Я дышу, пока ты рядом

Глава 11. Дагестан, Махачкала

Подняв тяжёлый таз с яблоками, Марина осторожно направилась к дому, мечтая скорее укрыться в прохладе веранды. Тёплая осень ещё не желала уступать место холодам, и наравне с проливными дождями парило так, что казалось, будто город окутан жарким куполом.

– Дай сюда. Позвать меня не могла?

Забрав у неё ношу, Илья водрузил фрукты на стол и, распахнув камуфляж, уселся в шезлонг. Маришка упёрла в бок кулачок, и тряхнула короткими светлыми волосами.

– И чего мы расселись, капитан? А ну, марш мыть руки и за стол! Сегодня у нас твой любимый борщ.

– Марин, пять секунд, я устал как собака. – закрыв глаза, попросил мужчина, и она присела рядом, взяв его ладонь в свои.

Взгляд упал на татуировку на запястье, туда, где красовалось имя ненавистной соперницы. И улыбка медленно растаяла на губах, а глаза приобрели стальной блеск.

– Как на службе? – спросила женщина, перебирая его загорелые красивые пальцы. – Илюш, я почти всё время одна! Мне скучно, я хочу, чтобы мы куда-нибудь выбирались по выходным, но ты пропадаешь то в штабе, то на ученьях!

– Ты сама хотела такой жизни, милая. Знала ведь, что быть женой военного совсем не сахар. – усмехнулся он, взглянув на неё.

– Но я ещё не твоя жена. – со скрытой обидой сказала она, покосившись на мужчину.

– Скоро станешь. – притянув её к себе, Илья ласково коснулся в поцелуе губ Марины, и она, вздохнув, прильнула к его груди.

– Я слышала, как ты шептал её имя в бреду. Тогда, два года назад. – вдруг сказала она, и Терлецкий приподнялся, нахмурив лоб. – А я отчаянно завидовала ей, когда узнала, что Сашей зовут девушку, которую ты любил.

Мариша горько улыбнулась, разглядывая имя другой, набитое синей тату на запястье любимого. Она ненавидела эту Сашу. А сколько раз, лежа ночами без сна, мечтала убить её, чтобы навсегда вырвать воспоминания о ней из сердца Ильи!

– Ты всё ещё продолжаешь о ней думать? – ревниво допытывалась Мариша, всматриваясь в хмурое лицо Терлецкого.

Илья поднялся, и она повернулась, следя за ним полными слёз глазами.

– Марин, к чему опять этот непонятный разговор? – с нескрываемым раздражением спросил он. – Прошлое есть у всех, и моё вот такое, с этим ничего нельзя сделать! Оно есть, и это не изменишь!

– Ты точно уверен, что уже не живёшь в прошлом? – начала сердиться Маришка. – Когда ты предложил мне быть твоей женой, я была счастлива, как никогда. Скажи, Илья, какой женщине понравится просыпаться ночами и плакать до рассвета, слыша, как её мужчина называет её именем своей бывшей?!

– Что за бред? – буркнул он, закурив и глядя в окно на яблоневые деревья.

– Это горькая правда жизни. – устало вздохнула Марина. – Нашей с тобой жизни, Терлецкий!

Она ушла в дом, а он всё стоял, уперев ладонь в подоконник, и думал о своём. Чёрт бы побрал это всё! Два адских года вдали от Сашеньки Илья просто машинально что-то делал, ходил на работу, обучал молодняк боевым приёмам и облазил с ними все горы и ущелья.

И непрестанно, ложась в постель с другой, вспоминал нежную девушку с оливковыми глазами, её заразительный смех, поцелуи, он слышал её голос даже во сне. Дотянувшись до телефона, мужчина набрал знакомые цифры, ибо память не желала стирать их, как и образ очаровательной восточной красавицы.

– Да? Илья? – удивилась Катя, и он хотел было нажать сброс, но тотчас обругал себя за слабость.

– Привет из солнечного Дагестана! Кэт, ты ли это?

– Не узнал? – усмехнулась подруга, и он улыбнулся, представив, как она сейчас привычно рассматривает свои безупречные ногти, сидя в кресле и покачивая ногой. – Богатство мне пророчишь?

– Ну, куда тебе ещё? Ты вон и так отхапала себе мужа с состоянием. Как сама-то? Когда рожать?

