Утонуть в тебе

Глава 4

Люк

Дыхание клубится передо мной, когда я выхожу на лед, а рассвет едва пробивается над горизонтом.

Тренер был бы в бешенстве, если бы узнал, что я здесь. Есть время для тренировок и время для восстановления. Именно такими должны были быть эти каникулы. Отдых и восстановление. Но единственное время, когда я могу очистить свой разум от мыслей и воспоминаний, — это когда я толкаю свое тело к краю пропасти.

Мои коньки рассекают лед, — одинокая пара, — пока призрак другой не пролетает над ними.

Призрак девушки, которую я когда-то считал мечтой. Теперь она стала моим кошмаром.

Хлоя заслуживала того, чтобы быть не просто мечтой. Она заслуживала того, чтобы быть цельной личностью. Девушкой с недостатками, причудами и раздражающими привычками. Девушкой, которая слишком громко жует, слишком много говорит или никогда не приходит вовремя. Если бы она все еще была здесь, я мог бы узнать о ней все эти вещи. Может быть, мы бы обнаружили, что совсем не подходим друг другу. Может быть, мы бы поняли, что нам лучше быть друзьями.

— Люк!

Я поворачиваю голову на другую сторону льда, убежденный, что услышал, как Хлоя зовет меня.

Но когда крик раздается снова, он доносится с противоположной стороны. Призраков не видно.

Мать кричит на своего сына, мчащегося к замерзшему пруду, пока не заставляет его подчиниться.

Мое сердце колотится в ушах от того, что я уже час гоняюсь за шайбой, а разум убеждает меня в том, что Хлоя воскресла из мертвых.

Или что я действительно схожу с ума.

Когда солнце отразилось ото льда, а семьи привели своих детей кататься на коньках, я собрал вещи и отправился домой, с истощенными конечностями и сердцем, с трудом перекачивающим кровь по венам.

Но, по крайней мере, я не думал о Хлое до самого конца, — мой разум был слишком поглощен жжением в мышцах и напряжением. Жаль, что покой никогда не длится долго. Она всегда возвращается ко мне с удвоенной силой — длинные светлые волосы, ярко-голубые глаза и широкая улыбка, соответствующие ее яркому характеру. Теперь труп в гробу.

Когда я вхожу в парадную дверь, мне хочется вырвать свой мозг из головы. Руки так и чешутся дотянуться до телефона и написать Сиенне. Моему любимому способу отвлечься.

Бад лает и мчится ко мне, виляя хвостом.

— Люк? — Зовет мама. — Можешь присоединиться к нам в гостиной?

Я бросаю свою сумку на пол, чешу Бада по голове и вздыхаю. Гостиная — это место, где мама сообщает плохие новости. Когда умерла наша последняя собака, когда Новаки объявили дату похорон Хлои, когда она сказала мне, что Майк переедет к нам. Все дерьмо, которое гарантированно расстроит меня, она приберегает для этой комнаты.

Ма и Майк сидят вместе на одном диване, и я сажусь на другой напротив них, а Бад плюхается у моих ног. Гостиная выдержана в строгом стиле, оформлена и организована как комната в доме, выставленном на продажу.

Я зажимаю руки между коленями, а мои ноги подергиваются. Мне уже не терпится убраться к чертовой матери из этой комнаты и часок понежиться под душем.

— Что случилось?

Ма бросает взгляд на Майка. Это, должно быть, какая-то херня насчет свадьбы. Мама собирается настоять на моем присутствии, а Майк собирается попросить меня быть его шафером, что, очевидно, было ее идеей.

Он ухмыляется.

— Сиенна приедет к нам погостить!

Погостить.

Сиенна, блядь, собирается жить здесь.

Достаточно плохо, что мы вот-вот станем сводными братом и сестрой в глазах закона. Плохо, что она может появиться на свадьбе и каким-то образом собрать все кусочки воедино. Но жить под одной крышей?

Нет ни малейшего гребаного шанса, что она не выяснит настоящую личность Десятого. Каждый раз, когда она пишет Десятому, мой телефон жужжит. Она умная — быстро все поймет.

