Сокровище для царевны

Глава 27

Небосвод медленно окрашивался в нежно-розовый цвет. Первые солнечные лучи показались из-за горизонта, скользнули по черепичным крышам, каменным мостовым и преломились радугами в камнях, что украшали фасады храмов.

Два меча из светлой стали блеснули, отражая восходящее солнце и с лязгом столкнулись.

Дарай ловко парировал удар нанесенный сверху более высоким и сильным противником. Кхидей сместил центр тяжести, перенёс вес на другую ногу, играючи увёл в сторону и второй удар. Его соперник был намного более опытным и мускулистым, но Повелитель привык иметь дело именно с такими. В борьбе за власть он столкнулся не с одним превосходящим его по силе воином.

Эйнар старался предугадать движения оппонента, но не мог не отметить с какой скоростью и плавностью двигается противник. Казалось, он танцует с клинком. Ни разу бывалый воин не видел подобного стиля боя, который хоть и выглядел нарочито показным, но оказался эффективным.

Дарай, поначалу ушедший в глухую защиту, приноровился к атакам соперника и, в очередной раз перенаправив удар воина в сторону, поднырнул ему под руку и ознаменовал удар, ощутимым касанием лезвия к кольчуге, затем на шаг отступил.

Бой длился от силы пять минут, но Гвендолин успела искусать себе губы. В руках она крутила кинжал в кожаных ножнах принадлежащий ее жениху. Повелитель кхидеев решил, что будет сражаться с будущим тестем на равных без артефакта.

Быстрые удары, блоки, смены позиций. Сейчас царевна впервые в жизни пожалела о том, что не интересовалась фехтованием.

Найрин успокаивающе положила руку дочери на локоть и чуть сжала пальцы. Девушка обернулась к матери и нервно улыбнулась.

— Сдаешься? — послышался насмешливый голос Дарая. Женщины одновременно обернулись к спарингующимся.

Варвар сумел выбить из рук Эйнара оружие, и теперь кончик его клинка упирался противнику в шею.

— Ты хороший мечник, — вынужденно признал Эйнар, и Дарай тут же убрал оружие. Он отошёл назад и кивнул сопернику, жестом благодаря за поединок.

— Скажи, Дарай, — негромко задал вопрос Эйнар, поднимая с земли свой клинок. Он взглянул в глаза кхидею, стараясь рассмотреть в них правду: — Ты так легко отказался от мысли отомстить наследникам Калана?

— Это было не легко, — Дарай задумчиво склонил голову на бок, взор его устремился в пустоту: — Но я осознал, что моя месть была бы бессмысленной. Мне нужны были земли, которые забрал Лоркан, потому что я узнал на какие месторождения наложил лапу прошлый царь, но убивать наследников…

— Принцев Ласнии ты не пожалел, — напомнил Эйнар, все еще с сомнением смотря на собеседника. Повелитель выровнялся и твердо встретил его взгляд:

— Я наследник Оркантра. Хочешь ли ты, Эйнар, отомстить мне за то, что он покушался на твою жену?

— Это делал он, а не ты.

— Вот именно, — тихо подытожил Дарай. — Каждый человек сам несёт ответственность за свои поступки, глупо перекладывать ее на предков или наследников. Я совершенно не такой как мой отец, а… — Дарай запнулся, глянул в сторону Гвендолин, улыбнулся уголками губ, и закончил мысль: — А твои дети ничего общего не имеют с теми, кто разрушал Кхидею.

Эйнар несколько мгновений изучал профиль варвара, а потом, наконец, кивнул:

— Благодарю за бой!

Мужчины обменялись взглядами и одновременно обернулись на окрик Найрин:

— Заканчивайте уже. Пора готовиться к церемонии!

— Без нас не начнут, — буркнул Эйнар. Он закинул ножны за спину и подошел к жене, предложив ей локоть. Найрин улыбнулась, принимая руку мужа, а он, склонившись к ее уху, подозрительно уточнил:

— То, что мои дети были единственными наследниками Калана, хоть последний секрет, который ты от меня скрывала?

Женщина зарделась, опустила глаза и нервно хихикнула:

— Должна же быть в женщине загадка?

— Вот именно, — вздохнул воин. — Загадка, а не целый повод для начала войны.

