Сложности

Глава 23 Отлично сработано

Грета

Раздался звонок в дверь. Я зашагала к ней на своих высоких каблуках, девушки двинулись за мной. Я нажала на выключатель наружного освещения, и крыльцо погрузилось в темноту, зато стали видны вращающиеся светильники. Хикс установил их для освещения сухих ветвистых деревьев, кошек с выгнутыми спинами и ведьм, летящих под полной луной. Эти изображения покрывали обе стороны крыльца вместе со сказочными огоньками в виде привидений.

Все приготовив, я в десятый раз за ночь Хэллоуина открыла входную дверь дома Хикса. После чего пригнулась и загробным голосом сквозь фальшивые клыки проговорила:

— Добрый вечер.

И отошла в сторону.

В этот момент из зала выскочили Мэми и три ее подружки в рваных пачках и купальниках с кровью, стекающей из двух фальшивых дырок на шее, с бледными лицами, подведенными темными глазами, с идеальными шиньонами в волосах (макияж и прическа — моя заслуга). Их руки были изящно разведены в стороны.

Они выстроились по двое по обе стороны от двери. Затем поднялись на пуанты и, выгнув руки перед собой, сделали пируэт. Остановившись, они подняли руки над головой, но опустили головы на бок, и посмотрели на пятерых пришедших (Гарри Поттер, двое Рей из «Звездных войн», Эльзу и Капитана Америка).

Все пятеро гостей с трепетом смотрели на танцовщиц.

— О нет! Шериф со своим помощником! — закричала я, и балерины скрылись в доме, а все дети, кружась, смотрели, как Хикс и Бетс поднимаются по ступеням в джинсах, ботинках и служебных рубашках. Они несли большие фонари из тыкв и ведра, наполненные конфетами.

— Шериф, — выдохнул Капитан Америка.

— Привет, детишки, — поприветствовала Бетс, поднимаясь по ступенькам.

В ответ лишь двое Рей махнули руками, но остальные, не отрываясь, смотрели на Хикса.

— Дам вам конфет после того, как пообещаете смотреть в обе стороны, когда переходите дорогу, всегда сообщать родителям, где находитесь, чистить зубы утром и вечером и никогда не разговаривать с незнакомцами. Согласны? — спросил Хикс.

— Абсолютно! — воскликнул Гарри Поттер и бросился к ведру Хикса, за ним последовал Капитан Америка.

Эльза направилась к Хиксу (что не удивительно). Обе Рей подошли к Бетс и вопросительно посмотрели на нее (тоже не удивительно).

Хикс же поглядел на меня.

Это я уговорила его на это. Он согласился только после того, как я разрешила прочитать детям лекцию (пусть и небольшую) перед тем, как они получат конфеты. Бетс была полностью согласна, так как сказала, что раздавать конфеты в одиночку — отстой.

— Вы — самый замечательный вампир, которого я когда-либо видела.

Я повернула голову к одной из мам (она тоже была клиенткой Лу, кажется, ее звали Джорджина) и улыбнулась.

Мой макияж был просто бомбой. Бледная кожа, подведенные брови, темный макияж вокруг глаз, переходящий в ярко-фиолетовый, и капельки крови, стекающие с уголков губ. Мои волосы были потрясающе уложены и покрыты черным лаком. А на мне было надето коктейльное платье, заляпанное кровью, с той самой ночи, когда на моей кухне творился настоящий ужас.

Та ночь запомнилась мне гораздо лучше, чем предшествующей ей вечер в этом же самом платье.

— Спасибо, — ответила я.

— Так, дети, скажите спасибо вампиру, шерифу и его помощнику, и пошлите, — проговорила другая мама.

Дети с восторгом поблагодарили. Хикс и Бетс направились в мою сторону. И когда дети уходили, я услышала, как один из них сказал:

— Мы обязательно будем приходить в этот дом каждый год.

Эти слова вновь заставили меня улыбнуться.

Я любила Хэллоуин. Это был мой самый любимый праздник (не считая Рождества, потому что Рождество вообще стояло особняком). В прошлом году я ходила на праздник с Лу, Мейпл и несколькими друзьями Мейпл (Сноу заявила, что она уже слишком взрослая, чтобы ходить с нами и хотела идти с друзьями). Было здорово, но мне не хватало раздачи конфет.

Это было намного лучше.

Я почувствовала губы Хикса у своего уха.

— Я однозначно трахну тебя в этом наряде позже, но тебе придется избавится от клыков.

О да.

Так куда лучше.

Мы зашли в дом, и я увидела, что Энди стоит с девчонками и улыбается мне.

— Так…классно, — сказал он.

Я улыбнулась брату в ответ.

Он, так же как и я, был наряжен в вампира. Мы по очереди открывали дверь. И если его шрам когда-то играл на руку, сегодня точно был именно такой день. Даже он сам это сказал, заявив после того, как я закончила с его гримом:

— Я пугаю даже себя. Я — вампир со шрамом!

— Становится поздно, девочки, — обратился Хикс к своей дочери и ее подругам. — Если вы хотите куда-то пойти, то сейчас самое время.

Они выглядели нерешительно.

И я знала почему. Они от всей души веселились с нами.

Эту неделю Мэми должна была провести с матерью, но когда я разговаривала с Хиксом насчет Хэллоуина с ним и Энди Мэми была рядом, и сказала, что тоже хочет присоединиться. Затем она спросила у матери разрешения и Хоуп ответила согласием.

Мэми была счастлива.

С того разговора Хикса с Хоуп прошло чуть меньше двух недель, в течении которых ничего не происходило, так что это свидетельствовало о прогрессе со стороны Хоуп.

И это не могло не радовать.

Хикс решил за девочек.

— В следующем году вы станете старшеклассницами, и будете слишком взрослыми для этого, так что завязывайте. Вперед на улицу и, Мэми, как мы и говорили, будьте в радиусе двух кварталов, и ты возьмешь телефон Греты.

— У нас отличные костюмы и совершенно потрясающий макияж, поэтому нам надо пойти, — сказала Мэми подружкам.

— Сними пуанты, — приказал Хикс.

— Хорошо, папа, — сказала Мэми. Затем обратилась к своим девчонкам: — Пойдемте!

Они побежали вверх по ступеням.

Я высунула клыки и посмотрела на брата.

— Теперь дело за тобой и мной, приятель, — сказала ему я.

— Я за! — ответил он.

Раздался звонок в дверь.

Сразу же вниз по лестнице послышался топот балерин, а Мэми прокричала:

— Еще раз!

Хикс одарил меня взглядом, который мне очень понравился — полным сладости, нежности, жара и обещания, после чего они с Бетс направились внутрь дома.

Поэтому когда я повернулась к двери, куда уже бросился Энди, я улыбалась.

***

Я сидела верхом на Хиксе и уже была близка к завершению, когда его руки на моей талии отстранили меня.

Он отбросил меня в сторону, перевернул на живот, поднял на колени и снова вошел в меня.

Я откинула волосы в сторону (в волосах оставался черный лак), оглянулась назад и выдохнула:

— Так я не смогу высосать ни капли твоей крови.

Он продолжал входить в меня, ухмыляясь и отвечая:

— Вся моя кровь, детка, сейчас в одном органе. Но если ты хочешь высосать ее, я готов лечь и дать тебе желаемое.

