Сложности

Глава 21 Да

Грета

Было позднее воскресное утро, и мы, расположившись в гостиной Хиксона, смотрели телевизор.

Хикс поделился со мной, что первым делом после подписания договора аренды, он заказал установку кабельного, и это не удивительно, учитывая его пол. И днем ранее во время заселения его заказ выполнил приехавший специалист.

И теперь мы смотрели предматчевые шоу в чистом четком HD качестве, а на журнальном столике лежали остатки множества пончиков, которые Шоу, Энди и я раздобыли чуть раньше.

Накануне я узнала, что у Хикса была кладовка, вещи из которой, так же, как и из квартиры, вынесли его друзья.

Среди вещей оказался старый побитый стол, который Хикс поставил в подвале — в комнате с цементным полом и недоделанными стенами, предназначенной для хранения. Вместе со столом туда отправились коробки с вещами (коробки из его жизни с Хоуп и даже ранее). Фотографии в рамках, на которых он запечатлен с приятелями-копами, командные снимки, на которых он с друзьями в бейсбольной форме, старые трофеи, ежегодники и тому подобное. Этой комнате, очевидно, суждено было стать его мужским убежищем.

Еще в кладовке нашелся большой диван, подходивший к его мебели, два больших пуфика — один двухместный, которые можно было поставить перед диваном и креслом, и еще один торцевой столик, который не помещался в его квартире.

Увидев все это накануне, я задумалась, поскольку, когда Хикс обставлял квартиру, он явно делал это с прицелом на будущее. Если бы он был уверен, что все уладит с Хоуп, то ему не понадобилась бы вся эта мебель для дома, который он собирался обустроить для своих детей. А в квартире все это не уместилось бы. Да и весь мебельный комплект был не из дешевых.

Учитывая все это, я не была уверена, что Хикс видел нечто такое в своем браке, что стоит спасения еще даже до того, как отказался от попыток реанимировать отношения. Но обсуждать это не стоило сегодня. И утро не подходило не только потому, что все были на взводе, ожидая появления Хоуп, которая должна была забрать Мэми. А потому, что я сама была зла и становилась еще злей. Злей намного сильней.

А причиной было то, у меня было время после того, как произошла драма с Мэми, покинувшей дом матери ранним утром и прошедшей две мили, чтобы добраться до отца. По большому счету расстояние было не таким уж и далеким, и, наверное, на это ушло не так уж много времени.

Но она кричала о своем отчаянном стремлении уйти от матери, чтобы добраться до отца.

И Хоуп виновата в этом. Она не просто заварила эту кашу, разведясь с таким человеком, как Хикс, с таким отцом, как Хикс, из-за дурацкого чертова кольца. Но еще она вела себя как стерва, не имея материнских способностей скрыть это от своих дочерей.

Однако и это было не все. Было гораздо больше.

Поскольку я позвонила Энди и рассказала ему все, что только могла, он знал, на что идет. Хотя Энди переживал за Мэми, Шоу и Хикса, он проявил чудеса такта, проговорив:

— Мне не обязательно приходить сегодня, если ты считаешь, что это будет не очень хорошо, Та-Та.

— Хикс хочет, чтобы ты был с нами, приятель, — с радостью ответила я.

Закончив работу с последней клиенткой, я смогла обдумать все то, через что прошла накануне. Я впервые увидела дом Хикса, побывала в нем, осмотрела просторные комнаты, фантастические деревянные полы, великолепный камин и потрясающую кухню. Я видела, как мебель вписалась в дом: она не была тесной и слишком красивой для этого пространства. Когда я появилась вокруг стояли коробки, но они как раз передвигали мебель по гостиной то в одну, то в другую сторону, чтобы понять, где ей самое место. Однако место уже выглядело как дом.

А еще я увидела Хикса с его приятелями. И не просто увидела, а прониклась ими. Я знала Донну, и она нравилась мне. Она была женщиной, которая говорила в лицо все как есть, и с ней было весело. Донна понравилась мне с первого раза, когда села в мое кресло в салоне. Я познакомилась и с другими его друзьями, и они были великолепны. Они разговаривали, несли чушь и усердно работали. И все это делали для своего друга, потому что были хорошими друзьями.

Это был хороший день. Счастливый день.

Новое многообещающее начало, потому что человек, о котором они заботились, оставил позади все то дерьмо, которое на него обрушила жизнь, и двинулся дальше.

Было нечто странное, связанное с помощником Хикса Хэлом, чего я не понимала, но он был милым и работал так же усердно, как и все остальные, не жалуясь.

Он так же общался со своей женой Эшли (одной из клиенток Лу, милой женщиной, хотя в ней все время чувствовалась странная грусть, которой я удивлялась) и со всеми нами за пиццей и пивом, когда работа была завершена.

Мы шутили, болтали, смеялись, делились историями, и было ясно, что все они безумно любят Шоу, как и самого Хикса.

Мне нравилось быть рядом с ними. Было приятно быть частью этого нового начала, на которое возлагались такие надежды. Не ощущалось напряжения, обеспокоенных взглядов, настороженности — просто друзья, собравшиеся вместе после помощи одному из них. Приятно было находиться в таком доме, который принадлежал Хиксу, где он мог дать своим детям все то, что так хотел.

Все было по-настоящему, естественно и непринужденно. В самом начале они были приветливы со мной, но потом это чувство переросло в ощущение, что я не впервые встречаю Ларри, Томми, Тоста, Херба и Хэла, а будто знаю их целую вечность.

Это было потрясающе.

И частью этого великолепия было осознание того, что Хикс собирается взять выходной в понедельник, потому что должны были привезти купленные двухъярусные кровати, комоды и письменные столы для девочек, секционный диван для подвала. Я так же знала, что когда девочки вернутся в понедельник вечером, они всей семьей отправятся за покупкой телевизора. Девочки уже купили новые простыни и пледы для своих кроватей в Интернете, и они лежали в больших коробках в их комнате, готовые к привозу мебели (кроме простыней, я положила их в стиральную машину, чтобы подготовить к приезду девочек на следующий день).

