Следуй по пути из лепестков персика 2

Глава 2

Наталья-Мэй немного побродила с Чун Хуа по аккуратным дорожкам, среди яркой зелёной салатовой весенней листвы и цветущих яблоневых деревьев. Эта живописная чарующая красота какого-то неизвестного сада, свежий воздух и приятный запах, дарили успокоение. Совсем не хотелось возвращаться обратно.

«Сюда бы какую-нибудь беседку, лежанку, книжку, напитки, и можно погружаться в дзен», — девушка мысленно улыбнулась сама себе.

Но напоминание личной служанки, что пора возвращаться обратно, а то её родители будут беспокоиться, вырвало из размеренных дум, и девушка разочарованно вздохнула.

Как оказалось, пока их не было, прибыла вдовствующая императрица. Царствующая особа расположилась в кресле перед личным столиком, в самой большой и широкой центральной беседке, ткань навеса которой была не белой, а жёлто-бежевого цвета. Само помещение было отгорожено от остальных и по краям висели красные занавески. Вокруг её беседки стояли вооружённые мечами дворцовые гвардейцы, в бронзовых конусных шлемах с коротким красным хвостом, идущим из навершия, в жёлтых доспехах, состоящих из прямоугольных бронзовых пластинок; и много дворцовых служанок, в простом розовом ханьфу без вышивки, с одинаковой причёской, что прятала все волосы девушек в тугие аккуратные пучки.

Наташа чертыхнулась, за соседним с ней столом сидел Ли Цзы Лун, с которым она вообще решила больше не пересекаться.

— А Бэй Ху не приехал вместе с ними? Принцесса Цзинь Хуа, скорее всего, под домашним арестом, — Ната осмотрела окружающие пространство, и не обнаружив второго принца, тяжко вздохнула. — Придётся подойти их поприветствовать, а потом куда-нибудь слинять, чтобы не раздражать ярость масс…

— Молодая госпожа, вы о чём, каких масс? — удивлённо спросила Чун Хуа.

— Огромных масс самомнения и чувства собственной важности наследного принца, — опять вздохнула Наташа-Мэй, сжав губы.

Личная служанка замерла, уставившись на свою барышню, изумлённо похлопала глазами, она до сих пор не могла привыкнуть к новой речи своей молодой хозяйки, но тряхнув головой и сбросив с себя чары услышанной странной информации, прошептала:

— Барышня Гу Мэй, только лучше вы больше никому такого не говорите. И не забывайте называть их высочеств «их высочество», даже если с кем-то говорите о них, мало ли, кто услышит… скажут — «такое неуважение». Я за вас очень беспокоюсь.

— Знал бы Ли Лун, какое я к нему испытываю… неуважение, упал бы в обморок от взрыва лопнувшего ЧСВ.

— ЧСВ? — снова удивилась юная помощница.

— Чувство собственной важности, — пояснила Гу Мин Мэй, снова досадливо сжав губы.

— Но вы всё равно поосторожнее, а то я его высочество второго принца не наблюдаю. Зная, что вы в последнее время вытворяете, то вам помощь повлиятельнее нужна, чем наш господин, — тихонько захихикала Чун Хуа.

Наталья подходила с чувством обречённости:

— Даже если моя семья не сидела бы недалеко от них, то мне всё равно бы пришлось подходить…

Личная служанка кивнула:

— А как же, вы должны выказать дань уважения.

Увидев девушку, вдовствующая императрица приветливо улыбнулась. Ли Цзы Лун пил чай из белой пиалы, задумчиво смотря на стол перед собой, казалось, он ничего не видит и не слышит.

Поднявшись по деревянным ступеням, Наташа в облике Гу Мин Мэй, как всегда горизонтально сложила перед собой руки, согнув и сразу разогнув колени, лёгонько поклонилась. Только выглядело это несколько неуклюже, поскольку у Натальи не было долгой тренировки в этом вопросе.

