Укроти меня, или Грани возрождения (СИ)

Глава 21. В который раз

Следующие пару дней Калипсо очень активно занимался в основном тренировками персонально со мной, торопясь наверстать упущенное за год. Но и с остальными жителями теневого штаба он тоже тренировался, в основном в послеобеденное время.

Мне довелось один раз посмотреть на такую тренировку со стороны, а в другой раз — поучаствовать в ней, стоя плечом к плечу с Патрисией и Маргаритой. Ну, что сказать? Не знаю я, как выползла живой с полигона, вот что скажу!

По ощущениям, у меня болели все мышцы, даже те, о существовании которых я не догадывалась. Калипсо не использовал никакого холодного оружия на тренировках, так как считал, что все мы владеем им на достаточном уровне, а против Эйзереса выступать с мечом наперевес все равно бесполезно. Зато Калипсо учил нас создавать различные виды оружия прямо посредством теневой магии, показывал различные хитрые способы их использования и гонял нас с отработкой движений, гонял так, что аж искры из глаз сыпались, и от напряжения хотелось выть.

Калипсо ничуть не преувеличивал, когда говорил мне ранее, что он меня пока еще щадит на индивидуальных тренировках. Я сама в этом убедилась, сравнив нагрузку на общих тренировках: разница была колоссальная. Настолько большая, что я бы сказала, что Калипсо со мной скорее разминался и действительно «жалел». А вот других не жалел, особенно фортеминов. Особенно тех, у кого уровень развития был самый высокий, так что чете ди Верн-Родингеров доставалось больше всех.

У меня волосы дыбом встали, когда я наблюдала одну показательную дуэль Калипсо с Дельсоном, на которой Калипсо демонстрировал некоторые специфичные техники владения так называемым теневым Холодным Дождем — технике, которая позволяла насылать на противника натуральный «дождь» из быстро наколдованного холодного оружия. Оружие могло быть любым, но Калипсо демонстрировал вариант с кинжалами, и я с благоговейным ужасом наблюдала, как в небе над Калипсо как будто открывается добрая сотня маленьких портальных золотых воронок, и оттуда по мановению его руки вылетает настоящий «дождь» из кинжалов и летит в сторону противника. Увернутья от такого потока летящих в тебя кинжалов не представлялось возможным, поэтому необходимо было использовать мощные защитные чары, подкрепленные ответными боевыми чарами, чтобы свести на нет Холодный Дождь противника. Действовать нужно было молниеносно, секунда промедления могла стоить жизни. Выглядела эта техника, кхм… весьма эффектно, в общем.

Потом мы разбились на пары для отработки заклинаний, и если с насыланием такого рода чар на противника у меня не возникло проблем, то выставить защитный экран нужной плотности оказалось непростой задачей. У меня долго не получалось защититься от всех летящих в меня кинжалов, часть из них я пропускала, поэтому мне все же приходилось уворачиваться, отскакивать в сторону. С учетом интенсивности тренировки я ох как набегалась!

— Слушай… А ты как… вообще… справляешься? — пытаясь отдышаться, спросила я у Полли Левинтон, юной волшебницы-фортемина, с которой стояла в паре сегодня.

Малышка По хоть и была подростком, а сражалась уже на уровне взрослого мага. За год она здорово повзрослела, и внутренне и внешне, а ее пышная рыжая коса стала еще длиннее.

Полли дунула на челку, убирая ее с лица, и широко улыбнулась мне.

— Поначалу тяжело было, но уже вошла в ритм. Да и Мастер не сразу же такую нагрузку нам давал, она была нарастающей в течение всего года. Просто ты сейчас вливаешься к нам в тот момент, когда мы уже набрали обороты, поэтому тебе тяжеловато с непривычки. Не переживай, скоро это ощущение пройдет вместе с развитием твоей магической Искры. Она каждый день сейчас у тебя ярче разгораться будет, теневая магия раскачивает магическую Искру довольно резко. Ты потренируешься несколько дней, и будешь чувствовать себя легче. Тебе просто нужно время.

— Пф-ф-ф! Впору не спать пока вообще и тренироваться с утра до ночи, чтобы скорее начать чувствовать себя легче, — со стоном произнесла я, держась за бок, который нещадно кололо после активных пробежек с адски сложными препятствиями по полигону.