Немного поболтали о своём, затем Катя в лоб спросила, почему он звонит на Сашкин номер. Илья скривил губы, и, помедлив, признался:

– Хотел услышать её. Как у неё дела?

Молчание ему совсем не понравилось, сердце тревожно сжалось, и он прислонился лбом к горячему от солнца стеклу.

– Она замуж выходит, Илюша. – сухо сообщила Екатерина, и у него потемнело в глазах. – За Соколовского. Илья? Ты где там?

Не ответив, он бросил телефон на плетёное кресло и, ощущая внутри холод, опустился на пол, обхватив голову руками… Увы. Заглушить боль душевную уже не могли ни лошадиная доза никотина, ни спиртное. Он должен что-то делать, так дальше нельзя. Плевать на всё, он вернётся в Москву хотя бы на день и скажет Сашке правду о своем тогдашнем бегстве.

Он любил её по-прежнему, хватит обманывать хотя бы самого себя.

Полковник недовольно взглянул на ворвавшегося в кабинет молодого мужчину и, жестом велев дежурному выйти, откинулся на спинку кресла. Илья подскочил к столу, наклонился, переводя дыхание и, запыхавшись, выпалил:

– Товарищ командующий, разрешите обратиться?

– Ай, да иди ты! – махнув рукой, сморщился тот и буркнул: – оставь ты эти формальности. Чего хотел, капитан?

– Дайте мне два дня в счёт отпуска без содержания. Форс-мажорные обстоятельства, срочно нужно улететь в Москву.

– Что-о? Ты в своём уме, парень? – привстал седовласый командир, рассматривая просителя тяжёлым взглядом. – Какая Москва, идрить твою дивизию? У нас здесь завал, новобранцы вот-вот прибудут, кому я вверю их обучение?!

– Всего пара дней. О большем не прошу. – упрямился Терлецкий, хмуро глядя в глаза полковнику и поигрывая брелоком на ключах от машины.

– Случилось чего? – неохотно поинтересовался Каримов, с досадой ища в ящике сигареты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Случилось. – кивнул Илья и отвёл взгляд. – девушка замуж выходит. За лучшего друга. Разрешите в увольнительную?

– Господи ты, Боже мой! Молодёжь... – испустил вздох седовласый, прикуривая. – Так, подожди-ка, какая такая девушка? Маришка же здесь, что ты мне лапшу вешаешь, капитан?

– Другая девушка, Игорь Рахимович. Любимая. – тихо отчеканил Илья, прямо встретив изумленный взор полковника.

– Твою ж дивизию! – саданул кулаком о ладонь тот и нервно затушил окурок в переполненной бычками консервной банке. – Ты вот что, Илья. Приказа об увольнительной не дам, распусти вас, совсем забудете о чести мундира. Но на пару дней в столицу вырвешься, да. Ты зайди в канцелярию, Степан тебе выдаст проездной. Сегодня в Москву с моим поручением полетишь, в генштаб. Всё уяснил? И чтобы через два дня как штык был тут, дела свои там успевай решить! – сурово рявкнул Каримов, и сел, одёрнув форму.

– Простите за беспокойство, Игорь Рахимович. Спасибо… – шагнув к двери, улыбнулся Илья и, выходя, услышал, как командир сквозь зубы выругался.

– Люб-и-имая. – передразнил его полковник, качая головой. – А Маринка тогда какая? От пацаны, каким только, идрить, местом думают...

Марина сразу почувствовала неладное, но промолчала, провожая Илью потухшим взглядом. Она ни о чём его не спросила, когда он сказал, что ему нужно в Россию, особым, женским чутьём зная, что причина – в ней. В этой Саше.

Подойдя к окну, женщина обхватила себя руками, глотая слёзы и наблюдая за любимым, который торопливо забрался в вертолёт, и спустя минуту большая птица цвета хаки взмыла в хмурое осеннее небо. Сердце бунтовало, Маришка вдруг ощутила острую боль в груди, и сползла по стене, мучительно думая о том, что всё кончено, и Илья не вернётся.

В то время она ещё не догадывалась, насколько пророческими окажутся мысли.И лишь на утро, увидев на пороге полковника, с виноватым видом взглянувшего ей в глаза, Мариша схватилась за дверь, не в силах вымолвить ни слова.

