Судья и палач

Глава 20

Середина сентября. Четверг

Агафья лежала на узкой больничной койке и со скукой наблюдала, как за окном кружат чайки. Кроме этого кусочка неба, она со своего места больше ничего не видела. Благо, хоть в палате никого не было. Пациентку с соседней кровати выписали, и ее увел муж. Магичка только недавно отошла от снотворного, которым ее, вопреки протестам, все-таки накачали вчера вечером. Но за те несколько часов, что Агафья находилась в сознании, болтливая соседка-паспортистка успела довести девушку до бешенства бессмысленными разговорами. Тупо ныли виски, и нестерпимо зудел шов под повязкой на ноге. Избавиться от этого, как, собственно, и от прочих царапин, заняло бы минуты три. Но как объяснить такое чудесное, по местным меркам, исцеление? Даже просто убрать зуд и то было бы рискованно: на утреннем обходе врач проверял чувствительность тканей. И магичка терпела, с нарастающим раздражением размышляя о несовершенстве людей вообще и их медицины в частности. В особенности ее бесили человеческие лекарства. Такое обилие химии вызывало в непривычном организме магички четкие симптомы отравления.

Скрипнула дверь палаты. Агафья медленно повернула голову, полная решимости прогнать любую медсестру, если у нее в руках обнаружатся таблетки или, упаси Создатель, шприц. Но вместо медсестры в комнату вошел Красс.

— Привет, — сказал он, поправляя сползающий белый халат, который был ему безнадежно мал. — Не смей ржать! Я и сам знаю, что у меня совершенно идиотский вид.

— Да, нет, — возразила девушка, подавив смех. — Тебе даже идет…

— Ха-ха. Тебе напомнить, что я тоже умею отличить ложь от правды? — с напускной суровостью проговорил магик. — До законников мне, конечно, далековато, профиль не тот. Но такое наглое вранье…

— Прости, — таки расхохоталась Агафья. — Я совсем расслабилась в обществе людей. У тебя действительно глупый вид. Ты стащил халат в детской больнице?

— Ну, ладно-ладно, — усмехнулся мужчина, усаживаясь на край кровати. — Так досконально твое мнение по этому вопросу я все-таки знать не хочу.

— Хорошо, оставим эту тему. Меня просто умиляет твоя водолазка. В сочетании с белым халатом и антуражем… Скажи, пока ты сюда шел, от тебя пенсионеры не шарахались?

Красс недоуменно посмотрел на девушку:

— Одна старушенция заорала на меня что-то вроде «Сгинь, нечистая сила!» А ты откуда знаешь?

— Удивительно, что только одна… Ты в зеркало на себя посмотри. Вон, шкафчик открой, там, на дверце будет.

Магик, с подозрением поглядывая на развеселившуюся девицу, подошел к шкафу. А в следующее мгновенье расхохотался сам. Черную водолазку, которую не способен был скрыть слишком маленький больничный халат, украшал оскаленный череп. А выше, на груди, крупными буквами было написано: «Доктор-Смерть».

— Демоновы зубы!!! — выругался Красс сквозь смех. — Я совсем забыл. Куртку пришлось в гардеробе оставить…

— Зато меня повеселил, — усмехнулась девушка. — Ладно, проехали. Лучше скажи, как ты вообще узнал, что я здесь?

— Это было не сложно. Вчера в вечерних новостях прошел сюжет о нелегальных гладиаторских боях. Показали кадры захвата очередных любителей острых ощущений и тебя возле скорой. А уж выяснить, куда твою погрызенную тушку отвезли, было делом техники. Кстати, ты хорошо смотрелась на экране, и наряд очень оригинальный, хоть и ободранный. Такие живописные лохмотья… Собачки задизайнили?

— Собачки, — вздохнула она. — Были вполне приличные шмотки. Даже жалко.

— Устроители зажали деньги на униформу?

— Ага. Щазз, — ухмыльнулась магичка. — Ты бы видел тот бронелифчик, который мне настойчиво сватали, вообще бы упал… А вот сюжет в новостях — это нехорошо.

— А что так? — спросил Красс, выставляя на прикроватную тумбочку несколько коробок соков и пакет с фруктами.

