Вот и я, Люба!

Глава 23

— Любушка, сейчас 10 утра. На сборы у тебя времени до 17.15, - четко по военному, но мягко и успокаивающе поглаживая мою ладонь, произносит Степан, уже на въезде в Новосиб.

В город мы возвращаемся из деревенского дома Степана, который он сам нежно и весело называет "семейным сундучком" или "глебовским ядром".

Про "глебовское ядро", названное в шутку в честь фамилии Глебов седовласого Викинга — Григория Аркадьевича и еще многие другие интересные подробности семьи, я узнала, оказавшись вместе со своими детьми в очередной раз на масштабном мероприятии, которое все участники весело называли "днем семьи".

Повод "дня семьи" мне был известен заранее, — 56-летие дня бракосочетания родителей Симы и Григория.

На место дислокации, как обозначил Степан, мы прибыли в назначенное им время. Как и в прошлый раз организацией поездки мужчина занимался сам. От меня требовалось лишь собрать себя и посадить на пассажирское место.

В машине ехали вдвоем. Много разговаривали обо всем. Степан рассказывал мне интересные и смешные моменты жизни своей семьи. На все мои вопросы, где нужны были подробности, он ловко уходил от ответа.

— Любаша, поверь, сегодня ты совершить падеж и полет в информационном потоке наших семейных историй и тайн. Так что заранее мысленно пристегнись, и лучше ко мне, — смеясь произносит Степан, въезжая на стоянку перед домом. — Сразу предупреждаю, любимая моя, относись ко всему услышанному спокойно. Я рядом, буду тебя поддерживать.

Сима и Григорий нас встретили с распростертыми объятиями, сообщив, что мои дети, приехавшие накануне вечером, здоровы, веселы, бодры и заняты с гостями, количество которых, судя по автомобилям, припаркованным на стоянке, сегодня значительно превышает нашу рождественскую встречу.

— Любаша, Анечка и Евгений официально вручили нам приглашение на свадьбу. Мы с Гришей были приятно удивлены, обрадовались и согласились, — нежно приобняв меня, на ушко голосом Фаины Раневской пробасила замечательная мама Степушки.

Праздник получился не просто хорошим, а замечательным. Семейные истории, как и обещал Степан, лились, как из рога изобилия.

Слушая их, до меня реально дошло, что родственное сообщество Степана именно и есть "сундучок".Только для большей верности и точностия бы еще к словосочетанию Степана "семейный сундучок" добавила прилагательные "волшебный" и "секретный".

Сделала бы это, потому как информация, звучавшая за праздничным столом, лично меня периодически бросала в пот своей неожиданностью и неординардинарностью.

Мы с детьми немало удивились, узнав, что родители Степана и его брат Тимофей имеют высокие научные звания.

Как оказалось, бабушка Сима не просто кардиолог, а врач-кардиохирур, доктор медицинских наук и профессор.

Дедушка Григорий — доктор физико-математических наук, профессор кафедры экспериментальной ядерной физики.

Тимофей так же как и отец посвятил себя ядерной физике, защитил докторскую диссертацию, и тоже имеет ученое звание — профессор.

— Давайте поднимем бокалы за "глебовское ядро", — весело произносит тост за своих родителей Степан. — К сожалению, а может и к счастью, я единственный из него неожиданно профессионально выпал, выбрав путь "сапога", но все же душой, сердцем, головой я всегда в семейном ядре. За наше ядро! Люблю вас!

Пригубив бокал, обняв Степушку и похлопав отечески по плечу сына своего, Григорий Аркадьевич просит Симочку извинить его за нарушение ее сценария.

— Дорогая моя, извини мужа своего за своевольность, но не могу не сказать про нашего Степку. Вернее, про Степана Григорьевича. Благодаря сыну нашему в "глебовском ядре" появилась новая профессиональная ветка. Мы все очень гордимся нашим сыном Степаном и внуками Антоном и Аркадием, выбравшими нелёгкую, но очень важную для всех нас профессию — Родину защищать.

Слушая Григория Аркадьевича, мне стали понятны командирские нотки в голосе Степана, его воля и уверенность в том, что он говорит и делает, собранность и организаторские способности, умение четко выстраивать планы и брать на себя ответственность.

