Вот и я, Люба!

Глава 24

Лежу с открытыми глазами, стараясь дышать как можно тише. Не хочу спугнуть свое счастье, разбудив свою Данаю.

Любаша очень красиво спит. Не могу налюбоваться её лицом с молочной кожей, присыпанной маленькими веснушками на щечках и на ровном носу с небольшим разлетом ноздрей.

В данный момент, вероятно, красавице моей снится что-то приятное, потому что лицо ее расслаблено, губы слегка улыбаются, а в уголках глаз собираются небольшие весёлые лучики.

Точно что-то снится, она удивляется, потому как правая бровь приподнялась вверх. А сейчас на неё, наверное, налетела грозовая тучка. Красавица моя явно недовольно хмурится. Эту эмоцию выдают её соболиные брови. Она обе свела к переносице. Ещё и носик смешно наморщила.

Забавница моя любимая! Силой воли удерживаю себя от порыва поцеловать свою зазнобу.

С появлением этой женщины моя жизнь стала совершенно другой, заиграла иными красками.

Всё, что раньше считал ненужным и неважным, теперь приобрело для меня особое значение, а то, за что прежде боролся и к чему шёл, сейчас кажется несколько пустым и надуманным.

Всю жизнь я упрямо рвался вверх. Всё время уперто стремился к своим звёздам. Сначала к первой — майорской, потом к первой — генеральской.

За этой звёздной погоней столько всего не заметил, пропустил и упустил, что сейчас грустно становится.

Ни одного из своих сыновей я не забирал из роддома, не ждал и не видел их первого зуба и первого шага. Никого из своих парней я не провожал в первый класс. На школьном выпускном присутствовал только у младшего. На выпуске из училища лишь у старшего. Да, со свадьбами повезло больше. Как говорится, под венец отвёл обоих.

Жена моя женщиной оказалась хорошей. С теми качествами, которые на тот момент для меня были важны. Она все делала для меня и как мне нужно. Безропотно моталась за мной по гарнизонам. Никогда ни на что не жаловалась, не пеняла, не скандалила, отношений лишний раз не выясняла.

Дома я появлялся не часто и ненадолго. Даже отпуска мы больше проводили врозь. Сначала её это печалило, а потом стало радовать.

Изменение вектора её настроения меня и не удивило, и не озадачило.

Я шёл к своим звёздам не оборачиваясь, не размениваясь на пустяки и не обращая внимание на мелочи, а жена моя тихо, медленно, но верно падала на дно бутылки.

Момент моего прозрения стал для меня настоящим ударом. Долго не мог принять факт, что алкоголизм вылечить сложно, особенно женский. Мне, к сожалению, не удалось победить болезнь жены.

Смерть её воспринял даже с некоторым облегчением, дескать, отмучились оба, потому как последние несколько лет мы с женой практически совсем не жили вместе.

Во время моей командировки после очередной выписки жены из специального заведения для лечения таких больных женщина моя снова ушла в "алкогольное пике".

Вернувшись, нашёл её у такого же запойного мужика, к которому жена начала сбегать постоянно. Несколько раз силой забирал домой, потом перестал за ней ходить.

Не за долго до смерти жена пришла домой сама. Она находилась в таком ужасном состоянии, что мне пришлось снова отправить её в клинику, из которой мы с младшим сыном проводили нашу страдалицу в последний путь.

За десять лет после смерти жены у меня ни разу не возникло желание жениться ни одной из женщин, с которыми состоял в разновременных связях. Даже на Жаннете, вернее Жанке, задержавшейся в моей холостяцкой жизни дольше всех.

Наша последняя встреча в офицерском собрании подтвердила правильность моего виртуозного лавирования между хитрыми Жанкиными ловушками.

С гордо поднятой головой захожу со своей прекрасной Данаей в большой зал, где установлены фуршетные столы с шампанским, лёгкими закусками и фруктами.