— Приветствую её высочество вдовствующую императрицу, желаю мира и процветания, — как можно вежливее произнесла Мин Мэй. — Приветствую его высочество наследного принца.

Но молодой человек даже не оторвался от своего занятия.

«Вряд ли такой человек, как он, ничего не слышит и не видит, что вокруг происходит. Значит показывает своё пренебрежение. Я прям «расстроилась». Знал бы он, что мне вообще фиолетово на его равнодушие. Даже наоборот, чем меньше он обращает на меня и на клан Гу своё внимание, тем лучше», — поразмыслила Наташа.

Девушка бросила взгляд на секцию веранды, где должна была находиться её семья. Мин Лан и Мин Джу, не привыкшие к появлению в таком обществе, сидели в дальнем углу и жались друг к другу, как два испуганных цыплёнка, сохраняя при этом благородную осанку. Родители несколько напряжённо улыбнулись, боясь, что Гу Мэй опять наделает каких-нибудь глупостей. Было видно, что госпожа Гу порывалась сейчас прийти к дочери для поддержки, но супруг оставил её.

— Дитя, присядь-ка сюда, — пожилая монаршая особа указала рукой на деревянный пуфик с торца её стола. — Дай мне рассмотреть эту прелесть, что на твоей голове.

— Пустяки, это просто соломенная шляпка, — улыбнулась Мин Мэй, не желая садиться, она не собиралась надолго задерживаться в этом гнетущем месте.

Ли Лун поднял голову и с интересом посмотрел на девушку:

«Снова что-то выдумала, ты смотри, какая неуёмная фантазия появилась».

Ната в облике Гу Мэй сняла с себя головной убор и, вежливо поклонившись, протянула его вдовствующей императрице.

— Как твою голову посетила вдруг такая интересная идея? — сказала та, рассматривая шляпку, она ей явно очень понравилась.

— Хотелось что-то, чтобы голову не напекло, при этом красивое и миленькое, — вежливо улыбнулась Мин Мэй, бросив нервный немного настороженный взгляд на наследного принца.

Тот по-прежнему молча с интересом пристально наблюдал за юной особой, не выражая на лице никаких эмоций.

— Мне тоже такая нужна, — рассмеялась царственная женщина.

— Я бы могла предложить вам её забрать, но этот предмет уже был мной в употреблении, поэтому, если вам нравится, я попрошу сделать свою служанку что-то похожее, но гораздо лучше.

Цзы Лун медленно отпил чай из своей пиалы, не отрывая взгляд от Гу Мин Мэй, в его глазах мелькал интерес и даже задумчивое любопытство.

Наталья пугливо напряглась ещё сильнее, поскольку ей было неизвестно, что творилось в его голове.

— Это похвально. А в учёбе ты также не ленива и усердна? А-Мэй, ты с благодарностью приняла мой дар, и уже начала изучать книги, что я дала тебе? — спросила вдовствующая императрица.

Наташа вспомнила, что Чун Хуа начала ей читать, но там была какая-то совершенная заунывная белиберда и она не могла больше слушать это:

— Вы знаете, что после болезни я не помню символов, поэтому одну из них мне начала читать моя личная служанка, — натянуто улыбнулась Мин Мэй.

Чун Хуа стояла внизу у ступеней и внутри уже кипела от напряжения, казалось, что сейчас уже лопнут зрачки и пар повалит прямо из глаз, ведь молодая госпожа не совсем правильно себя вела в плане речей и поведения! Юная помощница пыталась ей сигнализировать, но молодая барышня на неё не смотрела.

— Хорошее дитя. Тогда процитируй мне то, что уже начала читать, — довольно улыбнулась пожилая женщина, и они с Ли Луном замерли в ожидании, последний поставил чашечку на стол.

«Что⁈ «Процитировать⁈» Паника-паника-паника!» — сердце Наташи забилось чаще, — «Хоспади, вспомнить бы ну хоть что-нибудь из того, что мне прочла Хуа!»