— Нет, нет, — поспешно проговорила я (или скорее, поспешно застонала). — Продолжай.

Его ухмылка стала лукавой, а рука скользнула с моего бедра вниз, вокруг и внутрь, и тогда я зарылась лицом в его кровать и испачкала косметикой весь плед.

Не думаю, что он имел что-то против.

***

— Я не знаю. Это все, что видел Ларри. Но она все еще с ним.

Был понедельник, следующий за Хэллоуином. Дети Хикса вернулись к нему, но в тот же день снова уехали к Хоуп. Все, включая Шоу, впервые с тех пор, как он переехал к Хиксу.

Хоуп выполняла свое обещание, Хикс свое. И, похоже, это работало.

Это означало, что он мог возобновить футбольные ночные понедельники в «Аутпосте» со своими приятелями — Тостом и Томми. Он привел меня с собой. Пришла и Донна. А еще Хэл и Эшли.

И сейчас он рассказывал мне, что Ларри видел мою мать с Кавано Беккером за чашечкой кофе в «Бейбикекс».

Я ничего не слышала о ней после инцидента в «Саннидауне».

Может это и стало тому причиной.

— Значит, ты считаешь, что она заполучила свой счастливый билет, и еще ты ясно дал понять, что не собираешься терпеть ее дерьмо или позволять мне делать это, а она достаточно поумнела, чтобы прислушаться к твоей официальной позиции, поэтому старается осесть с этим парнем надолго? — спросил я.

— Я общался с этой женщиной крайне мало, милая, — ответил Хикс. — Не имею понятия. Ты говорила, что она появляется и исчезает. Прошло какое-то время. Она пропадала на такой долгий срок?

Я посмотрела на свое пиво и пробормотала:

— У нее не было расписания. — Я снова посмотрела на Хикса. — Иногда она пропадала надолго, и я думала, что это конец. Потом она возвращалась.

Он обхватил мою шею и придвинулся вплотную.

— Просто рассказываю тебе, что видел Ларри. Чтобы ты была в курсе. Я сделал это не для того, чтобы тебя расстроить. Но повторю: если она попытается что-нибудь предпринять, мы будем разбираться.

Я выдержала его взгляд и кивнула, когда по моей руке щелкнули с другой стороны, и я услышала Тоста:

— Народ, сегодня ночь футбола. Серьезные разговоры запрещены.

— Это ее первая футбольная ночь, а девчонка уже нарушает правила, — подразнил Томми, сидевший рядом с Тостом.

— Шшш, — шикнул Тост. — Ты можешь спугнуть ее, а она — девчонка, которая не смотрит на тарелку с начос так, будто может испепелить ее взглядом, и не делает вид, что не хочет засунуть в нее лицо и съесть все самой. Будь помягче с этой неизвестной сущностью, Том, она может сбежать.

— Точно, — проговорил Томми. — Прости, Грета. Ты можешь быть серьезной с Хиксом сколько угодно. Только не надо пялиться на наши начос и заставлять их гореть.

Сквозь смех я заверила:

— Парни, ваши начос в безопасности.

— Нет, не в безопасности, — заявила Донна, проталкиваясь через нас с Тостом и беря в руки тарелку с салатом и начиная выгребать на нее половину начос.

— Эй! Ты забираешь все! — крикнул Тост.

— Я говорила тебе подвинуть их в мою сторону, — напомнила Донна, слизывая с пальцев расплавленный сыр.

— Тогда бы они не стояли передо мной, — ответил Тост.

— Бетти-Джин, еще тарелку начос, хорошо? — заказал Хикс, и когда я посмотрела на него, его глаза были устремлены на бармена.

— Понял, Хикс, — ответил Бетти-Джин и направился к электронному кассовому аппарату, чтобы внести наш заказ.

— Перестаньте быть логичным, шериф, это убивает все удовольствие от того, что мы достаем Донну, — напомнил Тост.

— О, не волнуйтесь, — проговорила Донна. — Я сделаю еще что-нибудь, чтобы вы вновь могли бы попытаться меня достать. Например, продолжу болеть за «Кардиналов».

— Меня сейчас стошнит, — ответил Тост. — «Кардиналы»? Мы в округе Бронкс.

— Нет. Это округ «Вождей», — вставил Томми.

— Чувак, завязывай с «Вождями», — посоветовал Тост, отвернувшись от меня к Томми. — «Бронкс» — вот это дело.

— Ты вырос, болея за «Вождей». И всего лишь четыре года назад начал болеть за «Бронс». Где твоя преданность? — добавил из бара Хэл.

— Да! — закричала Эшли. — У них самые лучшие цвета формы.

— Ты, должно быть, шутишь? — спросил Тост.

— Нет, — ответила Эшли. — Их зеленый просто потрясающий.

— Кто-нибудь пристрелите меня, — потребовал Томми, закинув голову к потолку.

— Нет, — возразила Эшли. — Хэл, дай мне свой пистолет.

Хэл начал смеяться.

Тост и Томми повели сгорбленными плечами в сторону Хэла и Эшли и начали смеяться.

— Пожалуйста, — проговорила Донна, и мой взгляд метнулся к ней. Она указала своей тарелкой на нас с Хиксом: — Продолжайте.

Затем вернулась на свое месте по другую сторону от Томми и принялась за начос.

Я повернулась к Хиксу.

— Твои друзья фантастичны.

Он разразился хохотом.

Я наблюдала за ним, ухмыляясь все время.

И когда он успокоился, то принялся за начос. Как и я.

***

В среду вечером я наблюдала за тем, как Хикс идет по дорожке перед моим домом, мой взгляд был не обычным восхищенным, потому что в Хиксоне Дрейк всегда было много восхитительного.

Причиной тому было то, что по его походке и выражению лица стало понятно, что что-то не так.

Я оставалась на месте, как и всегда, когда Хикс приезжал ко мне вечером (то есть в те вечера, когда я не приходила к нему, по большей части, когда дети оставались не с ним).

Я надела свитер и шарф и сидела под одеялом, рядом со мной стоял чай на электрогрелке, на коленях лежала забытая книга, а Хикс направлялся ко мне.

Обычно он низко наклонялся, оставлял на моих губах быстрый влажный поцелуй, после чего поворачивался и делал то, чему я его учила. Садился и называл мне то, что ему нужно.

Но на этот раз вместо того, чтобы откинуться в кресле рядом со мной и сказать, что ему нужно пиво, бурбон или еда, он просто рухнул и замолчал.

На нем была надета рубашка шерифа, под ней виднелось термобелье, а сверху накинута коричневая кожаная куртка с приколотым снаружи значком.

Я оценила зимнюю форму шерифа. Но ему не стала этого говорить. А негромко заметила:

— Похоже, сегодня вечер бурбона.

Он не отводил взгляда с улицы. Смотрел достаточно долго, и я начала беспокоиться еще больше, затем он поднял руки и потер лицо, что лишь усилило мою тревожность.

— Хиксон, милый, — пробормотала я.

Он опустил руки, но продолжал смотреть вдаль, когда проговорил:

— Сегодня приходила Фэйт, чтобы узнать, если ли прогресс в деле.

О Боже.

Я не видела Фэйт с момента убийства. Ее мама позвонила, чтобы отменить запись, которая назначалась раз в шесть недель и должна была состояться через три недели после убийства Ната.

