Нежный яд. Тайны

Глава 9

Инес ожидала ужина с тревогой – ее страшила встреча с дочерьми Валдомиру и особенно с Режиной. Служанка, хорошенькая и услужливая Элиети, принесла ей выглаженное вечернее платье и разложила его на кровати. Инес мельком взглянула на свой наряд: это было темно-красное платье из тафты, отделанное шифоном. Оно было дорогим и изысканным, и только имело один, но очень существенный недостаток – оно не радовало Инес. Это заметила востроглазая Элиети и еще какое-то время крутилась возле Инес, пытаясь развлечь ее. Инес не обращала внимания на болтовню служанки, ей хотелось одного: поскорее увидеть Клариси – с ней она чувствовала себя гораздо увереннее.

Клариси заканчивала дела в конторе. Она уже сложила бумаги в папку, но вошел Клаудиу, ее помощник, и прервал сборы. Окинув девушку пристальным взглядом, молодой человек восхитился ее нарядным видом. В ответ на комплимент Клариси очаровательно улыбнулась и пояснила, что идет вместе со своей клиенткой на ужин. Клаудиу развел руками.

- Клариси, так нельзя! Думать только о делах! Это неестественно для такой хорошенькой и неглупой девушки. – Клаудиу поцеловал ее изящную руку. – Работа важна, но расслабляться необходимо.

- Расслабляться не собираюсь. Мне нужно многое успеть. Помнишь, я рассказывала тебе про свою маму. Она умерла, когда я училась на последнем курсе… Умерла у меня на руках… Последнее, что она услышала на этом свете, было мое обещание исполнить ее мечту. И мне пока не хочется расслабляться, мне хочется выполнить то, что я обещала.

- Ты поклялась стать выдающимся адвокатом?

- Можно сказать и так. – Клариси положила папку с бумагами в стол, давая понять, что разговор окончен.

- Я верю, ты добьешься всего, - без тени насмешки произнес Клаудиу и откланялся.

Клариси проводила его долгим взглядом, потом взяла со стола фотографию: на ней смеющаяся женщина прижимала к себе Клариси.

- Мамочка, - Клариси приложила к губам фотографию, - я ничего не забыла! – Девушка смахнула набежавшие слезы, погасила свет и отправилась на ужин в дом сеньора Валдомиру Серкейры.

Увидев Инес, Клариси сразу почувствовала ее нежелание идти на ужин. За эти нежеланием Клариси без труда разглядела страх опозориться за столом, робость перед самоуверенными дочерьми хозяина, боязнь ядовитых колкостей Режины. Клариси знала, что сказать девушке. Та выслушала ее и, надев вечернее платье, направилась в дом Валдомиру. С ней под руку шла довольная Клариси.

В гостиной их встретила элегантная и улыбчивая Элеонор. С радушием гостеприимной хозяйки она представила девушкам своих зятьев и дядю Алсести – они уже сидели в креслах и не спеша потягивали аперитив.

Валдомиру подошел к Инес и, очарованно глядя на нее, не смог не произнести слов восхищения:

- Ты прекрасно выглядишь!

А Элеонор не без удовольствия беседовала с Клариси, постепенно оценивая ее внешнюю привлекательность и несомненный ум. Ровно в назначенное время в гостиную одна за другой вошли дочери Валдомиру. Инес невольно сжалась, поймав на себе пристальный взгляд Режины. Этот взгляд не остался незамеченным и для Валдомиру, он сразу помрачнел. Режина, одетая в элегантное темное платье, по-хозяйски обошла комнату и, надменно поздоровавшись со всеми, объявила, что умирает с голоду и просит поскорее начинать.

Стальные глаза Валдомиру блеснули недобрым огоньком:

- Что именно ты хочешь начать поскорее? Если шутовское представление, то ты его уже начала.

- Я имела в виду только ужин, папа. Зезе прекрасно готовит, а уж сегодня, я уверена, она просто расстаралась. – Режина изобразила на лице подобие улыбки.

- Я пригласил вас на ужин, а не на обжорство.

- Марсия, дочка, скажи своему отцу, что мы все проголодались, и гости в том числе, - Элеонор укоризненно посмотрела на мужа.

- Пожалуйста, Марсия, скажи своей матери, что я не забыл про ужин, - Валдомиру не сводил тяжелого взгляда с Режины.

Формальные супруги давно открыли эту своеобразную форму общения – через Марсию. Она возникла в момент давней ссоры, когда они в очередной раз перестали находить общий язык. А сохранилась как удобный и безопасны способ общения, к тому же очень точно отражающий характер их отношений: между ними все давно ясно.

Валдомиру пригласил всех за стол. Элеонор села во главе его, напротив Валдомиру. Место по правую руку от хозяина было предложено занять Инес. Стол был прекрасно сервирован и украшен изящными букетами живых цветов. Элеонор с гордостью возглавляла такой стол: ей было приятно, что порядок, установленный ею, неукоснительно сохранялся. Эйтор поднес хозяину огромное блюдо, но Валдомиру, не обращая на него внимания, выбирал вино.