Провидение помогло очень быстро, и девушка смогла поймать бегающую мысль за хвост:

— Эм… из книги Этикета. Женщина должна во всём слушаться своего отца, а после — мужа… Женщина должна придерживаться четырёх правил благочестия и усердно работать над ними: добродетель, нежность, речь и труд… Для всех существуют основополагающие принципы морали. Четыре кардинальных принципа — это стыд, приличие, праведность и честность… И добродетели — это верность, сыновняя почтительность, доброжелательность… честность, справедливость,… гармония и мир…

— Хорошо! Хорошо! — радостно рассмеялась вдовствующая царственная старушка. — Лун-эр, посмотри, какая Гу Мин Мэй талантливая и умная девушка!

Нате не понравился её намекающий тон, с которым она всё это произнесла, стало как-то не по себе, Наташа насторожилась:

«Это ведь не то, о чём я думаю? Похоже, стоит занизить себе проходные баллы и не быть настолько «замечательной»… Мне кажется, или вдовствующая императрица любит старшего внука больше?…»

Но наследный принц никак не отреагировал на эти слова. Оставаясь таким же беспристрастным, молчаливым и спокойным, он кивнул слуге на свою пустую чашу, чтобы тот налил чай.

— А-Мэй, ещё пару напутствий тебе в помощь от меня, — проговорила вдовствующая императрица. — Когда старший что-то подаёт, младший должен принять это обеими руками, в знак уважения, также двумя руками младший должен что-то подавать старшему; Держись немного позади старших, когда гуляешь с ними, а свою чашу держи всегда немного ниже, чем у них.

— Посмотри-ка: всё слаженно в теле крысином. Ты не знаешь обряда и не славен ты чином. Коль ни чина нет у тебя, ни обряда, разве ранняя смерть для тебя — не награда? — спокойно, с поволокой надменности, вдруг произнёс Ли Цзы Лун.

Наташа в облике юной Гу Мэй, скопировав его поволоку гордости, насмешливо фыркнула:

— Позвольте с вами не согласиться. Люди не меряются полезностью, они не вещи. Каждый человек в чём-то хорош, и человеческая гордыня может просто напросто затуманить взор, лишив возможности это заметить. Для талантливого кузнеца обычная палка — просто пища для огня. Но для резчика по дереву, она может оказаться бесценным материалом для работы.

— Вы упрекаете меня в недальновидности? — задал вопрос Ли Лун и растянул губы в ухмылке, что была больше похожа на оскал задумавшего что-то хищника, либо на притаившегося охотника.

— Что вы, зачем мне это? Я просто с вами поспорила на эту тему. Вы же наследный принц нашей династии, мудрый и талантливый мужчина, а я лишь слабая юная девушка… Ваше высочество, вы же не можете быть настолько не уверены в себе, что каждое, неловко сказанное, слово слабой и юной девушки с плохим здоровьем воспринимаете, как личное оскорбление? Вы же не воспримите мои такие глупые слова всерьёз?

«Главное, при вдовствующей императрице сказала и сразу же этим при ней себя обезопасила. Он теперь не сможет быть настолько мелочным, чтобы придираться к столь юной и больной девушке», — довольно подумала Наташа.

— Барышня Гу Мэй, если вы так ранимы и ваше здоровье настолько шатко, не стоит вступать в споры с мужчинами, — язвительно усмехнулся и проговорил наследный принц.

— Вы до сих пор не ладите? — спросила царственная старушка: «Между ними какие-то таинственные искры летают. Почему они всё время ссорятся и я не могу их никак свести?».

— Ваше величество, я мирный и не высокомерный человек, — ответила Мин Мэй. — Если каким-то незлобным случайным словом обидела этого сильного и…, надеюсь, мудрого мужчину, то приношу свои извинения. Позвольте мне откланяться к своей семье?

