Темнее ночи

Глава 2

Кара выбралась из поглотившей ее темноты. Постепенно она стала различать голоса: голос Наны, пока та неотступно молилась, голос Гейл, переполненный страданиями и мольбами. Кара, вернись, пожалуйста, вернись.

Мужской голос, изумленно восклицающий:

— Она приходит в сознание!

Женский голос, полный недоверия:

— Чудо!

— Мисс Кроуфорд? Кара? Вы слышите меня? — А это уже сказал мужчина, склонившийся над ней. Она попыталась заговорить, но ни одно слово ни слетело с ее губ. Она попыталась кивнуть, но, оказалось, пошевелиться тоже была не в состоянии. Поэтому просто взглянула на склонившегося над ней мужчину в белом халате.

— Кара? — Гейл проскользнула под рукой доктора и схватила руку сестры. — Кара, ты проснулась!

— Г… Гейл?

Сестрёнка энергично закивала:

— Я знала, что ты не бросишь меня. Знала!

— Отойди, Гейл, — произнес доктор. Достав фонарик из кармана, он проверил, как реагируют на свет зрачки Кары. — Вы помните, как вас зовут?

— Кара Элизабет Кроуфорд.

— Какой сейчас год?

— Тысяча девятьсот девяносто шестой.

— Знаете, где находитесь?

— В больнице?

Доктор кивнул. Потом приподнял ее правую ногу, провел пальцем по ступне девушки и, увидев, что ее пальцы пошевелились, тихо что-то пробормотал.

— Нам еще придется сделать кое-какие анализы, — сказал он, возвращая ногу Кары под одеяло, — но я уверен, с ней всё будет в порядке.

— Слава Богу, — пробормотала Нана. — Слава Богу.

Чуть позже, когда Кара снова проснулась, за окном уже стемнело, а поблизости никого не было. Четыре дня. По словам Наны, она была в коме четыре дня. Где она находилась все это время? Ей всегда было интересно, куда отправляется душа человека, пока он в коме. Она отдыхает внутри тела? Или потерянно скитается по миру? Но, даже стараясь изо всех сил, девушка все равно не могла ничего вспомнить. Ничего, кроме…

Кара повернулась к окну и уставилась в темноту. Ей казалось, что она помнит мужчину — высокого, темноволосого, — который, возвышаясь возле ее кровати, больше походил на тень, чем на живого человека. Но, конечно же, он был всего лишь сном, плодом её воображения. Ни у одного человека из плоти и крови не могло быть таких черных, таких бездонных глаз. И таких завораживающих. Ни один земной мужчина не мог передвигаться так бесшумно и грациозно.

И его голос. Глубокий, гортанный, полный страдания. Его голос, произносящий её имя, говорящий с её душой.

Если мужчина был всего лишь сном, то ей хотелось бы видеть этот сон вновь и вновь до конца своих дней.

— Вернись ко мне, — прошептала Кара. — Вернись, мой темный ангел.

Александр приподнял голову, когда в его сознание ворвался слабый голос. Её голос. Он знал, что именно её, хоть никогда прежде и не слышал его.

— Кара, — имя непроизвольно сорвалось с губ. — Что я натворил?

Будто ведомый какой-то силой, он поднялся с кресла и вышел в ночь, следуя по узкой извилистой тропе в город. Все вокруг умолкало, когда он проходил мимо. Он был тенью среди теней. Тьмой, чернее самой ночи.

Алекс остановился на тротуаре возле больницы, вглядываясь в окно, за которым — он это знал, — была она. Девушка звала его сюда, и едва различимое притяжение её голоса казалось для него настолько сильным, что невозможно было сопротивляться.

Он прошел мимо дежурной медсестры с помощью хитрости, которую использовал прошлой ночью. Внутри палаты замер возле узкой кровати, наблюдая, как ее грудь поднимается и опускается во сне. На её щеках уже появился легкий румянец. Ее губы были такими сочными, мягкими, бледно-розового цвета. Её ресницы были густыми и тёмными.

«Такая красивая, — подумал он. — Такая хрупкая». Он нежно провел указательным пальцем по ее щеке.

