Я дышу, пока ты рядом

Глава 14

–... да нет, не думаю, что в жизни всё так просто. – говорила Екатерина – девушки сидели на веранде, и особняк был отрезан от мира серой стеной дождя. – Испытания делают нас сильнее, и ты яркий тому пример. Санька, борись, не сдавайся! Даже Данька оказался слабее тебя, он развёлся с тобой, не потому, что у вас всё полетело к чертям с самого начала семейной жизни, он чувствовал, что ты так и не сделала выбор. Саш, если ты действительно любишь, так собирай вещи и езжай в этот Богом забытый городок! Поверь, твой любимый ждёт тебя, он всегда тебя ждал!

Александра закрыла глаза, и слабо улыбнулась, ибо давно приняла решение... Признавать ошибки непросто, и не каждый найдёт в себе силы, чтобы сделать это.

Но она сполна расплатилась за свою наивность, и цена оказалась намного страшнее – потеря не только мужа, который уехал, так и не дав ей шанса всё исправить, но и их не рождённого ребёнка. Словно сама Судьба вмешалась, разом отрубив все нити, связывающие Сашу с Богданом.

– Сань, идём ужинать. – встала Катя, сладко зевнув. – Мне нужно позвонить Давиду, потом накормить Серёжку, да и за тобой глаз да глаз...

– Вы с папой не даёте мне стать самостоятельной, вот так и происходят убийства на семейной почве. – усмехнулась Саня, идя за ней в дом.

– У меня есть идея, думаю, тебе она придётся по душе. Но сначала – закончишь хотя бы четыре курса.

– Не понимаю твоей мысли. – оглянулась Сандра, открыв холодильник. – Ты в курсе, что медсестра это врач-недоучка? Хочешь из меня сделать это самое недоученное существо, ассистирующее более умным и терпеливым гениям в белых халатах?

– Дорогуша, быть медсестрой проще, и у меня есть знакомый, он поможет нам с тобой в одном дельце. – улыбнулась Катя, обхватив её двумя руками.

– Что ты задумала? – с подозрением спросила Саша, даже не предполагая, какая блажь пришла в голову подруге.

– Скоро всё узнаешь! Закончить обучение сможешь дистанционно, а пока мы с тобой провернём одну аферку. – загадочно подмигнула Катя...

ГЕЛЕНДЖИК, КРАСНОДАРСКИЙ КРАЙ

Было раннее утро, и Таня блаженно потянулась, не спеша открывать глаза. Она знала, что отец уехал в райцентр по своим военным делам, а значит, никаких нотаций сегодня ей не светило. Конечно, быть дочерью (причем, единственной) командира гарнизона – задача не из лёгких, даже, как в шутку говорил Богдан – непосильная для хрупкой девушки. Но Татка – то была уверена, что грозный Иван Васильевич, то бишь, папенька, души в ней не чаял с самого её рождения. С улыбкой перевернувшись на бок, Татьяна взглянула на спящего мужчину и, легонько поцеловав его в обнаженное плечо, выбралась из постели. Прошлепала босыми ногами на кухню, включила газовую конфорку и водрузила на неё чайник.

И тут обнаружилось, что банка «Нескафе» пустая, а девушке хотелось порадовать любимого чашкой ароматного кофе, прежде чем он уедет на службу.

Быстро одев джинсовые шорты, майку и босоножки, Таня перебежала дорогу и направилась к санчасти. У Иринки, которая сегодня с утра заступала на дежурство, всегда имелся НЗ – неприкосновенный запас кофеина, а уж подружке та выдаст пару ложек, без сомнения!

– Ириш! – позвала Татка, нетерпеливо скручивая длинные пшеничного цвета, волосы в жгут. – Ирка, ты тут?

Появившаяся в коридоре санитарка Лидия Петровна, грузно ступая огромными ногами – колодками по сверкающему чистотой паркету, с неудовольствием воззрилась на незваную посетительницу, и, бухнув ведро с мыльным раствором на пол, уперла в мясистый бок внушительный кулак.

Татка чихнула, поймав удушающий запах хлорки.

– И чегось надобно, барышня? Ни свет, ни заря черти вас гонят сюда! Нету Ирки еще, на обходе она, в лазарете! А, ну, вытирай! Нечего мне тут антисанитарию разводить!