И тогда я потеряю ее навсегда.

— Какого черта ей останавливаться здесь?

Ма вздрагивает, но заставляет себя улыбнуться.

— Я подумала, ты мог бы показать ей кампус. У нас будет медовый месяц, но я надеялась, что ты и твои товарищи по команде поможете ей переехать в общежитие.

Иисус. Она будет жить в моем доме, учиться в том же университете. Я всегда думал, что если когда-нибудь встречу Сиенну лично, то дружба между нами перерастет в нечто большее. Но я так и не придумал, как мне выкрутиться, если я буду сталкиваться с ней с самого первого дня.

Если она переедет к нам, этой дружбе придет конец. Я больше не смогу продолжать эту ложь. Не тогда, когда я планирую унести этот секрет с собой в могилу.

Мои руки сжимаются в кулаки.

— Почему она переезжает сюда? — Спрашиваю я.

Майк неловко передвигает ногами.

— Мы думаем, это в ее интересах.

Это как-то связано с тем, почему она исчезла из социальных сетей? Почему ей вдруг захотелось жить “оффлайн”? Происходит что-то, о чем она мне не говорит.

Так что, думаю, теперь у нас обоих есть свои секреты.

Я встаю. Из-за того, что Ма хочет выйти замуж за парня, которого она уже однажды бросила, теперь мне придется отказаться от Сиенны. Единственного человека, на которого я мог положиться, которому я доверял почти все. Вселенная в полном дерьме.

— Она может найти кого-нибудь другого, чтобы перевезти свое барахло. Например, отца.

Ма смотрит на Майка так, словно ожидает, что он защитит ее, как это сделал бы мой отец. Не разговаривай так со своей матерью. Но он этого не делает. Он умнее — он знает, что добром для него это не кончится.

— Я не знаю, что на тебя нашло в последнее время, Люк, — Окликает Ма мне в спину. — Но ты часть этой семьи, и ты будешь на свадьбе.

Теперь, она говорит тоном, который обычно использует в зале суда. Она не шутит. Я поворачиваюсь к ней лицом и прислоняюсь к стене, скрестив руки на груди, потому что тоже настроен серьёзно.

Если она хочет, чтобы я был на этой свадьбе, ей придется вырубить меня и притащить силой. Я не собираюсь появляться в костюме и притворяться, что одобряю это дерьмо. Мне все равно, порядочный ли Майк парень — они не так давно вместе.

Но даже если бы они были вместе последние пять лет, я бы не хотел, чтобы она выходила за него замуж. Я не могу стоять в стороне и позволять ей делать Сиенну моей сводной сестрой с улыбкой на лице.

— Мы взрослые люди и сами принимаем решения, с твоим одобрением или без него. — Ма встает передо мной, уперев руки в бедра. — Мне все равно, сколько тебе лет — ты живешь под моей крышей, и я все еще твоя мать. Если я говорю, что ты будешь на свадьбе, — ты будешь на свадьбе. Или же ты можешь самостоятельно оплачивать свое обучение и жилье.

Значит, она решила разыграть эту карту. До следующего семестра подавать заявку на стипендию слишком поздно, а я ни за что на свете не откажусь от своего места в хоккейной команде “Дьяволы” Университета Даймонд.

Кроме разговоров с Сиенной, хоккей — единственное, что проясняет мои мысли. Попасть в НХЛ было мечтой папы. И я его не подведу. Только не снова.

Я пожимаю плечами, стиснув зубы.

— Прекрасно.

Когда я поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, Ма окликает меня.

— И ты поможешь Сиенне переехать в общежитие. Может, попросишь Уэса, Нокса и еще кого-нибудь из своих друзей.

— Как скажешь. Я иду в душ.

Встреча с ней должна была пройти не так. Мы вообще не должны были встречаться. Мы должны были навсегда сохранить нашу онлайн-дружбу, и мне никогда не пришлось бы раскрывать разочаровывающего человека, скрывающегося под маской.

Поднявшись наверх, я проверяю свой телефон, пока из душа поднимается пар.

Мое сердце замирает, когда я замечаю сообщения от Сиенны.

