Темнее ночи

Глава 16

На следующее утро Кара проснулась в одиночестве. Вначале девушка запаниковала, а потом, услышав легкое постукивание, успокоилась. Он был в пещере. Уставившись на гладкий каменный потолок, она вспоминала прошлую ночь, угрызения совести в глазах Александра, его страх. Страх за нее.

Кара положила руку на живот. Что если она забеременела? Это было бы так ужасно? Не считая уникального узора на его позвоночнике, Алекс ничем не отличался от других мужчин. Она криво усмехнулась. Это вовсе не то, что Джабба из «Звездных воин» [1] или Гиллман из «Темной лагуны» [2].

Кара улыбнулась, охваченная новыми мыслями. Алекс упоминал, что его кровь отличается от ее крови и что может нанести ей вред, но ведь он уже давал ей немного своей крови, а ничего не произошло. Неужели он забыл об этом?

Отбросив одеяло, она встала с кровати, натянула джинсы, футболку и пошла в гостиную.

У входа она остановилась, скользнув взглядом по Алексу. Он мастерил стол из дерева, которое срубил прошлой ночью. Не секунду она залюбовалась игрой мышц на его широкой спине и сильных руках. Он посмотрел через плечо и улыбнулся, и внутри Кары забурлило счастье, словно пузырьки шампанского в бокале.

— Доброе утро, — сказала девушка, входя в гостиную.

— Доброе утро. — Он прибил одну ножку к столу и смахнул упавшую на глаза челку. — Выспалась?

Кара кивнула.

— А ты?

Мужчина покачал головой.

— Нет.

— Ты всю ночь переживал за меня, да?

Алекс кивнул, скользнув взглядом по ее лицу.

— Я в порядке, честное слово. — Она присела на пол, скрестив ноги и обхватив колени руками. — А ты не думаешь, что твои волнения напрасны. Я о том, что ты уже давал мне свою кровь и ничего не случилось.

Он нахмурился, и Кара поняла, что была права. Алекс забыл.

— Итак, — воодушевленно произнесла она. — Может, вовсе и не о чем беспокоиться. В любом случае, я вряд ли беременна. Вобщем, я хочу есть. А ты? Упс, извини. — Она смущенно улыбнулась. Кара забыла, что Алекс не нуждался в ежедневном питании.

— Иди и приготовь себе что-то на завтрак, — предложил Алекс. — К тому времени стол будет готов.

Поднявшись, Кара пошла на кухню, размышляя о том, что лучше поест на полу, чем стоя за столом, а потом заметила два стула — прочных, надежных, с замысловато изогнутыми спинками — один был чуть больше другого. Сказка про трех медведей всплыла у нее в голове и заставила улыбнуться. Один — для папы-медведя, а второй — для мамы-медведя…

— Хорошая работа, Алекс, — крикнула она.

— Спасибо.

Он наблюдал, как девушка двигалась по кухне, и подумал, как сильно изменилась атмосфера в пещере с присутствием Кары. И как абсолютно иначе он себя чувствовал. Видимо, она права. Может, он зря волнуется. Он уже давал ей свою кровь, но никаких негативных последствий не было. Алекс уставился на молоток в руке, стараясь подавить всплеск надежды, когда он представил совместную жизнь с Карой. А потом, не в состоянии справиться с нахлынувшими чувствами, мужчина нарисовал образ Кары, держащей на руках его ребенка. О, подарить ей сына, снова держать на руках собственного ребенка…

АнТарес…Он крепко сжал молоток, пока не побелели костяшки пальцев. После его ареста Совет запретил ему видеться с дочерью. Алекс умолял их пересмотреть решение, позволить хотя бы попрощаться с ней, но его просьбу так и не удовлетворили. Единственная уступка Совета заключалась в том, что его родителям разрешили привести АнТарес к стыковочной платформе утром того дня, когда его корабль должен был улетать.

Он прикрыл глаза, вспоминая день, когда видел дочь последний раз — ее кристально чистые серые глаза, наполненные слезами. Девочка тянулась к нему своими ручонками, умоляя не бросать ее. Ее плач преследовал Алекса, пока он заходил на корабль. Он так хотел вернуться, объяснить, почему его изгнали, почему он больше никогда ее не увидит. В отчаянии Алекс повернул голову к Главному советнику, призывая ДаТру к пониманию, умоляя позволить в последний раз обнять дочь и сказать, как сильно любит ее, но ДаТра был непоколебим. На борту космического корабля Алекс не отрываясь смотрел на лицо дочери в иллюминатор, пока его не закрыли, а АнТарес навсегда потерялась из виду.

