Укроти меня, или Грани возрождения (СИ)

Глава 17. О целях и храмах

— Получается, что это даже хорошо, что ты не снял тогда браслет? — взволновано произнесла Флора. — А многие думали иначе… Думали, что это плохо… А на самом деле было бы плохо, если бы ты тогда послушался тех, кто просил тебя браслет снять?

— Именно, — мрачно усмехнулся Калипсо. — Сюр, да? Когда мы год назад стояли тогда на поле, когда вы все таращились на меня, как на бомбу замедленного действия… Эффу со мной разговаривал. Он объяснял, что этот человек-тень присвоит мой браслет сразу же, как только я с себя его сниму. Он уговаривал меня оставить браслет… Да, уговаривал на тот момент очень жесткими методами, используя мощные ментальные атаки. Пробуждая во мне злость, раскачивая ненависть и амбициозное желание доказать всем, какой я есть на самом деле. Позже я узнал, что атаковал он не только меня, но и всех остальных… И особенно тебя Лори, да? — горько усмехнулся Калипсо. — Наверняка Эффу влиял на тебя ментально, заставляя бояться даже подойти ко мне. Эффу сразу просек магическую связь между нами, поэтому всеми силами пытался ее нарушить, чтобы ты не заставила меня снять браслет. Ну… Во всяком случае, мне очень хотелось верить, что именно из-за ментальной атаки ты тогда не ринулась сразу же за мной…

— Так и было. Я ощущала сильное эмоциональное давление и слышала странный бестелесный голос, который говорил «не мешай». Энергетика напоминала Эффу. Особенно жестко он ударил по мне ментально, когда я хотела прокричать о том, что люблю тебя и прошу послушать меня…

— Он опасался, что ты помешаешь, поэтому прессинговал тебя, — мрачно кивнул Калипсо. — Создавал такой энергетический фон, чтобы ты ни своими приказами ко мне в голову пробраться не могла, ни в целом не пыталась давить на совесть, жалость, ну и что там еще… Наверное, заставлял помалкивать. Это я уже потом всё осознал, когда узнал про Эйзереса и сопоставил все детали. А на тот момент я был в бешенстве, и единственное, чего мне хотелось, так это уйти подальше ото всех, кто меня бросил, предал, и оставить браслет себе, раз уж никто не в состоянии хотя бы поблагодарить за то, что я так ловко избавил мир от бесконечного потока нечисти, — так я тогда размышлял.

Я придвинулась ближе к Калипсо, прильнула к его плечу и обняла, переплетая наши с ним пальцы.

— Понимаю, как тебе было больно, — произнесла тихо.

Калипсо тяжело вздохнул и залпом осушил бокал светлого айлинора.

— Боль раздирала мою душу, мне было очень тошно, очень хреново, — не стал отнекиваться он. — Эффу этим воспользовался, чтобы увести меня подальше от вас всех. Потом, несколько часов спустя, он пошел со мной на контакт и долго объяснял, как на самом деле обстоят дела, показывал свои воспоминания, делился всей информацией по поводу Эйзереса… Но это было потом. А на тот момент мне было очень тошно, не скрою. Наверное, если бы не последовавшая за мной Агата, я бы быстро полетел с катушек и провалился во тьму. Но Агата как раз удержала меня в адекватном состоянии… помогла пережить кризис первых суток, тем самым помогла мне остаться человеком. За что ей, конечно, отдельное спасибо, хотя простого «спасибо» тут маловато будет. Даже не знаю, как ее отблагодарить, и, если честно, не понимаю, чем я вообще заслужил такое ее доверие…

— А ты спрашивал ее об этом? — поинтересовалась я.

— Она сама на мои вопросы на эту тему лишь отшучивается, — подал плечами Калипсо.

— Интересная картина вырисовывается, — медленно протянул Морис, задумчиво потирая подбородок. — И масштаб ее впечатляет и пугает. Итак, что мы имеем? С вашего позволения, я проговорю эту промежуточную информацию вслух, так как пытаюсь прикинуть, как весь этот сюр буду объяснять Верховному Совету Инквизиции. Который, я надеюсь, не упечет меня в лечебницу для сумасшедших после моего доклада, м-да… Итак, существует некий сбрендивший Эйзерес, который решил через Эффу добраться до самой глубокой изнанки мира, чтобы присвоить себе силу всех богов и самому, по сути, стать богом с целью создания новых миров, которыми он будет править единолично, чтобы существовали только новые, созданные им миры, а все остальные пусть потихоньку умирают за ненадобностью. М-да, и это я еще себя считал амбициозным… Едем дальше. Для этой своей затеи он решил воспользоваться тобой как своей пешкой. А откуда он вообще про тебя узнал? И из какого мира он к нам прибыл изначально? Если ни в Армариллисе, ни в Генеральном Штабе о нем нет никакой информации, значит, он и не объявлялся.