– Прости меня, дочка. Это я, старый дурак... Из-за меня это. Не хотел я его отпускать, да ведь упёрся твой Илья, девушка, говорит, замуж выходит.

Она сглотнула, глухо спросив:

– Что с ним? Что случилось, товарищ полковник?!

– Прости, миленькая.

– Господи, что?! Что?! – отчаянно закричала Марина, вцепившись в ворот его камуфляжной куртки и заливаясь слезами. – Да говорите же, не щадите меня!

– Вертолёт упал на границе с дагестанскои заставой... Думаем, исламисты... Терракт… Поганые псы Джафара… Мне очень... Крепись, девонька...

Обрывки фраз долетели как сквозь вату, и она зарыдала, уткнув лицо в плечо Каримова...

Всем видом изображая неудовольствие, Анька сидела на диване, рассеянно поглаживая спящего на коленях кота. Саня крутилась у зеркала, придирчиво осматривала себя со всех ракурсов, и рыжая готова была удушить её фатой.

– Сань, мы опоздаем в ЗАГС, заканчивай эти смотрины! Бедный Соколовский, он решит, что ты кинула его, хотя, я бы посмотрела на его физиономию! – встала Анюта, согнав питомца подруги на пол.

– Не надейся, я не сбегу в самый ответственный момент. Не дождётесь комедии. – заявила та, накинув на лицо вуаль.

– Сашка! Какая ты у меня хорошенькая! – умилительно пропела Пронина, обхватив её двумя руками, и девушки улыбнулись другу в зеркало.

– А почему не красивая? – капризно выпятила губы невеста

– Ну, хорошенькой быть лучше, чем красивой! Мужикам больше нравятся, балда! – заявила Аня, и обе рассмеялись.

– Ой... – вдруг схватилась за грудь Саша, и Анька испуганно округлила глаза.

– Ты чего? Не вздумай в обморок грохнуться! – завопила рыжая, усадив её на диван. – Лучше? Переволновалась, блин, кулёма! Принести воды?

Сашка мотнула головой и встала, одёргивая воздушный белый подол. Сердце отбивало быстрый ритм, дыхание перехватило, но девушка решила, что это от того, что слишком туго затянут корсет платья. Глубоко вдохнув, она потянулась за туфлями, не обращая внимания на лёгкое покалывание в области паха.

– Ну, как я? – выпрямившись, повернулась Сандра к Анютке, и кокетливо приподняла прозрачную сетку вуали.

– Супер, Джулия Роберт отдыхает! – вскинула большие пальцы Пронина. – Слушай, Джамалова, ты собралась свести Богдана с ума? Да я б на его месте тоже грохнулась к твоим ногам! – засмеялась Аня, выходя за ней из комнаты.

– Ага, он и так сумасшедший, зачем усугублять? Как я с ним жить буду тогда?

– А если без смеха, Сань. – задержала её у машины Давида, Анька. – Ты его не любишь? Хоть мне не ври!

– Не знаю. – пожала плечами Саша, и забралась в салон, дожидаясь, пока сядет и подруга. – Но Богдан изменился, это факт. И вот таким он мне очень нравится. А любовь, думаю, придёт со временем. Я знаю только то, что хочу быть с этим человеком. Может быть, я люблю его?

Анна промолчала, впервые за годы их дружбы не находя слов. Ей со стороны, как близкой подруге, было ясно многое, но заговаривать с Сашкой о своих догадках она не решалась. Упрямая ведь Джамалова, считает, что сама разобралась в чувствах к двум мужчинам. В глубине души Аня очень хотела Сане счастья — простого женского счастья, и неважно, с кем.

Но что-то ей подсказывало, в этом запутанном любовном треугольнике точка ещё не поставлена…

Крепко сжимая руку жениха, который то и дело посматривал на неё, Санька внимательно слушала речь работницы ЗАГСа, однако, незаметно для себя всё равно отвлекалась. Ей было неуютно под всеобщими взорами, хотелось пить, и вновь нарастала та странная тянущая боль.

– Сегодня, пятнадцатого октября 2010 года вступают в брак Соколовский Богдан Андреевич и Джамалова Александра Давидовна... – бубнила женщина, и Сашка огляделась, ища отца.