Так что все шло своим чередом. Они все обустраивались.

Конечно, Хиксу нужны были ковры, табуретки для острова на кухне и что-то на стены. И он не лгал. Может, он и купил мебель и полотенца, но на все остальное он не тратился. У него был самый необходимый минимум для кухни, так что распаковка коробок не заняла несколько часов.

Но они были там, а все остальное придет, когда нужно будет, и неважно, когда это время настанет. У них было самое важное.

И еще одна часть этой радости заключалась в том, что Энди будет здесь на следующей день, как и я, разделяя ленивое воскресенье с Хиксом и Шоу.

И причина, по которой я злилась и становилась еще злей, заключалась в том, что хотя этот день начался для нас с Хиксом просто замечательно, Хоуп все испортила.

Она испортила все.

Хикс и Шоу не смогли насладиться первым днем в своем новом доме, смотря футбол, расслабляясь и поедая вредности. Потому что дерьмо Хоуп просочилось в виде отчаявшейся, грустной, злой и рыдающей девушки, которая не должна была чувствовать ничего подобного. И им всем не оставалось ничего другого, как смириться со всем происходящим.

Меня не удивило, что именно Энди поддерживал в доме настолько ровную и приятную атмосферу, на какую только был способен. Мэми была замкнута. И Шоу демонстрировал признаки того, что он куда более зол, нежели отец. Хикс пытался скрыть это, но я чувствовала, как ему трудно контролировать свой гнев и разочарование.

Поэтому Энди спасал ситуацию, шутя и играя, радуясь пончикам, восторгаясь домом Хикса, поражаясь тому, как здорово, что Шоу собирается стать морским пехотинцем (и т. д.).

Никто не забыл о драме, и все были на взводе, потому что Хикс позвонил Хоуп, чтобы она приехала за Мэми, и все мы ждали ее появления. Но хотя бы Энди мог быть собой. Возможно, он и получил повреждение мозга, которое навсегда лишило его возможности вести нормальную жизнь, но он никогда не демонстрировал никаких изменений в своих способностях считывать обстановку и реагировать на нее, в данном случае — быть самим собой — любящим и милым.

Поэтому, когда раздался звонок в дверь, я в первую очередь поймала его взгляд.

Шоу обнимал сестру на диване. Мы с Хиксом расположились в углу дивана. А Энди сидел в кресле. И когда прозвенел звонок, ровная и приятная атмосфера в комнате исчезла, а Энди прикусил губу, после чего потянул за нижнюю и поднял плечи практически до ушей.

Я осторожно улыбнулась ему, почувствовала, как Хикс обнял меня и сжал, после чего отстранился и встал с дивана.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Шоу и Мэми, которые обнимались, но сейчас Мэми откинулась на спину, прижав к груди колени и обхватив икры руками. Подбородок ее лежал на коленях, а глаза были устремлены на дверь. Шоу стоял лицом к двери.

— Все будет хорошо, ребята, — попыталась я их успокоить, но Шоу только скривил губы, а Мэми лишь взглянула на меня, прежде чем снова посмотреть в сторону двери. И я решила, что моя попытка не так уж и сработала.

Точно.

Для нас с Энди настало время убрать пончики и заняться приготовлением французского лукового соуса и всего остального, что мы могли бы приготовить, чтобы оставаться на кухне и дать семье Дрейк возможность побыть наедине.

Я уже начала было обращаться к Энди и вставать с дивана, когда услышала, как Хикс пробормотал:

— Хоуп, Джеп.

Но я застыла, когда Шоу прошипел:

— Невероятно, просто невероятно.

Я посмотрела на Шоу, потом через плечо на дверь, в которую входила Хоуп. На ее лице была маска ярости, когда она взглянула на меня, и эта ярость не смягчилась, когда она увидела Энди. Она лишь на мгновение изменилась, когда ее внимание переключилось на Мэми.

Следом за Хоуп шел ее отец. Казалось, он чувствует себя не в своей тарелке, но я не знала этого человека и не успела проанализировать его поведение, потому что заговорила Хоуп.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя больше, чем ты можешь представить. Сможешь понять только, когда у тебя появится свой ребенок. Но, Мэми, ты до смерти напугала меня сегодня утром, и это не нормально.

— Не могу поверить, — отрезал Шоу и не стал заставлять других догадываться, что он имел в виду, а сразу же поделился: — Ты привела дедушку? Тебе сорок один год, у тебя неприятности, и ты привела своего папу?

— Шоу, — предупреждающе пробормотал Хикс.

Я опустилась на край дивана и тихо сказала:

— Мы с Энди просто…

— Да, почему бы вам просто… — прошипела Хоуп, и я снова застыла, глядя через плечо на ее полное ненависти лицо, повернутое в мою сторону.

— Хоуп, — раздраженно пробормотал ее отец.

Не успела я опомниться и сдвинуться с места, как Мэми остановила меня, заговорив. Вернее, меня остановили ее слова.

— Ты злая, — прошептала она, а затем заговорила громче. — Ты просто злая. Будто взрослая злая девочка. Настолько злая, что про тебя можно было бы снять фильм, и тебя бы все ненавидели. Вот, насколько ты злая.

Я решила не смотреть на реакцию Хоуп, потому что почувствовала, как слова буквально застыли в воздухе, и насколько мне было ужасно больно. А ее слова даже не были направлены на меня.

И я решила не говорить. Я просто оттолкнулась от дивана и протянула руку Энди, который уже поднялся. Он взял меня за руку, и мы направились в сторону кухни, но остановились, когда Мэми вновь заговорила.

— Грета, не уходите.

«Черт».

Я повернулась к ней.