Гвендолин проследила взглядом как отец и мама, о чем-то очень тихо переговариваясь, направились по тропинке к королевскому дворцу, и обернулась к Дараю. Повелитель стоял на расстоянии вытянутой руки и с очень довольным видом взирал на царевну.

— Ты чего так смотришь? — смутилась девушка и принялась поправлять платье, которое ее заставила надеть мама.

— У меня будет очень красивая жена, — воркующим голосом произнёс Дарай и подался вперёд. — Завидую будущему себе и готовлюсь все победы посвящать своей королеве.

— Королеве? — уцепилась за слово девушка, чувствуя как от каждого слова мужчины ее щеки горят все сильнее, а внизу живота порхают бабочки.

— Мы ещё подумаем над государственным строем и над титулами, — заверил Дарай. — Все таки Повелитель звучит как-то… несовременно. Это могло подойти лишь для варваров.

Кхидей поднял руку и коснулся пальцами подбородка собеседницы, повернув ее голову к себе. Проследил взглядом как она нервно облизнула губы, а потом, смутившись постаралась отвести взгляд. Дарай улыбнулся: гордый горный цветок вблизи оказался таким нежным. Не удержавшись, мужчина нагнулся и украл с губ девушки короткий требовательный поцелуй. Почувствовал как она легко подалась навстречу и едва смог заставить себя оторваться от ее шелковистой кожи. Отпрянул и одернул руку, боясь, что не удержится и подобно настоящему варвару украдет девушку не дожидаясь свадьбы, увезёт в свое логово и никому больше не отдаст. Хотя два последних пункта и входили в дальнейшие планы, но Дарай не спорил с Гвендолин, когда она попросила его считаться браком по обычаям царства. Видел, как для нее это важно, потому не стал противиться. Решил, что даже сможет использовать это для того, чтоб наладить контакты с царством, а для успокоения собственных подданных, можно будет провести повторную свадьбу в Кхидее уже по законам нового государства.

— Идём, — Гвендолин осторожно взяла жениха за руку, неспешно сплела их пальцы. Дарай как завороженный следил за этим простым действием, ощущая приятную тёплую кожу девушки, мягкую и чистую, совершенную противоположность его грубым рукам, привыкшим держать оружие. Гвен настойчиво потянула мужчину за собой и он подчинился.

Главный торжественный зал царского дворца был полон людей, бояре и князья собрались, чтоб поприветствовать нового государя и присягнуть ему в верности. Присутствовал король Гриуса — высокий полный пожилой мужчина с седой бородой в темных платьях, которые были призваны замаскировать лишний вес правителя. Пригласили и представителей Ласнии, ведь личные счёты властителей не должны быть помехой внешней политике, но Николас Второй все же вежливо отказался от визита в Руебург. От Кхидейских земель, которые вскоре должны были стать как и когда-то прежде Кхидеей, был лично Повелитель и несколько его приближенных.

Гвендолин стояла возле жениха и осматривала зал. Все было в точности также как в ее видении. Наконец, ее пазл сложился в единую картину, и получившаяся реальность ей нравилась.

За прошедшие дни Дарай и Стефан сумели прийти к консенсусу на счет территорий, оставалось лишь дождаться коронации и подписать официальные документы.

Оливия за одним из чаепитий призналась Гвендолин, что влюбилась в будущего царя практически с первого взгляда. Отношения царевны и принцессы после этого разговора по душам стали лучше.

Сейчас Оливия стояла подле Стефана, обручённая с ним по законам Гриуса, но еще не ставшая женой перед ликом Пресветлой. На ней было красивое платье, подчеркивающее стройность ее фигуры и тонкая диадема поблескивала в рыжих волосах.

Стефан в белом костюме выглядел так же достойно и уверенно, когда к ним по длинному проходу шёл жрец, неся на вытянутых руках корону — символ царской власти.

Прозвучала клятва. Жрец провозгласил, что Пресветлая благословляет нового государя и бережно опустил корону на склоненную голову Стефана. Грянули оглушительные овации.

Дарай воспользовался общим ликованием, чтоб незаметно приблизиться к Гвендолин и ласково поцеловать ее в висок. Девушка вздрогнула от неожиданности, прикусила губу, стараясь сдержать улыбку и опустила глаза.

Стук в окно посреди ночи не предвещает ничего хорошего. Потому когда Гвендолин проснулась от тихого постукивания по стеклу и увидела темный силуэт за окном, очерченный серебристым лунным светом, она испуганно замерла, медленно подтягивая одеяло к груди.