Уже ночью, прижавшись к Степушкиному боку и поглаживая его грудь, все же не сдерживаю свое любопытство и задаю ему вопрос, который меня мучил все время праздника.

— Степ, а чего ты устроил тайну из своей профессии? Я же тебя несколько раз пытала на этот счет, даже песенку про полковника пропела, — произношу без всякого шутейного подтекста.

— Любаша, ну чего напрасно славословия разводить. Да, я — военный. Это моя профессия. И это так же нормально, как быть шахтёром, трактористом, космонавтом, моряком, учителем. Ты вот девочка, филолог, а занимаешься племенным свиноводством. Разве это лёгкий труд для женщины? Я когда вспоминаю, как ты лопатой загоны от тонн навоза очищаешь, меня просто жуть берет.

Наш ночной разговор вспоминаю, потому что вчера Степан уведомил меня о том, что в 18 часов мы должны быть на торжественном мероприятии, посвященном Дню защитника Отечества.

— Степушка, может нет необходимости в моём присутствии на этом торжестве? — спрашиваю, надеясь на положительный ответ.

— В смысле, сладкая моя? Твоё присутствии на нем остро необходимо. Это нужно и важно прежде всего для меня. Не могу я пойти без тебя, — мягко, но категорично заявляет Степа.

— Если честно, я не очень уютно чувствую себя на всяких официозах. Даже на благотворительные сборища всегда отправляю кого-нибудь вместо себя. "Торговать" или "светить" лицом, как говаривал мой практически уже бывший муж, никогда мне не нравилось. Может все же один сходишь, а, Степушка? — произношу, просительно заглядывая мужчине в глаза.

— Любушка, не придумывай. Ты идёшь, и точка! Расценивай мои слова как приказ, который не обсуждается, — чётко и твердо произносит Степан.

Спустя пять минут Степа паркует машину около моего дома, открывает мне дверь, забирает сумки из багажника и несет их в квартиру. Уже в лифте ещё раз напоминает о мероприятии.

— Времени собрать себя, Любаша, у тебя масса. Анюта в курсе твоих сборов, она тебе поможет, инструкция у неё есть. К 17.15 ты должна быть готова. Я за тобой поднимусь в квартиру. Все приехали. Хандрить, красавица моя, запрещаю, — говорит Степа, видя моё кислое лицо.

Сдав меня из рук в руки Аньке-хитрованке, у которой со Степаном взаимное обожание, мужчина, чмокнув меня в нос, уходит.

— Рассказывай дочь моя об инструкции, которую тебе выдал Степан Григорьевич, — говорю дочери за чаем.

— Ничего особенного в ней нет, но она классная. Сейчас мы с тобой отправимся в спа-салон на процедуры, еще у нас обеих маникюр, педикюр, причёски. У тебя для мероприятия, а у меня пробная предсвадебная. Да, платье, ну то, красивое золотое, я уже приготовила. Да, и знаешь, думаю, рыжая шубка будет уместнее, хотя Григорьевич настаивает на голубой. Ой, мамулечка, как же я за тебя рада, — произносит Анютка, в глазах которой мерцают слёзки счастья. — Рада, что высшие силы сжалились над тобой и послали тебе за все твои труды и страдания этого хорошего человека. Папаша наш, фу-фу-фу, на фоне Степана, полное ничтожество. Тьфу, прямо стыдно мне и противно после этого позорища в суде.

— Ой, дочь не знаю, не знаю! Боязно мне что-то, милая моя. Степан — это прямо сундук с секретами, как и семья его. Как ни откроешь, так очередной секрет выстреливает, — говорю со вздохом.

— Мамуль, да перестань ты. Все секретики Степана такие приятные. И семья у него клевая, а уж о его щедрости и подарках и говорить нечего. И делает он их шикарно. Один наш поход по магазинам чего стоит, — восхищенно произносит Анька.

Да, я тоже не могу без улыбки вспоминать, как Степан для меня и Ани организовал поход по бутикам.