— Хорошо, А-Мэй, иди, дитя, — улыбнулась вдовствующая императрица.

Наследный принц задумчиво проводил девушку взглядом, и размеренно отпивая чай из маленькой белой пиалы, продолжал за ней следить, хоть Мин Мэй уже находилась рядом со своими родителями.

Когда девушка удалилась в свою беседку, пожилая женщина обратилась к Ли Луну:

— Лун-эр, что ты можешь сказать о законной дочери семьи Гу?

— Ваше величество, вдовствующая бабушка, да что можно о ней сказать? Дерзкая, взбалмошная, невоспитанная, неучтивая, горделивая, неуклюжая и беспокойная… Нелепая! — под конец распалился наследный принц. — Девушка-проблема! Столь юная особа из знатного рода не должна так себя вести и разговаривать.

Вдовствующая императрица хитро улыбнулась:

— Сделай скидку на то, что она немного заболела. Хотя… ты к ней уже так тщательно присмотрелся? А по-моему, Мэй-эр стала безумно милой, доброй, искренней и умной девушкой… Лун-эр, знаешь я всегда любила детей, они искренние и открытые, они никогда не предадут. Поэтому никогда не отгоняла от себя людей, похожих на них, не смотря на их неуклюжесть или нелепые ошибки, такие никогда не предадут, они всегда благодарны, а ещё, у них полно идей, которые не подвластны обычному разуму… К тому же только от них можно услышать правду, а я её люблю.

«Бабушка опять за своё», — подумал Цзы Лун, но снова раздумчиво поглядел на Мин Мэй:

— Вдовствующая бабушка, эта Мин Мэй постоянно выводит меня из себя и дерзит.

«Лун-эр никогда не давал такую огромную характеристику какой-либо барышне, тем более, ещё и настолько эмоциональную», — обрадовалась вдовствующая императрица, — «Максимум говорил: «глупая» или «не знаю», «без понятия, у меня сейчас есть проблемы поважнее»… И такие искры между ними летают, явно что-то да назревает… Неужели моё желание сбудется и следующая императрица всё-таки будет из клана Гу⁈ Я приложу максимум усилий для этого».

На поле носились две смешанные команды всадников, там присутствовали и азартные китаянки дворянской наружности, и мужчины. В каждой группе было по четыре человека, а различались они красными и синими лентами, завязанными на плече.

«На красных прямо-таки не хватает надписи «Дружинник»», — подумала с улыбкой на лице Наташа.

Увидев, как Мин Мэй искренне наслаждается зрелищем, восхищённо и открыто улыбается, не играя на публику, Ли Цзы Лун несколько залюбовался этим редким среди дворянства зрелищем, после вспомнил недавно сказанные слова бабушки про искренность.

Кони периодически надсадно ржали, наверное, находясь на пределе возможного, либо пугаясь. Люди размахивали клюшками и, с помощью них, перекидывали друг другу кожаный мяч. Копыта лошадей вздымали вверх клубы земли и пыли.

— Безумно интересно и весело вот так играть! — восхищённо проговорила Наташа в облике Гу Мин Мэй.

— И опасно, — укоряюще ответила ей мать.

— Баожей, дорогая, ты же сама по молодости играла в цзицзюй, — рассмеялся господин Гу. — Бесстрашно носилась по полю.

— И чуть не получила увечье. Гу Мэнь Кай, почему тогда для девушек есть теперь более безопасная версия игры на ослах — Люйцзюй, — продолжала спорить госпожа Гу.

«Мэнь Кай? Наконец-таки я услышала имя моего здешнего отца… Ворота победы… победителя?» — перевела Наталья:

— Нет, на ослах это уже явно совсем не зрелищно.

