Тени Равенсхолма

13. Дампир

Элеонора Харт никогда не считала себя особенной. Среднестатистическая студентка университета с обычными проблемами и радостями, присущими двадцатилетним. Конечно, если не считать того, что её отец собирал странную литературу о сверхъестественном и охотился на вампиров. Нет, конечно, она никогда не жила жизнью обычной девушки, чьи родители перемывают за семейными обедами в субботу косточки всем знакомым, ходят в церковь по воскресеньям, а всю неделю усердно работают. Но сказать, чтобы её сильно волновало это отличие? Нет. Элеонора попросту не знала иной жизни чем та, которой жила.

Однако последние недели перевернули её привычный мир.

Проснувшись рано утром, девушка лениво потянулась. Встав с кровати, с удовольствием отметила, что сегодня пол не настолько холодный, как обычно после холодных ночей. Она отдёрнула шторы- и тут же зажмурилась от боли. Солнечный свет, прежде такой привычный и приятный, теперь вызывал странный дискомфорт — не настолько сильный, чтобы она не могла смотреть на него или находиться на улице, но достаточный, чтобы иногда стараться держаться в тени. В последнее время такое бывало всплесками- по несколько недель, а после затихало. Доктор, к которому обратилась девушка, сказал, что это может быть чем угодно — реакцией ослабленного организма или последствием приема лекарств, нехваткой витаминов или даже аллергией...на солнце. Он прописал ей множество анализов, первые три из которых девушка честно сдала. Но после ходить в больницу попросту стало лень, да и " аллергия" странным образом испарилась, прервавшись на несколько месяцев. Поэтому Элеонора смело прекратила походы по врачам. Естественно, когда " аллергия" вернулась с новой силой, обращаться к врачам было уже неловко. Те обязательно бы спросили, отчего она в прошлый раз не выполнила все рекомендации и не сдала все анализы. Некоторое время Элеонора убеждала себя в том, что обязательно пойдет к другим врачам, ведь клиник вне Равенсхолма много, но все это так и осталось лишь самоубеждением. А ещё, в начале года, надевая украшения, она заметила лёгкое покраснение на шее, где раньше носила серебряный крестик, доставшийся в наследство от бабушки.

«Странная аллергия», — подумала она тогда, не придавая значения. Крестик просто перекочевал в шкатулку с украшениями, дожидаясь, пока аллергия его хозяйки пройдет.

Но вот вчерашний случай с серебряной ложкой окончательно выбил её из колеи. Прикоснувшись к ней, Элеонора почувствовала жжение, будто взяла в руки раскалённый металл. На её ладони остался отчётливый след, похожий на ожог. Это было как минимум странно.

Но самым странным были эти ощущения... Чувство присутствия. Иногда, находясь в толпе, она вдруг начинала ощущать чьё-то присутствие- словно некий сигнал, исходящий от определённых людей. Это чувство невозможно было объяснить словами, но оно было реальным — тревожным, настойчивым, заставляющим всё её существо напрягаться, как натянутую струну. И люди. Элеонора будто научилась считывать ауру, понимать, кто перед ней. Человек или вампир. Звучало, конечно, не менее бредово, но с профессором она не ошиблась.

— Ты шутишь, да? — рассмеялась Мэвис, откидываясь на спинку кресла в их любимой кофейне. — Серьёзно, Элли, ты либо переучилась, либо начиталась отцовских книжек. Тебя не кусали, не обращали. К тому же, все это строго контролируется, ты ведь знаешь

Элеонора поморщилась. Она знала, что не стоило рассказывать Мэвис, единственному близкому человеку, обо всех своих странностях. Но держать всё в себе больше не было сил. Тем более, Мэвис доподлинно знала о существовании вампиров, поэтому и говорила с такой уверенностью.

— Я не выдумываю, Мэвис. Всё это действительно происходит.

— Ну хорошо, — Мэвис сделала глоток латте и лукаво улыбнулась. — Если бы я не знала тебя так хорошо, я бы предположила, что моя подруга Элеонора Харт — вампир!

— Не смешно. — нахмурилась Элеонора, враз потеряв желание делиться своими страхами. Мэвис иногда умела быть отменной стервой.

— А я и не шучу, — Мэвис упрямо начала загибать пальцы. — Боязнь солнечного света, аллергия на серебро, странные чувства... Классический набор, разве что чеснока не хватает, хоть это и выдумка. Ну, насчёт чеснока. Но остальное — ты проверяла?

— Мэвис!

— Извини-извини, — подруга примирительно подняла руки. — Но если серьёзно, может, это какой-то авитаминоз или нервное истощение? Ты ведь почти не спишь из-за учёбы.

Элеонора покачала головой:

— Я думала об этом. Но это что-то другое. Я... я иногда чувствую людей. Некоторых конкретных людей. Словно они... другие. Ну, не то, чтобы люди...- девушка уже и сама пожалела, что начала говорить, ведь объяснить то, что она чувствовала, было очень сложно.

Мэвис нахмурилась, её обычная насмешливость исчезла:

— Других? Что ты имеешь в виду?

— Не знаю как объяснить. Словно они излучают что-то, что только я могу уловить, — Элеонора понизила голос. — Как профессор Валериан. — она осеклась, вовремя остановив себя. Нельзя выкладывать Мэвис всю правду.

— Ооо, твой красавчик-профессор? — игриво подмигнула Мэвис, но осеклась, заметив серьёзное выражение лица подруги. — И что же с ним не так?

— Я постоянно чувствую его... присутствие. Даже когда не вижу. И это... пугает меня.

