Нежный яд. Тайны

Глава 24

Уалбер давно заметил, что, если он сосредоточится особым образом, то почувствует себя необыкновенно легким и через какое-то время поднимется в воздух. Поначалу он только радовался своей легкости, изумлялся парению в воздухе, учился управлять своим телом. А это было совсем нелегко. Он не понимал, сколько силы в каждом его движении, и то и дело рисковал сильно удариться то о стену, то об пол, то об потолок. Обучение затруднялось тем, что он не всегда мог вызвать нужное состояние сосредоточенности. Бывало, что оно не приходило к нему по месяцам, а то вдруг давалось очень просто. Прошло немало времени, прежде чем он научился управлять собой, вызывая нужное состояние. И вот тогда он стал подумывать, а не устроить ли ему платный сеанс левитации.

Дело в том, что Уалберу нужны были деньги. Он мечтал наладить службу телефонных консультаций, а для того чтобы осуществить эту мечту, нужна была немалая сумма. Время от времени благодарные клиенты платили ему кое-что за гадание на ракушках. Например, сеньора Элеонор всегда оставляла изрядную сумму и делала это так деликатно и ненавязчиво, что Уалбер принимал ее. Но чаще всего он отказывался от платы, суеверно опасаясь, что предсказания не исполнятся. Он прекрасно знал, что дар, подобный тому, которым владеет он, пропадает, если его продавать за деньги.

Поэтому всем обитателям своего квартала он помогал совершенно бескорыстно.

Но в квартале к нему относились с опаской и подозрением. Его побаивались, над ним посмеивались. Охотно обращались к нему только девушки. Разряженный, женственный, он внушал им не страх, а скорее пренебрежение. Но желание выведать у судьбы правду про женихов и будущее пересиливало пренебрежение. И любопытные девушки стайками приходили к нему, прося кинуть для них ракушки.

С юношами отношения были сложнее. Клаудинор, который работал в баре Гату и был влюблен в Элиети, гонялся на днях за ним с ножом. Он заподозрил, что в случившимся с ним несчастье повинен не кто иной, как Уалбер. Гату едва справился с развоевавшимся парнем. Но все-таки ему удалось его урезонить и уговорить обратиться к Уалберу за помощью.

Клаудинор был в настоящей панике. И когда пришел, не решался сначала даже сказать, что с ним, но потом все же собрался с духом и выпалил:

- Я потерял мужскую силу. Помоги! А Элиети я люблю! Я не хочу с ней расставаться!

- Может быть, слишком любишь? – спросил Уалбер.

Вопрос остался риторическим, Клаудинор не мог на него ответить.

- Когда у меня будет ответ, я тебя позову, - пообещал Уалбер и отправил несчастного парня домой.

Несколько часов он просидел, катая перед собой хрустальный шар и спрашивая совета у высших сил. Наконец перед его мысленным взором явственно возникла картина, Уалбер низко поклонился, благодаря за данный ему ответ.

Потом он позвонил Клаудинору.

- Возьми завтра выходной, - попросил он, - мы поедем купаться на водопад.

- Только водопадов мне не хватало! – обиженно ответил Клаудинор. – Ты меня не понял, Уалбер. Дело не в отдыхе и не в закалке. С этим у меня все в порядке. Проблемы у меня совсем в другом месте.

- Это место мы и будем лечить, - терпеливо объяснил Уалбер.

- Водопадом? Боюсь, ты что-то путаешь. Я сомневаюсь, чтобы…

- Если не хочешь себе помочь, можешь сомневаться и дальше. Но выйти мы должны затемно, чтобы к рассвету поспеть на место.

Клаудинор с полуночи сидел под дверью Уалбера, так он боялся пропустить нужное время.

Уалбер вышел и чуть не споткнулся о задремавшего Клаудинора, но улыбнулся рвению и нетерпеливости парня, который вчера так недоверчиво встретил его предложение. Серьезный, сосредоточенный, он тронул спящего за плечо, и тот покорно вскочил и пошел как завороженный за Уалбером, одеяние которого мерцало и переливалось в потемках.

Уалбер шел широким шагом по сонным улицам. Шел молча, не говоря ни слова.

Следом за ним, тоже молча, двигается Клаудинор. Сияющая спина Уалбера кажется ему пятном света, от которого мало-помалу светлеет все вокруг.

Они идут петляя, словно хотят сбить кого-то со следа. «Ходить в этот час по городу опасно», - приходит в голову Клаудинору.

- Нас охраняют святые, - будто отвечает на мелькнувшую у того мысль Уалбер.

