Я буду твоими глазами

Глава 9

Весь следующий день Верея посвятила наведению порядка. По утру затеяла в опарнице тесто на пироги, шторы на оконце новьём заменила, порченую утварь выбросила и пошла выкашивать серпом траву у избы, кругом оставив лишь полынь, чтобы злых духов отгоняла.

Проснувшиеся Яробор после вчерашнего выглядел мрачнее тучи. Он попросил Верею снять с него все повязки, разговаривал неохотно, и она молча выполнила то, что он от неё хотел, а затем вернулась к своему прерванному занятию. Увлеклась задуманными делами и не заметила, как он втихомолку покинул избу.

А как спохватилась, что его долго нет, отправилась на поиски, прихватив пустой мешок. Осоки заодно мягкой крупнолистной нарвёт, высушит и лежанку мужчины набьёт, чтобы мягче стала.

Сердечко зашлось за него в тревоге. Никак случилось с ним чего? Время к обеду уже близилось, а он куда-то запропастился.

Недолго она плутала по тропам лесным. Впереди недалеко от избы протекал ручей, из которого она воду в избу таскала, оттуда доносился шум и странные звуки, будто кто-то размахивал чем-то тяжёлым в воздухе. Верея пошла на шум, раздвинула кусты волчеягодника и с любопытством выглянула.

Яробор был на этой опушке у воды. Раздевшись по пояс, он тренировался здесь с мечом. Сражался с тьмой, его вечной спутницей, чтобы силу свою не терять.

Несмотря на слепоту двигался мужчина легче хищного зверя – полные ловкости и силы уверенные движения с оружием завораживали сильнее, чем танец солнечных зайчиков на глади ручья.

…Появление Вереи княжич не заметил, слишком занятый боем с бестелесным противником и гложущими думками.

Ревность подначивала. Ярость жгла хлеще пламени. И даже быстрые взмахи мечом не могли её сбить.

В ушах до сих пор ручейком журчал заливистый смех девицы. Не над его шутками она смеялась. Не ему дарила улыбки. Другому!

Резкий взмах и выпад в сторону – его большой тяжёлый меч разрезал пустоту. Следом воздух рядом засвистел. Если бы на пути стали оказался человек, его бы рассекло.

Княжичу хотелось рычать диким зверем. Как околдовала! Не видел в глаза, а прикипел к девице всей душой за какие-то считаные дни!

Он замер, глубокого вдыхая прохладный ветерок, вьющийся около журчащей воды. Но это не помогло остудить пожар сгорающего в пламени желания сердца.

Он возжелал эту ведунью с первого к ней прикосновения.

Придя в себя после того, как Верея из страха огрела его рогатиной по затылку, княжич долго мучился воспоминаниями, как прижимал к себе хрупкое, но мягкое в нужных местах тело девицы. А когда она позволила дотронуться до себя, чтобы он смог изучить её внешность, её смутный образ с тех пор преследовал его во снах каждую ночь.

Княжич сам не замечал, как порой прислушивался к её тоненькому голоску. Ловил её малейшее движение. С упоением вслушивался в её учащающее, неровное дыхание и тихие вздохи, когда Верея перевязывала его раны, оставленные беспощадными когтями хозяина леса.

Он сам чувствовал себя в тот момент голодным до добычи зверем.

Девица трепетала от его близости. А он, как путник в пустырях, наслаждался каждым прикосновением её осторожных пальчиков и маленьких ладоней, словно глотком свежей воды. Верея старалась не причинять ему большей боли, чем он ощущал от ран.

Княжичу чудилось даже, что он слышит стук её доброго сердечка.

Усилием воли он заставлял себя удерживать свои руки неподвижно, сжимая края скамьи, чтобы не обнять Верею и не впиться в её уста страстным поцелуем. О, как он хотел этого!

Но понимал краем сознания, что этим испугает и оттолкнет от себя.