— Ответы на эти вопросы запрут вас тут за Теневой пеленой, — хмыкнул Калипсо. — Я не могу рассказать тебе пока эту информацию, она может вам навредить.

— Понятно, — вздохнул Морис, делая большой глоток светлого айлинора. — Нельзя так нельзя. Будем работать с тем, с чем можно. Расскажи, ты ведь знаешь, почему невозможна телепортация между мирами сейчас? Это ведь всё из-за Эффу, верно?

— Да, это его магия хаоса. Он расколол мир в процессе вылезания из ловушки сновидения, в которой прозябал многие тысячелетия. Когда мир расколот, телепортация в другие миры невозможна. Вы вот только в Армариллис можете телепортироваться, но это потому что Армариллис является своеобразной закрытой реальностью, а не отдельно взятой планетой. Такое особое подпространство, которое в день срыва Печати Мироздания оказалось замкнуто на Форланде: по словам Эрика, насколько я знаю, из Армариллиса так до сих пор тоже не получается телепортироваться в другие миры.

— Так если ты контролируешь Эффу, почему ты не можешь убрать этот раскол?

— Я нарочно его не убираю.

— Почему? — брови Мориса взметнулись вверх, да и я с удивлением уставилась на Калипсо. — Нам ведь сильно облегчила бы жизнь возможность призвать сильных верховных магов из других миров на помощь для сражения с этим Эйзересом!

— Так если я уберу раскол мироздания, легче станет не только нам, но и Эйзересу, — хмыкнул Калипсо. — Об этом ты подумал?

— То есть ты его нарочно запер и не выпускаешь таким образом? — еще больше нахмурился Морис.

Калипсо кивнул.

— До тех пор, пока он не может выбраться в другой мир вместе с нами, он не может призвать какую-нибудь лютую дичь, которую может направить против нас. А еще тут он отрезан от изнанки мира, силой которой привык питаться. Таким образом, я не даю ему постоянно подзаряжаться от изнанки мира теневой магией. Поэтому Эйзерес сейчас ослабший…

— Ослабший? — Морис аж айлинором подавился и промокнул губы салфеткой, дикими глазами вытаращившись на Калипсо. — Ты вот это вот называешь ослабшим? Да мы его смерчи с трудом удерживаем!..

— Да, Морис, Эйзерес сейчас действительно ослабший. А теперь представь, каков он будет в полной своей силе, если вернуть телепортацию между мирами и развязать этой теневой твари руки.

— Трындец, — с чувством произнес Морис, взъерошивая свои волосы. — А почему он тогда не сметает Форланд? Он же может уничтожить всю страну полностью, не так ли?

— Может. Но не будет этого делать.

— Почему?..

— Потому что не будет так транжирить свои силы на какое-нибудь масштабное разрушение. Ему это неинтересно, у него другие цели. Ему нужен мой браслет, понимаешь? — Калипсо помахал в воздухе рукой, на которой красовался браслет-татуировка. — И он выдерет его при первой же возможности вместе с моей рукой, в этом я не сомневаюсь. Но Теневая пелена, которую меня науськал выставить Эффу, не пропускает сюда Эйзереса, ему сюда не пройти. А я сам больше не выхожу в город, поэтому Эйзерес поймать меня не может. Периодически он пытается прорваться сюда, но защитный контур непробиваем. Эйзерес бесится, пускает в городе смерчи… Точнее, они сами по себе возникают вокруг него, когда он не в духе: это энергетические всплески, его остаточные вспышки магии, которые вот таким вот образом выходят наружу, когда Эйзерес в плохом настроении.

— Остаточные? — глаза Мориса уже лезли из орбит.

— Н-да, так себе у него характер, — пробормотала Флора, поглаживающая заснувшего у нее на коленях черного совенка.

— А ты еще меня называешь вспыльчивым, — невесело хохотнул Морис. — Да по сравнению с Эйзересом я белый и пушистый!

— Это у него просто твердой руки ласковой хозяйки нет, как у тебя, — ехидно произнесла Флора, весело подмигивая мне.

— Сейчас он копит силу для нашего с ним сражения, — продолжал тем временем Калипсо. — Постоянно ищет способы самостоятельно пройти на изнанку мира, телепортироваться в другие миры. Бесится, что у него не получается. И готовит армию нечисти для финального рывка. Огромную армию.

— Где она базируется, эта армия? Ты же знаешь?

— Знаю. Но не скажу, чтобы вы не смели туда лезть. Ни к чему это, живыми оттуда не выйдете.

— Когда состоится этот рывок? — тут же напряженно спросил Морис. — К чему нам готовиться?