— Э, нет, спать надо обязательно, — покачала головой Полли. — Мастер говорит, что специфика теневой магии такова, что завершающий процесс усвоения теневых навыков происходит во сне, поэтому нам критически необходимо спать хотя бы немного. А тебе, я думаю, спать надо не просто немного, а минимум пять часов в сутки. Мастер говорил, что чем резче происходят скачки развития, тем больше требуется сна для волшебника.

Мастер… почти все вокруг называли Калипсо именно Мастером, особенно все, кто был младше него, а таких здесь хватало. Мне было все еще непривычно и странно это слышать, и я никак не могла избавиться от ощущения дежавю. Один раз во время тренировки сдуру чуть не назвала Калипсо Наставником — так, по привычке…

— Наст… — хорошо, что вовремя остановилась, но успела поймать напряженно-вопросительный взгляд Калипсо. — Настоящий изверг ты! — выкрутилась я.

Уф-ф-ф, вроде пронесло.

Тренировки у нас были ежедневные, с утра до вечера. Отдохнуть можно было только во время трапез, да поздно вечером, когда после тренировки все расходились: кто по спальням, кто зависал в общей гостиной главного строения теневого штаба, кто оставался поболтать на улице с коллегами.

Все поздние вечера мы с Калипсо проводили вместе, наслаждаясь друг другом, упиваясь друг другом… Мы так соскучились за время вынужденного длительного расставания, что теперь будто стремились наверстать как можно больше сладких минут, нежных поцелуев, страстных объятий…

Нам было хорошо вместе. Очень. Так хорошо и спокойно, что если бы не нервная обстановка раскола мироздания и ежедневная активная подготовка к решающему сражению с Эйзересом, то можно было бы считать жизнь почти идеальной.

Мне чертовски нравилась атмофера теневого штаба здесь, под Теневым куполом. Она очень напоминала мне атмосферу Армариллиса, если честно… за той только разницей, что здесь у нас все было попроще, поменьше, ну и без изысканного лоска величественного здания академии Армариллис, от которого у меня всегда захватывало дух от восторга.

Но в целом… Знаете, если не брать во внимание простую обстановку вокруг, то можно было подумать, что мы продолжаем обучение в академии, только с уклоном строго в теневую магию, без отвлечения на другие дисциплины. И мне это чертовски нравилось. Я здесь чувствовала себя, ну… не как дома, конечно, но мне здесь было комфортно.

Спать Калипсо ложился поздно. Или рано? Это смотря как посмотреть…

Спать он ложился чаще всего незадолго до того, как я сама собиралась вставать утром. Он прижимался к моей спине, и просыпалась я в его объятьях, чувствуя себя самой счастливой девушкой на свете. Любовалась им какое-то время, наслаждаясь спокойным единением и вот этим непередаваемым ощущением умиротворения рядом с любимым человеком…

Потом торопилась на завтрак с ди Верн-Родингерами и другими коллегами и бежала на тренировки. Энергии у меня было много, чувствовала я себя прекрасно. Уставала только сильно, но кто тут не уставал? А, ну разве что сам Калипсо, да. Грей любил про него поворчать, что «эта ходячая батарейка нас когда-нибудь в могилу сведет своей энергичностью». Ворчать-то ворчал, а все равно приходилось плясать под дудку Калипсо.

Сам Калипсо спал очень мало, он уходил в свой рабочий кабинет в ночи, после всех вечерних тренировок и уединения со мной, там проводил время до самого утра. Я предпочитала туда не лезть, так как во всех этих формулах заклинаний все равно ничего не понимала, бесконечные вычисления навевали на меня ужас и тоску. Да и Калипсо не то чтобы приветствовал мое нахождение в его кабинете по каким-то причинам, я это его настроение чувствовала и не рвалась требовать показать мне, как у него там всё устроено. Подозревала, что устроено-то обычно, как и в других домиках, вот только давящая обстановка теневой магии в кабинете зашкаливала, и вряд ли Калипсо хотел, чтобы за ним наблюдали в процессе работы. Думаю, он еще не хотел, чтобы я видела какие-то его физические изменения в процессе работы, потому что, судя по словам того же Эрика, у Калипсо порой распадалась частично телесность, и выглядело это весьма жутковато. Думаю, Калипсо не хотел меня пугать… Не то чтобы я из пугливых, но, наверное, он желал строго сохранять передо мной свой обычный человеческий облик.