Сиенна

Похоже, я переезжаю к отцу.

Я немного нервничаю.

Раньше я бы ответил в ту же секунду, как прочитал ее сообщения. Заверил бы ее, что помогу ей справиться с чем угодно. Сказал бы ей, что она самая храбрая девушка, которую я знаю.

Вместо этого я отключаю звук уведомлений из приложения и блокирую экран.

Я исчезаю, когда нужен ей больше всего. Игнорирую свою лучшую подругу.

Сиенна не появляется на свадьбе наших родителей. Тугой узел в моей груди ослабевает. Может, она передумала. Она останется со своей мамой, и я не раскрою свой секрет. Я не потеряю ее.

На приеме в отеле семья заваливает меня вопросами о хоккее, занятиях и подружках. Не помогает и то, что многие хоккеисты женятся молодыми, так что все ожидают, что я найду возлюбленную в колледже, и она станет моей женой.

К тому времени, как я сбегаю в бар отеля, мне хочется сорвать с себя жесткий накрахмаленный костюм и осушить бутылку их крепчайшего алкоголя.

Я сажусь на табурет и почти бормочу молитву, когда бармен не спрашивает у меня удостоверение личности. Должно быть, по моему лицу он понял, что мне нужна выпивка.

Сиенна написала мне кучу сообщений с момента начала приема, объясняя, что у нее возникли проблемы с машиной, прежде чем она смогла уехать на свадьбу отца, и что она опоздала на прием и теперь не может набраться смелости, чтобы пойти туда.

Как бы мне хотелось стать той поддержкой, в которой она нуждается. Протянуть руку и помочь ей встретиться с отцом и всеми этими незнакомцами, но я не могу. Я кладу телефон обратно в карман.

Когда я бросаю взгляд на единственного человека в баре рядом со мной, у меня перехватывает дыхание. У кого-то ночь выдалась хуже, чем у меня.

Перед ней стоит несколько пустых бокалов, которые она, должно быть, осушила до того, как бармен успел их убрать. Бокал в ее руке наполовину пуст, а жидкость внутри темная и обещает в скором времени потерю сознания.

Она потрясающе красива. Длинные, мягкие каштановые волосы, волнами ниспадающие на спину, тонкий нос и круглое личико, благодаря которым она будет выглядеть на двадцать в течение следующих десяти лет. Ее губы и ногти накрашены ярко-красным, как будто она планирует встретиться с кем-то здесь. Девушка, которая все время смотрит на свой телефон, как будто ее обманули.

Или как будто она в бегах от того мудака, который поставил ей этот ужасный синяк на виске.

Ее пронзительные зеленые глаза останавливаются на мне.

Момент, которого я ждал с тех пор, как мама объявила о свадьбе. Я больше не таинственный мужчина под маской, а она не просто симпатичное личико в Интернете. Она настоящая.

Сиенна Картер.

За исключением того, что она не должна была появляться избитой и в синяках. Мои зубы скрипят, кулаки сжимаются. Кто, блядь, это с ней сделал? Я убью его.

Она поджимает губы и встает, стуча каблуками при каждом шаге.

Она плюхается на табурет рядом со мной, и ее платье задирается опасно высоко на бедрах, обтянутых темными колготками. У меня пересыхает во рту. Никогда и за миллион лет я бы не подумал, что встречу ее в таком виде.

— Невежливо пялиться. — Она вздыхает, делая еще глоток из своего бокала. Ее голос — это нежное сопрано, мягкое и придыхательное, и я хочу услышать его снова. Мне это необходимо.

— Я слышал об этом. — Я хватаю стакан виски, стоящий передо мной, и делаю глоток.

Вблизи она еще красивее. Естественная красота скрыта под толстым слоем макияжа — неудачной попыткой спрятать неприятный синяк.

Сейчас у меня есть шанс признаться. Сказать ей, кто я, раскрыть истинную личность Десятого. На самом деле я не из Калифорнии. Я воспользовался приложением, чтобы отправлять тебе сообщения с номера с кодом Калифорнии. Я ношу маску, чтобы ты никогда не узнала, кто я на самом деле. Теперь я твой сводный брат.