— Милая, я думаю, что нам с Энди лучше посидеть на кухне, пока…

— Я хочу, чтобы вы знали при ней, — она указала на свою мать, — что вы мне нравитесь. Мне нравится, что вы с папой. Вы делаете его счастливым. И с тех пор, как вы появились, его дела улучшились. И если он остановился на этом доме, потому что он близко к вам, меня это устроит. Потому что он ближе к нам с Коринной тоже, когда мы с мамой. И дом красивый. В таком доме и должны жить Шоу с папой.

— Спасибо, Мэми, — тихо проговорила я. — Ты тоже мне нравишься, милая. И ты права насчет этого дома, хотя ты должна знать, что он выбрал его не из-за близости к моему дому. Он выбрал этот дом, потому что он подходит вашей семье. А сейчас мы с Энди…

— И я хочу жить здесь, даже если вы тоже будете здесь жить, — заявила Мэми. — Мама говорит, что вы переедете. Вы делаете всех счастливыми.

Я втянула в себя воздух и посмотрела на Хикса.

— Грета не переезжает, детка, — мягко сказал Хикс.

— Пока, — вставил Шоу.

Я прикусила губу, сжала руку Энди, и он начал тянуть меня за собой, увлекая на кухню.

— Есть вещи, которые ты не понимаешь, Мэми, — поделилась Хоуп.

— Да? — спросила Мэми. — Ну так объясни мне.

— Ты слишком молода, — ответила Хоуп.

— Я не слишком юна, чтобы понять, что Шоу прав. Я понимаю, что папа недолго с Гретой, и у него есть мы, так что он не может привезти ее к себе сразу. Но я вижу, какие они вместе, и папа тоже делает Грету счастливой. Так что может она и не переедет сейчас, но все равно переедет, и я не против, и неважно, что ты думаешь, и что ты скажешь об этом мисс Джули. Это все не имеет к тебе никакого отношения, потому что ты его бросила.

— Детка… — начал Хикс, и Энди сильней потянул меня за руку, вытаскивая из комнаты на кухню.

Он захлопнул за нами двери, затем потащил меня к противоположной стене, так что мы оказались на противоположной стороне кухне.

Мы оба остановились возле раковины и повернулись, чтобы посмотреть на дверь. Молчание нарушил Энди.

— Боже, Та-Та, я буду лучше иметь дело с мамой, чем с этой женщиной.

Я посмотрела на него и увидела, что Энди все еще смотрит на дверь, и подавила смешок. А причиной стала не только забавность брата, но и моя легкая истеричность. Справившись с неуместным весельем, я спросила:

— Приготовим луковую закуску?

Он посмотрел на меня, но его мысли были заняты не луком.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

Он посмотрел на меня. Затем проговорил:

— Хорошо, Та-Та. Давай сделаем закуску.

Мы сделали соус, потом взяли чипсы. Затем я взяла блокнот и ручку и начала составлять список продуктов для Хикса и его детей, потому что, распаковывая кухню, я отметила, что у Хикса не было даже основных ингредиентов. Энди склонился над островом и помогал мне. Мы разобрались, как запрограммировать кофейник. А потом просто беспокойно сидели, переживая все произошедшее и смотря то и дело на дверь.

Наконец, дверь открылась, и я с удивлением увидела, что к нам вошел не Хикс или Шоу, а отец Хоуп. Он закрыл за собой дверь, смотря на нас, и проговорил:

— Этой семье нужно дать немного времени.

Я сжала губы и кивнула, проговорив:

— Конечно.

— Мне не понравится, если вы нагрубите моей сестре, — заявил Энди, и я посмотрела на него, заметив, как он выпрямился и направился в мою сторону.

— Я бы и не подумал плохо отнестись к твоей сестре, сынок, — ответил отец Хоуп, встав напротив нас у острова.

— Хорошо, — пробормотал Энди и расслабился.

— Как они… как у них дела? Все в порядке? — спросила я.

Но не успела я договорить, как послышался крик Шоу:

— Боже, мама! Ты просто невероятна!

— Не слишком хорошо, — пробормотал отец Хоуп.

Я посочувствовала ему. Он выглядел печальным. Настолько печальным, уязвимым и побежденным, будто ему было куда больше лет, нежели на самом деле.

Я ничего не могла сделать с этим, кроме как разозлиться еще сильней из-за того, что Хоуп была такой.

— Энди, это мистер Шредер. Мистер Шредер, это мой брат, Энди, — представила я.

— Приятно познакомиться, Энди. И, пожалуйста, — он перевел глаза с Энди на меня, — зовите меня Джеп.

— Хотите лукового соуса? — спросил Энди, протягивая миску и пакет с чипсами через остров Джепу.

— Я не голоден, сынок, но спасибо, — пробормотал тот, не сводя глаз с чипсов.

Я посмотрела на Энди. Он на меня. Дверь открылась, и вошел Хикс.

— Джеп, Хоуп уезжает. Мэми остается со мной. Она все равно завтра провела бы со мной, так что в сложившейся ситуации ей нет смысла возвращаться. У меня будет время кое-что прояснить с ней, и она вернется к Хоуп через неделю.

Я посмотрела в лицо Хикса и увидела, что он не выглядит разъяренным, но и не казался менее сердитым и расстроенным.

— Спасибо, сынок, — ответил Джеп, поворачиваясь. — Я удостоверюсь, что она доберется до дома.

Он остановился рядом с Хиксом, поднял руку и положил ее тому на плечо.

— Мы просто… — он похлопал по плечу и убрал руку, — переживем это. Все мы. В конце концов. — После чего повернулся к нам с Энди. — Хотелось бы, чтобы обстоятельства были другими. Может, в следующий раз так и будет.

— Да, Джеп, — сказала я. — Берегите себя.

Он кивнул, Энди тоже пробормотал что-то на прощание, и Джеп ушел.

Хикс подошел ближе.

— Мы должны заменить ленивое воскресенье на воскресенье забирания кроватей в Дансборо. Мэми нужно где-то спать, и она не проведет свою первую ночь в этом доме на диване. Поэтому мне может понадобиться твой «Чероки», чтобы все уместить. Магазин в Дансборо. Ты не против, детка?

