Нежный яд. Тайны

Глава 20

Воскресный день, обещавший так много радостного, закончился для Марсии огорчением: они поругались с Элизеу. Она, конечно, могла его понять – он целый день просидел один, ожидая от нее звонка. Она не позвонила, а появилась у него поздно вечером, после того как отправила в газету официальный ответ компании на статью.

На упрек Элизеу:

- Ты скрываешь от меня свой телефон, ты не зовешь меня к себе в гости, ты стыдишься меня, бедного провинциала, - Марсия не сразу нашлась что ответить, но все же попыталась оправдаться:

- У тебя тоже есть свои тайны. Ты не знакомишь меня со своей благодетельницей, почему?

Они, конечно, помирились, закрепив мир, словно печатью, поцелуем:

- Давай это будет наша первая и последняя ссора? Мне не нравится ссориться, даже из-за любви, - прошептала Марсия, прильнув к Элизеу.

Он без слов притянул ее к себе…

А в это же время отец Марсии обнимал молодую печальную женщину, которую любил без памяти. Они не говорили о той, которая снова учинила в их доме скандал с руганью и оскорблениями, а потом плюнула в лицо отцу, сказав, что всю жизнь ненавидела его. Но и Инес, и Валдомиру думали в воскресный вечер о Режине.

Валдомиру обнял Инес и стал гладить ее волосы, черные, густые, словно тягучая патока.

- Не думай о ней, любимая. Ее надо упрятать в психушку. Ни в коем случае не позволяй ее словам поселяться в голове, в сердце. Она – змея, жалит без разбора.

- Я стараюсь избегать ее, но она все равно настигает меня. Я и ночью просыпаюсь в холодном поту, мне все кажется, что она подкарауливает меня.

- Ничего не бойся! Я прикажу больше не пускать ее на порог. Ты здесь хозяйка. Делай все, что тебе захочется, прислугой командуй, мебель переставляй. Устраивай жизнь на свой лад!

- Представляю, что будет с Режиной, когда она узнает, что я переставила этот столик к окну. – Инес поежилась. – Скажи мне, а ты не дразнишь их?

- Я не думаю о них. Я хочу, чтобы ты была в этом доме полноправной хозяйкой. И упаси Бог кому-то встать на моем пути. Будь то прислуга или даже дочери – раздавлю! Раньше речь шла о любви, теперь это – дело чести. – Валдомиру поднялся с дивана и взволнованно заходил по комнате.

Инес протянула к нему руки, притягивая его:

- А ты, оказывается, упрямый ослик…

Валдомиру поцеловал ее тонкие пальцы:

- Я, словно дитя, оставляю самое вкусное на потом. Что бы я ни делал, знаю – впереди меня ждет встреча с тобой.

- Со мной то же самое, без тебя все теряет смысл…

Они разом почувствовали, что мир вокруг изменился: исчезла Режина, компания «Мармореал», скандалы и ссоры, развод и деньги. Остались только они, мужчина и женщина, лежащие рядом на вершине сверкающей горы…

Она спала на его плече, трогательная и беззащитная. Валдомиру натянул простыню на ее плечи и еще крепче прижал к себе.

«Боже, за что мне такая награда? – думал он, глядя в окно на заалевший небосклон. – Чудесная девушка доверчиво спит у меня на груди… Догадывается ли она, что сотворила чудо, вдохнула жизнь в серый, грубый камень? Теперь я – живой, по настоящему живой, счастливый человек». Он задремал под утренний щебет птиц, уткнувшись носом в дурманящую темень женских волос.

За завтраком Валдомиру читал свежий номер «Газеты страны», напротив сидела Марсия, попивая кофе и ожидая, когда отец закончит чтение. Наконец Валдомиру отложил газету и снял очки.

- Я не зря назначил тебя пресс-секретарем компании. Ты оправдала мои надежды на двести процентов. Пусть теперь кто-нибудь посмеет бросить в нас камень, - Валдомиру отшвырнул газету.

Марсия просияла: отец обычно был скуп на похвалу.

- Главное, что здесь не к чему придраться: все до последнего слова – чистая правда.

- Я горжусь тобой, дочка!

Марсия бросилась ему на шею, и в этот миг в столовую вошла Инес. Извинившись, она поспешила ретироваться. Валдомиру окликнул ее и пригласил к столу. Теперь к двери поспешила Марсия, и сколько Валдомиру и Инес не уговаривали ее задержаться, Марсия все же ушла. Инес огорчилась:

- Я думала, что по крайней мере Марсия… Но и она не терпит меня!

- Насчет Марсии я спокоен. Я уверен, пройдет время и вы подружитесь. Жаль, что я не могу сказать того же о других. – Валдомиру помрачнел.

Инес посмотрела в его нахмуренное лицо:

- Что-нибудь опять случилось?

- Пока нет. Но Эйтор мне сказал, что видел, как Режина зашла к Элеонор вместе с Иваном и Марией-Антонией. Ничего хорошего я от них не жду. Надо быть начеку.