Давид улыбнулся ей, и она глубоко вдохнула.

– ...невеста, Вы согласны? – обратилась к ней женщина, вежливо улыбаясь, и Сандра растерялась.

– Простите? – пробормотала она, затравленно оглянувшись на присутствующих.

– Вы согласны вступить в брак с Соколовским Богданом? – терпеливо повторила та, и Аня, стоявшая рядом с подругой, пихнула её в бок.

– Я… Да. Согласна. – тихо сказала Сашка, прикусила губу и опустила глаза, радуясь, что лицо её скрывает вуаль.

Если бы кто-то сейчас увидел, как она запаниковала, ей бы сгорать со стыда! И потом, что с ней? Она ведь сознательно пошла на это, прекрасно зная, что теперь станет женой Богдана, так почему сейчас вдруг так растерялась?

– Жених, согласны Вы вступить в брак с Джамаловой Александрой?

– Да. Согласен. – спокойно отозвался Даня, и Сашка осторожно освободила лёгкие от обжигающего их воздуха.

Тёплая ладонь Богдана сжала её похолодевшие пальцы, и девушка взглянула на него. Он улыбнулся. Что с ней?! Вот он, мужчина, который любит её и не раз это доказал, красивый, надёжный, так почему у неё всё леденеет внутри?

Пора отпустить прошлое, запереть его в воспоминаниях и жить настоящим. Да и любила ли она Илью? Может, это просто надуманные чувства, за которыми она старательно пряталась от тех, настоящих, которые страшили её?

Сашка плохо помнила, как они подписывали акт о заключении брака в книге регистраций, её рука дрожала так, что подпись вышла корявой; потом она неловко надела обручальное кольцо на палец Соколовского и тут случилась заминка.

Саша и забыла, что, уходя от него на следующий день, когда он сделал ей предложение, она подобрала подарок Ильи, и теперь тонкий обруч с сапфиром находился там, где она должна носить другой. Виновато глянув в глаза Дане, она быстро стянула колечко и спрятала в левой руке...

– ...Российской Федерации, объявляю вас законными супругами! – завершила обряд регистраторша, и гости дружно захлопали, а Богдан, притянув любимую к себе, нежно накрыл губами её губы, и она едва не расплакалась, испытывая внезапно накатившую нежность к нему. Вот и всё, мелькнуло в её сознании, она начинает с чистого листа. Ей не хватало воздуха, и Сашка прильнула к мужу, обхватив его рукой за спину под распахнутым пиджаком.

– Даня, мне нехорошо. Давай выйдем. Здесь душно.

– Идём, малыш. – шепнул он, проталкиваясь между собравшимися. – Нет-нет, все поздравления позже, мы сейчас вернёмся!

Примерно в это же время в горах Дагестана двое мужчин, одетых в стёганые жилеты из овечьей шкуры и удобные штаны с бесчисленными карманами, и девушка в свободном длинном платье, наткнулись на обломки вертолёта. Один, седобородый, бросив на землю рюкзак с добытым мясом тетеревов, быстро осмотрелся, и, присев на корточки, опытным глазом следопыта заметил потемневшую и примятую траву.

– Кровь. – растерев заскорузлыми пальцами крупицы, взглянул он на своего внука.

– Русские весь день вчера рыскали здесь, искали своих солдат. – сказал молодой парень, щурясь на солнце, пробивающемся сквозь кроны деревьев. – Одного нашли в кабине, унесли с собой, обгорел он шибко, а другой пропал. Деда, разве может мёртвый встать и уйти?

– Не может. – задумался старик, и, приложив ладонь к глазам, огляделся. Девушка, осторожно продираясь через колючие кустарники, спускалась к ручью. Была здесь старая тропа, ведущая к границе, но найти её мог лишь тот, кто не раз облазил эти места, а внуки Марата с малых лет ходили с ним по горам, и знали каждый уголок окрестностей.

Какая сила гнала её, девушка не хотела размышлять. Сердце подсказывало, что кому-то нужна её помощь, а доверять этому органу Аиша привыкла давно.

Громко журчал ручей, окруженный высокими стеблями камыша, остро пахло прелой хвоей и мхом. Стараясь не поскользнуться на мохнатых камнях, девушка присела, дотронувшись до дорожки из багровых пятен. Да, военные и тут побывали, следы их ботинок проторили дорожки вдоль берега. Уже повернув обратно, Аиша бросила взгляд в низину, там они с братом в детстве прятались от деда, когда что-нибудь натворили.