Она улыбнулась в ответ, подавшись вперед и словно поощряя его ласки.

Выругавшись, он убрал руку.

Вздохнув, девушка проснулась, и Алекс увидел ее изумительные голубые глаза. Они долго смотрели друг на друга.

— Как вы себя чувствуете, мисс Кроуфорд? — спросил Александр.

— Лучше. — Кара прищурилась, пытаясь отчётливее разглядеть его в приглушенном освещении палаты. — Вы один из моих докторов?

Перед тем как ответить Александр секунду колебался.

— Да.

— Вы спасли мне жизнь.

— Похоже на то.

Кара нахмурилась, ей хотелось лучше разглядеть лицо. Оно казалось таким знакомым.

— А теперь вам нужно отдохнуть, мисс Кроуфорд, — сказал Александр. Он шагнул назад и скрылся в тени. Её спасла его кровь. Он знал это также точно, как и то, что солнце восходит на востоке.

После его слов ее охватила внезапная усталость.

— Погодите. Я хочу знать ваше имя…

Веки девушки опустились и она заснула.

Кара отвернулась, пока доктор Петерсен осматривал швы на ноге.

— А где другой доктор?

— Другой?

— Тот, что приходил прошлой ночью.

— Как его звали?

— Не знаю. Высокий, широкоплечий, с длинными черными волосами. Он… у него был низкий голос.

— Никто из персонала не подходит под ваше описание. — снисходительно улыбнулся доктор Петерсен. — Без сомнения, вам это просто приснилось.

— Нет, это не было сном! — Кара посмотрела на Нану и Гейл. — Я видела его. Разговаривала с ним.

— Тише, тише, — легонько похлопывая по руке, принялся успокаивать её доктор Петерсон. — Вам нельзя волноваться.

— Я и не волнуюсь. Просто… — Кара опустилась на подушку. Может, ей все это приснилось.

— Я загляну к вам завтра, — сообщил доктор. Он задержался у двери и взглянул через плечо. — Не засиживайтесь долго, миссис Корли. Ей нужен отдых.

— Хорошо, — кивнула Нана.

— Я не выдумала его, — настаивала Кара после ухода доктора.

— Кара, если доктор сказал, что никто из персонала не подходит под описание, уверена, он прав. — Она осмотрелась, ее проницательный взгляд охватил все детали.

— Миленькая палата, — подытожила она.

— Так и должно быть, учитывая ее стоимость, — буркнула Кара. — Они сказали, когда я могу вернуться домой?

— Не в ближайшие дни — это точно.

— Но доктор Петерсен сказал, что я быстро поправляюсь. — На самом деле, каждый врач в больнице находил предлог, чтобы хоть раз пройти мимо и увидеть удивительного пациента, внутренние повреждения которого исцелились за одну ночь.

— Это правда, — согласилась Нана, — но у тебя серьезное сотрясение. Доктор Петерсен хочет присмотреть за тобой еще день или два. — Нана взяла и крепко сжала руку девушки. — Мы едва не потеряли тебя, дитя.

— Знаю. — Страшно было даже подумать, как близка она была к смерти. Но девушка не хотела думать об этом, поэтому быстро сметила тему. — Гейл, как дела в школе? Сдала историю?

— Пятерку с минусом, — сообщила она гордо. — Черис получила тройку с минусом, а Стефании — вообще двойку.

— Не злорадствуй, — пожурила Кара.

— Нам лучше идти, — Нана поднялась на ноги. — Не хотим утомлять тебя.

— Но я чувствую себя прекрасно.

— Доктор сказал, что тебе нужно отдыхать. Вот и отдыхай. — Нана поцеловала Кару в щечку. — Это чудо, — пробормотала она, смахивая слезу. — Чудо, — похлопала девушку по плечу. — Тебе завтра что-нибудь принести? Может быть книгу?

Кара кивнула.

— Было бы неплохо что-то почитать. Может ещё клубничное мороженое из аптекарского магазина (прим. магазин, торгующий лекарствами, мороженым, кофе, журналами, косметикой и т. п.)?

Нана улыбнулась:

— Теперь я вижу, что тебе лучше. Пойдем, Гейл.