Ничего хорошего не ждал и Алвару, когда увидел жену, шагающую в сторону дома Элеонор. Он искренне посочувствовал теще – кто-кто, а он прекрасно знал возможности Режины. Фигейра отвез детей в школу и с грустью подумал о предстоящем длинном дне. Он бодрился, но чувствовал себя не лучшим образом. Да и присутствие Режины угнетало его.

«Что ж, мне ждать нечего, она же сказала, что превратит мою жизнь в ад. И превращает». – Он вспомнил вчерашний вечер, когда Режина закатила скандал отцу, плюнула ему в лицо, наговорила гадостей. А позже грубо выставила его, Фигейру, из спальни. Впрочем, если бы не очередное унижение, он был рад находится от нее подальше.

Она, словно бешеная собака, носится с пеной у рта в поисках очередной жертвы. Сейчас она вцепится в мать.

- Ты знаешь, зачем Режина отправилась к Элеонор? – раздался за спиной голос Алсести. – Только восемь часов утра!

- Понятия не имею. Мы практически не разговариваем, да я и не лезу с расспросами, стараюсь избегать стрессов. Но если Режина ранним утром в компании с Иваном и Антонией что-нибудь затеяла, - хорошего не жди.

Они распрощались. Фигейра посидел в задумчивости минуту-другую и решительно набрал знакомый номер телефона.

- Карлота? Я хочу с тобой увидеться.

Клараиди заварила свежий чай, накрыла стол для завтрака и позвала Элеонор. Элеонор еще не спустилась, как в дверях показалась сонная Нана – ей позвонил Алсести и попросил приехать.

Рассказывая подруге о визите дочерей и зятя, Элеонор сама еще раз осмысливала очередной план Режины – признать Валдомиру недееспособным и лишить его на этом основании права управлять компанией.

- Недееспособным? Валдомиру? Лихо! А на каком основании она будет строить свои доказательства? – Нана закурила.

- Предполагает доказать, что он находится в невменяемом состоянии, совершает необъяснимые поступки, растрачивает имущество компании…

- И в чем все это выражается?

- В том, что он поселил в доме безродную девушку, подобранную на улице, решил жениться на ней, преподносит ей бриллианты…

Нана заерзала:

- И кто же, извини за любопытство, будет подавать заявление в суд? Надеюсь, Режина не поручила столь ответственную миссию тебе?

- Они приходили как раз за этим. Я должна подать заявление в суд от своего имени и от имени дочерей.

- Режине, конечно, не приходит в голову, что можно просто полюбить человека. Не его состояние, не его положение в обществе, не репутацию, просто человека. – Нана со значением посмотрела на Элеонор.

- Я согласна с тобой, но в словах Режины есть своя логика. Валдомиру упрется, не захочет расставаться с Инес и будет совершать очередные необъяснимые, с точки зрения здравого смысла, поступки.

Нана задумчиво отпила чай.

- Режине трудно отказать в умении плести интригу. Я знаю много примеров, когда люди подавали в суд и выигрывали аналогичные дела. Только это долгая и нудная песня. Вы должны отдавать себе отчет, что разругаетесь с Валдомиру напрочь. Признание человека недееспособным – серьезный удар.

Элеонор поднялась и поторопила Нану. Та не стала даже спрашивать, куда они так торопятся, просто вырулила на дорогу, ведущую в Ларанжерайс. Элеонор благодарно улыбнулась:

- Я пригласила Элизеу на обед в «Провенси», ему там очень понравилось в прошлый раз.

Нана высадила подругу, а сама помчалась в ближайший магазин: у нее кончились сигареты. Ни та ни другая не заметили, как у «Бежи-Баия» остановилась машина, в которой сидела Клариси и внимательно наблюдала за Элеонор. Она услышала, как, разговаривая с привратником, сеньора Серкейра произнесла имя Элизеу. Клариси решила не торопиться и подождать, что будет делать дальше верная супруга сеньора Валдомиру.

Ее ожидания были незамедлительно вознаграждены: Элеонор вышла из подъезда с молодым человеком и села в такси. Клариси, повинуясь своему чутью, поехала за ними. Она остановилась у модного ресторана «Провенси» и, следуя примеру Элеонор, решила пообедать.

Клариси подошла к столику Элеонор, когда та одной рукой поднимала бокал вина, а другой поглаживала руку юноши, сидевшего напротив. Клариси окликнула ее и с вниманием ученого-физиономиста наблюдала за разрастающимся волнением Элеонор. Она видела, как забегали ее глаза, как задрожали руки, как краска бросилась в лицо. Клариси не сомневалась, что Элеонор ждет, когда она откланяется, но торопиться не стала. В нескольких словах Клариси объяснила свой приход в столь дорогой ресторан – у нее здесь назначена встреча с клиентом. По этой же причине она отказалась от вежливого приглашения Элеонор сесть за их столик. Клариси между тем цепким взглядом прошлась по спутнику Элеонор: хорош собой, не нахален, беден. Светский разговор, который натужено поддерживала Элеонор, иссяк, и Клариси помахала в зал рукой, словно кого-то заметила, и поспешно откланялась. Выйдя из ресторана, девушка поехала к Инес.