— Сюжет значит утечку информации. Полковник меня за это по головке не погладит…

— Тоже мне, трагедия, — отмахнулся магик. — Что он тебе сделает? Уволит? Можешь мне поверить, на гражданке тоже можно жить. И куда лучше.

— Да ну тебя! Ты артефактщик и занимаешься своим делом. А я со скуки сдохну, если всю оставшуюся жизнь буду богатым дурам морщины и бородавки сводить…

— Можно подумать, больше ты ни на что не способна… Откроешь свое детективное агентство, например. Любимое дело, никаких начальников над головой, и денег куда больше. Уж я-то знаю. Сам, пока в КГБ работал, в хрущебе однокомнатной жил. А теперь у меня отличный особнячок за городом, и любой комфорт, какой душа пожелает. Могу посодействовать…

— Спасибо, не стоит, — улыбнулась девушка, желая смягчить свой отказ. — Может быть, когда-нибудь потом.

— Да это я так, к слову, — сразу пошел на попятный Красс. — Знаю я вас, законников… Государственная служба вбита в ваши мозги на генетическом уровне. В свободном полете вы чахнете и вянете, как цветы…

— Прям уж, цветы… — засмеялась магичка.

— Да-да, — дурашливо подтвердил мужчина. — Нежные такие розочки…

— С шипами ядовитыми, — уточнила Агафья.

— Ну, это уже от сорта зависит.

— Поверь, мой сорт — самый смертоносный.

— Кто бы сомневался. Но я умею обращаться с опасными субстанциями.

— Кто бы сомневался, — передразнила девушка. — Тебя профессия обязывает.

— Это точно. Моя работа полна опасностей и ужасов… Богатая дура, вообразившая, что у нее целлюлит. Что может быть страшнее?

— Та же богатая дура, убежденная, что ее воображаемый целлюлит — это результат наведенной завистниками порчи, — подпустив в голос потусторонней жути, прошептала магичка.

Красс, которому Агафья еще в первую встречу рассказывала о своем «сибирском целительстве», снова расхохотался.

— Уматывай ты отсюда поскорее, — отсмеявшись, попросил он. — Пока на больничном сидишь, я бы тебе свой маленький островок комфорта показал… А то так старался, пока строил, а похвалиться некому. Хоть поговорим нормально, на дверь не оглядываясь…

— Кстати, про дверь, — внезапно помрачнев, произнесла магичка, глядя куда-то за спину артефактщику.

В проеме, прислонившись к косяку, стоял Макс.

— Прошу прощения за то, что прервал вашу милую беседу, — язвительно проговорил он, видя, что его заметили. — Мне зайти попозже?

— Я уже ухожу, — поднялся Красс. — Извини, героиня, дела, дела… Будь они не ладны. Созвонимся?

— Да, конечно, — подтвердила Агафья.

В полной тишине Красс протиснулся мимо торчащего в дверях Макса и, на прощанье кивнув магичке, ушел. Майор, не трогаясь с места, смотрел на девушку. Неуместный приступ ревности сменился какой-то нерешительностью.

— Так и будешь изображать архитектурное излишество вроде подпирающего стену атланта? — нарушила молчание магичка слегка раздраженным тоном. — Или заходи, раз уж пришел, или уходи. Но дверь закрой в любом случае, сквозит.

Макс дернулся было обратно в коридор, но упершаяся в спину пятерня Николая просто вдвинула его в палату:

— Действительно, надо прикрыть дверь. А то простудим нашу знаменитость.

Капитан плюхнулся на жалобно занывшую всеми пружинами кровать девушки. Майор приткнулся рядом, на подоконнике.

— Ну, что, подруга, — прервал очередную затянувшуюся паузу Николай, — рассказывай, как дошла до жизни такой, как говорит один наш следователь.

Девушка недоуменно приподняла бровь.

— Ты второй раз за пару месяцев прохлаждаешься в госпитале! — не выдержав, вмешался Макс. — Не ты ли нас убеждала, что неуязвима, как супермен? А оказывается, собачки тебя кусают, как простых смертных.

Агафья закатила глаза:

— Неужели есть необходимость объяснять такие очевидные факты?

