Судья и палач

Глава 11

Начало сентября. Вторник

В этот день Макс приехал на работу даже раньше обычного. Агафья сидела за столом, подперев голову рукой, и что-то читала с экрана монитора.

— Здравия желаю, мой любимый товарищ лейтенант! — приветствовал девушку майор.

— Куда так громко? — испугалась магичка, хотя по ее губам скользнула улыбка.

— Мы на этаже в гордом одиночестве. Даже у Бурундука еще дверь опечатана, — ухмыльнулся Макс. — Так что никто не помешает мне сорвать поцелуй с чудных губок моей иномирянки!

— Даже сама иномирянка? — улыбнулась Агафья.

— А сама иномирянка не может быть такой жестокой и отказать мне в такой малости! — с пафосом выдал майор и тоже рассмеялся. — Тем более, что мы с Колькой вчера хорошо потрудились и заслужили награду.

— Считаешь, что Николай тоже заслужил поцелуй? — с хитринкой спросила магичка.

— Николай обойдется каким-нибудь твоим кулинарным шедевром! — возмутился Макс, пряча улыбку в уголках губ. — Неужели ты считаешь, что кто-то еще может претендовать на твои поцелуи? Мне пора лезть на верхнюю полку за ревностью?

— Подозреваю, что ревность у тебя лежит в кармане, и далеко ходить на ней не надо, — усмехнулась девушка, выбравшись из-за стола. — А что касается поцелуя иномирянки, то, за исключением одного не в меру ревнивого полицейского, еще никто не имел возможности узнать, что это такое.

Макс молча обнял доверчиво прильнувшую к нему девушку.

Идиллию прервал звук шагов в коридоре. Агафья мгновенно вывернулась из рук мужчины и с преувеличенным усердием занялась приготовлением кофе. В кабинет вошел Николай. «Как же ты не вовремя, друг мой», — невольно подумал майор.

— Кофе будете, господа офицеры? — как ни в чем ни бывало, спросила магичка, держа в руках чайник с кипятком.

Макс сморгнул. Еще минуту назад вода гарантированно была холодной, а сейчас кипела ключом.

— Кофе будем, — улыбнулся Николай. — И, к твоему сведению, вода в электрическом чайнике перестает кипеть секунд через десять после выключения.

— Ой, — спохватилась девушка, останавливая противоречащее законам физики явление.

Все еще посмеиваясь, капитан принял из ее рук чашку с ароматным напитком:

— Спасибо. Макс уже успел рассказать, что у нас вчера выплыло?

— Да я только пришел, — возмутился майор. — Даже поздороваться толком не успел!

— Упс, — хмыкнул Николай. — Мне стоило поспать сегодня чуть подольше?

— Глупости, — вмешалась Агафья, но легкая тень, скользнувшая по лицу раздосадованного друга, подсказала капитану, что он прав. — Рассказывайте, господа офицеры.

Макс коротко рассказал о том, что удалось выяснить.

— В общем, сегодня поищем этих цветоводов. Раз доверили Лаксу ключи от своей квартиры, значит, довольно близко знакомы. Может, и выведут нас на его пассий.

— Возможно, — задумчиво качнула головой Агафья. — Хорошо, что ты этого водилу нашел. Я бы, пожалуй, не подумала, что Лакс может служебную машину взять.

Майор ответил ей довольной улыбкой. «Реабилитировался за канализацию», — читалось на его лице.

— А кто теперь цветочки поливает? — продолжила между тем магичка.

— Найдем цветоводов — узнаем, — пожал плечами Николай. — Какая разница?

Девушка недоуменно перевела взгляд с одного оперативника на другого.

— Вот, черт, — первым сообразил Макс. — А что, если Лакс ходил не цветы поливать, а к тому, кто их в действительности поливает?!

Капитан сквозь зубы выругался.

— Да ладно, — приободрила друзей Агафья. — Портниха могла и не заметить других посетителей. Сегодня пообщаемся с хозяевами и узнаем. У меня для вас тоже есть некоторое количество новостей.

— Да. Точно, — воспользовался подаренной возможностью съехать с неприятной темы майор. — Как твоя поножовщина? И, вообще, как дежурство прошло? Я тебе вечером звонил, но ты не ответила.

— Поножовщина не моя…

— Не понял. Тебя же туда отправили.

— Этим ребята с земли занимаются. И весьма успешно, — отмахнулась магичка. — Впрочем, там и заниматься особо нечем. Два гастарбайтера не поделили кошелек. Третий полез их разнимать и получил ножом в бок. За порезанного вступились земляки… Короче говоря, два трупа, убивец в реанимации и двенадцать задержанных за нанесение телесных различной тяжести. Но это присказка. Сказку я еще не начинала. Так усердно загорелые мальчики делили чужой кошелек. Вот из-за хозяина этого кошелька я и провела весь вечер на стройке.

Агафья открыла лежавшую на столе папку:

— Александр Александрович Серов 1964 года рождения. Строители нашли его тело среди бетонных конструкций на задворках стройки, обобрали и потом так эмоционально делили неправедно нажитое. Глазастый лейтенант из ребят, которых вызвали приводить мальчиков в чувство, сообразил, что дорогой бумажник из натуральной кожи плохо сочетается с замызганными спецовками гастарбайтеров.

— Понятно. А мы тут при чем?

— Эксперт нашел на коже трупа следы от применения нестандартного электрошокера. Ориентировки он читал внимательно, поэтому Бурундук узнал о новом подарочке незамедлительно.

— Однако, — протянул майор.

— А самое поганое, господа офицеры, что я провела всю ночь, перетряхивая доступные данные из биографий Лакса и этого Серова. Они не пересекаются. Никак. Нигде. Лакс жил в Питере. Серов — в Павловске. Лакс работал в Геотоме, Серов — водопроводчик ЖЭКа. Общих родственников — нет. Базы, на которой они могли бы познакомиться или хотя бы завести общих знакомых — нет. Даже гипотетических общих интересов и то нет.

— Так что это получается? У нас завелся маньяк, который убивает кого попало? — мрачно уточнил Николай.

— А демоны его знают! — в сердцах воскликнула девушка. — Ну не вижу я, что между этими двумя может быть общего!

— А что Серов вообще делал в Питере, да еще на стройке? — вмешался Макс.

— Без понятия. Судя по билетам на электричку, приехал утром в день смерти. Убили его на этой стройке в районе двух часов ночи. На следующий день тело нашли строители и передрались.

