Сложности

Глава 19 Значит, у нас все хорошо

Хиксон

Следующим вечером Грета встречала Хиксона на крыльце своего дома в толстых носках, объемном кардигане и большом шарфе, обмотанном вокруг шеи. Ее голова была откинута назад, и было заметно, что отек вокруг носа сошел, но синяки еще остались, хотя и посветлели.

— Пива? — спросила она твердым тоном.

— Да. — Хиксон улыбнулся ей. — Но вначале поцелуй.

Она наклонилась к нему, положив ладонь на грудь, и они обменялись коротким глубоким поцелуем, который она прервала, оторвавшись и прошептав:

— Сейчас вернусь.

Грета вошла в дом, а Хикс прошел к своему креслу на крыльце.

Было прохладно. И темно. В середине октября погода Небраски днем еще была приятной, но как только садилось солнце, наступал холод.

Он повернул голову и заметил, что на столике возле кресла Греты стоит кружка с чаем. Рядом лежала книга и несколько журналов.

Когда Грета вернулась, он уже смотрел на улицу. Она передала ему пиво и передвинула свое кресло так, чтобы оно оказалось вплотную рядом с ним. После чего устроилась поудобней: сама придвинулась к ближайшей к нему стороне, согнув ноги в коленях, которые прижались к его боку, и положив ступни на сиденье. Ее рука вытянулась вперед и провела по внутренней стороне его предплечья.

Хиксон переложил пиво в левую руку, предположив, что Грета хочет держаться за руки, и будучи не против и сам.

Но она протянула вторую руку, сжав его правую ладонь между своими, и стала наблюдать за ним.

Прикосновение было ласковым, но в нем было еще что-то пикантное — то, что обеспокоило его.

— Все хорошо, милая? — спросил он.

— У тебя действительно красивые руки, — пробормотала она, все еще сжимая его ладонь.

Убрав вторую руку, она переплела их пальцы, после чего поставила их руки на локти на подлокотник кресла и положила голову ему на плечо.

Хиксу понравилось, что она так думает о его руках. Но он все еще был обеспокоен.

— Грета, сегодня что-то случилось?

— Нет, просто… нет, — ответила она. Но прежде чем он попытался развить тему дальше, она проговорила: — Я была… — она замолчала и начала заново. — Какое-то время ты был со мной, потом произошли известные события, и я тебя потеряла… — он почувствовал, что ее голова задвигалась на его плече, будто она трясла ею. — Мне нравится мой дом. Я не против быть одной. Или была не против. Потом я пригласила тебя посидеть со мной на крыльце. И мне перестало нравиться одиночество. Я просто… — ее голос прозвучал нерешительно. — Я рада, что ты вернулся.

Он повернул шею, чтобы поцеловать ее волосы, потом выпрямился и хрипло ответил:

— Я рад, что ты позволила мне вернуться.

— Ммм, — пробормотала она, на мгновение уткнувшись ему в плечо, а затем уселась удобней.

Он решил сменить тему, иначе они бы не сидели на ее крыльце, узнавая друг друга, и он не смог бы уйти и вернуться в свой дом, чтобы убедиться, что сын вернулся вовремя после учебной встречи с Венди в ее доме.

В ином случае они занимались бы чем-то другим. Но они бы не смогли заниматься этим так долго, как хотелось бы, а после он не смог бы остаться с ней, спать рядом, потому что ему надо было вернуться к сыну.

И по опыту он знал, что отек может спать, а синяки пройти, но на восстановление сломанного носа уйдут недели. И чем больше времени он даст ей на исцеление, тем меньше боли ненароком сможет причинить, занимаясь с ней любовью.

Поэтому он должен дать ей столько времени, сколько они оба смогут выдержать.

А значит еще два дня.

Поэтому Хикс сказал ей:

— Шоу у своей девушки, занимается. Как я написал в сообщении, детка, мы сегодня ужинаем вместе, потому что мне необходимо побыть с ним. В семье Венди что-то происходит. И Шоу чувствует, что должен присматривать за ней. Но, видимо, ее родители разрешили им заниматься в ее комнате. Поэтому мне нужно кое-что прояснить по этому поводу. Я должен быть дома, когда он появится, чтобы убедиться, что из этого ничего не выйдет.

— Рискованное решение — позволять красивому молодому человеку заниматься в спальне дочери, — заметила Грета.

— Ага.

Грета тихо рассмеялась.

— Их семейная ситуация не очень хороша, детка, так что вряд ли Шоу решится на что-то.

Хикс и сам надеялся на это, поскольку Шоу понимал, что отец его девушки становится все более больным, слабым и подавленным после лечения. И эта депрессия поражает всю семью, поскольку им приходится наблюдать за ним.

Хикс ошибался прошлой ночью. Врачи считали, что лечение помогает, но становилось понятно, что дорога будет нелегкой.

— Шоу — хороший парень, так что ты вероятно прав, — ответила она.

— И должен сказать, что буду разочарован, если он пойдет по этому пути, даже если покажется, что Венди нуждается в близости по какой-либо причине.

— А ты хороший отец, — пробормотала она и продолжила: — Нелегкий разговор, дорогой. Я чувствую твою боль. Я помню такой же разговор с Энди. Он был молод и пользовался популярностью у девушек. Кит уже поговорил с ним, но я нашла презервативы в его комнате, поэтому мне пришлось повторить беседу.

— У него хотя бы были презервативы, — пробормотал Хикс, думая о другом.

Он просто надеялся, что те презервативы пригодились парню до того, как мать полностью лишила его шанса на нормальные отношения. А еще ему и в голову не приходило, насколько серьезно Грета исполняла материнские функции, пока не сообщила ему эту информацию.

Она была права. Это нелегкий разговор с сыном, братом или любым другим ребенком. Он знал это из прошлого опыта, который случился совсем недавно. И ты не вел подобной беседы, в большинстве случаев, если только не был родителем.

— Энди не использовал их, — поделилась Грета. — Он не говорил мне об этом. Он обиделся, что я заговорила на эту тему, потому что был смущен. Он пожаловался Киту и все сказал ему.

У Хикса не было ответа, который, вероятно, хотела бы услышать Грета.

— И сейчас я даже жалею, что он… ты знаешь, — проговорила она.

Хикс знал.

И его уже не удивлял тот факт, что мысли Греты текли в том же направлении, что и его.

— Да, — прошептал он.

Ее пальцы начали скользить по его руке именно так, как ему нравилось. И Хикс решил, что сейчас самое время прекратить это разговор, потому что он казался тяжелым. А Грете приходилось жить с этой тяжестью каждый день. И ей не нужна была эта тяжесть еще и здесь, на крыльце, на котором она отдыхала вечерами.

Поэтому он спросил:

— Ты круглый год занимаешься делами на крыльце?

Он почувствовал движение ее головы и знал, что Грета смотрит на него.

— Делами на крыльце?

Он снова повернул голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

— Сидишь здесь, чтобы расслабиться вечерами.

Она усмехнулась и устроилась удобней, устремив взгляд на улицу. Он поступил так же, сделав глоток пива, когда Грета заговорила:

— Мне приходится отказываться от этой привычки незадолго до Дня Благодарения. Я могу укутаться, но потом становиться слишком холодно. Я подумывала о покупке обогревателя, но у меня отличный дом. Я могу начать использовать не только крыльцо, кухню и спальню хотя бы несколько месяцев в году.