— Подожди-ка, — внезапно посерьёзнела Мэвис. — Если следовать вампирской теории, то ты сама не можешь быть вампиром. Они сгорают на солнце, а не просто щурятся. И серебро их убивает, а не просто вызывает ожоги. Но...

— Что?

— Ты когда-нибудь слышала о дампирах?

Элеонора нахмурилась, не сообразив, как разговор с профессора перетек в другое русло.

— О ком?

— Дампиры. Полувампиры. Полулюди-полувампиры. Теоретически они должны иметь часть вампирских особенностей, но в ослабленной форме. Они могут ходить при свете дня, серебро им неприятно, но не смертельно, чеснок вообще ерунда... — Мэвис осеклась и рассмеялась. — Господи, я сама не верю, что говорю это. Прости, Элли. Я смотрю слишком много фильмов. Дампиров, в отличие от вампиров, не существует. Хотя, — усмехнулась она- Многие считают, что и вампиров не бывает.

Элеонора слабо улыбнулась, но слова подруги эхом отдавались в её сознании всю дорогу домой.

Вернувшись домой, Элеонора включила свет и направилась прямо к книжным полкам. После долгих уговоров и, наконец, одобрения отца, она забрала часть его библиотеки — в основном классику и несколько старинных фолиантов в свою комнату. Это были книги, которые всегда вызывали у неё интерес не только своими богато украшенными кожаными переплётами.

Среди них были и книги о сверхъестественном — отец страстно увлекался этой темой. Раньше, ещё совсем маленькой, Элеонора лишь посмеивалась над его "исследованиями", но сейчас её руки сами потянулись к пыльному тому с потрескавшимся корешком.

«Кровные узы: истина о детях ночи».

Пролистывая пожелтевшие страницы, она погружалась в мир, который всегда считала вымышленным. Вампиры, их происхождение, способности, слабости... Чем больше она читала, тем яснее, к своему ужасу, понимала, что Мэвис была права — классические признаки вампиризма не соответствовали её симптомам. Вампиры не могли выносить солнечный свет, святые символы и серебро вызывали у них не просто дискомфорт, а смертельную реакцию.

Телефон завибрировал, прервав её чтение. Сообщение от профессора Валериана:

"Добрый вечер, мисс Харт. Хотел уточнить, не могли бы мы встретиться завтра перед лекцией? Есть важные моменты в вашей исследовательской работе, которые стоит обсудить. С уважением, С.В."- опять сплошной официоз, будто он игрался с нею, то приближая, то отдаляя.

Сердце Элеоноры учащённо забилось. От одной мысли о встрече с профессором наедине по спине пробежал холодок. Несмотря на его безупречную вежливость и несомненную привлекательность (которую отмечали все студентки факультета), сейчас она ощущала лишь страх. Она с самого первого дня, как он появился в университете знала каким-то необъяснимым, интуитивным образом, что с ним что-то не так. А недавно подтвердила эту догадку. Зачем она ему нужна? Уничтожить дочь охотника? Возможно. Но отчего Валериан сразу не сделал этого, ведь такая возможность была у него все это время? Вероятнее всего, за свою долгую жизнь, хоть жизнью существование мертвецов, пьющих кровь, вряд ли можно было бы назвать, он пресытился быстрой охотой. А ведь месть — одна из её разновидностей. Вот поэтому он и играет с Элеонорой точно хищный кот с испуганной маленькой мышью.

Девушка отложила телефон, ничего не ответив. Её взгляд упал на другую книгу — тонкую, в потрёпанном кожаном переплёте, с латинским названием, которое она не могла разобрать. Книга была раньше в личном сейфе отца, и Элеонора забрала её скорее как развлечение, чем из интереса к содержанию.

Открыв её, она увидела заметки отца — подчёркнутые абзацы, пометки на полях, закладки... И слово, которое постоянно повторялось: "дампир".

Сердце Элеоноры пропустило удар. Переворачивая страницу за страницей, она погружалась в исследования отца. Согласно его заметкам, дампиры рождались от укуса вампира беременной женщине — плод получал часть вампирской сущности, но сохранял человеческую природу. Они могли существовать при свете дня, хотя яркое солнце доставляло им дискомфорт. Серебро вызывало ожоги, но не было смертельным. И самое главное — дампиры могли чувствовать присутствие вампиров, словно обладая особым чувством, настроенным на их сущность.

На последней странице была фотография. Пожелтевшая, с обтрёпанными краями. Молодая женщина с глазами Элеоноры смотрела прямо в камеру, положив руку на слегка округлившийся живот.

Мать Элеоноры. Мать, которая, как ей всегда говорили, умерла при родах.

Внизу фотографии отцовским почерком было написано: "Маргарет. Через две недели после инцидента."

Элеонора застыла, соединяя обрывки информации в единую картину. Официальная версия гласила, что её мать скончалась от осложнений во время родов. Но что, если правда была иной? Что, если её мать была укушена вампиром во время беременности? Что, если...

Что, если Элеонора Харт действительно была дампиром?

Она захлопнула книгу и прислонилась к стене, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Телефон снова завибрировал — ещё одно сообщение от профессора Валериана, но она даже не взглянула на экран.

В её голове звучали слова отца, которые он часто повторял перед сном, когда она была маленькой: "Помни, Элли, в тебе течёт особая кровь. Когда-нибудь ты поймёшь, что это значит."

Кажется, этот день наступил. Девушка с ужасом обхватила себя руками, стараясь успокоиться. Так вот почему отец так странно себя вел? Возможно, он как охотник видел в ней все признаки дампира, раз уж даже Мэвис- и та догадалась. Видел, и не мог понять, что с ней делать. Не мог находиться рядом- этим объясняется его практически бегство? Ответов на множество хаотичных мыслей в голове у нее не было