— Белиберда какая-то.

— Полная, — согласилась с любимым магичка. — Сплошные несуразности! За каким демоном Серов поехал в Питер? Что искал на стройке в такой час? Откуда у него новые вещи стоимостью в две моих зарплаты? Причем, подозреваю, что сам водопроводчик зарабатывал несколько меньше, чем я.

— А вот с этого места поподробнее, — заинтересовался Николай. — Какие вещи?

— Портмоне, совершенно новое. В интернет-магазине такое стоит около пятидесяти тысяч.

— Фига се… — оторопел Макс.

— Ты еще не знаешь, сколько стоят его кроссовки, — хмыкнула девушка. — Зато над кроссовками китайские джинсы с оторванным карманом, свитер фирмы «Бабкин самовяз» в катышках и куртка из кожи молодого дерматина.

— Оригинальный прикид, — рассмеялся майор.

— Короче, надо ехать в Павловск и разбираться, какого лешего этого субъекта принесло в Питер, — заключил Николай.

— Да, — согласилась магичка. — Именно туда я и собираюсь отправиться, как только сдам дежурство. То есть, сейчас.

— Ага, щаззз… — фыркнул Макс.

— В каком смысле? — насторожилась Агафья, с трудом подавив зевок.

— В прямом, — улыбнулся майор. — Ты уже на ходу спишь. А тебе сегодня еще с Гвоздем общаться. Забыла?

— Разумеется, я об этом помню! — возмутилась девушка. — Но встреча назначена на семь. Я вполне успеваю…

— Агафья, — перебил майор, за руку притянув девушку к себе. — А спать ты когда собираешься? Дежурство, поездка в Павловск, общение с Меньшовым… И вообще, ну пожалей ты мои нервы. Да я с ума сойду, зная, что ты в таком состоянии на своем монстре куда-то помчишься.

— А как же Павловск? — неуверенно проговорила Агафья. Она не могла не признать, что в чем-то мужчина был прав. Уже несколько дней на сон ей удавалось урвать по одному-два часа в сутки, и это сказывалось.

— Неужели ты нам совсем не доверяешь? — мягко прервал Макс.

— Конечно, доверяю, — не стала противоречить истине магичка. — Опыта в местных реалиях у вас куда больше, чем у меня.

— Вот, видишь. Значит, с Павловском разберемся мы с Колькой, — предложил майор, а Николай утвердительно кивнул. — А тебе надо выспаться.

— Вы же собирались поискать цветоводов?

— Нас, вообще-то, двое, — мягко напомнил оперативник.

— Хорошо, — сдалась магичка.

— Вот и договорились, — улыбнулся, отпуская девушку, Макс. Губы мужчины нежно коснулись ее волос. — Иди, сдавай свое дежурство.

Агафья выключила компьютер, взяла со стола бумаги и молча скользнула за дверь. «Оказывается, быть слабой тоже иногда приятно, — подумала она, с наслаждением зевнув, едва створка захлопнулась за ее спиной. — Тем более, рядом с таким мужчиной».

— Как поделим фронт работ? — спросил Николай, едва магичка ушла. — С доставкой нашей колдуньи домой ты, я думаю, справишься и без моей помощи?

— Справлюсь, — хмыкнул Макс.

— Тогда ты ищи цветоводов, раз уж это твои подвижки, а я поеду в Павловск. Надо только взять у Агафьи то, что она успела нарыть по Серову.

— Согласен, — кивнул майор, включая компьютер. — Сейчас посмотрим, какая собственность, кроме квартиры, имеется у этих товарищей.

Когда девушка вернулась в кабинет, Макс уже записывал нужный адрес в свой блокнот.

— Отстрелялась? — повернулся к девушке Николай.

— Ага, — устало кивнула она.

— Я тоже! — возвестил майор, выключая компьютер. — Комп великая сила! Несколько движений мышкой, и я знаю, где искать дачу наших цветоводов!

— Ты гениален! — усмехнулась магичка.

— А то! — рассмеялся майор. — Отвезу тебя домой и поеду прямо туда.

— Вези, — кивнула Агафья, надевая куртку.

— Не так быстро, господа офицеры, — вмешался Николай. — Материалы по Серову где?

— Демоны! — спохватилась магичка. — Совсем уже ничего не соображаю!

Она достала из сейфа папку и положила ее перед другом.

— Поехали, — майор открыл дверь, пропуская девушку.

Та с улыбкой кивнула и вышла в коридор, Макс последовал за ней.

«Наконец-то малышка позволила Максу о себе заботиться, — подумал Николай, глядя на закрывшуюся за парочкой дверь. — Даже собственнический инстинкт не поминает. Майор аж расцвел, а то не знал, бедолага, как к этой эмансипашке подступиться».

Макс действительно был доволен. Да еще как! Давно уже он не чувствовал себя так хорошо. Притормозив на светофоре, он искоса взглянул на сидящую рядом девушку.

— Что? — встрепенулась она, почувствовав его взгляд.

— Ничего, — улыбнулся мужчина. — Мне просто нравится на тебя смотреть.

— А на дорогу кто смотреть будет? — хмыкнула магичка.

— Одно другому не мешает, — возразил Макс, но послушно отвернулся. Тем более, что красный сигнал светофора уже сменился жёлтым.

— Парковаться негде, — разочаровано сказал он, подъехав к дому Николая.

— А зачем? До квартиры я и сама дойду, — магичка поцеловала его и, подобрав свой рюкзачок, взялась за ручку дверцы. — До вечера?

— До вечера, любимая.

Агафья, сама не зная почему, медлила.

— Закончим с Лаксом и собаководами и уедем куда-нибудь на выходные, — сказала она, вдруг прижавшись виском к плечу мужчины. — Только ты и я…

— Ты мне это уже говорила, когда мы занимались Снайпером в прошлом месяце, — невесело усмехнулся майор. — Не надо загадывать. Ты просто будь рядом, хорошо?

— Хорошо, — тихо отозвалась она, а потом, словно устыдившись своей слабости, вышла из машины и, не оглядываясь, скрылась под аркой.

Макс смотрел ей в след, пока раздражённые звуки клаксонов не заставили его нажать на газ. Он никогда не думал, что обладает каким-нибудь даром предвидения. Неприятности чаще всего заставали его врасплох. Но в этот момент мужчина был уверен, что что-то произойдет. И это что-то ему очень не понравится. Слишком хорошо все было сейчас. Так хорошо просто не бывает. «Дурь мне всякая в башку лезет», — тряхнул головой майор, загоняя свой опель в плотный поток машин.

