Вернуть мужа. Стратегия и Тактика.

Глава 16. Настоящее. Ночь с четверга на пятницу.

Из всех животных люди - единственные,

кто краснеет, смеется, верит в Бога

и целуется губами.

Следовательно,

чем больше мы целуемся губами,

тем больше в нас человеческого.

Джонатан Сафран Фоер

Я думаю, близкие отношения надолго

устанавливаются только между теми,

кто может договаривать фразы друг за друга.

К черту драмы, горячий секс и борьбу противоположностей!

Дайте мне того, с кем всегда можно потрепаться.

Дуглас Коупленд "Эй, Нострадамус!"

Мы разбрелись по дому спать. Я и Мышильда в свои комнаты. Сашка с Леркой в бабушкину. Анна осталась в гостиной на диване. Мила с Цезариной устроились в мансарде. Но мне не спалось. Перевозбужденная произошедшим сегодня, я вертелась с бока на бок и не могла справиться со стойким послевкусием от разочарования, обиды и какой-то тревоги, которая вызывала дрожь во всем теле. Послевкусие это оскоминой застряло в горле. Першило, мешало свободно дышать.

Тринадцать лет назад

Целующиеся Еремеевна и Милон вызвали в зале небывалое оживление: крики, аплодисменты, даже свист. Суворовцы, возглавляемые курсантом Сергеем, вскочили со своих мест и загоготали, как стадо наглых, никого не боящихся боевых гусей.

- Дымова! - это кричит с первого ряда Зоя Львовна.

- Варя! - это окрик моего отца, пришедшего на спектакль с Ритой, Мышильдой, бабой Лизой и Михаилом Ароновичем.

Вот почему Дымова и Варя? Я что, одна целуюсь? Или это я начала? Оторвавшись друг от друга, мы тяжело дышим. Я испуганно обвожу глазами веселящийся зрительный зал и сцену. Наши одноклассники-артисты, выстроившиеся для поклона, молча смотрят на нас. Мальчишки усмехаются, девчонки хихикают. Лерка удивленная, с приподнятой вверх бровью, Сашка улыбающаяся. Да, пожалуй, это лучшая мизансцена нашего школьного спектакля. Такой реакции от зала не добился своей игрой даже Вовка-Митрофанушка, на каждом выходе срывающий продолжительные аплодисменты.

Вот только Зоя Львовна и другие учителя так не считают. Классная руководительница хмурится и жестами показывает нам, чтобы мы поклонились и ушли со сцены. Послушно поворачиваюсь и иду за кулисы. Максим нагоняет меня и решительно берет за руку. Так, держась друг за друга, мы и уходим в кабинет, в котором гримировались перед выходом на сцену.

Честно? Я ничего не соображаю от волнения и счастья, сумасшедшего, полного, делающего меня какой-то цельной, завершенной. Меня поцеловал Максим! В губы! А теперь не отпускает мою руку. Мы точно пара!

Мы первыми заходим в пустой кабинет и, не сговариваясь и не разжимая рук, встаем лицом к дверям. Ждем.

- Не бойся, - твердо говорит Максим. - Ничего нам не сделают.

- Я не боюсь, - шепчу в ответ. - А что нам могут сделать?

За дверью шум толпы. Но в кабинет почему-то никто не входит.

- Где все? - вдруг действительно испугавшись, спрашиваю я. Где те взрослые, которые должны нас как можно скорее отругать и наказать?

Дверь распахивается, заходит Вовка, плотно закрывая ее за собой. Медленно он поворачивается к нам.

- Вовка! - кидаюсь к нему, но почти отлетаю назад, спиной слегка ударившись о грудь Максима, который, не отпустив моей руки, дернул меня назад.

- Ты чего? - пытаюсь обернуться и посмотреть Максиму в лицо. - Это ж Вовка!

Максим ничего не отвечает. Вовка тоже молчит. Смотрит на Максима и держит спиной дверь.

- Где все? - еще раз спрашиваю я, еле соображая. Так естественно стоять, прижавшись к Максиму, хотя я это делаю первый раз в жизни.

- Сейчас будут, - сообщает Вовка, переведя взгляд с Максима на меня. - Наталья Сергеевна их задержала. И ребят, и взрослых. Там, возле сцены. Разговаривают.

То-то я удивляюсь, куда все подевались. Но радоваться рано: папа не остынет. Вся надежда на Риту и бабушку.

