Следуй по пути из лепестков персика 2

Глава 14

Генерал Гу Мэнь Кай решительным шагом ворвался во двор Мин Мэй. За ним спешила его супруга и чуть позади наложница Ся.

— Иди к себе! Прочь отсюда! — гневно прорычала ей Гу Баожей. — Как смеешь идти за нами? Думаешь, нам потребуется совет от какой-то наложницы в решении вопросов с нашей законной дочерью семьи Гу⁈ Всё «что могла», ты уже сделала, — и добавила уже тише, — Змея.

— Господин, — тут же встала и поклонилась Ци Шуй, в глазах второй служанки Гу Мэй читался испуг, она не знала, что делать.

Ся Юнру же попыталась найти поддержку у князя Гу, но тот, после начала болезни дочери, стал несколько безразличен, и госпожа Гу вместе Сюань Сюй вытолкали бесстыдную доносчицу со двора Гу Мин Мэй.

— Иди, займись воспитанием своей дочери и не лезь не в своё дело, — сурово сказала Гу Баожей наложнице Ся.

Но вторая жена министра Гу Кая не могла просто так уйти, не убедившись, что её потуги были не напрасны, ей не хотелось, чтобы пропал такой удобный случай насолить первой супруге и её дочери. Ся Юнру успела напоследок сделать гадость, подлить-таки масла в огонь, чтобы он полыхал до небес, выкрикнув:

— Господин, наверняка, Мин Мэй, воспротивилась вашему указу и сейчас ушла встретиться со вторым принцем, видно же, что она влюбилась в него, как кошка!

— Где А-Мэй⁈ — ещё больше разозлившись, князь Гу обратился ко второй личной служанке дочери.

— Замолчи, мерзавка! — Гу Баожей дала Ся Юнру крепкую пощёчину, даже слегка разбив губу каким-то из колец, надетым на пальцы. — Иди отсюда!

— А что не так говорю⁈ Вокруг Мин Мэй сейчас вьётся очень много мужчин! — сказав это, наложница благоразумно торопливо ретировалась, чтобы ещё раз не получить тумака от главной супруги.

Госпожа Гу осыпала ругательствами спину наложницы Ся, но Гу Мэнь Кай всё равно уже услышал слова Ся Юнру, хоть и казался безучастным, но он больше беспокоился, чем злился. Князь Гу Кай хоть и был князем, но ещё и генералом — его жизнь с ранней юности и места обитания частенько находились далеко от столицы и больших городов. Поэтому господин Гу был несколько прост в суждениях и хотел лишь спокойной счастливой жизни, не только для жителей государства, но и для своих детей в частности:

«Дочь, неужели ты не прислушалась к словам своих родителей⁈ Мы не хотим потерять тебя в пламени дворцовых интриг! Почему же ты не веришь, как жесток этот мир⁈ Потому что ты ещё совсем молода, а сейчас ещё и страдает твой разум…» — переживал мужчина.

— Господин Гу! — проговорила Сюань Гуй Сюй, слегка повысив голос, потому что правый министр никак не отреагировал на слова Ци Шуй. — А-Мэй очень устала, ей нездоровится и сейчас уже отдыхает.

— Неужели⁈ — с этими словами мужчина решительным шагом прошёл к покоям дочери и распахнул двери.

Внутри было пусто.

Присутствующие во дворе женщины вбежали за князем Гу и издали возглас досадного сожаления, а Гу Баожей зажмурившись отвернулась, беспокойство снедало её изнутри.

— Где Мэй-эр⁈ — снова задал свой вопрос генерал.

Ци Шуй упала на колени:

— Ваше сиятельство, я не знаю, я думала, что молодая госпожа у себя! Может, она вышла в уборную, когда я занималась делами вне двора. Наверняка, барышня скоро вернётся.

— Допустим. Где Чун Хуа? — прорычал мужчина.

— Господин, скорее всего, она занята работой где-то в поместье, либо находится с молодой госпожой, — ответила личная служанка Гу Мин Мэй.

— Предположим, — процедил министр Гу.

— Слуги, осмотрите каждый кусок поместья и найдите Мэй-эр с Чун Хуа! — расторопно распорядилась госпожа Гу, после неуверенно и с некоторой опаской глянув на супруга.

Слышался плеск весла и тихое томное ворчание воды. Народу на берегу становилось всё меньше и меньше; из ресторанов и домов развлечений доносились музыка, разговоры и смех; большинство жёлтых, оранжевых и красных фонариков освещали воду, пытаясь затмить звёзды, словно соревновались с ними в своей значимости и яркости, нещадно ревниво выжигая их отражение на водной глади.