Алекс забил в стол последний гвоздь. Спустя все эти годы мысль о дочери по-прежнему причиняла невероятную боль. АнТарес, прости меня…

— Алекс?

Он поднял глаза на уставившуюся на него Кару.

— Извини, ты что-то говорила?

— Я спросила, не хочешь ли ты кофе или, может, воды.

— Нет, спасибо.

— Все хорошо?

— Да.

Девушка с сомнением наклонила голову набок.

— Ты не обязан рассказывать мне, если не хочешь, — тихо сказала она. — Но ты и не должен мне врать.

— Извини, Кара. Я думал о дочери.

Она кивнула, не зная, что сказать.

Алекс занес стол на кухню и поставил стулья по обе стороны.

— Ты посидишь со мной? — Спросила Кара. Она поставила тарелку и чашку кофе на стол и присела.

Кивнув, мужчина сел напротив.

— Чем мы сегодня займемся? — Поинтересовалась Кара.

— Не знаю. Боюсь, здесь особо и нечем заняться. — Он осмотрел пустой книжный шкаф. Даже читать уже было нечего.

Кара посмотрела на него поверх чашки.

— У меня есть идея.

Алекс выжидающе взглянул на девушку, но увидев, как зарделись ее щеки, понял, что у той на уме.

— Кара…

Девушка посмотрела на него невинным взглядом.

— Мы не можем выходить на улицу, пока не сядет солнце, — обольстительно улыбнулась Кара. — Следовательно, мы не можем пойти поплавать или прогуляться. — Она пожала плечами. — Мы не можем просто сидеть здесь и читать, потому что ты спалил все книги. Итак, ты можешь придумать более подходящий способ провести этот день?

— Нет.

— Хорошо, — отодвинувшись от стола, она встала и взяла его за руку.

Его сердце застучало быстрее, тело заполнило предвкушение и желание, и мужчина позволил ей отвести себя в спальню. Он покорно стоял, в его венах закипела кровь, а в висках застучало, когда Кара начала его раздевать.

Он потянулся к ней, но девушка оттолкнула руку.

— Не сейчас, — прошептала она, и он просто стоял, дрожа от ожидания, пока ее руки исследовали его тело, губы касались обнаженной груди и спускались вниз.

Он зарычал, когда желание обнять ее стало невыносимым.

— Моя очередь, — прохрипел Алекс и неторопливо принялся раздевать Кару, его руки возбуждающе скользили по ее телу, пока она сама не задрожала от возбуждения.

Подняв Кару на руки, Алекс отнес ее на кровать. Он почувствовал взгляд на своей спине, когда надевал презерватив, а через секунду Кара была уже в его объятиях, шептала его имя, умоляла обнять ее, любить ее и никогда не отпускать.

Эти желания Алексу было легко удовлетворить — ведь он хотел того же.

Весь вечер они провели в постели — спали, занимались любовью снова и снова, пока не наступили сумерки.

Позже, после неторопливо принятой ванны в горячем источнике, они отправились на прогулку по лесу.

— Алекс, как думаешь, Баррет уже успокоился?

— Сомневаюсь.

— Мне надо позвонить домой.

— Знаю, но еще слишком рано. Может, через пару недель.

Кара кивнула. Несмотря на свое сильное желание позвонить домой, сообщить Нане и Гейл, где она, убедиться, что у них все в порядке, Кара понимала, что Алекс был прав.

Той ночью они спустились с горы и дали залог за новый черный кожаный диван и подходящее к нему кресло для гостиной. Завтра Кара планировала арендовать грузовик, чтобы поднять их к пещере.

Выйдя из мебельного салона, они прошлись по книжному магазину, покупая все, что их интересовало, пока не набралось достаточно книг, чтобы заполнить опустевший шкаф. Они также приобрели стереомагнитофон, а потом потратили еще пару часов, выбирая к нему кассеты.

Последней их остановкой был продовольственный магазин, где они купили хлеб и молоко, разнообразные консервы, немного свежих фруктов и овощей. Бровь Алекс поползла вверх, когда он увидел, как Кара закинула дюжину коробок конфет в корзину.

— Сладенькое для сладенькой? — Проурчал он.

— Просто дай мне мою шоколадку, и никто не пострадает, — задорно отпарировала она.

Время летело стремительно — дни превращались в недели, а недели в месяц.

Но несмотря ни на что, Кара никогда прежде не была так счастлива. Она оставила опасения о будущем позади, побуждая себя просто наслаждаться временем, проведенным с Алексом. Она быстро приспособилась к его образу жизни. Они бодрствовали до поздней ночи, а ложились спать под утро.