И, кивнув на тряпку на швабре, уставилась на девчонку своими глазищами – локаторами. Что и говорить, Лидка была в городке известной личностью, особенно среди воинского состава. Все знали ее крутой нрав, и даже бравые офицеры побаивались эту Брунгильду, как за глаза прозвали тётку.

Послушно потерев подошвами о тряпку, Таня юркнула в кабинет Ирины и с облегчением выдохнула. Ждать пришлось недолго, вскоре раздались голоса, зычный – Лидии, та отчитывала Ирку за что-то, и, спустя полминуты, полная высокая молодая женщина лет тридцати вплыла в дверь.

– Привет, красота! А ты что спозаранку шастаешь, болит чего? – улыбнулась девушке доктор, и бухнула со стола на пол коробку с личными вещами уволившейся Наташки.

– Да нет, я к тебе с важной просьбой. – умоляюще сложила ладони Татьяна. – Ирка, дай немного кофеиныча, а? У нас закончился, в магазин лень тащиться.

– Твой капитан что, помрёт, если день без кофе начнётся? Что ты с ним так скачешь, мартышка? Пусть он тебе с утра кофе варит, разбаловала его, дальше некуда!

– Ай! – отмахнулась Таня, и, получив согласие подруги в виде кивка, принялась доставать из шкафа большую металлическую банку. – Между прочим, Богдан за мной и так красиво ухаживает! Ирусик, спасибо, ты моя спасительница! И, с чувством чмокнув Ирину в нос, Татка метнулась к двери.

– А Натулька уже и манатки собрала, смотрю? – оглянулась она на коробку, и вздохнула. – Что-то сердце не на месте, вот как чует, не к добру! Сорвалась с этим своим полковником, а чего, куда, скрытная какая стала!

Матвеева села за стол, задумчиво глядя в окно, на больничный двор. За воротами виднелись казармы и здание штаба, и со стороны плаца доносились приглушённые команды лейтенанта, и топот ног его роты.

– Да всем нам хочется бабского счастья, Тата. Вот и я бы умотала, предложи мне кто...

– А как же ты одна теперь? И в лазарете и тут успеть надо! – проявила участие Танька, на что Ирина сообщила:

– Да приехать должна Наташкина замена. Ждём со дня на день, аж из самой Москвы! Вот и скажи, что девкам в столице-то не сидится? Да будь я на её месте, не променяла бы белокаменную на эту глушь. Да, чужая душа – дремучий лес.

Повздыхав и поохав над своей бабьей долей, на этой душещипательной ноте подруги и расстались.

Сам курортный городок Геленджик Сашке приглянулся, и, ожидая, когда за ней подъедет машина, обещанная руководством Военного городка, девушка с удовольствием прошлась по рынку. Мягкий климат был ей привычен, живо напомнив о детстве в Приморском, и даже субтропический ветер, которым пугал её «Гугл», пока Сандра ехала в такси с вокзала до гостиницы, ничуть не убавил решимости. Катюха оказалась права на все двести процентов – ей жизненно необходима смена обстановки.

Лишь лёгкое сожаление кольнуло в момент, когда Саша садилась в самолёт, но, была ли то тоска по утраченному, или страх неизвестности? Богдан далеко, в своём Трёхгорном, и, вернувшись в Москву, уже не застанет её. Отныне их разделяет не только расстояние, но и твёрдое решение Саши начать всё с чистого листа...

– Девушка, Вы так очаровательны! Скажите, что ждёте меня? Ведь я не ошибся?

Обернувшись, Алекса увидела рядом, симпатичного парня в камуфляже. Он стоял у открытой дверцы УАЗа цвета хаки и, улыбаясь, с восхищением рассматривал её. Она, конечно, знала, что сиреневый брючный костюм с приталенным пиджаком и белая блузка с открытым декольте очень ей к лицу, но всё же не удержалась и съязвила:

– Ну, если Вас что-то беспокоит в плане здоровья, у меня с собой как раз имеется парочка уколов! Вы всё ещё уверены, что нам в одну сторону?

Молодой человек заразительно рассмеялся. Он был на голову выше её, широкоплечий, но подтянутый. В его карих глазах сияли весёлые чёртики, жгуче-чёрные волосы отливали синевой.