Небо между домами становится все светлее, но звезды еще не исчезли. Они смотрят прямо на Клаудинора – огромные, немигающие, и он вдруг робеет, чувствуя свою малость.

Но вот город остался позади, и они довольно долго шли по тропинке между деревьями, пока наконец не остановились на поляне.

Уалбер обернулся к Клаудинору, губы его шевелились, и было видно, что он что-то говорит, но услышать, что именно, было невозможно из-за шума падающей воды. Тогда Уалбер показал Клаудинору жестом, чтобы тот разделся. И Клаудинор стал послушно снимать с себя одежду. И вот он стоит, зябко ежась, перед сверкающим в первых лучах солнца Уалбером. Тот наклоняется, мочит ладони в росе и начинает растирать Клаудинора. Потом подает ему флакон с каким-то напитком. От напитка сразу становится тепло, даже жарко, и Клаудинор с восторгом бросается в ледяную воду водопада.

Потом они стоят с Уалбером, протянув ладони восходящему солнцу, и вбирают его живительное тепло.

И снова Уалбер растирает Клаудинора какими-то листьями и только после этого разрешает одеться.

На прощание он вручил ему горсть семян и велел высыпать их под постель, когда он ляжет на нее с Элиети.

Все завсегдатаи бара Гату были в курсе проблем Клаудинора и болели за парня. Когда он в очередной раз отправился наверх со своей подружкой, все замерли, надеясь наконец услышать счастливый женский стон.

И услышали.

- Угощаю всех! – воскликнул счастливый Гату.

Все сидящие в баре мужчины лихо сдвинули стаканы с вином за здоровье соратника и собрата.

- А еще я выписываю чек для Уалбера, - сообщил Гату. – Кто хочет, может присоединиться. Пусть и его мечта исполнится. Он мечтает помогать людям по телефону.

Разгоряченные общей радостью мужчины охотно присоединились к хозяину бара. Собранная сумма была маловата для организации телефонной службы, но зато ее хватало на то, чтобы устроить представление.

Накануне представления Уалбер кинул ракушки. Он гадал, будет у него успех или нет. Но ракушки ничего ему не сказали, и он печально вздохнул. Он и так знал, что на себя гадать никогда нельзя.

В день представления ранним утром он вновь залюбовался шатром. Эдилберту постарался, шатер вышел отменным. Много было и зрительских мест, но именно это и испугало Уалбера – что, если нужное состояние сосредоточенности не наступит? Ведь он всегда проделывал это у себя в комнате, в одиночестве…

А если никто не придет? Да нет! Афиши были развешаны по всему кварталу. А после злосчастного происшествия с Мариной, когда они вместе посетили редакцию, объявление о представлении появилось даже в газете.

Если бы Уалбер знал, что первой газетное объявление прочитала Режина Серкейра! Она криво усмехнулась, села в машину и приказала ехать на площадь, где поставили шатер. Там она быстренько договорилась о чем-то с мальчишками, снабдив их деньгами, и буквально через полчаса с пакетами яиц и помидоров они первыми толпились у кассы.

- Остальное она отдаст нам после представления, - перешептывались они между собой.

Как только кассу открыли, народ повалил валом. Всем хотелось посмотреть на летающего человека.

На представление хотел пойти и Леу.

- Пойдем вместе, - уговаривал он Ивана. – Кто его знает, чем кончится это дурацкое представление? Может, придется спасать нашего благодетеля.

- Пусть не затевает глупостей, - холодно отрезал Иван. – За свои глупости каждый расплачивается сам.

- Ну ты даешь! – изумился Леу. – И что? Тебе плевать, если разъяренная толпа разорвет на клочки нашего придурковатого кузена, который как-никак тебя в люди вывел?

- Ничего с ним не случится! Всем и так ясно, что с придурковатого взятки гладки. А мне он помог как самому толковому и перспективному члену семьи, и я не обязан каждый день благодарить его за это. Берись за работу! Быстро!

И Леу покорно склонил голову над папкой с ведомостями.

Проситала объявление о выступлении Уалбера и сеньора Элеонор. Оно ее взволновало. Там могло случиться все что угодно. Она даже собралась пойти на это представление, чтобы поддержать своего старинного приятеля, которому симпатизировала. Но вовремя вспомнила, что пригласила Марию-Антонию пообедать с ней в Музее, и отправилась туда.

Карлота Вальдес по дороге к очередному клиенту зашла в церковь и поставила свечи всем наиболее участливым к земным делам святым.

Зато Мария дус Карму сидела в шатре в первом ряду и восхищенно смотрела на своего сына. Он находился на помосте – сама серьезность, само сосредоточение.