— Конечно. — Я кивнула.

— Я хорошо переношу вещи, — заявил Энди.

— Это здорово, приятель, поскольку нам с Шоу понадобится твоя помощь, — ответил Хикс.

Я повернулась к брату.

— У Хикса сложилось ошибочное впечатление, что из-за сломанного носа я не могу поднимать вещи.

— А мне так не кажется, — ответил Энди.

Я закатила глаза, но тут же опустила их обратно и увидела, что Энди ухмыляется.

— Надо позвонить в магазин, после чего можно отправляться, — пробормотал Хикс, и мое внимание вернулось к нему.

Он вышел, прежде чем я успела сказать хоть что-то, и Энди направился с ним.

Я же отправилась на поиски пищевой пленки, чтобы накрыть соус и поставить его в холодильник, после чего последовала за ними.

Только когда мы все проходили через прихожую (тоже замечательную) в задней части дома, ведущую в гараж, где Хикс припарковал «Бронко» и «Чероки», я схватила Хикса за руку и удержала его.

Энди и притихшие дети Хикса продолжили идти. Хикс остановился и посмотрел на меня.

— Ты в порядке? — мягко спросила я.

— На следующей неделе я встречусь с Хоуп и выслушаю ее. Она этого хочет и пойдет на все, пока не добьётся желаемого. Я не хочу этого делать, но если встреча принесет мир моей семье, я пойду на это. Хотя вся ситуация мне не нравится. Поэтому сейчас я зол и чувствую себя загнанным в угол, но если все, что мне нужно сделать, это выслушать ее дерьмо, чтобы выбраться из этого угла и обеспечить покой детям, я на это пойду. И, черт возьми, надеюсь, что мне будет лучше после того, как все закончится.

Я кивнула и сжала его руку.

— Мне очень жаль, детка.

— Я закончу так быстро, как только смогу, и после все это останется позади нас всех.

Я снова кивнула.

— Я сделаю это, и Мэми останется с нами, но я не хочу, чтобы у нее сложилось впечатление, что она может вытворять подобные вещи и добиваться своего. Ситуация экстремальная, но я должен верить, что Хоуп возьмет себя в руки и станет той матерью, которая нужна детям. И они смогут перестать зализывать свои раны или делать их еще глубже, и начать выздоровление. Если же нет…

Он немного подождал, и я придвинулась ближе.

— Как насчет того, чтобы решать проблемы по мере их поступления?

— Хороший план, — пробормотал он.

— Мы должны идти, — проговорила я.

— Да, — ответил он и потянул меня за руку.

И после мы вышли.

***

Двухъярусные кровати были установлены, и они оказались великолепными. Нижняя кровать была двухместной и располагалась перпендикулярно одноместной, расположенной вверху. Выполнена она была из дерева, выкрашенного в белый цвет, сбоку располагалась лестница с небольшим шкафом, а наверху еще была милая полка, которая могла служить тумбочкой.

Девочки выбрали красивый бело-зеленый плед с цветами и листьями для двуспальной кровати, и подходящее великолепное стеганное одеяло для верха. Белые простыни, пододеяльники в тон пледу и зеленые декоративные подушки. А чтобы сделать все интересней, добавили еще одну подушку синего цвета с зеленой окантовкой.

Мэми поделилась со мной тем, что это видение Коринн, а она-то в этом разбиралась.

Мы забрали кровать и матрасы из магазина, но кроме того смогли забрать только один стол (который был с зеркалом и походил на туалетный) и комод. Поэтому привезли их, а ребята все установили. Остальная мебель подождет до завтра.

Пока ребята устанавливали мебель, я предложила Мэми подарочную карту на пятьдесят долларов, и мы сидели в холле за ноутбуком Шоу и заказывали лампу и симпатичную картину в комнату. Я сказала ей, что Коринн получит такую же карту, поэтому Мэми могла рассказать сестре и та помогла бы ей выбрать вещи и отправить их мне по электронной почте, чтобы я все заказала.

Но сейчас мы обе стояли на коленях перед комодом, заканчивая раскладывать ее вещи из последних не распакованных коробок. Она вновь была молчалива, хотя и с радостью купила лампу с картиной.

Я не знала, что делать. Времена, когда Энди был примерно в таком же возрасте и мог слушать и воспринимать мои слова, прошли уже давно.

Но и тогда я не знала, что делать. Я просто следовала своей интуиции. Поэтому сейчас мне пришлось руководствоваться своим чутьем.

— Она была в бешенстве, твоя мама, когда уходила, — мягко сказала я, протягивая ей сложенный купальник.

Мэми опустила голову и засунула купальник в ящик.

— Мэми, я говорю это не для того, чтобы ты почувствовала себя плохо, — сказала я ей. — В жизни случается всякое, и иногда нам приходится переживать так много, что мы не думаем, а действуем. Мы просто делаем, что должны, потому что надеемся, что от этого станет лучше. А после мы учимся и надеемся в следующий раз, когда нам будет слишком тяжело, мы вначале подумаем. Я говорю это просто потому, что твоей маме сейчас очень плохо, но ты должна знать, что она тебя очень любит.

Мэми повернулась ко мне и заявила:

— Видите. Вот именно это.

Она больше не произнесла ни слова, и я ответила:

— Не уверена, что понимаю, милая.

Она ответила тут же:

— Вы милая. И даже по отношению к ней. А она плохо относится к вам.

— Ну, я не знаю твою маму и не могу сказать, почему она себя так ведет. Но ты должна знать, что я говорю правду. Не смотря на все происходящее, она любит тебя.

— Если бы она меня любила, то видела бы, насколько мне больно смотреть, как она причиняет боль папе. И перестала бы так поступать, — ответила она.

И девочка была права. Поэтому я просто сложила еще один купальник.

Следующий вопрос прозвучал робко.

— Вы уговорите его позволить мне жить здесь, с ним и Шоу?

— Нет. — Я посмотрела на нее.

Ее голова опустилась, а выражение лица стало жестким.

