Сложности

Глава 7 Код 10-4 (Так точно)

Хиксон

После финального сета Греты (для Хиксона он стал вторым увиденным выступлением), Хикс вышел на улицу и стал ждать снаружи на большой гравийной площадке вокруг «Капли Росы». Он стоял спиной к своему «Бронко», облокотившись на него плечами и скрестив руки на груди. Постепенно посетители разъезжались.

Но он не был один. Один из людей Джемини стоял у входной двери, не сводя глаз с парковки. И вид у него был весьма настороженный.

Хикс по-прежнему не двигался.

Количество машин уменьшалось, пока внезапно Хикс не осознал, что остались автомобили персонала, Джемини и Греты. Кроме седана «Мерседес», на переднем сиденье которого Хикс мог видеть человека. И он смотрел прямо на Хикса через зеркало заднего вида.

О да.

Хикс даже не шелохнулся.

Он увидел, как вышел Джемини и встал рядом со своим человеком у входной двери. Глаза Джемини прошлись с Хикса на «Мерседес», затем вернулись обратно к Хиксу. Казалось, что он не торопится принять решение.

Наконец определившись, он направился к Хиксу, стоящему возле своего «Бронко».

— Хикс, — поприветствовал он, остановившись в паре футов.

— Джемини, — ответил Хикс.

— Со всем уважением к тебе, но хочу заметить, что в «Капле» мы сами разбираемся с подобным.

Уважение Хикс оценил, но все еще не чувствовал восторга от остального сказанного Джемини.

— И часто подобное случается? — спросил Хикс.

— Нет. Но это же клуб. И с тех пор как Грета появилась у нас… Думаю, ты понимаешь лучше остальных, что Грета — это Грета.

О, да, он понимал.

— У нас не было проблем, — продолжил Джемини. — Но пару раз приходилось прояснять ситуацию.

Ясно.

— Я прослежу, чтобы она добралась до дома, — заявил Хикс.

— Хикс, дружище, с ней все будет хорошо, и он не вернется.

— Я прослежу.

Они уставились друг на друга. И никто не отводил глаз какое-то время. Хикс первый прервал зрительный контакт, дернув головой в сторону машины.

— Он бывал здесь раньше?

Джемини повернулся в указанную сторону и перевел взгляд на «Мерседес».

Придурок знал, что не один, и все равно, черт возьми, оставался на месте.

Джемини вернул свое внимание к Хиксу.

— Он был завсегдатаем еще до появления Греты. Потом появилась она, и он сразу же проникся ее энергетикой, хотя Грета и была сдержанной. — Джемини сделал паузу, прежде чем дать Хиксу то, что было нужно. — В прошлую субботу атмосфера изменилась. Вы не заметили, что она накалилась, поскольку были заняты другим, но я эти изменения уловил. Поэтому сегодня вечером он появился, сделал свой шаг, но это не понравилось Грете, поэтому он не вернется.

— У мужика есть яйца. Здесь стоит твой человек, ты сам и я, но он продолжает сидеть в машине, явно демонстрируя свои намерения. Ты знаешь, кто он такой?

— Я знаю, что он не вернется, и с Гретой все будет хорошо.

— Последнее я тоже знаю.

Они снова устроили битву взглядов, и вновь ее прервал Хикс.

— Ты займешься им. А я Гретой. А еще я позвоню в понедельник, чтобы ты сообщил мне, все ли в порядке.

— Я согласен на такую сделку, — со вздохом проговорил Джемини.

— Либо я сам вернусь внутрь, либо кто-то из твоих людей проводит ее сюда. Конечно, я бы предпочел остаться на месте, чтобы ее вывели ко мне. Он игнорирует наше сообщение, но это не значит, что надо прекратить попытки донести до него информацию.

— Смысл в этом есть, — пробормотал Джемини. — Ее проводят к тебе. Я должен договориться, чтобы ее машину вновь отогнали к дому?

Значит именно Джемини позаботился об этом в прошлую субботу.