Сзади на корме сидела нахохлившаяся Чун Хуа, накинув капюшон тонкого плащика на голову, сложив руки на груди в замок, рядом с ней, скрытый под соломенной шляпой, управлял веслом Яочуан.

Хоть служанка желала казаться решительной, серьёзной, строгой и отстранённой, её частые любопытствующие поглядывания в сторону гребца выдавали желание пообщаться. Но каждый раз, когда Яочуан бросал на неё взгляд, девушка, тихонечко презрительно фыркнув или хмыкнув, отводила глаза в сторону, заинтересовано разглядывая окружающее пространство, на лице молодой служанки появлялось смущение и улыбка, которую никто не видел. На лице гребца тоже появлялась смешливая ирония.

Впереди, за шторкой в задней части лодочной беседки, сидели частично под крышей их молодые господа. Второй принц смущённо поглядывал на барышню Гу, любуясь девушкой в свете звёзд и фонарей, боясь нарушить сложившуюся мирную тишину. Наташа, скинув с головы капюшон, осматривала звёздное небо, водную гладь и берега реки, стесняясь посмотреть на молодого человека, не зная, что сказать, да и не хотелось ничего говорить в такой момент, на душе воцарилось умиротворение.

«Там, где я жила, из-за шума городов уже не рассмотреть такое прекрасное небо, и воздух тут действительно свежий, а не пропитанный тяжёлыми металлами и непонятными химическими запахами. Очень отдохновенно,… но…», — подумала Наташа, — 'почему Ли Бэй Ху мне постоянно кажется не романтичным, а слишком робким, боязливым и нерешительным в плане чувств и эмоций? Хочется простого человеческого счастья, найти свою половинку, но подходит ли он на эту роль? Постоянно опасаюсь повести себя как-то не так рядом с ним, не могу расслабиться. Почему мне кажется, словно мы только играем в любовь, милоту и привязанность? Почему-то моё сердце сейчас засыпает в умиротворении, а не трепещет, плодя стайки бабочек в животе… ведь в этом месте всё так романтично, красиво и полно нежности…

С другой стороны, не надумываю ли я проблему, подходя к местным отношениям со своими критериями? Ли Ху хороший человек — это бесспорный факт, добрый, воспитанный, начитанный, милый, умный и сильный… у него очень много достоинств, он мне нравится. Конечно же, это лишь исток отношений, сначала нужно узнать друг друга и обрести привязанность! И зря мне кажется, что он словно не открыт со мной! Просто этот мир другой, здесь другие нравы и понятия. Я очень хочу любить Бэй Ху… Но любит ли он меня по-настоящему или также не уверен в собственных чувствах? Как мне узнать его, если он всё время молчит? Тяжко всё идёт, со скрипом, где химия?… Эх-эх…':

— Мы встречались с тобой на закате.

Ты веслом рассекала залив…

Я любил твое белое платье,

Утонченность мечты разлюбив… — еле слышно с досадой произнесла Натали в облике хрупкой красавицы Гу Мэй, неожиданно вспомнив четверостишье из стихотворения Блока.

Второй принц изумлённо посмотрел на Мин Мэй:

— Сестра Мэй-эр, ты такая возвышенная, чувственная и талантливая девушка, словно одарённая небесами. Ты сочиняешь стихи, подходящие случаю? Можешь повторить, я не совсем расслышал?

Позади, на Камчатке лодки, двое любопытных слуг принялись старательно прислушиваться к разговору.

— Нет, это не я сочинила, — улыбнулась Мэй-Мэй, — Вспомнила стихотворение, но я не припомню автора: «Если скажу ему, как зовут создателя этого произведения, у него сразу сложится какой-то явно не нужный мне пазл, поймёт, что иноземным духом пахнет…»

Гу Мин Мэй-Наташа повторила четверостишие.

— Какие прекрасные слова, какой в них сквозит глубокий смысл, — одобрительно-сосредоточено кивнул Бэй Ху и легонько улыбнулся. — Если бы стихотворение было написано не от мужского имени, то тогда я бы мог предположить, что это ты сочинила, просто не помнишь или стесняешься сказать… Хотя ты про войну уже писала от лица мужчины военного. Сестра Мэй-Мэй, тебе не будет затруднительно, если я попрошу тебя ещё что-нибудь вспомнить?

«Ну наконец-таки, отмер, а то я уже было грешным делом начала думать, что с восковой фигурой на лодке катаюсь», — обрадовалась Наталья, но снаружи лишь улыбнулась:

— Хорошо…

Грустно и тихо у берега сонного…

Лодка плывет — ты дремли…

Я расскажу про мечты, озаренные

Прежнею лаской земли…

Только остались у берега сонного

Утлые в лодке мечты…

В этих мечтах — навсегда отдаленная,…

Ты, лучезарная, ты…

— Очень красиво! Прекрасно! — второй принц, улыбаясь, похлопал в ладоши.