Почти каждый вечер к Калипсо ненадолго присоединялся Эрик, и тогда из открытых окон домика с золотой спиралью на входной двери слышались весьма эмоциональные споры на повышенных тонах. Один раз я даже стала свидетелем того, как окна во всем доме задрожали, а потом повылетали с треском, разбившись на мелкие осколки. Я в этот момент проходила по улице мимо, направляясь в наш с Калипсо домик, чтобы принять ванную после изматывающей тренировки. И увидела чуть в стороне яркую вспышку фиолетового света, грохот разбившихся окон и очень злой голос Калипсо, который не просто возмущенно говорил — а чуть ли не орал на своего оппонента. Так как ранее я видела пришедшего на Теневую сторону Эрика, то быстро сложила два плюс два и заволновалась: что у них там случилось, нужно ли мне вмешиваться?..

— Не волнуйся, — сказал мне Алохар, который вспорхнул на мое плечо с ветки соседней ивы. — Это у них р-р-ролевые игр-р-ры такие. Обычное дело.

Я усмехнулась.

— Они там не поубивают друг друга?

— Нет, что ты. Пр-р-росто хозяину нужно иногда пар-р-р выпускать. А Эр-р-рику нравится его бесить. Это у них др-р-ружеский словесный мор-р-рдобой.

Эльгран, сидевший на другом моем плече, даже не шелохнулся. Вот кому было совершенно плевать на грохоты, вспышки, взрывы вокруг. «Хочуй спать» — и всё тут!

Мой илун вообще постоянно спал, при любых обстоятельствах и в любом положении и бодрствовал, наверное, лишь пару часов в сутки от силы. Я поначалу переживала, что мой фамильяр так подолгу спящий — нормально ли это? — но Калипсо успокоил меня рассказами о специфике других илунов среди наших коллег.

— Каждый илун выполняет свою функцию, — объяснял Калипсо. — Эта функция индивидуальна для каждого волшебника, в зависимости от его проблемы. Не все фамильяры активные и болтливые, некоторые, кстати, вообще не разговаривают, лишь общаются с хозяином ментально, общение с другими людьми им неинтересно. Ты у нас являешься примером волшебницы с самым сильным магическим дисбалансом, поэтому твой илун много спит, чтобы правильно концентрировать твои излишки магии. Думаю, это изменится со временем, просто должна пройти хотя бы пара недель. Может и меньше, поглядим.

Бодрствовал Эльгран пока что только в ранние утренние часы, как раз после моего завтрака. Так что именно это время я выделила для налаживания контакта со своим фамильяром и попыток понять все его возможности. Мой крохотный совенок оказался очень даже непростым илуном с любопытными магическими возможностями, которые наверняка пригодятся нам в решающей битве с Эйзересом. Особенно хороша была, конечно, его скорость передвижения — воистину молниеносная! — ну и сами молнии, которыми Эльгран очень даже хорошо управлял, генерируя электрические разряды из забранной из меня энергии. Пока что мы тренировались с Эльграном в полном одиночестве на тренировочном поле по утрам, пока другие коллеги либо еще завтракали, либо находились на полигоне.

Кстати об Эйзересе.

Мне было интересно, как остальные мои друзья-коллеги отреагировали на новость о том, кто такой Эйзерес на самом деле, поэтому я поспрашивала их об этом прямым текстом во время утренней трапезы.

— Как мы отреагировали? Ну-у-у, — задумчиво протянула Патрисия со смущенной улыбкой. — Эмоционально, конечно…

— Да охренели мы все, называй вещи своими именами, — невнятно произнес Грей с набитым ртом и пожал плечами в ответ на укоризненный взгляд Патрисии. — Ну что ты на меня так смотришь? Правду же говорю! Мне в голову такая дичь прийти не смогла бы даже в самом страшном сне! Эйзерес — это наш Калипсо из какого-то паралелльного будущего? Да как так, как это возможно вообще?! Не, ребят, не знаю, как вы, а мне до сих пор сложно эту информацию у себя в голове уложить.

