Я дышу, пока ты рядом

Глава 22.

Сашка вышла из ванной, на ходу запутываясь в полотенце и чуть не споткнувшись о растянувшегося на полу кота. Мафик сердито взглянул на непутёвую хозяйку, когда та отдавила ему хвост и, и, сердито вильнув этим самым отростком, удалился из спальни с видом оскорбленной невинности. Вытащив из сумки телефон и увидев незнакомый номер, девушка удивленно поднесла его к уху и села на кровать.

– Слушаю…

– Привет, Сашенька. Это…

Поначалу ей показалось, что она сошла с ума, сердце бешено забилось, но, едва мужской, чуть хрипловатый голос продолжил говорить, она вскочила, радостно завопив:

– Богдан!!! Господи, Данька, привет! Ты почему так долго не звонил, я же тут не знала, что и думать

– Послушай, девочка… Мне необходимо с тобой встретиться, есть разговор. – после заминки сухо сказал Соколовский, и Александра нахмурилась, неосознанно поглаживая живот.

Что такое, почему он так холоден? Ведь они не виделись долгие месяцы, да она с ума сходила без него! Но сердце ёкнуло странным тревожным предчувствием, и девушка похолодела.

– Да, хорошо, я дома, собираюсь на занятия. Приезжай.

– Нет, ты давай-ка на учёбу, я заберу тебя из универа, ок?

– Ага… Давай так. – только и смогла она вымолвить, глядя на мобильный, и пытаясь собраться с мыслями.

Значит, его отпустили, и сегодня они увидятся! Её снова переполнило таким счастьем, что она рассмеялась, и, схватив плюшевого кота, прижала к себе, чмокнув в нос…

Катя одобрительно кивнула, когда Макар взглянул на неё, однако, сам он вовсе не разделял её уверенности в успехе их сомнительной затеи. С Сашей он близко знаком не был, видел её на похоронах своего отца, но особо тогда они не общались, а в Россию Мак приезжал редко, ибо отношения с Даней оставляли желать лучшего.

– Мы делаем это ради Сашки, Макар, ради её малыша. Ты справишься. Поговори с ней, остальное уже моя забота. – распахнув дверцу такси, она благодарно улыбнулась ему. – Ты завтра улетаешь, поэтому встретить тебя… То есть, Богдана у неё шансов больше не будет, а со временем она забудет его.

– Дай Бог, чтобы твой метод, который я совсем не воспринимаю как действенный, оказал нужный эффект. – холодно отозвался он, надвинув на глаза солнцезащитные очки и запахнул короткое пальто.

– Не забудь переодеться. – напомнила Екатерина, кивнув на пакет с вещами его брата. – И, пожалуйста, постарайся держаться так, как это сделал бы он в данной ситуации.

– Не рассказывай мне, каким был Богдан. – отрезал мужчина, и захлопнул дверь машины, кивнув шофёру, чтобы ехал…

Увидев среди вереницы автомобилей «шевроле», Сашка быстро чмокнула однокурсницу Лизу, с которой давно дружила, и, махнув той на прощание, поспешила к воротам. У неё было столько вопросов к любимому, что она никак не могла сосредоточиться. Соколовский выбрался из иномарки, но на лице его не было улыбки, и даже хоть намёка на радость, и это сбивало с толку. Александра неуверенно шагнула к нему, скользнув взглядом по его фигуре и подумала, что он слегка похудел.

– Даня… – улыбнулась она, обняв его за шею и крепко стиснув в объятиях. – Наконец-то ты на свободе! Катя мне ничего не сказала, она вообще вела себя отвратительно! На все мои вопросы придумывала десять отговорок! Богдан, я так соскучилась!

– Ну, Кэт просто хотела, чтобы ты не волновалась, не сердись на неё. – он отстранился, жестом приглашая её сесть в салон и, когда девушка устроилась там, сел за руль, слабо улыбнувшись. – Как самочувствие? Выглядишь сногсшибательно.

– И всё? – насупилась Сандра, потянувшись к его лицу, однако, он уклонился, и она удивлённо воззрилась на него. – Ну, ты чего? Это же я! Ты что, совсем не рад меня видеть?!

Он пожал плечами, не спеша трогать машину с места и смотрел не на Сашку, а в боковое стекло. Чёрт бы её побрал эту Катерину, и какого лешего он согласился на это? Как она вообще представляла себе это всё? Соврать Саше, притвориться Богданом и сказать, что разлюбил её, и уезжает навсегда заграницу! Это было невыполнимой задачей, девушка не заслуживала такого.