— Нет, я поеду следом за ней.

Джемини кивнул, тем самым видимо заканчивая разговор. И больше не сказав ни слова, двинулся обратно к входной двери клуба.

Сотрудники продолжали разъезжаться. Но к мужчине в «Мерседесе» по-прежнему никто не подходил. И Хикс понял, что Джемини явно не хотел иметь в свидетелях шерифа, когда будет самостоятельно разбираться с ситуацией. Что бы он ни имел в виду под этим.

Вскоре из клуба вышел большой темнокожий мужчина, его ладонь лежала на плече Греты. Она все еще была в своем платье и на каблуках. Хикс решил, что ни «Навигатор» на парковке, ни «Камаро», ни «Чарджер» или «Лексус» ей не принадлежат.

Видимо, «Джип Чероки» был ее машиной.

Но мужчина вел Грету не к автомобилю. А к Хиксу.

И она всем своим видом явно давала понять, что не испытывает радости по этому поводу. Настолько, что бросила лишь мимолетный взгляд на мужчину, который подвел ее к Хиксу. Она не выразила благодарности, не попрощалась, когда он молча развернулся и вернулся в клуб.

— Еще один дымовой сигнал, который я пропустила? — раздраженно поинтересовалась Грета.

— Мужчина в той машине — твой поклонник. Поэтому я провожу тебя до твоей машины. А затем проследую за тобой до дома, чтобы убедиться, что ты запрешь дверь и останешься в целостности и сохранности.

Ужас на ее лице сменил раздражение, когда она посмотрела в сторону «Мерседеса». Да, она тоже поняла намерения мужчины, и это ей не понравилось.

— Боже, я сразу подумала, что он псих.

— Тебе приходиться сталкиваться с кучей психов? — спросил он, подозревая, что ответ будет положительным.

Из-за такой женщины как Грета, мужчина мог стать психом очень легко, если в нем был хоть малейший намек на это.

— Не знаю, — пробормотала она, медленно переводя взгляд на Хикса. — Если Джемини замечает такое, то сам разбирается. И не рассказывает об этом.

Хикс почувствовал, как его губы сжимаются.

— Это не идет тебе на пользу, Грета. Ты должна быть в курсе, когда такое происходит.

— Я всегда начеку, и Джемини знает это, — ответила она. — Поэтому думаю, он просто не хочет пугать меня.

Хикс не мог согласиться с этим, но в то же время понимал мотивы.

Однако, уже было поздно. Она, вероятно, устала, а под его крышей спят дети. И сейчас не время для такого спора.

— «Чероки» твой? — спросил он.

Она кивнула.

Хикс оттолкнулся от «Бронко» и, опустив руки, взял Грету за локоть. Он проводил ее до машины и стоял рядом, пока она открывала дверь и складывала вещи. А затем она сделала то, что делают лишь некоторые женщины — не стала ставить в машину сначала одну ногу, затем другую, а сперва села на сиденье, а затем подтянула обе ноги сразу, как настоящая леди.

Господи, все в ней прямо взывало к его члену.

Грета вновь посмотрела на него. И Хикс отдал приказ:

— Можешь выехать с парковки задним ходом, но не начинай движение, пока позади тебя не покажутся мои фары. Телефон вытащи из сумки, положи на сиденье в пределах досягаемости. Твоя машина, вероятно, запирается автоматически. Но запри ее вручную. Ты меня слышишь?

Она кивнула, но спросила:

— Ты думаешь, он псих настолько?

— Думаю, что не хочу это выяснять, но тебе уж точно хочется этого еще меньше.

— Верно, — пробормотала она.

— Просто интересно, — продолжил он. — Люди Джемини провожают тебя до машины после каждого концерта?

Она кивнула. Хикс кивнул в ответ.

— Хорошо. Теперь после каждого концерта ты запираешь дверь машины вручную и едешь домой, держа телефон рядом. Затем ты идешь в дом с телефоном в руке.