Садовое товарищество «Невские яблони» встретило оперативника тишиной и здоровенным замком.

— Эй! Есть кто живой?! — крикнул он, постучав кулаком в ворота.

Мятый профлист неожиданно заколыхался, демонстрируя здоровенную щель. Плюнув на попытки докричаться до садоводов, майор пролез через эту своеобразную калитку и оказался на грунтовой дороге, по обе стороны которой тянулись разномастные заборчики. Макс сверился со своими записями и пошел вперед, туда, где согласно кадастровому плану располагалась искомая дача.

— Хозяева! — позвал оперативник, разглядывая сквозь сетку-рабицу небольшой ухоженный участок.

— Чего надрываешься? — послышался дребезжащий голос сбоку.

Майор обернулся. Рядом, опираясь на вилы, стоял сухонький старичок в старых вытянувшихся на коленках трениках и вылинявшей футболке.

— Хозяев этого участка ищу, — с улыбкой пояснил очевидное Макс.

— И что тебе от них надо? Если высматриваешь, что украсть, так зря. Во-первых, красть нечего, а во-вторых, моя старуха живо милицию вызовет, если бузить вздумаешь, — дедок поудобнее перехватил вилы.

— Во-первых, — усмехнулся майор, — красть я ничего не собираюсь, а во-вторых, — милиция, точнее полиция, уже здесь.

Оперативник достал удостоверение.

— Майор Ребров, значит, — подслеповато прищурившись, прочитал бдительный старичок. — И чем тебе Пашкина дача не угодила, майор?

— Мне этот самый Пашка и нужен.

— Через недельку заходи, — пожал плечами добровольный сторож и, видя, что посвящать его в подробности полицейский не собирается, развернулся, чтобы уйти.

— Почему через недельку? — остановил его Макс.

— В отпуске они. Каждый год, как основной урожай снимут, на две недели куда-нибудь уезжают. А я за их дачкой присматриваю. Пятнадцатого числа вернутся. Тогда и приходи.

— А куда они поехали?

— В этом году вроде в Мадрид.

— Понятно, — упавшим голосом сказал майор, понимая, что возможные свидетели оказались вне досягаемости. — Спасибо.

— Да не за что, — пожал плечами старик и, опираясь на вилы, зашагал прочь.

— Дед, погоди, — спохватился оперативник. — А телефон их у тебя есть?

— Есть, как не быть, — через плечо бросил сторож. — Постой, сейчас принесу.

Десять минут спустя Макс, уже сидя в машине, набирал номер друга.

— Здравия желаю, капитан. Ты уже в Павловск умотал?

— Нет еще, — отозвался Николай. — Разбирал Агафьины заметки. Сейчас поеду. А что?

— Хочу напроситься к тебе в попутчики. С цветоводами я в обломе. Граждане укатили на отдых за бугор и вернутся только пятнадцатого числа.

— Печаль. Ладно. Сколько тебе до конторы добираться?

— Минут двадцать, если в пробку не влечу, — прикинул майор.

— Хорошо. Я тебя в машине на парковке подожду, — согласился Николай.

Пробка Максу не попалась. Через пятнадцать минут он уже садился в Реношку капитана. Друзья здраво рассудили, что в Павловск лучше ехать на ней. Опель майора, хоть и ломался довольно редко, но закапризничать мог совершенно неожиданно, что было бы совершенно лишним на скоростной трассе.

— Не повезло с садоводами, — заключил Николай, когда Макс поведал ему короткую историю своего провала. — Может, это, конечно, и пустышка, но мало ли.

— А что Агафья про Серова выяснила? — сменил тему майор.

— Да практически все, что только можно найти в электронном виде, — хмыкнул капитан. — Кстати, надо будет ей напомнить, что данные из поликлиники считаются персональными, и просто так их не выдают.

— А она и медкарту раскопала? — ухмыльнулся Макс. — Хакерша, блин.

— Раскопала, — кивнул оперативник, не отрывая глаз от дороги. — И пусть закопает обратно. Там все равно нет ничего интересного, а по фуражке может прилететь.

— А где есть интересное?

— Честно говоря, нигде. Сплошные «не был», «не замечен», «не привлекался». Одинокий, слегка побухивающий, образованием и прочими излишествами не обремененный. Обычный водопроводчик. Никаких, хотя бы гипотетических, точек соприкосновения с Лаксом. Противоположности чистой воды.

— Противоположности притягиваются, — хмыкнул майор.

— Не тот случай! — отмахнулся Николай.

— Да шучу я, шучу! Но должно же быть что-то, что их связывает. Хоть какая-то… не знаю, как назвать… похожесть, что ли? Почему маньяк выбрал именно этих двоих из толпы?

— А ты считаешь, что маньяк сработал?

— Черт его знает, — развел руками Макс. — Единственное, что мне приходит в голову кроме психопата, это то, что их связывает убийца.

— Ну, да, грохнул их один и тот же человек, — рассмеялся капитан.

— Я не это имел ввиду. Что, если эти двое не подозревали о существовании друг друга, но каждый из них был знаком с убийцей.

— Вполне разумная версия, — подумав, кивнул Николай. — Смущает только географическая составляющая. Один из Павловска, другой из Питера. Как жертвы умудрились разозлить одного и того же психа?

— Но как вариант… Знаешь, что, вернемся, я, пожалуй, просмотрю состоящих на учете…

— Хочешь поискать больного, который увлекается электротехникой?

— Угу.

— Тогда далеко ходить не надо, одного я тебе прямо сейчас могу предложить. Помнишь, я опрашивал соседей…

— Точно! — щелкнул пальцами майор. — Дедок из дома с усовершенствованной ливневой канализацией. «Непризнанный гений»!

— Вообще давно пора плотнее заняться и гением этим и его соседями, — задумчиво проговорил Николай. — Других вариантов все равно пока нет. Зачем-то же Лакс приводил в порядок люк именно в этом доме. Значит, что-то связывало его с кем-то из жильцов.

— Не обязательно. Его мог привлечь врезной замок на двери подвала. Зашел, вышел, и никто ничего не заметил — дверь заперта, как положено.

— А ключ у него откуда?

— Вот уж большая печаль проблема ключи сделать!