— Ко всему, — хмыкнул Калипсо. — Когда состоится наша с ним битва — я пока не знаю. Но он пока не будет нападать сам. Он выжидает. Он вообще умеет выжидать. В его понимании ему некуда спешить, он готов ждать сколько угодно. Вы сами его не найдете и не уничтожите, даже не пытайтесь это сделать. Он все равно не появится, если сам не захочет появиться, он умеет скрываться так, что его никто не сможет найти. И он очень, очень терпеливый. Он готов ждать годами и десятилетиями, если нужно.

— Э-э-э, не хотелось бы, — Морис нервно дернул глазом.

— Так чего именно он ждет? — спросила я. — Когда ты сам пойдешь на него тараном?

— Он ждет, когда я ослабну.

— Что-то ты пока меньше всего похож на человека, который собирается ослабнуть в ближайшие месяцы и даже годы, — с сомнением протянул Морис, выразительно окидывая Калипсо таким особенным сканирующим взглядом, который позволяет рассмотреть ауру волшебника.

— Да, но дело в том, что я не могу вечно удерживать Теневую пелену. Сейчас она стоит, и она стабильна, но когда-нибудь она начнет слабеть, потому что Эффу без энергетической подпитки с теневой изнанки мира тоже начнет слабеть. Не в ближайшие дни, недели и даже месяцы — речь скорее идет о годах. Через пару-тройку лет такого существования в закрытом пространстве Теневого купола, в условиях затянувшегося раскола мироздания сила Эффу медленно начнет слабеть, потому что Эффу будет не хватать теневой подпитки. А так как я удерживаю эту Теневую пелену исключительно за счет энергии первородного духа хаоса, то купол начнет слабеть. Эйзерес это мгновенно учует и придет выковыривать меня отсюда, — мрачно усмехнулся Калипсо. — Поэтому его тактика — выжидательная. Зачем бесполезно долбиться в мощную Теневую пелену и тратить силы попусту, если можно просто подождать, когда я слегка ослабну? Не сильно, но достаточно для того, чтобы он мог пройти сюда и задать нам всем тут жару. А Эйзерес, как я уже сказал, умеет ждать. Ему некуда торопиться, он превосходный стратег, он первоклассный охотник, умеющий сидеть в засаде. Поэтому он не будет зря выжигать свои силы — он просто спокойно дождется того момента, когда «кролик» в лице меня сам выползет из своей норки, и он обрушится на меня со всей своей мощью. Его нападение будет стремительным и безжалостным. Он точно знает, как добиться своего. Даже если на это уйдут годы и десятилетия. А пока он выжидает и понемногу разваливает Форланд, наслаждаясь паникой и ненавистью вокруг. Ему, это, хм… доставляет особое удовольствие. Он, кстати, как менталист, умеет натурально питаться этими негативными эмоциями, так что это ему только на руку.

— А в Форланде сейчас рекой течет страх и паника, — заметила Флора.

— И это благодатная пища для Эйзереса, — кивнул Калипсо. — Пока всё население трясется от страха, и газетные заголовки кричат о том, что скоро мы все умрем, у Эйзереса всегда будет благодатная энергетическая подпитка.

Калипсо при этих словах с отвращением кивнул на вчерашнюю газету, которую кто-то из наших коллег оставил тут в гостиной на столике.

— Меня, мягко говоря, пугает перспектива десятилетиями терпеть творящийся в Форланде бедлам, — с сомнением протянул Морис.

— Да не собираюсь я столько времени тянуть и продлевать раскол мироздания, — махнул рукой Калипсо. — Самому миру это тоже совсем не на пользу, ему для полноценного существования тоже нужен «воздух», движение, свобода энергетических перемещений. Я намерен разобраться с Эйзересом в относительно ближайшее время. У меня есть план, и я ему следую. Когда наступит время, я сам ослаблю теневую защиту, привлекая Эйзереса, и вступлю в бой.

— Так, ну, допустим, с Эйзересом все стало более-менее понятно, — произнес Морис. — Чокнутый маг, замахнувшийся на силу богов и терпеливо выжидающий удобного момента, чтобы отобрать у тебя браслет как своеобразный пропуск на изнанку мира. А ты сам тогда чего выжидаешь? Создаешь тут армию? Но, при всем моем уважении, сотня магов, или сколько вас тут точно находится, не смогут быть полноценной армией против такого мощного существа как Эйзерес. Значит, ты выжидаешь чего-то еще. Чего? Воссоединения с Лорелей? — Морис вопросительно глянул на меня. — Думаешь, вы вместе сможете что-то дельное противопоставить Эйзересу?

— Лори, конечно, тоже сильно поможет, — кивнул Калипсо. — Но она не является сдерживающим фактором. Ну, в смысле, если бы я мог раньше расправиться с Эйзересом, то я бы уже это сделал…

— В тот единственный раз, когда ты выходил за Теневую пелену и направился в храм Пресвятой Мелии… Зачем ты туда направился? Ты что-то искал там, — не спросил, а утвердительно произнес Морис и с прищуром посмотрел на Калипсо, будто бы пытался прочитать его мысли. — Что-то или кого-то, что сможет помочь тебе в борьбе против Эйзереса.