Заметить укромный уголок, обнесённый разросшейся крапивой, отсюда было невозможно. Она двинулась туда, спрыгнула вниз и оцепенела. Сначала ей показалось, что мужчина в камуфляже мёртв, он неподвижно распластался на спине, у самой воды, и вся его куртка пропиталась кровью, а лицо было сплошь в кровавых ссадинах, однако, пересилив ужас, Аиша несмело подошла к нему.

– Деда! Деда, иди сюда! – закричала она, нащупав на запястье мужчины слабый пульс. – Жив... Слава Аллаху...

Фархад прибежал первым, и, оттеснив сестру от раненого, приподнял его, уложив головой на свои колени.

– Это тот парень... Полковник фотографию его показывал, помнишь? – взглянул на Аишу он, и в этот момент появился старик.

Всплеснув руками, Марат Ибрагимович велел внуку тащить упругие прутья ивы, а сам принялся доставать из рюкзака фляжку с водой.

– Нужно сообщить в штаб, Аиша. В лазарет его надо, крови много потерял. Беги, девочка, найди Каримова, объясни ему всё.

– Нет, он же умрёт! Отнесём его к нам, я смогу остановить кровотечение!

– умоляюще сложив ладони у груди, девушка посмотрела на дедушку, и он прицокнул языком.

– Ай, своевольная ты у меня, вся в мать! Всё с травами своими возишься, врачом мечтаешь быть! – и громко крикнул: – Фархад! Что ты там копаешься, шайтан?!

Парень выскочил из зарослей, волоча срубленные полозья, и Аиша, поддерживая голову незнакомца, помогла переложить его на носилки. До деревни добраться было быстрее через лес, и мужчины, подхватив ношу, двинулись по ручью на другой берег...

Сашка проснулась рано, и, тихонько выскользнув из постели, прошла на кухню. Поставила греться чайник, распахнула окно, и дотянулась до пачки сигарет, забытых мужем на столе. Как ей казалось странным называть теперь Богдана этим словом, да и к себе она пока не могла примерить определение жена.

Всё смахивало на дурацкий сон, однако, на пальце блестело тонкое золотое кольцо, живо напоминая о том, что Саша перечеркнула прошлое раз и навсегда.

Одним росчерком пера, одним этим «согласна», превратившись в Александру Соколовскую. Убавив на плите огонь, девушка двинулась в ванную, скинула пеньюар и пустила воду. Когда она шагнула под тёплый водопад, позади, послышались шаги и мужские руки обняли её за талию, а жадные горячие губы нежно прильнули к изгибу её шеи.

– Богдан, иди к чертям! Не надо... – запротестовала Сашка, прижавшись к его тёплой груди.

Оттеснив Сашку, он встал рядом с ней и на них обрушился поток воды. Нащупав вишнёвый брусок мыла, Даня провёл им по плечу жены, намылил её грудь, глядя, как струи смывают пену. Провел ладонью по округлостям, надавил на набухший сосок и, склонив голову, нежно прикусил его. Сандра глухо застонала.

– Проваливай, мне надо помыться! – упёрлась ладонями в его плечи, чувствуя, как тело предательски дрожит под его ласками.

Его руки были всюду, поглаживали спину и ягодицы, блуждали по бёдрам, и она не могла ни о чём думать. Он не оставлял её ни на секунду, ласкал пальцами груди, и девушка невольно выгибалась ему навстречу, мучительно ощущая набрякшую плоть мужчины возле бедер.

– Поцелуй меня. – шепнул Богдан, легонько намотав слипшиеся Сашкины волосы на кулак и запрокинув её голову.

Она прикрыла глаза, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц, и любовалась сильным телом и красивым лицом. Соблазнительно потерлась о его живот, просунула руку за спину и обхватила тугие ягодицы мужа, вонзила ногти, и Богдан вздрогнул. Лихорадочно нарастающее возбуждение накрыло их обоих, Саня задрожала, хватая ртом прогретый паром воздух, и скользнула по груди Соколовского, спускаясь к его естеству.