Боковым зрением наблюдаю, как наша с Любушкой пара становится объектом придирчивого осмотра и тихого обсуждения присутствующих в зале.

Не без удовольствия фиксирую на своей женщине внимательные взгляды особей мужского пола.

Если Любушка от нервов чувствует себя неуверенно и зажато, то я наоборот ощущаю приятное, щекочущее и будоражащее бурление крови в своем организме.

Самому немного смешно, но реально от распирающего чувства гордости, сам себе напоминаю дурацкого Кинг Конга, осталось только пробить кулаками на своей груди дробь победителя и по-животному утробно рыкнуть, чтобы все самцы осознали, что это самка только моя. Да, и чтобы женщина рядом почувствовала: лучше того, кто держит её под руку нет и уже не будет.

Конечно, "ритуальный танец победителя" я не исполняю, но на на ментальном уровне, окинув зал взглядом, все же рычу от удовольствия со всей мощью своей самцовой души.

Любаша, будто почувствовав мой настрой, тоже ощутимо успокаивается, улыбается спокойно и приветливо без глупого жеманства и кокетства.

В какой-то момент мне приходится отойти от Любушки на несколько минут.

Возвращаясь к моей Данае, неожиданно сталкиваюсь с Жанной. Провожу взглядом по офицерам, потому как не могу понять, что она здесь делает и с кем пришла.

Глазами сталкиваюсь с полковником, чисто визуально его помню, но фамилию не знаю. Потому как полкан на меня смотрит, понимаю, что Жанна теперь под ним.

— Приветствую, Степан Григорьевич! Неприятно удивлена, увидев, на какую бабищу-коровень ты меня променял? И где ты только умудрился эту гардемариншу найти? — голосом с разбитными интонациями тихо и язвительно шелестит Жанна. — Хотя, в принципе, мне понятно, какой поп, такой и приход.

— Добрый вечер, Жанна! Не могу тебе ответить так же, воспитание не позволяет. Однако, искренне рад за тебя. Надеюсь с полковником у тебя все сложится, конечно, если ты капризы свои выключишь, а мозг включишь. Удачи и счастья тебе, милая.

Сделав пару шагов в сторону Любаши, от увиденной картины, как моя Даная щебечет с тремя офицерами, у меня от ревности крышу сносит. Подходя к весёлой компании, так и хочется рявкнуть: "Кто позволил?"

— Здравие желаем, товарищ генерал! — слышу дружное и бодрое приветствие троицы "мертвецов", солирует среди которых мой закадычный друг — полковник Николай Игнатьев.

— А мы тут королеву твою от самцов свободных решили охранять, чтобы они глазами своими похотливыми прекрасную девушку не мусолили, — сначала тихим шепотом только для меня произносит Колька, затем уже громче для всех. — Любовь Петровна, очень приятно было с Вами познакомиться. Я уже доложил вышестоящему начальству о сути нашего разговора. Выступил с предложением о встрече в менее официальной обстановке. Да, Степан Григорьевич?

В ответ только успеваю кивнуть, потому что друг мой тут же начинает шептать слова поздравления и дружеское напутствие: "Вы, Степан, рот то не разевайте, а то уведут кобылку из стойла!"

Уже после торжественной части и концерта, ожидая недалеко от дамской комнаты Любашу, чтобы вместе с ней идти в банкетный зал, замечаю около окна Жанну с её полканом.

Пара меня не видит, потому бурно выясняет отношения, не стесняясь в выражениях. Полкан пеняет Жанке, что она ведёт себя как шлюха, а та в отместку вставляет ему шпильки про больное самолюбие, узколобость, одну извилину по фуражке и нереализованные возможности.

Наблюдая за этой сценой, мне вспоминается колоритная пара — капитан Крюков и его жена Анна, именно в таком контексте вечно выясняющая отношения в шикарном фильме Петра Тодоровского "Анкор, ещё анкор".