Я подняла руку к ее затылку и слегка дернула за хвостик, после чего наклонилась к ней.

— Я хочу, чтобы у тебя было все, что пожелаешь. Хочу, чтобы ты была счастлива. Сейчас ты этого не знаешь, но тебе нужна мама, а твоей маме нужна ты.

— Я ей не нужна. Ей нужна мисс Джули, которая говорит гадости и помогает ей оставаться злой.

Еще одно верное замечание.

— С тобой будут происходить кое-какие вещи… — начала я.

Но она оборвала меня.

— Да, я знаю. Мальчики и прокладки, и бла-бла-бла. Папа всю жизнь жил с девочками, то есть он жил со своей мамой, потом с моей. Когда он ходил в магазин, то покупал ей тампоны, будто брал большую пачку чипсов. И с ним ничего не произошло.

Я не смогла сдержать смех. Ее губы скривились, она взяла у меня купальник и положила его в ящик.

Ее настроение изменилось, и она пробормотала дрожащими губами:

— Я хочу жить с ним.

— И наступит день, когда, оглянувшись назад, ты поймешь, что переживает твоя мама, и пожалеешь, что не провела с ней достаточно времени.

Мэми посмотрела на меня, и я продолжила:

— Обещаю, Мэми, так и будет. Я скажу тебе прямо, потому что считаю, что ты заслуживаешь этого. И уверена, что в сложившихся обстоятельствах, тебе этого не достает, потому что ты ребенок, и они хотят, чтобы ты ребенком и оставалась. И хотя ты уже не ребенок, я с тобой согласна. Твоя мама ведет себя подобным образом, потому что расстроена, напугана и ей больно, и, возможно, она ведет себя неправильно. Но сегодня ты убежала и напугала до смерти и маму, и папу. Поэтому, если ты подумаешь обо всем том, что заставило тебя так поступить, то, возможно, немного поймешь, что чувствует твоя мама. И что заставляет ее вести себя неправильно.

Ее губы расслабились, плечо дернулось, и Мэми потянулась мимо меня за еще одним купальником.

Я тоже взяла купальник и начала складывать.

Мэми сменила тему:

— Мне нравится Энди.

— И ты ему нравишься.

— Если… когда, ну знаете, если вы с папой поженитесь, я больше не буду малышкой?

Я была в замешательстве.

— Почем не будешь?

— Потому что у вас с папой будут малыши.

Мои руки замерли, а вот мысли нет. Я сказала ему, что не хочу иметь семью, и как это отразилось на мне и Ките. И у Хикса уже была семья. Но тогда он не сказал, хочет ли еще детей. Мы оба были не молоды. Но оба еще не стары.

«Проклятье».

— Грета?

Я взяла себя в руки и посмотрела на дочь Хикса.

— Ты понимаешь, что наши отношения с твоим отцом начались совсем недавно? — спросила я.

Она кивнула.

— Мы еще не успели поговорить об этом, и поэтому у меня такое чувство, что тебя что-то беспокоит. Но ты понимаешь, что если я не говорила еще об этом с твоим отцом, то не должна и говорить с тобой?

Что-то зажглось в глубине ее глаз, когда она ответила:

— Да.

— Так что давай не будем больше обсуждать ничего серьезного, а займемся твоим обустройством, а потом спустимся вниз, присоединимся к ребятам и поедим еще вредной еды?

Ее согласие вызвало у меня улыбку.

— Давайте так и сделаем.

Я улыбнулась в ответ, сложив страшное количество купальников, и помогла ей убрать остальные вещи. Мы как раз начали ломать коробки — видимо, это услышал Хикс, потому что он присоединился и приказал нам выйти, чтобы сделать это самостоятельно (видимо, девушкам не стоило заниматься и коробками).

Поскольку это не было моим любимым занятием, а их было всего восемь, мы оставили его и спустились вниз, чтобы присоединиться к мальчишкам, игре и поедании вредной пищи.

***

— Я не уверена, что так поступать правильно.

— А я уверен.

Я сидела на краю кровати Хикса и смотрела, как он идет в ванную.

Хикс закрыл за собой дверь. И я продолжала смотреть прямо на нее. Было уже поздно.

Энди вернулся в интернат. Шоу был в подвале. А Мэми лежала в постели в другом конце коридора. И я, по словам Хикса, оставалась на ночь, но не была уверена, что так поступать правильно.

Хикс вышел из ванной, и я сразу же поймала его взгляд.

— Хикс, нам надо притормозить.

Он подошел ко мне, остановился и посмотрел на меня сверху вниз.

— Что, детка, из нашего утреннего разговора наводит тебя на мысль о том, что нам стоит с этим повременить? — спросил он мягко.

— Драма с твоей дочерью, которая произошла сразу после него, — ответила я.

Хикс наклонился ко мне и положил обе ладони мне на шею.

— Это происходит?

— Да, но…

— Это действительно происходит?

— Да, Хикс, но…

— Наступит ли день, когда ты будешь готовить завтрак на кухне не только для меня?

Я кивнула и прошептала:

— Надеюсь на это.

Он тоже кивнул.

— Значит все должны это понять, Грета. И я не использую тебя для того, чтобы что-то доказать своей бывшей. И под всеми я понимаю тебя. Если у тебя есть какое-то реальное основание для переноса, я прислушаюсь. Но мы имеем то, что имеем, и все это будет длиться очень долгое время. Так зачем откладывать?

Еще одно верное замечание семьи Дрейк.

— Мэми спросила меня, будут ли у нас дети, когда мы поженимся, — поделилась я.

Его пальцы на секунду впились в меня, после чего он отпустил меня и выпрямился.

— И что ты ответила? — спросил он.

— Я сказала, что еще даже не говорила с тобой, поэтому не считаю нужным обсуждать это с ней.

— Хороший ответ, — пробормотал он.

— Хикс…

Я не договорила, потому что он схватил меня за руку и потянул наверх, чтобы усадить, а затем уложить меня обратно, прямо к себе на колени.