Он хрипло рассмеялся, позволив ей захватить в ладонь пульсирующий отросток, но смех оборвался, переходя в стон, когда Сашка начала медленно и нежно водить пальчиками.

– Иди ко мне, моя сладкая… – неровно выдохнул Богдан.

И, развернув жену лицом к запотевшему кафелю, яростно вонзился в её горячую плоть, и шум льющихся потоков воды смешался с тихими Сашкиными стонами и вскриками…

До начала занятий ещё было время, и Саша не спешила, смакуя кофе. Соколовский сидел напротив, разговаривая по телефону с братом, и девушка корчила рожицы, стоило ему на неё взглянуть. Сдавленно прыснув со смеху, Даня прикрыл динамик рукой и наклонился, коротко, но страстно поцеловав любимую.

– Эй... – возмутилась она, нечаянно расплескав из чашки латте на свою грудь.

– Малыш, дай мне пять минут, ок? Макар и так спрашивает, чем мы тут заняты.

– Да ни фига ему не говори! Пусть включит фантазию! Чем могут заниматься молодожены после первой брачной ночи?! – фыркнула девушка, намеренно громко произнеся эту фразу

И, в отместку, едва Богдан вновь возобновил беседу, уселась к нему на колени, потёрлась ягодицами о его бёдра, при этом продолжая, как ни в чем не бывало, пить кофе.

– Твою ж мать... – тяжело задышав, буркнул Даня, нажав отбой, и, отобрав у неё чашку, решительно поставил на стол.

– Нет-нет, мне нужно одеваться! – тут же проворно вскочила Сашка, юркнув мимо него в коридор.

– Чёрта с два, ты, куда сейчас пойдёшь! – грозно рявкнул он, догнав её у двери спальни. – Думаешь, я бесчувственный и меня можно вот так дразнить?

– Иди к чёрту, Соколовский! Не смей! – запротестовала Сандра, когда он впихнул её в комнату.

Но справиться с ним ей было не под силу, и она лишь издевательски рассмеялась, позволив ему уложить себя на кровать. На этот раз не было никакой нежности и медлительности, Богдан почти грубо навалился на жену, прошелся руками по оголившимся бедрам, и, неистово накрыл её губы страстным поцелуем. Она приподнялась, чувствуя, как нарастает возбуждение, и, едва он стащил джинсы, обхватила ногами его поясницу.

– Какой же ты ненасытный, Данька! – сипло выдохнула Саша в момент соития, мстительно вонзая ногти в его плечи…

После отъезда Богдана Сашка неожиданно обнаружила, что ей его не хватает. Шли дни, она училась, встречалась с Анькой и университетскими друзьями, вместе с Катей ходила по магазинам и покупала вещи для будущего братика, но ночами, ложась в ту самую постель, где ещё недавно спала в объятиях мужа, девушка мучилась бессонницей.

Илья, наверное, уже женат, он с лёгкостью забыл о ней, и все его слова оказались ложью. Ему больше не было места в её жизни, пора ставить жирную точку, а не многоточие.

Их, так и не состоявшийся роман должен остаться не слишком приятным воспоминанием, и только…

Когда Сандра вышла из ворот университета и, попрощавшись с Соней, своей одногруппницей, поспешила к машине, какая-то женщина преградила ей путь. На вид той было лет около тридцати, и Саша удивилась, увидев, что одета она во всё чёрное.

– Саша? – с неприязнью осмотрев девушку, уточнила Марина, тотчас узнав её.

Фотографии в телефоне Ильи она рассматривала столько раз, что запомнила каждую черту лица ненавистной соперницы. Следовало признать, юная разлучница, в реале выглядела намного интереснее и симпатичнее, и это еще сильнее распалило яростный огонь.

– Да... Что Вы хотите? – нахмурилась Саня, отступив и глядя сверху на миниатюрную рыжеволосую незнакомку.

– Пришла посмотреть в твои бесстыжие глаза! – прошипела Мариша, надвигаясь на неё. – Вот ты какая. Живешь себе, в радость, катаешься на дорогой машине, модная, красивая, молодая. Не удивительно, что Илья потерял голову!