– Здоров, как бык, доктор, разрешите поухаживать за Вами? – отчеканил он звонким голосом, и жестом предложил ей садиться в машину. – Будем знакомы, Александра Давидовна, правильно?

– Это интуиция или Вам показывали мою фотографию? – прищурилась Сашка, сдвинув на волосы солнцезащитные очки.

– На самом деле, мне хотелось думать, что это Вы и есть наша новая медсестра. – ухмыльнулся он, сев за руль и поглядывая на неё. – Меня зовут Игнат, я в Вашем распоряжении!

– А Вы, товарищ сержант… – посмотрела на его погоны она. – Всегда так болтливы? Или только с теми, кого Вам вверено охранять?

– Ну, я вообще сама скромность, даже заикаюсь, когда с девушками говорю. – мило улыбнулся он, так забавно вздохнув, что Саша рассмеялась. – Но Вы сразили меня наповал, честное слово. Я наблюдал за Вами, когда Вы стояли у торговых рядов и… А давайте на ты

– По уставу не положено! – самым серьезным тоном отрезала Сашка, и отвернулась, разглядывая проносившиеся мимо дома.

Нет, она ничего не имела против того, чтобы поболтать с ним, но парень своей живостью и весёлостью напомнил ей Соколовского, и у Сани испортилось настроение. Думать о Дане она строго себе запретила, пора начинать новую жизнь, права Катя…

И всё же говорить с новым знакомым желания не возникло. Потому остаток недолгого пути они провели практически в молчании, хотя Игнат и старался сгладить неловкость, отпуская не пошлые шутки, а вообще, он показался девушке умным и тактичным.

Пожалуй, зря она так сурово с ним обошлась…

– Здравия желаем, товарищ капитан! – хором воскликнули трое солдат, мгновенно, при появлении возле ворот санчасти Соколовского сделав вид, будто собираются уходить.

– Вольно, бойцы! Это что за посиделки здесь среди учебного дня? – рявкнул Богдан, поочерёдно оглядев каждого из ребят – новобранцев. – Миронов, тебе сколько раз говорить, что солдат, будь то рядовой армии российских войск или офицер, должен всегда выглядеть соответственно чести мундира? Привести себя в надлежащий вид!

И, кивнув на расстёгнутые верхние пуговицы камуфляжа парня, он укоризненно покачал головой, глядя, как тот поспешно выполняет приказ. Женька Степанов, самый бойкий, затушил окурок о край урны и, взглянув на Богдана, усмехнулся.

– Товарищ капитан, а Вы уже знаете, что у нас завтра внеплановый медосмотр?

– Какие проблемы, солдат? Впервые, что ли? – обернулся мужчина, мимолетно глянув на окна госпиталя.

– Так это… – стараясь не рассмеяться, подал голос третий парень. – У нас медсестра новая, говорят, красивая жуть! Боимся мы!

– Боишься, что у тебя выявят врожденную безмозглость? – пихнул его локтем Евгений, не заметив, как нахмурился Богдан. – Не ссы, Санёк, если что, свистни там из кабинета, когда красотка к тебе начнет приставать с этим, как его… Тонометром! Мы, так уж быть, спасем тебя!

– Степанов! – гаркнул капитан, и парень, перестав кривляться, вытянулся по струнке.

– Слушаю, товарищ…

– Бери ведро, швабру и марш в санчасть мыть полы! Два наряда вне очереди, мать твою, говорун!

– Есть, два наряда вне очереди! – не унывая от полученного наказания, улыбнулся тот и бодрым шагом двинулся к входной двери под сдавленные смешки собратьев.

– Вам тоже прописать? – осведомился Соколовский, сурово оглядев притихших парней. – Быстро на плац и отрабатывать боевые навыки!

Проводив взглядом убегающих срочников, Даня торопливо зашагал к УАЗу…

– В общем, ничего сложного у нас тут нет. – прикуривая, говорила Ирина, улыбнувшись новой знакомой. – Завтра проведёшь медосмотр сначала солдат, а после обеда кадровый состав офицеров. Начальство из Москвы прилетает к нам с проверкой, Ишенин засуетился.

– И часто здесь так шерстят? – поинтересовалась девушка, вытащив из предложенной Ирой пачки, сигарету.