Я достаю одноразовый фотоаппарат и кладу его перед ней. Она неуверенно берет его, и на ее губах появляется смущенная, но восхищенная улыбка.

— Для чего это?

Сердце стучит у меня в ушах, и я пытаюсь заставить свой язык произнести нужные слова. Но все, что выходит, это:

— Они раздают их на приеме. Я стащил один. — Я указываю на ее платье. — Ты ведь поэтому здесь, не так ли?

— Если бы я была здесь на приеме, зачем мне тогда сидеть в баре с тобой? — Она фотографирует меня, и, несмотря на этот синяк и тот ад, через который ей пришлось пройти, она все еще умудряется улыбаться тому, кого считает незнакомцем.

— Именно это меня и интересует.

Когда она замечает, что я разглядываю синяк, она вздыхает.

— Прежде чем ты спросишь, я упала.

Боже, она ужасная лгунья. Ни за что не поверю, что она получила этот синяк при падении. Ни за что не поверю, что этот синяк никак не связан с тем, почему она вообще здесь. Но я подыгрываю.

— Да? Где?

— На льду. — Она мило улыбается, и эти красные губы заставляют мой член дернуться. Блядь.

Не представляй, как они обхватывают твой член, не представляй, как они обхватывают твой член — я на сто процентов представляю, как они обхватывают мой член. И не в первый раз.

— Ты катаешься на коньках?

— Нет. Отсюда и падение. — Она убирает фотоаппарат в сумочку и делает еще глоток напитка, прежде чем ее взгляд скользит по мне. Ее знойные зеленые глаза заводят меня. Ей лучше перестать так, блядь, на меня смотреть, пока я не перегнул ее через эту барную стойку. У меня уже полустояк. — Для чего костюм?

— Я владелец отеля.

Она фыркает на мою столь очевидную ложь.

— О, отлично. Может быть, тогда ты сможешь улучшить условия моего проживания?

Я взбалтываю жидкость в своем стакане.

— Встречаешься с кем-то?

Она хлопает ресницами, глядя на меня.

— Если бы я с кем-то встречалась, то не сидела бы здесь с тобой. Мне нравятся ревнивые и собственнические мужчины.

Иначе и быть не может. Я делаю еще один глоток виски. И уже начинаю ловить кайф. Отказ от алкоголя ради хоккея сделал меня быстроопьянеемым.

— Как тебя зовут? — Спрашиваю я, потому что мне не положено знать.

На ее рубиновых губах играет улыбка.

— Тайна.

Значит, никаких настоящих имен. Ничего страшного. Я к этому привык.

— А тебя как? — спрашивает она.

— Исследователь.

Это вызывает у нее искренний смех, и это самый волшебный звук, который я когда-либо слышал.

Ее ладонь ложится на мое бедро, накрашенные красным ногти скользят по моим брюкам, и по моей спине пробегают мурашки.

— Кажется, у меня есть идея, как разнообразить наш скучный вечер. Если хочешь, поднимись со мной в мою комнату.

Иисус. Совсем не так я ожидал провести сегодняшний вечер. По сообщениям она милая, заботливая, веселая девушка. А не соблазнительная ведьмочка. Но мне нравится эта ее сторона.

Нет, она мне чертовски нравится.

Я не должен идти на это. Не тогда, когда я точно знаю, кто она, а она понятия не имеет, кто я. Не тогда, когда я знаю, что мы уже сводные брат и сестра.

— Не волнуйся. Я не собираюсь привязываться, или спрашивать твой номер, или преследовать тебя в социальных сетях. — Она сжимает мое бедро. — Я просто хочу, чтобы меня трахнули.

Вот дерьмо. Теперь трудно сказать "нет". Особенно когда мой член тверд, как камень.

К черту все. Если Сиенна хочет, чтобы я ее трахнул, я отдам ей каждый дюйм. Я давно мечтал о ночи с ней, и это может быть единственным шансом, который у меня есть, перед тем как она узнает, кто я на самом деле.

Я позволяю ей стащить меня с табурета.

— Где твоя комната?