— Во даёт. Твоя хозяйка оказывается умеет быть милой, а не только дерзкой, как мальчишка, и неприятности устраивать, — с любопытством в голосе прошептал Яочуан.

Головы слуг уже были рядом с друг с дружкой, потому что они пытались рассмотреть что-нибудь в небольшом пространстве между тихонько отодвинутыми занавесками. Но, оказалось, там ничего интересного не происходит.

— Моя молодая госпожа всегда была прекрасной и очень одарённой, — гордо повернулась к слуге принца, Чун Хуа, — Она добродетельная и умная.

Их лица оказались рядом друг с другом, служанка и слуга замерли от неловкости, не торопясь отодвигаться друг от друга.

— Ага, смотри, как она быстро добивается и окручивает моего господина, — Яочуан отвернулся и снова с интересом стал прислушиваться.

Личная служанка Мин Мэй ущипнула парня за щёку а потом ещё сильнее за плечо:

— Это твой господин добивается и окручивает мою барышню! — сердито пошипела она, смущение и влюблённость сразу спали, личная помощница Гу Мэй обидчиво отвернулась: «Я думала, я ему нравлюсь, а он гадости про мою барышню говорит!»

— Дурная что ли⁈ Больно же, — рассердился Яочуан.

— Что у вас там происходит? — послышался голос второго принца.

— Чун Хуа, всё в порядке? — обернулась Мин Мэй.

— Это злюка щипается, — пожаловался страж Ли Ху. — Можно, я её скину за борт? — парень, конечно, не собирался этого делать, но ему нужно было показать, как он недоволен этой особой и обижен.

— Я тебя сейчас самого сброшу, — ответил второй принц и рассмеялся. — Не смей обижать девушку.

— Я⁈ Это она! — нутро слуги кипело от несправедливости.

— Но ты же мужчина и старше. И вместо того, чтобы найти общий язык и вести себя мудрее, ты хочешь сбросить девушку за борт? Мужчина ли ты вообще? — хитро улыбнулась Гу Мин Мэй-Наталья.

Яочуан замолчал, сердито надулся, сжав губы, и сложил на груди руки в замок.

Мэй-Наташа и Бэй Ху рассмеялись. Взгляды молодых людей встретились, но второй принц, замерев лишь на пару мгновений, постарался в смятении скорее отвезти глаза в сторону:

— В бегущей воде

Весенняя светит луна.

На смирной реке

Покой и небес тишина.

И лотос мне хочет

Чей-то секрет рассказать,

Чтобы душа моя

Радостью стала полна, — после последних слов произнесённого им стихотворения, Ли Ху снова посмотрел в лицо Мин Мэй.

Безмолвный разговор взглядами продолжался около минуты.

— Сестра Мэй-Мэй, у меня для тебя есть угощение, — улыбнулся Ли Бэй Ху и выудил из нутра лодочной беседки деревянную коробочку. — Я специально просил дворцового повара приготовить его. Это лучшие нежные пирожные с лепестками персика, — молодой человек открыл коробку, — предлагаю угоститься.

— Спасибо, даже как-то неудобно, у меня для тебя ничего нет, — смутилась Наташа-Мэй.

— Это всего лишь пустяк, — улыбнулся второй принц. — К тому же, ещё у меня есть для тебя потрясающая новость. Мои люди выяснили имя твоей служанки, что дали ей родители.

Чун Хуа вскочила и быстро пробралась через беседку ближе к разговаривающим, взволновано превратившись в слух.

— Хуан Цзао, — довольно произнёс Ли Бэй Ху.

— Хуан — это фамилия? — уточнила Мин Мэй.

— У крестьян нет фамилии, если это не клан фермеров, — пояснил второй принц.

«Счастливый очаг или счастье очага», — сразу перевела Натали:

— Просто замечательное имя! Поздравляю тебя, Хуан Цзао, с обретением своего настоящего имени! — Мин Мэй обняла свою служанку.

Бывшая Чун Хуа встала на колени и поклонилась в пол второму принцу:

— Благодарю вас, ваше высочество, — в её голосе слышался стоящий в горле от счастья комок. — Госпожа, ваше высочество, никогда не забуду вашу доброту!

— Сначала крестьяне были не слишком откровенны, но после, как узнали, что за продажу чужого ребёнка никого не накажут, ещё и дадут денег, то рассказали, — улыбнулся Яочуан.