– Бывает, сама понимаешь, это не гражданка. В армии свои порядки, а солдаты должны быть здоровыми. На случай боевых действий.

– Не дай Бог, если начнется какая-нибудь война. – вздохнула новоприбывшая, выпустив колечко дыма. – Мало нам было Чечни и Афгана, сколько наших ребят там погибло…

– Давай – ка заканчивать с такими мыслями, красота. – сказала Ира, пригладив безупречно уложенные темные волосы. – Ты сама-то как сюда попала, сама перевелась? Экзотики захотелось, надоела столичная жизнь, что ли?

– Точно. – не желая распространяться о своих проблемах, кивнула та, и обвела глазами вокруг. – На терапевта я учусь, еще два курса осталось. А здесь смогу набраться опыта, потом будет легче. Медицина не терпит ошибок и трусости, тебе ли не знать, Ир?

– Пойдём, подберём тебе униформу. – накрыв ее плечо рукой, позвала Ирина, которой очень понравилась новенькая медсестра, оказавшаяся общительной и «своей», совсем не столичной штучкой, как она поначалу опасалась…

– Смотри, вот тут ванная, а за ней туалет. Жилье, само собой, не как с обложки модного журнала, но на первое время потянет. Знаешь, когда я сюда заселялась, в смысле, в общагу, мне выдали обшарпанную комнатушку, куда я с трудом впихнула кровать, кресло и стол! – рассказывала соседка напротив Сашиного «люкса». – Проходи, давай сюда сумку

Протиснувшись в узкую прихожую, огороженную ширмой из выцветших штор, Санька осмотрелась. Соня, так звали новую знакомую, жившую напротив, работала поваром в столовой при гарнизоне, и была бойкой на язык.

Наверное, это и сыграло решающую роль в мнении о ней Сашки, ибо девчонка, ровесница ее самой, напомнила ей Аньку, по которой девушка уже начала скучать. Софья, невысокая, худенькая брюнетка с огромными серыми глазами, буквально излучала жизнерадостность, и это тоже пришлось Сандре по душе. Именно такого вот светлого человечка ей сейчас и не хватало рядом.

– Оп – ля! – включила свет Соня, и перед новой жилицей появилась вполне уютная комната – с письменным столом из красного дерева, кроватью, двумя небольшими креслами и телевизором. Кухню отделяла перегородка, там Сашка обнаружила стол с раковиной, шкафчики и обеденное место примерно на троих.

– Ну, как тебе хоромы? После московской квартиры, поди, полный отстойник, да? – рассмеялась Софья, плюхнувшись в одно из кресел и закинув ноги на подлокотник.

– Мне нравится, честно! – заверила Саня, устало растянувшись на диванчике. – Представляла всё как-то иначе, у меня муж тоже военнослужащий, я-то из его рассказов могла составить картину того, как живут те, кто обитает в таких вот городишках.

– Ты замужем? – заинтересовалась Сонечка, подперев подбородок ладонью.

– Была. Мы в разводе уже почти два года. – вздохнула Сашка, и отвернулась, разглядывая рисунок на обивке дивана.

– Вот ведь как бывает… Ты его любила? – посочувствовала соседка, грустно вздохнув.

– Дурой я была. – призналась Саша, понимая, насколько больно вдруг стало осознавать свои ошибки. – Он был со мной несчастлив, я убедила себя, что люблю его лучшего друга, и все в это поверили. Сама не знаю, где была моя голова. Данька, он…

У нее перехватило дыхание, так живо вспомнился Соколовский, его улыбка, насмешливые синие глаза, что Сандра ощутила пробежавший по спине холодок, а в сердце будто вонзили тупую иглу. Да он уже и думать о ней забыл, и теперь ее черёд страдать. Она это заслужила.

– Я слишком поздно поняла, что люблю его. Очень сильно люблю, Сонечка. – тихо закончила она, поймав понимающий Сонин взгляд…

Убавив громкость, Богдан бросил пульт на спинку дивана и, усевшись, блаженно вытянул ноги. За окнами сгущался сумрак, на черном небе собирались тучи, и в открытую раму задувал холодный морской ветер. Татка выглянула из спальни, и, увидев, что вернулся любимый, тотчас появилась в гостиной.