— Да, уж, потрудитесь растолковать неразумным, — ернически поклонился майор. — А то мы люди маленькие, недалекие, переживаем.

— То, что, кувыркнувшись с мотоцикла, я не получила ни единой царапины, кроме мнимого сотрясения мозга, тебя не убеждает?

— Убедило бы. Если бы ты не лежала сейчас передо мной опять обмотанная бинтами!

— Ничего серьезного со мной не случилось! Парочка царапин.

— Эти царапины уложили тебя в госпиталь! — возмутился Макс.

— Считаешь, что было бы разумнее разметать агрессивных животинок фаерболами? Или порадовать полсотни докторов госпиталя явлением моментального исцеления?

— Считаю, что было бы разумнее вообще не лезть на эту чертову арену!

— Нельзя там было по-другому, Макс… — отозвалась девушка и устало откинулась на подушку, не желая продолжать бессмысленный спор. — Я должна была убедиться, что это действительно арена, а не очередная проверка. Собаковода нельзя было спугнуть.

— Вечно с тобой что-то случается, — проворчал Николай.

Магичка только плечами пожала:

— Лучше расскажите, что там было дальше. Взяли Собаковода?

— Ну да, — кивнул капитан. — Ты бы знала, кто это. Я офигел, когда увидел.

— Да знаю я, — магичка скривилась так, будто у нее разом заныли все зубы. — Его поганая морда перед выборами в Думу с каждого столба скалилась. Защитник дерьмократических ценностей. По-моему, это он требовал вернуть из Ливии русских солдат, ссылаясь на ценность человеческой жизни?

— Он самый, — подтвердил майор. — Одно радует. Это расследование будет заканчивать ФСБ без нашего участия. Слишком важные шишки. Только из зрителей полтора десятка богатых и знаменитых повязали. А ты представь, какой хвост еще вытянут во время раскрутки…

— Помоги, Создатель, тому следователю из ФСБ, на которого повесят это гнилое дело, — хмыкнула Агафья. — Кстати, а откуда там журналюги нарисовались?

— Ты не поверишь, — Николай оглянулся на дверь и понизил голос. — Бурундук инфу слил.

— Зачем? — опешила девушка.

— А чтоб вот такие богатые и знаменитые не отвертелись от последствий, — объяснил Макс. — Если на полицию могли бы попытаться надавить, на ФСБ тоже, хоть это и сложнее, то сюжет по ТВ уже не замажешь. Поздно.

— Ах, да… Я не учла местные реалии и касту неприкосновенных в вашем мире, — брезгливо поджала губы Агафья.

— Не такие уж они и неприкосновенные, — качнул головой майор, которого покоробило презрение, сквозившее в голосе магички. — Теперь сядут, как миленькие.

— Теперь сядут, — кивнула та. — Но у нас бы таких ухищрений не потребовалось. Ладно. Это детали. Как ты объяснил свое появление возле коттеджа?

— А никак. Ехал за тем фургоном, в котором тебя привезли, на своей машине. Припарковался подальше. На ней же укатил потом обратно, когда ФСБ нарисовалось.

— На самом деле я его увез. Но для всех — просто подвозил до Опеля.

— Отлично.

— Связь мы держали при помощи заранее оговоренных знаков для прямой видимости, — добавил майор.

— Тридцать восемь утюгов на подоконнике? — ухмыльнулась Агафья.

— Нет, — рассмеялся Макс. — Просто. Куртка застегнута — внимание, расстегнута — все в порядке.

— Слава Создателю! А я уж задумалась, где искать утюги.

Друзья заулыбались. Эта простая шутка рассеяла остатки напряжения, державшегося в последние дни.

— Ты сколько намерена тут отдыхать? — спросил Николай.

— Как только, так сразу, — развела забинтованными руками Агафья. — Бурундук, небось, рапорт ждет-не дождется.

— Очень ждет! — раздался чуть насмешливый голос. Полковник, открывая дверь палаты, как раз успел услышать последнюю фразу девушки. — Бурундук роет лапкой землю и щелкает зубками от нетерпения.

— Здравствуйте, Дмитрий Константинович, — смутилась магичка.

