Сокровище для царевны

Глава 12

Стефан нашел сестру, когда принц, галантно поклонившись, ушел.

— Где ты была, Гвен? — шепотом спросил юноша, окидывая Гвендолин взглядом. — Мама уже побежала тебя искать. Она с момента вашего приезда какая-то нервная, еще и ты пропала. Колин сказал, что тебя кто-то расстроил. Это принц? Он что-то сказал тебе?

— Нет-нет, — Гвен поспешно замотала головой из стороны в сторону. — Все в порядке. Я просто… устала. Первый раз на таком приеме и…

— Ты ведь врешь мне, — Стефан прищурил правый глаз и склонил голову к левому плечу. — Не умеешь ты врать, Гвени. Характер твой к вранью не располагает, вот удалась бы не в маму, а в дядю Магнуса, тогда может и научилась бы чему-то. Так что случилось?

Девушка тяжело вздохнула и отвела глаза:

— Я не могу тебе пока что сказать, Стеф, но… произойдет кое-что плохое. Я чувствую это.

— Что именно? — собеседник напрягся, из его позы исчезла легкость, а тон перестал быть шутливым: — Ты можешь все рассказать мне, Гвен.

Могла. Девушка не сомневалась, что брат отнесется к ее словам серьезно, но в то же время именно это ее и пугало. Она сама не понимала откуда берутся ее видения, каждый раз сомневалась стоит ли им доверять, сбудется ли предсказание в этот раз.

А ещё рассказать о том, что она видела, означало упомянуть Дарая, того, кто много лет был ее тайной, тщательно хранимой ото всех. Стоило признаться в том, что видела собственную смерть и сразу нужно будет рассказать о том, как когда-то встретила в горах потерявшегося мальчика, который походил на дикого зверька — отчаянного и готового бороться за свою жизнь до последнего.

Вновь вспомнились серые глаза. Совершенно не такие как у Каина. И шрам, пересекающий переносицу.

Гвендолин сжала кулак, чувствуя внезапно сильную злобу и вернувшееся бессилие. Она скорее спрятала руку в складках юбки, а сама мотнула головой. Взгляд упал в центр зала, бесцельно шаря по цветастой толпе. Стефан шагнул вперёд, стараясь заглянуть сестре в глаза:

— Гвени, если ты будешь молчать мы с отцом не сможем защитить тебя.

Девушка не обернулась, упрямо смотря куда угодно лишь бы не на брата. После этой фразы в голову пришла запоздалая мысль и отдалась холодком между лопатками: «почему в тот момент в зале рядом с ней не было отца и брата? Где они были? И были ли они живы?».

— Я же вижу, что тебя что-то пугает.

— Мне кажется, что принц за мной ухаживает, — выпалила Гвендолин. Скрыть дрожь в голосе она не смогла, но сейчас она прозвучала даже уместно. Стефан насмешливо фыркнул:

— И ты этого боишься?

— Конечно! — Гвен убежденно кивнула, стараясь заверить саму себя, что причиной ее волнения стал именно Каин. Хотя сейчас принц был последним о ком она вообще думала. Тем более, он принц, а она всего лишь дочь княжича, у их отношений может быть только временный неформальный характер. Но Гвендолин необходимо было на что-то переключить внимание брата, ведь она не смогла бы сказать ему правду. По крайней мере сейчас.

— Ты в праве вежливо отказать ему, — задумчиво произнёс Стефан. — Конечно, не стоит разбивать о голову наследника вазу или вручать ему тыкву, но подчиняться ему против собственного желания ты не обязана. Хочешь, я буду присутствовать при этом?

— Нет, я справлюсь! — слабо улыбнулась девушка. Ей показалось, что в огромном зале стало мало воздуха, а в груди внезапно стало тесно, будто внутри вырос колючий ком и мешал сделать вдох.

— Это все, что тебя беспокоит? — подозрительно осведомился Стефан.

