Темнее ночи

Глава 11

Он смотрел ей вслед, а боль как осколки стекла резала его изнутри. Звук ее голоса, казалось, отражался эхом от скал: Не прикасайся ко мне! Не прикасайся ко мне… Не при…

Ругательство сорвалось с его губ. За последние двести лет он не позволял себе привязываться к кому бы то ни было. Не то чтобы он жил, как затворник. Хоть он и не был человеком, но все же оставался мужчиной с соответствующими потребностями и желаниями. Женщины, удовлетворявшие его похоть, с удовольствием делали всё, чего бы он ни попросил. Некоторые считали необычным то, что он настаивал на полной темноте в комнате; большинство расценивали как странность то, что он не позволял им видеть себя обнаженным, но ему было наплевать. Он ни разу не провел больше пятнадцати минут ни с одной из них. Просто удовлетворял свою похоть и покидал их постели, пристыженный тем, что столь низменная потребность заставляла его искать встречи с этими женщинами.

Никогда за двести лет он не доверял ни одной живой душе правду о том, кем или чем являлся. Жил рядом с людьми, один, но никогда не осознавал своего одиночества, пока не взглянул в удивительные голубые глаза Кары.

И теперь, в первые за все это время, Алекс встретил женщину, чьих прикосновений безумно желал. Он рискнул, доверив ей правду о себе, показав, чем является, а взамен увидел в ее взгляде лишь ужас и отвращение. Это не должно было так ранить. Ведь именно такую реакцию он ожидал, но это все равно не уменьшило боль.

Тяжело шагая, Алекс вышел из пещеры. Он стоял на улице и едва осознавал, что идет дождь, поскольку полностью погрузился в размышления о своих дальнейших действиях. Он не мог отвести ее домой. А она не хотела больше оставаться здесь — только не с ним, только не теперь.

Как он мог отпустить ее?

Как он мог вынудить ее остаться?

Никак. Завтра он отдаст ей ключи от своего автомобиля. Если она достаточно благоразумна, то найдет место, где спрятаться, место, о котором никто не знает.

Без сомнения, теперь Кара чувствовала бы себя безопаснее с Барретом, чем с ним.

Измученный, Александр уставился в ночное небо. Его мир был так далек, в миллионах милях от Земли, в другой галактике, а все, кого он когда-либо знал, все, кого когда-то любил, уже давно были мертвы. Он и сам давно должен был умереть.

Внезапно мужчина почувствовал себя уставшим… Уставшим от одиночества, уставшим от существования под покровом ночи. Уставшим от жизни.

Он пересек лужайку и шагнул на узкую тропу вдоль скалы.

Потом долго всматривался невидящим взглядом в простиравшуюся перед ним темноту и впервые с тех пор, как прибыл на Землю, подумывал о завершении своего жалкого существования. Это было бы так просто. Лишь шаг в пустоту, и все проблемы останутся позади…

— Алекс? Алекс, где ты?

Он обернулся на звук ее голоса.

— Что ты делаешь? — спросила Кара, оглядываясь вокруг.

— Ничего.

Она смотрела на него, и глаза её были наполнены ужасом от осознания того, что он собирался совершить.

Схватив его за руку, она слегка сжала ее.

— Пойдем внутрь, — попросила девушка. — Нам надо поговорить.

Алекс оттолкнул ее руку, а затем, словно его разум и сознание больше не подчинялись его воле, последовал за Карой в открытую пещеру и, коснувшись камня, закрыл за ними вход.

Кара села на диван. Алекс остался стоять в противоположном конце комнаты, сунув руки в карманы джинсов.

— О чем ты хотела поговорить? — Его голос прозвучал спокойно и равнодушно.

Девушка приподняла брови.

— А сам-то как думаешь?

— Думаю, что ты горишь желанием поскорее убраться отсюда. — Он вытащил руку из кармана и протянул девушке ключи от автомобиля.

— Можешь уехать, когда захочешь.

— Вот так просто?

— Вот так просто.

Кара посмотрела на ключи в своей руке, затем бросила их на столик у дивана.

— Думала, ты собрался защищать меня.

— Неужели? А кто же защитит тебя от меня?

— А разве мне нужна защита от тебя?

— А ты как думаешь?

— Александр, мне жаль за то, что произошло. Но ты должен меня понять. То есть… — Она развела руками. — Ты не можешь осуждать меня за то, что я была слегка шокирована.

— А теперь твой шок прошел?