— Гвен, — едва расслышала она знакомый голос. Шумно выдохнув, девушка подхватилась на ноги, забыв, что на ней одна ночная сорочка, и подскочила к окну:

— Ты напугал меня, — возмутила она таким же шепотом открывая створку. Дарай легко подтянулся, запрыгнул на подоконник и подался вперёд, нежно коснувшись губами уголка рта невесты. Гвен возмущенно фыркнула, но даже не подумала отстраниться: когда ещё к ней в окно, как беззаботный мальчишка, влезет правитель соседнего государства? Но вслух все же спросила: — Ты что тут делаешь?

— Похищаю тебя, — с самым честным видом признался мужчина. — Я же варвар. Забыла?

После этого кхидей легко схватил девушку и закинул себе на плечо, спрыгивая вниз. Гвендолин успела только вскрикнуть и тут же оказалась на земле. Она ошарашено моргнула, смотря на Дарая и даже не зная, что сказать, а Повелитель бросил ей за спину быстрый взгляд, взял за руку и потянул за собой:

— Идём быстрее, а то попадёмся страже.

— Куда? — непонимающе спросила Гвен оглядываясь. Рассмотреть что-то в темноте сада было сложно. Тени и кусты отбрасывали кривые тени, и девушка не смогла разобрать ходит ли кто-то во мгле.

— В храм.

— Но… — царевна совсем растерялась. — Церемония…

— Та, где будет присутствовать несколько сотен гостей, закатят пир и предстоит целый день ходить в официальных нарядах? — ехидно уточнил мужчина, ведя невесту за собой. — Конечно-конечно, это тоже будет.

Царевна представила масштабы предстоящего бедствия, то бишь празднования, и хихикнула, равняясь с Дараем. Она взглянула на него снизу вверх и сама сильнее сжала руку жениха.

Под сводами старинного храма звучала молитва на древнем наречии. Дарай искоса поглядывал на Гвендолин, облаченную в ритуальное платье. Ее белые волосы были распущены и спадали на плечи, струясь по спине как дорогой шелк.

Гвен сосредоточенно прикрыла глаза, не зная, что попросить у богини. Ей казалось, что лучше быть уже не может, и тогда она решила загадать не для себя, а для мужа. От всей души она попросила богиню стать именно той, кто сможет быть его второй половиной, достойно править с ним, дарить любовь и свет.

— Ваши желания будут исполнены, Пресветлая благословила брак, — закончил ритуал жрец. Затем взглянул на Гвендолин, и его губы дрогнули, не произнося, но ознаменовав два слова: — Уже давно.

Больше служитель богини не смотрел на молодых, просто забрал камень и молча скрылся в одном из проходов, ведущих из помещения.

Дарай предложил жене руку и вывел ее из храма. Над ними раскинулось звездное небо. Гвендолин вдохнула ночную прохладу, и ей показалось, будто стало легче дышать. Словно с неё сняли какой-то запрет, освободив от тяжести, и теперь девушка могла полноценно наслаждаться существованием.

Что это был за груз в тот же миг продемонстрировал Дарай. На правах законного мужа, он ловко привлек к себе Гвендолин и жадно поцеловал. От неожиданности у девушки сбилось дыхание и затрепетало сердце.

— И что теперь? — неловко спросила царевна, когда Дарай отстранился, любуясь ее смущенным выражением лица в лунном свете. Ночное светило посеребрило волосы девушки и они поблескивали, будто в них специально вплетали драгоценные камушки.

— Теперь? — губы Дарая изогнулись в хитрой улыбке: — Мне говорили, что существует определенное условие для подтверждения законности брака заключенного в храме.

Гвендолин удивленно распахнула глаза, смотря на мужа. Он не торопил ее, ожидая реакции, ловя перемены в ее мимике и взгляде. Царевна глянула на месяц, затем на яркую северную звезду. Дочь Царей подмигнула девушке лукаво и весело. Гвен опустила голову, улыбнулась и посмотрела на Дарая снизу вверх.

«Уже давно» — мысленно повторила царевна. Она не стала ничего говорить, а просто поднялась на носочки и подалась вперед, желая вновь ощутить поцелуй своего мужчины.

Свадьба действительно была пышной. Ее отмечали во дворце и во всем Руебурге, ведь это событие официально означало установление мира между царством и Кхидейскими землями.