Он усмехнулся и ответил:

— Точно, — и снова начал перебирать пальцами, спросив: — Почему ты так делаешь?

— Сижу на крыльце? — ответила она вопросом на вопрос.

— Ага.

Она протянула свободную руку в сторону улицы.

— Из-за этого.

— Из-за твоей улицы? — озадаченно спросил он.

— Да, а именно из-за того, какая она. Тихая. Милая. Люди следят за своими домами. Ухаживают за дворами. Сажают цветы. Выставляют украшения. Здесь открывается хороший вид, и он всегда меняется. А еще соседи выгуливают своих собак перед моим домом и здороваются, иногда останавливаются поболтать. — Она наклонила голову на его плече, и он понял, что Грета вновь смотрит на него, поэтому повернулся так, чтобы поймать ее взгляд. — Я выросла в трейлерном парке.

Услышав ее слова, Хикс усмехнулся и просил:

— И я должен воспринимать это как ужасное признание?

Она вновь тихо рассмеялась и перевела взгляд на улицу. Хикс взглянул на ее волосы, гладкий лоб, заклеенный повязкой нос и тоже посмотрел на улицу.

— Не совсем. Но наш парк был не очень хорошим. И не смотря на это, там было много хороших людей. Они помогали присматривать за мной. Потом, когда появился Энди, они помогали уже мне присматривать за ним. Но там всегда много чего происходило. Было много шума. Люди дрались. Приходили и уходили в любое время дня и ночи, потому что таков был их график работы или развлечений. Вечеринки. Громкая музыка. Появление полицейских. Это… место похоже на рай.

Хикс не сводил взгляда с улицы.

— Мне нравится большой город, — сообщила она ему. — Я люблю торговые центры, кинотеатры и хорошие рестораны. Но куда больше мне нравится ходить в продуктовый магазин и сталкиваться там с кем-то знакомым и немного болтать. Мне нравится пить кофе и знать женщину, которая владеет кофейней, и она знает меня, потому что ее кофейня единственная в городе. И у нее хороший кофе, создается ощущение, что ты пьешь кофе в доме хорошего друга. Мне нравится, что большинство жителей знают друг друга и им не все равно. Если кто-то умирает, они готовят запеканку. Если кто-то обручается, им покупают подарки. Я знаю, что есть исключения. Знаю, что случаются и плохие вещи. Но это похоже на…похоже на трейлерный парк, но без негативных моментов. Похоже на большую семью. Хорошую семью.

Хикс смотрел на улицу, чувствуя, что в глубине груди что-то зашевелилось. И он знал, что именно это было — понимание того, что именно этого для них хотела Хоуп. Не только для их семьи в целом, но и для самого Хикса тоже.

Она никогда не объясняла все именно так, возможно, не знала, как сделать это, поскольку выросла во всем этом. Она просто знала, насколько это хорошо, и хотела, чтобы люди, которых она любила, тоже ощутили эту атмосферу.

Хикс просто никогда этого не понимал, не осознавал того дара, который Хоуп хотела для них всех. До этого момента.

Грета должно быть почувствовала, что он задумался, потому что ее голова поднялась с плеча Хикса, и он ощутил ее взгляд на себе.

Хикс посмотрел на нее в ответ.

— Думаешь, я сумасшедшая? — спросила она.

— Ни капли.

— Тогда в чем дело, дорогой? — она внимательно посмотрела на него.

Он ответил ей без колебаний. И обнаружил, что возможно ему и не следовало колебаться, но надо было быть более осторожным со способом, которым он все преподнес.

— Хоуп не объясняла все именно так, но думаю, она поэтому хотела, чтобы мы переехали сюда. Именно этого она хотела для нас. Она выросла здесь. И знала, насколько хорошо это место. Понимала, что может дать жизнь в маленьком городке, где до торгового центра можно дойти пешком, а единственный кинотеатр находится в пятнадцати милях, и в нем всего два зала.

На лице Греты промелькнуло выражение, которое ему не очень понравилось, после чего она отвернулась, взяла свою кружку и отпустила его руку.

— Грета, — позвал он, пока она пила чай. И когда она, наконец, посмотрела на него, заметил: — Это то, чего она хотела для нас. Тогда я не понимал, но сейчас до меня дошло. Думаю, осознание пришло еще раньше, после убийства Ната, что стало шоком, поскольку подобное никогда здесь не случается. Я понимаю, что люди смотрят свысока на маленькие городки, и, возможно, в какой-то степени и сам так поступал. Некоторые думают, что люди, живущие в таких городках, деревенщины. Здесь не происходит ничего особенного, поэтому считается, что жители ничего не знают о жизни. Но это не так. Просто они больше живут хорошим, а внутрь не просачивается дерьмо. И теперь, понимая все это, я не так уж и возражаю против того, что мой мальчик идет в морскую пехоту, поскольку узнает все, что нужно, чтобы стать настоящим мужчиной, хорошим человеком, ведущим достойную жизнь. Ведь он вырос в окружении добра, которое не испорчено дерьмом большого города.

— Да, — согласилась Грета. На ее лице все еще было выражение, которое ему не нравилось.

Поэтому он осторожно спросил:

— Хорошо, милая, ты и сама это понимаешь, тогда почему выглядишь так, будто я убил твоего щенка?

Выражение ее лица стало удивленным, затем смягчилось улыбкой, когда она поставила свою кружку на место, повернулась в его сторону и наклонилась, приблизившись вплотную. Ее грудь коснулась его руки, а улыбка была не обычной светлой, а какой-то грустной.

— Именно так все и происходит, — смущенно проговорила она. — Ты углубляешься в размышления. Задаешься вопросами. Что ты сделал? Что ты мог сделать? Потом злишься. Почему они не видели, что у нас есть? Почему они не боролись за это вместе со мной? А потом начинаешь понимать. Понимать многое. И сейчас ты именно на этой стадии, Хикс. Ты начинаешь понимать.

Он даже примерно не понимал, к чему это. Но затем догадался:

— Ты говоришь о Хоуп?

Она кивнула.

— Детка…

— Все хорошо, Хиксон, — тихо проговорила она, ее улыбка исчезла, выражение лица смягчилось, но печаль в глазах было не скрыть.

И ему это не нравилось. И он по-прежнему не понимал.

— Что именно хорошо?

— В ночь после инцидента в продуктовом магазине, ты сказал, что было неприятно осознавать, что она хорошая мать, но кроме того… — она наклонила голову в сторону, как бы пожимая плечами. — Правда в том, что ты любил ее. И сейчас ты не видишь причин той любви, потому что зол на нее. Но осознание придет. Ты все вспомнишь, все причины и хорошие времена и…

— Прекрати, — приказал он.

И Грета замолчала.

Он внимательно наблюдал за ней и спросил:

— Ты считаешь, что я вернусь к Хоуп?

— Ты очень любил ее, Хикс. Все это видели. Даже я.

Именно тогда он посмотрел на нее. И начал смеяться. Он не ревел от смеха в основном, потому что Грета больше не выглядела грустной, она казалась обиженной.

— Я не вернусь к ней, — сказал Хикс.

Грусть вернулась.

— Ты не можешь знать, что принесет будущее.

Теперь он понял. И это было действительно смешно.

Но поскольку Грете это не казалось забавным, ему пришлось потратить время на объяснения.