Яробор пытался вести себя благородно по отношению к Верее, наступал на горло своим низменным желаниям. Окромя нескольких ночей любви он ничего ей не мог дать…

Он княжич, а она простая безродная девица, каких множество на земле.

Отец бы не позволил жениться на такой как она. У Буревого имелась на примете для него невеста: чернявая краса княжна Милолика Вяженская, дочь князя Всемира. Их с ней союз скрепит дружественные отношения между городищами и помножит мощь дружины.

Над Кагояром до сих пор висела угроза каганата. Это был его долг перед народом.

Однако Верея перевернула все суждения княжича сверх на голову! Рядом с ней контроль к чертям летел, он её хотел для себя, а не Милолику! Но это было не в его силах.

Не хотел, но он обязан подчиниться отцовской воле.

Снова замах и приседание. Свист. Тупая боль от усердия отозвалась в икроножных мышцах и руках. Расслабился пока худо было. Шрамы на груди и спине заныли сильнее. Похоже, перестарался. Забил мышцы до предела, подняться бы завтра. Всё тело звенело в напряжении. Однако гнева его не поубавилось.

Княжич вскочил на ноги. Злобно рыкнул, так как в мысли вновь вторгся образ того юнца не оперившегося и Вереи, когда тот собирался её поцеловать, а он помешал.

Руки крепче сжали рукоять оружия. Княжич поднял лезвие меча на уровень своей груди, направляя остриё вбок, и крутанулся вокруг своей оси, представляя на линии атаки парня из Белозёрких весей. Свист закалённой в Кагоярских кузнях стали рассёк тьму.

Одновременно с этим неожиданно рядом раздался испуганный девичий вскрик, практически оглушив мужчину.

Княжич замер. Концы ленты повязки на глазах хлестнули по лицу. Меч выпал из огрубевших пальцев и с тупым звоном и упал наземь меж его широко разведённых ног в стойке воина.

Он узнал голос Вереи!

Страх сковал разгорячённое тренировкой тело Яробора. Мгновение ушло на то, чтобы понять, что его меч на пути не встретил сопротивления плоти, а значит, не мог нанести вреда девице.

И откуда она тут вообще взялась?!

– Верея?

Тишина послужила ему ответом. Ведунья не проронила больше ни звука. Тогда он обеспокоенно позвал громче:

– Верея?!! – изо всех сил навострил свой слух, пытаясь услышать хотя бы её дыхание.

Но снова ничего. Даже щебечущие птицы замолкли, вспугнутые громким шумом.

Холод прокрался в грудь. Тело оцепенело. Предположения того, что могло с ней случиться, одно страшнее другого, жалили разум пчёлами.

Может, ведунья нашла его и звала, а он не услышал, затянутый в пелену ярости, тогда она приблизилась и он её задел. В груди в ужасе гулко ёкнуло сердце и сжалось.

Нет, не мог! Скорее всего девица успела отскочить, упала или ударилась головой об острые камни, валяющиеся повсюду на опушке у ручья.

Боги! Сорвавшись с места, княжич рванул прямо на кусты, откуда слышал её крик.

Ветки ободрали лицо и руки, но едва ли он обратил на это внимание. Осторожно прощупывая пространство впереди себя ладонями, княжич искал Верею.

Кусты. Дерево. Снова кусты. Левее, правее. Опять холодный шершавый камень. Опустился на корточки, продолжив искать у земли, в ушах панически грохотал бой сердца, а страх пожирал нутро голодным зверем. Неужели причинил ей вред?! Пальцы натолкнулись на трухлявый ствол поваленного грозой древа, вновь не она!

Из-за слепоты княжич чувствовал себя беспомощным котёнком!

Он замер, вслушиваясь в тёмную тишину, и сместился немного в сторону, уловив поблизости еле слышимый тихий стон. Наконец руки нащупали лежащее в невысокой траве бедро девицы. Перебрав пальцами выше, княжич приложил ладонь к груди Вереи, та мерно вздымалась и опадала.