— Ты иди, а я догоню через минутку, — отозвалась Гейл. — Мне надо кое-что сказать Каре.

— Ладно, но поторопись.

— Что такое, Гейл? — с улыбкой поинтересовалась Кара. — Хочешь поведать мне какой-то секрет?

Закрывая дверь, Гейл кивнула.

— Тот мужчина, что навещал тебя прошлой ночью. Он похож на того, к которому я ходила.

— И к кому ты ходила? — встревожено Кара уставилась на сестру.

— Будешь смеяться.

— Всё равно говори.

— Я ходила в старый особняк Кендалла.

— Особняк Кендалла! Гейл, ты совсем рехнулась? Что вообще заставило тебя туда пойти?

Гейл схватила уголок простыни и принялась его теребить.

— Ну, все же говорят, что там живет вампир и…

— Вампир! О, Гейл!

— Я подумала, если там и правда живет вампир, и он укусит тебя, то ты поправишься и будешь жить вечно.

Кара покачала головой:

— Гейл, вампиров вообще не существует. И оборотней тоже. И морских чудовищ, и космических пришельцев, и русалок.

В знак протеста Гейл скрестила руки на груди.

— Нет, существуют.

Кара вздохнула. Подобные споры за последние два с половиной года между ними случались уже не один раз.

— То есть ты хочешь сказать, что темноволосый мужчина был вампиром и приходил сюда, чтобы укусить меня?

Гейл кивнула.

— Ну, видимо, он передумал. Ведь крови я не жажду, да и следов укусов на шее нет. К тому же, уже день, а я не сплю. — Кара взяла сестру за руку. — Гейл, меня спасли только твои молитвы. Твои и Наны. А теперь тебе лучше идти. Нана ждет. Увидимся завтра, ладно?

— Да.

Наблюдая, как сестра выходит из палаты, Кара не смогла сдержать улыбку. Вампиры? Да неужели! В мире Гейл было полно разных чудовищ: снежный человек, Лох-Несское чудовище, космические пришельцы, Дракула и человек-волк. Гейл любила их всех.

Кара со вздохом закрыла глаза. Может, ей на самом деле просто приснился этот высокий, темноволосый загадочный незнакомец, который пришел к ней под покровом ночи.

Нет, она так не думала.

Александр перестал печатать, его пальцы замерли на клавиатуре. В этот момент она думала о нем. Он мог услышать мысли девушки так же ясно и отчетливо, как если бы она разговаривала с ним.

Она была сбита с толку, гадая, существовал ли он на самом деле или был всего лишь призрачной игрой её воображения.

С наступлением темноты он почувствовал её одиночество, услышал беззвучные рыдания. Не в состоянии бороться, мужчина покинул особняк и оказался наедине с ночью. Его черная одежда сливалась с тьмой, пока он стремительно и бесшумно двигался по дороге к городу.

И вот впереди показалась больница — большое белое здание мерцало на фоне темной ночи. На этот раз медсестры на месте не оказалось. Он неслышно прошёл по коридору прямо к палате Кары. Еще секунда, и он уже стоял у ее кровати.

В этот вечер она выглядела намного лучше. Большинство трубок было снято, лицо приобрело более здоровый цвет, дыхание стало спокойным. Ее еще влажные волосы разметались по подушке словно красные шёлковые ленты.

«Теперь она стала частью его,» — промелькнуло в голове Александра, — «а он стал её частью, да таким способом, которым не смог бы стать никто в этом мире. Смешав их кровь, он воссоздал древнюю духовную связь, навечно сковавшую их живую цепь, которую невозможно разрубить. Её мысли были так же открыты ему, как и его собственные, и он не мог игнорировать её потребность в утешении и покое.

Александр застыл, осознав, что Кара больше не спала, что она проснулась и изумленно уставилась на него своими живыми голубыми глазами.

— Кто вы? — Ее голос дрожал от страха — страха неизвестности, страха перед тем, что она могла услышать в ответ.

— Донор крови, — ответил он. — Слышал, вы поправляетесь, и захотел лично убедиться.

— Но… я думала… прошлой ночью вы сказали…

— Прошлой ночью?