— Девчули, пристегнули ремни, наш корабль под лейблом "Мерседес" выдвигается в увлекательное путешествие, — произносит Степа, после того, как мы забираем Анну от института, где преподаёт Евгений. — Анют, как бабушка мужа твоего будущего? На свадьбу приедет? Думаю, надо родственницу накануне свадьбы в Новосиб забрать. Могу взять доставку на себя.

— Будет здорово, Степан Григорьевич, только все же этот вопрос лучше с Женей обговорить. У нас все он решает, — хихикая, отвечает Анюта и любопытствует о нашем маршруте. — А куда мы все же путь держим?

Слушая дочурину, чувствую, хитрит она, говоря, что все решает Евгений. Зная её волевой характер понимаю, Анна просто даёт будущему мужу возможность ощущать себя главным.

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — отшучивается Степан. — Минут через десять будем на месте. Да, сразу предупреждаю все капризы оставляем в машине.

На самом деле, проехав ещё немного, мы останавливаемся около огромного торгового центра.

— Так, красотки мои, мы прибыли. Выпрыгиваем из авто после того, как я открою каждой дверь, — говорит Степа и выходит из салона.

Открыв мою пассажирскую дверь и подав руку, мужчина галантно помогает мне выйти, не забывая при этом быстро чмокнуть меня в губы и нежно хлопнуть по попе.

Весело хихикаю, чувствуя себя в свои 45-ть девушкой 20-ти лет на свидании.

Пока Степа по-джентельменски обхаживает Анну, я с некоторой грустью думаю о том, что в моей молодости совсем не было ни романтических ухаживаний, ни свиданий, ни подарков, ни элементарных походов в кино, — ничего такого, что называется конфетно-букетным периодом.

"Да, уж, Любовь Петровна, поздновато ты задумалась над тем, чего сама себя лишила в своём желании обладать Трубадуром, который всю жизнь хотел кого угодно, но только не тебя. Чего, Любаша, напрасно слезы лить по потерянным волосам? — сама себе мысленно даю отрезвляющую оплеуху. — Может Анюта на самом деле права, говоря, что Степан дан мне Богом в награду. Да, все верно, надо ценить этот мой подарочек, тем более, что ценить его есть за что!"

— Любаша, о чем задумалась, — беря меня и Анну за руки, спрашивает Степа, закидывая наши ладони себе под локти. — Держимся крепче, идём дружно радовать себя приятностями.

Заведя нас в торговый центр, Степан уверенной походкой направляется к лифту, на котором мы поднимаемся на этаж, где находятся самые дорогие бутики.

Без остановки заходим в один из, о ценах оного мне известно достаточно хорошо. Обратив внимание на мой крайне удивлённый взгляд, Степа сжимает мою руку и шёпотом на ушко произносит.

— Ччшш, Любаша, обойдемся без шкандаля, бузотерства и возмущений. Дай мужику себе и любимой женщине приятное сделать! Да, и ты мне обещала слушаться. Помнишь?

"Ага, конечно, милый, помню, каким методом и в каких позах ты в своих апартаментах, когда ушла дизайнер, из меня выбил это обещание. Как вспомню, так до сих пор жарко становится, — думаю, внутренне хихикая. — Жар то ещё пол беды, а вот дрожь в ногах и ощущение наполненности, будто кто-то что-то свое во мне забыл — ещё та забава."

— Сладкая моя, чего задумалась? Вспомнила, как мы с тобой наше новое жилище сексуально обновляли, да? — уже на другое ушко, как змей искуситель, снова нашептывает Степушка.

Вернувшись из воспоминаний, слышу, как Степан Григорьевич продавцам вежливо так и вкрадчиво задания раздаёт.

— Девчули, моим барышням нужны самые лучшие и самые красивые наряды. Дочери беленькое манто на свадьбу и наряд на второй день. Что конкретно Анна сама скажет. Жене подберите, пожалуйста, разные варианты платьев, которые будут подчёркивать её прекрасную фигуру и шикарные формы. И ещё я хочу сам подобрать для моей красавицы шубку. Мне хочется голубую, но можете предложить и другие цвета.

