Следуй по пути из лепестков персика 2

Глава 26

— Ваше высочество, барышня Гу вернулась в поместье, — доложил Нин Сян. — Ничего особо вызывающего, либо опасного, не произошло. Его высочество проводил барышню домой.

— А из не особо вызывающего? — спросил наследный принц, не отрываясь от чтения книги.

— Второй принц Ли Ху лишь поцеловал Гу Мин Жень в лоб, а та ответила поцелуем в щеку.

— Хорошо, — кивнул Ли Цзы Лун, а после внезапно во вспышке гнева швырнул книгу со всей силой на пол, словно кота, нагадившего на диван. Гневно сжал челюсти и посмотрел в раздумчивости на пламя свечи, принявшись гладить пальцами о пальцы правой руки.

— Ваше высочество, почему вы не пошли туда? — поинтересовался личный страж, не испугавшись и не смутившись. — Вы ведь так переживаете.

— Тогда Бэй Ху поймёт, что я следил. Не будет уверен, за кем именно, но в любом из двух случаев насторожится и спокойно не уедет… Взволнованный человек — всё равно, что оторвавшаяся от причала лодка. Пусть убирается уже из столицы поскорее. А насчёт Мин Мэй — всему своё время… Даже самый искусный кузнец не выкует меч без железной руды.

Нин Сян понимающе кивнул.

Чтобы не отпрашиваться так рано из поместья, Наташа приняла отличное решение — дождаться момента, когда начнётся ежедневная уборка центрального входа. Тогда слуги надолго отворят нараспашку ворота, чтобы помыть лестницу и протереть дверные полотна от пыли. Отпроситься, конечно же, не составляло бы особых сложностей для Гу Мин Жень. Князь и княгиня не были к ней чересчур строги, хотя в этом мире даже совершеннолетие девушки не давало ей больше дополнительных прав и свобод. Но, если бы они узнали, что Мин Жень отпрашивается так рано для того, чтобы проводить второго принца, в этом случае намерения Наташи потерпели бы крах. Чета Гу не восторгалась бы такой милой дружбой их дочери, а наоборот. Поэтому просить открыть ей ворота и просто пройти — это были разные вещи. Никто не будет останавливать законную дочь семьи, если не было дополнительных распоряжений. А если просить открыть, то будут спрашивать, почему раньше времени и без уведомления генерала или его супруги.

В этот день, как назло, слуги не торопились и опаздывали с ежедневной процедурой. Время неумолимо уходило. Если при свете дня лезть через собачий лаз, то кто-нибудь из случайных прохожих обязательно увидит, как княжна в платье вылазит через него на улицу, сплетен и позора не оберёшься.

«Я бы этой клининговой компании никогда бы не поставила пять звёзд», — нервничала Ната, наблюдая за охраняемыми воротами. Ей во что бы то ни стало, нужно было успеть передать сегодня своё саше Ли Бэй Ху.

— А я вам говорила, барышня, всегда носите его с собой, мало ли, — причитала Хуан Цзао.

Когда они шли вчера домой с Бэй Ху, Наташа снова решила серьёзно поговорить с ним и расставить все точки над «и».

— Мои родители категорически против наших отношений и даже общения, просто наотрез. Они опасаются за моё будущее. Я понимаю их и тоже не хочу пострадать из-за каких-либо интриг. Хочу жить спокойной и интересной жизнью.

— Ты всегда будешь в безопасности рядом со мной, я никогда не предам, не обижу и не оставлю тебя. Ты никогда не пострадаешь ни от чьих рук, я сумею защитить тебя и позаботиться о тебе! — глаза молодого человека горели искренностью и трепетной нежностью.

Наташа также напомнила, что и сама может постоять за себя, но это тяжело сделать в Чанъане, что она ни за что не будет жить в столице, и её семья собирается уехать подальше от дворцовых интриг.

— Я докажу свою искренность — последую за тобой, хоть на край света. Мы будем неразлучны, как небесные птицы бии! — преисполнившись искренности и трепетных чувств, ответил Бэй Ху. — Только вдвоём они могут летать. Мы, как они, состаримся вместе, держа друг друга за руку.

