Укроти меня, или Грани возрождения (СИ)

Глава 33. О коварстве и созидании

— Ты, кажется, не понял, что ты здесь ничего не решаешь, — лениво протянул Хааск, сложив руки на груди. — И забываешь о том, что ты не бог, не полубог. С тобой, конечно, сотрудничает Эффу, но ты все еще человек, малыш. Сильный, очень сильный, невероятно сильный, но — человек. А это — изнанка мира, малыш. Здесь правят боги, а не ты. Это мы создали этот мир, из которого вы к нам пришли. Это мы создали его изнанку. Здесь работают только наши правила, и ничьи больше. И здесь всё будет только так, как хотим мы. И твоя фурия сама ко мне придет и даже не глянет на тебя напоследок, если я того захочу. А ты… ты ничегошеньки не сможешь мне сделать. Ты не можешь навредить создателям мира на его изнанке, малыш. Это в реальном мире или на первом уровне изнанки мира нам еще можно причинить ущерб, что и пытался сделать Эйзерес, выманивая нас наружу. И, возможно, обзаведясь браслетом с закованной в него силой Эффу, он бы смог добраться до этого храма самостоятельно и попробовать вытолкнуть нас туда, где смог бы поглотить и нас… Но ты-то не Эйзерес. Ты слабее. Куда тебе до него? Ты с кем собрался тягаться вообще? Со мной, что ли? Ха! Если бы существовал какой-нибудь мир, к созданию которого никто из нас не приложил руку, то в этом мире ты бы правил балом. Но здесь — я могу всё. Я здесь — бог. А ты — просто наш гость. И спрятаться от нас нигде невозможно. Я читаю твои лихорадочные мысли, малыш. Ты думаешь о том, как отсюда телепортироваться, но это бесполезная трата времени и твоих сил. Знаешь, даже если бы ты смог телепортироваться отсюда сам, то я бы в любом случае пришел потом за твоей илунари и забрал ее себе. Я бы нашёл ее в любом уголке любого из существующих ныне миров, как бы ты ни пытался ее спрятать. Как ты собираешься спрятать свою возлюбленную от создателей этих же миров?

— Значит, я создам новый мир, где вы властвовать не будете, — твердо произнес Калипсо.

Дальнейшие события происходили так быстро, что осознавала я их с большим трудом, успела заметить лишь яркое белёсое пятно в виде отпечатка ладони ровно в том месте, где Ильфорте касался недавно Калипсо, благословляя его. Мне показалось, что этот энергетический отпечаток будто бы защищал Калипсо… я пока не очень понимала, от чего именно.

А потом разум будто отключился, остались только ощущения.

Тепло от крепких объятий Калипсо, который резко развернулся ко мне и обнял так крепко и отчаянно, как еще никогда в жизни не обнимал.

Боль от того сопротивления, которое возникло в моем теле при попытке не поддаваться чарам Хааска и не шагать к нему, а остаться с Калипсо.

Ломота в теле при моих слабых попытках обнять Калипсо одеревенелыми руками. Они плохо меня слушались, как и всё тело, но я отчаянно желала вцепиться в Калипсо и не выпускать его… Было очень больно преодолевать ментальное сопротивление, но физическая близость Калипсо словно бы пробудила во мне крепко спящую энергию, которая сейчас рвалась наружу и помогала медленно возвращать контроль над своим телом.

Я жутко злилась. Злилась на богов, на их дурацкие условия, на всю эту идиотскую ситуацию. Жутко злилась на свое бессилие, и эта злость стала преобразовываться… во что-то. Я силилась обратиться в фурию и порвать тут всех к чертям, но обратиться не получалось.

Зато получалось щедро влить свою магию в Калипсо. И я делала это с таким ожесточением, таким мощным потоком, будто от этого сейчас зависели наши жизни… Хотя, может, не «будто бы», а в самом деле — зависели?

Я не могла сейчас обратиться в фурию, зато вливала магию фурии в Калипсо, всей своей сущностью чувствуя, что тем самым активирую в нем что-то очень глубоко спрятанное и крепко спящее. Что-то, что могу пробудить только я, как его истинная.