– Илья? – удивилась Сашка, оглядевшись, словно он мог быть где-то рядом. Теперь до неё дошло, кто эта особа. Это Марина, та докторша, на которой он собирался жениться! И Саша холодно улыбнулась: – Я Вас не знаю, и понятия не имею, что Вам нужно. Мы с Ильёй давно не виделись, я...

– Это ты! Ты виновата во всём! – закричала Марина, вцепившись в её руку и беспощадно встряхнув. – Ты убила его, если бы не ты, он бы... Он бы не погиб! Ты угробила его, он сорвался сюда из – за тебя!

Смысл услышанного не сразу достиг разума, ибо Марина продолжала вопить, заливаясь слезами, и Сашка растерялась, тщетно пытаясь отделаться от неё. Но, осознав то, в чём обвиняла её эта ненормальная, девушка побелела и, отпихнув женщину, схватилась за бампер иномарки. Илья погиб?!

– Что с ним случилось? – запнувшись, тихо спросила Алекса.

– Ты меня не слышала, он погиб! В тот день они собирались лететь в Москву, он хотел увидеться с тобой, а вертолёт рухнул на границе, его сбили исламисты... – всхлипнула Мариша, бессильно опустив дрожащие руки. – Зачем ты? Почему ты не оставляла его в покое? Он мог быть счастлив со мной, но ты всегда стояла между нами! Он не замечал меня, даже в потели, со мной, он называл меня твоим именем!!!

Всё, что кричала эта женщина, доходило до разума сквозь пелену внезапно нахлынувшей боли. Сашка согнулась, ощущая невыносимые тянущие потуги внизу живота, и ей казалось, что её режут тупыми ножами.

Безжалостно, медленно, смакуя каждый её страдальческий вдох. А потом перед глазами потемнело, и она сползла на землю, провалившись в вязкую чёрную топь.

Кто-то тихонько ласково гладил пальцы, и Сашке было жарко. Её ладонь вспотела, но высвободиться девушка не могла, и слабым голосом, с трудом разлепив опухшие глаза, сфокусировала взгляд на сидевшей рядом блондинке. В палате было душно, хотелось пить, и язык с трудом слушался, поэтому голос прозвучал хрипло:

– Катя? Кать, что произошло?

Джамалова ободряюще улыбнулась ей, и придвинулась ближе, с сочувствием глядя своими кукольно-прелестными глазами.

– Всё хорошо, малая. Ты ещё под действием успокоительного. Ребёночек в порядке, Сашуль, не волнуйся. Ты просто переутомилась, вот и всё, давление скакнуло. – сообщила она, легонько чмокнув её в бледную горячую щеку.

– Ребёночек? – нахмурилась та, силясь вспомнить, что случилось, и почему она в больнице. Сердце бешено заколотилось, разрывая грудную клетку. – Твой? А что... Что с ним могло произойти?

Екатерина беспомощно взглянула на медсестру, и та пожала плечами, продолжая что-то писать.

– Ты ничего не знаешь? – осторожно спросила Катя, и Санька, приподнявшись, пытливо на неё уставилась.

– Нет. О чём ты?

– Саш... – улыбнулась журналистка. – Ты беременна, моя хорошая, уже три недели. Естественно, что ещё очень мало времени прошло, и ты не заметила этого! У вас с Данькой будет ребёнок.

Ошеломлённо моргнув, Сашка упала на подушку, бесцельно рассматривая потолок. Новость её шокировала, и она пока не знала, радоваться ей или нет. Ребёнок... Ребёнок Богдана? Значит, вот к чему привели их безумные любовные игры перед его отъездом. Боже правый, никто из них даже не подумал о контрацепции, они словно сошли с ума, никак не могли насытиться друг другом!

– Санька, ну, ты чего? Что это ещё за кислый вид? – оживленно потормошила её Катя.

Слизнув с уголка губ солёную слезу, Александра через силу улыбнулась родственнице, и взгляд упал на Катин живот. Нет, нельзя ей сейчас говорить страшную новость об Илье. Потом, всё это потом. Катя ведь почти на сносях, ей ни к чему волноваться. Да и о себе нужно подумать, о своем… О их с Богданом малыше.

– Я всегда мечтала, что у меня будет дочка. – тихо сказала она, приложив ладонь туда, где уже была маленькая жизнь в её утробе. – Хорошенькая, темноволосая, как я. А мама смеялась, что ни за что не выдержит ещё одной Сашки. Мама так и не понянчила своих внуков...

