Спецназ. Притворись моим

Глава 10

— Два билета до Челябинска, пожалуйста, на ближайший рейс, — выпаливаю я, едва мы подлетаем к окошку кассы на скромном, но вполне приличном автовокзале райцентра.

Олег, внук бабы Нюры, оказался настоящим спасителем. Его внедорожник пронес нас сквозь снежные заносы тех ста километров до райцентра так, будто это была легкая прогулка по Невскому. И вот, спустя каких-то полтора часа, мы снова в цивилизации. Ну, относительной.

— Ближайший рейс через пятнадцать минут, — скучающим голосом сообщает женщина за толстым стеклом. — Отправление с пятой платформы. Паспорта.

— Ой, — я хлопаю себя по карманам куртки, в которой провела последние… вечность? — Они…

— У нас нет с собой документов, — спокойно перебивает меня Сотников, шагая к окошку. — Они уехали в поезде. Мы отстали.

— Отстали, значит? — кассирша поднимает на нас усталый взгляд. — Бывает. Тогда диктуйте фамилии, впишу.

Я быстро называю свою, потом Никита — свою.

— С вас… — она щелкает калькулятором. — Две триста.

Я открываю рот и тут же его закрываю, вспоминая, что у меня нет ни копейки, но Никита уже протягивает в окошко свою карту.

— Два, значит? — уточняет женщина, беря пластик.

— Да, два, — кивает он.

Я хмурюсь, дергая его за рукав парки.

— Сотников, я тебе уже должна целое состояние, — шиплю я. — За конфеты, за… вообще всё.

— Расслабься, Агапова, — он даже не смотрит на меня. — Сочтемся. В Питере с тебя ужин. В самом дорогом ресторане.

— Обойдешься! — фыркаю я. — Я тебе на карту кину.

— Как скажешь, Ириска, — он забирает карту и билеты. — Лишь бы ты не ныла.

— Я не ною!

— Ой, да ладно.

Кассирша стучит пальцем по стеклу, привлекая наше внимание.

— Молодые люди, у меня только два последних места на этот рейс осталось.

— Отлично, давайте, — кивает Никита.

— Только они не рядом, — предупреждает женщина. — Одно в начале — пятнадцатое, другое в конце — двадцать восьмое.

— Прекрасно, — Сотников расплывается в самой ядовитой ухмылке, на которую способен. — Даже лучше. Наконец-то отдохну от этой болтовни.

— Это я-то болтаю⁈ — возмущаюсь я, пихая его локтем в бок. — Да ты мне все уши прожужжал своими… своими…

— Своими чем? — он насмешливо изгибает бровь.

— Своими нотациями! «Не ходи туда», «Не делай то», «Агапова, ты ходячая катастрофа!»

— Так я ж по фактам, — хмыкает он. — Держи билет, катастрофа.

Он протягивает мне один билетик. Я выхватываю его, мысленно показывая этому неандертальцу язык.

Не вместе. Ну и слава богу. Отлично. Прекрасно. Я смогу спокойно посидеть одна, в тишине, и… И почему тогда внутри шевельнулось это дурацкое, абсолютно нелогичное разочарование? Я что, привыкла к нему за эти двое суток? Привыкла к его вечному бубнежу, к его широкой спине, которая постоянно маячит впереди, и к ощущению, что, что бы ни случилось, этот «придурок» все разрулит?

Бред. Глупости. Сотниковский синдром какой-то!

— Пошли, принцесса, — он кивает в сторону выхода на платформы. — А то и этот транспорт без нас укатит.

Автобус оказывается вполне приличным. Не развалюха, чистый, теплый. Я нахожу свое пятнадцатое место у окна. Никита, проводив меня взглядом, хмыкает и топает в хвост салона.

Ну и ладно. Ну и пожалуйста.

Я плюхаюсь на сиденье, прислоняюсь лбом к прохладному стеклу. За окном унылый пейзаж райцентра. Пятнадцать минут до отправления.

Телефон в кармане вибрирует. Достаю его.

На экране высвечивается «Сова». Ну надо же. Как раз вовремя. Мой персональный поставщик проблем и, по совместительству, провальный менеджер по поиску женихов.