- У меня прекрасная новость для тебя и сеньора Валдомиру. Надеюсь, она поможет умерить аппетит его бывшей супруги.

Инес удивленно посмотрела на своего адвоката.

- У сеньоры Элеонор, - Клариси широко улыбнулась, обнажив безупречный ряд белых зубов, - есть маленькая тайна. У тайны есть имя – Элизеу. Как все удачно складывается! – Клариси не могла скрыть своей радости. – Я довольна.

Инес будто окаменела.

- Что ты собираешься делать?

- Ничего, - с той же ослепительной улыбкой ответила Клариси, - все делать будешь ты. Я просто даю тебе в руки козырную карту. Ты разыграешь ее.

- А если я откажусь настраивать Валдомиру против Элеонор?

- У тебя нет возможности мне отказывать. – Улыбка сошла с лица девушки, и ее лицо сразу приняло хищное выражение.

- Хорошо, я не ставлю тебе никаких условий, просто предупреждаю: если Валдомиру узнает об увлечении Элеонор от тебя, мы закончим все наши отношения. Я буду считать себя свободной от всех обязательств перед тобой.

- Не надо делать резких движений – можно не устоять на ногах. – Клариси выразительно посмотрела на Инес.

Инес выдержала ее взгляд:

- Я не хочу вмешиваться в личную жизнь Элеонор. Достаточно того, что я уже сделала. – Инес открыла дверь в ванную комнату. – А теперь, извини, я хочу принять душ – скоро придет Валдомиру.

Валдомиру целый день думал об Инес, о том, как ускорить развод и вырваться из пут семьи. Он занимался делами, обсуждал с Марсией дальнейшие шаги по реабилитации компании – и думал про Инес. Он договаривался о встрече с поставщиком компрессоров, строптивым сеньором Алдалиу – и ждал адвоката Фарию с подготовленными бумагами для развода. Как только бумаги оказались у него на руках, Валдомиру собрался уходить. В дверях его поймал Фортунату и протянул папку с отчетами.

- Слушай, я очень тороплюсь, давай отложим до завтра.

- Я видел, как от тебя вышел Фария. – Неужели документы для развода уже готовы?

Валдомиру кивнул:

- Немедленно хочу показать их Элеонор, поэтому и тороплюсь.

- А как же Алдалиу? Может, отменить встречу?

Валдомиру замедлил шаг:

- Пусть им займется Иван, да скажи ему, чтобы не поддавался на уловки старого лиса. Он приехал просить отсрочки на поставку, наверное, договорился с арабами и теперь старается для них. Слушай, а где Режина?

Вместо Фортунату ответила подошедшая Марсия:

- Она куда-то уехала прямо из дома, но здесь не появлялась.

Валдомиру попрощался и, не заходя домой, сразу направился к Элеонор.

Элеонор о застал в прекрасном настроении. Она провела чудесный день рядом с Элизеу. Обед в ресторане, небольшая экскурсия в Музей современной архитектуры. Вечер закончился в квартире Элизеу, где они чудесно поболтали. Лишь два небольших события нарушили идиллию. Одно из них – встреча с адвокатом Клариси в ресторане, второе – сообщение привратника Кловиса, что какая-то женщина интересовалась ею. Но Элеонор постаралась не придавать им значения – в своем поведении она не видела ничего предосудительного, а об Элизеу знала только Нана.

Элеонор лежала на диване в своей любимой шелковой пижаме цвета само. Она немного устала от насыщенного дня, но усталость не мешала ей ощущать некоторую приподнятость.

Конечно, если вдуматься, встречи с Элизеу все еще не выходят за рамки дружеского общения. Но он так очарователен в своей преданности, так желает доставить ей радость, что можно списать его нерешительность на природную застенчивость. Элеонор неожиданно для себя опять стала вспоминать молодого Валдомиру, безумное чувство, бросившее их друг к другу, его страсть, его ласки.

«Господи, как давно я лишена всего этого! Я соскучилась по мужскому запаху, по мужским рукам и губам…» Элеонор придирчиво оглядела себя в зеркале: она все еще была привлекательной: ухоженная, аккуратно подкрашенная, модная прическа молодит ее.

- Я хотел бы срочно переговорить с тобой.

Элеонор вздрогнула от неожиданности: Валдомиру стоял перед ней. Она жестом пригласила его сесть рядом.

- Я очень рада тебя видеть. Все последнее время мне так хотелось поговорить с тобой, достучаться до тебя прежнего, того, который встретился мне на дороге. Ты так давно не смотрел на меня! Ты так давно не разговаривал со мной! Я думала, что все забыла, что мне уже ничего не нужно. Но я ошибалась. Я тоскую по тебе, - в голосе Элеонор зазвучала мольба.

Валдомиру отстранился:

- Я надеялся, что мы уже исчерпали эту тему. Элеонор, я не хочу обижать тебя, но ничего не могу с собой поделать. Я люблю другую женщину. Пойми и прости. Давай закончим все наши отношения по-хорошему. – Он протянул ей бумаги.