— Ну, что, мушкетеры долбаные, — начальник движением бровей согнал с кровати не менее смущенного Николая и сел на его место. — Какого рожна из моего лучшего аналитика чуть не сделали собачий корм? Максим, за каким хреном с маяком тянул? Ты там как минимум полчаса хр… кхм… груши околачивал.

— Слишком тихо было, товарищ полковник, — отозвался майор. Он уже тысячу раз обругал себя за эту задержку. Хоть и не полчаса, а минут пятнадцать, но все же… Однако начальнику свои тормоза надо было как-то объяснить. — Подумал было, что Собаковод таким образом стряхивает возможный хвост, а Агафью через какие-нибудь другие ворота вывез…

— Подумал он, — проворчал полковник. — Пока ты думал, ее там собаки рвали.

Макс опустил голову. То же самое он твердил себе всю прошедшую ночь. Разве что, менее цензурными словами.

— Он все правильно сделал, товарищ полковник, — вмешалась Агафья. — К посредникам меня такими кругами возили… Перестраховка майора Реброва была оправданной.

— Один за всех и все за одного? — ухмыльнулся Бурундук. — Это правильно.

Макс через силу улыбнулся.

— Товарищ полковник, — снова заговорила девушка. — Когда мне нужно сдать рапорт?

— Вот ради этого я и зашел. В рапорте укажите, что операцию проводили скрытно, отчитывались устно лично мне. И эта секретность — мое прямое указание, ввиду высокого положения возможного подозреваемого. Информацию о нем получили из оперативных источников капитана Корбова. Уж их-то вас раскрыть даже ФСБ не заставит. А то еще не хватало дать прокуратуре повод потягать вас за несоблюдение процедуры. Все ясно?

— Так точно, товарищ полковник, — в один голос отозвались трое друзей.

— Я же говорю, мушкетеры, — хмыкнул Бурундук. — До понедельника свободны. А в понедельник с утра чтоб были у меня. Все трое, если эту гладиаторшу медики отпустят. Будем думать, что с Лаксом-Серовым делать. В архив КГБ меня не пустили. Кто-то очень серьезный быстро подсуетился. Пока больше ничего определенного. Так что отдыхайте и лишний раз не отсвечивайте.

— Есть не отсвечивать! — на этот раз начальнику ответили всего два голоса. Макс сидел на подоконнике, опустив голову, и думал о чем-то своем, но полковник этого не заметил.

— Весь мир театр, а мы застряли в цирке, — проворчал Бурундук с ухмылкой, выходя из палаты.

— Агафья, прости меня, — поднял глаза майор, едва за полковником закрылась дверь.

— За что? — опешила девушка.

— Я не поверил, что твоя игрушка доставила меня по нужному адресу, и начал осматриваться, вместо того, чтоб сразу вызвать подмогу. Пока я там телился, тебя собаки…

— Глупости! — перебила магичка. — Я написала «Пора», когда стояла перед решеткой клетки. И она в этот момент поднималась. Даже если бы ты сразу активировал маяк, ОМОНовцы все равно не успели бы предотвратить бой!

— Но он был бы гораздо короче! — упрямо возразил Макс.

— Не факт. Знаешь, сколько взламывали вход на арену? Минут двадцать автогеном резали. Думаешь, псы, засмотревшись на это зрелище, забыли бы про меня?

— Автоматная очередь могла бы поспособствовать амнезии!

— Ага… — хмыкнула магичка. — Коллективной. И моей включительно. Собачки-то возле моей бренной тушки крутились. Нет, Макс. Не майся дурью. Все прошло по плану. И бой в том числе. Так что выброси глупости из головы. Тебе не в чем себя винить. Лучше расскажите мне, что Бурундуку понадобилось в архиве КГБ.

— Это Максова гениальная находка, — улыбнулся Николай и рассказал, что друзьям удалось выяснить несколько дней назад в Павловске.

— Однако… — задумчиво протянула Агафья. — Человек, который видит ауру? Да быть такого не может!

— Почему?

— Потому, что этого не может быть никогда! — отрезала магичка.

— Какая категоричность, — хмыкнул капитан.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Человеческий глаз не способен улавливать колебания цветовой гаммы энергетических слоев ауры. Да что там колебания?! Вы даже саму ауру увидеть не способны.