"Нет, все же есть промысел Божий. Ведь надо как все прекрасно сложилось, что Жанке приспичило меня отправить за ёлкой. А может дело было не в ёлке, а в полкане этом? — подумалось мне в этот момент. — Ой, да, какая мне уже разница. Пусть теперь полковник терпит Жанкины забобоны, если у него терпелка безразмерная. Терпения тебе, мужик!"

Отпустив мысль свою в космос, с нежностью смотрю на Любашу, которая идёт мне навстречу, плавно покачивая своими шикарными бедрами.

— Любонька, ты самая красивая женщина! Просто Богиня! Я так тебе благодарен, что ты обратила на меня внимание, — говорю своей женщине, целую ей руку, и с гордо поднятой головой мимо Жанки с ее полканом направляюсь со своей любимой в банкетный зал.

Мои воспоминания прерывает изменившееся дыхание мой Данаи. Чувствую, красавица проснулась, но упорно продолжает делать вид, что все ещё спит.

Сначала думаю, что мне показалось, но спустя несколько секунд ощущаю на своей груди горячее дыхание и лёгкое движение её пальчиков по моим волоскам.

— Ах, ты — шалунишка, прикидываешься мышкой, думая, что кот тебя не заметит, — шепчу в область ушка Любаши и начинаю поглаживать её тело.

— Так, мужчина, уймите плоть Вашу, а то она слишком сильно упирается в меня. Того гляди и проткнет, — хихикая произносит Люба, целуя и мягко царапая своими короткими коготками мою грудь.

— Шалунья! Ах, плоть моя в тебя упирается! Ах, проткнет! Погоди, мышара, мы сейчас норку то твою проверим. Есть у меня чуйка, что мокро там, аж хлюпает, — с этими словами ладонью провожу по развилке ног своей Данаи, а там жарко и мокро.

Углубив пальцы на всю длину в мякоть плоти Любаши, пощекотав её точку G, достаю их и показывают своей милашке.

— Ну, что, красотка, поехали кататься! — демонстративно, слизывая с пальцев её смазку, произношу шепотом, наблюдая как от удивления распахиваются её зеленые глаза. — Эх, прокачу тебя, милая моя, сейчас с ветерком!

С этими словами подхватываю Любашу под попу, как пушинку, приподнимаю и легко насаживаю на свой член.

Наши покатушки в верхней позиции заканчиваются стремительным обоюдным страстным взрывом, после которого мы долго приходим в себя, успокаивающе лаская друг друга.

Спустя время, Любаша начинает искать что-то. Я, лежа с закрытыми глазами, понимаю, что женщина моя ищет телефон.

— Любаш, Анюта с Женей долетели до Бангкока, у них все нормально. Зять сообщение часа два назад прислал, — произношу, сгребая любимую в свои объятия.

— Странно, а я не слышала эсэмэс-уведомление, — с удивлением произносит Любушка. — И телефон не могу найти, вроде же клала его на тумбочку.

— Готов помочь тебе в этом вопросе за небольшую, но приятную плату, — говорю, подмигивая Любане, обхватывая ее аппетитные груди своими ладонями, и приникая к каждой по очереди губами.

— Вот, ты — шустрила, Степан Григорьевич, — хихикая, щёлкает меня по носу Люба. — Сам, видно, спрятал телефон мой, а теперь с меня мзду требуешь.

— Что ты, милая, я мзду не беру, мне за державу обидно! — отшучиваюсь фразой из фильма "Белое солнце пустыни". — Гаджет твой не прятал, а отключил звук и убрал его в ящик, чтобы ты спала нормально, а не подпрыгивала, как пугливая лань, на каждый звук уведомления. Мне хватило и недавнего деструктивного ора твоей бывшей свекрови…

Позавчера мы дружно и весело сыграли свадьбу Анны и Евгения.

День получился чрезвычайно суматошным. План, который был заранее расписан по времени, я единоличным решением резко изменил.