Калипсо улыбнулся.

— Вот чем ты мне всегда нравился, так это умением быстро анализировать информацию, — усмехнулся он. — Да, я действительно отправился в храм не просто так, я искал помощь.

— У монахов и жрецов? — скептично произнес Морис. — Я пока не понимаю, что ты мог делать в храме.

— С богами общался, — пожал плечами Калипсо.

— Э… в каком смысле?

— В прямом. Я отправился в храм Пресвятой Мелии в восточной части Форланда, чтобы пообщаться с богами напрямую. Не путем молитвы, как ты сейчас можешь подумать, а именно напрямую. Там, в храме, я смог с помощью силы Эффу на несколько минут погрузиться на нижний уровень изнанки мира, чтобы пообщаться с Хааском и Пресвятой Мелией.

Морис молча таращился на Калипсо совершенно диким взглядом. Потом взял бутыль со светлым айлинором и задумчиво понюхал его содержимое. Медленно протянул:

— Вроде бы обычный айлинор, ничего ты туда не подмешивал…

Калипсо громко расхохотался.

— Да ладно тебе, все в порядке с моей головой, я не сошел с ума! — сквозь смех произнес он. — Дело в том, что в Форланде существует… кхм, существовало, уже в прошедшем времени, — несколько храмов, через которые когда-то очень давно Древние маги контактировали с богами. Эффу рассказал мне, что Древние когда-то любили общаться с богами и именно от них узнали много нового, что потом привнесли в магию реального мира, этой магией мы пользуемся и поныне. Для этого их контакта были построены храмы — те старые храмы, конечно, не сохранились до наших дней, но важны не сами здания, а энергетические точки, в которых здания были построены. В этих нескольких точках по городу ткань мироздания наиболее тонкая, и в них, можно сказать, проще всего достучаться до богов. Они там правда могут услышать, если произвести определенные ритуалы — о них мне как раз поведал Эффу, о ритуале Древних по налаживанию контактов с богами. Вот я этот самый контакт и налаживал.

— Ты был на изнанке мира? Серьезно? — я тоже таращилась на Калипсо совершенно диким взглядом.

— Несколько минут. Больше времени Эйзерес мне не дал, почуяв мою энергетику и поняв, что к чему. Он вообще весьма сообразительный… к сожалению, — вздохнул Калипсо. — Ну ладно, хоть с богами успел пообщаться, хоть немного…

Он говорил так спокойно, будто речь шла о прогулке по какому-нибудь парку, а не по самой изнанке мира, куда, по идее, ни один обычный волшебник попасть не может.

Что ж, видимо, ключевое слово тут — «обычный». Коим Калипсо не был…

— И каково там, на изнанке мира? — спросила я, нервно комкая ткань длинной юбки. — Что она из себя представляет?

Глаза мои, наверное, сияли огнем любопытства. Ну а что? Интересно же до жути! Именно что до жути: я с трудом представляла себе вообще эту самую изнанку мира, и уж тем более не понимала, каким образом туда можно попасть. Поэтому смотрела на Калипсо как на свое персональное божество, не иначе, хех.

— Изнанка мира состоит из множества слоев, подпространств, — рассказывал тем временем Калипсо. — И попасть на разные их слои можно в разных случаях. Подавляющее большинство волшебников может пройти на изнанку мира только посмертно, так как все мы попадаем на какой-то ее слой после смерти. Есть так же редкие волшебники-теневики, кто имеет в родословной очеловеченных духов, такие теневики тоже могут при желании проходить на изнанку мира, она их пропустит, — Калипсо при этом внимательно посмотрел на Флору, которая как раз являлась таким теневиком. — Так же, будучи истинной парой теневика, как ты, Морис, тоже при желании и упорстве можно попасть на изнанку мира. А еще есть такие редкие упертые личности, как я.

— И упоротые, — не удержался от комментария Морис.

— Одно другому не мешает, — улыбнулся Калипсо. — Так вот, в редких случаях, при очень большом желании до богов можно докричаться. Можно обратить на себя их взор, совершая определенные ритуальные действия, стоя при этом в определенных энергетических точках, где наиболее активно проходит теневая энергетика. И, если богам станет интересно, то они сами захотят пообщаться. Мне повезло: боги быстро пошли со мной на контакт и позволили мне погрузиться на нижний уровень изнанки мира, чтобы пообщаться с ними в местном, хм, теневом пантеоне, назовем это так. Всё дело в Эффу, конечно, потому что он пытался докричаться до богов вместе со мной, через меня, так что боги услышали, что это Эффу просит о помощи, а не я просто пытаюсь их коварно приманить, поэтому пошли на контакт и выслушали.

— А что было бы, если бы они посчитали, что ты — это некто вроде Эйзереса, который хочет присвоить себе силу богов? — с опаской спросила я.