Он обхватил меня руками и заговорил только тогда, когда я посмотрела ему в глаза.

— Ты сказала, что не хочешь детей, — осторожно заметил он.

— Не хочу, — так же осторожно ответила я.

— У меня есть дети.

— Я знаю. — Я слегка улыбнулась.

— Детка, если ты захочешь изменить свое мнение, захочешь ребенка со мной, мы поговорим. Но сейчас, эта часть моей жизни позади, и я готовлюсь потерять своих детей ради той жизни, которую они будут вести. Поэтому не испытываю желания пройти через это еще раз. — Он поднял руку и провел пальцами по моему лицу, пробормотав: — У нас получился бы замечательный ребенок, так что, если ты хочешь, чтобы эта дверь была открыта, мы поговорим. Но если ты не хочешь, я не против.

Я уставилась на него, не думая ни о Мэми, ни о Хоуп, ни о нашем сумасшедшем дне.

Я думала обо всех разговорах с Китом на эту тему, о той всепоглощающей вине, которую испытывала из-за того, что не хотела давать ему то, чего он так желал. И вина эта усугублялась тем, что он давал мне так много, и поэтому я поступала вдвойне эгоистично, отказывая ему в желаемом.

Но он ведь хотел не новую дорогую машину, за которую надо найти способ заплатить или, в конце, концов, продать и жить дальше.

Он хотел ребенка от меня.

Я любила детей, но с тем ребенком, который был у меня, пришлось потрудиться еще до того, как мать причинила ему такую боль, от которой он никогда не избавится. Так что в итоге я просто хотела Кита и Энди, спокойствия и мира, поскольку мне никогда не представлялся шанс прожить жить так, как, возможно, я бы захотела. Я никогда и не хотела этого шанса, потому что у меня всегда был Энди, и я не желала более.

Но с Хиксом: «Если ты хочешь, чтобы эта дверь была открыта, мы поговорим. Но если ты не хочешь, я не против».

И я не могла смириться с тем, что все так просто.

— Детка, ты передумала?

Вопрос Хикса вывел меня из задумчивости.

— Предполагается, что женщины должны хотеть детей, — поделилась я.

— Женщин очень много, так что это обобщающее утверждение может быть не совсем верным, дорогая.

— Мы… хотели бы… — я прочистила горло, мысли в голове разбегались. — На самом деле у нас получился бы прекрасный ребенок.

Хикс погладил меня по шее и внимательно присмотрелся.

— Да.

— Если все… так и будет двигаться, у нас всегда будет Энди, Хикс.

Он усмехнулся мне.

— Если все так и будет двигаться, — подразнил меня он, — у нас так же всегда будут Шоу, Коринн и Мэми. Это, конечно, другое, но они всегда будут моими детьми, и ты сможешь разделить это с нами.

— Я не передумала, — прошептала я.

— Хорошо. Но чтобы я знал, ты хочешь, чтобы эта дверь была открыта?

— Господи.

Он был невероятным.

— Сейчас нет, но ни одна дверь не должна быть закрыта.

Он снова усмехнулся, коснулся моих губ своими и отодвинулся.

— Хорошо. Этот вопрос решен. Теперь ты собираешься приготовиться ко сну?

— Мы не можем заниматься сексом. Мэми в другом конце коридора.

Его взгляд метнулся к двери, и он пробормотал:

— Да.

— Быстренько после того, как дети уйдут в школу, но до того, как мы отправимся на работу.

Он снова посмотрел на меня.

— Договорились.

Тогда я усмехнулась, оттолкнулась с его коленей и пошла к своей сумке, чтобы достать ночную рубашку.

Свет был погашен, и я прижалась к Хиксу, который лежал на спине, поглаживая мою руку, после чего он заметил:

— Энди — способный парень.

Я поставила подбородок на его руку, которая лежала на его груди, чтобы посмотреть в его затемненное лицо.

— Да, — согласилась я.

— А он не может присоединиться к рабочей программе или нечто подобному? В доме, где у него будет больше независимости?

Я покачала головой, но проговорила:

— В доме. Да. Хотя он может решить побродить, поэтому ему нужен присмотр. Еще он не может самостоятельно готовить, потому что забывает, что готовит, и все может пойти наперекосяк. Но как бы то ни было, поблизости нет подобных мест.

— Верно, — пробормотал Хикс.

Я продолжила:

— Но он помогает персоналу и другим жильцам, которые не так функциональны, как он. Что касается работы, мы пробовали это в Денвере. Он получил работу по расфасовке продуктов и еще одну, где убирался, выполнял задания на складе и расставлял вещи на полках в хозяйственном магазине. Но если он расстраивается или волнуется, результаты могут быть пугающими. В хозяйственном магазине у него случился сильный приступ. Это напугало покупателей, и хотя владелец знал, что подобное может произойти, ему тоже пришлось нелегко. Его обучали, как нужно себя вести в таких случаях, но он чувствовал себя совершенно бессильным, и прошло немного времени, прежде чем он попросил Энди уйти.

— Детка, думаю в маленьком городке у людей больше терпения и понимания, — заметил Хикс, и я кивнула, положив подбородок ему на грудь.

— Да, я думала об этом, разговаривала с его терапевтами. Они получают вакансии и ему дали достаточно времени, чтобы устроиться и привыкнуть к изменениям. Может, если появится что-то подходящее, мы сможем его устроить.

— Я поспрашиваю вокруг, — пробормотал он.

Я снова прижалась к нему.

— Это было бы здорово. Ему нравится зарабатывать самостоятельно, и он общителен. Стабильность — это хорошо, но еще неплохо, когда он не просто видит людей постоянно, но есть те, с кем он может поговорить.

— Мы подберем ему что-нибудь. Шоу хочет поехать за ним, чтобы отвезти его куда-нибудь посмотреть футбол в четверг вечером. Милая, я знаю, что это твой день с ним, но Шоу он нравится, и я полагаю, он понимает, что происходит. Но скоро его зачислят в армию, и его не будет рядом, поэтому он собирает так много впечатлений… — он продолжил, но я уже не слушала.