– Послушай меня, Саша. – решительно начал он, повернувшись к ней. – Назови место, где можно спокойно поговорить, без посторонних ушей. Я должен тебе всё рассказать.

– Что случилось, ты сам не свой… Ладно. Поедем ко мне. – растерялась она, совершенно не понимая, что происходит. – Папа купил квартиру, я теперь живу одна. Богдан…

– Нет, милая. Я не Богдан. – мягко, но настойчиво сказал он, и она отшатнулась, пытаясь осмыслить услышанное.

Всю дорогу Сандра молча поглядывала на мужчину, не зная, верить ему или здесь какой-то идиотский розыгрыш, а он не проронил ни слова, и, чем больше девушка всматривалась в его профиль, или то, как он держался, тем отчетливее осознавала, что перед ней другой человек. Пропустив гостя первым, она шагнула следом, повесила сумку на вешалку и расстегнула пальто. Соколовский прошел в гостиную, и Саша, ощущая себя не в своей тарелке, спросила:

– Макар, что это за игры? Зачем ты… – она не сумела подобрать нужного выражения и неопределенно взмахнула рукой, оглядев его.

Нет, он не последовал совету Кати и не стал надевать вещи брата, ибо с самого начала решил, что не сможет обмануть девушку. Это несправедливо, а правда, какой бы горькой она не была, всегда лучше сладкой лжи.

– Ты только пообещай, что не будешь плакать и… Ты ведь теперь не одна, подумай о малыше. – подошёл он к Алексе и взял её за плечи.

– Что-то случилось с ним? Да не молчи же ты, Макар! – с трудом произнесла она, часто заморгав и чувствуя, как жжёт под веками. – Я не буду волноваться, честно. Говори, как есть, только не щади меня, и не ври, пожалуйста! Что с ним, где… Где он?!

— Он погиб, Саша. – тихо сказал мужчина, и она горько усмехнулась, смахнув покатившиеся по щекам горячие и жгучие слёзы. – В тот вечер, когда их должны были этапировать Москву, что-то произошло по дороге, никто не выжил. Следствие ещё идёт, но нам ничего пока не сообщают. Даня и еще один парень, тоже военнослужащий, оба сгорели в машине, один конвоир умер там же, получив пулю в лоб, другой скончался в реанимации.

Поверить в страшную новость Сандра не могла. Она отвернулась, беззвучно всхлипывая и, встав у окна, взялась за подоконник, невидящим взглядом обведя двор. Богдан погиб? Его больше нет, и он не обнимет её, не улыбнётся, она уже никогда не прижмётся к нему?

– Боже… Я чувствовала, что от меня что-то скрывают. Два месяца, Макар… Два с лишним месяца я жила надеждой, что он вернётся, мы поженимся и больше никогда не расстанемся. Мечтала, как рожу сына, а Богдан… – её голос сорвался. – Приедет в роддом и… Увидит, какой он хорошенький и… Похож… На…

– Тише. Держись, девочка моя славная. Ты должна быть сильной, всё будет хорошо. Это пройдёт, не сразу, но пройдёт… Ты не одна, у тебя есть Катя и Давид, у тебя есть я. – привлёк её к себе Соколовский, и она вцепилась в него, уткнув лицо в шею…

Екатерина была крайне раздражена, но Илья и не думал говорить что-то ей в утешение. С самого начала, услышав о её нелепой затее, он не собирался поддерживать подругу, ибо считал, что ничем благим это не обернётся.

– Съезди к ней, пожалуйста! Меня она даже на порог не пускает. – развернувшись к Терлецкому, сидевшему на перилах крыльца, повелительным тоном сказала журналистка. – Тебя она выслушает, Илья, я уверена. Её нельзя оставлять одну, Макар вообще сошел с ума, рассказав ей правду сейчас!

– Да нет, он поступил правильно. Я и сам хотел с ней поговорить, пойми ты, ну нельзя же так играть судьбами людей! Сашка всё равно бы рано или поздно узнала правду, и тогда бы уже не простила тебя. – сухо возразил он, и Катя метнула в него убийственный взгляд.

– И ты туда же?! Да как до вас не доходит, что Саньке не надо было всё это переживать сейчас?! Она беременна, болван, и пусть бы лучше думала, что он бросил её! И что теперь?!