Элеонор не взяла их, отошла к окну и долго смотрела в сад.

- Что это за бумаги? Они касаются развода?

- Да. Ты должна будешь подписать каждую страницу.

- Забери их, я ничего подписывать не буду. Я не буду подписывать их ради тебя.

Валдомиру положил бумаги на стол и, не прощаясь, вышел из комнаты.

Элеонор не помнила, сколько она просидела, вчитываясь в строки документа. Казенные сухие слова «раздельное проживание в течение восьми лет» рвали ей сердце. Перед глазами проходил год за годом этого раздельного проживания. Она утерла слезы. Валдомиру прав, надо ставить точку, но она поставит ее по-своему.

Элеонор услышала звук подъезжающей машины, шаги по лестнице и голос Режины. Она села за стол и взяла журнал.

- Режина, почему ты так поздно? Дома тебя потеряли. Пати звонила мне несколько раз.

Взгляд Режины упал на бумаги, что принес Валдомиру.

- Это что, документы на развод. – Режина бегло просмотрела их. – И что ты собираешься делать? Все так же сидеть с заплаканными глазами? Сколько должно пройти времени, чтобы ты наконец поняла: только от тебя зависит собственное благополучие и благополучие твоих дочерей и внуков.

Элеонор попыталась остановить дочь, но Режина продолжала говорить, невзирая на ее протесты.

- Перестань изображать из себя брошенную и покинутую. Твоя слабость и нерешительность ему только на руку. Пойми, она уже живет в его доме. Она вот-вот станет «мраморной королевой». – Режина внезапно оставила свой привычный напор, ее голос зазвучал доверительно и мягко. – Мамочка, я прекрасно знаю, что испытываешь ты. Я прекрасно знаю, как тебе сейчас тяжело… Я недавно пережила подобное. – Режина замолчала, глядя в растерянное лицо матери. – Я узнала, что у Фигейры есть любовница.

Элеонор охнула, но Режина не дала ей вставить и слова.

- Не сочувствуй, я уже пережила это шок. И сейчас я не хочу говорить о себе. Я нашла выход из положения, твоя же ситуация гораздо сложнее. Мы все сейчас зависим от тебя, только ты можешь дать отпор и этой девке и отцу.

- Объявить его недееспособным?

- Да. – И Режина поведала матери свой план действий.

Звонок в дверь оторвал Валдомиру от приготовленного Инес ужина – запеченной брынзы и сока гравиолы.

- Ешь, пока не остыло, я сама открою. – Инес повернула ключ, и из ночной темноты вышла Элеонор.

Инес настолько поразилась этому позднему и неожиданному визиту, что забыла пригласить женщину в дом.

- Если ты будешь стоять здесь столбом, я сделаю вид, что тебя нет, пройду в дом и позову его.

Инес кивнула и пошла звать Валдомиру.

Элеонор протянула Валдомиру папку. Он быстро раскрыл ее и просиял:

- Ты подписала документы!

- Да, каждую страницу, как ты просил. Я не хочу создавать тебе помех. Главное, чтоб инициатива исходила от тебя. В этом случае мне будет проще действовать.

Валдомиру, ничего не слыша и не видя, продолжал листать бумаги.

- Элеонор! Замечательно, что мы сможем расстаться по-хорошему, по-дружески. Я не знаю, что ты собираешься делать дальше, но готов во всем помочь тебе.

- Спасибо, мне ничего не нужно. – Она выждала момент, когда Валдомиру придет в себя и сможет воспринимать ее слова. – Хочешь, я скажу тебе, что собираюсь делать? Я хочу обратиться в суд с просьбой признать тебя недееспособным. Все твои последние поступки свидетельствуют именно об этом. Единственный законный способ остановить тебя – признать недееспособным.

Улыбка медленно сползла с губ Валдомиру.

- Ты что, с ума сошла?

- С ума сошел ты, я стараюсь лишь обезопасить себя и детей…

- Назови мне хоть один поступок, за который меня можно было бы признать сумасшедшим?

Элеонор повторила все, что перечисляла ей Режина. Валдомиру безошибочно угадал, по чьей указке действует Элеонор.

- Тебя натравила Режина. – Валдомиру кинулся к Элеонор. – Пойми, она затеяла это для того, чтобы сесть в кресло президента компании. Ни ты, ни я ее не интересуем. Вот кто нуждается в помощи психиатров – Режина.

- Я пришла сюда по своей инициативе. Она даже не знает, что я здесь, - потрясенная произведенным эффектом, Элеонор была готова на любую ложь. – Я не собираюсь больше сидеть и ждать, что ты еще отнимешь у детей и внуков, какое еще кольцо подаришь ей.

- Мне казалось, что я знаю все твои недостатки, но я заблуждался. Ты, оказывается, просто злобная, мелочная и завистливая баба. Теперь я понимаю, откуда у Режины такой характер.