Гвендолин прислушалась к тяжести в районе солнечного сплетения и подражала губы. Ее мысли так и не пришли в порядок с той минуты, когда она увидела страшное видение, они цеплялись одна за другую, напоминая огромный спутанный моток ниток. Внезапно вся ее жизнь показалась ей неправильной.

— Слушай, Стеф, а ты ведь даже ни разу не общался с той… леди, — произнесла Гвендолин, смотря на яркую брюнетку, которая заискивающе улыбалась Лисанскому князю. Гвен забыла ее имя и смешно сморщила носик, силясь его вспомнить, но быстро отказалась от этой затеи, вернувшись к сути вопроса: — Почему ты решил, что влюблен в нее? Нельзя ведь влюбиться в человека, которого видел всего один раз в жизни…

Голос девушки становился все тише, а взгляд опускался к полу, пока не застыл на каменных плитках. Последние слова, сказанные шепотом, Стефан едва расслышал, но не догадался, что обращены они были не к нему. Юноша тоже взглянул в сторону красавицы, взгляд его наполнился теплотой, и юноша со вздохом сказал:

— Я видел ее много раз, она частая гостья в столице. Она покорила меня с первого взгляда. Посмотри как она ходит, как смотрит на окружающих, как держит осанку. Как можно не влюбиться в такую женщину?

— Но это ведь всего лишь внешность, — слабо сопротивлялась таким доводам Гвен, не поднимая глаз. — Нельзя же по одной осанке судить о человеке.

— А что ещё нужно?

— Поступки, — вымолвила девушка и сама поняла, что это звучит слишком банально и абстрактно. Потому поспешила добавить: — Разве не важен характер человека, его взгляды на жизнь и увлечения?

— У неё женские увлечения, у меня мужские, — пожал плечами Стефан. Гвендолин возмущенно вскинула взгляд и с сомнением осмотрела брата. Он вздохнул: — Ну, конечно, важны, Гвен. Я ведь не династический брак заключать собираюсь, а обычный. Но характер и прочее я должен буду узнать на свиданиях, а сейчас я просто… влюблён в неё. Не знаю как тебе это объяснить. Вот когда влюбишься сама — поймёшь.

Гвендолин кивнула, ещё раз осмотрела зал и сообщила:

— Стеф, мне что-то не хорошо. Я пойду поищу маму. Если она вдруг вернется, скажи, что я буду ждать ее в комнате.

— Тебя провести?

— Нет, я сама.

И Гвен поспешила покинуть зал.

Новый княжеский дворец казался очень большим, а коридоры запутанными. Гвендолин раньше бывала только в замке дедушки — Фольского князя, но его родовое жилище было более скромным и старинным, выдержано совершенно в другом стиле. Потому сейчас блуждая по светлым коридорам, спустя несколько поворотов, Гвен заплутала. Искать тут Найрин, просто шныря по территории наугад, было гиблым делом, девушка понимала это с самого начала, но ей хотелось пройтись, казалось, что движение ног и меняющаяся картинка перед глазами отвлекают и успокаивают мысли. Теперь Гвен остановилась и оглянулась по сторонам, выбирая куда ей пойти. Отправилась направо по коридору, мимо роскошных гобеленов и ваз с декоративными растениями.

Одна из дверей, мимо которых проходила Гвендолин, оказалась приоткрытой. Девушка сначала замедлила шаг, снова оглянувшись и убедившись, что в коридоре она одна, а потом аккуратно заглянула в помещение. Это была пустующая охотничья комната. Гвен вдруг обуяло инфантильное и азартное чувство, толкающее на самые необдуманные поступки. Ей захотелось проникнуть в эту комнату без приглашения, почувствовать себя воровкой или шпионкой, коей она никогда не являлась, осмотреть помещение, а потом незаметно выскользнуть, будто ничего и не произошло. Поддавшись порыву Гвен приоткрыла дверь шире, убедилась, что внутри действительно никого нет, и юркнула внутрь.

