Тени Равенсхолма

10. Себастьян- вампир

Элеонора поправила перчатки и плотнее запахнула пальто. Октябрьский вечер выдался холодным, а она простояла уже почти час в тени раскидистого клёна напротив кафе «Амброзия». Профессор Себастьян Валериан задерживался уже на двадцать минут, и это усиливало её подозрения. Обычно педантичный до абсурда, он никогда не опаздывал. С другой стороны, поведение её самой было вряд ли похожим на нормальное, свойственное ей. Сидеть в засаде, ожидая, пока выйдет профессор, чтобы увериться, что он- один из детей ночи? Ну ведь- настоящий бред для любого из охотников на вампиров. Такое не делается без четкого плана, в том числе, и плана отступления на случай, если вампир заметит вас, либо же их будет несколько. Да и сама причина под названием " он странный" вызвала бы только вспышки смеха посреди уважаемых охотников. Так можно было половину города в вампиры записать. Впрочем, с недавних пор Элеоноре стало примерно так и казаться. То бабушка с собачкой, гуляющая с ней только по вечерам; то — юный продавец с бледным лицом, работающий лишь в ночные смены; то- красивая молодая девушка из старого дома в центре, которую Элеонора пару раз встречала на поздней прогулке- всё они теперь казались странными, подозрительными, и...вампирами. Может, в Элеоноре просыпаются гены охотника? Может, вот так всё и происходило у остальных членов их семьи, из века в век?

Наконец дверь кафе распахнулась, и на пороге появился он — высокий, бледный, с тонкими чертами лица и пронзительным взглядом. Сегодня Себастьян был одет во всё чёрное, что лишь подчёркивало белизну его кожи. Красивый, невероятной, почти неземной красотой, он выглядел сейчас точно звезда с постеров, которыми девчонки из средней школы обклеивали свои комнаты. Мрачная красота, словно неживая.

После их третьего свидания, когда профессор поцеловал её на прощание, и его губы оказались неестественно холодными, подозрение укоренилось в её сознании. Детство, проведённое рядом с отцом, Виктором Хартом, практически лучшим охотником на вампиров, научило её замечать мелочи. Теперь каждая деталь в его поведении, каждая мелочь настораживала и пугала. Но, вряд ли отец вряд бы одобрил того, что сейчас делала, вернее, собиралась сделать, его безрассудная дочь. Следить за Себастьяном Валерианом.

Элеонора двинулась следом, держась на безопасном расстоянии. Себастьян шёл быстро, но не оглядывался, и вскоре они оказались в старой части города, где викторианские особняки утопали в пышных садах. Хороший и дорогой район, вряд ли обычный профессор может позволить себе жилье здесь. Наверно, пройдет мимо, чтобы не идти сквозь Таймроут- сквер, где по вечерам в мусорках шныряли толстые с длинными хвостами крысы.

Но профессор свернул к трёхэтажному готическому дому с высокими окнами. Элеонора затаилась за живой изгородью и наблюдала, как он отпирает кованую калитку и проходит мощёной дорожкой к входу. Дождавшись, пока в окнах второго этажа вспыхнет свет, она решилась.

"Отец бы меня убил за такую безрассудность", — мелькнуло в голове, но желание узнать правду оказалось сильнее. Странный, по-детски глупый азарт бурлил в крови, подстегивал девушку, заставляя двигаться быстрее. Перебравшись через невысокую ограду, Элеонора бесшумно пробралась через сад. Неподалёку от дома росло могучее дерево, ветви которого простирались прямо к окну, за которым мерцал свет.

С ловкостью, о которой она сама не подозревала, Элеонора забралась наверх и примостилась на толстой ветке. Отсюда открывался вид на богато обставленную комнату, похоже, кабинет профессора с кожаными креслами и стеллажами старинных книг. Неужели преподаватели получают столько, чтобы жить вот так богато? Может, не так был и не прав Бен, только мысли не в том направлении? Может, Себастьян поспешно сбежал и залёг на дно в их маленьком городишке, потому что присвоил себе деньги или что-то ценное с прошлого места работы? Может, даже поделил все это с той самой якобы пропавшей помощницей, которая сейчас, вероятно, тоже залегла где-то на дно?

Себастьян стоял у телефона, набирая номер. Его лицо, обычно спокойное, сейчас выражало нетерпение. Он говорил быстро, почти отрывисто, и хотя слов было не разобрать, Элеонора чувствовала напряжение в его голосе.

Примерно через полчаса, когда Элеонора уже успела окончательно продрогнуть, подумывая о том, чтобы прервать бессмысленное наблюдение, у дома остановился чёрный «Бентли». Из автомобиля вышла девушка невероятной красоты — высокая брюнетка в алом платье, подчёркивающем её безупречную фигуру. Водитель, почтительно склонив голову, проводил её до дверей.

Элеонора почувствовала, как внутри закипает гнев. Кто эта женщина? Почему Себастьян так торжественно встречает её, целуя руку, словно придворный галантного века? Она впилась ногтями в кору дерева, наблюдая, как профессор проводит гостью в спальню — комнату, смежную с кабинетом. Ну, конечно! Зачем ему простая студентка, блеклая как моль, когда его навещают такие красавицы?! На душе заскреблась обида- отчего тогда все эти взгляды, свидания в кафе, поцелуй, которого она всё не могла забыть? Профессор играл с ней от скуки? Просто лениво шлифовал и без того идеальное мастерство обольщения на глупой дурочке-студентке? Смахнув злые слезы, девушка до боли вжала ногти в ладони.