Инес широко открытыми глазами смотрела на их одинаково побелевшие от ненависти глаза, разъяренные лица, слышала гневные, оскорбительные слова – все, что копилось годами, безудержно хлынуло наружу.

- Когда я восемь лет давал тебе деньги на все твои дурацкие затеи, ты не считала меня сумасшедшим. А сейчас, когда я больше не хочу быть дураком и терпеть ваше презрение и алчность, ты обвиняешь меня в сумасшествии. Вон отсюда. Меня тошнит от тебя! Нахлебница! Убирайся! – Валдомиру замахнулся на Элеонор, но подбежавшая Инес бросилась ему на грудь и оттащила в сторону.

Элеонор вышла за дверь с высоко поднятой головой. Она давно не испытывала такого радостного возбуждения. Наконец-то она увидела страх и бессилие в глазах всемогущего Валдомиру Серкейры.

Инес посмотрела вслед гордо удаляющейся женщине и обернулась к Валдомиру. Он сидел, низко опустив голову и сжав руки. Девушка села рядом и прижалась к его плечу.

Валдомиру успокаивал ее и успокаивался сам: им нечего бояться, пока они вместе. Жалко только, что подлецов, готовых нанести удар в спину, больше, чем казалось. Он отдаст им все - «Мармореал», дом, машины. Он уже давно сделал свой выбор и готов начать жизнь заново, с чистого листа. Но не с нуля. Потому что помимо «Мармореала» - видимой части его состояния, у него есть еще маленькая шкатулка, в которой хранится другое, портативное, состояние. Он тайком собирал его долгие годы, теперь оно поможет им начать новую жизнь вдалеке от всех.

- А если не получится? – чуть слышно спросила Инес.

- Пока мы вместе, у нас все получится!

Инес проводила Валдомиру в спальню, принесла ему в постель чай, в который по ее просьбе Зезе добавила ромашку и мяту. Напряжение понемногу отпускало Валдомиру, и он незаметно для себя погрузился в сон. Инес высвободилась из его объятий, оделась и вышла из дома. Луна освещала ей путь. Она тихо постучала в дверь небольшого коттеджа в дальней части городка.

- Инес? Что тебе надо? – Элеонор явно не ожидала увидеть девушку в такой час у своих дверей.

- Я хотела бы поговорить с вами, Элеонор.

- Ну что же, входи!

Эта ночь выдалась бессонной для многих жителей уютного городка «Мармореала». Может, ветер, что прилетел с океана, тревожил их своими беспокойными блужданиями… Может, желтая луна светила слишком ярко… А может, прошедший день не хотел исчезать в пучине прошлого и цеплялся за людскую память.

Режина, несмотря на глубокую ночь, еще не ложилась. Она лежала в ванне, окутанная розоватой пеной. Лежала и перебирала в уме подробности своих встреч с Аделму в мотеле на окраине Рио. Ее перестала смущать грязная убогость жилища бывшего заключенного, отпугнувшая ее вначале. Последние дни она неудержимо рвалась в маленькую каморку с ободранными стенами, как долго постившийся человек стремится к обильному столу, где есть все, чего он так желал. Режина была готова на многое закрыть глаза ради грубых ласк и чувственной жадности молодого, изголодавшегося самца. Она нашла то, что искала: плотского удовлетворения для себя и нового унижения для Фигейры.

Не спал и Фигейра, выгнанный женой из супружеской спальни. Но этой ночью он не думал о разрушенном семейном очаге, он вспоминал Карлоту, которую он видел сегодня: тихую, нежную, печальную. Такую Карлоту он видел впервые, и она понравилась ему. Еще он думал о детях, о которых совершенно перестала думать мать, увлеченная семейным раздором и своими делами. Детей жалко – в этом он был единодушен с тестем.

Впервые за пять лет брака легли в разные постели Антония и Иван. Иван ругал себя за несдержанность. Зачем он рассказал жен о том, как попросил Марину, работающую в демонстрационном зале компании, пойти в ресторан вместе с ним и Алдалиу, продавцом компрессоров и большим любителем девочек. Конечно, старый развратник положил на Марину глаз, потащил ее в ночной клуб, а потом… Потом все закончилось скандалом – Марину не пустили в клуб, где были известны ее пьяные выходки. А в результате Антония обвинила его чуть ли не в сутенерстве, что он продал сестру известному в Рио поддонку и развратнику. Иван выругался, если бы жена знала, что за штучка его сестрица, из каких только переделок не вытаскивал ее Уалбер, то взяла бы свой благородный гнев обратно и пустила бы его к себе в постель.

Антония отложила снотворное, ей не хотелось сразу отключаться, ей было о чем подумать в эту ночь. Почему Иван, ее любимый и желанный муж, такой внимательный и заботливый, оказался совершенно бессердечным по отношению к младшей сестре? Он должен был оградить ее от грязных посягательств, вместо этого он оставил Марину наедине с поддонком и спокойно уехал домой. Антония найдет способ заставить мужа извиниться перед сестрой. На секунду молодой женщине показалось, что с ней рядом живет человек, которого она совершенно не знает.