В дверь кто-то барабанит. Мы слышим голос Сашки:

- Ребята! Вы здесь?

Вовка запускает в кабинет Сашку, Лерку и Игоря.

- Ну вы отмочили! - насмешливо тянет Игорь.

- Вов! Ты как? - участливо спрашивает Лерка, заглядывая ему в лицо.

- А что случилось? - начинаю беспокоиться и я, обратив внимание на то, что Вовка необычно бледен. - Ты переволновался или заболел? Если переживаешь, то знай, ты был лучше всех! Играл гениально!

Вовка слабо улыбается мне и говорит, переведя взгляд на Максима:

- Устал как-то, даже не ожидал, что так устану.

- Да, дружище, много сил отдал ты русскому театру, - начал паясничать Игорь, приобняв Вовку за плечи.

Сашка с Леркой захихикали. Вовка еще раз улыбнулся, но едва заметно, словно все силы остались там, на сцене. Баба Лиза всегда говорила, что в театре служат самоотверженные люди.

- Служат! - торжественно отмечала она. - Актеры не работают, а именно служат. Это миссия, судьба, смысл жизни.

На одной из репетиций Сашка спросила Наталью Сергеевну, кто мы. Актеры или артисты? Наталья Сергеевна объяснила, что актер - профессия, слово "артист" употребляется в более широком значении. Артистом называют и цирковых, и музыкантов, и чтецов, и певцов. Существует и переносное, ироничное значение.

- Вот Вовка - настоящий артист больших и малых, - иронизировала учительница. - Все ипостаси в одном флаконе.

Мы хохотали, а Вовка отвешивал шутовской поклон и предлагал показать фокус.

- Тебе отдохнуть надо, - наконец оторвавшись от Максима, который перестал меня удерживать, сказала я другу, положив ладонь на его лоб. Прохладный.

В это время осторожно открылась дверь, деликатно скрипнув. Баба Лиза вошла и с легким беспокойством посмотрела на нас. Увидев меня, распахнула руки для объятья.

- Какие же вы молодцы! - искренне сказала она, обнимая меня и обращаясь ко всем. - Я получила такое удовольствие! Просто словами не передать!

Девчонки стали шумно благодарить мою бабушку, Игорь галантно поцеловал ей руку.

- Пора домой, папа ждет, - сказала мне баба Лиза.

- Провожу? - спросил Максим, но не у меня, а у бабушки. Та растерялась, увидев мои увеличившиеся от молчаливой мольбы глаза. - Ну, Варин отец хотел бы сам увезти ее домой, но я могу, конечно, поговорить с ним...

- Ба! - тяну я, складывая руки в молитвенном жесте.

- Так! - вмешивается энергичная Сашка. Похоже у нее одной остались силы, и это после исполнения главной роли! - Мальчики провожают меня и Лерку! Ее опять орангутанг караулит возле школы.

Орангутангом мы с прошлого года называли курсанта Сергея. Прошлой весной гуляли в зоопарке и, как всегда, час провели в обезьяннике. Сашка первой заметила, что молодой самец-орангутанг по имени Филипп смотрит на нас сквозь толстое стекло так, как Сергей смотрит на Леру: трогательно и дико одновременно.

- Девку спасать надо! - уверяла всех Сашка. - Он ее когда-нибудь утащит в джунгли, вот увидите.

Я попрощалась с ребятами, причем с Максимом удалось только обменяться взмахом руки, потому что в кабинет пришел хмурый отец, поздоровался со всеми и, кивнув нам с бабушкой, не оборачиваясь пошел к выходу.

Укладываясь спать в этот исторический, я бы даже сказала, эпохальный вечер, я решила, что Фонвизин - лучший писатель всех времен и народов, и пообещала ему повесить его портрет в своей комнате. Нет, два портрета.

Настоящее. Ночь с четверга на пятницу.

Сдавшись, устав бороться с дурными мыслями, я спустилась на первый этаж, чтобы попить теплого молока. На кухне я застала Мышильду, которая кормила котенка.

- Мяукал, есть просил, - объяснила сестра, нежно поглаживая малыша, робко лакающего разведенную смесь. - Да еще лекарство дать надо было. Правда, Зефирчик?

- Зефирчик? - переспросила я удивленно. - Он вообще-то Коко Шанель.