— Верно. — Он повернулся к ней, снова переложил пиво и поднял руку, чтобы обхватить ее челюсть, придвинувшись так, чтобы приблизиться к ее лицу. — Даже если она закончила наш брак, на самом деле не желая того, а используя это как попытку получить дорогое кольцо, она никогда не говорила мне, почему поставила точку. Может она поняла, как я отреагирую на истинную причину. Может, она чувствовала себя правой и думала, что я соглашусь с ее задумкой. Но независимо от всего этого, Грета, несмотря на ее поведение, да, я любил ее. На то были причины. Я не вижу их сейчас, поскольку не ощущаю тепла и доброты к Хоуп. И может произойдет чудо, и она разберется со своим дерьмом, чтобы я с любовью мог вспоминать наше прошлое, и у нас будут какие-то отношения, в которых не будет горечи или трудностей. И мы сможем воспитывать наших детей и быть их родителями, и ситуация при этом не будет мерзкой. Но в остальном детка, поверь мне, все закончено на самом деле.

— Я знаю, что ты можешь так думать, Хиксон, но прошлое обладает сильным притяжением.

Что на самом деле она пыталась сказать?

Он отстранился на пару дюймов и убрал руку с ее лица.

— Ты все еще неравнодушна к Киту? — спросил он.

Ее глаза округлились, уголки губ приподнялись и тело начало дрожать.

— Нет, — голос при ответе тоже дрожал.

— Тогда что ты пытаешься сказать? — надавил он.

Ее веселость улетучилась.

— Хикс, я видела тебя с ней.

— Детка, ты провела десятилетие с мужчиной, который, — Хикс дернул головой в сторону дома, — пока бы были вместе, дал тебе и брату, которым ты восхищаешься, чертовски хорошую жизнь, если судить по тому, чем он обеспечил тебя после развода. И мне не нужно видеть тебя с ним, чтобы понимать, что сейчас ты руководствуешься собственным опытом.

— Хикс…

— Все видели меня с Хоуп. Городок маленький. У нас есть дети, поэтому мы постоянно на виду. И не знаю, почему, может из-за того, что моя должность выборная, жители испытывают ко мне и к ней не совсем здоровый интерес. И мне не нужно говорить, поскольку ты и сама в курсе, что такой же интерес испытывают к нам с тобой.

— Ты не знаешь, почему? — спросила она, а ее глаза вновь округлились.

— Нет. Люди сплетничают, но я понимаю, что основная тема сплетен — я. Мы с Хоуп. Мы с детьми. Мы с тобой.

— Ты не знаешь, почему, — повторила она как утверждение, на этот раз ее слова вновь дрожали.

— Я не вижу здесь ничего забавного.

— Хиксон, ты горяч.

— Грета…

Она накрыла пальцами его губы.

— Нет, малыш. Серьезно. Ты горяч. Ты как суперзвезда. Ты как круглосуточное реалити-шоу с самим собой в главной роли. Тебе даже не надо делать ничего интересного, ты просто надеваешь рубашку шерифа, и она делает тебя еще более сексуальным. Ты отлично смотрелся с Хоуп. Твои дети великолепны. Вы были как королевская чета Глоссопа.

Он обернул рукой ее запястье и убрал ее пальцы, но руки ее не отпустил и заявил:

— Это нелепо.

— Очевидно, наш шериф не смог идентифицировать притяжение горячего сотрудника правоохранительных органов, — пробормотала она ему в плечо, не скрывая, что считает все происходящее уморительным.

— Грета, — прорычал он.

Она усмехнулась и вновь посмотрела на него.

— Тебе стоит хоть иногда заходить на Фейсбук. Или пользоваться гуглом. Да чем угодно.

Вот черт.

— Там есть мои фотографии?

Она наклонилась к нему.

— Нет, Хикс. Там есть фотографии случайных горячих парней. А женщины поступают так же, как всегда вели себя мужчины. Мужчины годами рассматривали календари и журналы, превращая женщин в объекты, сводя их к красивому лицу, прическе и горячему телу. В социальных сетях больше фотографий горячих парней с шестью кубиками пресса без рубашки и в ковбойских шляпах или в полицейских рубашках, нежели снимков горячих цыпочек, намазанных маслом и разъезжающих на «Феррари». — Она отклонилась назад и закончила с притворной серьезностью. — Конечно, я не одобряю этого. По-моему, платить мужчинам их же монетой — нечестно.

Она абсолютно точно лгала.

И была очень мила.

И тем не менее.

— Я не сойдусь с Хоуп.

Ее веселость исчезла.

Хикс ладонью обхватил ее шею сзади.

— Я понимаю, что из-за той жизни, которая у тебя была, ты не ждешь ничего хорошего. Я, конечно, надеюсь, что ты считаешь меня хорошим. И я с тобой. Мы работаем над нашими отношениями, и я останусь с тобой, потому что, надеюсь, что выразился ясно, я хочу этого. Я не играю в игры. И не вернусь к ней. Но понимаю, что должен доказать свои слова.

— Хиксон…

— И я докажу.

— Хорошо, — прошептала она, ее руку поднялась, чтобы провести по его челюсти и запутаться в его волосах. — И чтобы ты знал, Кит уже женат, но даже если бы и не был, он отказался от меня. И я любила его. У нас была хорошая жизнь. И когда я потеряла ее, очень скучала. Скучала по нему. Но все закончено, малыш, потому что он сделал единственную вещь, которую я могу понять в силу обстоятельств, но простить не способна. Он отказался от меня.

Ее глаза опустились к его рту, затем вернулись к нему, и она прошептала:

— И что касается указанного факта. Того, что ты горяч. Но я не отметила, насколько очарована твоим творческим использованием изголовья моей кровати.

Он был рад этому, едва ли не больше чем тому факту, что ее бывший уже женат, а он был в восторге от новости о браке.

— Значит у нас все хорошо, — пробормотал он, двигаясь ближе, смотря на ее прекрасно лицо, но думая об изголовье кровати.

— О, у нас все очень хорошо, — выдохнула она в ответ, наклонив голову.

Хикс накрыл ее губы своим ртом.

Поцелуй стал невероятно нежным. И глубоким. И длился достаточно долго. И был как обычно зрелищным. Его не волновало, что его член начал твердеть в процессе, когда Грета начала покусывать его губы и стонать ему в рот.

Поцелуй не прекращался, пока они оба не услышали:

— Грета, шериф.

Хикс запутался рукой в ее волосах, а она крепко обхватила его шею, когда они оба повернули головы в сторону улицы и увидели мужчину с женщиной (на этот раз женщина была другой) с собакой на поводке.

— Шериф, — проворчал мужчина, явно недовольный, что его жена прервала их, и попытался утащить свою женщину.

Но она стояла неподвижно и смотрела на них, широко улыбаясь.

— Как у вас двоих дела? — спросила она.

— Нэнси, — выдохнул мужчина.

— У нас все великолепно, — ответил Хиксон.

Улыбка женщины стала еще больше.

— Хикс, — прошипела Грета, но он видел, что она смеется.

— Простите, простите, — закричал мужчина и с большей силой прижал к себе жену, чтобы та начала двигаться. — Не будем мешать вам. Хорошего вечера.

— И вам, ребята! — крикнула Грета.

Мужчина помахал рукой, все еще таща за собой свою женщину и собаку.

— Хорошего вечера, Грета, — крикнула женщина.