– А ну-ка, хватит этих убитых депрессняком мыслей. – строго осадила Джамалова. – Если хочешь дочь, значит, будем ждать дочь. Богдан сойдёт с ума, Саш, он очень любит детей, хоть это и кажется неприменимым к нему. Давай ему позвоним, а?

– Нет. – слишком поспешно возразила Сандра, и, заметив на лице подруги изумление, улыбнулась. – Не сейчас, ок? Я сама ему скажу.

– Как ты себя чувствуешь? Давид заедет за нами через час, поедем домой. Теперь, малая, мы с тобой в одной лодке!

– Это точно. Но ты особо – то не расслабляйся, я всё равно за тобой приглядываю! – пригрозила Саня, и они рассмеялись.

Когда Екатерина вышла ответить на звонок, Сашка отвернулась к стене, до изнеможения закусив край одеяла. Ей хотелось остаться одной, никого не видеть и просто выплакаться. Она не могла до конца поверить, что Ильи больше нет, и уже не будет. Он не улыбнётся ей, а она никогда не увидит его улыбку, и не посмотрит в голубые глаза.

Он, быть может, и любил её… Но почему всё так сложилось, почему он уехал, ничего ей не сказав, что заставило его так поступить с ней?! Увы, теперь ответов на эти вопросы она уже не узнает.

Щурясь на солнце, мужчина задумчиво смотрел в распахнутую дверь. Декабрь был тёплым, и от того было совсем не зимнее настроение. Рана в плече еще давала о себе знать, но теперь он уже мог ходить, и Аиша смеялась, что он наверняка родился в рубашке.

Оглянувшись на свою спасительницу, он улыбнулся ей, и заметил, как сверкнули её тёмные глаза из-под платка. Она снимала его только в доме, когда не было чужих, и ему, русскому, казалось странным, что его считают в семье Марата чуть ли не своим.

– Ну, чего смотришь? Не смотри! – смутилась девушка, с трудом сдерживая смех.

Усмехнувшись, он быстро закончил плести из стебельков оранжерейных цветов браслет и спустился с веранды на крыльцо. Аиша ловко чистила шомполом дедушкину двустволку, и не поднимала взгляда. Лишь, когда мужчина взял её руку и просунул в импровизированное украшение, испуганно взглянула сначала на венок, затем и на Илью.

– Ты очень красивая. – шепнул он, и отошёл, увидев, как во двор входит Фархад, таща вязанку хвороста.

Вместе они управились споро, сложив заготовки дров в сарае, и сели на скамье покурить. Парень улыбнулся, кивнув на сестру и, наклонившись к новому другу, доверительно сказал:

– Она влюблена в тебя, русский! Так может смотреть только влюблённая женщина!

– Что ты понимаешь в этом? Мал ещё! – отмахнулся Терлецкий, пихнув его локтем.

Фархаду было восемнадцать, Аише на год больше, и оба они казались Илье детьми. Сашеньке сейчас всего двадцать, но он никогда не воспринимал её как маленькую.

Саша... Что с ней, как она? Счастлива ли с Данькой, забыла ли о нём самом или так же мучается, не в силах отпустить прошлое?

– После праздника я возвращаюсь в Махачкалу. – произнёс Илья, и Фархад удивлённо воззрился на него. – Не могу я здесь, не моё это. Я привык к городу, скучаю по ребятам.

– Твой начальник давно подписал увольнительную, ты уже не военный. – возразил мальчишка, сунув в рот спичку.

– Бывших военных не бывает, балда. – снисходительно улыбнулся мужчина. – У меня там дом, и женщина, правда, не знаю, ждёт ли она меня?

– Твоя жена уехала сразу после того, как узнала о твоей гибели. Она и до сей поры считает тебя мёртвым.

– Откуда ты берёшь все эти новости? – слегка шлёпнул его по плечу Илья.

– У Фархада всюду уши и глаза, как у шайтана. – засмеялся парень. – Деда говорит, что я как змея, в любую лазейку просочусь!

Поднявшись, Фархад взъерошил непослушные чёрные кудри и добавил:

– Оставайся, на Новый год к нам приедет мой крёстный, дядя Тимур Джамалов, он возьмёт нас на соколиную охоту! Будет весело!