— Хиксон, теперь меня пугаешь ты, — поделилась она.

— Сейчас больше двух часов ночи, ты одинокая женщина, и если ты не поймешь меня, я подарю тебе копию «Обыкновенного убийства» (прим. «Обыкновенное убийство» — роман американского писателя Трумена Капоте, на основе реальных событий, когда 15 ноября 1959 года два молодых человека, Перри Смит и Ричард Хикок, убили семью Клаттеров в Холкомбе в штате Канзас).

Ее глаза расширились, но губы пробормотали:

— Я читала роман, сообщение получено, больше ничего не говори.

Хиксон усмехнулся и подождал, пока Грета доставала телефон и вместе с сумкой положила его на переднее сиденье. Все это время ее дверь была открыта.

Когда она потянулась за ремнем, Хикс закрыл дверь и медленно двинулся к своей машине.

Садясь за руль, он наблюдал через окна и зеркала, как двигается по уже пустой парковки ее джип. Хикс пристегнулся и пристроился следом за ее машиной.

Грета начала движение, он последовал за ней.

Доехав до дома, она свернула на подъездную дорожку и остановилась перед большим отдельно стоящим гаражом.

В отличие от прошлой субботы, когда он припарковался у обочины, Хикс въехал на подъездную дорожку рядом с хозяйкой.

Он вышел из машины, внимательно наблюдая, как Грета выходит из машины — совсем не так, как в нее садилась. Сначала появилась одна стройная нога на высоком каблуке, затем вторая, и, наконец, она вышла из машины.

Он перевел дыхание и направился к ней.

Грета закрыла водительскую дверь, включив сигнализацию, и позволила ему взять себя за локоть, когда они направилась к боковой двери, которая, как он догадался, вела к кухне.

Она открыла сетчатую дверь, на которую уже поставила ставни, хотя сейчас и было бабье лето. Отперев кухонную дверь, она вошла внутрь и включила свет. Хикс последовал за ней.

В прошлый раз он не обратил на ее дом никакого внимания. В основном потому что поцеловал ее в ту же минуту, что она впустила его через парадную дверь. И он продолжал делать это пока они не дошли до спальни. И по пути туда он не мог воспринимать ничего постороннего.

Но сейчас он увидел кухню, которую и ожидал увидеть в таком доме, но не такую, которую ожидал от Греты самой.

Полностью переделанная, но все еще в старом стиле. Шкафы и центральный остров были выкрашены в светлый мятный оттенок. Все столешницы сделаны из дерева. Встроенная керамическая раковина. Каменные полы. Длинные, старомодные латунные петли на шкафах, латунные ручки на ящиках, простые латунные ручки на дверцах.

По комнате были расставлены растения. Скромные, но декоративные венки красиво развешаны по стенам. На полках расставлена яркая керамика и несколько плетеных изделий. Горшки и посуда висели на крючках. И, как ни странно, маленькая лампа с тонким и высоким основанием на краю столешницы. Все это выглядело хорошо.

Высокие окна над раковиной, явно наполняли комнату светом, но для уединения были опущены белые рулонные шторы, которые начинались чуть ниже окна, чтобы ничто не мешало солнцу.

Это была типичная деревенская кухня в доме посреди тихого округа в Небраске, и она выглядела здесь чужой, в этом красном атласном платье, в своих туфлях и всех украшениях. А еще эти ее волосы, убранные на затылок.

— Ты переделывала кухню? — спросил он, осмотревшись.

— Прошлые хозяева. Кухню, крыльцо и ванные сделали они, — ответила Грета.

— Ты здесь кажешься не к месту, — озвучил он свои мысли.

Она изучала окружающую обстановку, будто никогда раньше не видела ее. Все еще осматриваясь, она пробормотала:

— Забавно, поскольку в ту же минуту, что вошла сюда, я подумала, что больше никуда не подхожу, кроме этого места.

Это что-то говорило о ней, но Хикс не мог понять, что именно, учитывая все происходящее с ним в данный момент.