Обозначив, что он хочет для меня и Ани, Степан делает паузу, будто припоминая что-то.

— Да, ой, чуть про себя любимого не забыл, мне нужен модный стильный галстук, — хихикает мужчина. — Ну, как у Гира в фильме "Красотка". Если такого нет, то несите любые, мои дамы выберут самые красивые.

Когда во время примерки очередного платья, Степа заходит ко мне в кабинку, я пытаюсь ему объяснить совершенную неуместность спектакля, который он устроил без согласования со мной.

Свою возмущённую речь мне приходить шептать Степану на ушко, чтобы о наших разногласия не услышали окружающие.

— Любаша, кивни, если ты помнишь мой верный способ подавления женской истерики? — спрашивает меня Степушка.

Получив от меня желаемый жест, он так же шепотом на мое ушко спокойно продолжает внушать.

— Сладкая моя, если ты не хочешь, чтобы все находящиеся в магазине стали свидетелями твоего падежа в пучину страсти, то прими со смирением все, что сейчас происходит. И не мешай, пожалуйста, мне делать себе приятное и тешить свое самолюбие. Моё непомерное ЭГО сегодня хочет играть роль Ричарда Гира, — переходя нежными поцелуями от ушка через шею к моим губам, горячим шепотом совершенно серьёзным тоном вещает Степа.

Сумму итого в чеке "шантажа" Степана Григорьевич нам с Анютой так и не удалось увидеть, но в результате из магазина в машину перекочевали больше десяти пакетов с одеждой и обувью, в двух из которых находились три норковые шубки.

Шикарная белая короткая курточка в виде манто Анюте на свадьбу. Красивое голубое полупальто, купленное мне по личному выбору Степана. И ещё рыжая шубка необычного кроя, которую продавец сначала просто принесла примерить.

— Любовь, знаете, уверена, что это Ваша шуба. Она идеально сядет на вашу фигуру и её цвет подчеркнёт ваши прекрасные зелёные глаза и каштановые волосы, — говорит девушка, демонстрируя меховое изделие.

Увидев и примерив эту шубку, впервые в жизни понимаю, что хочу и не откажу себе в том, чтобы её купить.

— Мамулечка, ты такая шикарна, что просто глаз невозможно оторвать, — восторженно шепчет моя дочурина.

— Любушка, не шуба украшает человека, а человек шубу. Твоя красота сделала это изделие ещё прекраснее. Знаешь, у меня возникла отличная мысль, а не стать ли тебе лицом этого мехового бренда. Ань, как ты думаешь, продажи повысятся? Я уверен, что прибыльность их бизнеса точно взлетит, — без тени сомнения совершенно серьёзно выдаёт Степан. — Ага, точно ещё и слоган: "Носите с Любовью!" Девушка, мы без раздумий берем и эту шубку!

-Ты самая настоящая королева, мамуль! — взвизгивает дочурина, когда я выхожу из комнаты, надев на себя все, что приготовила Анюта по инструкции Степана. — Ма, покрутись ещё раз перед большим зеркалом, мне надо посмотреть. Да, что ни говори, а вкус у Григорьевича отменный. Все же это платье цвета тёмного золота из летящего трикотажа просто суперически подчёркивает твои формы.

— Ань, ты уверена, что такое глубокое декольте с запахом, да ещё и со складками на груди, не делает мой шестой размер ещё больше, — все же уточняю то, что меня слишком беспокоит.

— Мам, ну ты чего, ерунду говоришь? Посмотри, как красиво эти складки ложатся. Кстати, они не только не увеличивают грудь, но и наоборот скрадывают ее объем. И подвеска эта с желтым камнем в виде капли на тонкой цепочке очень красиво подчёркивает твою ложбинку. Нет, все шикарно. Просто великолепно. Может все же туфли наденешь те вторые на более высоком каблуке, а?

— Ань, у меня и так рост 178-мь. Ну куда мне каблук такой высоченный? Да и сама знаешь, не привыкла я к ним, хожу, как корова, буду бояться завалиться. Лучше уж пусть будет этот более низкий и устойчивый. Он вроде и так девять сантиметров.