Пять минут.

Толпа благоговейно ждет.

Десять минут.

Толпа ждет.

Пятнадцать.

Толпа зашумела.

Эдилберту обратился к залу с просьбой сидеть потише, иначе у мага может нарушиться готовность подняться в воздух.

Толпа притихла, но ненадолго. Глядя на недвижимого, освещенного свечами и факелами гуру, зрители стали возмущаться.

- Да это обман чистой воды! Нас просто надули! Мы так и будем им три часа подряд любоваться!

В Уалбера полетели яйца и помидоры.

- Деньги! Деньги! – скандировала толпа.

Уалбер оставался недвижимым, но люди уже рвались к нему. Его неподвижность казалась им презрением, а презрение заслуживало наказания. Сейчас он на своей шкуре убедится, что такие шуточки ему даром не пройдут! Впредь ему будет неповадно морочить честных людей своим мошенничеством!

Хорошо еще, что на представление пришел Клаудинор со своими друзьями – парни окружили помост, не пуская и уговаривая разойтись разбушевавшихся зрителей.

На помост выскочила дус Карму, готовая защитить своего сына от всех напастей. Уалбер очнулся и встал впереди нее, увидев, что в их сторону летят яйца и помидоры. Толпа смела парней Клауднора.

- Беги, мама, беги! – умоляюще проговорил Уалбер.

Про себя он творил молитву, прося у Господа прощения за то, что из корыстолюбивых и тщеславных помыслов хотел продать то, что ему не принадлежало, - свой чудесный дар. «Спаси мою мать, Господи, - просил он. – Спаси ее и помилуй!»

- Мне? Бежать? – возмутилась Мария дус Карму. – Куда это мне бежать?

Она оттеснила сына и заорала прямо в лицо толпе:

- Кто отважится подойти к моему сыну, тот будет иметь дело со мной! И подойдете к нему только через мой труп! Я старая, я больная, он моя единственная опора! Вы разбудили во мне львицу! Я буду защищать его до последней капли крови! Ну! Выходите против матери, которая защищает своего львенка!

Рвавшиеся вперед люди остановились – так величественна была эта немолодая женщина.

Куда до нее было Эдилберту! Вместо того чтобы защищать хозяина, он при первых же признаках опасности выскользнул из шатра и уселся на лавочке. Правда, в покое на свежем воздухе ему стало стыдно, и он почувствовал себя виноватым. Но крики в шатре были так грозны, что найти в себе силы вернуться туда Эдилберту не мог.

Внезапно все стихло.

- Неужели?… Они что, его растерзали?

Эдилберту, трепеща от ужаса и от любопытства тоже, встал с лавочки, подкрался к шатру и заглянул в него одним глазом.

Уалбер парил в воздухе.

Завороженная, онемевшая толпа, запрокинув головы, безмолвствовала. И вдруг – взрыв! Ликующие крики, вспышки фотокамер, восторженные вопли.

Секунду назад толпа была готова растерзать обманщика и шарлатана, теперь она готова была носить его на руках.

- Мой сын всегда держит слово! – повторяла счастливая дус Карму. – Вы же видите? Видите? Всегда! Всегда!

Она гордо смотрела на обступивших помост зрителей, она смеялась, видя их открытые рты, выпученные глаза. Все восхищались ее сыном, а ее сын - летал!!!

Уалбер парил в воздухе. Он был счастлив. Он забыл о толпе, о людях, даже о матери. Он купался в благодати милосердия и хотел поделиться ею со всеми.

Люди внизу мало-помалу успокаивались.

Только один человек шевелился в этой погруженной в счастливое оцепенение толпе – немолодой мужчина протискивался между застывшими мужчинами и женщинами, пробираясь вперед, поближе к помосту.

Что ему нужно было у помоста? Ведь главного героя на нем не было. Герой был виден отовсюду. Он парил над всеми. Он летал.

Однако мужчина продолжал энергично расталкивать всех и пробираться вперед. Добравшись наконец до помоста, он задрал вверх голову. Очевидно, он считал, что достоин самого лучшего места, и, только когда получил это место, позволил себе посмотреть что же делается наверху.

Мария дус Карму все так же гордо посматривала с помоста на толпу.

И вдруг прямо у своих ног она увидела поднятое вверх лицо мужчины, который так яростно стремился к помосту и теперь удовлетворенно наблюдал за происходящим. Схватившись за сердце, ловя ртом воздух, она тяжело осела. Раздался громкий стук – несчастная Мария дус Карму упала в обморок.

И почти сразу тяжелым комом полетел вниз Уалбер.

Сеанс левитации закончился.