— Не знаю. Так… так сложно во все это поверить. Даже после…после того, что ты мне показал.

Он не говорил ни слова, просто смотрел на Кару, его взгляд был отстраненным и холодным. Она практически ощущала исходящее от него напряжение, видела его скованность.

— Сегодня вечером…огонь в камине. Он ведь не был разожжен заранее, да? Ты его зажег.

— Да.

— Каким образом?

— Я не знаю, как тебе это объяснить, Кара. Просто подумал об этом, и он зажегся.

— Именно так ты врезал окна в скалу?

— Нет. У меня есть некоторые…некоторые инструменты из дома.

— Стекла для окон ты сам сделал?

— Да.

— Что ты еще можешь?

— Больше, чем тебе хотелось бы знать.

— Я никогда не видела тебя при свете дня. Почему?

— Земное солнце намного сильнее, чем на планете ЕрАдона. Его лучи подействует на меня как яд.

— Поэтому ты спишь днем и выходишь лишь по ночам.

— Да, — он загадочно улыбнулся. — Прямо как граф Дракула.

— Ты говорил, что прибыл сюда более двухсот лет назад.

— Да.

Он выглядел не старше тридцати пяти. Вероятно, там, откуда он прилетел, двести лет расценивали как средний возраст.

— Все вы… Это нормально для твоего…твоего народа жить так долго?

— Нет.

— Расскажи мне, Александр. Пожалуйста. Я хочу понять.

Кара выглядела такой искренней, что Алекс сдался, вопреки своему решению держать ее на расстоянии.

— Я не знаю, почему прожил так долго. На моей планете обычная продолжительность жизни сто двадцать пять лет.

— Значит, ты бессмертен?

Алекс покачал головой.

— Вряд ли. Видимо, здесь со мной произошли некие изменения. Не знаю. Единственное, в чем я уверен, так это то, что на Земле процесс моего старения замедлился. Могу сказать лишь, что постарел всего на десять лет с тех пор, как попал сюда.

Десять лет за два столетия. Кара была изумлена. Невероятно. Непостижимо. Только представьте: жить столетия вместо десятилетий. Никогда не болеть. Какой-то сказочный фонтан молодости, но только без волшебной воды. Волшебство таилось в крови Алекса. Но для Алекса это было не чудом, а только проклятием. Двести лет одиночества, скрываясь от солнца, существуя в тени, вдали от всего человечества. Не удивительно, что он писал про вампиров!

— Александр? Зачем ты прибыл сюда?

Он отвел взгляд в сторону. Алексу не очень хотелось рассказывать ей правду, он был уверен, что это напугает ее еще больше. И, тем не менее, она имела право знать.

— Алекс?

— Там, откуда я прилетел, не было войн, — негромко начал он. — Не было преступлений, в твоем понимании этого слова. Нам не нужны были замки или тюрьмы. В нашем обществе царил мир и порядок. До того, как я стал…до того, как я его покинул, в нем не было преступлений более трех сотен лет.

— Это же замечательно!

— Не совсем. Просто за правонарушения на ЕрАдоне наказывали моментально и необратимо. Там не давали второго шанса. — Их взгляды встретились. — Наши далекие предки были воинствующими варварами. После многих веков кровопролития и насилия женщины планеты решили, что пора прекратить войны и восстановить мир. Они взяли с собой детей и закрылись в соборах, отказываясь выходить, пока мужчины не сложат свое оружие и не поклянутся жить в мире. Со временем мы изобрели специальное оружие для обороны от внешних захватчиков, но среди моего народа уже не было противостояний. Это не допускалось.

Алекс глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул.

— Но даже в самых мирных обществах время от времени появляются те, кто отказывается подчиняться правилам…

Он замолчал, и Кара заметила, как сжались его кулаки. Неужели он говорил о себе?

— Продолжай.

— Его звали Рел, он был сыном одной из правящих семей ЕрАдоны. Он…он хотел женщину, принадлежавшую другому, а когда та отказала ему, взял ее силой. Позже, осознав, что натворил, он убил ее. И похоронил в высохшем озере, надеясь, что там ее никогда не найдут…

Голос Алекса сорвался. Он просто смотрел на свои руки, сжимая и разжимая кулаки, и Кара поняла, что мужчина полностью погрузился в прошлое, забыв о ее присутствии.

— Александр?

Он несколько раз моргнул.

