Спецназ по соседству

Глава 15

Я просыпаюсь, по ощущениям, проспав не меньше десяти часов. Крепко, глубоко, без сновидений. Выспавшись на неудобном мотельном матрасе так, словно спала на самой комфортной в мире пуховой перине! Но, полагаю, дело тут далеко не в обстановке…

Вспоминаю, что произошло в этой самой кровати накануне вечером, и мои щеки начинают пылать смущением. Я совершенно потеряла стыд. В то горячее мгновение он без остатка растворился в необузданном желании. Это было… было… невероятно! В тысячи раз приятней, чем описывала Ира! Сумасшедшее. Теперь я понимаю, почему многие люди так помешаны на сексе. Хотя, конечно, самого секса между нами не было. Моя девственность все еще при мне. Но и вчерашних запредельных ласк было предостаточно, чтобы я впервые в своей жизни кончила.

Зажмурившись, кусаю губы. Вспоминая, снова в голове прокручивая. Перед глазами дикий, темный взгляд Глеба. В ушах наши тихие вздохи, стоны. В теле отголоски: прикосновения его грубоватых ладоней, ощущение длинных пальцев в моих шортиках, во мне, и его губ на моих щеках, шее, ключицах. Его руки творили с моим телом что-то невозможное. Запредельное. Запретное! Его ласки заставляли медленно и томительно сгорать. Пылать каждым сантиметром кожи. Жадно хватать каждый глоток воздуха. И судорожно царапать ногтями мужскую спину.

Я думала, умру! Клянусь! Когда Глеб начал брать меня пальцами, думала, что сердце остановится от переизбытка чувств. Словно до этой ночи мое тело спало, и вполовину не ощущая того, что может и умеет ощущать. Это было так волшебно, что хотелось плакать. И умолять. Умолять его никогда не останавливаться.

Оргазм подступил неожиданно. Сначала накатывая пульсирующими волнами внизу живота, от чего мои мышцы там начали непроизвольно сокращаться, сильнее сжимая мужские пальцы в себе. А потом Глеб прошептал мне в ухо одно единственное, хриплое: «Взрывайся», и я взорвалась. Разлетелась на тысячи… Нет, миллионы маленьких Аврор! Громко и бесстыдно застонав. Мое тело словно рухнуло в бурную реку и, подхваченное течением, понеслось в рай. Я слышала, как девчонки в универе делились своими ощущениями от первого оргазма, но и близко не могла представить, что бывает так хорошо!

После наступила просто отупляющая нега. Я почувствовала, как Глеб поднялся с постели. Хотела сказать ему… что? «Спасибо»? «Было приятно»? Или спросить, что я могу сделать для него? Сама не знаю, честно говоря. Но так ничего и не сказала. Мой язык словно онемел, а мышцы лица отказывались двигаться. Я почувствовала, как Глеб накрыл меня своим одеялом, и услышала, как через пару мгновений включилась вода в ванной. Пообещала себе полежать всего пару минут и пойти к нему в душ, но… отрубилась. Принцесса улетела в свое сонное королевство, эгоистично оставив благородного рыцаря неудовлетворенным.

Стыдно ли мне? Очень!

Хочу ли я еще разок полетать на этих качелях? О да!

Вот только, обернувшись, я понимаю, что кровать пуста. Глеба в номере нет. И это немного убивает утреннюю эйфорию. Куда, интересно, он делся?

Сев на постели, оглядываюсь. Утренний серый свет пробивается сквозь замызганные мотельные окна. Бросаю взгляд на время на телефоне – уже почти девять часов утра. Выползать из-под одеяла нет никакого желания. Сыро, зябко, неуютно. Крохотный двухсекционный радиатор едва справляется с жалкими десятью квадратными метрами номера, толком его не обогревая. Но и тянуть ляжки дальше смысла нет. Тем более, раз Глеб уже не спит. Мы могли бы быстро добраться до нашего дома и… м-м, что-нибудь придумать. Вдвоем.

Я мечтательно улыбаюсь и встаю с кровати. Окрыленная несусь в свой номер, шлепая носками по холодному полу. Как я вчера летела к Глебу – нонсенс! Даже обуться забыла, дурная!

