Выбор

46

Саша

Сбегаю по своей любимой лестнице для посетителей, потому что вот никак не хочу пересекаться с коллегами и долго прощаться. На ходу поправляю шифоновую белую блузку без рукавов, заправленную в темно-коричневые брюки-палаццо. Я знаю, что он уже ждет и тороплюсь скорее повиснуть на его шее, хотя этого и не сделаю, потому что подозреваю, что на работе начинают уже активно обсуждать ежедневное появление Филатова — младшего в нашем Центре.

Вот уже две недели Максим встречает меня после работы на парковке, потом мы забираем Никитку из садика и едем домой, чтобы вместе поужинать. Наши будни стали отдалённо напоминать семью, но я боюсь об этом думать, поэтому наслаждаюсь тем, что есть.

Мы не обсуждаем наши отношения, отдаваясь в полное распоряжение судьбе. Я перестала анализировать и искать всякий смысл слов и поступков Филатова. Единственное, о чем я переживаю и слишком часто думаю, так это Никитка. Я вижу, как ребенок с каждым днем все сильнее и крепче привязывается к Максиму. Он его ждет, с ним советуется и скучает. Мне нравится, что Максим не пытается играть роль отца, не делает вид любящего и заботливого, чтобы набрать себе пару лишних баллов в моих глазах. Максим для Никиты — авторитет и и их взаимоотношения чем-то напоминают отношения между тренером и его учеником. Но я боюсь будущего. Я не знаю, что нас ждет, и если я сумею собрать свое разбитое сердце, то ребенок не справится.

Сегодня Максим сидит на скамье прямо на территории Центра, рядом со входом. Я сбавляю шаг и решаю полюбоваться этим великолепным мужчиной. Каждый раз при виде него мое сердце сначала замирает, а потом несется галопом. Поистине эталонная мужская особь! Раздавая этому засранцу красоту, Господь переборщил, но компенсировал внутренней гадливой составляющей!

Если честно, я впала в зависимость от этих ежедневных встреч! Весь рабочий день я с нетерпением жду окончания смены, чтобы скорее окунуться в любимый аромат цитруса и древесных переливов. Поначалу меня это настораживало и пугало, а сегодня воспринимается как саморазумеющееся.

Со скучающем видом Максим что-то разглядывает в телефоне, периодически щурясь от солнца. Песочного цвета бермуды открывают вид на крепкие стройные мужские ноги, и я слегка подвисаю. Белая однотонная футболка и фирменные белые слипоны на босою ногу смотрятся ультрамодно! Но весь этот образ не обращал бы на себя внимания, если бы не сам вид парня, одетого в эти брендовые шмотки. Разведённые в сторону колени, закинутая на спинку скамьи рука, расслабленная поза и этот наглый самоуверенный взгляд делают этого парня чертовски сексуальным.

Видимо, так считаю не только я, потому что проходящие мимо него две молоденькие медсестрички заливисто хихикают, обращая на себя внимание. Мерзавец лениво отрывается от телефона, весело подмигивает девушкам и нагло применяет свое абсолютное оружие массового поражения — улыбается своими дьявольскими ямочками. Чертов Нарцисс!

— И что это было? — я плюхаюсь рядом, грубо бросив на скамейку сумку-мешок.

Максим вздрагивает и оборачивается ко мне.

— Привет! — улыбается мерзавец этими самыми ямочками.

— Ага, — я складываю руки на груди и упрямо смотрю вперед.

— Ты о чем? — наглец придвигается слишком близко, отчего в нос ударяет такой любимый запах цитрусовых фруктов.

— Об этом, — пытаюсь подмигнуть одним глазом, изображая его, но вместе с одним подмигивающим глазом, одновременно подмигивает и второй, а моя нижняя челюсть при этом съезжает на бок.

Максим как-то странно хмурится и всматривается мне в лицо:

— У тебя лицевой нерв что ли защемило? Слушай, не переживай, думаю это лечится.

Вот же гад! Вспыхиваю.