Больше, еще больше… Как Страж Калипсо, как его илунари, я могла щедро делиться с ним своей силой, и сейчас эта сила лилась от меня целым водопадом. Откуда-то я знала, что сейчас именно так — правильно, так — нужно.

Для чего? Почему? Я не знала. Зато знала, что сейчас от моих усилий, от того, насколько я выложусь, зависело, выберемся мы из этой сложившейся ситуации или нет. Я не знала сама, как выбраться, не понимала, что возможно сделать, мне не хватало теории, знаний.

Зато этого с лихвой хватало у Калипсо, и он знал, что делать. Знал, но ему одному не хватало сил сделать необходимый шаг, чтобы шагнуть за некую невидимую черту. Этим шагом стала моя щедро вливаемая магия, которая стала хлестать голубыми вихрями во все стороны, виться вокруг нас плотной воронкой, объединяться с магией Калипсо.

Проявившиеся руны в виде золотых спиралей обжигали запястья, а наша объединенная магия словно бы создала вокруг нас плотный сверкающий золотом энергетический кокон, за которым толком ничего не было видно.

Остались лишь ощущения.

Жар от Калипсо, который, казалось, напитался под завязку моей магией так, что она вот-вот должна была вылиться во что-то очень мощное.

Сильное головокружение, последовавшее за яркой золотой вспышкой, когда Калипсо выкрикнул длинное витиеватое заклинание на древнем языке.

Его странный голос, больше похожий на голос Эффу.

Ослепительно яркий свет от этой самой вспышки, который заполнил всё пространство вокруг, будто выжигая это самое пространство.

Жгучий жар в точке солнечного сплетения и вообще во всем теле, последовавший сразу вслед за мощной энергетической вспышкой, исходящей от Калипсо.

Странная дрожь во всем теле… Вибрация, которая исходила от всего пространства вокруг.

Кажется, я кричала… но при этом не издавала ни звука. Мне было жутко страшно и больно, я совершенно не понимала, что происходит… Это я так умираю, или что?..

Земля будто исчезла из-под ног, и у меня возникло четкое ощущения полета… куда-то. Куда-то в бездну, в пропасть, в небо, вверх или вниз — я ничего не понимала, только летела куда-то и отчаянно цеплялась за Калипсо, будто боясь потерять его в этом стремительном полете. Хотя он одной рукой держал меня очень крепко, да и я словно примагнитилась к нему невидимой силой. Другую руку Калипсо направлял то вверх, то вниз, то водил ей по кругу над головой… Мне было плохо видно, потому что по щекам текли жгучие слезы боли.

Сколько продолжалась эта пытка? Я не знаю. Это были ни на что не похожие ощущения, смутно напоминающие какой-то жуткий полет на смертельно опасных качелях, — почему-то именно такая ассоциация возникла в голове. Как если бы вся изнанка мира вдруг захотела «весело покачаться». Очень странные ощущения, которые мне не с чем было сравнить, я никогда такие не испытывала и не читала, не слышала ни о чем подобном. Какой-то бесконечный калейдоскоп звуков, цветных всполохов и бешеного заряда энергии… Руки мои в какой-то момент стали прозрачными, да и у Калипсо явно возникли проблемы с телесностью, судя по тому, какими размазанным стали его очертания…

Всё закончилось очень резко. В тот момент, когда я подумала, что еще чуть-чуть — и попросту начну развоплощаться неизвестно от чего, я почувствовала твердую почву под ногами и рухнула на колени, ощутимо дрожа всем телом.

Уф-ф-ф! Живы, мы живы! А что вообще произошло? И где мы, кстати?

Я огляделась. Дрожащей рукой убрала со лба слипшиеся от нервного пота волосы и задумчиво уставилась на сад, в котором мы оказались. Очень странный сад, потому что он выглядел какой-то неживой пластиковой декорацией. Ни шевеления ветра, ни звука… ничего. Но по моим внутренним ощущениям это место точно не принадлежало изнанке мира, где всё было странное, пропитанное теневой магией, энергия в храме Пресвятой Мелии была такой густой, что казалось, будто ее можно есть ложкой. А тут… вполне обычная энергия, обычный воздух. Разве что без ветра, без запахов.