— Вас не было здесь прошлой ночью?

Александр покачал головой, не в состоянии произнести ложь вслух.

Она нахмурилась:

— Тогда, наверное, это был сон.

— Вполне возможно. Спокойно ночи, мисс Кроуфорд. Хороших снов.

— Ваше имя. Скажите мне ваше имя.

— Александр Клейборн, — он слегка наклонил голову в поклоне. — Теперь мне пора идти.

— Прошу вас, останьтесь. Я… мне страшно.

— Страшно? — удивился он. — И чего же вы боитесь?

Прошли столетия с тех пор, как он боялся чего-то ещё, кроме осознания того, кем являлся.

— Оставаться одной, — она смущенно улыбнулась. — В темноте.

Она боялась темноты всю свою жизнь, хотя тому и не было логического объяснения.

— Темнота не может навредить вам, мисс Кроуфорд, — тихо успокоил он.

— Знаю. — Она это понимала, но страх все равно не покидал её. — Останьтесь, пожалуйста. Мне не так страшно, пока вы здесь.

«О, глупенькая девочка, боишься темноты, но не незнакомца, скрывающегося под её покровом» — подумал он.

— Хотите, я включу свет?

— Нет. Здесь вы, поэтому мрак не кажется столь ужасным. — Нечто возбуждающее было в том, чтобы находиться в темноте с этим незнакомым мужчиной, некая интимность момента, которая невозможна при включенном свете.

— Вы устали?

— Нет. Такое ощущение, будто проспала двое суток.

— Очень хорошо, — согласился он с легкой улыбкой. — Расскажите о себе?

— Особо нечего рассказывать.

— Пожалуйста.

Он опустился в кресло возле её кровати, все еще оставаясь в тени.

— Что вы хотите знать?

— Всё.

Кара рассмеялась.

— Ну что ж, я родилась в Денвере. Моя сестра, Гейл, появилась на свет, когда мне было одиннадцать. Через пару месяцев мои родители развелись.

Она вздрогнула. Даже спустя столько лет воспоминания об этом причиняли боль. И хотя девушка понимала, что ей не в чем себя упрекнуть, Кара всегда мучилась вопросом, не было ли в этом частично и её вины.

— Полагаю, они решили, что ещё один ребенок спасет их брак, — продолжила она, — но это не сработало. Мама привезла нас сюда и мы стали жить с Наной, моей бабушкой. Когда мне было четырнадцать, мама сбежала с водителем грузовика, и мы больше ничего о ней не слышали. От отца со времен развода вестей тоже не было, поэтому Нана решила, что мне и Гейл лучше оставаться у неё. Мой брат, Стив, только пошел в колледж, когда родители разошлись. Нана заменила нам и отца, и мать, с тех пор, как она нас бросила. Я отучилась пару лет в колледже, а теперь работаю консультантом в Ариасе. — Она пожала плечами. — Вот и все.

— Кто или что этот Ариас?

— Ариас Интериорс. Это фирма по разработке внутреннего дизайна.

— Понятно.

— А вы что делаете?

— Делаю? А, в смысле, чем занимаюсь? Пишу.

— Вы имеете в виду книги?

Александр кивнул.

— Что пишете?

— В основном, страшилки.

— Как Стивен Кинг?

— Вроде того.

Кара нахмурилась:

— Что-то уже опубликовано?

— Пару рассказов. Я пишу под псевдонимом А. Лукард.

А. Лукард! Он наиболее уважаемый и обсуждаемый писатель в своём жанре. Его книги неизменно входили в список бестселлеров Нью-Йорк Таймс. Сама Кара не осмеливалась читать ужасы. Из любопытства, и чтобы понять, вокруг чего вся эта шумиха, она прочитала одну из его книг. А потом всю ночь не могла заснуть.

— Я прочитала одну вашу книгу, — честно призналась она. — После этого мне приснились самые страшные в моей жизни кошмары.

— Приношу свои извинения.

— Над чем сейчас работаете?

— Боюсь, все над тем же.

— Моя сестрёнка любит читать ваши книги, но Нана ей запрещает.