— Не большая. Тут ты прав. Не дело, а сплошные несуразности, как выразилась наша колдунья. Кстати, о колдунье. Ты ее домой отвез?

— Ага, — кивнул майор. — Каюсь, до дверей квартиры не довел — машину приткнуть было негде. Пришлось высадить возле арки. Но она за последние дни так ухайдокалась, что вряд ли куда-то отправится прежде, чем выспится.

— Ну и хорошо, — Николай притормозил у тротуара. — Если верить навигатору, мы прибыли, майор. В этой пятиэтажке жил наш водопроводчик.

— Тогда пошли. Сначала по месту прописки, или по соседям?

— По месту, — ухмыльнулся капитан. — Прописан он один, но, мало ли. Гражданские браки нынче в моде.

Николай оказался прав. Дверь им открыла поразительно худая женщина с каким-то помятым лицом.

— Чего надо? — буркнула она, обдав оперативников ароматами перегара и чеснока.

Друзья синхронно достали корочки. Особого впечатления на хозяйку они не произвели.

— Надо-то чего?

— Александр Александрович Серов здесь проживает?

— Сашка? Здесь. Где ж еще? Только его дома нет. Как в воскресенье умелся, так и носа не казал, — женщина почесала колтун на голове, видимо, стимулируя умственную деятельность, — А вы, что ль, выселять меня явились? Так хренушки! Я Сашке сказала, что до конца месяца черта с два он меня выпрет! Квартиру мою вместе сдавали? Деньги за сентябрь вместе прогуляли? Так чего я одна буду отдавать?! Некуда мне идти. Ясно?!

Она попыталась захлопнуть дверь, но Николай предусмотрительно поставил в проем ногу:

— Выселять Вас не наша забота. Этим займутся наследники Серова. А мы хотим о нем просто поговорить.

— Наследники? — хозяйка распахнула дверь во все ширь. — А он, что, помер, что ль?!

— Можно нам войти? Не на лестнице же разговаривать.

— Заходите! Конечно, заходите! — засуетилась тетка. — Помер… Вот тебе на…

Она провела их на захламленную кухню. В углу источало ядовитые миазмы переполненное мусорное ведро. На столе громоздилась грязная посуда вперемешку с заплесневелыми консервными банками. Хозяйка сгребла их, потревожив тучу мелких мух, и переставила на подоконник.

— Вы не думайте, — говорила она, водружая на липкую клеенку грязные стопки и бутылку дрянной водки, — хозяйка я хорошая. Но решила, что раз Сашка меня выгнал, так и нечего ему миски скоблить! Обедать будете?

Макс машинально взглянул на предлагаемый обед. Водка и вскрытая банка «Кильки в томате».

— Нет, спасибо. При исполнении не положено, — быстро ответил он, с трудом сдержав брезгливую гримасу.

— А я, с вашего позволения, — тетка наплескала в гранёный стакан мутную водку. — Помянуть надо Сашеньку. Это ж надо, помер. Хоть раз в жизни повезло!

Она залпом выпила и подцепила ножом крышку на банке. Вместо кильки внутри обнаружились бычки… папиросные. Хозяйка закурила.

Друзья синхронно достали свои сигареты, чтобы хоть как-то перебить гнилостный запах кухни.

— Вы гражданская жена Серова? — начал Николай. — Представьтесь, пожалуйста.

— Таисия Львовна Орлова. Из тех самых Орловых, да, — приосанилась алкоголичка. — Балерина. Правда, уже на пенсии… Как три года назад выперли из театра, так и покатилась жизнь моя…

«Однако, — мысленно прикинул Макс, — балерины выходят на пенсию в тридцать пять, плюс три года… Да она моложе меня, а выглядит лет на пятьдесят…»

— Но форму держу, да, — продолжала между тем бывшая балерина. — По старой памяти. Надо соответствовать. Все-таки я работник искусств… Жрица Мельпомены, да… Вот вы, небось, думаете: «Фу, Таська, без закуски пить, моветон!» А я почему не закусываю? Фигуру берегу, вот!

— Понятно, — прервал Николай ее излияния. — Давайте вернемся к Серову, Таисия Львовна. Когда вы его видели последний раз?

— Так в субботу! Когда он меня выгнать вздумал. Прихожу с работы… Я, между прочим, работаю, не тунеядка какая-то, — хозяйка подчеркнула последнюю фразу, многозначительно взглянув на Макса. Майор предпочел ее ужимки не заметить. — Значится, прихожу я с работы, а он, гад, прямо с порога: «Собирай манатки и вали отседова». Я, говорит, теперь большой человек, ты мне не ровня! Это я-то! Орлова! Артистка! Ему не ровня! Он, видите ли, богатый теперь человек, наследство получил, и баба ему нужна круче! Вот… Как разбогател, так и не ко двору пришлась верная жена. А уж я-то его как любила, как любила… Даже за водкой с утра в гастроном могла сбегать! Представляете? Просыпаешься утром, все болит, а в доме ни граммулечки, чтобы здоровье поправить! Так я поднималась и шла! Как умирающий лебедь! Из последних сил! И все ради него, неблагодарного!.. Разве это мужчина?!

Хозяйка, скрипнув ножками табуретки по линолеуму, придвинулась к Максу. Майор съехал на самый краешек сиденья. Запах давно не мытого тела шибал в нос не хуже аммиака.

— Таисия Львовна, — строго прервал капитан, — а что за наследство получил Ваш муж?

— Да какой он мне муж! — вскинулась тетка. — Одно название.

— Наследство… — напомнил Николай, с трудом сдерживая улыбку. Импозантный майор, похоже, сам того не желая, пленил ветреное сердце бывшей балерины. Во всяком случае, тетка уже наполовину сидела на его табуретке, а сам Макс, со страдальческой миной на лице, забился в угол между столом и холодильником. Единственный путь к отступлению перекрывала любвеобильная жрица Мельпомены.

— Да не было там никакого наследства! Я ему сразу так и сказала, — отмахнулась Орлова, нежно поглядывая на свою жертву. — Кто Сашке наследство оставит, если он детдомовский? Ни отца, ни матери не знал никогда. Это я из хорошей семьи.

— И все-таки, — настаивал оперативник.

— Курьер к нему приезжал. Я сама его не видела, Сашка рассказывал. Привез бумагу какую-то красивую с большой печатью и деньги. Триста тысяч! Сашка и поплыл. Хоть я ему и говорила, перепутали тебя с кем-то. Занычь бабло и забудь. Чтоб было, что вернуть, когда разберутся и назад свое имущество потребуют! А он мне: «Дура!» Ну, и кто теперь из нас дура? Наследство-то, выходит, я получила.