Задумчиво вытянула вперед руку и провела по густой зеленой траве, в которую упала. Мягкая… Вполне обычная по ощущениям трава, но с виду была какой-то странно застывшей, как и вся природа вокруг. Она так и застыла в том примятом состоянии, в какое я уложила траву прикосновением. Облака на небе тоже казались пластиковыми, странно застывшими, будто кто-то нажал на паузу и заставил пространство замереть в ожидании чего-то.

Калипсо был рядом. Он тоже не устоял при странной телепортации и упал, но быстро вскочил на ноги и развернулся к богам, которые, кстати, вот, стояли неподалеку, никуда они не делись. Или делись — просто вместе с нами?..

Я снова съежилась от страха, хотя заметила, что больше не ощущала скованности ментальными чарами Хааска. В теле вообще появилась очень странная легкость и… радость, что ли? Правда непонятно — радость чему именно?

— Я направил энергию Эффу на сотворение этого мира, — твердо произнес Калипсо, с вызовом глядя на богов, в голосе его отчетливо звучала ярость вперемешку с насмешкой и превосходством. — Этот мир еще как совсем новорожденный малыш, но он уже есть, я его создал, я здесь хозяин, и в этом мире вы не сможете причинить вреда ни мне, ни Лорелей. Здесь она будет в полной, абсолютной безопасности. И никакой Хааск проклятый не сможет ее забрать!

От Калипсо при этих словах жахнуло такой мощной вспышкой магии, что она видимой энергией, золотистыми искрами побежала по его рукам и длинным волосам и ушла в землю, которая ощутимо задрожала. Глаза Калипсо на несколько мгновений стали абсолютно белыми, и я заметила, что его аура сейчас изменялась на глазах, была в активной стадии некой трансформации и меняла свой цвет…

Я смотрела на Калипсо с открытым ртом. В смысле — направил энергию на сотворение мира? В смысле — он его создал? Что создал? Вот прямо целый мир отдельный новый создал? Это как вообще?

Снова огляделась, посмотрела на деревья, странно заиндевевшие в стороне. Это они такие замершие, потому что как бы являются новорожденными? Такое возможно, что ли?

Сказать, что я была в шоке от всего происходящего, — значит, замогильно промолчать…

Впрочем, я и молчала, не в состоянии издать ни звука, не в состоянии быстро переварить новую информацию. Смотрела на Калипсо, надеялась увидеть в нем хоть какой-то намек на шутку. Но нет, он был предельно серьезен, и я остро чувствовала, что он говорил правду.

Да как это можно принять… Вот эта вот безумная телепортация, когда мы летели, падали и вертелись непонятно где непонятно куда в мощной энергетической воронке — это Калипсо так мир новый создавал? Нет, ну серьезно, что ли? Да как это вообще может происходить с нами?!

А боги, что на этот счет думают боги?..

Я ожидала чего угодно от первородных духов — гнева, вспышек ярости, смеха, нападений… Но чего я не ожидала, так это последовавших аплодисментов. Даже вздрогнула, когда громкие хлопки раздались со всех сторон — не только от Хааска, Маргса и Мелии, но и от других первородных духов, которые ранее мерцали перед нами световыми столбами, а сейчас соизволили принять человеческий облик. Мужчины и женщины, светловолосые, темноглазые, рыжие, веснушчатые… они все были очень разные, но все смотрели на Калипсо с одинаковым восторгом и радостью, и аплодировали — ему.

Калипсо этим фактом был весьма озадачен. Он хмуро взирал на богов и выглядел предельно напряженным. Кажется, он тоже не ожидал такой реакции и не понимал, с чем она связана. Боги же злиться должны… или нет?