Прошло гораздо больше времени, а ее все не было. Но я сама не стала доставать ее с переносом записи. И посмотрев на Хикса подумала, что может и стоило бы.

— Поговори со мной, — мягко попросила я.

— Она выглядела ужасно. Похудела минимум килограмм на десять-пятнадцать. Глаза запали, волосы в беспорядке. — Наконец, он повернул голову в мою сторону. — Ей нужны ответы. Она нуждается в завершении.

— Не сомневаюсь, — пробормотала я.

— У пистолета есть зарегистрированный собственник. Но было заявлено о краже.

Я ничего не сказала, потому что он никогда не обсуждал со мной свои дела, особенно убийство Ната, поэтому я была удивлена.

— Парень в Канзасе заявил о краже в тот же день, что приехал домой и обнаружил, что кто-то вломился в его дом, но прошло несколько месяцев до того, как наш парень появился в округе Грант и расправился с Натом.

— Понятно, — тихо сказала я, когда молчание Хикса затянулось.

— Не пойми что, парень врывается в дом и что крадет?

Когда стало ясно, что он действительно задал вопрос, я покачала головой, но ответила:

— Очевидно, пистолет.

— Пистолет, остатки мясного рулета и картофельного салата из холодильника, и насколько помнит хозяин, три шоколадки.

— Это очень странно, — пробормотал я.

— Владелец пистолета чистил его. И оставил на кухонном столе.

— Не умно, — пробормотала я.

— Точно.

— Значит если он чистил его, то пистолет был заряжен? Или ваш вор где-то приобрел патроны?

— Хозяин сообщил, что пистолет не был заряжен, и патроны остались нетронутыми, но они лежали в запертом шкафу, где и должен был находиться пистолет. Полицейские не заметили никаких признаков того, что парень куда-то ходил, кроме кухни. Он и проник внутрь, разбив окно на кухонной двери. Значит, он вломился в дом потому что был голоден. Ел пока не наелся. Схватил остатки еды и пистолет со стола после чего ушел, оставив посуду в раковине. Где взял патроны неизвестно. Мы проверили все места, где бы он мог их достать, но никто не помнит его.

— Кто-нибудь в Канзасе видел его?

— Когда пистолет оказался нашим орудием убийства, парни в Канзасе поспрашивали, хотя и прошло несколько месяцев, этот парень запомнился. Поэтому да, нашего бродягу видели три человека. Подросток, выходящий после смены из ресторана быстрого питания, мужчина, выгуливающий собаку, и мамочка, которая шла к своей машине, чтобы забрать ребенка с детского сада.

— Значит там его видели.

— Да. Хотя во время ограбления его заметили поблизости, но ни до, ни сразу после ограбления он замечен не был. У нас есть доказательства, что наш бродяга — настоящий бродяга, проделывавший путь от среднего Канзаса за сотни миль отсюда. А вот чего у нас нет, так это понимания, откуда изначально начал свой путь этот парень. За пределами Канзаса и округа Грант его никто не видел. Но теперь у нас есть листовки и фотографии, разосланные во все приюты для бездомных в сорока восьми штатах. Если этот парень отправится на поиски еды или еще чего-нибудь, что ему можем потребоваться, у нас есть все, чтобы прижать его. Просто пока он не в наших руках.

— В Канзасе были обнаружены отпечатки пальцев?

Хикс покачал головой.

— Как и в грузовике, все чисто. Любезный гость. Положил всю посуду в раковину и стер отпечатки.

Черт.

Я протянула руку и обхватила его предплечье.

— Даже если бы он был у тебя, ты не смог бы исцелить боль Фэйт.

— Ты и права, детка, и нет. Жертвы подобных преступлений немного успокаиваются, когда дело закрывают. Они получают понимание того, что произошло. Знают, что справедливость восторжествовала. Это не чудодейственное лекарство. И рана еще долго будет кровоточить, а шрам не исчезнет никогда. Но это помогает.

Я кивнула, потому что поняла его правоту. Он не мог не знать.

Хикс оглянулся на улицу.

— Я должен сделать это для Фейт.

— Ты сделаешь все, что в твоих силах.

Он снова сосредоточил внимание на мне.

— Я знаю. Каждое утро первым делом я открываю папку с делом и просматриваю ее в надежде, что какая-то деталь бросится мне в глаза, появится новая идея, ниточка, хоть какая-то зацепка. Но ничего не выходит. И это не отменяет того факта, что я должен найти этого парня и положить конец этому делу для Фейт и ее детей.

Я наклонилась в его сторону и дала все, что только могла, пусть это и было достаточно мало.

— Она не приходила. Я позвоню ей. Если ей нужно, я сама приду к ней, сделаю ей прическу, поболтаю, узнаю, как она себя чувствует. Поговорю с Лу и другими женщинами, начну лучше за ней присматривать. Я не давила на нее, потому что не знаю, через что она проходит, и думала, ей нужно какое-то время. Может, настало время действовать, помочь ей собрать осколки жизни после Ната и найти способ жить дальше.

— Думаю, это хорошая идея, Грета.

Я кивнула.

— Позвоню ей завтра.

Он вывернул руку, чтобы поймать меня. После чего положил наши руки на подлокотник кресла, повернув мою ладонь так, чтобы без проблем провести пальцами по внутренней стороне.

Касаясь пальцами моей руки, он наблюдал за процессом.

Я позволила ему, и некоторое время молча наблюдала за озабоченностью на его красивом лице, зная, что за этим стоят тревожные и печальные мысли, и размышляла насколько повезло жителям округа Маккук, что шерифом стал человек настолько неравнодушный.

Наконец, я заговорила.

— Я не знаю, чего ты хочешь от меня Хикс, но чем бы это ни было, я здесь. Я выслушаю. Принесу бурбон и посижу с тобой. Принесу пиво и сделаю тебе ужин. Тебе всего лишь надо сказать.

Его глаза блуждали по моему лицу.

— Ты все делаешь правильно, милая.

Я слабо улыбнулась.

Он перевел взгляд на улицу, все еще касаясь моей руки.

Я придвинулась бедром к краю кресла, наклонилась к Хиксу и опустила голову ему на плечо.

Мы оба сидели на холоде — эти деньки были последними до того, как холод загонит нас внутрь, и изучали улицу, позволяя ее покою окутывать нас.

Голос Хикса был менее напряженным, но не менее измученным, когда он пробормотал:

— Бурбон и разминка сейчас пришлись бы кстати, детка.

Я кивнула головой, которая все еще лежала на его плече, потом поднялась и отложила книгу в сторону. Подняла одеяло и чашку чая, встала и перекинула одеяло через руку, чтобы взять Хикса за другую руку.

Он провел меня в мой дом.

Я кинула одеяло на спинку дивана, а он бросил сверху свою куртку.

Я принесла бурбон. И мы устроились на моем диване за просмотром бездумных программ по телевизору и согревались перед сном. После чего Хикс неспешно занимался со мной любовью, после чего мы оба заснули.

***

Я вошла в зал, испытывая волнение.

Это был вечер сольного выступления Мэми.

Я нервничала, но не потому что была пятница и время поджимало. По моим расчетам, я успею посмотреть концерт Мэми, может провести некоторое время с Хиксом после того как он подарит виновнице большой букет цветов, который привез с собой. После мне придется уехать в «Каплю Росы». Там я должна нанести дополнительный макияж, что-то сделать с волосами, натянуть платье, выйти на сцену и исполнить первый из своих сетов. Сегодня, кстати, мое выступление начиналось в девять тридцать, а не в восемь тридцать как обычно. Спасибо Джемини за то, что он был таким классным.