Оказавшись у себя в номере, принимаю душ, с боем расчесываю высохшие за ночь как попало волосы и немного привожу себя в порядок. Ладно, не немного! Сегодня тщательней, чем обычно, собираюсь и… зависаю посреди номера с телефоном в руке. Куда я, собственно, собралась? Где мне его искать? И ведь у меня даже нет его номера, чтобы написать или позвонить.

Делать нечего. Запрыгиваю в кроссовки и упаковываюсь в толстовку, выхожу из номера и иду в сторону стойки ресепшен. Может быть, тот пугающий дядечка-администратор подскажет, где видел моего спутника.

Мои надежды оказываются не напрасными. Мужчина на мой вопрос кивает и сообщает, что полчаса назад Глеб пошел в столовую при мотеле, не забыв попутно разрекламировать мне их «вкусный завтрак по системе шведский стол». Забавно, на самом деле, что в такой богом забытой дыре – система шведский стол. Что, интересно, они туда выставляют? Три вида сосисок и два сорта огурцов?

Быстро сориентировавшись, в какую сторону топать, я беру курс на столовую. Пока иду, нервно заламываю пальцы. Я волнуюсь. Мне неловко. Меня охватывает мандраж. Я не профессионал по части отношений. У меня в жизни был лишь один парень. Мы встречались полгода в старших классах школы, и я бросила его, когда он стал откровенно на меня давить, склоняя к близости. Я тогда была не готова. Не хотела. Не могла. А потом все было как-то не до того. Я лишь слушала рассказы девчонок из универа и тихонько завидовала. Они проживали свои молодые годы на полную катушку, тогда как я читала книжки и залипала на сериалах, потому что, несмотря на свою симпатичную внешность, клеились ко мне откровенные придурки! А сейчас…

Глеб? Ох, Аврора, вот это ты замахнулась, конечно! Мало того, что он на двенадцать лет старше, так еще и боец СОБР (а я уверена, что это так). К таким суровым мужчинам просто так не подкатить. Они знают, чего хотят и кого хотят. Прямолинейные, нахальные, конкретные и самоуверенные до чёртиков – Глеб такой на сто один процент! И вряд ли ему будет в полной мере интересна двадцатилетняя «генеральская дочка» с командирскими замашками. А сколько раз он пренебрежительно называл меня «малышкой» и намекал на то, что я ещё совсем ребенок? Да и не слишком ли поспешно говорить о каких-то «отношениях»? Он всего лишь залез своими пальцами в мои трусы! Я могу заблуждаться, но мужчину в наше время это еще пока ни к чему не обязывает.

Уф! Я так злюсь на себя. Понимаю, что веду себя как тупая малолетка, но между нами с Глебом все так странно. И неоднозначно. И я элементарно даже не знаю, с чего начать разговор, когда его увижу. Уместно ли простое «привет»? Притом я четко осознаю – я хочу продолжения с ним. Хочу попробовать. Конечно, если он тоже этого хочет. Ведь я… мы… кажется, неплохо сходимся друг с другом. И, возможно (лишь возможно!), совсем чуть-чуть я в него… влюбилась. Он меня волнует. Бесит, конечно, иногда! Но волнует, как мужчина, в разы больше.

Блин, пожалуйста, дайте мне кто-нибудь по голове и заткните весь этот безумный поток хаотичных мыслей! Эк меня впечатлил мой первый оргазм. Второй день отойти не могу. И это были только пальцы. А если член? Еще и того большого размера, что был указан на пачке презервативов? Ой, всё, Виленская, заканчивай!

Едва не поругавшись сама с собой, я наконец-то вижу двустворчатые деревянные двери с табличкой «Столовая». Вдох-выдох. Хватаюсь за ручку одной из них. И слышу знакомый голос с рычащими нотками недовольства:

– Ой, да заканчивайте гоготать, придурки! Это уже не смешно. Что мне с ней делать? В куклы играть?

Я замираю, врастая подошвами кроссовок в пол. Мое сердце болезненно сжимается. Так сильно, что даже вдохнуть не получается.

С ней…

В куклы…

Это ведь он не про меня сейчас говорит, да?

– Ничего тут и быть не может. Она еще сущий ребенок, – продолжает мой сосед кому-то эмоционально выговариваться по телефону. – К тому же – дочка генерала. Мне нах такие проблемы не нужны, – резко обрубает он, а мне словно все два этажа этого пошарпанного мотеля на плечи обрушиваются. Придавливают своим весом к земле мои только-только выросшие крылья.