- Ага! - фыркнула Мышильда. - Самое мужское имя!

- А Зефирчик - верх брутальности!

- Очень подходит, посмотри! Он же черно-белый! - убеждала меня сестра.

- Домино, Инь-Янь, Эскимо, Зебра, - завалила я ее вариантами.

- Вовсе уж! - возмутилась Машка. - Хотя... Доминошка... Эскимошка...

- Не торопись, подумай, - примирительно предложила я. - Все-таки мне не безразлично, как будут звать моего котенка.

- Почему твоего? - вскинулась Мышильда. - Кирилл мне его подарил.

- А сначала мне, - терпеливо напомнила я. - Что за странная привычка передаривать котенка?

- Мне он сказал, что ты вряд ли станешь с ним возиться, - смущенно пробормотала сестра. - Он же у тебя чуть не умер...

- Да, - покраснев от стыда, призналась я. - Я перед ней... ним виновата. Не буду спорить, пусть будет твой. Справедливо. Ты всегда просила у родителей.

- Да, а они всегда мне не разрешали, - надула губки Машка. - Ни кошку, ни собаку, ни даже хомячка! Да что там! Рыбок не дали завести!

- Это огромная ответственность! Ты за собой-то ухаживать не можешь! - упрекнула я сестру стандартной фразой, впервые осознав по-настоящему, что взрослые были и в этом правы. - Это шанс попробовать. Не повторяй моих ошибок. Он живой.

- Конечно, живой! - засюсюкала Мышильда. - Наш красавчик! Доминошечка! Эскимошечка! Зефирчик! Что больше подходит?

- Ой, какая прелесть! - неожиданно и очень громко прозвучало в тишине большого старого дома. На кухне появились Мила и Цезарина. Обе в розовых пижамах. - Кто это?

- Это наш мальчик, пока без имени, - лаская котенка, промурлыкала Мышильда.

Цезарина, вырвавшись из рук хозяйки, дрожа от возбуждения и восторга, царапая ногтями пол, помчалась к котенку. Я сразу вспомнила выражение, которое любил повторять дядя Георгоша, фанатичный кошатник: «Сначала собака не любит кошку, а аргументы подыскивает потом». Испугалась, наперегонки с собакой бросилась к котенку. Машка успела поднять малыша на руки. Цеза залилась радостным и бодрым лаем, подпрыгивая, вставая на задние лапки.

- Не бойтесь! - закричала Мила, схватив свою любимицу и тоже поднимая на руки. - Моя принцесса - интеллигентнейшее существо! Она просто рада знакомству. Вы ее напугали!

Собака-интеллигентка, вырываясь из рук Милы, продолжала надрывно лаять, демонстрируя нам пролетарские наклонности.

- Вы больные?! - перекрывая собачий лай и кошачье мяуканье, прокричала появившаяся на кухне Сашка. - Три часа ночи!

- Тихо-тихо, - целуя Цезарину в носик, уговаривала Мила. - Нехорошие тети! Напугали мою девочку!

- Сейчас самая плохая тетя выбросит всех во двор! - мрачно пообещала Сашка, зевая и садясь за стол. - Только заснула. Всякая дрянь в голову лезла. Нет, надо было разбудить!

- Что-то опять случилось? - это разбуженные шумом и криками появились на кухне Лерка и Анна.

Распущенные густые темно-русые волосы Лерки были длиной ниже поясницы. Спросонья, в легкой шелковой голубой пижамке, она была похожа на Спящую красавицу, случайно разбуженную не по сценарию. Всегда поражалась тому, как Лерка прекрасно выглядит сразу после сна: нежно-свежая, трогательная, целомудренная какая-то. Эх, повезет же какому-то принцу!

Я же с утра, особенно если засиделась допоздна за книжкой, выгляжу, как измученный тяжелой и продолжительной болезнью человек. А уж если мы с подружками накануне чуть-чуть выпили, то пиши пропало: сначала нахожу на опухшем лице глаза, нос, рот и только потом узнаю себя в зеркале.

- Три часа ночи! - стонет Сашка. - Этот дом стал сумасшедшим!

- Вы знаете, девочки, мой покойный муж был полуночником. Часов до пяти утра работать мог, а к десяти уже на работе. Вот здоровья и не хватило, - сказала вдруг Анна, садясь за стол.

Мы расселись вокруг стола, словно собрались гадать или чаевничать.