— Это в твоей тупой голове защемило, идиот! — ударяю его в плечо кулаком, — я спрашивала, про твои миленькие подмигивания вон тем, — кивая в сторону удаляющихся девушек, которые периодически оборачиваются на нас.

— Ааа, — довольно расплывается этот котяра, — ревнуешь, малыш?

— Малыш у тебя в штанах, — необдуманно брякаю я и тут же краснею. Уж мне-то не знать, какой «малыш» в его штанах!

— Ой, договоришься, — угрожающе качает головой, — придется напомнить.

А я и не возражаю, я только за!

— Это всё? — Максим обхватывает мой подбородок ладонью и поворачивает к себе. Теперь мы смотрим друг другу в глаза.

— Ты с ними флиртовал, я видела.

— Я просто проявил дружелюбие, у девчонок было веселое настроение, я поддержал.

— И часто ты так поддерживаешь? — не удерживаюсь уточнить я.

— Ты все-таки ревнуешь, — щурится Максим, — но мне это нравится!

— Тебя? Ревную? Пфф! — цокаю я.

Мы смотрим друг на друга, не прерывая зрительного контакта, а потом неожиданно Максим облизывает мой нос! Черт! Я расслабляюсь и начинаю хохотать! Как у него так получается?

— Девушка, говорят вы делаете отменный кофе? — Мистер-Дьявольские ямочки игриво подмигивает и вальяжно забрасывает руку мне на плечо.

— Верно говорят! Отменный растворимый баночный кофе! — подыгрываю ему.

Лицо Максима искажается такой гримасой, будто его сейчас стошнит, а я смеюсь еще громче.

На самом деле я до сих пор не научилась пользоваться адовой машиной. Каждое утро я нежно протираю поверхность глянцевого монстра, нахваливаю и стряхиваю невидимые пылинки, а потом со спокойной душой делаю себе растворимый дешевый кофе!

Смотрю на огромную эмалированную миску клубники, привезенной Максимом, и соображаю, что с ней делать. Бессонная ночь мне гарантирована. Плохо, что мама далеко, уж она — то быстро с ней справилась: и варенье наварила бы, и компот накрутила, и пироги спекла.

Вообще, с появлением Максима наш холодильник не справляется! Он отродясь не видел столько продуктов, сколько их в нем стало находится. Максим каждый день балует нас чем-нибудь вкусным и полезным.

— Я завтра лечу в Москву, — под негромкий шум кофемашины неожиданно произносит Макс.

Пенная губка замирает в руке, и я пытаюсь переварить услышанное. Летит в Москву. Интересно, мы в тех отношениях, когда я имею право спросить «зачем»? Или это будет выглядеть навязчиво и неуместно?

— В командировку, вместо отца, — продолжает Максим, избавляя меня от мучений.

Выдыхаю, но в голове рождается новый вопрос, который заставляет меня нервничать — «когда вернется?».

— В четверг вернусь. Потерпишь?

Я же говорила, что он умеет читать мои мысли? Все еще не верите?

Максим обвивает мою таллию и утыкается носом в затылок, глубоко вдыхая мой запах. Я заметила, что зарываться носом в мои волосы, ему доставляет огромное удовольствие. Прикрываю глаза и утопаю в этой нежности. По телу пробегает орда мурашек, низ живота наполняется приятным теплом, и я невольно поджимаю пальчики на ногах.

Ну как тут можно потерпеть? Я же совершенно зависима от него. Только в четверг, а сегодня понедельник. Это значит мы потеряем нашу среду, день, когда я освобождаюсь пораньше, и мы неистово любим друг друга. Всего два дня в неделю, когда я могу беспрепятственно трогать его руками, ласкать каждую клеточку его потрясающего тела, наслаждаться любимым запахом и отдаваться чувствам, а не украдкой зажиматься по углам и целоваться, как подростки в подъезде.

— Конечно, — я стараюсь придать своему голосу твердости, но понимаю, что звучит слишком жалко.