Грета повернулась к Хиксону, и когда он почувствовал, что та смотрит на него, то оторвал свой раздраженный взгляд от уходящей пары.

— Что ж, это испортило весь настрой, — заметила Грета.

К сожалению, так оно и было.

— Что ты там говорила о хороших людях в маленьком городке? — спросил он.

Она разразилась смехом и быстро поцеловала его. Отсмеявшись, она посмотрела ему прямо в глаза и объявила:

— Завтра я расскажу Энди о тебе.

И он знал, что, по крайней мере, прошел один тест.

Блестяще.

— Это многое значит, детка, — мягко проговорил он.

— Да, — согласилась она.

— Когда ты будешь готова познакомить нас, я приду, — пообещал он.

Она счастливо улыбнулась ему.

— Я не могу дождаться. — Ее рука сжалась на его шее. — Он любит сериалы про полицейских. Ты ему понравишься.

Хикс улыбнулся ей.

Она придвинулась, прижалась губами к его подбородку и отодвинулась, пробормотав:

— Пей свое пиво, красавчик.

— Так точно, ангел.

Грета тихо засмеялась.

Он убрал руку с ее волос, устроился в кресле и отхлебнул пива.

А потом Хикс смотрел в темную ночь, пил пиво и с легкостью узнавал свою женщину, откладывая последнюю минуту свое возвращение домой, где ему нужно будет дождаться сына.

***

Поздним утром следующего дня в своем кабинете Хикс в очередной раз просмотрел досье Ната Кэллоуэя, как поступал каждый день с тех пор, как дела пошли на спад, в надежде, что какая-то мелочь бросится ему в глаза. После Хикс взялся за отчет Донны о потасовке, на которую они с Ларри выехали накануне вечером в «Лассо» — клуб кантри и вестерна недалеко от Юкки. Именно в этот момент он и услышал Хэла:

— Босс?

Хикс поднял голову и увидел помощника в дверях.

— Да?

Хэл вошел.

— Я просто…

Он замолчал, но не перестал двигаться, пока не оказался между стульями перед столом Хикса.

И выглядел он обеспокоенным.

Это могло значить что угодно, когда дело касалось Хэла.

Черт.

— Что случилось, Хэл? — поторопил Хикс.

Хэл неловко повел головой, потом, казалось, заставил себя посмотреть в глаза Хиксу и поспешно ответил:

— На субботу у меня нет планов.

— Прости? — переспросил Хикс.

— Я мог бы… — Хэл коротко кашлянул и начал заново: — Эшли сказала, что сделает сэндвичи и принесет их. И я мог бы, ну… помочь вам переехать в новый дом.

Хикс пристально посмотрел на помощника, после спросил:

— Ты добровольно вызываешься помочь мне с переездом?

— Не как подхалим или что-то подобное, — коротко ответил Хэл.

— Я так и не подумал, — немедленно ответил Хикс. — Я думал, возможно, мне стоит вызвать доктора и осмотреть твою голову, потому что ты явно забыл истории о том, как чертовски тяжело было занести диван в мою квартиру. Думаю, вынести его будет не менее сложно. — Он пожал плечами, его губы дернулись, и он заключил: — Если ты готов к этой пытке, я не собираюсь отказываться. Но после всего с меня пиво и пицца. Эшли может присоединиться к нам и ей нет необходимости делать сэндвичи.

— Ей нравится делать подобные вещи, — пробормотал Хэл.

— Думаю, в полдень, когда все будут замышлять мое убийство, бутерброды будут оценены по достоинству. — Хикс улыбнулся. — Мы начинаем в восемь, но в какое бы время ты ни подошел, меня устроит.

— Я буду в восемь, — Хэл улыбнулся в ответ.

— Хорошо.

Хэл выглядел так, будто не знал, что делать, поэтому его движения были неловкими, когда он повернулся, чтобы уйти.

Хикс позвал помощника по имени и тот обернулся.

— Просто хочу сказать, что сейчас собираюсь заняться написанием благодарностей для твоего и Бетс досье, и не потому что, вы помогаете мне переезжать. А потому что вы оба пошли дальше необходимого: она в поисках Ната, а ты в раскручивании догадки, что тот бродяга выбросит оружие, после чего нашел тот пистолет. Это была хорошая работа, Хэл. И не просто соблюдение протокола. Твой поступок был умным и продемонстрировал серьезную инициативу. Если мы когда-нибудь найдем его, именно ты поставишь точку. И я прослежу, чтобы это оказалось в твоем деле.

Голос Хэла прозвучал хрипло, когда он проговорил:

— Спасибо, Хикс.

— Не уверен, за что ты меня благодаришь, но не за что.

Хэл кивнул, вышел, выглядя еще более неловко, и это не изменилось, когда Донна прошла мимо него, входя в кабинет и одновременно улыбаясь ему.

Она прошла прямо к столу Хикса, и ее улыбка была странной, когда она заговорила:

— Отстойно, что мне придется погасить свет того, что ты сказал Хэлу, заставив того предпринять все усилия, чтобы доказать свою порядочность, но здесь Джеп.

Хикс посмотрел в окно и увидел отца Хоуп, стоящего у стойки регистрации.

— Вот черт, — пробормотал Хикс.

— Хочешь, чтобы я сказала, что ты занят? — предложила она.

Он очень хотел. Но это не поможет пресечь все на корню, как необходимо было сделать. Поэтому он покачал головой, поднимаясь со своего места.

— Я поговорю с ним.

Он вышел из кабинета вместе с Донной, но остановился в конце прохода между столов и позвал:

— Джеп, не против пройти в кабинет?

— Конечно, сынок, — ответил Джеп, а затем двинулся через распашную полудверь.

Хикс наблюдал за ним и понял, что Джеп, который всегда был более чем уверен в себе, выглядел еще более неловко, нежели Хэл.

Они пожали руки, когда Джеп подошел к нему, но никто не сказал ни слова, пока Хикс не проводил того в свой кабинет и не закрыл за ними дверь.

Он подошел к спинке одного из стульев, остановился, повернулся к мужчине и скрестил руки на груди.

— Чем могу помочь? — спросил он.

— У тебя есть время пообедать, Хиксон? — спросил в ответ Джеп.

— Не совсем, — солгал Хикс.

— Сынок…

— Джеп, у меня есть телефон. Если нам что-то нужно обсудить, ты можешь позвонить мне. Хочешь пообедать вместе, можешь позвонить и по этому поводу. Но то, что ты появляешься здесь, говорит о том, что это либо официальное дело, либо нечто другое. Если это деловой визит, можем поговорить здесь. Если это нечто иное, нам стоит говорить по-другому.

Рука Джепа начала подниматься к воротнику, но сразу же опустилась, и он выдохнул через сжатые губы, после чего заговорил:

— Извини, Хиксон, но я здесь, потому что должен настоятельно просить тебя… очень сильно… побеседовать с моей дочерью.

Хикс не пошевелился.

— Хорошо. Раз уж на то пошло, мне неприятно это говорить, но я вынужден. Джеп, я здесь работаю. Ты прекрасно знаешь, что можешь найти меня именно здесь, поэтому не стоит приходить по просьбе Хоуп или в попытках разобраться в ее дерьме. Это не правильно, не уместно, и закончу тем, что это просто не в твоем стиле.

— Это важно.

— Мне все равно.

— Она мать твоих детей, Хикс.