— Какое наследство, Таисия Львовна? Вы были правы, никто никакого наследства Серову не оставлял.

— Серову, может, и не оставляли, а мне оставили. Года два назад Деньку убили. Хороший был мужик. Не жадный. Есть у него что выпить — вся наша компания гуляет! А потом, раз, и убили. Квартира его приглянулась этим, как их? Черным риэлторам, вот. Он одинокий был, вот они и… А мы с Сашкой такие же. Сашка детдомовский, а я сирота… Померла мамочка моя… — Тетка всхлипнула утирая пьяную слезу. — Я тогда как раз доплату к пенсии получила. Мы с Сашкой к нотариусу пошли и завещания друг на друга оформили чин по чину. Чтоб, значит, и нас вот так же не…

— Значит, Вы теперь хозяйка этой квартиры?

— Да, — многозначительно улыбнулась Максу бывшая балерина. — Я теперь девушка с хорошим приданым. Две квартиры в наше время, это вам не баран чихнул!

Макс вздрогнул, почувствовав, что на колено ему легла горячая ладошка.

— Я пойду пока с соседями пообщаюсь, — подскочил он, наплевав на хороший тон. — Позвольте, Таисия Львовна.

С явным сожалением тетка выпустила оперативника из ловушки, и майор быстро ретировался в коридор.

— А как Вас зовут? — алкоголичка, проводив Макса взглядом, повернулась к Николаю.

— Капитан Корбов, — быстро ответил тот, опасаясь, что нежные чувства перенесут на него.

— А скажите, капитан Корбов, — задумчиво проговорила Орлова, — а Ваш коллега, он женат?

— У майора Реброва есть невеста, — едва не расхохотался капитан, — но к делу это не относится. Лучше расскажите мне о вашем муже…

— Да какой он мне муж?! — вскинулась бывшая балерина. — Говорю же, одно название! На безрыбье, как говорится… Мы, бабы, ведь почему пьем? Потому что мужчины настоящего рядом нет. Так, раки одни. А я ведь еще не старая, капитан, мне бы мужика хорошего, да жить по-человечески. Ребеночка родить. Эх… Принесла я себя искусству в жертву. Ничего не успела. Ни ребенка, ни котенка…

Женщина мечтательно посмотрела в сторону двери, за которой скрылся майор, пустив по щеке очередную слезинку.

— Таисия Львовна, — Николая душил смех. — И, все-таки…

Предмет мечтаний бывшей балерины в этот момент стоял на лестничной площадке перед раскрытым окном и жадно вдыхал прохладный, разбавленный осенней моросью воздух. Щелкнул дверной замок, и у него за спиной раздался звонкий голос:

— Ты чего в окно высунулся, милый, простудишься!

Майор резво развернулся. Но это оказалась всего лишь пожилая женщина с круглым добродушным лицом. Покосившись на дверь чересчур гостеприимной квартиры, Макс поднялся по ступенькам:

— Майор Ребров, — представился он, показав удостоверение. — Вы знакомы с гражданином Серовым?

— Водопроводчиком, что ли? — улыбнулась женщина. — Так это сосед мой. Вон его квартира.

— А Вы не могли бы уделить мне немного времени и рассказать о своем соседе?

— Могла бы, проходите, — она распахнула дверь, пропуская оперативника. — Только недолго, если можно. Мне скоро внучку из школы забирать.

— Когда вы в последний раз видели Серова, Лидия Петровна? — спросил майор, записав паспортные данные.

— На прошлой неделе. Они там полночи гуляли, праздновали что-то, вот я и выходила с зятем.

— Ваши соседи алкоголики?

— Они самые, — вздохнула женщина. — Ну, слава Богу, хоть не наркоманы. У моей подруги в соседях такие, вообще ужас. А у нас ничего. Довольно тихие. Сашка на все руки мастер. Починить что, подправить, весь дом его зовет. Пьяный, не пьяный, а сделает.

— А что праздновали, не знаете?

— Да откуда ж мне знать? Мы постучали к ним с зятем, Сашка вышел, мол, все-все, уже закругляемся. И, действительно, музыку прикрутили, орать перестали.

— Больше ничего не сказал? — уточнил Макс.

— Да, нет. Чушь какую-то ляпнул. Но что с пьяного возьмешь?

— И все-таки?

— Не боись, говорит, Петровна, скоро я на свою виллу перееду, и некому тебе будет за стенкой шуметь. Но ведь чушь это. Какая у него вилла?

— Никакой, — согласился Макс. — А родственников, друзей богатых у него не было? Может в последнее время кто-то появился?

— Да какие у него родственники? Детдомовский он. Дружки — такая же голь перекатная.

— А Таисия Львовна? Она же, вроде, из хорошей семьи, балерина…

— Таська-то? — расхохоталась хозяйка. — Она Вам уже рассказала, что она из «тех самых Орловых»? Всем подряд это говорит. Отец ее — шофер-дальнобойщик, то ли был, то ли не было его никогда. Только фамилию дочурке в наследство и оставил. А мать всю жизнь в нашей школе музыку преподавала. Ее весь район знает. Дочку поздно родила. Все над ней крыльями махала. Таисия — талант, Таисия — вторая Плисецкая! Дула девчонке в попу, вот и вырастила красу ненаглядную!

— Ну, Орлова стала балериной, танцевала в театре, — провокационно возразил Макс.

— Балерина? — всплеснула руками женщина. — Вы, молодой человек, балет «Лебединое озеро» смотрели когда-нибудь?

— Смотрел, — кивнул майор, припомнив, что одна из бывших подружек как-то затянула его в Большой. Чего ему, чумному после дежурства и суматошного дня, стоило тогда не заснуть, один Бог знает.

— Помните, там есть сцена, где много-много лебедей танцуют у пруда? Вот это Таськина партия. Пятый лебедь в четвертом ряду. Ходячая декорация.

— Понятно. Значит, не было в окружении Вашего соседа богатых людей?

— Откуда же им взяться? Не было, конечно, — уверенно отмахнулась женщина.

— А тех, кто к Серову в гости ходит, Вы знаете?

— Ну, чисто визуально. А что?

— Никого незнакомого не замечали в последнее время?