— Меньше всех удивилась только Агата, пожалуй, — вздохнула Миа. — Если вообще удивилась. А ты удивилась, кстати? — обратилась она к Агате, которая тоже сидела с нами за одним столом.

Та неопределенно пожала плечами.

— Да не особо… Можно даже сказать, что предполагала такое развитие событий, как один из вариантов.

— Это потому что ты одна из четырех Хранителей Времени среди фортеминов, — понимающе кивнула я. — Ты умеешь управлять некоторыми аспектами времени — останавливать его частично в каких-то локациях, и так далее… Ты ведь и во времени перемещаться при срочной надобности умеешь на небольшие временны́е расстояния…

— Умею, — кивнула Агата. — Редко это делаю, потому что играть со временем опасно. Но, в общем, да, хватает у меня такого опыта.

— Ну вот, потому тебя такие «финты ушами» с временны́ми скачками не удивляют. Ну подумаешь — ходят тут всякие из будущего, пф-ф-ф, удивили!..

— Ага, — улыбнулась Агата. — Не удивляют, ты права. Скорее — пугают.

— Потому что ты не можешь эти скачки контролировать?

— Потому что я знаю, как опасно так неосторожно обращаться со временем, — серьезно сказала Агата. — Это очень серьезное нарушение равновесия миров, и оно влечет за собой серьезные последствия. И даже после победы над Эйзересом нам всем придется еще долгие годы после этого заметать последствия этого раскола.

— Думаешь, это сильно скажется на нашем мире? — нахмурилась я.

Агата пожала плечами.

— Поживем — увидим. Не вижу повода для паники, но вижу необходимость не расслаблятья и продолжать работать над своими навыками. И да, нужно будет потом устроить прям масштабные проверки во всех мирах, очень масштабные и серьезные. Вы ведь понимаете, что нас, фортеминов, уже целый год не было в других мирах? Все взрослые фортемины, без исключения, были призваны на битву с Эффу. Никого из наших дееспособных надзирателей нет сейчас в других мирах. Черт, да тот же Лакор придется прочесывать как заново, хотя уж там мы такой порядок навести успели… Но за этот год — и, сколько там еще времени пройдет до битвы с Эйзересом? — в общем, за это время на наших всегда хорошо контролируемых территориях в разных мирах могло случиться что угодно. Вообще что угодно. Я только от мужа своего знаю, что каких-то глобальных изменений в Лакоре и Тироле не происходило, но он не может знать, как себя сейчас ведет вообще вся нечисть.

— Она вполне могла жутко расплодиться за это время, почувствовав нашу слабину, — нахмурилась я.

— Еще как, — тяжело вздохнула Агата. — И вот когда задумываешься о масштабе проблемы, то понимаешь, что страшен не сколько сам Эйзерес, сколько неотвратимые последствия его вторжения в наше время. Вот чего ему не сиделось в своем будущем? Чертов амбициозный темный властелин…

— Да чмо он фиолетовое, — с непроницаемым выражением лица произнес Грей.

И снисходительно глянул на хохочущих коллег.

— Ну что вы ржете? Называйте вещи своими именами!.. А то — властелин, пластелин… Фи, как пафосно. Чмо он амбициозное и тучка летающая, а не властелин.

Что ж, стоило признать, что в его словах было здравое зерно.

— Ох ты ж… а я со всеми своими проблемами и попытками выжить даже не задумалась над тем, а что сейчас в других мирах происходит, — пробормотала я, со скрипом осознавая масштаб стоящих перед Армариллисом задач.

— Фортемины столетиями, тысячелетиями защищают миры от нечисти, и за последнюю сотню лет наш Наставник направил много наблюдателей в разные страны и миры на постоянной основе. А сейчас мы все застряли тут, в Форланде. Мы не можем никуда телепортироваться дальше нашего мира и дальше Армариллиса, пока этот мир расколот и как бы запечатан внутри самого себя. Вы понимаете, что все остальные миры сейчас находятся без нашего присмотра? Что там произошло за время нашего отсутствия, полного нашего отсутствия контроля за нечистью? Ну хорошо, от своего мужа я знаю, что ничего критичного нигде пока не случилось, но это не отменяет того, что необходимо будет потом устроить очень масштабные проверки везде. Мы — фортемины, солдаты равновесия, когда-то появившиеся благодаря мирозданию, пожелавшему явить на свет воинов, способных выстоять против любой нечисти и защитить миры от любой напасти. И сейчас… мы не можем выполнять свою функцию в других мирах. Мы вынуждены полностью сосредоточиться на проблемах этого мира и временно упустить из виду другие миры.