— Вообще никак? — уточнил Макс. Презрение, снова проскочившее в голосе магички, отвлекло его от мыслей о собственных ошибках. — Ты уверена? Мало ли, что мог придумать чокнутый экспериментатор…

— Демон и тот не разберется, что могут придумать люди, — огрызнулась Агафья, хотя было заметно, что слова майора разбудили в ее душе какие-то сомнения. — И почему я не проверила остаточную ауру Серова? Ведь была же такая возможность. А через столько времени после смерти и сам Создатель не отличит труп человека от трупа магика!

— Ты же говорила, что магики и физически отличаются от людей. Даже показывала, — напомнил Николай.

— Отличаются… Но далеко не все. Только члены нескольких самых древних родов…

— Так ты у нас родовитая аристократка? — улыбнулся капитан.

— Мы сейчас мою родословную обсуждаем, или как? — скривилась Агафья, говорить о своих предках она явно не хотела. — Выберусь отсюда — попробую кое-что выяснить по своим каналам… И до материалов КГБ неплохо было бы добраться. Раз Бурундуку их не показали, значит, было, что скрывать… Чертов госпиталь! Столько дел, а я вынуждена тут валяться и ждать, пока парочка царапин зарастет сама по себе!

— Хороши царапины! — возмутился Николай. — Ты вообще могла кровью истечь! Я слышал, как врач из скорой говорил Бурундуку, что собачьи клыки всего пять миллиметров до какой-то важной вены не достали.

— Достали! — отмахнулась магичка. — Но я ее почти сразу зарастила. А если бы не ваши врачи, уже и про все прочее давно бы забыла!

— Мне вы об этом не говорили! — вмешался Макс, сперва онемевший от таких новостей.

— Да ерунда это, — буркнула девушка. Она уже пожалела, что в запале озвучила эту малозначительную, на ее взгляд, деталь.

— В общем, так, — подвел итог Николай, обрывая очередной зарождающийся спор. — Мы с Максом сейчас уходим. Надо сдать на склад оружие и прочий инвентарь. А то «ксюхи» до сих пор у меня дома в сейфе лежат. Да и рапорта накарябать не помешает, мы же не на больничном, как некоторые. А ты лежи и лечись. Вечером опять заскочим. Кстати, тебе что-нибудь привезти из дома?

— Да вроде ничего не надо, — пожала плечами девушка. — Разве что, сменную одежду. Не в пижаме же мне потом выписываться. Белье и зубную щетку я купила в больничном киоске. Точнее, вручила деньги медсестре, она и купила. А вот джинсы и рубашку какую-нибудь… Мои пришли в полную негодность.

— А мобильник?

— Точно. Он в ящике стола в кабинете.

— Хорошо. Еще что-то?

— Да! Чуть не забыла. В моей комнате на подоконнике лежит браслет. Привези и его тоже.

— Это такой белый с зелеными камушками? — уточнил Макс.

— Ага, — кивнула магичка.

— Я его у тебя летом не видел, — как можно более равнодушно сказал майор.

— Это подарок, — улыбнулась Агафья, не заметив подвоха. — Он у меня недавно.

— Красивый, — усилием воли заставив себя говорить спокойно, отозвался мужчина. — Я так и не понял, что это за металл.

— Платина, — спокойно ответила девушка.

От необходимости что-то сказать по этому поводу обалдевшего майора спасла пожилая медсестра. Она без стука ввалилась в палату с каким-то лотком, полным ампул и таблеток.

— Молодые люди, очистите помещение, — потребовала она. — Время посещений закончилось полчаса назад. Вечером приходите.

— Никаких уколов! — категорично заявила Агафья, рассмотрев, что принесла с собой женщина.

— До вечера, подруга, — поднявшись, сказал Николай и хлопнул задумавшегося друга по плечу. — Макс, пошли уже!

Оперативники вышли, а вслед им неслись увещевания медсестры и раздраженное шипение магички, которая явно решила не принимать никаких человеческих лекарств.