— Да нет, — развела руками женщина. — Я за ним не смотрю. У меня своих дел хватает. Если у Вас все, то мне пора. И так уже опаздываю. А у нас учительница из молодых. Очень сердится, если ребенка вовремя не забрать.

— Понимаю, — поднялся Макс. — Спасибо. Протокол только прочитайте и подпишите, пожалуйста.

Хозяйка, не глядя, подмахнула бумагу и выжидательно посмотрела на оперативника. Пришлось откланяться.

Мышью прошмыгнув мимо квартиры Серова, оперативник позвонил в дверь этажом ниже.

Через два часа майор присел на лавочку у входа, вытянув гудящие ноги. Он оббегал всех жильцов этого подъезда. В двух квартирах никого не оказалось, но вряд ли там ему сказали бы что-то другое. Все соседи сходились на том, что Серов, хоть и алкаш, но тихий, до того, чтобы заснуть с сигаретой, не допивается, и польза от него в сфере прибить-починить — немалая. На гостей водопроводчика внимания никто не обращал. Мало ли, кто к нему ходит и за какой надобностью. В общем, получался классический тупик из серии «никто ничего не видел, никто ничего не знает». Макс, разумеется, везде оставил свой номер телефона, на случай, если кто-нибудь вспомнит что-то еще, но надежды на это было мало. «Хоть бы Колька из этой балерины что-нибудь вытащил», — подумал Макс и увидел выходящего из подъезда друга. По разочарованному лицу оперативника майор сразу понял, что его чаяньям сбыться не суждено.

— Глухо? — спросил он, поднимаясь.

— Как в танке, — кивнул Николай. — А у тебя?

— Аналогично. Всех соседей оббегал — голяк.

— Печаль… Ладно. Попробуем зайти с другой стороны. Я записал адреса основных собутыльников Серова. Подергаем их за нервные окончания. Сожительнице он ничего толком не рассказал, так, может, собутыльникам похвастался.

Не похвастался. Эту простую истину оперативники выяснили, оббегав весь район и посетив полтора десятка дружков убитого водопроводчика.

— Облом, — констатировал Николай, устало плюхнувшись за руль реношки.

— Полный, — подтвердил Макс, рухнув рядом.

— Бред какой-то. Алкаш-водопроводчик, и вдруг такой скрытный. Штирлиц нервно курит в сторонке. Два дня гудеть, и ни словом не обмолвиться, кто его ждет в Питере.

— Коль, а, может, Серов и сам не знал, кто ждет? — сказал вдруг майор. — Про наследство-то он растрепал всем и каждому.

— И это мнимое наследство, по-твоему, — прикорм?

— Чем черт не шутит… Смотри. Убийца светиться возле Серова не хочет…

— Что логично, — хмыкнул Николай.

— …и вызывает водопроводчика в Питер.

— Опять же логично. В этом районе Серова каждая собака знает, а в Питере — нет.

— Да не перебивай ты, — возмутился Макс.

— Все, молчу, мистер Холмс. Внимаю Вашему гению.

— Да ну тебя, — невольно улыбнулся майор. — Это просто версия. Так, вот. Убийце Серов почему-то нужен именно в Питере. Просто позвонить и пригласить приехать? Дурь. Алкаш не станет тратить деньги на развлекательные поездки, он лучше бутылку купит. Нужна замануха. Наследство на эту роль вполне подходит.

— Дорогостоящая замануха. Триста тысяч.

— Зато Серов не задается логическими вопросами на тему, кто мог оставить наследство безродному детдомовцу. Деньги мгновенно вытесняют все возможные сомнения. Вот оно, наследство, в руках. И еще больше дадут, надо только в Питер приехать и получить. Да он за такими честными душеприказчиками куда угодно пойдет и не задумается! Например, на стройку…

— В два часа ночи? — хмыкнул Николай. — Сомнительно. И, потом, триста тысяч за гипотетическую возможность лицезреть водопроводчика. Не жирно?

— Коль, вспомни, как Агафья сказала, когда предлагала купить эту машину. «Возьми в тумбочке… Может, там и больше валяется…» Люди по-разному к деньгам относятся.

— Наша колдунья — пример неудачный, — возразил Николай. — Она пришлая, она другая. Откуда у нее возьмется пиит перед нашими фантиками? Она и на золото-то смотрит брезгливо. Вроде, как у них там этого добра, как у нас железной руды, немеряно.

— Ну, хорошо. Не спорю. Но и среди людей есть те, кому триста тысяч — не деньги.

— И такой богатей заманивает водопроводчика на грязную стройку? Проще уж за те же триста тысяч нанять киллера и самому не пачкаться!

— А если желание видеть Серова — дороже трехсот тысяч?

— Да, ну! — Николай покачал головой. — Все это притянуто за уши.

— Но кто-то же прислал к водопроводчику курьера с деньгами и сказочкой про наследство. Очень убедительной сказочкой, раз Серов умер в Санкт-Петербурге, а не в Павловске.

— Как бы то ни было, здесь мы этого сказочника не найдем. Поехали обратно в город. Время восьмой час.

— Черт! — спохватился майор. — Я и не заметил, что уже так поздно. Агафья уже у Гвоздя!

— Я помню. Освободится — позвонит.

— Поехали в город!

— Уже едем, — хмыкнул Николай, выруливая с парковки.

— А теперь не едем, — проворчал он десять минут спустя, когда реношка завязла в глухой пробке. Разноцветные туристические автобусы, возвращавшиеся в столицу, парализовали движение в сторону города.

Макс вышел из машины и громко выругался. Насколько хватало глаз, дорога была забита.

— Это надолго, — сказал он, вернувшись в салон.

— Я так и понял, — отозвался капитан и включил радио.

Чей-то визгливый голос под режущую слух музыку настойчиво убеждал оперативников, что все будет хорошо. Николай поморщился и поменял канал.

— Как там Агафья… — пробормотал Макс, закурив. — Черт бы побрал этого авторитета.

А Агафья чувствовала себя неплохо. Она сидела в глубоком кожаном кресле перед камином и маленькими глотками пила качественный зеленый чай с ноткой грейпфрута.

В соседнем кресле устроился пожилой мужчина с сигарой в холеных пальцах правой руки. Левая, высохшая и скрюченная, бессильно лежала на коленях.

— Думаю, прелюдию можно считать оконченной, — магичка отставила в сторону чашку. — Хотелось бы услышать Ваше желание, Ефим Филиппович.

