Нежный яд. Тайны

Глава 31

Дорогой Режина соображала, как бы ей побыстрее отыскать Валдомиру. По ее милости он в свое время перебрался в отель, а вот в какой, она узнать не удосужилась. А напрасно.

Все последнее время она постоянно думала об отце и вдруг очень ясно и отчетливо представила себе, что с ним происходит и что нужно делать ей, чтобы добиться успеха.

Она очень хорошо знала своего отца. Он был совсем не сентиментален. Как бы он ни объяснял депрессивное состояние после исчезновения своей сожительницы, оно было связано с тем, что эта баба вместе с адвокатшей обобрали его до нитки. И конечно, оставшись в дураках, он себе этого простить не мог. Любой бы на его месте впал в депрессию.

Сожительница погибла, адвокатша исчезла. По логике вещей отец должен был искать адвокатшу. А Режиа должна была помочь ему в поисках. Потому что если он не будет искать адвокатшу с награбленным добром, то будет искать возможность вернуться в «Мармореал». А такая возможность представится очень скоро – у Марии-Антонии появится ребенок, и скандалов и ссор не избежать.

Так что Режина поставила перед собой две задачи: во-первых, направить отца по нужному следу и, во-вторых, обеспечить себе свободу действий.

Благодаря глупости «чернушки» она могла сделать и то и другое. Ей и в голову не приходило, что она еще здесь.

Режина усмехнулась.

Да будь она на месте этой дурочки, она давным-давно была бы уж на Каймановых островах и искать ее было бесполезно. Но у той не хватило мозгов даже на такую элементарную вещь!

Не заходя домой, Режина направилась к Марсии.

Вот уже несколько дней Марсия никуда не выходила и сидела по вечерам дома. Яркий свет, смех, веселье, беззаботность причиняли ей почти физическое ощущение боли.

Леу очень трогательно провожал ее и даже предлагал зайти в кафе-мороженое, но она поблагодарив, поспешила поплотнее закрыть за собой дверь. Хотя и была благодарна ему за заботу.

Заперев дверь, она бросалась на диван, включала телевизор и смотрела бессмысленными глазами на мелькающие картинки. Телевизор был чем-то вроде опиума: он погружал в отупение, глушил боль.

С матерью она столкнулась на лестнице, и та, поразившись ее бледности и несчастному виду, не отпустила ее и пришла домой вместе с ней.

- Сейчас я тебя покормлю, - стала суетиться на кухне Элеонор. – Так нельзя, ты слишком много работаешь.

Марсия безучастно слушала ее, стараясь не смотреть в сторону матери, потому что перед ее глазами сразу возникало то, что она хотела бы позабыть.

Зачем? Зачем Элизеу согласился ее так писать? Как он мог?!

Простая мысль, что Элизеу понятия не имел, кем ей доводится его покровительница, не приходила ей в голову. Точно так же, как и то, что художнику интересна любая модель…

- Что у тебя случилось? – расспрашивала ее мать. – Я вижу, что у тебя что-то случилось. Мы же с тобой договорились, ты обещала рассказать о своем молодом человеке. Ну так я тебя слушаю. Мы будем ужинать, и ты мне все расскажешь…

Элеонор крошила салат и выжидающе смотрела на дочь.

Как Марсия выдержала ее расспросы, одному Богу известно. Чтобы избавить себя от дальнейшей пытки, она сказала:

- Я с ним рассталась, мама. Давай больше не будем об этом.

- Так вот почему ты такая бледная! – сочувственно воскликнула Элеонор и прижала голову дочери к своей груди. – Доченька моя! Моя маленькая! Как я тебя понимаю!

- Мама! Прошу тебя! Не будем! – со слезами попросила Марсия.

- Конечно, не будем, - тут же согласилась Элеонор, помолчала и спросила: - А все-таки, если не секрет, что у вас случилось? Ты поняла, что он тебе не подходит? Что вы разные? Что он тебе чужой человек?

- Он обманывал меня. У него была другая женщина, - ответила Марсия.

- Неужели можно на кого-то променять такое сокровище, как моя дочь? – воскликнула Элеонор. – Да я бы просто изничтожила этого человека! Ты сделала совершенно правильно, дочка. Он тебя не достоин, и нечего с такими иметь дело. Молодежь сейчас вообще неуравновешенная. Представляешь, что выкинул мой юный художник?

Марсия насторожилась. Как ни больно ей было слушать, но она хотела знать, что же такое выкинул Элизеу.

- Прихожу я к нему – мы должны были уже рассылать приглашения на вернисаж, а меня ждет мой портрет и записка.

Элеонор не стала говорить дочери, что позировала обнаженной, но Марсия и сама догадалась, о каком портрете идет речь.

- Элизеу написал, что возвращается к себе домой. Сухое извещение – и никаких объяснений. И это накануне открытия выставки, которая должна принести ему успех! Разве это не безрассудство? Что ты на это скажешь?