Неизвестность мучила и Марсию. Слишком много неясностей окружало их с Элизеу. Кто его загадочная покровительница, которую он так упорно от нее скрывает? Вот и сеньор Кловис всегда осторожно ее предупреждает, что ей лучше не встречаться с этой дамой. Но больше всего Марсия нервничала из-за портрета, портрета Клариси, который обнаружился в папке Элизеу. Что бы он ни говорил о жестких чертах ее лица, о необыкновенной внутренней решимости, отражающейся в ее глазах, Клариси, несомненно, произвела на него впечатление. Иначе зачем Элизеу стал бы рисовать ее? Неужели она ревнует? Или просто привыкла считать его своей безраздельной собственностью, на которую никто не может претендовать? И еще одна загадка: Клариси, оказывается, хорошо знакома с благодетельницей Элизеу.

Спокойствие обошло этой ночью и дом Валдомиру. Вернувшись от Элеонор, Инес нашла Валдомиру бодрствующим. Она подняла на него свои огромные глаза, полные слез, и молча прижалась к его груди.

- Режина? – Валдомиру уже готов был броситься в новую битву.

- Я была у донны Элеонор, хотела объяснить ей, что мы не желаем никому зла, хотела объяснить ей про нас с тобой. – Слезы неудержимо хлынули по щекам Инес. – Она не поверила ни одному моему слову. Она не верит, что я просто люблю тебя. Если бы ты знал, как она ненавидит меня!

Элеонор лежала с открытыми глазами и слушала, как тревожно бьется сердце. Инес оказалась подлой шантажисткой: прикинулась невинной овечкой, горячо любящей Валдомиру, а между делом намекнула, что знает про молодого любовника Элеонор. Любовника! Элеонор заворочалась. Нет сомнения, что аферистка боится суда, боится, что вместо богатого преуспевающего господина она получит в мужья старого, бедного и презираемого всеми неудачника. И она получит его, - она сделает для этого все возможное.

Утром Элеонор пригласила дочерей и их мужей к себе. Она сообщила, что готова обратиться в суд, чтобы признать Валдомиру недееспособным, и просила помочь ей подготовить необходимые для этого бумаги. Для Марсии слова Элеонор прозвучали как гром. Ее поразила даже не попытка признать отца недееспособным, ее поразила, если не ужаснула Элеонор.

- Мама, я не узнаю тебя, неужели ты поступишь так несправедливо и жестоко?! – Марсия с отчаянием пыталась докричаться до матери.

Элеонор была невозмутима.

- Я все решила окончательно и бесповоротно.

В комнату, сопровождаемый Фортунату, вошел Валдомиру и без церемоний объявил, что оставляет им «Мармореал» целиком и полностью.

Режина не верила своим ушам и еще раз переспросила его:

- Я правильно тебя поняла, ты уходишь из «Мармореала» и оставляешь его нам?

- Считай, что ты своего добилась, я покидаю компанию.

Антония радостно подскочила:

- Это же замечательно, все решилось само собой, и теперь не надо обращаться ни в какой суд.

Режина презрительно посмотрела на сестру: только Мария-Антония с ее куриными мозгами может считать, что отец не устроил какого-нибудь подвоха.

- На каких условиях ты собираешься оставить компанию? – Она словно допрашивала Валдомиру.

- На своих, естественно. Все подробности вы узнаете на совещании, которое состоится сразу, как только доктор Фария подготовит документы.

Марсия бросилась к отцу и стала умолять его не принимать столь поспешных решений. Тем более что она не давала своего согласия на участие в этом судилище и слышит о нем впервые.

- Мама, почему ты не посоветовалась со мной? – Она повернулась к матери.

Режина подошла и, закрыв спиной Элеонор, встала перед Марсией.

- Твои сентиментальные нюни никого не интересуют, мы вполне можем обойтись без такого ласкового теленочка, который только и делает, что двух маток сосет.

- Я очень рада, Мария-Режина, что даже такая убогая, как ты, поняла, что в грязных делишках, заваренных тобой, я никогда не приму участия.

- Ты не забыла, что нас большинство и, если ты отвернешься от матери, мы с Марией-Антонией встанем рядом с ней.

Марсия готова была влепить сестре пощечину, но Фортунату остановил ее.

- Такие, как ты, Режина, понимают только язык пощечин. Но я все равно скажу вам открыто, потому что не признаю ваших интриг. Я люблю своих родителей, я хочу, чтобы они были вместе. – Марсия заплакала. – Но сейчас я на твоей стороне, папа. – Марсия подошла и стала рядом с отцом.

Словно фигуры на шахматной доске, все задвигались, ища подходящее место в сложившейся комбинации. Антония, а за ней и Иван встали за плечами Элеонор, чуть впереди них, гордо вскинув голову, стояла Режина. Через комнату на них смотрели Валдомиру, Фортунату и Марсия. На диване, стоявшем посреди комнаты, остался сидеть один Фигейра.