Слова сами вырвались из Хиксона:

— В первую же минуту, как я оказался в Глоссопе, я понял, что здесь последнее место, где я хочу находиться.

— Где же ты был до этого? — Грета вновь сосредоточила свое внимание на Хиксоне.

— Индианаполис.

— Это не совсем мегаполис, — ее губы приподнялись.

— Но он явно больше, чем Глоссоп.

— Тут ты, конечно, прав, — пробормотала Грета и наклонила голову. — Хочешь сказать, что скучаешь по большому городу?

— Думаю, мне нравятся сложные вещи, — он передернул плечами.

— Да уж, — пробормотала она.

Черт.

Она положила руку на остров, двигаясь медленно, неуверенно, будто не знала, где находится и куда двигается, и заметила:

— Джемини проводил бы меня.

— Я знаю, он так и сказал мне.

Так же медленно, но уже без неуверенности, она провела зубами по нижней губе, а затем повторила:

— Хиксон, Джемини проводил бы меня.

В этот раз Хикс не ответил.

— Заботитесь о своих гражданах, шериф? — прошептала Грета.

На это он решил ответить:

— Нет, Грета.

Он наблюдал, как двигается ее грудь, когда ее дыхание участилось.

И, наконец, он заметил, как ее губы приоткрылись, когда она тихо проговорила:

— Ты должен уйти.

Но он не сдвинулся с места. Не пошевелись и она сама. Она просто стояла в своем проклятом платье и чертовых туфлях, пряди потрясающих волос спускались вокруг лица, и глубоко дышала.

— Это не умно, — пробормотала она.

Она была абсолютно права. Но он молчал.

— Мы в любом случае сделаем это, верно? — спросила она.

Он заглянул ей прямо в глаза и понял, что все это действительно не умно. Но они все равно сделают это.

— Да, — прошептал он.

Она сделала глубокий вздох, и ее грудь вздымалась вместе с ним. Полнота ее груди обнажилась в вырезе платья, при вздохе вдавливаясь в ткань.

Она сделала еще один вздох.

А затем с низким стоном, который шел откуда-то из глубины и который устремился прямо к его члену, Грета сделала первый шаг, второй, третий и, наконец, оказалась в его объятиях.

Она сделала это, пришла к нему. Именно он первым опустил голову и прильнул к ее губам. Ее губы раскрылись в ответ. Он погрузился в ее рот и сразу же развернулся вместе с ней, ведя ее спиной к двери в коридор. К лестнице.

В коридоре он расстегнул ее молнию. У подножия лестницы она вытащила его рубашку из брюк. К середине лестницы он спустил ее платье до талии. На самом верху она расстегнула его ремень.

Все это они проделали, не размыкая губ. Их языки не отрывались друг от друга.

Он стянул ее платье вниз по бедрам рядом с кроватью, пока она возилась с пуговицами на его рубашке. Ее платье упало к ногам, и она расстегнула достаточно пуговиц, чтобы он мог сорвать рубашку через голову. Одновременно он снимал туфли.

В ту же секунду, как Хикс остался без рубашки, его руки нашли ее попку и приподняли, чтобы ноги Греты обхватили его. Хикс поставил колено на кровать, а затем они оба оказались на ней.

Он вновь поцеловал ее, на этот раз глубже и дольше, и отстранился от нее только для того, чтобы наклониться и снять носки.

Хиксон едва успел сделать это, как Грета добралась до него и притянула обратно к себе. Он и не сопротивлялся. Его руки были на ней повсюду, куда только могли дотянуться, и он прошептал ей на ухо:

— У тебя есть еще презерватив?

Ее руки опустились в его брюки и трусы, коснувшись задницы, и уже ему на ухо она ответила:

— Один остался, Хикс. Но, малыш, ты настолько горяч, что последуй мудрому совету — положи пару штук в кошелек.