Дышит. Жива.

Яробор прощупал её тело на наличие ран, но крови нигде не почувствовал, лишь на макушке нашёл небольшую шишку. Скорее всего, когда он последним выпадом взмахнул мечом возле кустов, где Верея стояла, она испугалась и отшатнулась, но неудачно споткнулась об поваленное бревно и ударилась головой о растущую позади неё осину и потеряла сознание.

Яробор ощутил себя погано и крайне виновато, что так сильно напугал девицу.

Он сел возле неё и аккуратно переложил её безвольное хрупкое тело к себе на колени, устроив голову на изгибе локтя. Свободной правой рукой убрал волосы с её лица, потрогал затылок и темя, слава Богам влаги и раны там не было, только небольшая припухлость. Стиснул до скрипа зубы, по его вине она получила ушиб, который непременно будет болеть.

– Верея? – позвал тихо, пальцами огладил её скулы и щёки, нечаянно коснувшись пухлых губ. Страх стянул внутренности холодным колючим обручем, когда девица не отозвалась. – Пожалуйста, очнись. Я не хотел…

Княжич жалел и ненавидел себя, что не мог видеть в этот миг! И не мог оказать ей необходимую помощь! Лишь беспомощно сидел с ней на руках, продолжал гладить лицо и не знал, что делать.

– Ммм… – простонала она тихо, и он ощутил внутренней поверхностью ладоней, как вздрогнули и распахнулись её пышные ресницы. Верея часто заморгала, защекотав его кожу, а потом тишину нарушил её слабый, но такой желанный голосок. – Яро..бор?

Пришла в себя! И только посте этого княжич смог нормально выдохнуть. Сжимающийся под рёбрами обруч чуть ослаб. А девица в его руках вдруг напряглась, как струна, когда поняла, что полулежит у него на коленях. Непозволительно близко.

– Ты в порядке? – произнёс охрипло. Его голос сел от страха за неё.

– О-ох, моя голова… – прошипела Верея, морщась, спина тоже почему-то ныла. Проморгавшись и изгнав муть перед взором, она поняла, что находится в объятиях княжеского воеводы.

Мало того задом сидит на его согнутых ногах! А на нём не было рубахи…

– Я напугал тебя, да? Не слышал, как ты подкралась сзади. Извини. Ты упала и ударилась головой о ствол дерева, раны нет, но на темени зияет ушиб, – объяснил Яробор понуро. – Я не хотел, правда.

Верно, она подглядывала, как молодец тренировался с мечом.

Его мужественное лицо с короткой щетиной подбородком почти соприкасалось с её. Пшеничные волосы загораживали лучи солнца. Она дыхание затаила.

Румянец наплыл на щёки, так как её взгляд скользнул по мускулистой груди и широким плечам и рукам настоящего воина, которыми Яробор её держал. Так близко! Что могла рассмотреть каждый мускул и белесые шрамы от прошлых сражений и свежие, розоватые рубцы, оставленные ему косолапым медведем.

Не ведая что делает, очарованная его красотой и статью, Верея подняла руку и положила ладонь на широкую грудь, покрытую бисеринками пота.

Яробор вздрогнул и замер. В ладонь девицы толкнулось сильное мужское сердце. Ещё удар и ещё, поощряя чисто женское любопытство. А Верея уже смелее повела подушечками пальцев по линии шрамов от когтей и ниже на живот.

Княжич охрипло выдохнул, а затем с со свистом втянул в себя воздух. Робкие прикосновения молодой веды были приятны и будили дремлющие мужские инстинкты.

Хватка объятий стала крепче. Он сглотнул, ощущения были сродни пытке. Желанная девица вновь перебралась пальчиками на его грудь и выше к шее, другой рукой она чертила узоры на его спине. Как тяжело было не сорваться и не поддаться искушению.