— Еще и по этой причине Калипсо не хочет затягивать всю эту канитель с Эйзересом, получается… Чтобы скорее разобраться с этим и не дать другим мирам начать чахнуть — без нас…

— Разумеется, — кивнула Агата. — Чем быстрее мы с ним покончим — тем будет лучше. Для всех.

Я тяжело вздохнула.

— А Кэл при этом с отцом своим разговаривать не хочет, совсем не торопится, и чертов перстень на его руке не горит всеми алыми камушками, необходимыми для активизации портала на изнанку мира. Чего он ждет и тянет? Я уверена, что им нужно лишь поговорить нормально, как они наладят отношения…

— Ну, торопиться тут тоже ни к чему, Лора. Калипсо ведь не тянет время впустую, как это может кому-то показаться. Он готовит тут оборонительную армию для сражения с Эйзересом, а это требует времени. Ну и ты… Сейчас важно скорее обучить тебя, так понимаю, что Калипсо делает большие ставки на твои новые способности, верно? Ну вот. Так что быстрее всё это провернуть в любом случае не получилось бы, и время у нас есть. Вопрос — сколько… Хороший вопрос. Ответа нет и не будет. Думаю, когда наступит время действовать, всё как-нибудь само сложится в кратчайшие сроки.

— Да, ты права, — улыбнулась я. — Но Калипсо все равно следует пообщаться со своим отцом… Как бы их пересечь?

— Да никак, бесполезно, — отмахнулся Грей. — Забей, Лора, Кэл пойдёт на контакт с Наставником, только когда сам морально будет готов к этому.

— Но хочется-то как-то ускорить этот процесс!..

— Всем хочется, вот только желания нашего никто не спрашивает, — хмыкнула Агата, вставая из-за стола. — Ну что, идем на полигон? В наших же интересах отработать все выученные вчера заклинания до того, как проснется Калипсо, потому что потом он начнет прогонять нас по усвоенному материалу, и если мы что-то не усвоим, то интенсивность тренировок будет такой зашкаливающей, что мы пожалеем, что на свет родились.

— Да я и так регулярно жалею, — проворчал Грей, тоже вставая из-за стола и догоняя нас.

— Ты все время ворчишь, как старый пень! — сказала Патрисия, насмешливо глядя на Грея.

— Это у меня спортивное развлечение такое — ворчать на всё вокруг, — добродушно улыбнулся Грей. — Так, знаешь ли, проще противостоять поехавшей крышей реальности!

Тоже, что ли, взять с него пример и начать на всех и всё ворчать?..

Сегодня я проснулась ни свет ни заря, словно бы что-то заставило меня так рано проснуться. Странно, вроде вчера вымоталась на вечерней тренировке так, что не знала, как вообще встану сегодня, и всерьез полагала, что просплю до обеда вместе с Калипсо. Ан нет, почему-то проснулась даже раньше обычного, чувствовала себя бодрой, выспавшейся. Что ж, раз так, то самое время как следует размять свои крылья.

Мне нравилось летать по утрам над нашим теневым штабом. Уходить в теневой морок, чтобы никто меня не видел, чтобы никого не смущать своим грозным видом, — и летать, летать над домиками, над полигонами! Смотреть, как потихоньку просыпаются жители нашего теневого купола, как смеются, обнимаются и спорят, как торопятся на завтрак и бегут на полигон для сложных, но очень увлекательных тренировок. Здесь у всех была очень высокая дисциплина, все старались ради одной цели, да и просто ради самих себя. Ведь результат изнурительных тренировок не заставлял себя ждать, свои магические навыки каждый маг здесь серьезно прокачал. А когда видишь классный результат, то с удовольствием сам кидаешься в самое пекло, чтобы быть ещё лучше, ещё круче.