Девушка периодически, как можно незаметнее, бросала взгляд на монаршую палатку:

«Ну вот, что он на меня пялится⁈ Придумывает зловещий план расплаты⁈»

Чувствуя себя некомфортно под испытующими любопытными взглядами наследного принца, Наташа отправилась с Чун Хуа прогуляться до конюшен, где ещё не была. И о чудо, наконец, она повстречала того, кого давно желала увидеть. Второй принц Ли Бэй Ху вместе с Яочуаном готовили Гюрена к игре.

Здесь же была и третья принцесса Цзинь Хуа, что была одета в сапоги и в более удобное платье. Скорее всего, она тоже собиралась участвовать в популярной командной игре, значит, её не заперли во дворце.

— Мэй-Мэй, где ты была⁈ Я тебя искала, но не нашла, — радостно улыбаясь подбежала она к Наташа-Мэй и обняла.

Бэй Ху резко развернулся и улыбнулся, увидев Гу Мин Мэй.

Мин Мэй-Наталья рассказала, что пришла сюда посмотреть на лошадей и подумала, что принцесса и второй принц не приехали на игры цзыцзюй.

— Что ты, как мы можем пропустить такое событие! — рассмеялась Цзинь Хуа.

— Мы просто друг с другом разминулись, — улыбнулся принц Ли Ху.

От этой улыбки Наташе стало спокойнее, она ощутила поддержку и ещё одну надёжную опору в этом мире. Чун Хуа тоже стало радостно за свою молодую госпожу.

— Я бы тоже хотела поучаствовать в конном поло, но боюсь, что не очень хорошо справляюсь с лошадью, — грустно вздохнула Мин Мэй. — Все будут надо мной смеяться, а ещё я могу получить травму.

— Это же не проблема. Лошадью править не сложно, можно быстро этому обучиться. Не виртуозно, конечно, но для, Цзицзюй хватит, — рассмеялась Цзинь Хуа. — Пойду к бабушке, — добавила она и отправилась в сторону трибун.

Бэй Ху растерянно посмотрел вслед сестре, испугавшись, что оставаясь наедине с Мин Мэй, подвергает её и свою репутацию опасности. Но обратив внимание на личную служанку барышни Гу, успокоился, они были не наедине.

— Сестра Мэй-эр, ты обязательно как-нибудь поучаствуешь в цзицзюй, но в другой раз, — снисходительно улыбнулся Ли Ху, — Сейчас могу только немного поучить тебя держаться более уверенно в седле.

— Неплохо бы, — радостно улыбнулась Наташа-Мэй, — Это уже третье практическое занятие. Брат Му учил меня по дороге сюда.

— Это хорошо, потому что в этом деле главное практика. Не забудь болеть за меня, когда мы будем играть. Уже совсем скоро, — ответил Бэй Ху.

— Обязательно! — довольно рассмеялась девушка.

Второй принц Ли Бэй Ху учил Мин Мэй соблюдать правильную позу и держать поводья, даже просто брал удила и катал её на коне по кругу. Молодые люди весело смеялись и шутили. Приятная теплота, с которой трудно бороться, разливалась в душе Наташи.

«Чудесное зрелище», — раздражённо подумал наследный принц, — «Какая трепетная идиллия», — Цзы Луна начинали тревожить такие хорошие дружеские отношения его брата и Мин Мэй, — «Эта девчонка! Такая…!» — в руке Ли Луна хрустнуло лакомство, что он принёс для своей лошади, но теперь гневно сжал в ладони.

Молодой человек развернулся и ушёл. Но он был не один, кто наблюдал за приятным общением Наташи-Мэй и второго принца.

Вэй Цинь Жань от злости рванула шнурок на сшитом и вышитом ею мешочке, и выдернув, бросила на землю:

«Проклятая Мин Мэй! Стерва! Обольстительница!», — девушку, от увиденного, переполняли жгучая обида и ревность.

Цинь Жань достала из волос шпильку и разорвала ею саше, выместив на беззащитном предмете свой гнев. Только когда мелкие лоскутки, разорванного в клочья шёлкового мешочка, разлетелись по земле, она успокоилась и зло прищурилась.