— У нас проблема? — спросил он.

Его бывший тесть пристально смотрел на него, прежде чем покачать головой.

— Нет. Нет. — Он поднял руку, протянув ладонь, и вновь почти сразу же уронил ее. — Я знаю, что ты двигаешься дальше. Слышал, она — прекрасная женщина. Но это не мое дело. Хоуп хочет объяснить тебе кое-что, но знает, что все испортила, поэтому не может приблизиться к тебе. Она послала меня как доверенное лицо. Я ее отец. — На этот раз он поднял на бедра обе руки. — Что я должен был сделать?

— Отказать ей, — Хикс дал тому очевидный ответ.

Джеп посмотрел на стену за головой Хикса.

Хикс подождал несколько мгновений, прежде чем тихо проговорить:

— Это не должно повториться, Джеп. Ты поступил неправильно, и неправильно, что Хоуп попросила тебя вмешаться. Если она хочет поговорить, пусть повзрослеет, успокоится и сама попросит меня об этом.

Глаза Джепа вернулись к нему, и на его лице появилось упрямое выражение.

— У тебя две дочери, ты поймешь. Они вырастут, но никогда не перестанут быть твоими малышками.

— Может, ты прав, — допустил он. — Может однажды у меня будет повод вспомнить об этом и почувствовать себя ослом. Но если подобное случится со мной, я скажу грубо, Джеп, то я буду чувствовать себя идиотом, поскольку позволил втянуть себя в ситуацию, которая в корне неправильная. И я не должен был оказаться в ней.

Джеп секунду казался раздраженным, но потом раздражение исчезло, и он пробормотал:

— Будь ты проклят, если не прав. Я понимал это еще до того, как вошел сюда, но… — он покачал головой и закончил в ту же секунду, как у Хикса зазвонил телефон. — Я поговорю с ней.

— Буду должен, — пробормотал Хикс, подойдя к своему телефону, который стоял на столе. — Надеюсь, ты понимаешь, что она поставила под сомнение те важные вещи, которые как я считал, важны для нас обоих.

— Нет, сынок, это сделал я, не имея силы воли сказать своей девочке поступить правильно.

Но Хикс не слышал ответ Джепа.

Потому что, взглянув на экран телефона, он понял, что звонит Грета.

В это время она должна была быть в «Саннидауне», чтобы отвезти брата на обед.

«С чего бы ей звонить?»

— Должен ответить, — пробормотал он, повернувшись боком к Джепу и поднимая трубку, прекрасно осознавая и с долей раздражения понимая, в какой компании находится.

— Привет.

— Хикс, она здесь!

Хикс почувствовал, как внутри все напряглось из-за ее тона.

— Кто? — спросил он.

Но черт. Он уже знал.

— Мама! — закричала она, давая ему ответ, который он уже знал. — Она устроила настоящий скандал. Она знает. Знает, что сегодня мой выходной, и я приеду повидаться с Энди, и она здесь. Кричит, носится, требует встречи с ним, говорит, что я не пускаю ее к ребенку и…

Он взял со стола ключи от служебной машины и перебил ее.

— Ты с Энди?

— Я не могу попасть к нему. Она кричит на меня, лезет ко мне и отпихивает. Я не могу ввязаться в драку с матерью в доме Энди, Хикс! — ее голос повысился, но затем упал в нарастающей панике. — Я знаю, что он слышит всё. Все слышат, но его комната находится недалеко от входа. И всё это, вероятно, его пугает.

Это было не хорошо.

Но нет. Нет, черт возьми.

«Эта сука не может поднять руку на Грету».

— Иди садись в машину, — приказал он, проходя мимо Джепа, кивая тому головой и приговаривая: — Должен отреагировать. — И на этом все.

Он вышел за дверь.

— Сесть в свою машину? — спросила она, ее голос звучал громче от растущего беспокойства.

— Сядь в свою машину, — потребовал он и остановился между столами Донны и Бетс. — Вы обе садитесь в патрульную машину и следуйте за мной.

— Хикс, — раздался в ухе голос Греты, когда он вновь возобновил движение, чувствуя, как Донна и Бетс следуют за ним.

— Я еду. И со мной помощники. Она либо успокоится и удалится из помещения, либо ее арестуют за незаконное проникновение и нарушение порядка. Но я предоставлю ей этот выбор. И пока я делаю это, ты будешь сидеть в своей машине.

— Вам понадобится двадцать минут, чтобы добраться сюда…

— Не с включенной сиреной.

— О, — пробормотала она.

— Садись в машину, детка.

— Хорошо, Хикс.

— Буду на месте через десять минут.

— Хорошо.

— А сейчас отпускаю тебя.

— Хорошо, дорогой. Ну… увидимся.

— Увидимся.

Он повесил трубку, стоя возле машины вместе с Бетс и Донной, которые смотрели на него.

— Мать Греты находится в интернате, где живет ее брат. Грета его опекун. Ее мать в числе всего остального является той, кто нанес ему травмы, из-за которых он оказался в интернате: она села за руль пьяной и попала в аварию, когда он был подростком.

Глаза Бетс расширились, а Донна наоборот сузила свои, но он проигнорировал их обеих и продолжил.

— Грета убрала ее из списка визитеров Энди. Но она там, устраивает сцену. Слышали, что я сказал Грете?

— Да, босс, — ответила Бетс.

— Да, Хиксон, — сказала Донна.

— Следуйте за мной, — скомандовал он, подходя к своей машине.

Сел внутрь и выехал, свет на приборной доске и проблесковые маяки не угасали, пока он мчался в Саннидаун. Донна сидела за рулем, следующей за ним патрульной машины, Бетс разместилась на пассажирском сиденье. По пути он успел принять звонок от Ривы, к которой поступил вызов из «Саннидауна» с сообщением о беспорядках.

Он свернул на желтые диагональные линии перед входом интерната и заметил Грету, выходящую из своего «Чероки». Донна припарковалась рядом с ним, когда Хиксон выходил из своего автомобиля.

Он поднял руку и приказал:

— Оставайся возле машины, Грета.

Она перестала идти к нему и начала пятиться назад.

Хикс быстро вошел в здание и увидел мужчину в форме охранника — крупный парень с большим животом, нависающим над ремнем. У того не было ни дубинки, ни пистолета, ни даже шокера. Он преграждал путь в широкий холл и недовольно смотрел на женщину перед собой, голос которой срывался от непрерывных криков.

— Вы не можете не пускать меня к моему мальчику! — Она перегнулась через охранника, который наклонился в ту же сторону, чтобы помешать ей, если она прорвется вперед, и прокричала: — Энди! Энди, малыш! Твоя мама здесь.

— Тихо! — рявкнул Хикс.

Она подпрыгнула и взвизгнула. Затем он увидел, как ее губы скривились.

— Ну, если это не… — начала она.

— Я сказал, тихо, — отрезал он.

— Ты не можешь надеть на меня намордник! — закричала она, затем взмахнула рукой, указывая пальцем. — Там мой ребенок!

— У вас есть два варианта, — объявил Хикс. — Вы успокаиваетесь, садитесь в машину и уезжаете, не возвращаясь до тех пор, пока не получите сообщение, что вновь внесены в лист посетителей Эндрю Дара. Или же мои помощники арестуют вас за незаконное проникновение и нарушение порядка.

— Мое появление там, где живет мой мальчик, не может быть незаконным проникновением, — прошипела она.