Иногда проводили вечера за чтением. Алекс был весьма увлечен книгами, причем его пристрастия сильно отличались. Один день он мог читать Шекспира, а на следующий взяться за последний роман Тома Клэнси [3]. Так же Алекс любил историю средних веков и философию. Бывало, они играли в карты. Покер, канастра, пинокль, кункен, — он был хорош в любой из игр. А еще, благодаря Алексу, Кара освоила шахматы.

А когда на девушку накатывала тоска, он рассказывал ей о жизни на ЭрАдоне, о своих родителях и дочери. Алекс редко упоминал о жене. Жизнь на ЭрАдоне казалась очень похожей на земную, но только более мирной. Кара пыталась представить города без преступлений и мусора, прогулки по улицам Нью-Йорка и Лос-Анжелеса по ночам в одиночестве и без страха.

По вечерам они часто долго бродили по лесу. И этот вечер не был исключением. Кара с детства любила ночи. В них была какая-то особенная красота, незаметная при солнечном свете, и звуки, которые были не различимы днем. Она слышала, как ветер напевает песню любви соснам, улавливала шорохи ночных созданий, выбирающихся из укрытия после заката. Кара увидела сову, выслеживающую свою жертву, и крадущуюся по лесу лань. По спине у девушки пробежал холодок, когда раздалось печальное завывание койота.

Иногда она удивлялась тому, что была безумно счастлива жить в пещере на самом верху горы и вдали от мира, который она знала.

Кара взглянула на идущего рядом Алекса и поняла, что готова провести всю жизнь здесь, в этом месте, и с этим мужчиной.

Она не удивилась, когда их прогулка завершилась у горячего источника. Это стало для них особенным местом, волшебным.

Возбуждение накрыло девушку горячей волной, когда Алекс поманил ее к себе. Она страстно желала его ласк и поцелуев. Больше не стесняясь, она касалась его крепкого тела, тела, которое уже знала так же хорошо, как и свое собственное. Кара начала медленно раздевать его, стремясь продлить удовольствие. Она обожала ласкать Алекса, наблюдая, как его глаза распаляются от желания, пока она снимает его рубашку, проводит пальцами по груди и спине, медленно и волнующе скользит ладонями по уникальному узору на его коже.

Его хриплый стон удовольствия доставлял Каре невероятную радость. Она никогда и не представляла, что любовь столь прекрасна и замечательна.

Обнимая друг друга, они опустились на землю. С гулко стучащим сердцем Кара лежала на боку, пока Алекс раздевал ее нежными руками, его глаза пылали любовью и желанием. А потом он снова и снова целовал ее, его язык опалял кожу подобно пламени.

Она приняла Алекса всего, желая поглотить его, защитить и уберечь.

— Алекс! — Девушка прокричала его имя, когда их тела слились. Она впилась ногтями в его спину, распаляя Алекса еще больше, пока сама не начала извиваться под ним от наслаждения. — Я люблю тебя, — прошептала Кара. — Люблю тебя.

Слова вырывались из ее уст снова и снова, когда он заставил ее парить от удовольствия выше и выше, пока они вместе не взлетели над землей, растворившись друг в друге телом и душой.

Натайя…

Его голос ворвался в ее сознание ликующим стоном, когда Кара задрожала под ним, достигнув пика наслаждения.

Кара, о Кара…

Она почувствовала, как его тепло излилось в нее, наполняя ее, а потом Алекс обессилено уткнулся ей в плечо, сотрясаясь в конвульсиях.

— Я люблю тебя, Алекс. — Опять пошептала она, поглаживая его волосы. — Я так сильно люблю тебя.

Позже, после расслабляющей ванны в источнике, они лежали рядом, наслаждаясь лунным сиянием. Кара рассматривала звезды, снова гадая, какая их них его. Столько всего было, чего она не знала об Алексе.

— Что-то ты притихла, — поинтересовался Алекс. — Все в порядке?

— Да. Я просто думала…твой народ верит в Бога?

— Конечно.

Повернувшись на бок, она оперлась на локоть, чтобы видеть лицо Алекса.

— Расскажи о своей вере.

— Она подобна вашей. Мы верим в одного Бога, в Высший Разум, создавший Вселенную. Он против воровства, убийств и лжи.

— А церкви у вас есть?

— Да.

— У вас только одна религия?