Наташа была довольна и всё её нутро затрепетало от таких слов, ведь здесь подобные обещания действительно много значат, поскольку не принято бросать слова на ветер. Лишь одно настораживало, что их отношения развиваются слишком быстро, всё накапливается, как снежный ком, летящий с горы.

Наконец эти безответственные люди пришли выполнять свою работу, и Гу Мин Жень, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, в сопровождении сестры Мин Лан и двух личных служанок торопливо и решительно выскочила за ворота.

Времени оставалось очень мало. Взять повозку⁈ Но на улице поблизости не было видно извозчиков. Бежать⁈ Бежать через весь город до центральных ворот самоубийство. Наташа же не скаковая лошадь. Но времени на раздумья не оставалось, надо было срочно что-то решать, она должна была устроить сюрприз: попрощаться и передать сшитое собственноручно ею саше, доказав тем самым и свои чувства к Ли Бэй Ху.

— Бежать, и если увижу извозчика, сразу же нанять его! — не дала воли панике Наташа, после чего припустила по сейчас ещё довольно тихой и безлюдной улице.

«Мать моя женщина! Как же сложно здесь жить девушке, даже имея высокий благородный статус!» Хуан Цзао и Ци Шуй последовали за своей госпожой.

Не успела она пробежать и минуты, как на переулок из соседней улицы с серьёзным выражением лица вышел Жэн Суй, держа в поводу неизвестно где добытого коня.

Радостно и благодарно кивнув стражнику, Мин Жень проворно залезла в седло и помчалась вперёд, окрылённая нежными тёплыми эмоциями и чувствами, навстречу своему счастью.

У самых ворот города ей пришлось затормозить коня. Наташа огляделась, но никого не увидела:

«Неужели опоздала?» — растерянно-расстроенно подумала она, сердце колотилось от подкрадывавшейся паники.

К ней подошёл офицер стражи и легонько кивнул, небрежно сложив впереди себя руки:

— Княжна Гу, подчиняясь недавнему указу императора о том, что барышни из семей определённого ранга не имеют права покидать столицу, я не могу выпустить вас из города.

— Хорошо, я понимаю, — Наташа была безумно огорчена, не зная, как спросить, выезжал ли из города второй принц, ведь это было неприлично трезвонить всем об их отношениях, и спустилась с лошади.

Стражник подошёл к Гу Мин Жень ещё ближе и оглянувшись, не смотрят ли на них, достал из за пазухи какую-то плоскую деревянную коробочку:

— Вам просили передать.

«Значит, он уже отбыл из города!» — девушка услышала в воздухе звон разбившихся надежд на личное прощание. — «А как же мешочек, который я сама вышила?»

— Спасибо, — прошептала Наташа и схватив шкатулку побежала к лестнице на городскую стену.

Почти взлетев по ступеням, она подбежала к краю стены, где стоял большой деревянный домик в китайском стиле над самыми воротами, и вцепилась пальцами в перила с чувством безнадёжной обречённости, трагично вглядываясь вдаль. Наташа увидела вдали карету, повозку, несколько пеших военных и несколько чиновников сидящих на конях. Позади них на лошади, постоянно оборачиваясь, ехал второй принц Ли Бэй Ху.

Бэй Ху заметил на стене Мин Жень и её развивающиеся от ветра чёрные, как смоль, волосы, поскольку резко остановился, что Гюрен даже встал на дыбы, и с радостью на лице посмотрел на Наташу. Он ждал, он знал, что она обязательно придёт! Ветер донёс ржание коня и знакомый голос Ли Ху, но что он сказал, было совершенно не разобрать. Кавалькада остановилась вслед за принцем, но он им дал отмашку, чтобы они продолжали путь.

Наташа улыбнулась и помахала молодому человеку обеими моментально взмывшими над головой руками: «он верил в меня, знал, что я приду, поэтому и не сел в карету». Ли Ху, радостно улыбнувшись, ответил ей, махнув в ответ, но более сдержано и лишь одной рукой.