– Ну, что, поход в кино отменяется? – сморщив вдернутый нос, жалобно протянула девушка, и уселась к нему на колени.

– Тебя испугал какой-то дождь, который еще не решил, стоит ли сюда наведаться? – насмешливо спросил Богдан, обняв её за спину. – Иди, одевайся, я уже купил билеты.

– Какой фильм? – шепнула Таня и прильнула к его губам, требуя ласки. – Давай никуда не пойдём, милый? – хватанув ртом воздух, предложила Танюша, и, обняв его за шею, прижалась к груди мужчины, с жаром возобновив поцелуй.

Эта невинная шалость становилась нетерпеливо – опасной, напористой, и Даня, вдруг ясно вспомнив о Сашеньке, резко выпрямился, едва не спихнув подругу на пол. Она преследовала его даже во сне, он мучился, не в силах забыть её, и оттого ненавидел, пуще прежнего.

В расширившихся голубых глазах Тани отразилось изумление, сменившееся обидой.

– Я сейчас! – сердито буркнула она, направившись в комнату и решив, что он просто не хочет сейчас близости с нею.

Едва она скрылась за шторами, Соколовский прошел в кухню и, рывком свинтив с бутылки коньяка пробку, сделал большой глоток. Горло обожгло крепким напитком, в желудок скатилась огненная лава, однако, и это не спасало от нахлынувших чувств. Сашка, да она давно забыла о нём, черт возьми, разве она когда-то хотела быть с ним? – с усмешкой думал он, шагнув в ванную, и сунув голову под струю холодной воды.

Она давно не вспоминает о нём и счастлива с Илюхой. По любому…

Мысли прояснились, и Богдан перекрыл поток, вернув кран в исходное положение, затем вытер волосы и вышел в коридор.

– Танюш, я на улице тебя жду! – крикнул мужчина в сторону спальни, и услышал оттуда что-то невнятно – согласное.

Сев на перила крыльца, Даня закурил, глядя на смутные очертания домов в сумрачном вечернем свете. Почему опять накатили эти проклятые воспоминания? Он вырвал из сердца образ нежной красавицы Сашеньки, пытался забыть о ней, и эти чёртовы два года, всё было как нельзя лучше. Он перевёлся служить в Краснодарский край, в славный Геленджик, и никому об этом не сказал, только Катюхе, которая, в противном случае снесла бы ему голову, если бы узнала не от него, а по своим источникам. Что мешало ему начать заново, влюбиться в Татку – прекрасную юную девушку, готовую быть рядом с ним где угодно, куда бы, не забросила его судьба?

– Мать твою… – сквозь зубы процедил Богдан, смяв недокуренную сигарету и бросив наугад за ворота.

Да, пожалуй, Сашеньку он одновременно люто ненавидел и все еще продолжал страстно любить…

Пора было вставать, но Богдана клонило в сон, и он тянул время, стараясь снова не уснуть. Лежал, разглядывая на потолке игривые солнечные зайчики, воровато пробивающиеся сквозь неплотно задёрнутые шторы, и вслушивался в ровное дыхание Тани. Она не спала, и он об этом знал – шаловливая рука ласково – изучающе скользила по его бедру, поднимаясь к животу, и мужчина, не дав проказнице затеять любовную игру, резко сел и потянулся за штанами.

Но заниматься с ней сексом сейчас, да и вчера вечером, он почему-то не хотел. Вот именно, вдруг мелькнуло в мыслях, – с Танькой у них был просто секс, иногда дикий, необузданный, не имеющий ничего общего с нежностями. А с Сашей это было иначе, страстно, с любовью. Только она одна могла свести его с ума, довести до безумия, и лишь её он всё ещё желал – до мучительной боли желал снова обнимать и целовать, вдохнуть сладкий запах ванили, ласкать каждый сантиметр восхитительного тела.

И в то же время его обуревало неудержимое стремление растерзать её, причинить боль, ту же что причинила она…

– Богдан… – подперев голову ладонью, приподнялась Таня, сверля его спину взглядом. – в чем дело, а? Что с тобой, ты со вчерашнего дня сам не свой!

– Не знаю, что тебе там показалось. Всё нормально, детка. – невозмутимо отозвался он, натягивая рубашку.