Вперед шагнул Хааск, на лице которого сейчас сияла широкая улыбка. Он хлопал в ладони громче всех, и вид имел чрезвычайно самодовольный.

— Ну наконец-то! — громко воскликнул он уже совсем другим, позитивным и добродушным тоном. — А то я уж думал, что мы ошиблись в тебе, и ты никогда этот мир не создашь, соединив свою магию с магией Эффу и магией фурии…

— Что? — опешил Калипсо.

— Ты еще не понял? — весело подмигнул Хааск. — За всё время нашего существования мы давали свои Небесные Благословения лишь считанные разы, по пальцам одной руки можно пересчитать. Мы даем их лишь самым выдающимся магам, которые действительно этого заслуживают, у которых есть что-то, что позволяет шагнуть им сильно дальше своего развития. У тебя уже есть всё для того, чтобы шагнуть намного дальше любого обычного человека, Калипсо. Создание новых миров — это то, что ни один человек на свете не способен осилить… Был не способен. Но ты очень упрямый, Калипсо. Ты смог правильно соединить свою магию с магией Эффу, с магией своей истинной фурии и преобразовать это в мощный энергетический посыл во Вселенную. Без своей фурии ты, конечно, этого бы не сделал. Так что — мое почтение, малышка, — подмигнул мне Хааск, и хоть сами слова были вроде как пренебрежительны, а голос его прозвучал весьма уважительно. — Это именно ты раскачала своего эруаля до такого уровня, что он смог такое вытворить. Это излишки твоей силы он использовал сейчас на полную катушку. Заметила, как твой магический резерв скакнул на добрую сотню уровней сразу? Ты сейчас по уровню даже перескочила Калипсо, тебе лишь его знаний и техники не хватает, но это легко нагоняемо. Если бы ты сейчас свою магию не проявила в полную мощь, то твой эруаль Калипсо просто сгорел бы от попытки создать иной мир, ничего бы у него не получилось. Решающие действия, конечно, совершал он, но знай, что без твоей проявленной силы он бы был уже мертв.

Хааск снова повернулся к Калипсо.

— И ты молодец. Ты прошел большой путь, полный проб, ошибок, боли и горечи. Но мы узрели, что твоя душа действительно чиста, и твое сердце полно истинной любви, которое не способен заглушить никакой соблазн.

— Теперь мы увидели, что ты действительно готов, — важно кивнул Маргс низким хрипловатым голосом, он впервые вообще подал голос. — Готов и достоин принять от нас помощь и получить Небесное Благословение.

— Так это что… была… проверка? — слабым голосом произнес Калипсо. — Проверка на чистоту моих помыслов?

— Дошло, наконец, — хмыкнул Хааск. — Ну разумеется, это была проверка! Только достойный получает наше Благословение. Мы должны были убедиться, что твоя душа не подвергалась черной гнили магии первородного духа хаоса. Не подверглась жажде власти и обогащения. Несколько тысяч лет мы не давали никому свое благословение и вообще думали, что больше никому не дадим, слишком непростая это ноша… Но сегодня мы убедились в том, что ты эту ношу нести способен.

— А… а что было бы, если бы я послушал ваши увещевания и оставил вам Лорелей в обмен на Небесное Благословение? — неуверенно спросил Калипсо.

— Я говорил ранее: чтобы получить что-то очень нужное, нужно отдать что-то такое же нужное, — задумчиво протянул Хааск. — Но… я слукавил и не договорил. Тебе действительно пришлось отдать кое-что очень нужное и важное для тебя, чтобы дойти до этой точки, — ты отдал свою гордость и эгоцентризм. Мы много наблюдали за тобой, Брандт-младший, и видели, что в тебе много самолюбия, нездоровой гордости и жажды власти. Ты всегда стремился к большему, к лучшему… И ты сам знаешь, что в какой-то момент был близок к тому, чтобы провалиться в тьму своего характера. В тебе вообще много темных сторон, но ты по-настоящему научился их контролировать. Ты никогда раньше не умел прощать, для тебя это было выражением слабости, которую ты на дух не переносишь и считаешь отвратительной. Но ты научился признавать свою слабость и научился прощать… Для тебя это было действительно сложно, и это было для тебя очень важно. Но ты всё же справился с этой своей внутренней злостью, агрессией и смог направить ее в русло созидания. Фактически ты как бы «отдал» эту темную часть себя, проработал ее во имя получения Небесного Благословения. И это — равная плата относительно твоей личности. У каждого плата разная, Брандт-младший, для тебя она была таковой. А если бы ты согласился оставить нам свою возлюбленную и свалить в закат, получив нужную силу, то мы бы сами тебя уничтожили в тот же самый миг. Потому что в этот миг ты пошел бы по пути развития того, кого вы называете Эйзересом. Мы не могли этого допустить и обязаны были проверить кристальную ясность твоей души.