Я принимаю вызов, сразу прижимая телефон к уху.

— Ну? — бросаю я вместо «привет». — Нашел? Брэд Питт в молодости? Или хотя бы просто живой и не судимый?

В трубке раздается виноватое кряхтение.

— Ирыч… — тянет Савелий. — В общем, тут такое дело… Полный швах.

Я закатываю глаза. Ну разумеется. А чего я, собственно, ждала?

— Давай подробности, Сова. У меня мало времени и еще меньше нервов.

— Я обзвонил всех! — затараторил он. — Понимаешь, вообще всех! У Лехи свадьба через неделю, Макс в Таиланде, а Витька… ну, Витька это Витька, ты его помнишь. Он начал расспрашивать про «оплату натурой». Я его послал.

— Очаровательно.

— В общем… Ир… Единственным вариантом оставался мой брат. Ну, тот, о котором я тебе заикнулся, а ты сразу сказала: «Только не он!»

Я давлюсь воздухом.

— Ты хочешь сказать… что кроме него… больше никого? — шиплю я, инстинктивно оборачиваясь в хвост автобуса. Сотникова не видно. И слава богу.

— Вообще! Ир… прости.

Ну вот. Приехали.

Мой желудок делает кульбит и падает куда-то в район пяток.

Это конец.

— Ладно, Сова, — выдыхаю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я поняла. Проехали.

— Что ты будешь делать? — В его голосе сквозит такая неподдельная вина, что мне даже злиться на него не хочется.

— Что? Сдаваться буду, — устало отвечаю я. — Приеду и скажу: «Сюрприз! Никакого жениха нет. Я вам наврала». А что еще мне остается?

— Ирыч…

— Что? Объявление на «Авито» вешать поздно. Всё, давай, позже позвоню, автобус уже трогается.

Ага, позвоню… Если выживу и не сгорю со стыда.

Я отключаюсь, не дожидаясь ответа. Автобус и правда плавно трогается с места, выезжая с территории автовокзала. Я снова прислоняюсь лбом к стеклу. За окном проплывают унылые пятиэтажки райцентра, а у меня в голове — звенящая пустота.

Телефон в руке снова вибрирует. Прилетает сообщение от мамы.

Сердце екает. Открываю.

«Ирочка, доченька, мы с папой так вас ждем! Решили, что зачем вам ехать на такси, заберем сами. Ты только напиши, на какой вокзал и во сколько. Целуем!»

Я медленно моргаю. Потом еще раз.

Паника начинает затапливать меня холодной, липкой волной.

Что делать?

Что, черт возьми, делать⁈

Быстро пишу маме в ответ первое, что приходит в голову:

«Мамочка, привет! Мы едем, но у нас ЧП. Наши сумки остались на ж/д вокзале, мы же на автобусе! Долгая история, лучше не спрашивай, потом всё расскажу. Не встречайте нас, мы заберем вещи и сами приедем домой!»

Отправляю.

Так, это дает мне немного времени. Автовокзал… Ж/д вокзал… Там я заберу сумки. А что потом? Я должна появиться дома. И сказать, что… Что? Что мой жених — шпион и его срочно вызвали спасать мир? Что он струсил и сбежал на полпути? Что его съели волки в лесу, когда мы проворонили свой поезд?

Последний вариант самый правдоподобный, учитывая наши приключения.

Я тяжело вздыхаю. Вся дорога до Челябинска проходит в лихорадочном придумывании самой идиотской лжи на свете. Ни одна не кажется убедительной.

План «А» (найти жениха) провалился с оглушительным треском. План «Б» (сказать правду) равносилен самоубийству.

Через шесть часов тряски мы въезжаем в город. Автобус прибывает на главный автовокзал. Я вываливаюсь из транспорта, разминая затекшие ноги и спину. Сотников появляется рядом буквально через секунду. Свеженький, бодренький, как будто его место было класса «комфорт».