— Вы не являетесь законным опекуном своего мальчика, так что вы ошибаетесь.

— Только потому что ты трахаешь мою…

Хикс повернулся и кивнул головой в сторону Донны.

— Арестуйте ее.

— Ты не можешь арестовать меня! — закричала она и, снова взвизгнув, бросилась бежать по коридору и столкнулась с охранником, который загородил ей путь. При этом она не переставала кричать: — Энди! Энди! Твоя мамочка…

Донна схватила ее за предплечье, заявив:

— Вы имеет право…

Она взвизгнула еще раз и вывернулась из захвата Донны.

— Убери от меня свои чертовы руки!

— Мэм, успокойтесь, — вмешалась Бетс.

— Пошла ты. — Мать Греты попятилась назад.

— Мэм, успокойтесь, повернитесь и заведите руки за спину, — проинструктировала Донна.

— Поцелуй меня в задницу, — огрызнулась она, снова повернулась и крикнула: — Энди!

— Милый, нет. Нет, — услышал Хикс голос из коридора и, посмотрев в ту сторону, увидел высокого молодого человека с темными волосами и глубоким шрамом, уродующим красивые черты лица. Он боком пробирался по коридору. — Энди, милый… — женщина осторожно пыталась втолкнуть его обратно в комнату.

Черт.

Хикс начал пробираться туда, когда Тауни заметила своего сына и закричала:

— Энди! Мой мальчик!

Хикс остановился возле матери Греты, повернулся спиной к ее брату и прошептал:

— Если вы попытаетесь еще раз сопротивляться аресту, мы добавим к обвинениям еще и это. Мне совсем недавно пришлось сидеть перед судьей и, скажем так, в свете происходящих событий, он не в лучшем настроении. — Он наклонился ближе. — Но думаю, кое-кто еще будет недоволен тем, что вы разыгрываете тут сцену. И у меня такое ощущение, что вам стоит беспокоиться из-за его реакции. Так что закройте рот, мисс Дар. Успокойтесь. Выйдите с помощниками из здания, заведите руки за спину, чтобы они могли надеть на вас наручники и зачитать права без того, чтобы ваш мальчик наблюдал всю эту картину. А затем позвольте им отвезти вас в участок.

Внезапно, что-то заставило ее передернуться, она улыбнулась и продемонстрировала, что вся эта сцена была разыграна, чтобы расстроить Грету, когда пригрозила тихим голосом:

— Пристегнись, малыш. Я только начинаю.

— Как скажете, — пробормотал он и увидел, как замешательство появилось на ее лице, прежде чем он повел головой в сторону Донны, и та двинулась в его сторону.

Она положила ладонь на бицепс Тауни, но та одернула руку, отбросила назад волосы и даже не взглянув на сына вышла из здания. Бетс и Донна последовали за ней.

Хикс посмотрел на охранника.

— Не могли бы вы проследить за ними и убедиться, что там все в порядке, а потом, когда они посадят ее в патрульную машину, сказать Грете, что она может войти?

— Конечно, шериф, — ответил мужчина, затем перешел на неспешный бег, следуя за Донной и Бетс.

Хикс вздохнул, повернулся и пошел в сторону брата Греты, стоящего возле своей комнаты. Он поджал губы и смотрел в ту сторону, где исчезла его мать.

— Энди, — позвал он, и взгляд парня переместился с коридора на Хикса. Он ни капли не был похож на сестру. Но он был симпатичным ребенком.

Хикс протянул ему руку.

— Я Хиксон.

Энди перевел взгляд с Хикса на его руку, на значок и снова посмотрел в глаза.

— Вы полицейский.

— Да, Энди, я шериф.

— Полицейский, — повторил он.

Хикс опустил руку и посмотрел на женщину, стоящую рядом с Энди.

Она покачала головой, что Хикс не сумел истолковать, а потом Энди заявил:

— Полиция забрала маму.

— Прости, Энди, но да. Грета снаружи, и она…

— Та-Та?

Та-Та.

Мило. Но чертовски грустно слышать это от человека его роста и возраста. И все же мило.

— Да, приятель. Она снаружи и сейчас придет…

— Полиция не забирала мою мать.

— Мне жаль приятель, но мы должны были…

— Моя мать — Та-Та.

Хикс закрыл рот и снова посмотрел на женщину рядом с Энди. Она глядела на него широко раскрытыми глазами.

Абсолютно никакой помощи.

— Моя сестра, но моя мама, — проговорил Энди, и Хикс вновь посмотрел на брата Греты.

— Да, приятель. Я понял.

— На ту женщину мне все равно, — сказал ему Энди.

— Да, Энди, — тихо ответил Хикс. — Я понял.

— Мужик, — сказал Энди, и усмехнулся. — Я мог бы сказать ей, чтобы она убралась. Я не против сказать ей это. Она особо не навещает меня, и я не скучаю по ней, когда она уходит.

— Могу себе представить.

Энди вновь усмехнулся, его взгляд сместился, и все лицо засветилось.

И тогда Хикс стал свидетелем, как он бежит по коридору и обхватывает Грету обеими руками, при этом поворачивая голову так, чтобы положить ее на плечо сестры, как маленький ребенок.

У Хикса сжалось все внутри, когда он увидел, как Грета обняла брата и закрыла глаза, будто попала в рай.

Энди отпрыгнул назад, вырвавшись из ее объятий, и Хикс увидел, как напряглось его лицо.

— Твое лицо! — закричал он.

— Я упала, приятель, — быстро проговорила она. — Вот почему не смогла прийти в прошлое воскресенье. Моя рука соскользнула и, хрустя, разбила мой нос. — Она преподнесла все так, будто происшествие было пустяком, а затем не дала Энди возможности сосредоточиться на этом, поскольку схватила его руку, пожала ее и спросила:

— Ты в порядке? Все хорошо?

— Полицейские забрали мать, — сказал он ей.

— Я знаю, — осторожно проговорила она. — Я видела. Ты в порядке?

— Это было потрясающе.

Хикс почувствовал, что расслабился, даже просто наблюдая, как расслабляется Грета.

Ее губы скривились, когда она сказала:

— Не уверена, что нам стоит думать об аресте нашей матери как о нечто потрясающем, приятель.

— Может и нет. Но все равно это было круто.

Хикс наблюдал, как она сделала глубокий вздох, который пыталась скрыть, и выдохнула, прежде чем взглянуть на него и снова перевести взгляд на брата.

— Ты познакомился с Хиксом?

— Хикс? — спросил Энди, его голос звучал растерянно. Она сделала шаг в его сторону, и Энди повернулся вместе с ней, поймал взгляд Хикса и сказал: — Это шериф.

— Да, Энди, — подтвердила она. — Хикс. Хиксон Дрейк. Шериф округа.

Она подвела Энди за руку к Хиксону.

— Незаконное проникновение и нарушение порядка, — сказал Энди, когда они приблизились.

— Что? — переспросила Грета.

— Мама, — сказал он Хиксу, затем повернулся к сестре. — Незаконное проникновение и нарушение порядка. — Он вновь посмотрел на шерифа. — У нее очень хорошо выходит нарушать покой.

— У меня сложилось именно такое впечатление.

Энди широко улыбнулся и повторил:

— У меня сложилось именно такое впечатление.

А затем разразился смехом.

Но Грета тоже улыбалась, и тогда Хикс полностью расслабился.