— Ну, убили бы меня, — пожал плечами Калипсо.

Я сглотнула.

— Ты так легко об этом говоришь… Как ты вообще мог туда полезть без гарантий, что тебя не грохнут тут же?

— Да нет никаких гарантий безопасности, и никто их дать не может, — усмехнулся Калипсо. — У меня не было выхода, Лори, жизнь поставила меня перед таким стечением обстоятельств. Буквально приперла к стенке, я бы сказал. Либо пасовать и сдаваться, либо двигаться вперед и побеждать. Так себе выбор, если честно, но уж какой был. Нам не справиться с Эйзересом без помощи богов, а значит, я должен, обязан был хотя бы попытаться с ними договориться.

— И как? Получилось? — с сомнением спросил Морис. — И сразу вопрос ребром: как победить этого Эйзереса? Что нам для этого нужно?

— Решающий удар нанесу я, — твердо произнес Калипсо. — Как именно я это сделаю — это я сказать тебе не могу, извини. На случай если твои воспоминания подвергнутся проверке Эйзереса, он не должен узнать о том, что именно и как я собираюсь делать. Но что я не скрываю, и что и так понял Эйзерес: я собираюсь заручиться поддержкой богов. И да, я это сделал, я ей заручился. Они могут помочь.

— Каким образом?

— Мне нужно их Небесное Благословение, — тяжело вздохнул Калипсо. — Это такая специфичная энергетическая магия, которая на время определенной миссии даст мне силы всех богов сразу. Благодаря этому я смогу дать отпор Эйзересу. Именно так когда-то очень давно кто-то из Древних и запер Эффу в ловушке сновидений: тот маг попросил у богов помощи, так как Эффу тогда натворил какую-то дичь и мешал обычным людям нормально жить. Не уничтожал мир целиком, но, в общем, не давал расслабиться, мягко говоря, развлекался по-своему. Великий Разрушитель, что с него взять… Боги сказали тому Древнему магу, что они его благословят на миссию. Дело в том, что сами боги убивать друг друга не могут — боги живут вечно и не обладают возможностью уничтожать друг друга, первородных духов вообще невозможно уничтожить… Или почти невозможно, не знаю. Но их вполне можно куда-то спрятать, запереть где-нибудь, лишить их силы. Причем запереть можно навечно, обрекая тем самым на вечное пребывание в этой некой ловушке. Тут еще даже вопрос, что для первородного духа будет большей карой — конечная смерть или бесконечные страдания в некой ловушке…

— А почему боги вообще идут на контакт? — задумчиво спросил Морис, подливая всем айлинор в бокалы на высоких тонких ножках. — Им-то какой резон идти на контакт, что они от этого получают? Допустим, с тобой понятно: боги заинтересованы в своей целостности. А вот как обстояли дела с тем Древним магом, который когда-то запер Эффу в ловушке сновидений? Зачем богам его пресекать через руки обычных смертных волшебников?

Калипсо пожал плечами.

— Мне кажется, им просто было интересно посмотреть, как справится человек с такой сложной задачей. Им, небось, весело было наблюдать за этим, волнительно строить планы и делать ставки, кто кого и как победит. Боги первого эшелона живут вечно, я, честно говоря, даже не представляю себе настолько долгую жизнь. Но зато хорошо могу представить, как им не хватает развлечений и чего-то новенького. В их странной божественной жизни все стабильно и монотонно… Поэтому они любят связывать свою жизнь с людьми — очень веселыми непредсказуемыми существами, какими нас считают боги. Контакт с нами, особенно какие-то сделки привносят разнообразие в их неспешную жизнь. Боги вообще — очень странные существа, со своей логикой, которую нам сложно понять с человеческой колокольни. Им просто интересно, Морис. Этого повода для них достаточно, чтобы помочь тому, кого они считают достойным своего благословения.

— Ты тоже хочешь запереть Эйзереса в ловушке сновидений? — заинтересованно спросила Флора.

— Посмотрим, как получится, — уклончиво ответил Калипсо, отведя взгляд в сторону. — Есть несколько вариантов решения проблемы, я не буду вам рассказывать все детали. Но важно то, что с благословением все эти варианты я смогу осуществить. В любом случае, мне придется еще разок прогуляться на изнанку мира. И сразу после возвращения оттуда нам предстоит последняя встреча с Эйзересом, после которой только один из нас останется живым.