— Ну и твари же вы все! — в сердцах произнес Калипсо. — Боги, называется! Да вы же хуже Эрика и моего отца вместе взятых! А они — те еще любители поиграть с чужими судьбами и проверить других на вшивость…

Хааск с Маргсом в голос расхохотались, Мелия лучезарно улыбнулась, как и многие другие первородные духи, которые так и предпочли остаться безымянными.

А Калипсо в этот момент как-то шумно выдохнул и бессильно опустился на землю. Уселся, скрестив ноги, опершись локтями на колени и опустив голову. Он прикрыл глаза и медленно дышал в ритме успокаивающей дыхательной гимнастики. Аура его ходила ходуном от плохо сдерживаемых противоречивых эмоций, а браслет-татуировка на руке продолжал пульсировать фиолетовыми всполохами.

Плечи Калипсо поникли, на лице отразилась дикая усталость. Усталость не в физическом смысле — хотя, наверное, физически Калипсо тоже мощно выложился сейчас — а больше в моральном плане усталость. Когда только что жутко боялся чего-то, а теперь этот страх ушел, и напряжение ушло — и осталась только титаническая усталость. И облегчение, которое вдруг навалилось резко, и его нужно было еще как-то переварить.

Хааск шагнул ближе, остановился в шаге от Калипсо и положил ладонь ему на голову.

— Благословляю тебя, — коротко и торжественно произнес Хааск.

Его, кстати, держали за плечи все остальные боги. Точнее, все они положили руки на плечо рядом стоящего первородного духа, создав тем самым единую энергетическую цепочку. В прямом смысле слова энергетическую цепочку: они передавали друг другу силу, которая видимым импульсом перетекала от одного к другому, переходила к Хааску, а потом вливалась в Калипсо.

Сам Калипсо при этом сидел, не шелохнувшись, только руки сцепил перед собой в замок. Глаза закрыты, дыхание глубокое, ровное. Веки подрагивали, а аура… Вот с аурой происходило что-то очень интересное. Она прямо на глазах менялась, становилась яркого золотого цвета и была такой плотной, что на расстоянии казалась мне твёрдой. Казалось, что протянуть руку — и коснешься ее как твердой стены.

Я смотрела на всё это действо, так и сидя на траве в метре от Калипсо, как завороженная наблюдала за искрящейся аурой.

Любопытный цвет, однако. Цвет ауры волшебника всегда что-то говорит о нем, о его способностях, специфики магии, характере. Вот у темных магов, например, обычно темные или яркие цвета аур, у светлых магов — соответствующие светлые ауры, с разными пастельными оттенками.

А вот такая плотная золотая… Таких я не видела и не слышала. Она не принадлежала к темным или светлым магам. Интересно, о чем конкретно говорит золотая аура?

— О том, что мы делимся своей божественной силой, признаем Калипсо Брандта полубогом и наделяем его соответствующими способностями, — пояснил Хааск в ответ на мои мысли, которые он опять беспардонно читал. — Человеку не победить такое могущественное существо, как Эйзерес, которое посмело грубо изменить структуру своей магической Искры. Чтобы побороть его, необходимо изменить структуру и своей собственной Искры. Но изменить ее не тьмой — а светом. А сделать это безопасно на таком уровне можно только с нашего Благословения.