Его рот вернулся к ее губам, глаза смотрели прямо на нее, видя их мерцание даже во тьме.

— Спасибо за совет, — сказал он.

Они улыбались, но не переставали целоваться.

Грета прикусила его нижнюю губу, давая понять, что с разговорами покончено. Он понял ее сообщение и снова поцеловал ее.

Прошлый раз, находясь в ее постели, он этого не понял, но сейчас осознал ясно — даже полностью одетая она общалась с ним не словами, а всем остальным. Звуками, которые издавала. Движениями. Изгибами. Потягиваниями. Прикосновениями. Поглаживаниями. Царапаньем. Сжатием.

Все это ощущалось слишком хорошо, сладко и горячо. И ему нужно было взять инициативу, пока он окончательно не потерял контроль. И он сделал это, опустившись от ее груди в кружевном лифчике, вниз по животу к ее ногам, аккуратно раздвигая их.

— Хикс, — прошептала Грета.

Он прильнул губами к ней через трусики, а затем надавил языком.

— Хикс, — простонала она, ее пальцы погрузились в его волосы.

Вот так. Он не собирался медлить.

Поэтому он скатился с Греты, стянул трусики с ее ног, и его член буквально подпрыгнул, когда трусики зацепились за украшение на туфле, которые все еще были надеты на Грете. Хикс вернулся к ней, и Грета открылась для него.

Господи.

Черт.

Он опустился на нее, и лишь одного касания его губ хватило, чтобы она подалась к нему. Он не оставил это приглашение без внимания.

Закинув ее ноги себе на плечи, Хикс поедал ее, а бедра его неудержимо вдавливали член в матрас от тех звуков, которые она издавала. От ее вкуса на языке, от влажности, просачивающейся в его рот, от ощущения ее ног, обхватывающих его, и давления ее пяток на его коже.

Он брал от нее все больше и больше, когда, наконец, ее рука вцепилась ему в волосы, и она выдохнула:

— Презерватив.

Хиксон повернул голову, проведя губами по ее бедру, и прошептал:

— Милая, я еще не закончил.

И он вновь вернулся к ней.

Господи, как же чертовски сладко. Ее сжатая в кулак рука в его волосах толкала его глубже, хотя казалось, что она хочет оттолкнуть его. И Грета извивалась под ним, прижимаясь и одновременно уклоняясь, пока не выдавила из себя:

— Это… я… малыш.

Она была на грани. Только тогда он приподнялся над ней, поймав ее взгляд, который с трудом сфокусировался на нем.

— Презерватив, — прорычал он.

Она тут же перекатилась на бок, дотянулась до ящика тумбочки и открыла его. Он встал на колени между ее ног и практически вырвал из ее руки упаковку, когда Грета вернулась назад.

Пока он вскрывал упаковку и вытаскивал презерватив, она подскочила и встала на колени, расстегивая его брюки и стягивая их вниз по бедрам. И когда его тяжелый твердый член вырвался на свободу, Хикс ощутил огромное гребаное облегчение.

Сладкая чертова пытка, когда ее рука обхватила его. Он оттолкнул ее руку, надел презерватив и схватил ее за бедра.

Словно зная его мысли, ее пальцы обвились вокруг его плеч, и она рванулась к нему, когда Хикс приподнял ее. Ее ноги обвились вокруг него. И Хикс освободил одну руку, чтобы обхватить свой член и направить его внутрь. Головкой ощутив ее влагу, нащупав ее, он погрузился прямо в ее глубину.

Ее пальцы впились ему в плечи, голова откинулась назад, позвоночник выгнулся и ноги сжались вокруг его задницы, а она сама подалась еще ближе к нему. И ее горла вырвался длинный низкий стон.

«Господи, Боже, она была потрясающей».

Он выходил и погружался снова и снова, ее голова дернулась вперед, лбом она прижалась к его лбу, одной рукой скользнув, чтобы обхватить его сзади за шею, запутав пальцы в волосах. Другой рукой она обхватила его плечи, двигаясь вместе с его толчками, ее тяжелое дыхание смешивалось с его дыханием.