– Угомонись. Она с этим справится, и мы будем рядом, ясно? Ей нужна дружеская поддержка. – повысил он голос, резко встав на ноги. – А ты, Кэт, как хочешь, но вымаливай у неё прощения за свой идиотский спектакль. Вот если бы Макар тебя послушал, было бы намного хуже, чёрт побери!

– Ты серьёзно?! Ты полагаешь, что я желала Сашке зла? – поразилась она, обиженно усмехнувшись, на что он холодно ответил:

– Тебе хоть иногда не помешает думать о том, что Саша уже взрослая, самостоятельная личность и сама способна принимать решения, касающиеся собственной жизни. Перестань её опекать, как наседка своего цыплёнка, дай ей вздохнуть. Подумай об этом на досуге. Она самостоятельная и взрослая личность, черт возьми, а не беспомощная маленькая девочка

Подойдя к Джамаловой, онемевшей от этой отповеди, он примирительно обнял её и, невзирая на то, что она не на шутку рассердилась, поцеловал в щеку.

– Позвони, когда прекратишь злиться…

Одиночество, честно говоря, ей осточертело, но зато теперь Александра чувствовала себя более уверенно и уже была готова покинуть свой тесный мирок, ограниченный трёхкомнатной квартирой. Катю она, конечно, простила за тот дурацкий цирк, однако, пока не хотела её видеть.

Пусть помучается угрызениями совести! Уж слишком она возомнила себя вправе принимать за неё решения. С отцом, который тоже был сторонником «неверной», Сашка общалась только по телефону и строго запретила Давиду приезжать к ней.

Три дня проведя совсем одна, лишь в компании своего преданного полосатого питомца, девушка, наконец, вышла во двор, и, наслаждаясь ласковым осенним солнцем, позвонила Аньке. Но коварная рыжая, как выяснилось, упорхнула к родителям за город, и обещала навестить подругу не раньше субботы.

Увидев знакомую иномарку, въехавшую во двор, Сандра встала со скамьи и, щурясь на солнце, слабо улыбнулась. У Ильи был такой виноватый вид, что она тотчас смягчилась и, покачав головой, вздохнула.

– Да в порядке мы. Можешь не каяться, я уже всех вас, предателей, простила. Хочешь поболтать с Даней? – Сашкина ладонь легла на живот, и Илья улыбнулся, накрыв её пальцы рукой.

– С Даней? Ты решила назвать его Богданом? Привет, хулиган! Что тут у нас происходит, опять буянишь, не даёшь мамочке покоя, да? Слушай, Саш, он будет футболистом, вон как пинается!

– Нет, Данилом. Я всё ещё не свыклась с тем, что это не девочка. – призналась она. – Данька был прав, он говорил, что родится мальчик, а я ему не верила. А теперь… Он не увидит своего сынишку.

– Ты не одна, маленькая. Помни, ты можешь позвонить мне в любой момент, я всегда рядом с тобой, даже мысленно. Я тебя не брошу, Сашуль. – тихо произнёс Илья, и она, украдкой утерев с глаз слёзы, кивнула.

– Да, я знаю, и у меня есть папа, Катя, бабуля и Анька. Хоть Садыкова, вредина, и изводит меня своими безумными советами, но она желает, чтобы я была счастлива. А ещё… – Саша улыбнулась ему, шагнув ближе. – Да, ты прав. У меня есть ты. Знаешь, любой другой на твоём месте давно бы уже послал меня, куда подальше с моими капризами, плохим настроением и истериками. Но ты всё терпишь, Илья. Спасибо тебе.

– Наверное, для этого и существуют друзья, как думаешь? – пряча улыбку, спросил он и притворился, что размышляет. – Может, мне составить список всего, что я от тебя натерпелся, а? Посмотрим, сколько ты должна мне за потраченные нервы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Нет уж, фиг тебе! Я всё равно откажусь от всех претензий! – воскликнула Алекса, шутливо пихнув его в плечо. – А поехали на кладбище? Я же ни разу так и не была на могиле Богдана.

Произнести это оказалось сложнее, чем подумать, и Саша прикусила губу, вновь ощутив болезненный спазм в груди. Если бы не маленькая жизнь в её утробе, она бы не смогла выдержать это страшное испытание, и только ребёнок, которого она уже страстно любила, давал ей силы жить дальше и не сломаться под тяжестью всех несчастий.