Сделал это преднамеренно, потому что за несколько дней до торжественного события бывший еблан Любаши и её долбанутая на всю голову свекровь свернули моей любимой женщине и её дочери Анюте всю кровь.

Эти два отвратительных персонажа звонили Любе и Ане, говоря гадости, и присылали сообщения жутчайшего содержания.

За день до свадьбы мне удалось за приятное вознаграждение уговорить регистратора ЗАГСа провести роспись Анны и Евгения на выезде в прекрасном месте на Оби. Не простую рокировку получилось выполнить только благодаря финансовой сговорчивости работницы.

Ресторан, забронированный за месяц, тоже пошёл на отмену заказа за те 25-ть процентов аванса, которые уже были оплачены.

Накануне свадьбы я прокатил молодоженов и Любашу в очень атмосферное место, где, умолчав о причинах, и рассказал о новом плане торжества.

Предупредить практически всех 50-ят гостей об изменении места и времени посредством мессенджеров не составило никакого труда. Тем, кого не было в общем чате, взялись дозвониться Миша и Маша.

Турбаза оказалась все же лучшим местом для свадебной церемонии и зажигательного вечера.

Молодоженам и всем гостям были забронированы прекрасные номера. Кто захотел, тот остался с перспективой второго свадебного дня, в план которого входила баня, катание на снегоходах, весёлые развлечения.

Если честно, я и не надеялся на то, что на два дня на турбазе останется много гостей.

Реальность оказалась совершенно иной, из 50-ти человек, домой уехали лишь две семьи, и те по причине маленьких детей, которых они оставили на своих родителей.

Во второй день в час отъезда Ани и Жени в аэропорт, гости даже ещё не планировали собираться по домам.

Оставив всех на моего брата Тимофея и его жену Верочку, мы с Любашей повезли наших молодоженов за чемоданами, собранными заранее, чтобы не опоздать на самолёт. Во второй машине за нами помчались Дима с Алёной и Маша с Машей.

Проводив молодую ячейку общества, мы все дружно вернулись на турбазу, где решили остаться семейно ещё на один выходной.

-Степушка, огромное тебе спасибо за праздник, — шепчет мне Любушка на ушко. — Все получилось так прекрасно, как даже и представить себе не могла. Ты знаешь, мне иногда кажется, что до тебя я и не жила совсем.

Слушаю женщину любимую свою, а сам думаю, что это я до неё не жил. То есть жил, но как-то не так хорошо, не так тепло, не так счастливо, как сейчас с ней.

— Любашенька, а как ты хочешь нашу свадьбу отпраздновать? — спрашиваю, крепче прижимая к себе свою Данаю.

— Степушка, какая свадьба? Ты что? — со смехом выдаёт моя зазноба. — Мы же уже взрослые, да и в браке оба были. Зачем нам свадьба, Степ?

— Как зачем, Любушка, на память. Будем потом вечерами за чашкой чая смотреть фотографии и видео. Внукам станем показывать счастливые момент нашей жизни. Внучкам будет потом к чему стремиться, ведь счастье — оно же по наследству передаётся, — говорю своей любимой, поглаживая и целуя её. — Ты обратила внимание, что в счастливых семьях у любящих и живущих в счастье родителей вырастают такие же дети. Своих детей нам, к сожалению, уже не удастся родить, но зато внуков мы точно сможем вырастить счастливыми. Очень хочу нашу свадьбу! И если я этого хочу, значит так и будет. Ты, кстати, помнишь свою свадьбу. Расскажи, какой она была?

— Моя…свадьба, — эти два слова Люба произносит с тоскливо паузой. Потом долго молчит, то ли вспоминает, то ли думает, рассказывать или нет. — Честно, Степушка, у меня свадьба была так себе. Я о ней стараюсь не вспоминать…

— Тем более, милая моя, нам нужна наша свадьба — шумная, веселая, радостная и счастливая! И она, Любаша, у нас будет! Это я тебе обещаю!