Татка с досадой поджала тоненькие маленькие губки, но невольно засмотрелась на него. Бледно голубой цвет ткани оттенял его необыкновенно красивые синие глаза, а камуфляжная расцветка формы подчеркивала мужественность, и девушки – Танюшка об этом прекрасно была осведомлена! – оборачивались ему вслед. Соколовский был чертовски привлекательным мужчиной, и даже разница в возрасте почти одиннадцать лет не смущала её. В свои неполные девятнадцать Тата влюбилась в него беспамятно, и очень боялась, что он её бросит.

Хотя, зачем ему это делать? Она красивая, молодая, ну да, чуточку капризная, но ведь ему с ней никогда не бывает скучно! И потом, она дочь командира, ЕГО командира, а значит, Богдану ни к чему рвать с ней отношения, ибо он стремился сделать карьеру военного, ну, а кто еще, если не Ишенин Иван Васильевич, способен ему в этом посодействовать? Вот только о женитьбе на ней капитан Соколовский за полгода их совместной жизни так ни разу и не упомянул, и Татьяна решила слегка «направить» его мысли в нужное русло.

– Богдан, подожди! – выскользнув из постели и ничуть не стесняясь своей наготы, догнала его девушка у двери. – Я просто хочу сказать, что папа волнуется… Ну, ты понимаешь? Он очень переживает из-за нас.

– Так успокой его. Всё хорошо, нет причин волноваться. – нахмурился он, притянув соблазнительное нагое тело к себе, и, наклонившись, без малейшего чувства, поцеловал её в губы.

Однако ей этого оказалось мало, и Татка впилась в его рот – жадно, грубовато, прикусывая зубками.

– Папа приглашает нас с тобой на ужин. – в перерывах между поцелуями продолжала она. – Нет, он настаивает, чтобы мы пришли. Богдан, ему просто хочется, чтобы я была счастлива, и винить его за напористость нельзя.

– А ты что, несчастна? – шепнул мужчина, сжав её запястья и не позволяя дотянуться до своего лица.

– Нет. То есть, да, я очень счастлива, ты же знаешь… Я люблю тебя!

– Вот и перестань забивать свою хорошенькую головку всякими сложными мыслями. – оборвал разговор он, и, пихнув девушку на спину, вышел из дома.

Честно признаться себе в том, что боялась впервые своей работы Саша, конечно, не могла, но, машинально выполняя уже знакомые действия, слушая ритм сердца, измеряя давление и задавая стандартные вопросы солдатам, всё же несколько минут испытывала жуткий дискомфорт.

Нет, руки у нее не дрожали, она всё делала чётко и слаженно и никто, пожалуй, не упрекнул бы её в халатности по отношению к своим обязанностям ( вернее, возложенным на неё Ириной ), но внутренний голос злорадно насмехался, когда девушка с замирающим сердцем принимала очередного посетителя.

Выпроводив последнего из парней – рядовых, она прошла за ширму, чтобы сполоснуть руки, и услышала, как отворилась дверь. Ни секунды передышки, с досадой подумала Сандра, и строго сказала:

– Раздеваемся по пояс, товарищ офицер! Я сейчас к Вам выйду.

Богдан выпрямился, в изумлении взирая на злополучную пластиковую перегородку, и в это мгновение чувствуя, как бешено забился в груди орган с аортой. Черт возьми, он, похоже, сбрендил, если ему уже мерещится знакомый голос бывшей жены! Стащив камуфляжную легкую куртку, он повесил ее на спинку стула и взялся за пуговицы рубашки, невольно поглядывая на ширму. За ней виднелась лишь двигающаяся тень, и капитан следил за нею, машинально снимая вещицу.

Уже привычный к таким процедурам, он отвернулся, встав спиной к девушке, когда послышалось цоканье каблуков, и глубоко вдохнул, впрочем, тут же об этом пожалев. Запах ванили дурманом окутал его, пьянящим облаком повиснув в воздухе. Этого просто не может быть…

Александра вышла в кабинет, и, вооружившись стетоскопом, и, замешкавшись у стола, сдвинула стопу медицинских карт поближе к краю, но, не обратив внимания на фамилию. Повернулась к мужчине, скользнув взглядом по крепкому обнаженному торсу и сильным загорелым плечам, и тут ощутила, как что-то колючее сдавило горло.