– Поедем. – согласился Терлецкий, и они двинулись к его машине. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, не волнуйся, ладно? Я не буду закатывать истерику, и рыдать, мне просто нужно, понимаешь… Нужно побывать там. Я даже не попрощалась с ним… Он любил меня, Илья, а я причиняла ему боль…Я слишком поздно разобралась в себе. Если бы он тогда не уехал, этого бы не произошло. Я виновата в его смерти, я одна. – поделившись сокровенным, взглянула ему в глаза она, и села в иномарку.

На самом деле, Александра боялась, что снова накатит беспросветная тоска, когда медленно шла между рядами памятников, прижимая к себе бордовые розы и бесцельно разглядывая лица на мраморе и граните, но, к удивлению, вдруг почувствовала, как ей полегчало.

– Подожди меня. – попросила она, посмотрев на мужчину, и он понял, остановившись неподалёку, и закурил, глядя ей в спину.

Плакать Сашка больше не могла, но была даже рада этому. Хватит, малышу и так достаётся от её скверного настроения, пора взять себя в руки и перевернуть эту страницу. Как бы тяжело не было… Положив цветы на мраморную плиту, Санька выпрямилась, некоторое время не двигаясь и рассматривая фотографию улыбающегося Богдана. Ласково, дрожащими пальцами провела по гладкому темному камню, и, наклонившись, коснулась губами холодного лика любимого.

– Я люблю тебя, Даня. – чуть слышно слетело с её уст, и ветер подхватил шепот, унося с собой в хмурое небо. – Боже, как же я тебя люблю! Я всегда буду тебя помнить…

Ойкнув от внезапно накатившей боли, Сашка ухватилась за руку Сони и испуганно просипела:

– Кажется, началось, блин… Сонь, мне нужно в больницу! Скорее, воды отходят…

– Ёклмн, Сашка!!! – завопила та, усадив её на диван и, растерявшись, принялась метаться по комнате, лихорадочно шаря глазами вокруг.

Подруга из Геленджика приехала навестить Александру пару дней назад, причём появилась неожиданной гостьей, и Саша очень обрадовалась её приезду. Они не виделись с того дня, когда она улетела в Москву, только каждый день разговаривали по скайпу и телефону, делясь новостями.

– Да не бегай ты, как сумасшедшая, папе моему позвони или Катюхе. – корчась от невыносимых спазмов, раздирающих живот, выдохнула Сашка, и та схватила мобильный, в панике поглядывая на неё огромными, полными ужаса, глазами.

– Ага… Сейчас… Катя! – заорала в динамик, едва Джамалова – старшая ответила на звонок. – Санька наша рожает, что делать?!

Кивая в знак согласия, когда Екатерина что-то ей говорила, девушка глубоко вдохнула и, сунув телефон в карман джинсов, подбежала к Сандре.

– Пойдём, Сашуля, она уже едет. Сейчас отвезём тебя в клинику, давай, вдох – выдох, вдох – выдох! Только не волнуйся, потерпи! Я принесу сапоги, подожди секундочку.

Казалось, прошла вечность, прежде чем распахнулась дверь и Катя, влетев в квартиру, поддержала Сашу, помогая ей выйти. Софья заперла замок и ринулась за ними к автомобилю. Усадив роженицу на заднее сиденье, журналистка села за руль, поторапливая Соню, пока та, поскальзываясь на корке льда, забиралась в салон.

Что происходило дальше, Сандра помнила смутно. Приступы боли не давали расслабиться, тело, будто скрутили жгутами и продолжали стягивать, и она мечтала лишь поскорее избавиться от мучений, но послушно выполняла всё, о чём просила акушерка.

Когда двери родильного зала захлопнулись, Екатерина оттеснила Софью к креслам и заставила усесться. Подала той бутылку минералки, а сама отошла, чтобы набрать номер мужа. Давид с утра уехал на деловые переговоры, но она надеялась, что он на связи. К её разочарованию, абонент оказался вне зоны, и женщина с досадой закрыла чехол.

А потом потянулись долгие минуты ожидания, и к тому моменту, когда в приёмном покое появилась улыбающаяся Лидия Петровна, Катя готова была удушить Сонечку своими руками, ибо та свела её с ума по-детски шумной истерией.

– Всё хорошо, Катюша, Сашенька в порядке, малыш здоровенький. Пустить к ней, разумеется, пока не могу, но завтра сможете её увидеть. – сообщила гинеколог, и поспешила обратно, щелкнув задвижкой с внутренней стороны.

Рассмеявшись, Екатерина обняла побледневшую Софью и с облегчением вздохнула, думая о том, что теперь для Саньки начинается новый, полный забот, этап жизни…