В душе воцарилось небольшое ликование от выходки недостойной леди. Гвен подумала, что Аксай оценил бы ее выбор, а отец, скорее всего, скорбно покачал бы головой. Девушка прошла к камину над которым висело чучело, осмотрела статуэтки расставленные по каменному бортику над местом для розжига огня. Гвендолин заметила изделия из костей какого-то животного, вздрогнув от одной мысли, что это могут быть части драконьего тела, но присмотревшись, откинула эту догадку. Затем она прошла к стеллажу с коллекционным оружием. В комнате вся мебель была из темного дерева, а посреди каменного пола лежала шкура медведя. Дворец был настолько новым, что в углах даже не успела собраться пыль и паутина.

Гвендолин уже направлялась к выходу, когда услышала голоса. Она встрепенулась, подумав, что кто-то идёт и сейчас застанет ее на месте преступления, но затем осознала, что звуки разговора доносятся из вентиляционного отверстия. Гвен заинтересовано шагнула к решетке, которая расположилась на расстоянии ладони от пола. Девушка не стала бы подслушивать, если бы голоса не показались ей знакомыми. Один из них она узнала бы из тысячи похожих женских голосов, а второй услышала сегодня впервые, но запомнила надолго. Гвен опустилась на пол, не заботясь о сохранности платья и прислушалась, склонив голову:

— Прекратите, Лоркан! — казалось, что за дверью шипела разъяренная кошка, а не женщина. — Я уже не юная девчонка, которой можно было помыкать. У нас с вами взаимовыгодный договор, если вы не забыли: вы не трогаете мою семью, а я никогда и никому не скажу о вашем секрете.

— Придется пересмотреть соглашение, — произнес Лоркан вальяжно. Гвен вздрогнула от его расслабленного уверенного тона. Воображение нарисовало перед мысленным взором девушки картинку: рыжая кошка, вздыбив шерсть и изогнув спину дугой, стоит напротив большого питона, который медленно и постепенно опутывает пушистую кольцами своего огромного тела.

— Я не буду ничего пересматривать, — Найрин не собиралась сдавать свои позиции. За прошедшие годы она решила, что не подпустит царя ни к кому из своих родных. — Мы уедем из княжества завтра же, и вы, Всемилостивейший Государь, не посмеете нам мешать, иначе о том, что вы не являетесь сыном Калана Великого узнают не только князья, но и король Ласнии. С ним ведь вы ссориться не хотите?

— Не бросайся угрозами, Нари, здесь даже у стен могут быть уши.

Уши, притаившиеся у вентиляционной решетки, похолодели. Гвендолин замерла и вся обратилась в слух, стараясь даже дышать как можно реже и тише. Девушка не сразу поверила в услышанное: они единственные наследники царя? Значит то видение, которое она видела с коронацией Стефана — правда? Он действительно настоящий царевич! И мама всю жизнь хранила этот секрет и от детей, и от мужа. Теперь Гвен могла согласиться с братом, коллекционировать секреты — их общее с Найрин умение.

— Николас Второй сделал прекрасное предложение, глупо будет отказываться. Тем более мы сами видели, что дети поладили между собой.

— К чему вы клоните, Лоркан? Династический брак должен быть заключен между старшим сыном Николаса и княжной.

— Должен, — царь цокнул языком и на несколько мгновений замолчал. Гвен нетерпеливо заерзала, но прошло еще несколько секунд, прежде чем мужчина вновь заговорил: — Он считал нас глупцами. Думал, что мы не заметим его истинных намерений породниться с королем Гриуса. Он женит Артура на его старшей дочери — Оливии, их брак уже почти решенное дело, неясно лишь почему она не явилась на праздник. А сейчас Николас устроил смотрины князьям скорее от скуки, и для того, чтоб мы тщетно рассчитывали на кровное укрепление наших взаимоотношений.