После празднования Дарай и Гвендолин собирались отбыть из царства. Следовало заниматься своей страной.

Гвендолин прощалась с братьями в цветущем дворцовом саду. Она стояла облаченная в дорогой дорожный костюм синего цвета, ее белые волосы были собраны в удобную косу. Стефан в шикарном белом камзоле, расшитом золотыми нитками, и Колин в длинной мужской тунике по моде Султаната переминались с ноги на ногу, не зная что произнести на прощание. Гвен впервые уезжала так далеко и сама была в смятении. Всю ночь она проплакала, боясь уезжать. Дарай сидел с ней рядом и обнимал, понимая, что этот страх нужно просто пережить. Новая правительница Кхидеи не окажется заложницей, она сможет покидать пределы государства, также как и ее родные смогут приезжать в гости, но кардинальная смена места жительства пугала царевну. Хотя утром нахлынувший мандраж прошёл, и в сердце поселилось сладкое предвкушение.

— Мы будем так сильно скучать по тебе, Гвени, — произнёс Стефан с грустной улыбкой.

— Я же не пропадаю без вести, — рассмеялась Гвен. Она держала братьев за руки, улыбалась, глядя в их лица, и словно светилась от счастья ярче чем драгоценности в короне молодого царя. Она посмотрела на печального Колина и добавила: — Я всего лишь выхожу замуж в другую страну. Я буду приезжать каждый год. А может и чаще. Аксай пока ещё никуда не делся, он будет навещать меня и приносить в царство. — Затем добавила уже в сторону старшего брата: — Ты только хорошо правь им.

— После возвращения сокровища это задание заметно облегчается, — улыбался Стефан.

— А ты не забывай о нас, Гвени, — в свою очередь говорил Колин, давя дрожащие нотки в голосе. — И главное — будь счастлива, а я уж напишу про тебя несколько баллад.

Гвен не удержалась и кинулась младшему брату на шею. Тот едва устоял на ногах, крепко обнимая сестру в ответ, закопался носом в ее волосы, старательно сдерживая слезы.

Внезапно Гвендолин спохватилась. Словно наяву она увидела себя со стороны и оглянулась, но в этой части сада никого кроме них не было. Девушка вгляделась в пустоту, желая хоть мельком увидеть себя из прошлого. Захотелось передать той себе, что в ее будущем все будет прекрасно, намного лучше, чем она себе думает, и Гвен улыбнулась, а затем вновь обратила взгляд к братьям.

Вскоре в саду появились Найрин, Эйнар и Дарай.

— Нам пора в путь, — негромко произнёс Повелитель шагая ближе к жене. Она кивнула, понимая, что ей, наконец, пора прощаться с артефактом, который она до последнего носила на своей шее.

Гвендолин сняла кулон, покрутила сверкающую капельку в пальцах, стараясь продлить мгновения. Без украшения она словно оказалась голой и уязвимой.

— Жаль отдавать свое сокровище? — понимающе спросил Дарай, невесомым жестом касаясь волос жены.

Гвендолин подняла голову, желая взглянуть мужу в глаза, и застыла оторопев.

Мир вокруг в мгновение ока изменился. Гвен очутилась в уютной незнакомой комнате. Через большие окна внутрь проникали солнечные лучи, очерчивая мебель из темного дерева, гобелен на стене и детскую кроватку с тканевым балдахином. Рядом с ней, склонив голову стоял Дарай и мягко улыбался чему-то, находящемуся чуть ниже в районе солнечного сплетения жены. Лицо кхидея не портил даже шрам на переносице, напоминавший о давней судьбоносной встрече в горах. Гвендолин несколько мгновений смотрела на мужчину, любуясь чертами его лица, а потом опустила голову.

На ее руках безмятежно спал младенец, сжав в крошечном кулачке мизинчик царевны. Его глазки были закрыты, а губы наоборот чуть приоткрыты. Ребёнок был таким маленьким и милым, что Гвендолин даже не смогла ничего сказать или спросить, лишь затаила дыхание, боясь спугнуть пророчество.

Последнее видение царевны рассеялось, возвращая ее в реальность к вопросительному взгляду светло-серых глаз. Гвен улыбнулась и протянула кулон брату, тот осторожно принял, всмотревшись в игру света на гранях камня, а царевна прошептала, обращаясь к мужу:

— Встреча с моим настоящим сокровищем еще впереди.