— Неужели? Никогда бы не подумал, что ваша сестра интересуется моими работами.

— Шутите? Гейл обожает всяких чудовищ.

— А вы?.. Как вы относитесь к ним?

— Я в них не верю.

— Надеюсь, вы никогда не встретите ни одного из них. — Александр взглянул в окно. Он чувствовал приближающийся рассвет и тепло поднимающегося солнца. — Я должен идти.

— Спасибо, что посидели со мной, мистер Клейборн.

— Александр.

— Александр.

Теперь она могла рассмотреть его отчетливее — высокая, широкоплечая фигура выделялась на фоне тускло-зеленой стены. Он был одет в черный свитер и черные джинсы. Жаль, что она не смогла разглядеть его лица, цвета его глаз, очертаний его губ. У него был весьма необычный акцент, который Кара никак не могла точно определить.

— Ты придешь завтра?

— Не знаю.

— Мне бы этого хотелось, — она поджала губы, вынужденная просить об одолжении, потому что не могла сдержаться. — Не мог бы ты принести какую-нибудь из своих книг?

— Конечно, но я думал, тебе не интересны книги о чудовищах.

— Вообще-то да, но теперь, после встречи с тобой… ну, мне бы хотелось попробовать еще раз.

— Хорошо, я захвачу одну в следующий раз. Спокойной ночи, Кара.

— Спокойной ночи.

Она наблюдала, как за ним закрылась дверь, почему-то желая, что бы он поцеловал ее на прощание.

Александр крался темными улицами, ощущая, — постоянно ощущая, — близость рассвета и необходимость вернуться домой, пока не стало слишком поздно. Но ему необходимо было побыть немного снаружи, прочувствовать тьму, которая стала такой же его частью, как руки и ноги.

Он двигался по городу, ведомый невыносимым чувством одиночества, отрешенности от мира. Хотелось, что бы рядом была женщина, которая разделит с ним его жизнь, но он не хотел рисковать и раскрывать правду о своей сущности. Потому что мог только догадываться, какой это вызовет ужас.

Спиной он ощутил тепло восходящего солнца. Скоро улицы заполонят толпы людей, живущих и работающих, любящих и улыбающихся, которым был дарован этот мир и все вокруг.

С криком отчаяния он поспешил к дому, в свои спасительные покои с зашторенными окнами.

Он захлопнул за собой дверь. Дом был прохладным и мрачным — идеальное убежище от обжигающих лучей палящего солнца.

Найдя приют в темноте, он поднялся в свою комнату и закрыл дверь.

Первой его мыслью при пробуждении была Кара. Он отмахнулся от нее, твердо решив забыть молодую девушку с красно-каштановыми волосами и бездонно голубыми глазами. Она младенец, сущее дитя по сравнению с ним. Создание из света, которому не нужен мужчина, облачённый в саван тьмы, мужчина, не похожий на других.

Встревоженный, он бродил по комнатам своего дома, но не мог ни на чём сосредоточится — все его мысли постоянно стремились к Каре.

Покинув дом, он смешался с ночными тенями. Бормоча проклятия, он бежал, легко и неутомимо. Минуя милю за милей, его ноги едва касались земли. Но неважно как долог был его путь, невозможно было обуздать желания своего сердца. Он пробыл дома достаточно, чтобы сменить одежду и прихватить одну из книг. Зная, что совершает ошибку, но будучи не в состоянии побороть потребность увидеть её вновь, он покинул дом.

На улице Александр прикрыл глаза, мысленно переносясь к Каре. Ее сестра и бабушка заходили к ней раньше, но уже ушли, и теперь она осталась одна. В абсолютном одиночестве.

И думала о нем.

Я иду, Кара.

Он послал эти слова ей. Еще чуть позже уже находился в больнице, в ее палате.

Она улыбнулась в знак приветствия теплой и искренней улыбкой, заполнившей всё его сердце… нет, всю его душу… солнечным светом.

— Добрый вечер, Кара.

— Привет.

— Выглядишь намного лучше.

— И чувствую себя тоже лучше.

Засунув руку под пальто, он извлек сверток, запакованный в белую бумагу. — Надеюсь, это не вызовет у тебя ночных кошмаров.