— Может быть, ты… хочешь…, — заикнулась она, потом сглотнула и закончила: — Может попросить шерифа, не хочет ли он пообедать с нами?

Хикс почувствовал жжение внутри, будто отхлебнул крепкого бурбона.

— Да! — воскликнул Энди. — Да, шериф. Хотите поесть с нами? — спросил он.

— Можешь звать меня Хикс, Энди. И да. Было бы неплохо.

— Мы поедем в «Арлекин» за куриными крылышками, — поделился он.

Хикс уже несколько недель хотел сводить Грету в «Арлекин». Но в этот момент ему было совершенно наплевать, что в первый раз, когда они сядут в кабинке напротив друг друга, с ними будет еще и ее брат.

— Звучит неплохо, — сказал Хикс.

— Можно я поеду с вами в полицейской машине? — спросил Энди.

— Энди… — начала Грета.

— Это полицейский пикап и да, приятель, конечно. Если твоя сестра не против.

Энди повернул голову к Грете.

— Если Хикс не против, то и я тоже, — разрешила она.

Энди взглянул на нее, потом на Хикса.

Хикс усмехнулся ему, затем Грете.

— Встретимся на месте?

Она кивнула, прикусив губу, но это не помогло скрыть улыбку, которая сияла в ее больших глазах.

— Готов отправляться? — спросил он Энди.

— Едем, — сказал он, затем направился к своей комнате, но обернулся. — Куртка, — объяснил он и исчез.

Грета подошла ближе, и Хикс посмотрел на нее.

— Ты… Я поставила себя на твое место. Все хорошо? — спросила она.

— Да, черт возьми, — ответил он.

Тогда она направила на него всю силу своей улыбки. Хикс с трудом мог сдержаться и не моргнуть.

— Готов! — заявил Энди, выпрыгивая из своей комнаты.

— Отлично, поехали, парень, — пригласил Хикс, желая коснуться Греты, поцеловать ее, но лишь бросил на нее взгляд, после чего направился по коридору на выход. Энди шел рядом с ним, Грета устроилась рядом с братом.

— Вау! Это гораздо круче обычной полицейской машины! — заявил Энди, увидев его пикап.

Хикс щелкнул замком и Энди двинулся к пассажирской двери. Грета подошла ближе и провела пальцами по его руке. Он посмотрел на нее.

— Со мной он будет в порядке.

— Я знаю, — прошептала она.

Хикс вновь почувствовал жжение воображаемого бурбона.

Она улыбнулась, посмотрела на брата, махнула рукой и крикнула:

— Увидимся на месте!

— Да! — закричал он в ответ из машины.

Грета направилась к своему «Чероки». А Хикс сел за руль пикапа.

— Вы не можете этого сделать, потому что это не официально или нечто подобное, но позже, когда мы поедем, можете включить мигалку? — спросил Энди, когда Хикс завелся.

— Конечно, — он посмотрел на брата Греты.

— Круто, — прошептал Энди.

Хикс сдал назад и неторопливо поехал, делая знак Грете, который она заметила.

Она выехала перед ним, и Хикс вместе с Энди направились обратно в город, следуя за ней, направляясь прямо в «Арлекин».

***

По целому ряду причин Хикс был в гораздо лучшем настроении, когда вернулся в управление, чем когда покидал его.

И настроение было настолько лучше, что даже Тауни, окликнувшая его, когда он шел по коридору, не смогла ничуть его подпортить:

— Мы можем найти шторку, повесить ее, и наедине я обеспечу вам опыт, включающий дочь и мать.

Он едва взглянул на нее, когда Донна громко проговорила:

— Возможно, из-за жуткого сходства, они отдали Грету не той женщине в больнице.

Хикс усмехнулся своей помощнице.

— Может ты и мужеподобна, и не можешь заполучить член, если только не заплатишь за него, но тебе не обязательно быть мерзкой со мной, — усмехнулась Тауни, обращаясь к Донне.

Донна оглянулась на мать Греты.

— Я расскажу об этом своему мужу, после того как сделаю ему ежевечерний минет.

Хэл разразился громким смехом. Хикс едва сумел подавить свой.

— Скажи ему, что если он хочет попробовать что-то стоящее и правильное, пусть позвонит мне, — ответила Тауни.

— Милая, если у него когда-нибудь появится желание полакомиться стареющей шлюхой, я отправлю его прямо к тебе. И если у него появится это отвратительное желание, можешь сразу же забрать его, — ответила Донна.

Глаза Тауни наполнились ненавистью, но, к счастью, она замолчала.

Хикс направился в свой кабинет, чтобы сделать звонок, который, как он знал, доставит ему удовольствие, хотя и не в половину такое, которое он получил, наблюдая за отношениями Греты с братом во время обеда. Но все равно звонок будет приятным.

Позволить Энди включить мигалку возле «Арлекина» было хорошей идеей.

Но Хикс подозревал, что все это благодаря тому, что он любит сестру Энди. Поэтому после того, как Грета притянула Хикса в кабинку на место рядом с собой, тем самым давая знак, который не смог упустить даже поврежденный мозг Энди, с его губ частенько во время обеда не уходила ухмылка. Хикс чувствовал себя так, будто выпил двойную порцию самого лучшего бурбона.

— Привет, Хиксон, как дела, сынок? — поприветствовал Кавано Беккер, ответив на звонок Хикса.

— Звонок вежливости, Беккер, — ответил Хикс. — У нас тут твоя женщина, арестована за незаконное проникновение и нарушение общественного порядка в интернате сына.

— Кого?

О да.

Он так и подозревал.

В их предыдущих разговорах Беккер не упоминал сына Тауни. Вместо этого он сказал, что Грета — единственный ребенок Тауни. В то время Хикс не знал, что у Греты есть брат, поэтому не придал значение тому, что Беккер не знал об Энди.

А теперь он понимал, что это значит.

О да.

Определенно.

Он собирался получить удовольствие от беседы.

— Ее сына. В его интернате. «Саннидаун».

Беккер молчал.

Хикс не ответил той же любезностью.

— Она потеряла опекунство за то, что сын оказался в подобном месте из-за нее: она забрала его с вечеринки, сев пьяной за руль. Грета присматривает за ним. И она не испытывает особой любви к своей матери, поэтому исключила ее из списка посетителей. Тауни посчитала нормальным, устроить сцену в тот день, поскольку знала, что Грета придет провести с ним время. Все прошло не очень хорошо, не потому что Грета увидела меня, и я вмешался, а потому что Энди не особо волнует, что его мать арестовали. Но для тебя это ненужная информация. Мы не предъявим серьезных обвинений, просто внесем запись об аресте в ее личное дело. И я буду рад отпустить ее к тебе под подписку о невыезде и обещание, что она больше не будет заниматься подобным дерьмом.

Беккер по-прежнему молчал.

— Ты все еще здесь? — спросил Хикс.

— У нас проблемы из-за этого?

— Ты имеешь в виду более серьезную проблему, чем та, которую она создала в прошлый раз? — спросил Хикс для ясности.

— Да, — пробурчал Беккер, его голос ясно не излучал радость.