Я нервничала потому что смогла уговорить Хикса не заставлять меня идти на волейбольные матчи Коринн потому что не хотела слишком уж демонстрировать Хоуп место, которое я занимала в жизни Хикса, особенно после того как они установили перемирие. Хотя если получалось, я ходила на все домашние футбольные матчи вместе с Хиксом, потому что поле «Райдеров» было большим, открытым и казалось более безопасным, как для Хоуп, так и для меня. Спортивный зал казался более замкнутым, маленьким, с меньшей возможностью оставить между нами пространство.

Я чувствовала себя виноватой, потому что Коринн определенно хотела, чтобы я пришла на игру. Она не говорила этого прямо, но по ее поведению, когда Дрейки обсуждали игры в моем присутствии, я поняла, что она разочарована тем, что я не пришла. А сезон уже почти закончился. Не говоря о том, что с тех пор, как Хикс и Хоуп все уладили, прошло не несколько дней, а несколько недель. Мне нужно было попасть на игру.

Но танцевальные концерты Мэми случались не так часто. Следующий будет рождественский, в нем участвовали в основном младшие танцоры без соло, а в этом принимали участие старшие девочки, в том числе и Мэми со своим номером. Следующий такой концерт случится весной, и не факт, что у нее будет свой танец.

Поэтому я должна была присутствовать. Я хотела этого.

Однако актовый зал был меньше гимнастического, и там должна была присутствовать Хоуп со всей семьей.

Поэтому я нервничала. Я не хотела инцидентов. А Хоуп оказалась похожа на мою мать в каких-то моментах, особенно в тех, когда нельзя было предугадать, какой номер она может выкинуть.

Именно поэтому мы не привели Энди. Это было отвратительно, потому что он хотел пойти. Но если разыграется какая-нибудь сцена, я не хотела, чтобы это произошло у него на глазах. Особенно на публике. У него было оправдание своей непредсказуемости, но все равно эта черта никуда не делась, и если что-то случится, я смогла бы с этим справиться. Но я не хотела, чтобы Энди тоже пришлось с чем-то справляться.

Мы пообещали, что он может пойти на рождественский концерт. Я просто надеялась, что Хоуп будут продолжать в том же духе, и он действительно сможет его посетить.

— Все будет хорошо, — прошептал мне на ухо Хикс, когда мы шли по проходу. И как всегда мы притягивали к себе достаточно внимания, потому что Хикс был Хиксом. И учитывая все произошедшее с ним, глупо было ожидать другого.

— Угу, — пробормотала я.

— Детка, — сказал он, останавливая нас возле одного из рядов, но не проходя внутрь.

Я подняла на него глаза.

— Прошло уже несколько недель. И это вечер Мэми. Она делает над собой усилие. Я знаю ее, Грета. Не могу сказать, что полностью понимал те игры, в которые она играла в течение последнего года, но женщину, с которой мы имеем дело сейчас, я знаю хорошо. Она любит свою дочь. И не собирается портить ее вечер.

Я не успела ответить, когда услышала:

— Хикс, сынок. Грета, дорогая. Рад видеть вас обоих.

Мы повернулись и увидели Джепа и его жену Мари, стоящих рядом. Джеп поднял руку. Хикс пожал ее и отпустил Джепа, чтобы подойти и поцеловать в щеку Мари.

Затем Джеп поцеловал меня, а Мари скованно обняла.

Наши объятия были неловкими и на нас смотрели все зрители в зале, и Джеп сказал:

— С нетерпением жду, когда наша маленькая девочка поразит нас сегодня вечером.

— Да, — ответил Хикс.

— Слышала… — начала Мари и остановилась, затем продолжила. — Слышала, как мило ты поступила на Хэллоуин, Грета. Мэми нам все рассказала. Думаю, все дети в городе придут к дому Хикса в следующем году.

Я улыбнулась ей и тому, как по-доброму она дала понять, что думает, что на следующий Хэллоуин я буду с Хиксом и она (относительно) не против этого.

— Тогда стоит купить побольше конфет, — ответила я.

Она улыбнулась в ответ, и я повернулась, когда услышала мужской голос:

— Мам, пап, нам нужно найти наши места.

Тогда я увидела одного из братьев Хоуп, который стоял недалеко, но и близко не подошел. Он стоял, немного отклонившись в сторону, заложив руку за спину Хоуп, как будто прикрывая ее, потому что ей угрожала какая-то физическая угроза от нас с Хиксом.

— Рид, ты знаком с Гретой? — спросил Джеп.

— Слышал достаточно об этой женщине, поэтому нет надобности с ней знакомиться, — ответил Рид.

Я застыла.

Хикс развернулся к Риду, его поза была явно настораживающей, но аура, исходящая от него, была куда более тревожной.

— Рид! — вскрикнула Мари, будто ему было не столько лет, сколько было (а это, как я предполагала, около сорока), а около восьми.

— Сын, это не… — начал Джеп.

— Рид, ради всего святого, — зашипела Хоуп, обогнув руку брата, и подошла ближе к нам всем, чтобы раздраженно прошептать: — Не будь козлом.

На этот раз застыл Хикс.

Я моргнула.

— Хикс, красивые цветы, Мэми они понравятся, — обратилась она к Хиксону и посмотрела на меня. — Привет, Грета. Рада, что ты смогла приехать. Мэми надеялась, что у тебя получится вырваться.

У меня в голове крутились мысли, за которые я старалась зацепиться, но Хоуп продолжила, прежде чем я успела произнести хоть слово.

— Занавес скоро поднимется, а места уже заняты, так что мы должны найти свободные. Хикс, Грета, наслаждайтесь, — проговорила она нам и поторопилась пройти дальше.

Я, наконец, смогла преодолеть свое удивление и заметила, как много у нее ушло сил, поскольку она сделала это не ради зрителей, которые с жадным интересом наблюдали за происходящим. Она старалась ради Хикса. И Мэми. И, вероятно, меня.

Но это причинило ей боль. Огромную боль.

— Хоуп права, нам лучше сесть. Берегите себя, — сказал Джеп и повел Мари за Хоуп.

Ее брат Рид бросил на нас взгляд, проходя мимо, но другой брат остановился, поздоровался с Хиксом, как и его жена — Джесси. Молли, жена Рида, которая выглядела так, будто была связана, тоже остановилась, вымученно мне улыбнулась в перерыве между взглядами на спину мужу.

Они ушли.

Хикс провел меня в ряд, в самую середину, откуда было все видно. Наши места находились в четырех рядах от того, где устроились Хоуп и вся ее семья, тоже в самом центре.

Хикс взял меня за руку.

Я глубоко вздохнула.

— Это дорого ей стоило, — прошептала я, стараясь не смотреть на затылок Хоуп.

— Да, — прошептал в ответ Хикс.

Я подняла на него глаза.

— Ты в порядке?

— Конечно, — он посмотрел на меня сверху вниз. — А ты?

Я кивнула.

Он наклонился и коснулся моих губ своими. После чего отстранился на пару сантиметров и мягко усмехнулся, тихо проговорив:

— Все сработает.