— Тебе нужно больше? — прорычал он, пытаясь понять, хочет ли она, чтобы он дотронулся до клитора.

— Черт… — выдохнула она. — Нет, — отрезала она, когда он вновь наполнил ее.

Хикс усмехнулся и вошел еще глубже, насаживая ее на себя.

— Ты выглядишь слишком уж довольным собой, — прохрипела она.

— Детка, я глубоко в тебе, не могу выглядеть по-другому.

— Перестань возбуждать меня еще сильней, когда я почти кончаю, — потребовала она.

— Перестань смешить меня, когда я почти кончаю, — ответил он.

Внезапно при движении внутрь ее тело выгнулось в его руках, и ее хватка стала еще крепче, ее голос понизился, и она с придыханием прошептала:

— Хикс.

Он опустил ее на спину и полностью овладел ею, толкаясь сильней, ее теплая глубина пульсировала вокруг него. И он обхватил рукой ее подбородок, надеясь, что она так же близка, как и казалось.

— Грета, — прохрипел он, когда ее глаза оставались закрытыми, хотя он повернул ее лицом к себе.

Медленно ее глаза открылись, пока она продолжала раскачиваться под ним, прижимаясь к нему каждой своей частичкой.

Она уже делала так неделю назад, и, Господи, ему так это нравилось.

— Хочу, чтобы ты смотрела на меня, милая, когда отдаешься мне до конца, — сказал он ей немного грубо.

— Хорошо, Хикс, — прошептала она, впиваясь ногтями ему в плечо.

— Бл*дь, детка, — прорычал он.

Ее ногти ощущались великолепно. Ее объятия чувствовались еще лучше. Но ее тугая, влажная киска, сжимающаяся вокруг него…

Лучше и не придумаешь.

— Хикс.

— Оставайся со мной, Грета.

— Хикс.

— Держись за меня, милая.

— Не могу, — выдохнула она, крепче прижимаясь и выгибаясь дугой.

Ее губы приоткрылись, а голова немного повернулась набок и откинулась назад, прижимая его руку к подушке. Из нее вырвался порывистый вздох и Грета кончила.

Он еще сильней повернул ее голову набок и прошел зубами по линии шеи, затем погрузился в нее глубже, впиваясь зубами в нежную кожу между шеей и плечом. Его ноздри заполнились ее ароматом, а его стон был долгим и глубоким, а оргазм чертовски невероятным.

Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя и снова почувствовать Грету.

Она все еще держалась за него и не двигалась, но ее тесные объятия ощущались какими-то вялыми, хотя все ее тело, которое должно быть мягким и расслабленным, казалось скованным.

Он поднял голову и посмотрел прямо на нее.

Глаза Греты были открыты, а голова все еще была повернута набок, но, казалось, она смотрит в пустоту, и явно не из-за тьмы.

Его пальцы все еще держали ее подбородок, поэтому он повернул ее голову, чтобы она сфокусировалась на нем.

— Ты в порядке? — нежно спросил он.

— Да, — пробормотала она, лежа под ним, но не двигаясь.

— Грета…

— Это было не умно.

Хикс провел пальцем по нижней части ее лица.

— Может и нет, милая, но было хорошо.

— Да, — тихо, но не убедительно согласилась она.

— Хорошо не было? — спросил он.

— Было правда хорошо, Хиксон, но…

Он убрал палец с ее подбородка, чтобы провести им по ее губам.

— Я все еще в тебе, поэтому давай не будем обсуждать, как глупо мы поступили? Просто порадуемся, насколько хорошо нам с тобой было.

— Ладно, — пробормотала Грета.

Она так легко согласилась с ним, и он решил пойти дальше.

— А как насчет того, чтобы мы не фокусировались на том, что это было глупо и когда я выйду из тебя?

Она глубоко вздохнула и выдохнула. Он приблизился к ней еще сильней и продолжил держать ее за подбородок.