Дочка генерала.

Значит, все-таки про меня.

Смешно. И больно. Очень. Идиотка! Иду тут фантазирую, понимаешь ли. Об отношениях каких-то рассуждаю. О будущем, о возможностях. А оно вон как. Отрезало жестко, разом и без анестезии.

Запрокидываю голову, обещая себе не рыдать. Промаргиваюсь и поджимаю губы, гневно раздувая ноздри. Сама дура – сама виновата, Виленская! Твои ожидания – это всегда только твои ожидания. Люди под них не подстраиваются, как бы порой нам сильно этого не хотелось.

Ведь понимала, что такой, как Глеб, вряд ли всерьез заинтересуется такой, как я. Но вот это – «в куклы играть» – ох как обидно! «Она еще сущий ребенок» – как прилюдно влепленная пощечина! Как будто я какое-то нелепое недоразумение в его глазах, а не девушка. Не женщина. И все это после того, что было ночью? Гад. Мерзавец. Двуличный полудурок!

Я с грохотом распахиваю двери в столовую.

Глеб слышит это и оглядывается.

Он сидит за столиком в паре метров от входа и торопливо бросает в трубку:

– Перезвоню, – скидывает и только потом поднимает взгляд, бросая мне как ни в чем не бывало: – Доброе утро, котенок. Выспалась? Не хотел тебя будить, – и улыбается так, что не стань я нечаянным свидетелем его разговора, точно бы поплыла, как впечатлительная идиотка.

Однако я стала. Я все слышала. И во мне вскипает так, что из ушей вот-вот повалит дым. Злость, обида, разочарование, отчаяние и чувство несправедливости смешиваются в безумный, взрывной коктейль. И мне стоит титанических усилий удержать кривоватую улыбку на лице. И я даже могу себе поаплодировать, когда с моих губ срывается абсолютно ровное и безразличное:

– Утра. Хорошо, спасибо. Ты уже позавтракал?

– Э-э, нет, я… короче, решил только выпить кофе.

– М-м, ясно, – киваю и, больше не говоря ни слова, держа спину нарочито ровно, под растерянным взглядом Глеба, прохожу к стойке раздачи. Делаю вид, что так и надо. Что ровным счетом ничего не произошло. А что произошло, в самом деле? Ну подумаешь, чуть-чуть пошалили! Взрослые, свободные люди, имеем право! Да-да… Все именно так… Главное теперь убедить в этом себя.

Хватаю тарелку и накладываю себе всего помаленьку, будучи не уверенной, смогу ли запихать в себя хоть один жалкий кусочек. Вхожу во вкус настолько, что у меня на блюде вырастает целый маленький Эверест из овощей, сосисок, колбасы и сыра. Рассчитавшись на кассе, наливаю себе мерзкий кофе «три в одном» и топаю в сторону занятого Глебом столика. Не сяду же я за отдельный! Не тупая же я обиженка! Да мне вообще насрать, что он там обо мне думает! Я взрослая. И на произошедшее буду реагировать по-взрослому – игнорированием произошедшего. Так и запишите.

Увидев гору еды на моей тарелке, Глеб присвистывает.

– Кто-то с утра жутко голодный?

– А кто-то жутко болтливый?

Мужчина удивленно заламывает бровь.

– Аврора, у тебя все хорошо? – спрашивает участливым шепотом. И я даже ему почти верю и проникаюсь. Но… лишь почти.

– Все прекрасно, – хватаюсь за вилку. – А у тебя?

– Да тоже не жалуюсь. Можно я стащу у тебя огурец? – тянет свои пальцы к моей тарелке нахал.

Я вскидываю вилку вперед зубцами, буркнув:

– Иди возьми себе сам!

– Да брось! – обиженно закатывает глаза Глеб. – Ты один черт все это в себя не впихнешь. Эта куча еды весит больше, чем ты. Что тебе, жалко, что ли?

– Жалко у пчелки, – миленько улыбаюсь, – а у меня острая вилка, которая может сделать в тебе сразу четыре дырки. Не советую с ней шутить. И со мной, кстати, тоже.

– Чокнутая, – качает головой парень. – Я так понимаю, новый день – новая битва?