Я закрыла глаза, чтобы скрыть слезы.

— Детка? — позвал Хикс.

— Шоу может забрать мой четверг, — прошептала я.

Он обнял меня и прижал к себе.

— С Энди все будет в порядке. Если Шоу нужно будет следить за чем-то, просто предупреди его, но с ними все будет хорошо…

— Я уверена, что так и будет.

Хикс немного помолчал, затем спросил:

— Тогда, что не так, милая?

— Я просто… просто… — я убрала руку и повернув голову, поцеловала его грудь. Вновь прижавшись к нему щекой, сжала его руку. — Просто я чувствую себя счастливой.

Он притянул меня ближе, и его голос был хриплым, когда он ответил:

— Я приму это.

Но он не принимал. Он давал. Но мысли свои озвучивать я не стала.

— Это ведь сработает, да? — удивленно спросила я.

Хикс ответил мгновенно.

— Да.

Я уткнулась лицом ему в грудную клетку.

— Господи, я сейчас заплачу.

— Детка…

— Нет, правда, в этот раз я заплачу.

Хикс перекатился на меня так, что я оказалась на спине. Он прижался ко мне боком и одной рукой обхватил мое лицо.

— Если ты заплачешь, мне придется потратить время на то, чтобы утешить тебя, а это отложит сон. И завтра утром во время нашего быстрого секса, когда дети уйдут в школу, у меня не будет сил ломать изголовье.

Я подняла на него глаза и сделала взволнованный вдох, после чего заявила:

— Я в порядке.

— Я так и думал, — пробормотал он.

В ответ я шлепнула его по руке.

Он приблизился и коснулся моих губ, но я поняла, что он улыбается.

Закончив целовать меня нежно, глубоко и долго, он вернул нас в прежнее положение и прижал меня к себе.

Я больше не сказала ничего, поскольку дай Хиксу новую возможность перевернуть мой мир, я бы окончательно потеряла голову, разрыдалась и не получила бы утром секс у изголовья.

Поэтому вместо этого я свернулась рядом с ним, а пальцы Хикса успокаивающе водили моей руке, и заснула на руках своего мужчины.

***

Это произошло после утреннего столпотворения с детьми Хикса, готовящимся к школе (что было виной Мэми, если быть справедливым к Шоу, который явно был жаворонком).

После нашего утреннего секса у изголовья.

Я заходила в свою боковую дверь со встрепанными волосами после секса. Я приехала домой, чтобы принять душ и приготовиться к работе, когда заметила, что ко мне нечто движется откуда-то сбоку. Меня охватила паника, и я отпрыгнула назад с телефоном в руке (больше из машины я не выходила без телефона), крик застрял у меня в горле, когда я заметила Хоуп, летевшую ко мне по дороге.

Однако ее шаг замедлился, когда она заметила, как удивила меня, и ее решительный взгляд сменился на что-то, что можно было назвать досадой.

— Я не хотела вас напугать, — сказала она, приблизившись ко мне.

— Что ж, именно так и случилось, — отрезала я.

— Я не… — она покачала головой. — Я не стремилась к этому.

— Чтобы вы знали: после того, как на женщину напали в ее собственном доме, плохая идея поджидать ее где угодно, не говоря уже о ее доме.

— Простите, Грета.

«Господи, она действительно выглядела виноватой».

А это могло значить, что она сожалеет.

«Или чего-то хочет».

Я взяла себя в руки.

— Я просто…Мне просто нужно поговорить с вами, — сказала она мне.

— Не могу даже представить, о чем, — ответила я.

Она уставилась на меня.

— Не можете?

— Хоуп…

— Тебе следует отступить в сторону, — быстро проговорила она.

Теперь уже я смотрела на нее.

— Так будет правильней, и ты знаешь это, — продолжила она.

— Для кого? — спросила я.

Ее брови сошлись, и она выглядела одновременно недоумевающей и раздраженной.

— Для моей семьи. Для моих детей. Для Хикса.

— Я не уверена, что все это правда, — честно призналась я.

— Да, потому что это не твоя семья, хотя ты и пытаешься сделать ее таковой, — ответила она.

Я сделала вздох для успокоения, решив, что спорить с Хоуп — не лучший способ продолжить свой день после того, как он так хорошо начался (я имела в виду секс с Хиксом у изголовья — забудь об этом). Поэтому я решила этого не делать.

— Тебе есть, что сказать Хиксу, и он даст тебе время. Поэтому поговори с ним. Но, пожалуйста, держи меня подальше от всего этого, — ответила я.

— Ты сама влезла в это.

— Хоуп, я не хочу злиться…

— Ты не хочешь злиться? — огрызнулась она.

— Прекрати, — прошипела я, наклоняясь к ней. И когда я это сделала, ее глаза расширились от удивления, что красноречиво говорило о том, что Хоуп нечасто сталкивалась с тем, что люди ей противоречат. — Хикс говорит, что ты пойдешь напролом, чтоб добиться своего, но ты взрослый человек, Хоуп. И должна понять, что жизнь — это еще и умение правильно вести себя, когда не получаешь желаемого.

— Он говорит обо мне с тобой? — спросила она.

— Хорошо, — отрывисто ответила я. — Очевидно, что ты живешь в мире, в котором думаешь только о себе, но если тебе удастся вынырнуть из этого состояния хоть на секунду, то осознаешь, что, во-первых, поскольку ты мать его детей, это неизбежно. Во-вторых, ты его бывшая жена. И, наконец, ты в последнее время ведешь себя довольно активно, что не очень-то его радует, так что это неизбежно.

— Ты должна отойти в сторону, — процедила она.

— Этого не произойдет, — ответила я.

— Он мой муж.