Меня передернуло от этих слов. Голос Калипсо звучал спокойно, даже — отстраненно, а мне казалось, что всё внутри меня звенит от напряжения…

— Я могу чем-то помочь во всей этой истории? Увы, я не могу отправиться с вами на теневую изнанку, — вздохнул Морис. — Теоретически мог бы, так как владею частично теневой магией и мог бы при желании овладеть техникой перехода на изнанку, но сейчас я нужен в Генеральном Штабе. В связи с моим повышением до генерала мне сейчас предстоит большая работа, я нужен инквизиции именно как ее глава. Флора — теневик, и теоретически она тоже могла бы отправиться с вами в Теневой город, где жила в детстве, но она мне сейчас тоже нужна в Штабе…

— Да я и не прошу идти со мной, — безразлично пожал плечами Калипсо. — В этом нет никакой необходимости. Я отправлюсь туда один.

— Мы отправимся туда вдвоем, — твердо произнесла я. — Я хочу быть рядом и защищать тебя как своего эруаля при необходимости и давать тебе нужную силу, если это понадобится. Если я смогу туда пройти… Я же смогу?

Калипсо смерил меня пронзительным взглядом и не смог скрыть довольную усмешку.

— Ну конечно, Лори. Мы отправимся туда вдвоем. Ты пройдешь со мной. Я проведу тебя.

Он мягко улыбнулся мне, потом вновь повернулся к Морису.

— Вы действительно сейчас нужны тут, в Форланде. Я рад, что у инквизиции наконец-то появилось адекватное руководство в лице тебя. Не сомневаюсь, что с твоей помощью инквизицию сейчас ждет настоящий расцвет. Занимайся своим делом, Морис, как раз в этом ты и поможешь сейчас больше всего.

— Жаль, что я тоже не могу помочь в этом, — печально покачала головой Флора. — Я бы хотела помочь провести тебя на изнанку мира, но…

— Ну тебе в любом случае не следует туда соваться, — заметил Эрик, аппетитно похрустывающий имбирной печенькой. — В твоем положении это будет безрассудным риском, вокруг нынче и так хватает опасностей…

— В смысле — в положении? — тут же встрепенулся Морис, резко развернувшись к Эрику.

А тот замер с печенькой во рту, смешно вытаращив глазки на Мориса. Выражение лица у Эрика было весьма виноватое.

— Черт… раньше времени сказал, да? — пробормотал Эрик. — Вы сами еще не знаете? Расслабился я тут с вами совсем…

— Флора беременна? — взволнованно спросил Морис, переглядываясь со своей растерянной супругой.

— О, а ты умеешь чувствовать в других людях зарождающуюся жизнь? — широко улыбнулась я, повернувшись к брату.

— Ну-у-у, скорее в коротких видениях четко видеть девушку в положении, — вздохнул Эрик, все еще с виноватой полуулыбкой. — Но иногда забываюсь, что не все это видят так же рано, как я, и случайно порчу людям сюрпризы…

— И ты молчала? — тем временем говорил Морис с Флорой.

— А я знала, что ли? — всплеснула руками Фло. — Ну что ты на меня так смотришь? Если я и в положении, то срок такой маленький, что я сама пока об этом не в курсе! Я, знаешь ли, не имею привычку ежедневно проверять себя тестами на беременность…

— Действительно, лишняя бесполезная трата. Да и зачем этим заниматься, когда у нас есть всезнающий Эрик? — с непередаваемой интонацией, полной желчи, произнес Калипсо. — Он же у нас мистер Две Полоски. Сам всё узнает, сам всё расскажет… Эдакий ходячий безошибочный тест на беременность.

Эрик аж печенькой подавился и громко закашлялся, гневно глядя на Калипсо.

— Как ты меня назвал?! — прошипел Эрик сквозь зубы.

— Мистер Две Поло-о-оски, — с удовольствием повторил Калипсо, явно смакуя каждое слово и произведенный ими на Эрика эффект. — Ну а как еще называть человека, который постоянно раньше всех узнает о чьих-либо беременностях и радостно доносит эту информацию до остальных?

И, игнорируя взбешенное выражение лица Эрика, Калипсо демонстративно отвернулся и продолжил разговаривать с Морисом.

— Когда я уйду на теневую изнанку, темные силы здесь активизируются, причем так активно, что защита Теневого купола ослабнет, а потом и вовсе спадет. При этом здесь, в центре нашего своеобразного теневого штаба мною будет временно открыт портал на теневую изнанку. Эйзерес будет сюда отчаянно рваться, пробиваться любой ценой. Я сейчас занимаюсь усилением боевых навыков всех тех, кто тут находится, всех тех, кто сможет хоть что-то противопоставить Эффу, поэтому мы занимаемся в усиленном режиме. Потому что всем им придется защищать подступ к порталу на изнанку мира, пока меня не будет. Всем им придется несколько минут удерживать защиту и противостоять Эйзересу. Это будут очень отчаянные несколько минут, на грани жизни и смерти… Они сильные, все мои ученики. Но помощи тут много не бывает, так что будет лучше, если инквизиция сможет присоединиться в каком-то составе и выступит вместе с нами против Эйзереса в решающей битве. Порталу на изнанку мира нужна будет очень серьезная защита до момента моего возвращения.