С трудом выведя машину из лабиринта больничной парковки, Николай сразу поехал домой. Вернуть на склад загостившее у друзей «оборудование» труда не составило. Разве что пожилой кладовщик попенял на небольшую задержку. А вот над составлением рапорта пришлось попотеть, чтобы не написать чего лишнего и в тоже время не оставить поводов для ненужных вопросов. Рассуждая про очередное «мутное место», капитан, наконец, заметил, что друг чересчур молчаливый.

— Макс, ты вообще меня слушаешь?

— Да, — коротко отозвался майор.

— А, по-моему, ты витаешь в каких-то облаках, очень далеких от такой прозаической вещи, как рапорт!

— Вовсе нет.

— Ну, конечно, — скептически проворчал Николай. — И сможешь повторить, на чем я остановился?

— Коль, покажи мне ее браслет, — попросил вдруг Макс.

— Что? — опешил оперативник. — Какой браслет?!

— Агафьин. Тот, что она просила привезти, — терпеливо объяснил майор.

— И после этого ты будешь говорить, что думал о рапорте? — хмыкнул капитан, но украшение достал.

Макс задумчиво взвесил безделушку на руке и так же молча вернул обратно.

— Может, скажешь, что происходит? — начал сердится Николай.

— Да ничего особенного. Задумался, с какого перепугу кто-то делает моей невесте подобные подарки.

— Хм… Из чего, она сказала, эта безделушка?

— Из платины, — горько усмехнулся Макс. — А камни — наверняка изумруды. Вряд ли кому-то придет в голову запихать стекляшки в двухсотграммовый кусок подобного металла.

— Однако… — потянулся к затылку Николай. — Дорогостоящая побрякушка… Впрочем, проблем с финансами у нашей ведьмочки не наблюдается…

— Это подарок, — напомнил майор. — И кстати, заметь, про обручальное кольцо, которое подарил ей я, Агафья и не вспомнила.

— Экая фиговина, — хмыкнул капитан, повертев в руках украшение. — Сантиметров пять в ширину. Мне и не сообразить, кто может подарить что-то подобное. Разве что, Меньшов?

— Вряд ли. Агафья очень четко регламентирует их деловые отношения. По принципу: ты мне информацию, я тебе — чудо. Ювелирка сюда как-то не вписывается. Нет… Это не Гвоздь. Это дружок ее новый, Красинский! Коль, посмотри, у меня на башке ничего лишнего не маячит? А то что-то прическа чешется…

— А мыться чаще не пробовал? — отбрил Николай и уже серьезно добавил: — Не пори горячку! Пару дней назад ты тоже был уверен, что Агафья завела любовника. И? Напомнить, чем она занималась на самом деле? Возможно, магичка вообще не восприняла этот подарок, как что-то серьезное. У них на Ории ценными считаются другие металлы.

— И поэтому попросила привезти это «несерьезное» в больницу? — скривился майор.

— Знаешь, что, возьми, да спроси у нее! Хватит уже строить предположения, которые никогда не подтверждаются, — обозлился капитан. — Она пришлая! Прими это, как данность. То, что для тебя выглядит слоном, для нее — муха. И наоборот. Тебе что-то непонятно? Спроси. А уж потом чеши башку в поисках несуществующих украшений!

— Ладно, — виновато улыбнулся Макс. — Наверное, я, и правда, поспешил с выводами. Мерещится черт знает, что. Я же люблю ее…

— А если любишь, то доверяй, — буркнул Николай, слегка успокоившись. — Беспочвенной ревностью ты только все испортишь.

— Ладно, — тряхнул головой майор. — Убери эту хреновину, и давай займемся рапортом…

— А чем мы, по-твоему, занимались последние полтора часа? — проворчал капитан. — Хотя, нет. Это я занимался, а ты…

— Да понял я уже, понял, — со смехом прервал Макс. — Виноват, исправлюсь!

— То-то.

Вечером, вручив Агафье пакет с одеждой, мобильник и браслет, Макс ни словом не обмолвился о своих подозрениях. Друзья несколько часов просидели у девушки в палате, болтая обо всем подряд. Только дела Лакса они по молчаливому согласию не касались. Развеселившись под конец, майор даже рассказал магичке, как изображал пьяного ревнивца. Девушка хохотала так громко, что прибежавшая медсестра пригрозила разогнать чрезмерно смешливых посетителей и больше не пускать их в госпиталь.