Мы, фортемины, немного отбитые на всю голову в этом плане: испытываем невероятное, ни с чем не сравнимое удовольствие от адреналина в магических битвах, в сражениях с нечистью. Нас это, хоть и выматывает физически, но при этом наполняет морально. Это у нас в крови, как говорится. Не существует фортеминов, которые не любят сражаться в дуэлях с волшебниками и нечистью: мироздание просто не рождает таких на свет за ненадобностью. На кой мирозданию ленивый солдат равновесия, верно? Дельсон с Дэйоном, хоть и любили поворчать по поводу «тирана» Калипсо, но это они по большей части шутили так, в качестве спортивного интереса и отличного повода для подколов в сторону друга. А по факту на тренировках братья ди Верн-Родингеры всегда выкладывались по полной и, судя по их горящим глазам, получали огромное удовольствие от каждого нового сложного этапа.

Но, как выяснилось, «отбитые» были не только мы, но и инквизиторы, которые прибыли сюда в поисках правды и с желанием помогать наращивать мощь против настоящего врага. Они были, конечно, слабее фортеминов, но все инквизиторы тоже очень старались и выкладывались на сто процентов.

В общем, отличная компания безбашенных магов у нас тут собралась, на зависть многим. С такой командой не так страшно шагать в лицо неизвестности, зная, что плечом к плечу будут стоять столь классные ребята.

По утрам я любила летать и тренировать свои навыки фурии, чем сейчас и занималась, рассекая черными кожистыми крыльями морозный воздух. Сегодня было особенно холодно, зима уверенно вступала в свои права, и мне приходилось использовать поддерживающие тепло чары, чтобы не околеть от холода, летая на большой высоте. Снег крупными хлопьями падал, но пока не ложился снежным покровом, а таял, едва долетев до земли. Впрочем, меня интересовал не снежный покров, а мое умение летать в сложных условиях, например, когда снег, как сейчас, летит в лицо и мешает хорошему обзору.

Я расправила руки и зажмурилась от удовольствия, всё больше набирая высоту, летя прямо навстречу снежинкам, кружась вокруг себя в странном одиночном танце.

Боже, какой ка-а-айф! Какое это невероятное наслаждение — летать так!

Теперь я понимала Калипсо и его восторг от возвращения к полетам. Раньше я думала, что побаивалась высоты… Когда на тренировках в Форланде Калипсо подхватывал меня под руки и вместе со мной взлетал ввысь, я повизгивала от ужаса и мечтала скорее оказаться на земле.

Но оказалось, что летать на своих крыльях — это совсем другое дело. Когда за спиной расправлялись два огромных крыла, которые уверенно держали в воздухе, страх высоты куда-то пропадал. Испарялся, улетал вместе с ветром, который ласковым порывом щекотал крылья.

Калипсо разрешал мне летать одной по утрам, но просил при этом соблюдать осторожность.

— Летай сколько хочешь, можешь летать спокойно и без моего контроля, тренируйся по своему усмотрению, — говорил мне Калипсо. — Ты можешь так же вылетать и за пределы полигона, я не ограничиваю тебя только этой площадкой. Но прошу тебя за пределами полигона обязательно накладывать на себя чары невидимости. Без них — за полигон не вылетать, договорились? Сам полигон я окружил особыми защитными чарами, а в других местах на всякий случай лучше принимать дополнительные защитные меры и ближе, чем на пять метров к границе Теневой пелены не подходить. Тоже — на всякий случай.

— А почему именно пять метров? — полюбопытствовала я.

— Периодически кто-нибудь пытается что-нибудь наслать за Теневую пелену, — вздыхал Калипсо. — Не только Эйзерес — он как раз давно оставил попытки сломать мою защиту — а всяких сбрендивших граждан хватает, кто начитается газет и потом идет интереса ради «штурмовать Излом». Либо с серьезной агрессией, либо экспериментируют и просто пытаются наслать что-то за черту Излома и посмотреть, что будет. Ну и прихвостни ныне покойного генерала Мэколбери тоже в числе таких таранили Теневую пелену много раз. Вреда это все моей защите не приносит, никто не способен навредить Теневой пелене — эта сила Эффу, такую хрен сметешь в сторону. Любые чары разбиваются о Теневую пелену и мгновенно теряют свою силу, но какие-то остаточные искорки могут пролетать расстояние до пяти метров, по моим наблюдениям. Вреда они не способны никакого нанести, но я все же прошу тебя соблюдать эту дистанцию на всякий случай. Мало ли как это может повлиять индивидуально на тебя… не хочется проверять без острой на то необходимости.