— Я нашел ее спустя три недели. — Он никогда не забудет ужас, который тогда испытал, — темную запекшуюся кровь в ее волосах и вокруг огромной раны на горле, отвратительный смрад разлагавшегося тела.

— АннаМара…, - имя невольно сорвалось с его губ.

— Алекс, все хорошо. Тебе не обязательно рассказывать дальше.

— Я нашел того, кто убил ее, и расправился с ним голыми руками. А потом…

Он посмотрел на Кару, ее глаза были наполнены состраданием, и он понял, что не может продолжать, не может сказать ей, что разорвал тело Рела на куски.

Алекс беспокойно мерил комнату шагами.

— Когда Совет узнал, что произошло, меня арестовали и заперли в моем доме. Некоторые члены Совета настаивали на казни, ввиду того, что я, как и Рел, забрал жизнь другого. Но за меня заступился отец, напомнив Совету, что в давние времена отомстить за поруганную честь жены было бы моим правом. И тогда Совет решил проявить снисходительность.

Он выплюнул последнее слово, словно оно было омерзительно на вкус.

— И вместо того, чтобы казнить, меня изгнали. Родителям передали опеку над моей дочерью, а меня выслали за пределы галактики, на эту маленькую воинственную планету.

— Мне жаль, Алекс. Мне действительно жаль.

Он остановился и уставился на камин.

— Они даже не позволили мне повидаться с собственной дочерью перед тем, как отослали сюда. — В его голосе звучало безграничное горе. — А теперь она уже мертва.

Кара прикусила губу, жалея, что не могла просто стереть его воспоминания, а вместе с ними и боль. Желая успокоить его, она подошла ближе, надеясь своим присутствием хоть немного облегчить его страдания. Она посмотрела на Алекса и потянулась к нему, предлагая обрести утешение в своих объятьях.

— Нет, — резко остановил ее Алекс. — Не трогай меня. На моих руках кровь, кровь и в моей душе.

— Алекс, пожалуйста, позволь мне помочь.

— Ничто уже не поможет. Уходи, Кара. Прямо сейчас, пока еще можешь.

Она еще долго смотрела ему в спину, потом развернулась и вышла из комнаты.

Лежа в своей постели и закутавшись в одеяла, Кара бездумно смотрела в потолок, ее сердце разрывалось от боли, которую Алексу довелось пережить. Отомстил за смерть жены и потерял все. Это было не справедливо. Она пыталась представить мир без войны, без преступлений, без нужды. Без Алекса.

Повернувшись на бок, Кара закрыла глаза, ее собственные проблемы казались ничтожными в сравнении с теми, которые были у мужчины, находящегося в соседней комнате.

На следующий день между ними возникло невыносимое напряжение. Кара приготовила легкий завтрак, постоянно ощущая присутствие мужчины в соседней комнате. Алекс ничего не съел, только выпил чашку горячего черного кофе.

Он стоял в гостиной, сунув руки в карманы, и смотрел сквозь небольшое круглое окно, пока она в одиночку ела завтрак, мыла посуду в воде, подогретой на солнце. А Кара все это время пыталась придумать способ нарушить возникшее между ними молчание.

Ей так хотелось подойти к Алексу, запустить пальцы в его волосы, прильнуть щекой к его широкой груди и сказать, что сочувствует его горю. Но всё же боялась. Боялась того, кем он был, того, что он оттолкнет ее. Но больше всего она боялась того, что могло бы произойти между ними, если бы она осталась. Поэтому просто доела завтрак, помыла и вытерла посуду.

И теперь она стояла в проходе между гостиной и кухней, смотрела ему в спину и думала, что же делать дальше.

— Дождь перестал. — Его голос звучал тихо и мягко, словно и не было никаких проблем. — Тебе надо уезжать.

— Уезжать?

Он кивнул.

— Бери мою машину и все, что тебе понадобится.

На мгновение эта мысль показалась весьма заманчивой. Она могла покинуть это место, этого странного, терзаемого мучениями мужчину и вернуться домой. Вот только она не могла поехать домой. Вероятнее всего, там её уже поджидал Баррет.

Кару передернуло от воспоминаний о безумном взгляде доктора, когда тот говорил об анализах ее крови. Теперь-то она знала, что он ищет. Он обнаружил исцеляющие клетки, доставшиеся ей вместе с кровью Алекса… От осознания того, что ее свобода в ее же руках, у Кары перехватило дыхание. Нужно было лишь разыскать телефон, позвонить Баррету и сказать, что странные тела на самом деле находятся в крови Алекса.