Они сидели в мягких креслах, потягивая тёмно-красное вино из хрустальных бокалов. Незнакомка смеялась, откидывая голову, а Себастьян смотрел на неё с таким восхищением, что Элеоноре захотелось закричать. Ещё несколько дней назад он так же смотрел на неё саму, когда они пили кофе в университетской библиотеке и обсуждали древнегреческие мифы, когда прогуливались вдоль узких улочек Равенсхолма, когда ходили в кафе и кино.

"Значит, я была просто развлечением, "- горько подумала Элеонора. — Очередной наивной студенткой, которую обаятельный профессор вскружил голову.".

А может, хуже? Может, она была лишь потенциальной жертвой, которую он готовил на заклание? От этой мысли по спине пробежал холодок. Просто, возможно, переключился на другую? Но, судя по всему, выходило, что профессор- всего лишь банальный обольститель и не более. Так зачем же тогда он продолжает сидеть здесь, следить за ними, едва дыша? Что ожидает увидеть, когда и так всё ясно? Казалось, с каждой секундой, что Элеонора остаётся здесь, её самооценка падаёт всё ниже и ниже. Глупая влюбленная дурочка, следящая за своим кумиром.

Тем временем, атмосфера в комнате изменилась. Брюнетка медленно поднялась с кресла, её движения стали грациозно-томными. Она повернулась спиной к Себастьяну, который тоже встал, и начала расстёгивать платье.

Элеонора едва сдержала возглас. Неужели она сейчас станет свидетельницей...? Но произошло нечто иное. Девушка лишь слегка приспустила платье, обнажая шею и плечи, и Себастьян шагнул к ней, наклонился, и... В тусклом свете Элеонора увидела, как изменилось его лицо. Глаза сверкнули алым, а из-под верхней губы показались клыки.

Это был не поцелуй. Он впился в шею девушки, и та, запрокинув голову, застыла в каком-то экстатическом оцепенении. Её ярко-алые ногти впились в ладони, грудь вздымалась тяжело и медленно, а глаза закатились так, что зрачки были едва видны. Девушка, приоткрыв рот, дышала, изредка по её телу пробегала судорога.

Ужас сковал Элеонору. Все её подозрения подтвердились самым страшным образом. Она чуть не вскрикнула, когда ветка под ней опасно затрещала, и в панике начала спускаться, уже не заботясь о тишине. Соскочив на землю, она побежала к воротам, благодарная провидению, что калитка оказалась незаперта, а вокруг не было ни души. Ни водителя, ни охраны.

Сердце грохотало в груди, когда она неслась по пустынным улицам в сторону своего дома. Эпизоды увиденного мелькали перед глазами как кадры ужасного фильма.

Добравшись до дома, Элеонора первым делом проверила двери и окна, задёрнула все шторы и включила все светильники. Она пыталась дозвониться отцу, но его телефон был вне зоны действия сети. Это было странно- последние дни Виктор Харт вёл себя необычно, несколько раз упоминал Себастьяна в разговорах, но уклонялся от прямых вопросов дочери. Девушка собиралась позвонить Марте, но стало неудобно будить женщину и заставлять ехать через полгорода

"Неужели отец знал? — мысль обожгла Элеонору. — Знал и не предупредил меня? Или... может, он ведёт охоту на Себастьяна?". Мысли путались, от страха дрожали руки. Казалось, что вот-вот дверь откроется — и в комнату ворвётся Себастьян, с окровавленными клыками и, отчего-то, в длинном темном плаще. Девушка нервно усмехнулась тому, какие банальные образы выдает её насмерть перепуганное подсознание.

Нужно позвонить в полицию, точно! Она бегло набрала номер- и тут же сбросила. Что она скажет, что профессор — вампир? В лучшем случае, над ней посмеются и бросят трубку. Но как оставить ту несчастную, фактически, обречь на смерть? Не придумав ничего лучше, она набрала в полицию, анонимно сообщив, что слышала шум и крики о помощи из дома профессора. Так и приедут точно, и очень быстро приедут, и девушку успеют

Измученная, она приняла горячий душ и забралась в кровать, но сон не шёл. Около полуночи телефон пискнул, оповещая о новом сообщении. Элеонора вздрогнула, увидев имя отправителя: "Себастьян Валериан".

С дрожащими руками она открыла сообщение:

"Ну, как? Тебе понравилось увиденное, маленькая шпионка? Если ещё раз планируешь поиграть в тайного агента — совет на будущее, одевай шапку. Твои волосы светятся ночью ярче пламени огня".

Телефон выскользнул из онемевших пальцев Элеоноры. Он знал. Всё время знал, что она следит за ним. И, возможно, даже намеренно устроил это представление. Боже, что ей делать? Что же теперь будет? В голове зазвучал голос отца: "Если вампир раскрыл свою сущность, у тебя остаётся два пути — бежать как можно дальше или...".

Элеонора настолько испугалась, что не могла вспомнить конца этой фразы. Она смотрела на телефон, думая о предстоящей лекции Себастьяна в четверг утром и о том, что сказать ему в лицо. И стоит ли говорить. Может, взять больничный? Или вообще перевестись на другой факультет, в другой университет, уехать в другой город?

А ещё- о том, нужно ли взять с собой кол и флакон святой воды из тайника отца? Или дождаться его, рассказать — и умолять бежать из города, ведь она, возможно, испортила всё дело его жизни!