— Вы — нетерпеливая золотая рыбка, — тепло улыбнулся ее собеседник. Мелкие морщинки собрались в уголках его глаз. Ни дать ни взять добрый дедушка, ласково попенявший внучке за излишнюю торопливость.

— Уж какая есть, — пожала плечами магичка.

— Извольте, — не стал спорить авторитет.

Он поднялся и сдернул ткань, до сих пор укрывавшую какой-то бесформенный предмет в углу комнаты. Это оказалась большая картина на полированной подставке.

— Безумный художник смешал в ведре сотню оттенков и выплеснул на холст? — брезгливо поморщилась девушка.

— Сейчас это выглядит именно так. Но Вы немного не угадали. В ведре не было краски. Только кислота.

— Хм, — Агафья встала и подошла ближе. — Действительно. Кое-где насквозь прожгло.

— Да, — кивнул Меньшов, открывая большой глянцевый альбом. — Картина кисти Леонардо да Винчи. Вот, какой она была. В пятидесятых годах прошлого века психопат облил ее кислотой. Реставраторы бились над ней лет десять, но, как видите, успеха не добились. Я купил это полотно на аукционе, очень недорого. Все совершенно легально, документы в папке на столе, можете посмотреть.

— В этом нет необходимости. Я и так вижу, что Вы говорите правду. И зачем Вы это сделали? Решили вложить деньги в предметы искусства?

— Не совсем, покачал головой авторитет. — Если Вы сможете восстановить этот шедевр в первоначальном виде, я подарю его Эрмитажу.

— Вы не устаете меня удивлять, Ефим Филиппович, — хмыкнула девушка.

— Может быть, мне это нравится? — улыбка снова собрала морщинки на его лице. — Как бы там ни было, я патриот своего города. А да Винчи… Он просто не может принадлежать одному человеку. Грех прятать такие полотна в частных коллекциях.

— Однако. Самое интересное в этой ситуации, что Вы действительно верите в это.

— В прошлую нашу встречу я уже говорил Вам, Агафья Кузьминична, что мир не делится на черное и белое.

— Хорошо, — магичка отвернулась от изуродованной картины. — Я могу Вам помочь. А Вы мне?

— Я весь внимание, — снова опустился в кресло Меньшов.

— Примерно с полгода назад, возможно, раньше, в городе появился человек или группа людей, которые проводят нелегальные собачьи бои. Я в курсе, что подобные развлечения не новинка. Но на этот раз собаками травят людей. И мне нужны те, кто этим занимается.

По мере того, как девушка говорила, Меньшов хмурился все сильнее.

— Похоже, — сказал он, когда магичка умолкла, — Эрмитаж пока останется без пополнения.

Агафья вопросительно подняла бровь, ожидая продолжения.

— Вы очень обяжете меня, если доберетесь до этих… собаководов, — пояснил авторитет. — Это беспредельщики. Они никому не подчиняются и не отстегивают в общак. Уже месяц мои люди пытаются подобраться к этим уродам, но безрезультатно. Удалось взять только мелких посредников, которые сами ничего не знают. А тех, кто на них вышел, убили… собаки. Я уже потерял троих. А я очень не люблю терять людей, Агафья Кузьминична. Тем более, таким образом.

— Серьезные ребята, — проворчала магичка. — Нет, Ефим Филиппович. Уговор дороже денег, так, кажется, говорят. Вы мне информацию, а я Вам, в данном случае, картину.

— Хорошо.

Меньшов, не стесняясь девушки, сдвинул неприметную завитушку на резной панели. Часть стены отъехала в сторону, открывая комнату едва не больше роскошного кабинета, сплошь заставленную стеллажами.

— Я Вам не мешаю? — усмехнулась Агафья. — Тайное хранилище документов такого человека, как Вы… Это же мечта любого опера.

— Ну, что Вы, — вернул улыбку Меньшов. — За большинство из этих бумаг любой опер скорее получит пышные похороны, чем ордена. Здесь собраны интересы слишком многих богатых и высоко сидящих. Не сомневаюсь, что Вы об этом догадываетесь, Агафья Кузьминична. Так же, как я догадываюсь о том, что Вы давно обнаружили мою маленькую подсобку и механизм, ее открывающий. Недаром Вы с таким интересом разглядывали именно эту стену, пока пили чай.

Магичка только улыбнулась, подтверждая его правоту. Мужчина вынес из хранилища небольшую пластиковую коробку с ручкой в крышке и закрыл проход.

— Вот все материалы, которые у меня есть.

— Тогда я попрошу Вас не предпринимать пока никаких действий.

— Хорошо, — согласился авторитет. — Но и Вы пообещайте, что отдадите их мне, если у закона в очередной раз окажутся руки коротки…

— Не окажутся, Ефим Филиппович. Я об этом позабочусь.

— Как скажете, — не стал спорить Меньшов. — Тогда я Вас оставляю.

— О недопустимости какого бы то ни было наблюдения за мной сейчас напоминать надо?

— Ну, что Вы, Агафья Кузьминична, — развел руками мужчина. — Я надеюсь, что это не последняя наша встреча. Зачем же мне так глупо навлекать на себя Ваше неудовольствие.

Агафья подождала, пока за Меньшовым закроется дверь, и снова подошла к картине. Вернуть ей первоначальный вид было просто. Несколько веков назад, когда мастер писал это полотно, не было ни пластмассы, ни искусственных красителей, с которыми магичка совершенно не умела работать. Сложность состояла в том, что мазки не выросли вместе с холстом, как, например, дерево из которого скульптор вырезал статую. Но они слишком долго находились на своих местах, чтобы не оставить никаких следов, а их магичке было достаточно. Это напомнило ей орийскую игру, которой она развлекалась еще в общей школе. Надо было восстановить рисунок, все линии которого в виде мелких точек лежали на нижнем крае листа.

«Вспомним детство», — хмыкнула магичка и подняла руки. Вокруг картины закружились десятки разноцветных искр, и на холсте стало медленно проступать надменное мужское лицо в высокой шляпе-колпаке. Белые, шитые золотом одежды неприятно контрастировали с темным фоном. Какой-то вулканический пейзаж за спиной мужчины расцвечивали сполохи огня. И стоило чуть прикрыть глаза, эти сполохи становились подозрительно похожи на бесовские рожи.