— Нам нужно время, чтобы подготовиться к такой защите, — медленно протянул Морис, задумчиво отпивая маленькими глотками холодный айлинор. — У нас оно есть?

— Мне тоже нужно время, чтоб подготовить Лори, — кивнул Калипсо. — Так что я не собираюсь действовать вот прям сейчас.

— Сколько у нас есть времени? — деловито уточнил Морис.

— Не знаю…

— Да ладно? Я в это не верю, не в твоем это стиле, — хмыкнул Морис. — Наверняка ты давно все рассчитал и ждешь какого-то определенного момента. Какого? Я не отстану, пока ты не скажешь.

— А ты неплохо успел меня изучить, да? — криво улыбнулся Калипсо.

— Более чем. Так чего ты ждешь?

Калипсо лишь развел руками.

— Есть одна проблемка, которую я пока не могу решить… Когда решу ее — тогда сразу и отправлюсь в Теневой город, в тот же день. Без этого нюанса я отправиться туда не смогу.

— Что за проблема? — деловито спросил Морис. — Я могу посодействовать в ее решении?

— Это вряд ли, — покачал головой Калипсо. — Это зависит исключительно от меня.

Взгляд его при этом стал какой-то грустный, и я нахмурилась.

— Кэл? Что не так? — осторожно спросила я, сжав ладонь Калипсо. — В чем загвоздка?

— Боги сказали, что в следующий раз примут меня и подарят свое благословение только в том случае, если я буду этого достоин, — медленно протянул он с таким видом, словно бы тщательно подбирал каждое слово. — Под этим имеется в виду ряд моих качеств, которым я должен соответствовать, если претендую на получение благословения. Ряд выполненных условий, которые мне выдвинули боги в прошлую нашу встречу. Подробности я тебе, Морис, рассказать не могу, извини. Я поведаю потом детали Лори, но она не выйдет за Теневую пелену, в ее голову никто тут не будет незаметно пробираться, а мне пока что лучше сохранять эту информацию.

— Ты прям так уверен, что Эйзерес полезет ворошить наши воспоминания? — спросила Флора.

— У меня нет в этом никаких сомнений, — криво улыбнулся Калипсо. — Стоит вам выйти за Теневую пелену, как вас обязательно просканируют, вы даже не заметите легкого ментального вмешательства. Поэтому вы сейчас не услышите от меня ничего такого, чего Эйзерес не знает. Все, о чем я вам сейчас рассказал, он и так знает, так что это новости только для вас. Для Эйзереса это давно не новости, он все понял еще в тот день, когда мы с ним столкнулись в храме.

— Не заметим ментального вмешательства, говоришь, — вновь нахмурился Морис. — Насколько сильным может быть это вмешательство? Можно ли как-то от него защититься?

— Полностью от Эйзереса вам скрыться невозможно, он превосходный менталист. Но если ты беспокоишься по поводу того, не сможет ли он незаметно внушить тебе и другим инквизиторам какую-нибудь пакость — нет, не сможет, можешь не волноваться по этому поводу.

— Все волшебники в инквизиции сейчас всегда носят с собой артефакты, защищающие от ментального вмешательства, их достаточно?

— Да чухня эти ваши артефакты, — раздраженно махнул рукой Калипсо. — Дело не в них.

Морис подозрительно прищурился, переводя взгляд с Калипсо на самодовольного Эрика.

— Что, вы и тут незаметно для нас какую-то защиту придумали?

— Мы с Калипсо разработали особую защитную сыворотку, я в течение нескольких недель нанес ее на все мантии инквизиторов, — пояснил Эрик. — У нее особо стойкий состав, она ничем не смывается.

— Я разработал, — одернул Калипсо, гневно сверкнув глазами на Эрика. — А ты мне мешал!..

— То есть, ты хотел сказать — помогал, — с важным видом кивнул Эрик.

— Помогал, чрезвычайно мешая! — твердо произнес Калипсо. — Ты меня отвлекал своими требованиями немедленно что-нибудь съесть.

— Я принес тебе тогда целую корзину с едой, мог бы и спасибо сказать!

— А я не просил мне что-то приносить.

— Правильно, ты — не просил, а твои лиловые фингалы под глазами и мертвенно-бледная кожа не просто просили — они кричали о помощи на голодном пайке!..

— Я способен подолгу обходиться без еды, материальная еда мне больше особо не нужна.

— Ты скажи это тому полудохлому «повелителю хаоса», которого я нашел в его кабинете настолько увлеченным делом, что временно потерявшим человеческий облик, — с непередаваемой интонацией произнес Эрик. — Ты был похож на ходячую фиолетовую лампочку, когда я запихивал в тебя пироги! Заметь, какой я молодец: еще и умудрился не промахнуться и запихать куда нужно, потому что лицо твое на тот момент потеряло визуальные человеческие признаки. А я сходу попал в рот, даже не в глаз! Хотя мог бы! Зацени мою тактичность. И это ты мне мешал, если на то пошло! И твой ворон, упорно пытающийся подкинуть мне червей в кофе, когда я перепроверял твои записи и убирал из них лишнее.