— Вы достойны друг друга, — фыркнула Найрин. — Строите козни за спинами союзников, а в лица улыбаетесь и заверяете в вечной дружбе. Не втягивайте мою семью в это.

— Твоя семья уже втянута! — внезапно вспылил Лоркан, повысив голос. Гвендолин дернулась, испугавшись за маму, но тон правителя тут же стал спокойным и тихим: — Ты царевна, наследница Калана, а значит и твои дети кровные родственники Великого царя.

— И что с того? — сквозь зубы спросила Найрин. — Вы все равно вправе самостоятельно назначить приемника. Никто и не узнает…

— Мы собираемся объявить преемником Стефана, — огорошил царь, перебив женщину. Она озадаченно замолчала, а Гвендолин даже рот от удивления приоткрыла и почти легла рядом с вентиляционной решеткой, вслушиваясь в образовавшуюся тишину.

— Зачем?

— Долго объяснять, — отмахнулся Лоркан. — Считай, что настоящий наследник должен занять трон, ведь мы не хотим оставлять царство какому-то проходимцу. Мы обучим Стефана, сделаем из него хорошего правителя, и отдадим ему трон, когда придёт время. Но это возможно лишь при одном условии.

— Каком? — голос Найрин был тихим и обреченным. Она не знала, что сейчас ощущает. Она больше не боялась Лоркана, но совершенно не понимала как реагировать на это его предложение. Царь пояснил своё требование:

— Нам нужен союз с Ласнией. И раз уж династического брака не будет, то нам видится хорошим вариантом свадьба царевны со вторым принцем.

— Царевны? — медленно и удивленно переспросила женщина. В голосе Лоркана звучала расчетливая ухмылка:

— Да, царевны Гвендолин. Ведь когда Стефан будет официально признан, как царевич, то титул для его сестры мы оформим быстро.

Найрин молчала долго, и все это время Гвен, полулежала на полу и не шевелилась, смотря лишь в точку перед собой. Из ступора ее вывел голос, в котором слышалась едва сдерживаемая злость:

— А вам не кажется, Государь, что пора прекратить решать свои вопросы посредством женитьбы девушек, попадающихся вам на глаза?! Моя дочь будет вольна сама выбирать когда и за кого она выйдет замуж, а сыну стоит держаться и от престола и от вас подальше! Завтра же мы уберемся из Лисанского княжества, а вы даже не смейте приближаться к моим детям!

В следующий момент Гвендолин отпрянула, услышав громкий хлопок двери. Найрин выбежала из кабинета и быстро направилась по коридору в сторону банкетного зала. Гвен осталась сидеть на полу, неосознанно сминая пальцами ткань юбки, а перед ее глазами то и дело всплывала картина коронации Стефана в роскошном зале.

Второй хлопок двери, более тихий и спокойный, означавший, что комнату покинул и Лоркан, добрался через паутину мыслей до сознания Гвендолин на пару секунд позже, чем прозвучал. Недоуменно моргнув, она подхватилась на ноги и побежала к выходу из помещения. Перед дверью на несколько минут замерла, старательно поправляя платье, а затем выскочила в коридор. Сориентироваться в ходах дворца с непривычки было сложно, но царя в сопровождении охраны и Вакиля Гвен увидела в холле почти случайно. Она подбежала к ним и согнулась в поклоне. Лоркан замер, заинтересованно смотря на девушку.

— Всемилостивейший государь, — поспешно обратилась Гвендолин, будто боялась, что ее отругают или не станут слушать. Но на лице Лоркана появилось задумчивое выражение, и никуда уходить он не планировал, подав знак охране чуть отступить. Девушка выровнялась, смотря на монарха большими глазами и закончила просьбу: — Могу ли я поговорить с вами о моем брате?

Царь сначала удивился, но быстро совладал с собой, понимающе сузил глаза, изогнув уголок рта в намеке на улыбку, и молча кивнул.