Элеонор не выдержала:

- Марсия, скажи своему отцу, что Эйтор ждет, когда он положит себе…

Марсия, решив, что отец не слышал слов Элеонор, повторила:

- Папа, Эйтор ждет, когда…

- Скажи своей матери, что я все слышал. Не понимаю, почему должно быть именно так – брать только то, что подносят. Зачем такие сложности. – Он стал ковыряться в кулинарном чуде, поданном Эйтором.

Алсести согласился с Валдомиру, есть на французский манер, может, и элегантно, но привычнее по-другому. Элеонор возразила:

- Дядя, это не только элегантно, но и очень удобно. Французы считают…

- Кто-инбудь скажет наконец вашей матери, что я не француз! Я родом из штата Пернамбуку. У нас вся еда стояла на столе и каждый выбирал то, что ему нравилось.

- У нас дома тоже так, - неожиданно подала голос Инес.

- Смотрите, к ней возвращается память. Ты уже вспомнила, какой в доме бл порядок. Может, теперь скажешь, где он, твой дом? – Режина выразительно посмотрела на отца.

- Когда я сказала о доме… – попыталась оправдаться Инес, но ее перебила Режина:

- …показалось, что ты только вчера оттуда приехала. – Она победно обвела всех взглядом и наткнулась на презрительную усмешку Клариси.

Назревал открытый скандал. Иван, предпочитавший держаться от скандалов подальше, попытался, как-то сгладить ситуацию. Но ему тоже досталось от жалящего язычка Режины. Возникла неловкая пауза, и в полной тишине снова прозвучал голос Инес:

- Я только одно хотела сказать: мне кажется,моя семья такая же простая, как и семья сеньора Валдомиру. И еда, наверное, в моем доме тоже просто стояла на столе. Но сеньора Элеонор права – так, как сегодня, гораздо красивее.

Антония и Марсия все это время сидели с низко опущенными головами – им было неловко за Режину. И они, не сговариваясь, решили поддержать слабейшего в этом неравном поединке.

- Тяжело, наверное, ничего не помнить? – Антония участливо посмотрела на Инес.

- Я уверена, ты скоро поправишься. – Марсия улыбнулась гостье отца.

Режина снова поймала презрительный взгляд Клариси и решила ответить на него:

- Клариси, а в твоем доме ужины наверняка проходят весело? У вас большая семья? Куча красивых братьев и сестер, похожих на тебя. Мне так нравится цвет твоей кожи! Как я хотела бы иметь такую. Я перепробовала различные кремы для загара и у меня ничего не получилось, я по-прежнему бела как мел.

Клариси широко улыбнулась и громко сказала:

- И хорошо, что не получилось. Ты белокожая и голубоглазая – ты выглядела бы смешно, извини за прямоту. И кроме того, этот цвет – не загар. Я мулатка,моя мать негритянка.

Режина удивилась столь прямому ответу, но продолжала атаку:

- Твои родители, верно, гордятся тобой? Дочь – адвокат! Они, наверное, и мечтать об этом не могли?

- У меня была мама. Ее уже нет. А мне особенно гордиться нечем. Много работаю, веселюсь мало. И ужинаю, когда есть на это время.

- Я уверена, ты трудишься не больше моего.

- Разница в одном: она, - Валдомиру кивнул на Клариси, - не работает в компании своего отца. Сеньоре Клариси, как и мне, хорошо известно, каким трудом пробивается дорога в жизни. Без папиного дома, без деликатесов Зезе, без счета в банке. Да и времени, чтобы лезть в чужую жизнь, тоже нет.

Принесли десерт, и на время разговор прервался – манговый мусс был великолепен. Но Режина не унималась. Она стала расхваливать Элеонор – прекрасную женщину, на которую желала бы походить; только одну черту в характере своей идеальной матери порицала Режина – она слишком много прощает того, что недостойно прощения.

Дядюшка Алсести не любил, когда задевали его любимую племяннмцу. Он подвинул Режине десерт. Та всплеснула руками:

- Я о нем совсем забыла, кажется, амнезия – заразная болезнь. Но я еще вполне могу рассчитывать на себя. Мне незачем одалживаться чьей-то добротой.

- Не волнуйся, тебя мало кто вытерпит. – Валдомиру отодвинул тарелку и поднялся.

- Марсия, скажи своему отцу… – испуганно начала Элеонор, но Валдомиру оборвал ее:

- Скажи своей матери, Марсия, что ее дочь слишком заигралась!

- Ты считаешь, что я не смогла бы притвориться немощной?

- Пойдемте пить кофе в гостиную. – Элеонор поднялась из-за стола. За ней последовали остальные. Алвару наклонился к жене:

- Ты перегибаешь палку.