Я усмехнулась в ответ и кивнула.

— Думаешь, нас минуют сложности? — спросила я.

Он устроился поудобней, устремив взгляд на сцену, и пробормотал:

— Они будут, милая. Поэтому давай наслаждаться тем, пока их нет.

Я знала, что он не ошибается.

Но не знала, насколько больно будет, когда он окажется прав.

***

Я была в ванной, наносила последние штрихи, когда раздался звонок в дверь.

Я повернулась и уставилась в открытой проем моей ванной, нахмурившись и гадая, кто бы это мог быть.

Это точно не Хикс. Я дала ему ключ. Он вошел бы прямо в боковую дверь кухни и крикнул: «Детка!», чтобы обозначить свое присутствие. Именно так он всегда делал, когда появлялся, а меня не было на крыльце. Но я ждала Хикса. На этот вечер у нас был заказан столик в ресторане «Джемисонс». Был вторник — начало насыщенной недели, включающей День Благодарения в четверг.

И я не могла дождаться, когда состоится наше первое официальное, романтическое свидание наедине (мы уже неоднократно ходили вместе в «Арлекин», много раз гуляли с детьми и/или с Энди, часто встречались с его друзьями в «Аванпосте» и один раз сходили вместе в кино, но это были просто свидания, не романтические).

И я с нетерпением ждала этого.

Но чего я действительно не могла дождаться, так это Дня Благодарения. Дети проводили утро и полдень с Хоуп и ее семьей на ранчо ее родителей, потом приезжали ко мне в дом на пирог и футбол. Утром я ждала Энди, Тоста, Томми, Лу, Сноу, Мэйпл и Билла и, конечно же, Хикса. И мы обедали все вместе. А вечером к этому добавлялось еще и присутствие детей.

Это было более значимое событие, нежели просто наш первый совместный семейный праздник, потому что все это время дети ни разу не были у меня дома. Мы с Хиксом говорили о том, что я буду готовить им ужин, но поскольку они половину времени находились у матери, их игры, свидания, тренировки, мое исполнение в «Капле Росы», мы никогда не могли ничего запланировать (это же относилось и к нашему свиданию в «Джемисонс»). Я настолько сильно хотела, чтобы все получилось, чтобы все сработало, как должно было, и мне нравилось, что первый раз, когда они посетят мой дом, сядут за мой стол, случится в День Благодарения. В семейный день. С Энди и друзьями Хикса. С Лу и ее семьей.

Но сейчас я была рада, что Хикс заказал столик в ресторане для особого свидания только нас двоих, где я могла бы поразить его своим новым платьем (зеленым вязаным платьем с облегающей горловиной крупной вязки, сидящим по фигуре). К нему я заказала потрясающие замшевые ботильоны янтарного цвета. Я сделала высокую прическу и нанесла дымчатый макияж на глаза. Я знала, что Хикс был потрясающим, но еще понимала, что он считает меня прекрасной и красивой. Ему нравится, как я одеваюсь, поэтому надеялась, что он вдохновится (еще больше) после того как проведет ужин со мной в этом платье.

И мне абсолютно не нравилось, что в дверь звонит кто-то неизвестный, когда с минуты на минуту должен был появиться Хикс, а я еще не успела закончить последние штрихи.

Поскольку пришедший был неизвестен, а Хикс вот-вот подойдет, я решила завершить последние детали, надеясь, что это был кто-то, стремящийся показать мне путь к Христу или нечто в этом роде. И этот кто-то поймет намек, когда я не открою дверь. Но заканчивала я в спешке, на случай если за дверью был кто-то другой.

Поэтому когда в дверь позвонили снова, я надевала свои золотые серьги-кольца, одновременно застегивая молнию на ботильонах, занимаясь то одним, то другим.

Закончив с сережками, я перешла ко второму ботильону и поспешила вниз по лестнице к двери.

Спустившись, я растерялась. Сквозь плотную занавеску, за которой виднелись силуэты, я разглядела громадную фигуру, которая могла принадлежать Хиксу, но не понимала, почему он сразу не вошел в дом.

Может он потерял ключи. Хотя в этом случае он бы позвонил мне.

Я поспешила к двери, отодвинула занавеску и в шоке уставилась на Кита, который заметил меня и оглядывал меня сверху вниз.

Что за чертовщина?

Я с удивлением рассматривала его. Его каштановые волосы. Красивый прямой нос, большие карие глаза. Квадратную выбритую челюсть. Широкие плечи.

Он был выше Хикса, может, на дюйм, но его телосложение было крепким и его нельзя было назвать худым, но оно каким-то образом было менее значимым, чем у Хикса. Хикс был немного массивнее, но поскольку он был мускулистым, это придавало его фигуре ауру дополнительной силы.

У Кита было тело нападающего футболиста. У Хикса — полузащитника.

— Грета, — услышала я его, и тут же увидела, что он не просто, как бы это удивительно ни было, стоит на моем крыльце в шесть двадцать семь вечера за два дня до Благодарения, но и пребывает в бешенстве.

Какого черта?

Я быстро отперла дверь, распахнула ее и только тогда заметила, что он уже открыл мою первую дверь и стоит в проеме.

Я тут же отпрянула назад, потому что он начал протискиваться внутрь.

— Кит, что… Я… эй. Что ты здесь делаешь?

Он оглядел меня с ног до головы и сделал это как-то странно, словно сдерживая себя, прикладывая огромные усилия.

Внезапно он проиграл эту битву и протянул обе руки, притягивая меня к себе и крепко обхватывая, а я стояла, слегка раскинув руки в стороны, потому что не знала, что делать с этими объятиями и не понимала, что происходит.

— Боже, боже, боже, милая, — шептал он мне в макушку. — Боже. Хорошо. Я здесь. Все будет хорошо. Я сделаю так, что ты будешь в безопасности.

Я уставилась на куртку перед собой и лишь спустя несколько секунд выдавила из себя:

— Что?

— Он больше не причинит тебе вреда. Я обеспечу тебе безопасность. И Энди тоже. Мы едем домой.

Безопасность? Домой?

Я была дома.

Я моргнула, глядя на его куртку, и повторила:

— Что?

Он обхватил руками мое лицо, стиснул его, откинул мою голову назад и прижался ко мне.

Я вся напряглась, когда его губы коснулись моих, и не успела оправиться от шока, когда он отстранился. И этот шок усилился, когда он заговорил.

— Я облажался. И сразу понял это, — прошептал он. — Я просто не мог смотреть в будущее. Это разрывало меня на части, но я не мог видеть будущего. Потом мне позвонила Тауни и рассказала, что происходит. И я увидел, что произошло. Теперь я здесь. Я здесь, чтобы все исправить. И вернуть нас туда, где мы должны быть.

О нет.

Что натворила моя мать?

Я осторожно попыталась отступить, начав:

— Кит…

И тут это произошло.

Со стороны кухни мы оба услышали:

— Какого черта?

Это был Хикс.

Я вырвалась из объятий Кита и повернулась к Хиксу, наблюдая, как он идет по коридору из кухни мимо столовой. А его взгляд переходит от меня к Киту. Выражение его лица было каменным, а походка не агрессивная, но враждебная.

Я начала идти к нему, открывая рот, чтобы заговорить, но Кит успел опомниться первым. Он подошел к Хиксу в той же манере и заговорил:

— Вам здесь больше не рады.