До боли знакомая осанка, красивый изгиб шеи и мощные бицепсы на руках, давний шрам под правой лопаткой – след от пули – короткие иссиня – черные волосы с чуть вьющимися концами… Ей показалось, что она сошла с ума!

Неуверенно улыбнувшись, Сашка приблизилась к мужчине, и, едва дыша, приложила холодную раковину стетоскопа к его спине, однако, из-за нарастающего прилива крови к вискам не смогла ничего расслышать и нервно спросила:

– Что-то беспокоит? Есть какие-нибудь жалобы?

– Есть, доктор. – невозмутимо отозвался он, не поворачивая головы, и слава Богу, иначе Саня умерла бы прямо здесь!

Господи, бежать, пока он не обернулся… Она совершенно растерялась и не знала, что делать, а руки мелко задрожали. Что за игру он ведёт, может, не узнал её по голосу?

– Что у Вас болит, товарищ капитан? – сухо, ничем не выдавая смятения, спросила Саша, с жадностью рассматривая полуобнаженного Соколовского.

– Вот здесь, доктор. Очень сильно сжимает, и дышать… – тихо произнёс Богдан, приложив ладонь к груди и медленно обернулся, не сводя с оцепеневшей Саши пытливого, но ледяного взгляда. – Дышать трудно.

Они молча смотрели друг на друга, или даже, пожирали горящими взглядами, и все прочие звуки за дверью вдруг исчезли. Александра вызывающе улыбнулась, с трудом оторвавшись от созерцания, стоявшего перед ней капитана, но голос был осипшим и она мысленно чертыхнулась.

– Думаю, Вам нужно больше внимания уделять собственному здоровью. Если Вас мучает боль в груди, я выпишу направление на…

Она умолкла, ибо он шагнул к столу, за который Саша села, и, нависнув над ней, упер ладонь поверх стопы карт. Джамалова выпрямилась, боясь шелохнуться, чтобы ненароком не задеть его спиной.

– Что ты здесь делаешь, мать твою?! – негромко, едва сдерживая бурлящий гнев, осведомился он. – Только не ври, будто тебя направили сюда проходить практику!

– Не хочешь ли ты спросить, как я узнала, что ты служишь в этом гарнизоне? – горько усмехнулась девушка, быстро заполняя амбулаторный лист. – Не слишком ли много чести, капитан? Твоя самоуверенность не перестаёт меня поражать! Да я понятия не имела, что ты здесь

– Я задал вопрос, доктор. Что ты тут забыла? – оборвал Соколовский, и Сашке пришлось выпрямиться, ибо его рука легла на спинку ее стула и её это нервировало.

– Я здесь работаю, если ты ещё не понял этого. – сухо ответила она, и встала, всем своим видом намекая, что ему пора убраться.

В висках ещё стучала кровь, в горле пересохло, и Сандра подошла к окну, дабы не видеть его широкую смуглую грудь и торс с кубиками пресса. Да будь он проклят, почему она никак не может забыть его?! Надо же было судьбе снова столкнуть её с этим человеком! И вдруг её осенило.

О нет, вышеупомянутая здесь абсолютно ни при чём, это Катя… Екатерина нарочно подстроила так, чтобы Сашку распределили ехать именно в Геленджик, а не знать о том, что в этом Военном городке служит лучший друг, она не могла!

Когда Санька обернулась, Богдан уже застегивал последние кнопки на камуфляже, и на неё не взглянул. Негодование кипело в ней так сильно, что девушка готова была сорваться на ком угодно, и досталось опять же ни в чем не повинному Игнату – едва Соколовский покинул кабинет, парень тут же вошел, с улыбкой прикрыв дверь.

– Привет самой красивой девушке в нашем гарнизоне! - весело приветствовал её он, снимая кепку.

– Разве я разрешала врываться сюда, товарищ сержант?! И вообще, с какого перепугу Вы со мной так фамильярничаете?! – отрезала она таким тоном, что он оторопел, переминаясь с ноги на ногу и не находя слов.

– Простите, я… Я думал… – промямлил он, теребя злополучную кепку в руках и пятясь к выходу.