— Ты не забыл! Спасибо. — Она развернула сверток и уставилась на обложку. На ней был изображен мужчина с иссиня-черными волосами, склонившийся над тонкой женской шеей, лунный свет отражался от его клыков.

— Голод, — прочитала она вслух название. — Звучит немного зловеще.

— Не так ужасна, как некоторые другие мои произведения.

— Подпишешь ее для меня?

— Конечно.

Она протянула ему ручку и книгу, которую он открыл на титульном листе, потом наблюдала, как он делает надпись.

Он что-то написал, закрыл книгу и вернул назад.

— Думаю, тебе не стоит читать её ночью.

— Такая страшная, да?

— Мне говорили, что у меня мрачный и тяжелый стиль.

Кара нахмурилась, вспоминая книгу, которую прочитала.

— Ну, твой стиль определенно мрачный, — согласилась она, — но не думаю, что тяжелый. На самом деле, книга, которую я прочитала, показалась мне очень хорошей. В смысле, ведь предполагалось, что она должна быть страшной, и она, действительно, меня напугала.

— Какую именно ты читала?

— «Девушка и безумец».

— Одна из моих первых работ. Думаю, что «Голод» покажется менее фантастическим.

— Обложка сильно отличается от других.

Александр кивнул:

— Вообще-то, это наиболее романтическое произведение из всех.

— Правда?

Он пожал плечами:

— Могу заверить, в ней я отклонился от привычного стиля. Сюжет моей следующей книги насыщен убийствами, кровавым месивом и порадует даже самых кровожадных читателей.

— Не против, если я ее не куплю?

— Абсолютно.

Кара посмотрела ему в глаза и забыла обо всем на свете. Она слышала о любви с первого взгляда — а кто же не слышал? Но никогда не верила в подобные вещи. Она встречала красивых мужчин, испытывала к ним какое-то влечение, но никогда не чувствовала ничего похожего на то, что ощущала сейчас — притяжение практически на духовном уровне, как будто ее душа стремилась к его душе. Чувствует ли он тоже самое? Она раньше никогда не понимала, как женщина может бросить все ради любви к мужчине, но в ней зародилось это внезапное сильное чувство, и если бы Александр позвал ее с собой на край света, она бы согласилась без малейших сомнений. Это сбивало с толку и немного пугало.

С большим усилием она отвела взгляд:

— Сколько тебе требуется времени, чтобы написать книгу?

— Не много. Три месяца, иногда четыре.

— Как давно ты пишешь?

— Около двадцати лет. — Он улыбнулся ей так, будто знал, что она задаст эти вопросы, потому что испугается затянувшейся между ними паузы. — Довольно обо мне. Тебя скоро выпишут?

— Не в ближайшие дни. Да и потом я не смогу сразу выйти на работу.

— Как себя чувствуешь?

— Прекрасно.

— Я рад. Мне лучше идти. Тебе ведь надо отдохнуть.

— Все так говорят.

— Значит, так оно и есть.

Он поднялся, понимая, что надо уходить, но не в состоянии оставить ее. Она была похожа на маячок света, яркий и светящийся, не запятнанный ни тьмою, ни злом. Он знал, что окружающая его тьма станет ещё чернее и неподвижнее, когда он покинет ее. Но он должен был это сделать.

— Спокойно ночи, Кара.

— Спокойной ночи, Александр. Спасибо за книгу.

Он улыбнулся ей и вышел из палаты. Он не должен видеть ее снова. И не увидит.

Кара какое-то время смотрела ему в след, потом открыла книгу на странице, где он оставил подпись.

Каре: Позволь своей вере уберечь тебя от всех чудовищ мира. Затем его подпись небрежным почерком: Александр Клейборн. А ниже: А. Лукард.

Девушка не знала, что заставило ее прочитать псевдоним наоборот, но когда сделала это, по позвоночнику пробежал холодок.

Д…Р…А…К…У…Л…А

— Дракула.

Она прочла слово вслух, а затем рассмеялась. Весьма подходящее имя для автора таких книг, какие пишет Александр Клейборн.