Хааск убрал руку с головы Калипсо, сделал шаг назад и неожиданно тепло ему улыбнулся.

— Я никогда не извиняюсь, — хмыкнул Хааск. — Так что слов о прощении ты от меня не дождешься. Я поступал грубо, но так считал нужным в сложившихся обстоятельствах. Ты молодец, Брандт-младший. В тебе много любви к твоим близким людям. Сохрани и преумножь эту любовь.

— Я не знаю, как снять потом этот браслет, в котором засел Эффу, — негромко произнес Калипсо, глядя на свой пульсирующий фиолетовым светом браслет-татуировку. — Я смог его внедрить в браслет, смог соединить с собой, но понятия не имею, как отделить потом Эффу от себя. Я пока не знаю, как это сделать, и не знаю, что потом делать с этим браслетом… Вы заберете его? Когда я выполню миссию… Вы придете забрать браслет?

— А зачем?

Калипсо вскинул голову и недоуменно глянул на Хааска.

— Ты оставишь его себе и проживешь с ним столько, сколько захочешь. А потом либо передашь его кому-то достойному, либо мы придем и заберем браслет… К тому времени ты сам разберешься, как его безопасно снять, — хмыкнул Хааск. — Пользуйся силой Эффу, направляй ее на благо. В конце концов, ты сейчас создал лишь сердце этого мира, задал точку в пространстве, но тебе предстоит еще много лет помогать этому миру наращивать его плоть. Ты создал этот мир с помощью магии Эффу, вложив его энергию в созидание, и тебе понадобится еще много энергии первородного духа хаоса, чтобы вдохнуть полноценную жизнь в этот мир и в дальнейшем довести его до совершенства. Мироздание выбрало тебя проводником теневой магии в этот мир, Калипсо, так что неси это звание и дальше. Пользуйся этим, обучайся, ведь лучше Эффу наставника в теневой магии не существует. Он в этой сфере — лучший из лучших, и ты вполне претендуешь на звание второго лучшего, после Эффу. Пользуйся браслетом столько, сколько захочешь, сколько посчитаешь нужным. Твоё сердце отныне навсегда закрыто для соблазнов хаоса… Ты упорядочил свой внутренний хаос. Создание нового мира, знаешь ли, есть высшая форма упорядочения хаоса. Так что ты достоин хранить этот браслет и дальше, Калипсо. Мы видим, что твое сердце навсегда закрыто для его ядовитой тьмы. Честно говоря, на данный момент я и все мои первородные коллеги считаем тебя самым безопасным хранилищем для силы Эффу. Первородный дух хаоса всё время следует держать под контролем холодного разума… А ты долго проживешь, Брандт-младший. Очень долго, даже по меркам вас, фортеминов. За это время слишком много всего произойдет… Так что давай отложим разговор о том, что делать с твоим браслетом, на несколько тысяч лет.

— Надеюсь, за эти несколько тысяч лет мы больше никогда не встретимся, — пробормотал Калипсо, хмуро глядя на Хааска.

Тот в голос расхохотался, и от смеха в очередной раз поменял свой облик, став вдруг моложе на пару десятков лет. Теперь он больше напоминал симпатичного подростка с озорным взглядом и шальной улыбкой.

— Я тоже на это надеюсь, малыш!

Он махнул рукой и развернулся к своим первородным коллегам, которые уже начали молча уходишь и растворяться в воздухе, возвращаясь на изнанку мира.

— Удачи тебе, Брандт-младший! — крикнул Хааск напоследок. — Приходи в себя и отправляйся в тот мир, который сейчас больше всего нуждается в твоей защите. Здесь, в новорождённом мире, время течет так же медленно, как на изнанке мира, так что у вас есть несколько минут, чтобы перевести дух, но все равно вам следует поторопиться. Удачи вам всем! Мы наблюдаем за вами с изнанки мира и не сомневаемся в вашей победе. Наше Небесное Благословение прослужит тебе вплоть до успешного завершения твоей миссии, малыш Калипсо!..