— Мне бы ещё грамоте обучиться, — намекнула Мэй-Наташа.

— Я обязательно об этом позабочусь, — улыбнулся Бэй Ху, а сам тревожно подумал: «Ни в коем случае… Если с таким своевольным и решительным характером Мэй-эр будет ещё и грамотная, я могу не удержать её подле себя… Мэй-Мэй станет слишком самостоятельной».

«Что-то я не вижу у него большого рвения об этом позаботиться… Надеюсь, это волшебник, а не очередной сказочник в моей жизни», — скептически посмотрела на него Натали.

— Итак, где Мэй-эр⁈ — генерал Гу буравил свирепым взглядом личную помощницу своей дочери. Та продолжала виновато стоять на коленях:

— Господин, я занималась своей работой и действительно предполагала, что барышня находится у себя, — Ци Шуй прятала испуганные глаза в пол.

— Да будто бы! В глаза мне смотреть! Хватит врать! — князь был возмущён и обеспокоен.

— Супруг, успокойся, не нервничай, — госпожа Гу схватила мужа за предплечье обеими ладонями. — Наша девочка не глупа, не думаю, что она после нашего обстоятельного разговора могла ввязаться в какую-нибудь неприятность. Я уверена, что всему есть какое-то логическое объяснение.

— Вот я и хочу узнать, какое! — Гу Кай вырвал свою руку. — А-Мэй нет в поместье, всё обыскали! Ни её, ни Чун Хуа! Что делать незамужней барышне вне дома вечером, да ещё и без повозки⁈ Мы должны немедля отправить людей её искать, вдруг что-нибудь, храни её небеса, случилось!

Гу Баожей мотнула в сторону глазами для Фенг Мао, распорядившись, чтобы он шёл на улицу и дожидался сестру у ворот. Нужно было предупредить дочь заранее о том, что отец вне себя от расстройства.

— Ци Шуй, я повторяю тот же вопрос! В глаза мне смотреть! Как смеешь врать⁈ Вдруг у твоей молодой госпожи неприятности, а ты молчишь⁈ Я прикажу до смерти забить тебя палками! Надеюсь, небеса сжалятся над моей дочерью! — министр Гу посмотрел в потолок и нервно прикусил нижнюю губу.

— Простите, господин! — Ци Шуй сложила впереди руки и поклонилась, коснувшись лбом пола. — Простите господин, госпожа, помилуйте! Я верна своей молодой барышне!

— Ладно-ладно, генерал Гу, не нервничайте так, — по-доброму улыбнулась кормилица Сюань, сложив руки на животе, — Я расскажу. В этом и правда нет ничего страшного. Ци Шуй рассказала мне. Мэй-эр всего лишь поехала в храм для благословения перед совершеннолетием. Боялась, что вы будете её ругать и не отпустите, поэтому решила не говорить ничего и взять извозчика.

— Почему тогда молчали⁈ Не верю, что-то не сходится! — князь Гу погрозил Сюань Сюй пальцем:

«Неужели она и правда пошла прогуляться со вторым принцем⁈ Они обе обманывают меня — прикрывают Мэй-эр».

— Это правда, господин! — снова до пола поклонилась Ци Шуй.

Лодка причалила к берегу, отсюда было недалеко идти до дома Мин Мэй.

— Сестра Мэй-Мэй, на улице может быть опасно для молодой барышни, тем более, в такой час, я провожу тебя, — проговорил Ли Ху.

— Спасибо за сегодняшнюю прогулку. Пирожные были очень вкусные, тоже отдельное спасибо. Ещё и за информацию о настоящем имени Чун Хуа. Вообщем, ставлю лайк! — рассмеялась девушка.

— Лайк? — изумлённо и вопросительно посмотрел на неё второй принц, — В смысле, что это значит? Где ставишь, что ставишь?

Наташа-Мэй обмакнула палец в воде реки и на боку деревянной лодочной беседки нарисовала пальцем и водой сердечко.

— Оо, и что это означает? Первый раз вижу такой символ, — Ли Бэй Ху поднял бровь.

— Это символ сердца, когда что-то нравится, рисуют рядом его, — улыбнулась девушка: «Это теперь будет мой знак здесь, потому что в этом мире никто его не знает!»

— Ооо, да⁈ Мэй-Мэй, я ставлю на тебе лайк, — смущённо улыбнулся второй принц.

Все присутствующие рассмеялись.

«Интересно, это он только что признался мне в симпатии или просто пошутил?» — подумала Мин Мэй. — «Он настолько скрытен, что нельзя с уверенностью сказать, что имелось ввиду».