Саше стало совестно. В самом – то деле, чего она накинулась на него, ведь он ей ничего плохого не сделал! Глубоко вдохнув, она улыбнулась Игнату и извиняющимся голосом сказала:

– Раздевайтесь. Я просто жутко устала, с утра на ногах, и очень проголодалась.

– А у меня предложение! – бодро заявил он, стаскивая футболку. – Там остался последний человек, давайте сходим в кафе, оно здесь совсем рядом? Я угощу Вас стейком, наши девчонки классно его готовят!

– А Вам дозволено разгуливать во время учебного дня? – водя стетоскопом по его груди, но непрестанно думая о Богдане, спросила она. – Вы не участвуете в обучении новобранцев?

– У меня есть свободный час. – глядя на нее сверху и по команде то делая глубокие вдохи, то задерживая дыхание, сообщил он. – Мы вроде на «ты», или у нас снова всё сначала?

Сашка пожала плечами, велев ему встать спиной к ней, и продолжила выполнять уже заученные движения.

– Хорошо, давай оставим формальности. Ну, если ты действительно не занят, тогда пойдём. Подожди меня десять минут. – сев за стол, она рассеянно пролистала его медицинскую историю болезни, но мысли всё время возвращались к Богдану, и Сашка рассердилась на себя. – Жалоб нет, сержант? – не поднимая головы, спросила она, записывая результаты в карту.

– Есть. – усмехнулся Игнат и, совсем как пару минут назад Богдан, наклонился над ней, встав за спиной. – Вы такая красивая, что мне трудно дышать рядом с Вами.

– Я серьёзно! А раз Вы здоровы и отлично себя чувствуете, то… – строгим взглядом посмотрела она ему в глаза. – Зовите лейтенанта Удальцова.

– Через десять минут увидимся? – прежде чем выйти, Зарецкий помялся. И, наконец, поинтересовался: – что-то произошло у вас с капитаном Соколовским? Он выскочил отсюда, как будто за ним гнались черти!

Бестактный вопрос привёл Сандру в негодование, и она резко сказала, не оглянувшись на парня:

– Это не Ваше дело, сержант…

Спустя какое-то время, оставшись одна, она позвонила Екатерине и, едва та радостно начала что-то щебетать, сердито выпалила:

– Как ты могла. Катя?! Ты отправила меня сюда, прекрасно зная, что здесь Богдан!

– Да, я знала. – не стала отрицать та, и Сашкин пыл поубавился – как тут злиться, если подруга даже не отпирается в своём «злодеянии»? – Ну, не томи, как прошла встреча-то? Поговорили?

– Ага, как же… – вздохнула Александра, встав у окна и разглядывая видневшийся плац, где занимались солдаты. – Да ты бы видела его лицо, когда он понял, что это действительно я! Кать, я думала, он меня ударит!

– Не болтай глупости. Он просто был, наверное, слегка ошарашен. – засмеялась журналистка. – Сань, он любит тебя, поверь моему опыту, к тому же, я знаю Соколовского много лет. Он сложный человек, согласна, с ним порой проще застрелиться, чем найти компромисс, но… Он тебя любит, малая. Дай ему время, и сама не теряйся. Вам нужно серьезно всё обсудить.

– Что обсуждать? – возразила девушка. – Ты считаешь, я должна унижаться и доказывать ему, что тогда, два года назад, сделала ошибку, когда ушла от него?

– Пойми ты, глупышка, иногда необходимо спрятать гордость, а объясниться с любимым человеком не значит унизиться. – строго сказала Катя. – В общем, скажи ему прямо, что любишь его, Сань. Он только этого и ждёт! Ты меня поняла, правда ведь?

– Это плохая затея, я чувствую, что ничего хорошего из неё не выйдет! Как ты это представляешь? У меня язык не повернётся. Я боюсь, что он попросту рассмеётся мне в лицо! – упрямилась Сандра, и, не дав Екатерине продолжать сыпать советами, нажала отбой.

Как бы там ни было, но где-то в потайном уголке души она была рада, что Катюха проявила самодеятельность, ибо сама-то она никогда бы так и не решилась на подобный шаг – приехать туда, где служил Богдан. Вот только было непонятно, как он отнёсся к её появлению? И не придётся ли ей снова разочаровываться и страдать?