Немного покрасовавшись и погарцевав на лошади кругами, второй принц Ли Бэй Ху, ещё раз полюбовавшись на свою возлюбленную, нерешительно отправился вслед за колонной, что должна была его сопровождать.

Ната с грустью и тоской прощалась с удаляющейся на коне фигурой взглядом и одновременно открыла шкатулку, оставленную для неё ИМ.

Внутри оказалось в несколько раз сложенное письмо и вырезанная из дерева половинка бабочки. Мин Жень осторожно провела подушечками пальцев по гладкой поверхности дерева: «Наверное, у него вторая половинка».

Бабочка была очень красиво и искусно вырезана, украшена резьбой и покрыта лаком.

«Цинь Жань он тоже, помнится, рыбку вырезал…»

— Замолкни, сама знаю! — с иронией осекла она начавшее нашёптывать чувство здравого смысла, сейчас совершенно не хотелось его слушать. Это только подростки думают, что человек за двадцать пять или за тридцать должен выглядеть и вести себя, как престарелый учёный биоробот. И только когда подрастут, они поймут, что душа человека не меняется, лишь наполняется из-за прожитых лет мудростью и опытом… хорошим и печальным. Даже в сорок человек остаётся человеком, таким же, каким был в пятнадцать. И чем старше человек, тем больше он хочет стать моложе и вернуться в свою беспечную эмоциональную юность… с крепким, выносливым, здоровым и сильным телом.

— Барышня Мин Жень! Барышня, вот вы где! — отвлекли её от мыслей слова, наполненные отдышкой от бега её личных помощниц.

— Вы успели увидеть господина? — спросила Хуан Цзао.

Наташа горестно отрицательно покачала головой:

— Но он знал, что я приду. Оставил мне письмо и половину деревянной бабочки.

— Ух ты, как в легенде про бабочек-влюблённых! — тихонько, но радостно захлопала в ладоши Ци Шуй.

— Давайте, вы мне дома расскажете и письмо прочитаем, а то здесь много ушей, — снисходительно улыбнулась Ната и посмотрела по сторонам.

Вернулась домой Наташа очень быстро и незаметно. Жэн Суй рассказал, что даос Шень-нань сейчас находится в храме на горе Кунтин. После прочтения письма, трепетно рассматривая вырезанную специально для неё половинку бабочки, Мин Жень попросила рассказать ей легенду о влюблённых бабочках.

— Это легенда о любви Лян Шаньбо и Чжу Интай. Её, наверное, все-все знают, — пояснила Ци Шуй.

Хуан Цзао, Мин Лан и Мин Джу кивнули и сели поудобнее положив голову на руки. Наташа тоже улеглась с комфортом.

— Чжу Интай была прекрасной и образованной девушкой, девятым ребёнком в семье и при этом единственной дочерью состоятельного аристократического семейства Чжу из Шанъюя. Женщины обычно не посещают школы, но Интай убедила отца отправить её учиться, будучи переодетой в юношу, — начала повествование Ци Шуй. — Во время пути в Ханчжоу, она и повстречала Лян Шаньбо, книжника из Куайцзи. Они разговорились и не просто подружились, а почувствовали духовное родство. После, по обычаю, набрали немного земли, зажгли благовония, и принесли клятву братства на крутом мосту, став названными братьями. Три следующих года они учились вместе, и Чжу поняла, что безумно влюбилась в Ляна. Хоть Шаньбо был умён, как и Интай, но всё же он не замечал её женственности, хотя Интай пыталась всячески намекнуть ему.

— А прямо нельзя было сказать⁈ — возмущённо проговорила Мин Жень-Наташа. — Да и как можно существовать с человеком три года в одном пространстве и не понять, что она девушка⁈ Тем более, что намекала! Как может умный человек не понять намёков⁈ Хотя, наверное, ботаник какой-то был, думал всё о высоком. Вот в который раз убеждаюсь, что все проблемы людей от того, что они не разговаривают друг с другом!

— Ботаник? — уточнила Хуан Цзао, желая обзавестись в своём лексиконе новым словом.