Валдомиру подошел к Элеонор:

- Вы можете теперь заниматься руганью всю оставшуюся жизнь. Я делаю все возможное, чтобы помочь вам в этом, - Валдомиру многозначительно посмотрел на Элеонор. – Но себя я от этого избавляю. Мне нечего больше сказать вам. – Он повернулся и вышел из комнаты.

Элеонор молча выслушала мужа. Она уже не казалась себе справедливой вершительницей судеб. Хотела она того или нет, но ходом событий вновь руководил Валдомиру, молодой, энергичный, полный жизни мужчина. И как ей ни было больно, она готова была признать, что он действительно любит Инес, любит так, как не любил никогда. Позже она призналась Нане, что между ними всегда была пропасть, которую молодой Валдомиру кинулся с жаром преодолевать. Но с годами пропасть становилась все шире, а желание преодолевать ее иссякло.

- Между ним и Инес нет пропасти, они ровня, сделаны из одного и того же камня. Ей нечего требовать от него, они счастливы каждую минуту, что проводят вместе. – Элеонор горько поджала губы. – Скажи мне, Нана, ради чего прожита жизнь? Ради чего я была так несчастлива? Он говорит, что больше не желает меня знать. С чем я осталась?

- У тебя дети, внуки и, что душой кривить, - «Мармореал». Ты потеряла Валдомиру, но все остальное при тебе.

Валдомиру достал из сейфа свою заветную черную шкатулку и открыл ее. Солнечные лучи пробежали по камешкам, и они радостно блеснули, приветствуя хозяина. Валдомиру с нежностью провел пальцами по сверкающим камням… Он любил их за вечную красоту и ценил за надежную преданность в трудную минуту. Эта минута настала. Фортунату, куривший трубку, поинтересовался, во что оценивается портативное состояние хозяина.

- Мы прикидывали с Жан-Марком. Оно тянет на шесть миллионов.

- Реалов?

- Долларов, Фортунату. Если положить их под полтора процента в месяц, можно остаток жизни провести под кокосом – девяносто тысяч долларов в месяц – не шутка! Но я не собираюсь жить на проценты. Я буду работать, я начну все сначала, чтобы чувствовать себя человеком и иметь право любить женщину, которую я люблю. Я оставлю все, но останусь прежним лихим парнем, готовым начать жизнь с нуля.

Давно Фортунату не видел друга таким радостным, таким молодым и уверенным в себе, но он не мог не спросить о том, что мучило его все эти напряженные дни.

- А что же будет с «Мармореалом»? Ты бросишь компанию?

- Не волнуйся! Разве я способен бросить свое детище на растерзание Марии-Режине? Я кое-что придумал.

- Рассчитывай на меня.

- Отлично, для начала пригласи ко мне Фигейру. Пусть быстрее приезжает сюда, и желательно без ведома своей очень умной жены.

Фортунату не стал пользоваться телефоном, а поехал за Алвару сам. Тот удивился визиту Фортунату, и приглашению Валдомиру. Но без лишних уговоров собрался и направился к машине, где его ждал помощник Валдомиру. Из дома вышла Режина:

- Зачем приезжал Фортунату?

- Отец просит вернуть ему кое-какие документы. Поеду соберу их.

Валдомиру указал зятю на кресло перед своим столом.

- Присаживайся. У меня есть для тебя интересное предложение…

Их разговор длился долго. Режина успела приехать вслед за Алвару в компанию, обойти офис и обнаружить, что муж по-прежнему находится в кабинете отца. Она пошла к Ивану: может, он знает, зачем понадобился ее муженек Валдомиру. Но ничего не добилась, только еще раз выслушала мнение «зайчика» относительно никчемности Фигейры. Интуиция подсказывала Режине, что отец не случайно заперся с Алвару, их затянувшийся разговор имеет прямое отношение к отказу Валдомиру от «Мармореала». Она набралась терпения и стала ждать Алвару в приемной отца.

Едва Фигейра переступил порог комнаты, Режина, не давая ему опомниться, потребовала отчета о разговоре с отцом. Она видела, что Алвару юлит, всячески уходит от ответа, и пригрозила:

- Имей в виду, скоро я сяду здесь, - она указала на кабинет отца, - и тогда тебе припомнится многое, в том числе и сегодняшняя ложь. Я не потерплю предателей в своей компании. Первым, кого я вышвырну на улицу, будешь ты.

Алвару расхохотался:

- Советую тебе умерить пыл. И знаешь, Режина, - Алвару приблизился к ней и без улыбки посмотрел в ее холодные стальные глаза, - не бросайся такими заявлениями, как бы не пришлось о них пожалеть! – Он обошел ее и, мягко ступая, скрылся за дверью.

Все клокотала в Режине: он еще смеет о чем-то предупреждать ее! Она толкнула дверь отцовского кабинета и по-хозяйски, без стука, распахнула ее: Валдомиру стоял перед раскрытым потайным шкафчиком с маленькой черной шкатулкой в руках.

- Тайные сокровища. – Она кивнула на шкатулку.