— Мы можем заниматься этим, Грета. И можем чувствовать, насколько хорошо это было.

— Значит, когда мы разговаривали чуть ранее, и когда ты сказал, что хочешь быть друзьями, то имел в виду друзей с привилегиями?

Ошеломленный тем, что она даже подумала об этом, Хикс отстранился и убрал от нее руку.

— Нет, я не имел это в виду.

Грета промолчала. Он посмотрел поверх ее головы и пробормотал:

— Очевидно, мне и правда нравится, когда все сложно.

— Похоже на то.

Он вновь посмотрел на Грету.

— Еще слишком рано.

— Ты уже говорил так.

— Я еще не дошел до того состояния, что с уверенностью могу сказать, что поступаю с тобой правильно.

— И это ты тоже говорил.

— Но ничего лучшего у меня никогда не было.

Он услышал ее быстрый, ошеломленный вздох.

— И ты заставляешь меня чувствовать себя хорошо во многих смыслах — мне хорошо быть мной, и я не имею в виду, что чувствую это из-за того, что сплю с тобой.

Он ощутил колоссальный сдвиг в ее настроении, даже просто услышав ее шепот:

— Тебе не нравится быть собой?

— Милая…

Он больше ничего не сказал, не собираясь заводить с ней разговор, который включал упоминание его бывшей жены, пока он все еще был немного возбужден и по-прежнему находился в ней.

— Хорошо, — быстро проговорила она. — Не будем об этом.

— Спасибо, — пробормотал он.

— Но… Хикс ты горячий.

— Спасибо, — это заставило его усмехнуться, когда он повторил.

— Нет… я серьезно.

Черт, он собирался рассмеяться.

— Как я и сказал, спасибо.

— Нет, — повторила Грета, немного приподнимая бедра. И заявила низким и твердым голосом: — Я имею в виду… на самом деле.

Он ничего не мог с собой поделать, его тело начало дрожать. Она же продолжила говорить.

— Малыш, я имею в виду, что ты поднял меня и посадил…

— Я был рядом, я знаю.

— Это было горячо.

Его тело продолжало трястись от смеха.

— Знаю, я учувствовал в процессе.

— Я не имею ни малейшего представления, как ты поднял меня наверх, спиной вперед. Мы все время целовались, как ты сумел снять мое платье, — заявила она. — Такое случается только в фильмах, и для таких вещей у них есть специальные постановщики.

Он больше не мог сдерживаться, и раздался его смех.

— Хотя, — продолжила она, — знаешь, в тебе прекрасны и другие вещи. Не только, насколько сексуально ты выглядишь и как хорош в постели. Я просто не в том состоянии, чтобы указывать на них, поскольку мой мозг все еще немного в прострации из-за огромного великолепного оргазма, который ты мне подарил.

Он быстро ее поцеловал и пробормотал:

— Грета, замолчи.

Внезапно обе ее руки оказались у его лица.

И так же внезапно ее голос изменился, когда она заговорила:

— Я понимаю, в каком ты положении. И отчасти я понимаю, что ты пытаешь защитить меня. Это кое-что значит для меня, Хиксон. Много значит. Поэтому в этот раз мы оба понимали ситуацию. И это было хорошо. Снова, но на этот раз с куда менее неоднозначной концовкой. Значит все было как было, и жизнь такова, какова есть, и мы все еще друзья. Верно?

Господи.

«Неужели она серьезно?»

Он точно не собирался задавать этот вопрос и получить неправильный ответ.

Он собирался принять то, что она давала ему.

— Верно, детка, — прошептал он.

Она провела большим пальцем по его скулам и заметила:

— Тебе, вероятно, нужно вернуться к детям.

— Так и есть. Прости, Грета, я бы не…

— Хикс, шшш, — шикнула она, один из ее пальцев прошелся по его губам. — Это я тоже понимаю.