– Верея, я… – протянул глухо и замолчал, стискивая ладони на мягких бёдрах, не зная сказать ли ей прекратить или пусть продолжает. В паху давно стало тесно. До нетерпения!

Понимала ли бедовая, что творит? И чем это для неё может обернуться?! Выдержке княжича подходил конец.

Ещё раз отчаянно вздохнув, не в силах побороть тягу к ней, всё-таки не удержался, склонился к девице и накрыл своими губами её манящие уста, ожидая, что воспротивится и оттолкнёт.

Но Верея не оттолкнула. Ахнула только от неожиданности ему в рот и с силой вцепилась руками в шею и плечо.

Поцелуй Яробора её ошеломил. Но чувствовать его губы на своих и жаркий проворный язык оказалось приятно и сладко. Томно. Сердечко веды пустилось вскачь, не хотелось, чтобы Яробор останавливался.

Княжич и не думал отступать. Медленно, пробуя на вкус, отстраняясь на миг и вновь возвращаясь, он целовал её коротко и легко, отчего шла кругом голова, и напрочь сбивалось дыхание.

Верея терялась и никак не могла вернуть ясность мыслям. Хваталась за него, как за спасительную соломинку в этой всепоглощающей неге. Внизу живота скрутился тугой узел, Верее отчаянно требовалось что-то, но она не понимала, что именно. Не хотелось, чтобы мужчина отпускал.

Почувствовав под собой, под платьем, что-то твёрдое, она ахнула повторно, а Яробор вдруг прикусив её нижнюю губу, низко и зло зарычал.

Встревоженная, Верея попыталась отодвинуться, но он не позволил. Одна ладонь воина крепко сжимала её бедро, даже через несколько слоев ткани впиваясь в кожу, а вторая крепко удерживала затылок, не позволяя отпрянуть.

А затем всё вдруг закончилось, как и началось…

Княжич с трудом заставил себя оторваться от уст девицы и прижался своим лбом к её лбу. Они оба тяжело переводили дыхание, в ушах в унисон грохотал стук сердец.

Яробор осторожно разминал пальцами шею Вереи и затылок, не представляя, что теперь ей говорить, и как она отреагирует, что он её против воли поцеловал.

– Прости, я… я не хотел, – княжич так не нашел слов оправдания своему поступку. Не хотел? Ещё как хотел, что накинулся на её нежный рот голодным зверем.

Верея тоже хранила молчание. Над их головами возобновили пение птицы, ветер шумел, и продолжал журчать ручей.

Княжич жалел не о содеянном, а том, что не позволил себе такую вольность раньше. Уста девицы пьянили, как крепкий хмельной мёд и были также сладки. И вкусив их, едва ли ему удастся держаться от Вереи подальше.

Ему хотелось большего с ней.

Однако, он постарается контролировать себя ради неё самой и не опорочит её честь, она так много сделала для него.

– Всё в порядке. Отпусти меня, пожалуйста.

Яробор тут же разжал объятия, и помог Верее подняться на ноги. Она отошла от него на шаг, отвернулась, чтобы не видеть притягательных мускул, и обняла себя руками, поскольку стало вдруг холодно без мужского тепла.

Она пребывала в полном смятении. Поцелуй молодца подарил ей новые ощущения и разбередил душу.

До этого мгновения, что произошло между ними, Верея заботилась о его ранах, суетилась по дому и даже не задумывалась о том, что Яробор вполне взрослый мужчина со своими потребностями. Красивый надо признать.

Поначалу страх, что он может обидеть её, воспользоваться мужской силой, вспыхнул, вынудив её напасть на него с веткой первой, но после того, как они всё выяснили, страх притупился и Верея стала ему доверять. Яробор вёл себя учтиво, лишнего не позволял, а её чувства были слишком заострены на собственном прошлом.