— Алохар всего лишь заботился о твоем режиме питания, ты сам заработался, давно не ел, он искренне хотел тебе немного мяса подкинуть, — едким голосочком произнес Калипсо, скрестив руки на груди. — Не забывай, что он птица, что взять с ворона?..

— Ну вот и я заботился — о твоем существовании. Кто без меня уработался настолько, что перестал следить за временем и истратил слишком много сил за раз?.. Не забывай, что я пророк, что взять с гласа мироздания?..

— Бесишь, — коротко буркнул Калипсо.

— Я тебя тоже обожаю, — Эрик отсалютовал полупустым стаканчиком с кофе и послал издевательский воздушный поцелуйчик.

Я невольно прыснула от смеха. Хоть мне и было жутковато слышать рассказы брата о том, что он находил Калипсо в состоянии потери человеческого обличия, а наблюдать за их перепалкой все-таки было одно удовольствие.

Тут совенок, прикорнувший на коленях Флорианетты, встрепенулся и посмотрел на Эрика, будто только что его заметил.

— Кофий пришел! — радостно пискнул Эльгран.

Он расправил крылья, молниеносно полетел к Эрику… и с размаху стукнулся об крышечку, которая закрывала стаканчик с кофе.

Совенка отбросило на спину, но он тут же вскочил на лапки, недовольно взъерошил перья, возмущенно уставился на закрытый стаканчик и жалобно так пискнул:

— А где кофий?

— Кофе мой, и пью его только я, — твердо произнес Эрик.

Судя по его ухмылке, он явно был доволен своей предусмотрительностью.

Эльгран возмущенно помахал черными крылышками, потоптался на одном месте и громко так пискнул:

— Но я хочуй кофий!

— Мой кофе. Не дам.

— А если ми-ми-ми?

— Чего? — не понял Эрик и вопросительно уставился на совенка.

А тот округлил свои глаза, сделав их какими-то невероятно большими. Прыгнул к Эрику на колени и посмотрел своим фирменным умилительным немигающим взглядом.

— Не смотри на меня так, — напряженно произнес Эрик, демонстративно отвернувшись.

— Дай.

— Нет.

— Но ты пить вкусный кофий!

— Ага, я знаю.

— Ну дай! — совенок возмущенно попрыгал на одном месте, помахивая крылышками, со стороны это выглядело ужасно забавно.

— Ну нет… Ауч!! Ты чего творишь? — Эрик дернул рукой, в которую резко клюнул совенок. — Что это было?!

— Это был нежный предупредительный кусь, — мурлыкающим голосочком отозвался Эльгран. — Дай.

— А что будет после нежного куся? — с опаской поинтересовался Эрик.

— Будет душераздирающий хрусть, — не моргнув глазом, произнес Эльгран. — Ну дай.

— Лора! Уйми своего илуна! — воззвал ко мне Эрик, пытаясь отодвинуть от себя настойчивого совенка.

Но тот оказался непробиваемо упертым.

— Ну дай! Дай-дай-дай-дай-дай! Ну позя-я-язя! — тоненьким голосочком пропищал Эльгран. — Ну я очень сильно хочуй!

Он при этом сделал свои глазки еще больше, хотя казалось бы — куда больше?..

Эрик со страдальческим вздохом открыл крышку стаканчика и поставил его на стол. В остатки кофе тут же радостной молнией плюхнулся Эльгран — полностью, с головой, оставив лишь одни лапки, торчащие кверху. Сложно было оставаться невозмутимым при созерцании сего великолепия, поэтому мы с Морисом и Флорой насмеялись от души, глядя на перекошенное лицо Эрика, наблюдающего за плавающим в его кофе совенком.

— Ну что же ты, приходишь к нам в гости, и без угощения, — с театральным вздохом покачал головой Калипсо, губы которого подрагивали в улыбке. — Взял бы сразу два стаканчика кофе — и было бы тебе спокойное счастье!.. Где ваши хваленые манеры, господин Пророк?

— Умолкни, кролик, — процедил сквозь зубы Эрик. — Я тебе что, курьер, что ли, чтобы со стаканчиками кофе на всех бегать?

— А что? Отличная идея. Э-э-эрик-курье-е́-ерик, — напевно протянул Калипсо. — Мне нравится!

Сказал — и тут же резко пригнулся, чтобы полетевший в него от Эрика огненный шар пролетел над головой Калипсо и разбился об стену.

— А знаете, кажется, я чертовски скучал по этим вашим перепалкам, — с чувством произнес Морис, с умилением переводя взгляд с Эрика на Калипсо.

Не могла не разделить его восторг.