Утонуть в тебе

Глава 28

Люк

Майк в тревоге вскакивает на ноги, когда Сиенна в слезах выбегает через парадную дверь, захлопнув ее за собой.

— Что происходит?

— Она расстроена из-за развода? — Сара уже надевает туфли, чтобы последовать за дочерью.

— Нет, это не имеет никакого отношения к вам троим и тому гребаному бардаку, который вы устроили. — Сарказм сочится из моего голоса.

Если бы Майк и Сара разобрались со своим дерьмом много лет назад, нас бы здесь не было. Майк и Ма никогда бы снова не сошлись, и уж точно никогда бы не поженились, а Сиенна никогда бы не стала моей сводной сестрой. Ничего бы из этого, черт возьми, не случилось, и я бы ее не потерял.

Боль железной хваткой сжимает мою грудь. Я сказал ей, что не могу ее потерять. Я уже потерял слишком многих людей, которых люблю. Но она все равно выбежала за дверь.

— Следи за собой. — Ма указывает на меня. — Ты устроил больший бардак, чем кто-либо из нас, и мы все здесь, чтобы убрать за тобой.

Сара и Майк выбегают за дверь, чтобы последовать за Сиенной, но через несколько минут возвращаются, поджав хвосты.

— Ей нужно немного побыть одной, — объясняет Сара. — Она возвращается в общежитие.

Я плюхаюсь на диван, сцепив руки между коленями. Я облажался. Сиенна — лучшее, что когда-либо случалось со мной, и она больше не хочет иметь со мной ничего общего. И я, блядь, не могу ее винить.

Ма садится на диван рядом со мной и трясет меня за ногу.

— Что случилось, Люк?

— Я облажался. — Какая теперь разница, если они узнают обо всем, что я натворил? Если они знают, что я недостаточно хорош для их дочери, когда она все равно не хочет иметь со мной ничего общего. И я рассказываю им о Десятом и о том, что лгал ей. О том, что сделал ее жизнь хуже, а не лучше, хотя это все, чего я когда-либо хотел.

Когда я заканчиваю, я жду, что Сара набросится на меня, но она этого не делает. Мы молчим, пока Майк не говорит:

— Подожди немного. Она придет в себя. Если она смогла простить меня, то простит и тебя. Моя дочь любит тебя.

Его слова не могут вселить в меня надежду. Майк, возможно, наконец-то и приложил усилия к восстановлению отношений со своей дочерью, но это не значит, что он действительно знает, что думает или чувствует Сиенна. Он не знает ее так, как я. Или как ее мать.

Я осмеливаюсь взглянуть на Сару, которая стоит, скрестив руки на груди. Они с Майком отражают друг друга, все еще действуя синхронно, даже после стольких лет. Она неохотно кивает.

— Он прав. Я никогда раньше не видела свою дочь влюбленной, но… — Она замолкает, не готовая признать, что маленький негодяй, разбивший сердце ее дочери, также любовь всей ее жизни. — Не бери в привычку доводить мою дочь до слез.

— Не возьмет. — Решительно обещает Ма. Она сжимает мою ногу в знак предупреждения.

За исключением того, что я уже знаю, что у меня не будет шанса. Они могут верить, что Сиенна сможет простить меня, но я знаю, сколько времени ей потребовалось, чтобы простить Майка. Он ее отец, и у них были хорошие отношения до развода. А все мои отношения с Сиенной основаны на лжи.

Я сказал ей забыть о Десятом, и теперь она знает, что мы — один и тот же человек. Теперь она забудет обо мне.

Я больше никогда ее не увижу, а это значит, что после сегодняшнего дня я больше никогда не увижу и Сару с Майком. Меньшее, что я могу сделать для Сиенны сейчас, — это то, что я должен был сделать много лет назад.

— Сиенна винила себя в вашем разводе. — Лица ее родителей вытягиваются: на лице Сары появляется беспокойство, а на лице Майка — стыд. Он уже знает, а Сара нет. — Годами это грызло ее. Она думала, что именно из-за нее ушел отец. Из-за нее ее мама не могла встать с постели. У нее не было никого, кто бы позаботился о ней. Это она напоминала маме, что нужно есть и идти на работу, чтобы оплатить счета за электричество. Это она справлялась со всеми твоими душевными травмами, пока ты оставляла ее справляться со своими в одиночестве.

Глаза Сары наполняются болью, но она ничего не говорит. Ни один из них не может защитить себя, потому что знают, что подвели ее.

— Вот почему она заботится обо всех остальных, даже когда это означает, что она не заботится о себе. Вот почему она так боялась полюбить меня — потому что видела, как плохо это закончилось для ее родителей. Потому что она не хотела иметь дело с разбитым сердцем, и кто бы позаботился о ней, когда она сама плакала бы на диване безутешно? Не ее родители.

Сара прикрывает рот, на глазах блестят слезы. Глаза Ма округляются от ужаса.

— Люк, хватит…

— Дай ему закончить. — Майк кивает мне.

Я стряхиваю с себя мамину руку и встаю.

— Я говорю тебе это только потому, что знаю, что она никогда не скажет тебе сама. Она не хочет никому причинять боль, даже если боль причиняют ей. Вот почему она винила себя в том, что случилось с Маркусом. Вот почему она никогда не говорила тебе, как сильно хотела, чтобы ее мама позаботилась о ней. Но если она не хочет, чтобы я был рядом, тогда ей нужен кто-то другой, кто будет рядом, и это должны быть вы двое.

Я буду бороться за нее. Я не откажусь от нее, точно так же, как она не отказалась от Десятого.

Но однажды мне придется смириться с тем, что Сиенна, как и папа, как и Хлоя, ушла, и я никогда ее не верну.