- Лишние знания, как известно, сокращают жизнь. А ты очень любопытна, Режина. Все, что тебе следует знать, я скажу сам, не дожидаясь твоих вопросов.

- И все же задам еще один вопрос: зачем ты вызывал Фигейру? Все его дела перешли ко мне.

Валдомиру повысил голос:

- Повторю: любопытство – губительная вещь. Но если тебе не терпится, скажу: на четыре часа я назначил совещание, там ты все узнаешь. Так что подожди немного, но только за дверью. Я хочу остаться один.

Режина посмотрела на часы, у нее в запасе было около трех часов. Она заторопилась вниз. Вскоре ее машина остановилась у мотеля. Режина вошла в помещение и спросила портье про Аделму. Сандовал, приятель Аделму, развел руками: к сожалению, сеньоре придется немного подождать. Режина уселась на грязный диван. Но ждать пришлось недолго. Пришел Аделму, взял ключи, и они поднялись к нему. А от дверей мотеля отъехало старенькое такси. На заднем сиденье его удобно устроился Иван – теперь он знал, где пропадала все дни его очень правильная и добропорядочная родственница. Романтические свидания в убогом мотеле на окраине Рио! О такой удаче можно было только мечтать. Давно Аугусту-Иван не испытывал такого удовольствия. На радостях он решил заехать домой пообедать и заодно поведать жене об увлечении Режины.

Антония долго не хотела ему верить, но подробности, детали были слишком правдоподобны.

- Сначала твой папа приводит в дом девушку с улицы. Скоро, глядишь, и добропорядочная Мария-Режина притащит в компанию своего замухрышку. – Иван ласково посмотрел на жену, все еще находящуюся в шоке. – Собирайся, дорогая, представление начнется через полчаса. – Иван потер руки. – Она у меня теперь попрыгает, зайка!

Супруги вышли из дома и увидели отъезжавшую от дома Валдомиру машину с Инес и Клариси.

- Приятную компанию собирает сеньор Валдомиру. Надо бы еще пригласить доктора Денилсона и кого-нибудь из Службы спасения, чтобы были под руками. – Иван сел за руль. – Чувствую, нас ждет нечто потрясающее.

Собрание началось ровно в четыре. Адриана раздала каждому из присутствующих копию документа, составленного адвокатом Фарией и подписанного Валдомиру Серкейрой. Слово взял Валдомиру.

- Наконец настал долгожданный для вас момент – я передаю вам права на компанию. Не скрою, этот шаг вынужденный, но он единственный, который спасает меня и вас от публичного позора – судебного разбирательства по поводу признания невменяемым президента крупнейшей компании. Но я готов отказаться от всего и по другой причине – вы наконец оставите в покое меня и ту, которую я люблю. - Валдомиру встал позади Инес. – Вы уже поняли, что половину своего пая, который составляет сорок восемь с половиной процентов, я делю поровну между своими дочерями. То есть каждая из них получает от мен по восемь процентов. Такой же процент им достанется и от доли матери. В результате каждая из них будет обладать паем в размере шестнадцати процентов. Оставшиеся у меня двадцать четыре процента я передаю внукам, но поскольку они еще несовершеннолетние, то я назначаю представлять их интересы Алвару Фигейре. Его доля в компании с этого момента равна доле Элеонор.

Прошу обратить вас внимание на один пункт документа: если разногласия владельцев акций компании не позволят им в течение сорока пяти дней избрать президента, все имущество возвращается в руки прежнего владельца компании сеньора Валдомиру Серкейры. Я включил этот пункт сознательно, потому что не имею права обезглавить «Мармореал» более чем на полтора месяца и тем самым поставить под удар дело, которому посвятил жизнь. Теперь я готов выслушать вас и ответить на все вопросы.

- По какому праву ты передал четверть акций Фигейре? – Режина не могла скрыть своего разочарования. – Как бы ты ко мне не относился, но только я способна достойно заменить тебя на посту президента, ты не можешь это отрицать. Ты говоришь, что заботишься о компании, а сам фактически назначаешь на пост президента постороннего человека! Более того, недавно из-за его некомпетентности и халатности под удар была поставлена репутация «Мармореала».

- Может быть, тебе он и посторонний человек, не знаю, но для меня он отец моих внуков. Хороший, заботливый отец. Я верю, что он распорядится состоянием своих детей и моих внуков надлежащим образом.

- Тогда я имею право поставить вопрос о президенте компании на голосование. – Режина поднялась из-за стола. – Я выдвигаю на этот пост себя.

- Я тоже выдвигаю свою кандидатуру на этот пост. – Алвару встал напротив жены. – А что касается Алмазного плато, то я виноват лишь в том, что не проверил всего сам. Это для меня хороший урок.

- Ну что же, давайте голосовать. Кто хочет видеть президентом «Мармореала» Марию-Режину?

Поднялись руки Элеонор и Режины. Режина обернулась к Антонии:

- Что с тобой?

- С ней все в порядке, - ответил Иван, - просто мы присоединяемся к сеньору Валдомиру и Марсии и отдаем свой голос Фигейре.