— М-м-м, как приятно, что ты обо мне так волнуешься!..

— Очень волнуюсь, — без улыбки кивнул Калипсо. — Твоя безопасность для меня — превыше всего.

В общем, памятуя о словах Калипсо, я тщательно укрылась чарами невидимости, заодно ушла в теневой морок и летала не только по полигону, но и по всей территории нашего теневого штаба. Сейчас я как раз вылетела за границу основных полигонов и тренировалась делать сальто в воздухе просто на пустой территории между чертой Излома и жилой территорией.

С высоты, конечно, особенно хорошо был виден контраст восстановленной территории и той, что была ближе к черте Излома. В северной восстановленной части теневого штаба кипела жизнь, росли деревья, цвели цветы даже в такую паршивую погоду, всюду росла трава (правда уже пожухлая ввиду времени года), тут даже птицы обжиться успели. В центральной части такой буйной растительности уже не наблюдалось, а ближе к границам Теневой пелены и вовсе не было ничего, кроме черной земли. Эти территории пока никто не приводил в порядок, не до них пока было. Да и Калипсо был убежден, что именно на подступах к теневому штабу позже будет вестись жестокое сражение с Эйзересом, и земля еще будет выжжена, так что нет смысла стараться облагородить эту территорию, так как потом снова придется делать эту работу.

Я летала вдоль Теневой пелены, на расстоянии от нее, когда заметила чью-то фигуру по ту сторону Излома. Кто-то стоял на расстоянии вытянутой руки к Теневой пелене и задумчиво смотрел на фиолетовую стену перед собой. Кто-то с длинными волосами, в белоснежной мантии с серебристой вышивкой в виде растительного узора. Я сначала дернулась было испуганно, подумав, что это Эйзерес, так как человек был весьма похож на Калипсо… но потом присмотрелась к чертам лица, пригляделась к ауре человека и замерла, недоверчиво глядя вперед.

Наставник?..

Да, это действительно был он. Хмурый, сосредоточенный, он всматривался в Теневую пелену с таким видом, будто пытался мысленно разобрать ее на атомы.

Я осторожно подлетела поближе, сохраняя безопасное расстояние и оставаясь в теневом мороке. Мне не следовало пока красоваться перед Наставником в своем обличии фурии, да и в целом я была не уверена, что мне стоит сейчас вмешиваться и радостно бежать к Ильфорте.

— Рад ощущать тебя в полном здравии, Лорелей, — неожиданно произнес Ильфорте, не шелохнувшись, не изменившись в лице.

Ой… Он все-таки видит меня? Неужели я как-то неправильно наложила на себя чары невидимости?

— Я тебя не вижу, но чувствую, — произнес Ильфорте, словно бы прочтя мои мысли. — Ты сейчас, наверное, скрыта каким-то мороком. И правильно, оставайся в нем, так безопаснее. Мало ли кто может следить за мной, тебе лучше не рисковать. И не разговаривай со мной на тот случай, если этот чокнутый человек-тень находится сейчас неподалеку и попытается мгновенно прервать наш контакт. Но я чувствую, что ты где-то рядом, и твоя аура такая красивая, сияющая… Вы ведь провели ритуал по высвобождению излишек темной маги из тебя, верно? Морис рассказывал, правда он деталей тоже не знает. Но главное, что ритуал прошел отлично. Поздравляю тебя, дорогая моя Лорелей! Ты заслужила это облегчение. Я не смог помочь тебе сам, и я безумно рад, что это смог сделать Калипсо. Пожалуйста, передай ему, что…

Он запнулся и умолк на какое-то время. Смотрел в одну точку невидящим взглядом, по которому я ничего не могла прочесть.

— А, впрочем, ничего не передавай, — наконец, вздохнул Ильфорте, мотнув головой. — Он только взбесится от того, что я играю в «передавалки» и который раз подряд не решаюсь перейти эту треклятую черту.

Который раз подряд?..

Я подлетела еще поближе, беззвучно опустилась на землю напротив Наставника.