— Тьфу, ты, ну и окружение, — проворчала Агафья, глядя на восстановленную картину, и подошла к столу, где все еще лежал раскрытый альбом. — Портрет папы римского, — прочитала она. — Однако, не любил художник святейшего.

Магичка одним движением руки смахнула уже ненужные плетения.

Мордоворот в черном костюме, как и в прошлый раз, обнаружился сразу за дверью.

— Позови хозяина, — приказала Агафья и, вернувшись в комнату, открыла коробку с документами.

Когда Меньшов вошел в каминную, девушка просматривала папки.

— Ох… — запнулся на пороге мужчина. — Все-таки да Винчи был гением.

— Да, — равнодушно кивнула девушка. — Я об этом читала. Благодарю за информацию, Ефим Филиппович. С Вашего позволения, я возьму с собой вот эту папку. Хочу изучить ее в более спокойной обстановке и привезу завтра обратно.

— Пожалуйста, — кивнул Меньшов, доставая визитку. — Можете не утруждаться. Позвоните вот по этому номеру в любое время суток, — сверкнуло золотое перо дорогой ручки, отчерчивая несколько цифр. — Мой курьер заберет папку, откуда Вам будет удобно.

— Скажите, а Вам тоже кажется, что огонь за спиной этого религиозного деятеля похож на демонские морды? — неожиданно поинтересовалась Агафья.

Мужчина автоматически повернулся к картине и вдруг вскрикнул, схватившись за покалеченную руку.

— Она болит… — как-то беспомощно проговорил он, обернувшись и глядя на девушку непонимающими глазами.

— Это пройдет, — сказала она, берясь за ручку двери.

— Но врачи… после аварии. Они сумели все восстановить, но я все равно не чувствовал руку. Никто не мог мне объяснить, почему так!

— И я не буду. Считайте это маленьким бонусом, — скупо усмехнулась магичка и вышла.

Еще в первую свою встречу с необычным авторитетом по кличке Гвоздь Агафья обратила внимание на его руку. Человеческие врачи, действительно, хорошо поработали, собрав кости и мышцы буквально из месива. Но энергетические каналы они восстановить не смогли. Просто потому, что не знали об их существовании. В результате получилось то, что получилось. И для магички ничего не стоило довести их дело до более приемлемого результата. Именно лечение, по ее мнению, должно было стать желанием Гвоздя, и она дважды ошиблась. «Люди полны сюрпризов», — уже в который раз за последние несколько месяцев подумала Агафья, покидая квартиру авторитета.

Мобильный в кармане куртки завибрировал, когда она уже летела на мотоцикле по ночной улице. Магичка не обратила на него никакого внимания. Кто бы там не домогался ее внимания, он должен был подождать. Законница, наконец-то, получила материал, с которым могла работать, и ничто другое ее не интересовало.

Дежурный на вахте лениво мазнул взглядом по корочкам проскочившей мимо него девицы. «И чего этой пигалице не спится», — подумал он, лениво посмотрев, как она чуть ли не бегом взлетела по лестнице, и смачно зевнул.

Войдя в свой кабинет, Агафья первым делом заперла изнутри дверь. Она успела заметить, что кабинет Бурундука до сих пор не опечатан, а беседовать с начальником сейчас у нее не было ни малейшего желания. Впрочем, нежелание общаться распространялось не только на полковника. Вибрирующий в очередной раз мобильный девушка доставала примерно с таким выражением на лице, с каким достают из супа муху. Звонил, и, судя количеству непринятых вызовов, не в первый раз, Макс. Магичка с тоской посмотрела в сторону толстой папки на своем столе и нажала на зеленую клавишу:

— Слушаю.

— Агафья! Слава богу! — донесся из мембраны звенящий от нескрываемого облегчения голос майора. — С тобой все в порядке?

— Разумеется, со мной все в порядке, — отозвалась Агафья, стряхивая с пальцев маленькую искорку. Забурлил мгновенно вскипевший чайник.

— Я волновался. Мы застряли в пробке. Я звонил тебе, но ты не отвечала. Приезжаем к Николаю, а тебя нет. Время — половина первого. Что я должен был думать?

— Что я работаю, — пожала плечами магичка, забыв, что собеседник ее не видит.

— Так ты в конторе… Как прошла твоя встреча? — чуть слышно скрипнув зубами, сменил тему Макс.

— Не так удачно, как я надеялась, — девушка залила кипятком пакетик с липовым чаем.

— Если этот… — с пол-оборота завелся Макс.

— Ничего он мне не сделал, — оборвала магичка, нетерпеливо поглядывая на папку. — Просто его сведения оказались не столь исчерпывающими, как я рассчитывала. Хотя я еще не успела толком разобраться.

— Давай я подъеду и помогу.

— Будем стукаться лбами над бумагами, или пересказывать друг другу прочитанное? — хмыкнула Агафья. — Лучше выспись и приезжай утром.

— А ты?

— А я уже сегодня выспалась на два дня вперед.

— Но…

— Серьезно, Макс, — перебила девушка. — Я просто хочу поработать. Одна. Хорошо?

— Хорошо, — сдался майор.

— Спокойной ночи, — магичка нажала на отбой, не слушая, что он ей ответил.

Агафья принесла на стол кружку с липовым чаем, бросила телефон в стойку для подзарядки и достала первую подшивку документов.

— Макс, душ свободен, — возвестил Николай, заглянув на кухню, и недоуменно сморгнул, уставившись на друга. Тот стоял у окна и с таким видом покачивал на ладони мобильный, будто решал, в какую из стен его швырнуть. — Что случилось?

— Ничего, — отозвался майор, с трудом разлепив плотно сжатые губы.

— До нашей колдуньи дозвонился?

— Да. У нее все нормально. Агафья встретилась с Гвоздем и какую-то информацию от него получила, но, как она сказала, не совсем ту, что надо. Сейчас она в конторе, я так понял, разбирается с тем, что он ей дал.

— Полуночница, — хмыкнул капитан. — А ты что такой… перевернутый?

— Я? — наконец опомнился мужчина. — Да, нет. Все в порядке. Психанул на ровном месте. Уже прошло.

— По поводу?

— Да чушь какая-то, — признал Макс. — Она слишком быстро свернула разговор… И вообще, чувствовалось, что я о-о-очень не вовремя. Ладно. Фигня. Сам не понял, с чего завелся. Я в душ.

— Ужинать-то будешь? — вопрос друга нагнал майора уже в коридоре.

— Если есть чем, то буду, — ответил он.