– Ещё раз извини, что напугал, и из-за меня ты ушиблась… – по слабому дуновению ветра Верея поняла, что Яробор остановился за её спиной. Близко, но не касаясь её своей грудью.

– Пустое. Сама виновата. Надо было звать тебя громче, а не… – осеклась, едва не ляпнув, что подсматривала за его упражнениями с мечом.

На лицо наплыла пунцовая краска стыда. Княжеский воевода дураком не был, наверняка уже смекнул, что к чему! Верея вздрогнула, когда на плечи легли его тёплые руки.

– Тогда возвращаемся в избу? – а от бархатного голоса молодца у ней снова толпа мурашек по позвонкам вниз ухнула.

– Ты ступай, а мне… – от волнения вспотели ладони, Верея вытерла их об подол и сунула подмышки. Глазами по не широкой полянке забегала в поисках мешка, что с собой сюда прихватила. Кусок мешковины нашёлся возле кустов, где она сперва стояла. – Нужно травы нарвать для лежанки.

– Так давай помогу, вместе быстрее будет, – предложил.

– Нет, нет! Я сама справлюсь, ты должно быть устал такой тяжёлой железякой махать, иди домой отдыхай. Там пироги подоспели на печи, перекуси. Я долго не задержусь.

С тягостным вздохом княжич отступил и согласился. Через несколько секунд до Вереи донеслась его удаляющаяся поступь. А ей необходимо было побыть в одиночестве и немного подумать.

– Фу-ух, – выдохнула она. Подошла к кустам, склонилась и подняла руками мешок. Неожиданно Верею повело в сторону, перед взором на миг помутилось, но она успела ухватиться за ветки волчеягодника и удержать равновесие.

От резкого движения заныла ушибленная макушка, Верея потёрла саднящее место и поохала. Надо же было так приложиться о дерево! Когда круговерть перед глазами улеглась, Верея выпрямилась, прошла сквозь злосчастные кусты и осмотрелась.

С этой стороны трава была вся смята сапогами Яробора, а целая осока росла по тот берег. Верея осторожно перебралась по камням, присела возле сочной зелени и стала рвать пучки голыми руками, да закидывать их в мешок.

За работой мысли то и дело возвращались к поцелую, губы закололо, и Верея сдавшись призналась себе, что ей очень даже понравилось.

Печальная улыбка появилась на лице.

Так то оно так, но такой воин, как княжеский воевода, никогда не позовет замуж простую безродную девку. К тому же веду. Приближённые князя обходили их стороной, обращались лишь, когда помощь какая требовалась.

Ведуньи жили и растили детей почти всегда одни, поскольку сельчане боялись их силы. Редко случались исключения, когда мужчина поправ свою гордость и страх, поистине влюблялся в отмеченные богиней Ладой дев.

Руки Вереи замерли, на нескольких пальцах выступила кровь – порезалась об острые края травы. Она тяжело и грустно вдохнула, представив, как будет…

Как только Яробор избавится от проклятья ведьмы, то вернётся в Кагояр и скорее уж позовёт в жёны боярскую или купеческую дочку.

А жаль… ведь воевода первый мужчина, который ей понравился.

К обеду Верея воротилась к избе, притащив на горбу собранную траву. Замерла в удивлении, увидев, чем занят Яробор. Он сидел на пороге покосившегося крыльца и, как и обещал, стругал ножом из берёзового палена ей новый ковш, взамен старому.

Верея только подивилась, как он себе руки не повредил, лишь на большом и указательном пальцах обоих ладоней зияли порезы.

Услышав её приближение, Яробор поднял в её сторону голову, показалось, что хочет что-то сказать, но так и не вымолвил ни слова, вернувшись к своему занятию.

Верея тоже неловко себя чувствовала. Она занялась принесённой травой: расстелила осоку под палящими лучами солнца на опушке возле дома и пошла варить похлебку с кашей.