– Обнуляться иногда полезно, – пожимаю я плечами, наткнув на вилку четвертинку помидора, запуская ее в рот. – Например, чтобы вычеркнуть из памяти лишнее.

– Лишнее, значит? И что же «лишнее» ты вычеркивала на этот раз?

– Абсолютно все.

Глеб внимательно вглядывается в мое лицо. Я отвечаю ему тем же. Короткий миг ожесточенной битвы взглядов. И мужчина первый отводит глаза, неодобрительно качая головой. Делает глоток кофе из своего стаканчика, всем своим видом изображая, будто его мои слова задели. Ну да, давай еще осуди меня, придурок! Это не я сначала заставила тебя кончить, а потом ляпнула своим подружкам, что ты бесполезное существо, с которым и заняться-то нечем, кроме как «катать машинки».

– Иногда я реально тебя не понимаю, Рори…

– Аврора, – поправляю я, гоняя вилкой рисинки по тарелке.

Глеб хмыкает. И этот смешок грубый и резкий, как удар хлыста. Со скрипом ножек по деревянному полу, мужчина отодвигает свой стул и поднимается, бросая:

– Жду тебя через пятнадцать минут на парковке. Если не успеешь, уеду один. А-вро-ра, – и, не дожидаясь моего ответа, уходит.

Я провожаю его спину взглядом и откладываю столовые приборы, отодвигая от себя тарелку. Отвратительно. Тот несчастный помидор теперь комом стоит в горле. Так дурно, аж в носу свербит и слезы к глазам покатывают.

Или это не из-за помидора?

Завтрак я решаю не доедать. Возвращаюсь в номер и скидываю свои немногочисленные вещи в рюкзак. Сдаю номер и с видом казненного, идущего на эшафот, плетусь на парковку. Погода сегодня мерзопакостная, прямо как мое настроение. Лужи чавкают под ногами, ветер пугающе шуршит голыми ветками деревьев, а над трассой стоит легкая утренняя дымка.

Уже на подходе к машине Глеба я вижу, что он не один. Мужчина стоит у открытого капота своего внедорожника, а рядом с ним стройная брюнетка в светлой шубке и ботфортах до самой, блин, жопы, выгодно подчеркивающих длину и худобу ее ног.

Я сбиваюсь с шага. Торможу и нагло на парочку пялюсь. Они о чем-то мило воркуют. Незнакомка смеется, Глеб ей улыбается, параллельно умудряясь что-то делать с проводами. Только сейчас понимаю, что за машиной Глеба припаркован небольшой красненький хетчбэк – видать, этой крали – и у него тоже открыт капот. Именно к нему Глеб подключает эти смешные штучки. Кажется, они называются «крокодилы»?

Я вздыхаю.

Ну да, как еще можно быстро и гарантированно познакомиться с горячим, красивым мужиком? Сделать вид, что движок твоей тачки не заводится. Хмыкаю. Вот как взрослые девочки действуют, Аврора Игнатовна. Учись! Задницей крутят, показную жертву из себя строят, глазками хлопают, волосы постоянно поправляют и вздыхают томно. С такой-то, как эта курица, Глебушке, конечно, есть чем заняться! Примерно шестьюдесятью позами из «Камасутры», например. Она для него – Д – добыча. А ты – ПД – прямолинейная дура! Сама прилетела к нему в кровать, как испуганная малышка, заползла под одеяло и раздвинула ноги, стоило только тебя в губки чмокнуть. Никакой изобретательности. Полное отсутствие женской хитрости. Он, небось, и лапать-то начал чисто инстинктивно? Может, я для него вообще бесполый предмет?

А между прочим, у меня тоже есть на что посмотреть, ясно! И грудь у меня красивая, и попа зачетная, и ноги поровней будут, чем у этой… козы. Я ему покажу. Я ему еще обязательно покажу, кто здесь ребенок! И пусть его член бантиком завяжется, когда он, дятел, поймет, что эту красотку профукал!

Я решительно топаю в сторону машины. Громко топаю. Настолько, чтобы эти двое меня услышали и оглянулись. Демонстративно закидываю рюкзак на заднее сиденье и так же эффектно, стрельнув предупреждающим взглядом в брюнетку, забираюсь на переднее пассажирское. Пусть знает, что это место занято. На сегодня так точно!