Это вывело меня из состояния ступора, как и выражение невероятной ярости, появившееся на лице Хикса. Не говоря о том, что они оба, судя по всему, собирались развязать драку в моей гостиной.

Я побежала прямо к ним, крича:

— Нет!

Они подняли кулаки. Повернувшись так, чтобы придать больше силы тому, что собирались сделать, но я протиснулась между ними, уперлась руками в грудь Хикса, отталкивая его назад (он с места не сдвигался). Поэтому я повернулась, одной рукой прижавшись к груди Хикса, а другой уперлась в Кита, и закричала:

— Прекратите!

— Грета, отойди в сторону, — приказал Хикс, положив руку мне на талию, пытаясь отодвинуть меня.

Но я держалась крепко, хотя мне хотелось закричать, топнуть ногой или хотя бы посмотреть на него, потому что он был готов броситься вперед. И не просто не понимал, что происходит (стоит напомнить, что не понимала этого и я), но он даже не знал, кто такой Кит (хотя, будучи шерифом, мог бы и догадаться).

— Успокойся, Хикс, — прошипела я и посмотрела на Кита. — Отойди, Кит.

— Грета, в сторону! — прорычал Кит.

— Нет! — огрызнулась я, затем закричала: — Отойди, Кит! Сейчас же!

Его взгляд упал на меня.

— Не защищай этого человека! Я знаю, кто он такой. Знаю, что он запутал тебя. И я должен освободить тебя.

— Ладно. И это, — заявила я, толкнув в грудь Кита (который тоже не двигался с места), стоя между ними и держась за грудь Хикса, — нужно объяснить, потому что я не понимаю, о чем, черт возьми, ты говоришь.

— Ты прекрасно понимаешь, — возразил Кит.

— Не знаю, — утверждала я.

— Тогда ты запуталась еще больше, чем предполагает Тауни.

Боже мой! Моя мать!

— Кит, ты понимаешь, что несешь чушь, которую тебе выдала моя мать, и во-первых, ты знаешь, что любые ее слова вызывают подозрение, и во-вторых, все ее слова — настоящее вранье.

— У меня есть фотографии, — заявил он.

— Фотографии чего? — поинтересовалась я.

В этот момент, к счастью, он отступил назад (хотя, к сожалению, не очень далеко), его взгляд метнулся к лицу Хикса, когда он достал из заднего кармана телефон.

Он включил его не глядя, но, в конце концов, опустил взгляд, только чтобы сразу поднять его и повернуть экран в нашу сторону.

Я была практически уверена, что задохнулась, но была слишком занята тем, что разглядывала фотографии на экране в полном и абсолютном неверии с примесью доли жуткого испуга.

На фотографии была я с синяком, который поставил мне Энди. Я выходила из «Чероки» и направлялась в салон.

— Этого мало? — ехидно поинтересовался Кит, но я не открывала глаз от экрана, когда его палец поднялся и смахнул фотографию в сторону.

Мой желудок буквально упал от того, что я увидела дальше, а Хикс прорычал из-за моей спины, когда мы увидели фотографию Хикса, прижимающего меня к прилавкам в магазине, сделанную в тот момент, когда он держал руку на моей шее и его лицо было прямо перед моим:

— Господи Иисусе.

— Хочешь еще? — раздраженно спросил Кит, и следующий взмах пальца показал фотографию, на которой я заклеивала нос пластырем после инцидента на кухне. Фотография была сделана в тот понедельник, когда Хикс провожал меня до своего «Бронко», чтобы отвезти в больницу для смены повязки.

— Может еще? — продолжил Кит, снова проводя пальцем, и у нас появилась фотография, на которой я вхожу в салон на этот раз с пластырем на носу, но с ужасными синяками под глазами. — Я не знаю, как этот придурок удерживает тебя, Грета, но сейчас все закончится.

Я перевела взгляд с телефона на него, чувствуя, как Хикс вдавливает мою руку в свою грудь, поэтому убрала ладонь, но переместилась таким образом, что его грудь теперь вдавливалась в мою спину, в ответ я прислонилась к нему.

— Кит, Хикс не делал этих вещей со мной.

— Да, твоя мать предупреждала, что ты так скажешь. Маленький городишко, поганый грязный шериф, которому сходит с рук издевательства над женщинами. У него есть власть, сила. У него есть способы испортить тебе жизнь и сделать так, что дела из плохих станут отвратительными, и ты не можешь уйти. — Его взгляд переместился с меня на Хикса. — Жена взбрыкнула? Терпела годами, а потом, наконец, выгнала тебя из дома? Вот тебе и пришлось искать свежее мясо.

— Грета, разберись с этим парнем, — прорычал Хикс у меня за спиной.

— Кит, посмотри на меня, — приказала я.

Он не смотрел на меня. Не сводя глаз с Хикса, он заявил:

— У тебя есть десять секунд чтобы убраться, ублюдок. Если нет, я выкину тебя, и если у меня возникнут проблемы с тобой и твоими помощниками, поверь, мои адвокаты превратят тебя в фарш, а эти фотографии попадут во все газеты от Айовы до Невады.

— Грета, — предупредил Хикс.

— Кит, посмотри на меня.

Прошла секунда, прежде чем он это сделал, его лицо застыло в гневе, но затем немного смягчилось, прежде чем он сказал:

— Дорогая, все в порядке. Все закончилось. Пожалуйста, иди сюда.

— Это Энди поставил мне синяк.

Он покачал головой.

— Не делай этого. Не покрывай его. У него может и есть власть здесь, детка, но он не может злоупотреблять ей таким образом, и я прослежу, чтобы он это усвоил.

— Энди был у меня на выходных. И пошел дождь.

Кит заметно напрягся.

Он знал об Энди и дожде.

— А сломанный нос, прости, что мне приходится рассказать таким образом, но у меня появился поклонник в клубе, который оказался мерзавцем и напал на меня на моей же кухне. Он сломал мне нос. Я смогла вырваться и побежала к Хиксу. Его дети позаботились обо мне, пока он и его помощник арестовывали парня. И теперь он отбывает пятилетний срок в тюрьме Небраски. Это занесено в протокол, так что тебе не составит труда убедиться в моих словах, не говоря о том, что это было освещено местной газетой. Что касается синяка под глазом, то тебе надо спросить Энди. Если он вспомнит, то расскажет. Но это так расстроило то, что он сделал, так что я бы предпочла, чтобы ему не напоминали об этом, если он все же забыл. — Я облизала губы и поспешила продолжить: — Мать солгала, Кит. С тех пор, как она приехала сюда, у нас было несколько стычек, и она активизировалась. Она издевается надо мной, над Хиксом, над Энди, а теперь… над тобой.

Он внимательно смотрел на меня.

— Это правда, и мне очень жаль, — продолжила я. — Мне очень, очень жаль, что она накормила тебя этими ужасными историями, но все это неправда. Та фотография, где мы с Хиксом в продуктовом магазине была сделана в первый раз, когда он увидел меня с синяком. Мама встречается с местным метамфетаминщиком, и Хикс беспокоился, что они меня обработали. Он был немного расстроен. Но это не то, чем кажется. Он просто очень переживал за меня.

Кит просто продолжал смотреть на меня.