— Хоуп, он не твой муж. Он мой мужчина. Я злюсь, что ты сама навязала мне эту ситуацию, но, честно говоря, я не хочу тебя обидеть, когда скажу, как есть. У нас все по-настоящему. Все серьезно. Все идет своим чередом. И ты должна сосредоточиться на себе, своей жизни, на детях, а не на мужчине, который больше не твой. И не потому что он мой, а именно так и есть, а потому, что он… больше не твой.

Выражение ее лица стало вкрадчивым.

— Посмотрим.

— Нет, не посмотрим. Я знаю, как обстоят дела. Это ты посмотришь. И Хоуп, честное слово, тебе нужно приготовиться, потому что ты увидишь не то, что ожидаешь. И как бы ты не страдала сейчас и не пыталась найти способы это прекратить, если ты не подготовишься, будет только хуже.

— Ты думаешь, дело в кольце. Он думает, что дело в кольце. — Она наклонилась ко мне. — Но кольцо ни при чем. — Она отклонилась назад. — И когда он узнает, в чем дело, вернется.

Я смотрела на нее и думала о сексе у изголовья.

Я думала о словах песни «Наконец».

Думала о том, как Хикс сладко поглаживал мои пальцы, даже не осознавая, что делает.

Думала о воскресных днях, о сломанном носе, о том, что мне нельзя было ничего поднимать, о том, что я поскользнулась на лестнице и увидела, как Хикс спрыгивает с нее, чтобы добраться до меня.

Я думала о том, что у Хикса было множество возможностей уйти от меня, но он этого не сделал. Даже когда я пыталась закрыть дверь, он упирался в нее носком ботинка, придерживая дверь.

Я думала о мужчине, которого знала, который был в курсе всего происходящего в моей жизни, и он не сбежал.

Я думала о том, каким мог быть этот мужчина. И знала, что он бы никогда не сказал мне, что покончил со своей бывшей и намеревается построить нечто со мной, если бы действительно не имел это в виду.

И после того, как я все обдумала, я сказала бывшей жене своего мужчины:

— Приготовься, Хоуп.

— Посмотрим, — промурчала она, ядовито ухмыляясь, повернулась и зашагала по дороге.

Я смотрела ей вслед, размышляя о том, стоит ли говорить Хиксу о случившемся. И решила подумать. Но не слишком долго, ведь если он узнает до того, как я расскажу, то может подумать, что я скрываю от него, чтобы защитить, а ему бы это не понравилось.

Однако мне нужно было принять душ и отправиться на работу. Меня ждала клиентка.

***

— Точно.

Я прикусила губу из-за того, каким тоном он сказал это после моего рассказа о произошедшем между мной и Хоуп этим утром. После открытия салона я сразу позвонила ему из подсобного помещения.

В этом слове не было ничего хорошего.

— Она звонила, — поделился он, и мой взгляд метнулся к двери, когда в нее вошла Лу.

Хоуп была очень занята этим утром.

— Да? — спросила я.

— Завтра вечером она хочет пойти в «Джеймсонс», чтобы поужинать и поговорить.

«Джеймсонс»? Самый шикарный и романтичный ресторан в округе?

«Вот сука».

Я, сузив глаза, посмотрела на Лу, но Хиксу ответила:

— Угу.

— Детка, сегодня вечером я съезжу к ней. Я не собираюсь идти с ней в чертов «Джемисонс». Хотя, — последнее слово он пробормотал задумчиво, — надо бы заказать столик.

Мои глаза вновь приобрели нормальный размер, и я была уверена, что прямо сейчас самодовольно улыбаюсь.

Глаза Лу не были сужены. Она смотрела на меня широко распахнутым взглядом.

— Мне бы это понравилось, — проговорила я.

— Хорошо, когда на следующей неделе девочки вернутся к ней, мы пойдем туда. И я не поеду к ней, пока мы с детьми не купим телевизор. Хочешь поехать с нами? Мы быстро поужинаем, после чего ты сможешь побыть с ними дома и остаться до моего возвращения.

— Ты этого хочешь? — спросила я.

— А тебе обязательно это спрашивать? — спросил он в ответ.

— Наверное, нет, — пробормотала я.

— Во сколько у тебя последняя клиентка?

— Я заканчиваю в шесть тридцать.

— Хорошо. К этому времени мы купим телевизор. Встретимся у «По-Джека»?

— Да.

— Хорошо. Дай знать, как выйдешь. У тебя есть время на обед в «Арлекино»?

Я усмехнулась. Хоуп проигрывала.

— Ага.

— В котором часу?

— В час.

— За тобой заехать или встремся на месте?

— Ресторан в квартале от меня, Хиксон.

— Хорошо, детка, — сказал он усмехнувшись. — Увидимся там.

— Да, милый. Увидимся там.

— До скорого, детка.

— До встречи, Хикс.

Мы повесили трубку и Лу объявила:

— Твоя клиентка здесь.

— Хорошо, я выйду и…

Она схватила меня за руку.

— Не-е-е-т. Я только что наблюдала картину, как ты превратилась из человека, замышляющего убийство, в кота, получившего свои сливки. Что происходит?

У меня было мало времени, поэтому я рассказала ей все настолько подробно, насколько могла. Когда я закончила, она ухмылялась как дурочка.

— Что? — спросила я.

— Именно так, — проговорила она.

— Что? — повторила я.

— Во-первых, у тебя есть за что бороться, что ты наконец-то и делаешь. И поскольку это того стоит, я очень рада. А во-вторых, когда ты сказала Хиксу, что происходящее между вами сработает, он ответил: «Ага». — Она наклонилась прямо ко мне. — И мне… чертовски… нравится это. — Она откинулась назад и засмеялась, после чего проговорила: — Ага! Вот и все, именно это он и должен был сказать. Ага! Это… это… это потрясающе!

Она повернулась, взяла большую бутылку кондиционера и прошла мимо меня, распахнув дверь. Выходя из подсобки, она закричала на весь салон:

— Ага! — и я заметила, что моя клиентка с любопытством смотрит на нее.

Дверь закрылась. И я разразилась смехом.