— Слышала от путешественников с запада, что так называют учёных, занимающихся изучением и выращиванием растений, — ответила Гу Мин Жень. — И что было дальше?

— Однажды Чжу Интай получила письмо от отца, в котором он просил её срочно вернуться домой, и Интай спешно собралась в путь. В сердце она уже призналась Шаньбо в своих чувствах и поклялась в вечной верности, но не имела возможности попрощаться с ним лично. Перед отъездом она рассказала правду жене владельца школы и попросила передать возлюбленному Ляну нефритовую подвеску в качестве подарка-помолвки. Лян Шаньбо не понял намёка, но догнав соученика, следует за «названным братом» восемнадцать ли. В дороге Интай делает Ляну подсказки, призванные натолкнуть его на мысль о том, что она женщина. Однако Шаньбо всё также не понимает намёков, и перед прощанием Интай просит юношу навестить дом Чжу, чтобы познакомиться с «его сестрой».

— Господи, зачем ей сдался такой тугодум⁈ — возмущённо воскликнула Наташа. — Зачем было так всё усложнять?

Ци Шуй и Хуан Цзао пожали плечами, а Жэн Суй усмехнулся.

— Не вежливо учить кого-то, если не просили. Говорить прямо тоже, иначе человек обидится, подумав, что сомневаются в его умственных способностях.

— Несколько месяцев спустя Лян всё же приехал в гости к соученику Чжу, — продолжила Ци Шуй, — и обнаружил, что его названный брат — прекрасная и умная девушка. Шаньбо безумно влюбляется, и они клянутся друг другу в вечной верности. Однако их счастье нарушают родители Интай, которые уже присмотрели ей богатого и знатного жениха по имени Ма Вэньцай. А Лян их совершенно не устраивает, и они категорически против отношений влюблённых. Новость об этом разбивает Шаньбо сердце и душу, и он заболевает от тоски и страданий. Болезнь протекает тяжело, и он умирает.

— В смысле… умирает⁈ — глаза Наташи шокировано увеличились. — Просто умирает и всё? А что-то сделать, чтобы они были вместе? Хоть как-нибудь бороться⁈

Служанки тоже удивлённо посмотрели на госпожу, понимая логичность и мудрость всех её слов. Мин Джу хихикнула, а Мин Лан хмыкнула.

— В день свадьбы Ма и Чжу Интай вынуждают и заставляют сесть в свадебный паланкин. Но волшебный вихрь не позволяет свадебной процессии проводить невесту мимо могилы Ляна, лежащей недалеко на пути, и Интай останавливается у могилы. Она опускается к земле, горько плача, и молит могилу открыться, чтобы быть вместе с возлюбленным. Внезапно гремит гром, могила действительно открывается, и Чжу без промедления и раздумий прыгает в неё, чтобы соединиться с возлюбленным. Их души превращаются в бабочек и улетают прочь в небесные земли счастья.

— Эх-эх, какая-то не очень правдоподобная концовка… Но если есть имена и место действия, значит, какая то похожая история имела место быть. Интересно, дико интересно, что же произошло тогда с ними в те времена, — Мин Жень-Наташа вздохнула. — Лан-эр, прочитай мне, пожалуйста, ещё раз письмо Бэй Ху.

«Милая прекрасная Мэй-Мэй! Вторую половинку бабочки я вырезал для себя. Даже если мы далеко друг от друга, бабочка составляет одно целое…

— Как красиво, — прошептала Хуан Цзао.

Девушки мечтательно улыбнулись, а Жэн Суй криво и раздражённо хмыкнул, сложив руки на груди. Он продолжал сидеть на ступеньках снаружи.

— Интересно это Бэй Ху сам написал или позаимствовал у кого-то? — спросила Мин Жень.

Сёстры пожали плечами.

«Красивые стихи написал, но главное, чтобы он слово сдержал. А то местные Ромео, если что случись, готовы умереть от тоски, вместо того, чтобы бороться».

Во двор вбежал слуга поместья:

— Четвёртая барышня, пришёл главный евнух из дворца! Вас зовут явиться госпожа и его сиятельство!