Никита молча тычет в свой телефон, набирая номер и вызывая такси. Через пару минут мы уже грузимся в желтый седан, и я сразу отворачиваюсь к окну. Разговаривать в таком состоянии мне совсем не хочется. Настроение на нуле. Я бы даже сказала — ниже плинтуса.

Дорога до железнодорожного вокзала занимает еще полчаса нашей жизни. Все это время я молчу, глядя в окно. Провожаю взглядом знакомые с детства улицы и дома, уже погруженные в ночной полумрак. На часах восемь часов вечера. За спиной целые тяжелые сутки. И вроде бы мы на финишной прямой своих приключений, но радоваться не выходит. И даже разноцветные, украшенные к приближающемуся празднику витрины не вызывают восторга. Город, как всегда, в движении, в потоке и в ресурсе. Я же по всем показателям в «минус сто».

Никита в дороге тоже молчит. Бросаю на него украдкой взгляд. Кажется, дремлет? Счастливый. Он через час окажется дома, его встретят искренней улыбкой и не будут пытливо заглядывать в глаза в ожидании, когда он явит миру свою невесту.

Ладно, сама дура — сама виновата.

На вокзале мы обращаемся к администратору, объясняя свою ситуацию. О нас знают. Нас ждут. Отправляют в сторону камер хранения. Мы быстро их находим. Слава богу, все наши вещи на месте!

Я вытаскиваю свою огромную сумку, едва не падая под ее весом.

Сотников подхватывает мой баул одной рукой, ставя на пол.

— Ну что, Агапова, — смотрит на меня. Взгляд уставший, но насмешливый. — Кажется, твои приключения подошли к концу.

— Кажется, да, — киваю я, не глядя на него.

— До дома доберешься? Или тебя за ручку довести?

— Доберусь, — язвительно отвечаю я. — Я уже большая девочка.

— Сомнительно, но ок, — хмыкает он. — Ладно, тогда бывай!

— Пока, Никит.

Мужчина в ответ просто кивает, подхватывает свою сумку и разворачивается.

Я смотрю ему вслед.

Он просто уходит.

Ни разу не оглянувшись.

И это… правильно. Логично. Мы друг другу — никто. Просто случайные попутчики, волею судеб застрявшие вместе. Он выполнил свою миссию по моему спасению и отбыл. Всё.

Тогда почему на душе так… пусто? И грустно. И вообще…

Я трясу головой, отгоняя глупые мысли.

Так, Ира. Соберись! Сейчас такси. Дом. И… позор.

— Ирочка! Доченька!

Я вздрагиваю. Голос мамы.

Оборачиваюсь.

Черт. Черт! Черт!

Прямо ко мне, расталкивая толпу, несутся мама и папа. Они всё-таки приехали! Улыбаются, машут.

— Мама? Папа? А вы как… Я же писала, что сама…

— Ой, да что ты будешь сама тащиться с сумками посреди ночи! — мама подлетает, сгребая меня в охапку. — Мы решили тебя тут встретить! Боже, как ты похудела! Бледная какая!

— Привет, пап, — я обнимаю отца, который сдержанно хлопает меня по спине.

— Здравствуй, дочка. Тяжелая дорога?

— Очень.

— Ну, — мама отстраняется и оглядывается по сторонам с самым заговорщицким и нетерпеливым видом. — Ты же не одна? Где он? Где твой жених? Мы так хотим познакомиться! Мы уже всем друзьям рассказали, что ты на юбилей отца парня знакомить приведешь. Все так ждут, так ждут!

Кровь отливает от моего лица. Я стремительно бледнею, чувствуя, как леденею от ужаса. Рассказали? Всем? Етить колотить! За что мне это⁈

Я открываю рот, судорожно пытаясь придумать хоть что-то.

«Он… в туалете!»

«Он… покупает кофе!»

«Он… испарился!»

Всё звучит просто ужасно! А моего позорного падения уже не избежать.

Вот он. Финал. Фиаско. Факап!

Дальше тянуть некуда.

Я набираю в легкие побольше воздуха для признаний и… Не успеваю ничего сказать, как кто-то притягивает меня к себе, обнимая за плечи тяжелой, властной рукой. Пробасив:

— Соскучилась, Ириска?