- Разве? Это только начало. – Режина с высоко поднятой головой прошествовала мимо растерянной Инес.

Элеонор вернулась домой с головной болью. Выпила таблетку и позвонила Нане – ей не терпелось поделиться впечатлениями. Нана не заставила себя долго ждать. Она удобно устроилась в мягком кресле, закурила и вся обратилась в слух. Элеонор рассказывала так подробно, что Нана словно сама сидела за чайным столом и слушала, как Режина начала сравнивать Инес с приблудившимся щенком, которого их семя когда-то пригрела: «Он тоже, как и Инес, попал под машину, как и Инес, был одинок. Но Тадену, щенок, в отличие от Инес, был породистым, папа»… Нана представила, как бедная Инес выскочила из-за стола, как метал молнии и грохотал Валдомиру, как гнал Режину из дома, замахивался на нее… Но то, что на место Режину поставила никому не известная мулатка Клариси, ей представлялось с трудом.

- Представляешь, Нана, вдруг встает эта девушка и обращается к Режине: «Ты, мраморная принцесса». Все, что Клариси говорила, было чистой правдой: Режина весь вечер старательно и изощренно унижала их. Ответ Клариси был жесток, но вполне справедлив. Что и говорить, девочки всем обязаны отцу. Он всегда стоял у них за плечами с деньгами, с возможностями, готовый решить их любую проблему. Клариси – настоящий адвокат, умеет заставить себя слушать. Знаешь, как подпрыгнула Режина, когда услышала, что «она избалованная грубиянка, привыкшая жить за чужой счет. И даже мужа себе купила на деньги папы».

- Представляю, что устроила Режина.

- Устроила бы! Но подоспел Валдомиру. Я целый вечер не давала ему сорваться. Но уж тут он пошел вразнос. Вспомнил все: что ему не дают есть его любимую маниоку и козлятину с картошкой, что все плюют на его чувства, что никто не считается с ним, не уважает его, а он требует уважения… И тут, - Элеонор поднялась с дивана, - встала Инес и громко, на всю комнату, сказала: «Я тебя очень уважаю и буду уважать всегда, что бы ни произошло…» Боже, я совершенно измотана. Умираю без чая, мне необходимо запить этот страшный ужин.

Служанка подала им чай.

- Может быть, я, как обычно, сгущаю краски, и это не мое дело, но Режина не доведет вас до добра. – Нана отодвинула от себя пустую чашку. – Как ни крути, а именно она затеяла весь скандал, испортив отцу ужин. И, если Бог есть, а он есть, ей когда-нибудь придется ответить за все то зло, которое она порождает. Но хуже другое – и ты, и Антония, и Марсия неминуемо оказываетесь втянутыми в ее скандальные планы, и вольно или невольно принимаете в них участие.

- Хуже всего то, что все наши слова и поступки раздражают Валдомиру, а эта несчастная, перепуганная Инес говорит то, что он желает слышать. Ужасный финал: семья – скопище злодеев, а никому не известная простушка, потерявшая память, льет бальзам на его душу. Он ждал этих слов от нас, от меня, всю жизнь, а произнесла их Инес. Знаешь, она так просто произнесла эти слова: «Я тебя уважаю и буду уважать всегда». Я ведь тоже за многое уважаю Валдомиру, но никогда он не слышал от меня этих слов. – Элеонор взяла в руки свадебную фотографию и долго смотрела на нее.

- Ты уверена, что она произнесла их искренне? Скандал, затеянный Режиной, - прекрасный повод, чтобы втереться в доверие к Валдомиру.

- Я наблюдала за ней. Поверь, она не похожа на холодную, расчетливую хищницу. Эти слова буквально сорвались с ее губ, она и сама не ожидала от себя такой смелости.

- Дай Бог, чтобы это было так, Элеонор. Однако, - Нана наполнила чашку и сделала глоток, - тебе самой пора задуматься над дальнейшими отношениями с молодым талантливым художником. Сколько бы расписок он ни писал, как бы ты ни старалась все зафиксировать на бумаге, - ваши отношения – не контракт.

- Мы просто друзья! Друзья… – Элеонор прошлась по комнате. – И я не понимаю, что в наших простых дружеских отношениях так беспокоит тебя?

- Я буду с тобой откровенна, Элеонор. – Нана поудобнее уселась в кресле. – Что тебе мешает влюбиться в него? Он привлекателен, я бы даже сказала, красив. В нем, безусловно, есть некий шарм. – Нана наклонилась к Элеонор. – А иначе зачем было подбирать его на улице? Не для получения расписок, я надеюсь?

- Ты считаешь это возможным? – Элеонор смущенно улыбнулась.

- Это закономерное продолжение вашей дружбы. – Нана внимательно посмотрела в лицо подруги. – И не надо переживать плохой конец романа, еще не начав его читать. – Она усмехнулась. – Бери пример с мужа.