Вся радость исчезла из его голоса, когда голос Хикса приказал:

— Забери ее и внуши, что я не желаю ее видеть в своем управлении. Будь убедителен, Беккер. И за твои старания, я поделюсь с тобой информацией, что мне не нравится то, чем ты занимаешься. Но ты прекрасно понимаешь, что сдержал меня от того, чтобы я переступил через вашу с Блаттом сделку. Но полагаю, ты также прекрасно понимаешь, что на тебя у меня нет ничего, иначе я бы уже влез в твои дела после твоей прошлой неудачной шутки. Поэтому дела обстоят так. Если ты оступишься, я не упущу свой шанс. Если же ты будешь умным, у меня не останется выбора. А пока ты можешь помочь мне не проявлять сильное любопытство какое-то время, если заставишь эту женщину переключить внимание на что-то кроме дочери и сына.

— С чего ты вообще взял, что она так много значит для меня, — ответил Беккер.

— Тогда у нее проблема, как и у тебя, поскольку прямо сейчас я чувствую вашу связь куда сильней тебя. И все, что она выкинет, я буду считать, что исходит от тебя. И могу предположить, что ты поймешь, насколько мне не понравился ее визит в управление, где она предложила себя, чтобы я мог сравнить мать и дочь.

— Господи, — пробормотал Беккер.

— Наверное, сейчас минет не кажется таким уж потрясающим, я прав?

— Я пошлю за ней человека, — со вздохом заявил Беккер.

— Буду благодарен.

Тот выждал пауза, прежде чем сказать:

— Я не знал об ее мальчике, Хиксон. Эта информация — полное дерьмо.

Будто тот факт, что Беккер понимал, насколько ужасно, что мать испортила жизнь собственному сыну управлением машиной, мог заставить Хикса считать Беккера лучшим человеком.

— Ты прав, — лишь сказал он в ответ.

— Я разберусь с ней для тебя, а потом отделаюсь от нее. Слишком много неприятностей, — заявил Беккер.

— Меня это не касается. Просто забери ее, и пока все в порядке.

— Мой человек уже в пути.

— Превосходно, — пробормотал Хикс. — Удачи, — проговорил он и повесил трубку.

— Боже, пожалуйста, — взмолилась Бетс, войдя в кабинет в ту же секунду, как он закончил разговор. — Дай мне записать речь этой женщины хотя бы пять минут и после позволь застрелить ее. Судья Берефорд не предъявит мне обвинение, если послушает пять минут ее дерьма. Он даже вручит мне медаль.

— Беккер отправил человека за ней.

— Беккер? — спросила она.

— Мисс Дар нравится быть многогранной в своих отвратительных проявлениях.

— Могу я спрятаться здесь, пока он не появится? — спросила Бетс.

Он улыбнулся ей и пошутил:

— А куда подевалась крутая помощница шерифа Бетс?

— Крутая помощница Бетс достаточно крута, чтобы признать, что она не может больше ни минуты провести с той мразью в нашей камере. И меня все устраивает, поскольку эта мразь такая дрянная.

— Тогда отправься на патрулирование и не доставай меня.

Она усмехнулась.

— Хорошая идея. Я возьму с собой Донну. И Ларри. И Хэла.

— Захватите мне кофе из «Бейбикекс».

— Будет сделано, босс.

Он опустил взгляд на папку, которую так и не закончил читать, но вернулся к ней, когда она назвала его имя. Затем он напрягся, увидев выражение ее лица.

— Это было не круто, — сказала она нерешительно. — Я просто глупо себя вела. Ты хороший мужчина, и здесь не из кого было выбирать, но ты был…

— Все хорошо, Бетс, — тихо сказал он. — Забыли.

— Да?

Он кивнул.

Она улыбнулась ему с облегчением и исчезла.

Через пять минут он встал и подошел к двери, которую Бетс оставила открытой, услышав голос Тауни:

— Куда все ушли? Пошли вы все! Я ни черта не сделала. Выпустите меня!

Хикс закрыл дверь, заглушая ее голос. Размышляя о том, что предложение Донны не лишено смысла.

Их мысли были схожими.

У Хикса тоже были опасения, что когда в больнице врачи передали Грету матери, ее отдали не той женщине.

***

— Значит, ты ему нравишься.

— Да?

— И очень.

— Хорошо.

Хикс и Грета не сидели на крыльце этой ночью. Они целовались, растянувшись на диване. А еще, очевидно, говорили о ее брате.

Но Хикс не хотел говорить о ее брате.

— Сколько нам осталось? — спросил Хикс, чтобы сменить тему, скользя губами по ее шее.

— Сколько нам осталось? — с придыханием переспросила она, скользя руками по его спине.

Он добрался до ее рта и посмотрел ей в глаза.

— Часов.

Она точно знала, о чем он говорит.

— Двадцать два.

Он усмехнулся ей в губы. Она улыбнулась в ответ.

— Шоу скоро будет дома, — заметила она, но ее руки все еще обнимали ее.

— Да, — буркнул он, скатившись с Греты на бок и прижимая ее к себе.

Она уткнулась ему в шею и прижалась к нему.

— Спасибо за сегодняшний день, — прошептала она, прижимаясь к нему еще ближе.

— Это моя работа в прямом и переносном смысле.

Хикс почувствовал, как Грета придвинулась ближе. Его ответ был удачным. И все, что она хотела сказать.

Грета напряглась и предупредила:

— Она просто разогревается.

— Мы справимся с этим.

— У тебя есть дети.

— Если она опустится еще ниже, на что явно способна, я поговорю с ними, и мы все это переживем.

Она оторвалась от него, и Хикс наклонил голову, чтобы посмотреть на нее.

— Если этот парень бросит ее…

Он рассказал ей о Беккере.

— Детка, — он сжал ее, — мы со всем справимся.

— Просто… нужно задраить люки.

Он усмехнулся.

— Считай, они задраены.

Грета, нахмурившись, посмотрела на него.

— Это отстойно, что ты можешь быть милым и сексуальным, и не заниматься со мной сексом.

— Двадцать два часа, — напомнил ей он.

— Хиксон, мой нос не соединен с моими женскими органами.

Он начал смеяться, прижимая ее ближе.

— Лучше?

— Да.

— Тогда доверься мне.

Она закатила глаза. Когда Грета успокоилась, он приказал:

— А теперь поцелуй меня. Мне нужно вернуться домой к сыну.

— Хотела сказать, что в субботу, как только закончу с клиентками, помогу тебе с переездом. Освобожусь около трех.

— Ты можешь распаковать коробки.

— Мой нос не соединен и с ногами или руками.

— Ты можешь распаковать коробки, — повторил он.

— Часть меня считает, что я не должна находить мужчину, защищающего меня, раздражающим. Но все же я так думаю, — сообщила ему Грета.

— Смирись.

— А еще меня раздражает властный мужчина, — поделилась она.

— Смирись и с этим.

— И повторяющийся.

— Грета?

— Что?

— Поцелуй своего мужчину, чтобы он мог вернуться к своему сыну.

— Как скажешь, — пробормотала она, но все же поцеловала его — глубоко и сладко. Затем он стащил их обоих с дивана и проводил ее до двери, держа Грету за руку.

И уже у двери Хикс поцеловал ее, не менее глубоко и сладко.

— Двадцать два часа, — прошептал он, когда они закончили.

Грета улыбнулась ему одной из своих ослепительных улыбок.

— Да.

Он прикоснулся к кончику ее носа, отпустил и вышел.

Хикс услышал, как закрылся замок, едва отошел от двери.

Двадцать два часа. Целая вечность.