— Да. В этом мой народ отличается от твоего. Все расы людей, с которыми я когда-либо сталкивался, верят во Всевышнего, но это один и тот же Бог, Кара. Неважно, как ты его называешь — Вакан-Танка [4], Элогим [5] или Аллах. Он один. Всемогущий. Вечный. Неподвластный времени.

Кара кивнула. Во все, о чем он говорил, она всегда и верила. Она вспомнила цитаты из священного писания: «Бесчисленные миры я сотворил, и сотворил их по своему замыслу…Для созерцания, много миров ушло в небытие…И много сейчас воздвигнуто, и бессметно количество людей; но для меня их численность подвластна, ибо они мои и я знаю их…» (прим. выдержки из священной книги «Драгоценная жемчужина» мормона Джозефа Смита).

— А ты…ты верующий человек?

Алекс кивнул. Убийство Рела до сих пор терзало его душу. Но он все равно не жалел своем поступке, и сделал бы это снова, даже зная, что это неправильно.

— А ты был на других планетах?

Алекс повернулся к Каре.

— На некоторых. Люди везде одинаковые, Кара. Все человекоподобные. Одна голова, две руки, две ноги. Ну, разве что немного отличаются светом кожи и волос, но никто из них не похож на смехотворные создания из ваших книг или фильмов. Они не летают по вселенной, чтобы похищать людей и ставить над ними странные эксперименты. Большинство из них слишком озабочены собственными жизнями в других концах галактики.

— Я всегда знала, что если мы когда-либо столкнемся с жителями других планет, они окажутся похожими на нас, — согласилась Кара. — Я о том, что в Библии сказано, что Бог создал человека по своему образу и подобию. — Девушка пожала плечами. — Я всегда думала, что если это правда, то люди должны быть одинаковыми везде. Приятно знать, что я была права. А у них, ну, у людей с других планет…Ты знаешь, о чем я хочу спросить. У них были общие дети с другими расами.

— На сколько мне известно, нет.

— Никогда?

— Я не знаю, Кара. Знаю лишь то, что моему народу запрещены союзы с людьми других миров. Не могу не согласится, что для столь строгого запрета должна была быть веская причина.

Понимание того, что он прав, заставило Кару почувствовать себя одинокой. Ей больше не хотелось думать об этом. Он сказал, что люди повсюду одинаковые, но теперь ей казалось, что они не так уж и похожи.

Она вновь вытянулась на земле, а Алекс поддерживал ее голову, пока девушка смотрела на звезды. Мысли о Гейл и Нане вытиснили все остальные.

— Интересно, как там дома, — подумала она вслух, желая сменить тему. — Мне надо позвонить Гейл.

Он медленно кивнул. Алекс понимал, что чувствует Кара, и ей необходимо удостовериться, что она еще не потеряла всех и все, что любила. Это было чувство, которое он отлично знал.

— Кому ты звонила в последний раз?

— Соседке, Миссис Зиммерман.

— Хорошо. Завтра вечером мы позвоним миссис Зиммерман.

________________________________________________

[1] Джабба Хат — Один из самых могущественных королей преступного мира в Галактике в «Звездный войнах», Джабба Хатт руководил крупнейшей преступной организацией с тех пор, как ему исполнилось шестьсот лет.

[2] Гиллман — жаброчеловек

[3] Том Клэнс — американский писатель, работает в жанре технотриллера. Известен благодаря детально проработанным с технической точки зрения бестселлерам, посвящённым холодной войне и событиям после неё. Клэнси также написал сценарии к ряду видеоигр. В своих произведениях строит вымышленную вселенную, основанную на гегемонии США

[4] Вакан-Танка — у большинства индейских племен, Великий Дух, явленный в развитии всего живого на Земле. Его еще называли Великое Сущее, или Все, что Есть.

[5] Элогим — одно из имен Божиих, отражающее Божественное всемогущество и прикровенно указующее на тайну Святой Троицы. Имя Элогим встречается в Библии применительно к Богу Израиля 2 тысячи раз. Оно представляет собой множественное число от евр. Элоах, что значит Бог или Могущественный. В переводе оно означает Силы, Могущества, Божественные действия, то есть изображает множественное величие Бога, раскрывающего Себя во всемогущих деяниях. Формально слово Элогим может быть переведено как «боги», однако именно в Библии такой перевод совершенно неприменим. Все дело в том, что Библия всегда согласует имя Элогим с глаголами и прилагательными в единственном числе. Например: Берешит бара Элоѓим… ("В начале сотворил Бог…" — Быт 1:1). Такое согласование служит несомненным указанием на тайну Святой Троицы, явленную во всей полноте в Новом Завете.