Последние слова его слышались словно бы издалека, потому что Хааск уже наполовину растворился в воздухе. Он и другие первородные духи исчезли, и мы с Калипсо остались совсем одни.

Я так и продолжила сидеть на земле, не зная, что сказать, что сделать. На меня напала какая-то странная апатия, наверное, это тоже был эдакий «отходняк» от стресса. Хорошо, что здесь время текло иначе, и у нас была короткая возможность прийти в себя после всего этого безумного головокружительного скачка в реальностях и эмоциональных качелях, перед тем как нам придется отправиться на битву с Эйзересом. Если честно, сейчас она мне казалась какой-то смешной и неважной, простой, потому что я настолько сильно перенервничала из-за этих треклятых богов, что мне всё остальное казалось простым, легким и каким-то несерьезным. Я не знала, что сейчас творилось в голове Калипсо, но смутно догадывалась, что он испытывал схожие эмоции.

Он так и сидел на земле, скрестив ноги, упершись локтями в колени, только сейчас еще уронил лицо в ладони и какое-то время сидел так молча. Вокруг царила абсолютная тишина, нарушаемая только нашим тяжелым дыханием. Прям абсолютная, потому что в этом странном клочке реальности пока что не существовало никаких звуков. Эдакие пластиковые с виду декорации. Красивые, но пока что неживые.

— Здесь навсегда застыло сумеречное время, — негромко заговорил Калипсо, так и не поднимая головы, не глядя на меня. — Здесь не бывает рассветов и ослепительно яркого солнца, зато в этом мире цветет огромное количество флуоресцентных растений, которые эффектно светятся и переливаются разными цветами, и днем от них светло, как от солнечных лучей. Сейчас растения спят, потому что еще не набрались энергией сердца новорожденного мира. Но потом, когда мир потихоньку начнет оживать, здесь расцветут великолепные сады, которые наполнятся цветами, звуками, запахами, живностью. Нечисти в этом мире не существует, и пробраться она сюда не сможет, потому что в момент отправления энергетического импульса на создание этого мира я благодаря магии Эффу отправил запрос на абсолютно безопасную реальность… в принципе, по своей энергетической части эта реальность будет схожа с измерением Армариллиса. За той только большой разницей, что сюда в дальнейшем смогут телепортироваться не только фортемины, а вообще кто угодно. Ну, как-нибудь потом, когда эта реальность оживет, и у всех желающих появится возможность ходить между мирами в том числе сюда…

Калипсо тяжело вздохнул, отнял руки от лица, но голову так и не поднял. Продолжил:

— Я создал этот мир ради тебя. Чтобы ты тут могла быть в безопасности. Я сделал всё это на большой эмоциональной волне, до одури испугавшись, что сейчас потеряю тебя. Сам не понял, как всё это провернул. Вскрыл всю скрытую в себе силу Эффу. Не отдавал себе отчет в этот момент, просто заставил Эффу вложить его энергию в созидание на максимум. Теперь вроде как нет какой-то острой необходимости в наличии этого мира во Вселенной, но… Я уже его создал. И я за него ответственен. Как его создателю, мне придется потом довольно долгое время пожить в этом мире, потому что только от моего присутствия мир оживет. Поэтому после сражения с Эйзересом я в любом случае вынужден буду вернуться сюда. А ты… Захочешь ли ты быть здесь со мной?

Калипсо снова тяжело вздохнул, хмуро потер переносицу.

— Из-за меня ты чуть не погибла, — сдавленным голосом произнес он. — Я не знал, не догадывался даже, что боги собирались меня проверить, и не предполагал, что они попробуют воздействовать на меня через тебя. Если бы знал, то не допустил бы твоего появления на изнанке мира, пусть бы они меня как-то иначе проверяли. Мое доверие богам сыграло тут со мной злую шутку. Хотя, наверное, они бы и без тебя выставили мне такое условие. Но ты… вправе ненавидеть меня за это. А я… Я очень сильно люблю тебя, Лори. И очень хочу быть с тобой всю свою жизнь. Но я пойму тебя… Пойму, если после всего этого ты захочешь от меня отдалиться…

— Ага, как же, — хмыкнула я, наконец, обретя вновь дар речи. — И не надейся от меня так просто отделаться!