Марсия многое могла сказать, но промолчала. Рассказ матери был бальзамом на ее кровоточащие раны, и она жадно ждала продолжения.

- Я понимала одно, что выставка должна состояться! – пылко произнесла Элеонор.

Тут она лукавила. Она поняла, что ни за что не хочет терять Элизеу, что хочет видеть его каждый день, что с его исчезновением для нее исчезает живое дыхание жизни…

Она поехала вслед за ним, нашла его на станции и уговорила вернуться.

Элеонор не рассказала дочери всех подробностей, потому что они были для нее унизительны. Она поняла, что Элизеу сбежал, испугавшись ее проявления чувств. Он был честен и сказал, что как женщина она его не интересует.

Элеонор сумела уговорить его, что она заботится о нем как о художнике. Что развод лишил ее воли к жизни, интереса к ней, но его творчество возродило этот интерес. Благодаря ему она вновь почувствовала себя нужной.

- Я объяснила ему, что он не имеет права поступать как безответственный мальчишка, поддаваться какому-то капризу и подводить всех, кто успел потрудиться для него.

- Он тебя понял? – спросила Марсия.

Несмотря ни на что, ей хотелось, чтобы выставка состоялась.

- Вполне, - ответила Элеонор. – Хотя я не уверена, что он не сбежит после выставки. Разумеется, он вправе распоряжаться собой. Но, может быть, я сумею соблазнить его путешествием в Америку. Я сказала ему, что у него есть обязательства перед своим талантом, и он не имеет права прерывать учебы и хоронить себя где-то в глуши…

При известии о совместном путешествии сердце Марсии снова болезненно сжалось, но вместе с тем она понимала, что мать права – Элизеу в первую очередь художник и он должен видеть мир…

Вести об Элизеу немного облегчили Марсии разговор с матерью. Но стоило ей вспомнить о портрете, как ее начинала колотить дрожь. Она ничего не могла собой поделать. И вздохнула с облегчением, когда мать ушла.

А потом к ней вдруг пожаловала Режина.

«Пожалуй, мне лучше выходить по вечерам из дома, - подумала Марсия, вспомнив, что Леу приглашал ее поесть мороженого. – В следующий раз я приму его приглашение».

Старшей сестре понадобился адрес отца. Марсия прекрасно помнила, как ссорились Режина и Валдомиру, но она помнила и другое: отец был растроган и благодарил Алвару, когда тот пришел на похороны Инес.

- Мне хочется поговорить с ним, - говорила Режина, - он сейчас так одинок, так несчастен. Один, без родных, без друзей. Я поняла, что он хочет вновь с нами сблизиться потому, что по временам он заезжает в школу за детьми и ведет их в кафе-мороженое. Он тоскует без нас, и я первая сделаю шаг ему навстречу.

Марсия охотно дала и адрес, и телефон Валдомиру.

Режина не засиживалась у сестры. Она простилась и из дома тут же позвонила отцу.

Она привыкла с первых же слов навязывать свою волю собеседнику.

- Я знаю, ты ищешь Клариси, - с места в карьер начала она разговор, - и могу тебя свести с человеком, который отведет тебя к ней. Сейчас я к тебе приеду, и мы поговорим.

Валдомиру не мог отказать дочери, но был несказанно удивлен тому, что в этом маленьком мирке нет ничего тайного. Все тайное тут же становится явным.

Режина приехала очень быстро. Валдомиру давно не видел дочь и порадовался, что она хорошо выглядит, полна сил и энергии.

- Я могу свести тебя с человеком, который отведет тебя к исчезнувшей с твоего горизонта Клариси, - сообщила Режина.

Разумеется, она имела в виду Аделму и не сомневалась, что за кругленькую сумму он охотно предоставит Валдомиру адрес «чернушки».

- Но я ничего не делаю бесплатно, - продолжала она. – Думаю, ты меня поймешь правильно, если я скажу, что попрошу за это вознаграждения.

- Какого же? – заинтересовался Валдомиру.

- Ты вычеркнешь из акта передачи «Мармореала» пункт, по которому можешь туда вернуться, если между совладельцами начнутся ссоры.

- Ты хочешь начать ссориться? – осведомился Валдомиру, проницательно прищурившись.

- Я хочу, чтобы ты не имел возможности нами распоряжаться, - откровенно заявила Режина. – Но я вижу, что ты еще не готов к серьезным решениям. Надумаешь – позвони! – И она поднялась, собираясь направиться к двери.

- Надумаю ли, не знаю, но подумать – подумаю обязательно и позвоню тебе.

- Вот и прекрасно!

Режина исчезла так же стремительно, как появилась.

Валдомиру покачал головой: ну и натиск! А уж деловая! Что ни говори, но коммерческого директора он выбрал правильно – сметки и деловой хватки хоть отбавляй. Но, может, и нужно немного отбавить… Властолюбие Режины может привести их всех к катастрофе. И потом, шантажировать своего отца… Что ни говори, но это дурной тон!