– Хороши ли пироги получились? – спросила в попытке заполнить образовавшуюся пустоту между ними, проходя мимо молодца к входной двери.

– Вкусные получились, спасибо. – Яробор взял её за ладони и вложил в них добротный ковш, выструганный ровно и хорошо, но без всякой резьбы. – Вот держи. В хозяйстве пригодится.

– Благодарю, – ответила тише, блуждая взглядом по мужественному лицу. Как жаль, что глаза Яробора скрыты повязкой. Верее хотелось, чтобы он смотрел на неё по-настоящему.

И она сделает всё возможное, чтобы помочь ему.

Последующие несколько дней между ними пролетели в напряжении. Княжий воевода вставал немногим позже Вереи, был молчалив и задумчив, раны его затянулись и превратились в белесые шрамы. Чаще он выходил спозаранку на опушку леса и тренировался в ратном деле до седьмого пота с кинжалом или мечом. Потом возвращался, отдыхал и брался за топор, дрова принимался рубить, желая быть полезным.

Верея тайно наблюдала за ним из окна или пряталась, выглядывая за брёвнами крыльца. Яробор, разгорячённый схваткой с невидимым противном, орудовал колуном без рубахи. Капли пота стекали ручьями по его широким плечам, груди и спине, приманивая её взгляд.

Всё чаще она ловила себя на мысли, что хочет прикоснуться к буграм мышц ладонями, капли пота словить губами. Чтобы Яробор обнял её этими сильными руками и вновь поцеловал. Из её горла вырывался тихий вдох, и она, пугаясь своих желаний, отступала в глубь избы.

Верея дивилась, как слепой может так топором орудовать, ненароком вреда себе не причиняя?! Но Яробор мог и делал. Память мышц, выверенные удары и выпады не забудешь. Другое дело, когда лишён зрения от рождения…

Эти дни Верея тоже без дела не сидела. Суетилась по дому, с рассветом уходила в лес по травы, заготавливала для разных сборов, насыщенные целебной силой. Собирала дары для требы, что принесет богам, когда пойдет на капище.

В полях трудящихся на жатве мужиков и баб навещала, раны их лечила, в деревне хворый скот и сторожевого пса на ноги поставила, стариков беседой да вестями с дальних земель порадовала. С волхвой старой мудрой, слепой от прожитых годов знакомство заимела.

Поглядел староста Изяслав, что они общий язык нашли, и позвал Верею исполнить жатвенный обряд на дожинки ярового зерна. Она и с радостью согласилась, ведь это означало, что приняли её в весях.

Дело шло. Последний сноп они жали молча, чтобы не беспокоить дух поля, который переселяется в него. По старинному обычаю на сжатом поле оставили небольшую часть не срезанных колосьев, связав их лентой – завили «бороду» Велесу. А на положенный внутри колосьев бороды камень, изображающий стол, покрытый куском полотна, положили угощение: кусок хлеба с солью.

– Оставайся с нами на всеобщее гуляние? – предложил староста. – Уверен, Всемил будет рад тебя видеть. Чего тебе одной в глуши сидеть?

Темноволосый парень, о ком шла речь стоял с другими мужиками у телег с копнами и заинтересовано поглядывал в сторону Вереи. А она вдруг вспомнила о Яроборе. Вот кто действительно останется совсем один.

– Спасибо. Но в избе меня ждёт… брат.

– Отчего ж его с собой не позовешь? И ему будем рады, – настаивал на своём старик Изяслав.

– Болен он дедушка. И слеп. Оставить его не могу. Я лучше на капище схожу, милости у богов для нас всех попрошу.

– Что ж, сходи, попроси. Благодарствуем тебе за помощь, – погладил староста задумчиво густую бороду, да руками по бокам хлестнул. – Ты это, ежели когда понадобится чего смело обращайся ко мне. Добром за добро отплачу. А крышу перекрывать жди молодцев после гуляний.

На том и распрощались.