Я уселась на траву перед Калипсо, взяла в свои ладони его лицо и подняла так, чтобы Калипсо посмотрел мне в глаза. Взгляд у него был такой… отчаянно надеющийся. Вот же глупышка, он в самом деле переживал и боялся, что меня всё произошедшее может оттолкнуть.

— Я же говорила тебе не раз, что пойду с тобой куда угодно, — тепло улыбнулась я, ласково проведя большими пальцами по щекам Калипсо. — Куда угодно — это вообще куда угодно, Кэл. Когда я говорила об этом, я, конечно, и помыслить не могла о новорожденном мире… Но это не меняет самой концепции моих решений и выборов. А ты, дурашка, продолжаешь сомневаться в моих словах. Сейчас я ка-а-а-ак обижусь, вообще-то!.. Тебе стоило бы мне больше доверять, хм?

Я с улыбкой коснулась легким поцелуем уголка губ Калипсо. Продолжила негромко:

— Я не держу зла ни на тебя, ни на богов. Наверное, они знали, что делали… Им со своей колокольни виднее. И вообще… я хоть и в шоке пока, но я в полном восторге! Знаешь, далеко не каждый парень может подарить своей девушке целый мир, — хмыкнула я. — А мир — не розы, он не завянет, не выкинуть, даже если захочется. Придется с ним теперь всю жизнь возится, ухаживать за ним в меру своих возможностей вместе с тобой. У тебя, конечно, весьма своеобразный вкус на подарки для возлюбленной, зараза ты моя теневая…

Калипсо хохотнул и наконец-то улыбнулся — светло и искренне, с явным облегчением. Он сграбастал меня в охапку, притянул к себе за талию и накрыл губы мягким поцелуем. Таким нежным, сладким… Наверное, это был один из самых трепетных наших поцелуев, полный невыразимого букета эмоций. Облегчения, благодарности, счастья, безграничного доверия… Головокружительно прекрасно…

Ой-ой, а ведь головокружительно — в прямом смысле того слова.

Я первая прервала поцелуй и уперлась ладонями в грудь Калипсо, отталкивая его от себя.

— Что такое? — обеспокоенно спросил он, глядя на мою слегка перекошенную физиономию.

— Голова… жутко закружилась, — сиплым голосом произнесла я, тряхнув головой, которая после прерывания поцелуя стала быстро восстанавливать свое нормальное состояние. — Меня при поцелуе захлестнуло краешком твоей силы сейчас. Знаешь, кажется, я пока не готова с ней контактировать… давай ты выплеснешь ее на одного теневого гада, а потом мы уже с тобой вволю наобнимаемся? — как-то даже жалобно произнесла я.

Нет, ну вот угораздило же меня по уши влюбиться в такого могущественного мага, а. Теперь надо еще как-то привыкать к его новой давящей ауре. Надеюсь, после выплеска энергии на Эйзереса этот ходячий комок энергии в лице Калипсо все-таки станет более человечным по ощущениям от прикосновений.

Калипсо заулыбался, поднялся с земли и потянул меня за руку.

— Да, время заняться делом. Нас там ждут, и мы должны помочь. Я смогу телепортироваться отсюда в Форланд. Учитывая изменившееся положение вещей и возвращение не с изнанки мира, а с клочка новой реальности предлагаю телепортироваться не в ту же точку теневого штаба, откуда мы прибыли, а зайти с тыла Эйзереса, это упростит нам задачу благодаря эффекту неожиданности. Ну что, ты готова?

— Действуем строго по плану, — подмигнула я, крепко сжимая ладонь Калипсо в своей руке.

Так мы с ним и шагнули в воронку телепортации, держась за руки и смело шагая в томительную неизвестность. Но у обоих не было ни страха, ни сомнений — одна лишь непробиваемая решимость и твердое намерение пройти этот путь вместе.