Она была настоящей. Настоящей и милой, все что ему нужно было в данный момент. Грета готова была брать и давать, и не ожидая ничего взамен.

— Убери палец, — приказал он.

Она подчинилась. И Хикс опустился, чтобы поцеловать ее. Он продолжал целовать ее, выйдя из нее, но закончил поцелуй, приподнявшись и прижавшись губами к ее лбу.

Не отрывая губ, он спросил:

— Что я должен сказать, чтобы ты поняла, насколько ты чертовски замечательная?

— Думаю… именно это, — тихо ответила она, сжимая руки, которыми обхватила его во время поцелуя.

— Есть халат? — спросил он, посмотрев на нее сверху.

Она кивнула, и Хикс услышал, как задвигались ее волосы при этом движении.

— Где? — спросил он.

— На крючке с обратной стороны двери в ванной.

— Оставайся здесь, — приказал он.

— Ладненько.

Он снова рассмеялся и, скатившись с нее, потянул за угол пледа и набросил его на Грету. Затем поднялся на ноги рядом с кроватью.

Он поднял трусы и направился к открытой двери, за которой было темно. Войдя в дверь, он понял, что угадал правильно. Это и была ванная. Он привык к полутьме, поэтому сделал все необходимое, надел трусы и взял халат. Затем направился обратно к Грете.

Подойдя к ней, Хикс наклонился и обхватил ее за талию. Ее руки взлетели к нему, когда он поднял ее с кровати и поставил на ноги.

Хикс вручил ей халат. Она накинула его и сняла туфли, пока он искал свои вещи и одевался. Затем он взял ее за руку и потянул ее из комнаты, не отпуская до самой двери кухни.

— Не важно, что в этом городе не случаются преступления, Грета. Запри за мной дверь.

— Так точно, приятель.

Он разразился смехом, снова обхватив ее талию рукой, и притянул к себе для поцелуя. Закончив, он отстранился всего на дюйм и сказал:

— Ты действительно чертовски хороша, Грета.

— Спасибо, Хикс. Ты тоже.

Он сжал ее и коснулся еще раз губ, затем отпустил и открыл дверь, выходя. Оглянувшись, он увидел, что она стоит в дверях и смотрит ему вслед. Волосы, которые были забраны на затылке, теперь пребывали в беспорядке, локоны спадали на плечи и грудь.

Она выглядела великолепно.

Это все она. И то, что он дал ей. Реальное и удивительно нереальное. Их общее.

Действительно хорошая ночь, чертовски приятное воспоминание без малейшего намека на дерьмо.

— Запри дверь, — приказал он.

— Знаю, — сказала она, голос дрожал от смеха. — Господи. Можно вытащить горячего полицейского из его машины конца семидесятых и пересадить его в «Бронко» девяностых, но нельзя никуда деть его страстную натуру.

Он не думал, насколько странным был ее комментарий, но он потрясающе сочетался с тем, что сейчас происходило в его жизни.

Хиксон лишь усмехнулся, поднял руку в знак прощания и прошел к своему грузовику, услышав, как закрывается входная дверь и щелкает замок. Он уже был в своем грузовике, заводил его, когда увидел, что свет на кухне погас.

Хиксон выехал задним ходом с ее дорожки и внимательно осмотрел улицу, убедившись, что «Мерседеса» с парковки у «Капли Росы» не видно.

Он отъехал, обогнув улицу Греты тремя кварталами ниже, и въехал обратно, ища машину. Убедившись в ее отсутствии, он направился домой, в свою квартиру к детям.

И он понятия не имел, что значит все произошедшее между ним и Гретой этой ночью. Он просто знал, что в этот раз он чувствовал себя гораздо лучше, уезжая от нее, нежели неделей раньше. И в основном это было связано с тем, что, уезжая, он знал — Грета чувствует себя намного лучше.

Конечно, частично это было связано и с тем, что он чувствовал себя хорошо. Просто и откровенно хорошо впервые за очень долгое время. И за это он тоже должен поблагодарить Грету.