Едва эта мысль промелькнула в ее голове, как Алекс развернулся и устремил свои черные глаза на нее.

— Давай, — резко произнес он. — Сделай это.

— Сделать что?

Он кивнув в сторону стола.

— Мои ключи там. Телефон найдешь по дороге домой.

Она посмотрела на мужчину.

— Ты можешь читать мои мысль, да?

— Если захочу.

— Однажды я уже спрашивала тебя об этом, и ты солгал.

Он не отрицал.

— Зачем ты мне врал?

— Как я мог тогда это объяснить?

— Не знаю. Должно быть это очень удобно — читать чужие мысли.

— Я могу читать только твои.

— Да?

— С тех пор, как я дал тебе свою кровь, между нами установилась связь. На ЕрАдоне существует традиция: во время церемонии бракосочетания мужчина и женщина обмениваются кровью. Не только для того, что скрепить свой союз, но и я для того, чтобы делиться самыми сокровенными мыслями, общаться на расстоянии.

Он покачал головой, жалея, что не в силах придумать способ заставить ее понять, в какой опасности она находится.

— Ты можешь сказать Баррету все, что угодно, но он не поверит.

— Думаю, поверит. Может быть, потребуется некоторое время для осмысления, но как только он вдумается, то поймет, что это единственное логическое объяснение.

— И ты полагаешь, что я буду сидеть здесь и ждать его?

— Нет, конечно. Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. Просто хочу опять вернуться домой.

Едва ли он мог осуждать ее за это. Алекс закрыл глаза, вспоминая ослепительную красоту ЕрАдоны и всего того, что потерял.

— Делай, что должна, Кара, — Какое-то время он просто смотрел на неё, а потом вышел из пещеры.

Несколько минут Кара смотрела ему вслед, у нее кружилась голова от попыток разобраться в своих чувствах, решить, что делать, кому доверять и на чью сторону встать.

Внезапно она ощутила потребность убежать, побыть одной и понять, наконец, чего хочет на самом деле. Подавив подступающие слезы, она схватила ключи, побежала в спальню, закинула одежду и туалетные принадлежности в пакеты и выскочила из пещеры.

Порыв ветра обдал девушку холодом, когда она закидывала пакеты в машину и садилась за руль Порше.

Прячась в тени, Алекс наблюдал, как она уезжает. Он мог бы заставить ее остаться. Мог насильно удержать ее в пещере. Мог подчинить ее разум и заставить делать то, что пожелает. Но ему не нужен был безвольный робот. Он хотел, чтобы она любила его и доверяла всем сердцем.

Стоя на тропинке, он наблюдал, как свет фар удалявшегося автомобиля рассекал темноту.

Она уезжала.

И это было к лучшему.

Расстояние между ними увеличивалось, и в душе Алекса росла угнетающая пустота, а вместе с ней и всепоглощающая ярость, которую невозможно было сдержать.

Его руки сжались в кулаки, а внутри появлялась горечь утраты. Она уезжала.

Алекс ощутил пустоту в сердце, безысходность и абсолютное одиночество.

Он выругался сквозь зубы, ледяная ярость возросла еще больше, когда он окинул взглядом комнату. Она ходила по этому полу, сидела на этом диване, грелась у этого камина. Ни разу с тех пор, как Алекс прибыл сюда двести лет назад, он не поддавался внезапным порывам крушить все вокруг, но сейчас был просто не в состоянии сдерживаться.

Словно дикий зверь он пронесся по пещере. Разбил вдребезги лампу, схватил с полок книги и швырнул их в огонь, опрокинул шкаф, перевернул диван.

Зашел на кухню и разбил об стену посуду, раскурочил стол и разломал стулья с такой легкостью, будто они были сделаны из трухи, а не из крепкого дерева.

Тяжело дыша, он двинулся дальше по коридору и рывком открыл дверь в спальню Кары. Он собирался разгромить кровать и все, чего девушка когда-либо касалась. Стереть всякую память о ней.

Мучительный крик вырвался из его груди, когда нос заполнил запах Кары. Упав на кровать, Алекс закрыл глаза, его окутал аромат девушки — тонкий, невинный, соблазнительный.

Она уехала, и он больше никогда ее не увидит.

Задыхаясь от слез, он закутался в ее одеяло, а его ярость постепенно начала сменяться острой болью от безысходности и утраты.

— Кара, — надломленным голосом пробормотал он. — Будь счастлива.