- Сердце? - спросила Лерка.

- Ниже, - ответила, грустно усмехаясь, Анна. - Не выдержало, конечно, сердце. Но перестарался он другим органом. Ой, простите, Варя, так грубо прозвучало...

Наступило неловкое молчание, и все посмотрели на меня.

- Да перестаньте! - бодро попросила я. - Со мной все в порядке, я уже привыкла к мысли...

Я не смогла сформулировать эту самую мысль, к которой я привыкла, потому что и не привыкла еще вовсе.

- А вы знали, что он вам изменял? - спросила Сашка Анну.

- Знала, - просто ответила та, мягко улыбаясь. - К сожалению, наш брак с самого начала был... Как бы это сказать... Странным. Мы поженились, потому что так захотели его родители и потому что должна была родиться наша первая дочь. И в этой истории не было большой любви. Ее вообще не было. Я вот сорок лет прожила, а влюбленной ни дня не была. Трех дочерей почти вырастила, а бабочек в животе ни разу не почувствовала.

- Какие твои годы! - утешила ее Мила. - Хотя, конечно, печально все это. Но если про бабочек говорить, то у меня там целый сонм. Лезут из кокона, заразы, покоя не дают. Только если первый раз это были ночные красавицы, бархатные, крупные, то сейчас все больше капустницы.

Последний муж Милы, четвертый по счету, мажорный красавчик-журналист был на тридцать два года моложе ее.

- Зато твой тебе сразу наследство нехилое оставил! - констатировала Мила, обращаясь к Анне. - А я только к третьему коллекционеру бабочек смекнула, что старость обеспечивать в молодости надо.

- А как вы писать надумали? - спросила Сашка, прочитавшая ровно по одной книге моих авторов и наотрез отказавшаяся читать еще.

- Я сдуру, - засмеялась Анна. - Решила, что сказки, которые дочерям в молодости сочиняла, и другим интересными будут.

- А я первую книгу на спор написала, - оживилась Мила. - В баре с подругами поспорила, что напишу, издам, да еще на этом заработаю.

- А почему вы не пишете, Варя? - вдруг спросила меня Анна. - Мне кажется, у вас бы получилось.

- У меня? - удивилась и смутилась я. - Да что вы... Вряд ли.

- Точно! - загорелась идеей Сашка. - Руки и голову займешь, пока все разрешится. А там, может, и втянешься.

- Не хочу я никуда втягиваться, - возразила я ей и возмутилась. - Что вы мне все занятия придумываете? Я хочу жить как жила. Вот разведусь, работу найду, чтобы с девяти до шести. Человека хорошего встречу. Детей рожу.

Лица моих подруг вытянулись и окаменели. Даже Лерка была удивлена.

- Даже так? - недоверчиво спросила она. - Варь, а ты не перебираешь?

- Реально? Другой мужчина вместо Макса? - спросила Сашка с таким сомнением, словно я сообщила ей по секрету, что я ухожу в католический монастырь бенедиктинцев, причем мужской.

- А что? - стала храбриться я. - Не сошелся клином белый свет!

- Да ладно! - Сашка помотала головой так сильно, словно хотела выбросить из нее все ненужное. - Не верю!

- Не подначивай ее, - рассердилась Лерка.

- Я ее потрясти хочу! - заявила Сашка так убедительно, что я слегка отодвинулась вместе со стулом от стола и от нее.

- А что? - наклонив голову и внимательно меня рассматривая, словно видит впервые, спросила Мила. - Хотеть встретить еще одного мужчину и попытать с ним счастья - нормальное, здоровое желание современной женщины. Тем более, если речь идет о будущих детях. Я вот именно этот аспект гендерных отношений упустила. Муж молодой, а детей нет.

- Да она сама еще ребенок! - возмутилась Сашка. - И потом, кого еще ты в своей жизни так долго любила, как Макса? Чур, родня не в счет!

- Так долго - никого, - согласилась я, но не сдалась. - Михаил Аронович последние годы балуется легкой литературой. Гарики обожает. Ну, короткие стишки Игоря Губермана. Знаете, какой мне сейчас подойдет?

Душа у женщины легка

И вечно склонна к укоризне:

То нету в жизни мужика,

То есть мужик, но нету жизни.

Посмеялись перед сном - и хорошо. Завтра новый день жизни. Без него.