь и собралась сделать шаг вперед, но замерла, так и не завершив движение.

Перед моими глазами предстали два обнаженных тела на смятой постели: блестящие от пота, перепутавшиеся ноги, руки. А сверху…

Я резко, с грохотом закрыла дверь. Изнутри донесся смех Даро.

— Лия, заходи, не бойся. Мы прикрылись.

— Ну уж нет. Попозже к Трейси загляну.

— Ли-ия…

Это уже был голос подруги. И такой, что я, вопреки собственным словам, снова раскрыла дверь и на сей раз уверенно зашла внутрь. К счастью, Даро и правда успел залезть под одеяло. Не весь — сверху виднелась его загорелая грудь, покрытая кучерявыми волосами, но хотя бы нижнюю свою половину он спрятал и заодно прикрыл голую спину Трейси.

Я склонилась над подругой, всматриваясь в ее сонное, припухшее лицо. Возле кровати было раскидано несколько бутылок с вином, все пустые. От обоих голубков — и от Даро, и от Трейси — разило спиртным так, что у меня запершило в горле.

— Да вы вдрызг пьяные, — поразилась я.

— И чего тут странного? — заплетающимся языком пробормотала Трейси. — Ты ж дрыхла. Меня некому было спасти от этого развратника. Знаешь, как он заставлял меня его называть? Прекрасным принцем.

Даро снова засмеялся и потянулся к незамеченной мной бутылке, которая стояла с другой стороны кровати и, судя по тому, как к ней присосался вор, была почти полной. Я выхватила ее у Даро прямо из рук, благо сделать это было несложно.

— А ну кыш отсюда! Я тебе, Даро, не отворачивайся! Нет, бутылку ты назад не получишь. Хватит с вас, и так нализались оба.

— А чего это ты раскомандовалась? — обиделся он. — Злючка. Будешь славной парой Дайшу.

— Что? — растерялась я.

— Не спорь с ней, — промычала Трейси в подушку, вяло пнув любовника. — Она же… она же…

Подруга вдруг замолчала. Неожиданно посерьезнел и Даро. Я выждала паузу, но продолжения фразы не последовало. И осеклась Трейси явно не из-за того, что налакалась до чертиков.

— Кто же я? — мрачно спросила я.

— Зазноба нашего нанимателя, — нашелся вор. — Пожалуешься ему — будет нам…

Он изобразил висельника, напоминая о показательных казнях, которые время от времени устраивал Дайш для провинившихся подчиненных. Случалось это нечасто, зато отпечатывалось в памяти навсегда.

Но я-то всегда была категорически против таких мер и никогда друзей не сдавала. Будь Даро трезвым, он бы подобной глупости не ляпнул. Хотя, может, и к лучшему, что все-таки ляпнул — если верить пословице, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

Меня всё это внезапно взбесило: и то, что Трейси боялась откровенно говорить при мне, и то, что меня уже записали в любовницы Дайша. Со вторым я ничего сделать не могла, а повлиять на первое — вполне. Поэтому уперла руки в бока и рявкнула:

— Даро! Вон отсюда! Давай-давай, натягивай штаны. Иначе я решу тебе помочь магией и ты не досчитаешься какой-нибудь крайне важной конечности! Трейси, сядь!

Обоих пришлось подхлестнуть заклинанием, но необходимого эффекта я добилась. Вор, бормоча ругательства, принялся одеваться, а подруга, покачиваясь, уселась на кровати и замотала вокруг груди одеяло. Я налила в умывальную миску прохладной воды из кувшина и сунула ей.

— Умывайся.

— Ну не-е-е…

Когда спустя секунду ее лицо оказалось погруженным в воду и Трейси, вскрикнув, принялась отбиваться, такой вялой она уже не выглядела. Усмехнувшись, я убрала умывальницу, заработав от подруги злой взгляд.

— Как теперь самочувствие? — поинтересовалась я.

— Бодрее, — огрызнулась Трейси, убрав с лица мокрый рыжий локон.

— Прекрасно. Одевайся.

— На кой?..

— Пойдем прогуляемся, приведем тебя в порядок.

Ее лицо искривилось так, будто с языка так и рвалось ругательство в мой адрес, но благоразумие взяло верх. Проглотив брань, Трейси уже сама взяла миску с водой, умылась и взяла протянутую мной одежду. Пока девушка натягивала и поправляла платье, я помогла ей причесаться.

К этому времени справился со своим одеванием и Даро. На ногах «прекрасный принц» еле стоял.

— Может, вам коставить сомпанию? Составить… ксомпанию… — запутался он.

— Иди проспись, — посоветовала я. — В таком состоянии ты даже с лестницы сам не спустишься. Трейси, готова? Вперед.

Я взяла ее под руку и помогла ей дойти до первого этажа, а затем направилась к выходу. На болтуна Даро мне было плевать — Трейси редко насандаливалась по собственной инициативе, а это значило, что вор ее напоил. В общем, вполне ожидаемо — он давно пытался утащить ее в постель, а она отбрыкивалась. Что ж, Даро наконец-то добился своего, только если он теперь свалится и свернет шею, это будет не моя проблема.

Но нам с подругой спокойно уйти тоже не дали. Стоило приблизиться к порогу, как перед нами появился Эно. Верный слуга Дайша был невысоким, однако таким подтянутым и опрятным, что в его присутствии даже Трейси неосознанно встала прямее.

— Лия, — с подчеркнутой вежливостью произнес Эно, — не думаю, что вам двоим стоит покидать дом.

— Это приказ Дайша?

— Мне кажется, что не нужно напоминать, кому возле Корта-Эды вы перешли дорогу.

Голос звучал все так же мягко, но в глазах слуги свернула сталь. И прямого ответа он, конечно же, так и не дал. Я склонила голову набок.

— Насколько я помню, Дайш снял запрет на выход из укрытия. Вчера он это подтвердил собственными действиями, пригласив меня на прогулку. Мне дождаться его и спросить, не злоупотребляешь ли ты в отсутствие хозяина властью, по-своему истолковывая его приказы?

Эно мгновение поколебался.

— Ничего подобного не происходило. Я не пытаюсь удержать вас двоих в доме, я всего лишь хочу дать совет.

— Ты его дал, — жестко ответила я.

Понять это превратно было бы сложно. Нехотя слуга отошел в сторону.

— Приятной прогулки.

Я промолчала, открыла для Трейси дверь и спустилась с крыльца, чувствуя на своей спине пристальный взгляд.

Странно. Очень странно. Неужели Эно догадывается о моих самовольных отлучках и поэтому с таким пристрастием отнесся к старым распоряжениям Дайша? Трейси и Даро выходить из убежища никто не мешал — бутылки с вином возле кровати точно взялись не из домашних запасов. А мы с подругой в платьях простых ровирок — никто не узнает в нас двух магов.

Или причина в чем-то другом, о чем я пока имею лишь смутное подозрение?