Пока мы с Аней все осматриваем, раздается звонок в дверь. Анна бежит открывать, прямо с порога падает в объятия Степана и верещит от восторга.

— Нет, Григорьевич, я лучше пока подержу глаза закрытыми, иначе могу ослепнуть. Ух, форма отпад. И Вам очень идёт, — восторженно и весело щебечет Анютка. — Кстати, мама тоже сразит Вас наповал. Дышим глубже, заходя, не падаем. Если что, вот моя рука.

Зайдя в холл-прихожую, Степушка смотрит на меня очень внимательно. Взгляд его мягкий искрится радостью и счастьем. Я в нем тону и растворяюсь. Ощущаю себя красивой и желанной.

— Любушка, очарован и околдован тобой. Более шикарной женщины ещё не встречал! Спасибо, что ты со мной! — произнося слова, которые обволакивают моё сердце нежностью, мужчина целует тыльную сторону моей ладони.

Перед выходом мы ещё тратим время на обсуждение вопроса с сапогами, которые я наотрез отказываюсь надевать. Подав мне рыжую шубку, перчатки и клатч, Степан велит Анне положить сапоги в пакет, который он все же забирает в машину.

— Любаша, ну, а вдруг мы потом с тобой решим немного погулять при луне? — практически в дверях произносит Степушка.

— Не, вы, молодёжь, давайте не загуливайтесь. Мы же с Женей вас ждать будем. Это я, конечно, шучу. Степан Григорьевич, вот Вам ключи, а то мама может их сунуть куда-нибудь, — говорит Анюта, подмигивая Степе.

Выйдя из подъезда, сразу обращаю внимание, что автомобиль Степана стоит прямо у входа.

Смотрю на мужчину своего, улыбаясь благодарно. Мне очень импонирует его уважительное и предупредительное отношение к женщинам вообще и ко мне в частности.

— Да, да, был уверен, что сапоги ты, Любаша, откажешься надеть, — распахивая пассажирское сидение и помогая мне сесть, сообщает Степан, прислонившись своим носом к моей щеке. — Выглядишь на самом деле шикарно. Люблю тебя, сладкая моя!

К месту торжественного мероприятия едем неспешно, но все равно доезжаем быстро. Я всю дорогу тереблю в руках то перчатки, то ручку клатча.

— Степа, ты тоже выглядишь отлично. Тебе кстати, очень к лицу военная форма. Извини, если честно, я слишком далека от этой сферы. Совершенно не разбираюсь ни в родах войск, ни в званиях. Ужасно боюсь тебя подвести, — произношу тихо и не слишком уверенно, потому что сильно нервничаю.

— Любаша, успокойся. Нет никакого повода для переживаний. Это просто обычное традиционное мероприятие в рамках Дня защитника Отечества. Сначала будет небольшая официальная часть, потом концерт, фуршет и танцы, — поясняет мне Степан уже на парковке перед Домом Ленина.

Аккуратно поддерживая меня под руку, мы со Степаном заходим в фойе, где раздеваемся. Степа сначала помогает мне снять шубку. Потом быстро скидывает свою верхнюю одежду и отдает ее в гардероб.

Обращаю внимание, что военные, проходя мимо отдают Степану честь и что-то говорят.

— Ой, Степан, все же тебе очень идёт форма. Красиво! Только извини за вопрос, у тебя на погонах звезды. Что они означают? Это какое звание?

— Люба, не бери в голову. Расслабься. Перестань дёргаться, — тихо шепчет мне Степан, поглаживая мою спину. — Это все не важно. Главное, звезда моя, то, что ты рядом со мной!

В этот момент к нам снова подходят несколько молодых мужчин в форме.

— Здравие желаем, товарищ генерал! — произносят все одновременно.

Степан им отвечает. Я стою молча и даже практически не дышу, потому что у меня от услышанного дыханье перехватило.

— Степан, ты что генерал? — спрашиваю шепотом, немного заикаясь и краснея от собственной безграмотности в этом вопросе.

— Любаша, ты чего? Что за пятнышки на моих любимых щечках, и что за слёзки в глазах? Ну, да, генерал, и что в этом такого…