Тогда я продолжила объяснять:

— Она… ну, она явно неравнодушна к Хиксу. Наверное, потому что он арестовал ее, когда она устроила сцену в приюте, а ты знаешь мать. Она не очень любит, когда все идет не по ее, и очевидно, что если она устроит скандал, то местный шериф может вмешаться, и она не добьется своего. Так что он уже был у нее на прицеле, когда мы… сошлись. Но теперь ясно, что он стал мишенью и вот все… именно так.

Кит молчал и продолжал смотреть на меня.

— Я говорю правду, дорогой, — мягко проговорила я. — И думаю, ты это понимаешь. Она может вести себя просто отвратительно, и ты знаешь это не хуже меня. Но в последнее время она дошла до крайности, судя по всему, — я неуверенно протянула руку в его сторону, — видишь.

Он еще секунду смотрел на меня, прежде чем выражение его лица стало каменным. Он отвел глаза в сторону, поднял руку, как будто собирался сделать то, что делал, будучи расстроенным, а именно — запустить руку в волосы. Вместо этого он опустил руку, и его взгляд скользнул по Хиксу, а затем вернулся ко мне.

— На тебя напали на твоей кухне? — спросил Кит.

— Сейчас я в порядке.

— На тебя напали на твоей кухне. — На этот раз это было утверждение, слышался гнев с немалой толикой боли, которую я не только услышала, но и увидела на его лице.

Я знала эту боль.

Он беспокоился за меня. Он ненавидел то, что со мной произошло. Но, может быть, больше всего ему было ненавистно то, что я обратилась к Хиксу, который позаботился обо мне, а сам Кит впервые слышит об этом, хотя именно Кит всегда заботился обо мне.

— Я в порядке, — прошептала я.

Он снова пристально посмотрел на меня, причем сделал это жестко, потом его глаза, наконец, переместились на Хикса, а затем вновь вернулись ко мне.

— Я не отвечал на ее звонки, — сказал он уже спокойней, но все еще сердито, а также с обидой, все еще чувствуя боль.

— Кит… — начала я.

— Потом она прислала фотографии, и я ответил ей.

— Мне очень жаль, — прошептала я.

— Разбирайся с этим, — сказал Хиксон мне на ухо. — Я буду на кухне.

Я повернулась к нему, чтобы кивнуть, но он не смотрел на меня, его глаза были устремлены на Кита.

— Мне нужны эти фотографии.

— Зачем? — спросила я.

Он посмотрел на меня сверху вниз, и явно чувствовал не боль. В его глазах отражался гнев. И очень сильный.

— Грета, это, — он ткнул пальцем в сторону Кита, и по его дальнейшим словам я поняла, что он указывает на телефон Кита и фотографии, — преступное преследование. Мне нужны эти доказательства. Я хочу продемонстрировать их судье. Хочу, чтобы на эту суку наложили охранный ордер, чтобы она не могла к тебе приблизиться. И чтобы в следующий раз, когда эта женщина выкинет очередной номер, у меня было больше оснований, чтобы засадить ее за решетку.

— Я достану фотографии, малыш, — успокаивающе пробормотала я.

Он лишь нахмурился, после посмотрел на Кита и заявил:

— Я в конце коридора, и надеюсь, ты меня поймешь, когда я скажу, что буду слушать.

— Дорогой… — начала я.

Его глаза встретились с моими, и я замолчала.

Он окинул Кита взглядом, затем повернулся и вышел. И тут я впервые заметила, что он одет в красивый, сшитый на заказ темно-синий костюм, небесно-голубую рубашку и пару потрясающих коричневых парадных туфель — все это делало его похожим на мужскую модель. А фигура напоминала защитника из футбольной команды.

Не этим я восхищалась в нем. Но это тоже было сексуально. Точно.

Я абсолютно и полностью ненавидела свою мать.

Так поступить с Китом?

А после заставить меня пропустить ужин, когда Хикс так сексуально выглядит?

Я повернулась к Киту.

— Дженис знает, что я здесь, — заявил он.

У меня опустились плечи и заколотилось сердце.

Дженис, более известная как Барби-адвокат, новая жена Кита.

— Кит, — прошептала я.

— Она знает почему. Она считает, что это не мое дело. Не то чтобы она желала тебе зла. Просто она хотела, чтобы я нашел способ вмешаться, не прибегая к непосредственному вмешательству. Я сел в машину, чтобы отправиться к тебе, пока она складывала свои чемоданы в свою машину, чтобы уехать от меня.

Я закрыла глаза, открыла их и направилась к нему, но остановилась, когда он отпрянул от меня.

— Милый. — Я все еще шептала.

— Она была права, что ушла. Это нечестно по отношению к ней. Я приезжал сюда, чтобы навестить тебя и Энди, и не позволял ей поехать со мной, и она прекрасно понимала причину. Я примчался сюда, потому что думал, что ты в тяжелой ситуации. И она прекрасно знает, почему, ведь я все еще люблю свою бывшую жену. И при всем при этом я знал, так же как и Дженис понимала, что я знал, что не никогда не следовало тебя отпускать.

Мое сердце даже не дрогнуло.

Оно начало кровоточить.

— Я не… Я правда не знаю, что сказать, — проговорила я.

Он изучал меня какое-то время, затем его взгляд метнулся в сторону кухни и вернулся ко мне.

— И честно говоря, не знаю, какого ответа от тебя ждал.

О, Боже мой.

Кит.

Я сделала к нему шаг, попытавшись вновь:

— Кит…

Он сделал шаг назад, выдавив из себя грубое и вымученное:

— Не надо, милая.

Я остановилась и сглотнула, чтобы успокоить жжение в горле. Но ничего не могло успокоить жжение в моих глазах, кроме может быть слез, которые дрожали на ресницах, а потом я почувствовала, как они начали скользить по моим щекам.

Он смотрел, как я плачу, а потом прошептал:

— Твою мать, я все испортил.

— Нет, Кит, — хрипло проговорила я.

— Она напомнила мне тебя.

— Перестань, — прошептала я.

— Даже не осознавал, что творю с ней, пока она не бросила мне это в лицо.

— Кит, пожалуйста.

— Женился сгоряча, потерял шанс на примирение, занимаясь этой ерундой.

— Я не…

— Разве я не прав? — спросил он. — Если бы я не стал так быстро двигаться дальше, пытаясь доказать себе, что поступаю правильно, отпустив тебя, если бы не нарисовал ту линию между нами, я бы мог вернуть тебя.

— Теперь это не имеет значения, — честно призналась я.

— Видимо не имеет, — пробурчал он, кивнув в сторону кухни.

Я сделала еще один шаг к нему, умоляя:

— Кит, пожалуйста…

— Не подходи ближе, Грета, — предупредил он.

Я снова остановилась.

— Я понимаю, что должен отпустить тебя, но не могу так поступить с Энди, поэтому навещу его завтра, а потом уеду. Но он не участвует во все этом дерьме, поэтому не должен платить за это. Я напишу тебе, когда приеду его навестить. Но тебя беспокоить не буду.

Я ненавидела все это. Мне настолько все это не нравилось, и я не думала, что так возможно, но я еще сильней ненавидела мать.

— Может, когда-нибудь мы сможем дойти до того, что…, — начала я, пытаясь сгладить ситуацию.

Он снова не дал мне закончить.

— Этого не случится. Никогда.

— Не говори так.