— Я довольно часто прихожу сюда, но каждый раз так и не решаюсь перейти эту черту, — словно отвечая на мои вопросы, произнес Ильфорте. — Очень люблю своего сына… Но те пугающие пророческие видения, которые я видел однажды, не дают мне покоя. И вся эта ситуация с Эффу не дает мне покоя. Я понятия не имею, чего ждать от Эффу и очень боюсь, что мое вмешательство может навредить Калипсо. И я не знаю, как устроена эта пелена. Что она подразумевает под враждебными мыслями относительно Калипсо? Мои опасения — это враждебность или нет? Как на меня отреагирует Теневая пелена? Я не знаю. И не чувствую каких-то особенных вибраций от нее, чтобы понять самому. Прихожу сюда и пытаюсь понять, но так и ухожу ни с чем. Наверное, ты думаешь сейчас, что я слабак, — хмыкнул Ильфорте. — И, пожалуй, будешь права в каком-то смысле. Мой сын — это мое слабое звено. Как и моя жена, в общем-то. Я так боюсь потерять свою семью, что опасаюсь сделать лишний шаг и наломать дров. Я уже и так наломал достаточно дров, не хочется случайно сделать хуже.

Пока говорил, Ильфорте вытянул вперед ладонь, остановил ее в каком-то сантиметре от Теневой пелены, не решаясь коснуться фиолетовой стены. Теневая пелена при этом никак не шелохнулась, не подала никаких энергетических знаков.

— Мне не хватает знаний о теневой магии и возможностях Эффу… Эрик молчит, а мои знания тут упираются в тупик. Знания есть тут, за Теневой пеленой… Но, кажется, я пока к этим знаниям не готов, раз так и не нашел в себе силы переступить эту черту Излома, — тяжело вздохнул Ильфорте. — Да и нужен ли я вообще Калипсо? Может, это исключительно мои проблемы, а на самом деле мое появление сделает ему только хуже? Как мне следует поступить и чего на самом деле нужно опасаться? А если я перейду черту Излома, смогу ли спокойно вернуться обратно? Даст ли мне этот человек-тень вернуться в Форланд, или нет? Если Мориса выпустили, это еще ничего не значит относительно меня. Я нужен в Армариллисе, будет большой потерей отсутствие связи всех солдат равновесия со мной… Я сейчас занимаюсь координацией их по всему этому миру и инквизиторов тоже не упускаю из виду… Смогу ли я вернуться обратно, если шагну вперёд? Не могу пока так рисковать, потому что на моих плечах лежит ответственность за слишком большое количество волшебников. А если Теневая пелена все же посчитает мои помыслы враждебными?.. И вот все эти вопросы вертятся каруселью в голове, не дают мне покоя. Где бы узнать ответы на эти вопросы, если сердце умолкло в страхе, разум слишком много анализирует, а Эрик партизански молчит, потому что мироздание вырубает его при малейшей попытке что-то рассказать? Хорошо хоть от Мориса узнал, что вы все там живы и здоровы. Этого уже достаточно, чтобы немного выдохнуть от облегчения. Хотя, конечно, это не может заменить личной встречи и крепких объятий… Надеюсь, Калипсо когда-нибудь сможет простить меня за молчание и недоверие, и наша встреча все-таки состоится. Когда он подаст какой-то знак, что готов к этой встрече.

С этими словами он отдернул руку, резко развернулся и зашагал прочь. Спина прямая, как штык, голова высоко поднята, взгляд устремлен вдаль. Ильфорте со спины чертовски напоминал своего сына, но я сейчас смотрела не на Наставника, а на его одежду. Вернее, на кончик его мантии, который при резком развороте задел теневую пелену. На какой-то сантиметр, но все-таки задел. Ильфорте этого видеть не мог, он ничего не почувствовал и стремительно зашагал прочь, не оглядываясь, сунув руки в карманы.

А я замерла с гулко бьющимся сердцем, потому что из рассказов Калипсо да и из своего опыта во время побега из Генерального Штаба я знала: тот, кого Теневая пелена не пропускает, затягивает в эту пелену даже тогда, когда человек задевает ее одеждой. Достаточно лишь клочка одежды, попавшей в опасную зону, чтобы Теневая пелена мгновенно потащила человека с вражескими помыслами в себя, она начинает работать мощным магнитом.

Но Ильфорте — не затянула.