В общем, предложение Режины он уже обдумал и звонить ей не собирался.

На Клариси его должна была вывести Лавиния. Он дал ей эту возможность для того, чтобы она искупила свою вину, а он проверил, действительно ли она его любит. Пусть позаботиться и достанет адрес и телефон.

А пока он намеревался поговорить с Аделму.

На следующий день Валдомиру пришел к школе, где учились Рафаэл и Пати раньше, чем за ними приехал Аделму. Внуки соскучились без него и радостно бросились ему навстречу.

- Куда мы сегодня пойдем, дедушка? – весело спросили они. – В кафе? В зоопарк?

- Сегодня вы поедете домой, а Аделму потом отвезет меня по делам, - ответил Валдомиру, обращаясь скорее не к детям, а к подходившему к ним Аделму.

- Сеньора Режина просила меня сегодня не задерживаться, - сообщил шофер. – Она будет ждать меня.

- Если ей и придется ждать, то очень недолго, - холодно сказал Валдомиру, садясь на переднее сиденье. – Я тебя не задержу.

Они отвезли детей, и Аделму вопросительно взглянул на нежданного пассажира.

- Поезжай куда глаза глядят, - распорядился Валдомиру. – Я хочу задать тебе несколько вопросов.

Аделму молча поехал вперед.

- Изволь рассказать мне о Клариси Рибейра, - потребовал бывший президент «Мармореала». – Я знаю, что она была твоим адвокатом. Знаю, что она не покинула Рио, и мое внутреннее чутье подсказывал мне, что ты знаешь, где она скрывается.

- Я даже не знаю, о ком вы говорите, - отозвался Аделму.

- Не теряй времени. Опоздаешь, получишь нагоняй. Что, я свою Режину не знаю? Так что давай поговорим по душам. Я знаю, что благодаря Клариси ты вышел из тюрьмы, что вы встречались. Я даже знаю, - тут Валдомиру сделал паузу и выпалил наобум, - что ты с ней спал!

- Вот это вы зря, вот это уж глупости, - возразил Аделму, и Валдомиру понял, что попал в самую точку.

Зато Аделму теперь не отрицал знакомства. И понял, что сведения у хозяина не от Режины, иначе бы он тут же на нее сослался. Или устроил очную ставку. А может, это ему еще предстоит? В общем, нужно было держать ухо востро.

- Останови-ка здесь, - попросил Валдомиру, показывая на небольшой ресторан. – Давай посидим, поговорим как следует.

Что оставалось Аделму? Только остановить машину и выйти.

Они продолжили беседу за соком, глядя друг другу в глаза.

- Поверьте, я бы и сам искал ее, если бы знал где, - сказал Аделму. – Она исчезла, адреса не оставила. Да если бы и знал, то ни за что бы ее не выдал, - горячо прибавил он. – Девушка меня от тюрьмы избавила, а я ее за решетку упеку?

- Думаешь, я ее хочу за решетку упечь? Ошибаешься, - вздохнул Валдомиру. – Если бы ты мне помог, я был бы тебе благодарен. Не думай, что в первую очередь я ищу бриллианты, я ищу разгадку, зачем она так поступила?

- Я и сам об этом думаю и ума не приложу, - искренне признался молодой человек.

- Давай искать вместе? – предложил Валдомиру. Он надеялся все же склонить на свою сторону этого несговорчивого парня. – Я хочу расспросить ее об Инес. Ты же понимаешь, как это для меня важно.

- А раз важно, раз вы любили Инес, то вы можете понять, что и я никогда не выдам Клариси, потому что люблю ее. Вы можете обвинить меня в мошенничестве, в соучастии в убийстве Инес, в чем угодно, но я про нее ни слова не скажу! В тюрьму пойду, но совесть свою не замараю!

Вспышка ярости помутила ум и взгляд Валдомиру. «Тоже мне, благородное собрание! Поединок чести!» - повторил он про себя сказанную Лавинии фразу.

- Да ты уже с головы до ног замарался, - грубо сказал он. – Ты что, не знаешь, что Инес и твоя сестра Лавиния – одно лицо? Что ты вышел из тюрьмы ценой мошенничества и за твою свободу заплачено моими бриллиантами? Ладно бы бриллиантами! Мной! Предательством! Обманом! Подлостью! – Руки Валдомиру дрожали. Лицо исказила боль и обида. – И после этого ты смеешь говорить о совести?!

Аделму побелел.

- Лавиния? Лавиния? – переспрашивал он, не в силах поверит услышанному. – Лавиния и Инес? Лавиния и Клариси.

Изумление и растерянность Аделму были настолько искренни, что Валдомиру немного успокоился.

- Подумай! Мне, в самом деле, нужно во всем разобраться, - сказал он. – Помоги мне!

Аделму и самому нужно было во многом разобраться. Слова Валдомиру ошеломили его. Он хотел не верить им и не мог.