— Мне лучше знать, я развелся с тобой, и ты изменила фамилию на ее. Ты взяла фамилию, принадлежащую женщине, которую ты ненавидишь, а не оставила фамилию человека, который любил тебя.

— Я сделала это для тебя, — тихо сказала ему я. — Для Дженис. И для Энди. Он тоже носит эту фамилию, Кит.

— Верно, — с сомнением констатировал он.

— Так и есть, — подтвердила я.

Он вновь кивнул головой в сторону кухни:

— Ты собираешься подарить ему ребенка?

Мое тело застыло от того, что я столкнулась с новой версией старой темы, но заставила себя выдавить:

— У него есть дети.

— Точно, — на этот раз он отчеканил ответ. — Грета может широко раскинуть сети своей обильной любви, но сделает это, не давая жизни возможности нанести еще один удар, который разорвет ее на части. Ты все хорошо организовала. Отлично сработано, детка.

Теперь у меня защемило сердце.

— Не делай этого.

Его внимание уже не было сосредоточено на мне, потому что он смотрел куда-то в сторону, и это заставило меня повернуться. Я увидела, что Хиксон действительно слушает, а теперь он явно демонстрировал, что ему не нравится, в какую сторону свернул разговор. Поскольку он прислонился к стойке моей лестницы, скрестив руки на груди, и пристально смотрел на Кита.

Кит закончил разговор, объявив:

— Думаю, это намек, что мне пора убираться.

Я обернулась к Киту и увидела, что он направился к двери.

Какую-то долю секунды я не двигалась. Затем поднялась на ноги и поспешила за ним.

— Кит, пожалуйста. Боже, дорогой. Не заканчивай на такой ноте.

Он открыл дверь, когда я добежала до него, и повернулся ко мне.

Я остановилась и замерла, когда он поднял руку, чтобы обхватить мой подбородок.

— Твою мать, — прошептал он, его страдальческий взгляд блуждал по моему лицу. — Я действительно все испортил.

По его руке скатилась моя слеза, но он не сделал того, что делал снова и снова, когда у него на руках была плачущая Грета — не смахнул ее большим пальцем или губами.

Он был не в праве. Больше нет. И знал это. Как знала и я.

И хотя я перешла к чему-то прекрасному, это не означало, что в тот момент я не чувствовала, что теряла его вновь.

Он уронил руку, просунул ее в дверь, вышел на мое крыльцо, спустился по ступенькам прямо к своему шиферно-серому «Рендж Роверу», припаркованному на обочине. В его поразительном высоком теле чувствовалась скованность, хотя обычно ощущалась свободная ловкость.

Я стояла в дверном проеме и смотрела, как он огибает капот своего автомобиля, как мигают фары, когда он отпирает его.

Я продолжала стоять на месте, пока Кит усаживался и заводил машину. Улицу осветили фары, а затем он уехал.

Я почувствовала, как одна рука обхватила мою грудь, другая — живот, а жесткое тело прижалось к моей спине.

Слезы продолжали литься, а я не отрывала глаз от пустой, темной, мирной улицы.

— Отойди от двери, — прошептал Хикс мне в волосы.

Я осталась на месте, беззвучно плача.

Он слегка надавил на меня, не слишком сильно, но остановился, когда я отказалась двигаться.

— Малышка, иди в дом, — попросил он.

— Почему она такая? — спросил я сонную улицу.

Хикс устроился позади меня и ответил:

— Я не знаю.

— Ей просто нравится причинять боль?

— Хотел бы я ответить на этот вопрос, но не могу, милая.

— На сегодняшний день она разрушила жизнь одного парня и два брака. Этот молодой человек — ее сын, один из этих браков — брак ее дочери. Как она вообще может спать?

— Не знаю, — прошептал он.

— Я ненавижу ее, — прошептала я в ответ.

Его руки сжали меня.

— Я знаю.

— Я ненавижу ее, Хикс, — сказала я, и мой голос сорвался.

— Я знаю, детка, — сказал он и заставил меня повернуться в его объятиях.

Он не отодвинул нас от двери, а просто прижимал меня к себе, и я рыдала в его небесно-голубую рубашку, стоя у входной двери в дом, который купил для меня человек, которого я только что потеряла навсегда так, как никогда не думала, что потеряю его.

Потребовалось время, но я собралась, выдернула руку из его объятий и засунула ее между нами, чтобы вытереть лицо.

Только после этого я откинула голову назад, чтобы посмотреть на него.

— Он пришлет мне эти фотографии на электронную почту, — сказала я ему.

Хикс кивнул.

— Я знаю.

— Как ты думаешь, мы все еще можем занять наш столик?

Он поднес руку к моему лицу и большим пальцем убрал мокрые пятна, сначала с одной стороны, потом с другой, после чего ответил:

— Думаю, будет правильней, если я принесу тебе джин с тоником, и мы закажем пиццу.

Я покачала головой.

— Я подправлю макияж, и мы можем отправляться.

— Грета…

Мои слова прозвучали достаточно резко:

— Она меня не победит.

Большой палец Хикса остановился на моей щеке, и он пристально посмотрел мне в глаза.

— У меня опухшие глаза, и мне потребуется вино, бокала три, чтобы смыть хоть немного из произошедшего и ощутить вкус стейка, но у меня планы на романтический ужин с моим мужчиной, и мы сохраним эти планы. Мы потратим слишком много на ужин. Я напьюсь. А потом мы вернемся домой и займемся безумным сексом. А она пусть идет куда подальше, живет в своем мерзком мире и делает гадости людям, к которым должна относиться с уважением, любовью и… — у меня пропало желание болтать о женщине, которая не заслуживает ни моего времени, ни моего гнева, и я закончила: — Пошла она. Просто пошла она. Я хочу стейк.

Я не хотела стейк. Даже была уверена, что если съем его, то меня вырвет. Но, черт возьми, я собиралась выдержать этот удар и продолжать жить, а Тауни Дар могла бы пойти и прыгнуть в озеро.

— Если ты хочешь именно этого, я позвоню в ресторан и скажу, что мы немного задержимся. Сегодня вторник перед Днем благодарения, а из этого ресторана не выйдешь, не заплатив как минимум пятьдесят баксов за тарелку. Они никому не отдадут наш столик.

— Хорошо, — отрезала я.

Он улыбнулся небольшой, осторожной ухмылкой, наклонился и прикоснулся своими губами к моим.

Отстранившись, он пробормотал:

— Иди, поправляй макияж, чтобы мы могли отправляться. А я пока позвоню.

Я кивнула, встала на носочки, прикоснулась губами к его губам и, когда я отпрянула, он отпустил меня.

Я обогнула его и направилась к лестнице, но остановилась на первой же ступеньке, когда Хикс окликнул меня по имени.

— Да? — спросила я, оглядываясь на него.

— Мне очень нравится это платье, детка.

Это вызвало у меня небольшую, небрежную ухмылку, после чего я, не торопясь и, возможно, покачивая бедрами больше обычного, поднялась по лестнице, чтобы привести в порядок лицо и отправиться на романтическое свидание с моим мужчиной, шерифом округа, отцом троих детей, прекрасным любовником, и в общем, отличным парнем, Хиксоном Дрейком.

В одном Кит был прав, и как бы душераздирающе и ужасно ни звучали его слова, от этого они не становились менее правдивыми.

Я выбрала Хиксона Дрейка, и это было хорошо.

И я могла с этим жить.

Легко.