Я дышу, пока ты рядом

Глава 18.

Сашке снилась бабушка. Таисия Фёдоровна была печальна и куда-то всё время звала внучку, но, едва Александра пыталась ухватить старушку за руку, та исчезала… Проснувшись в неясном беспокойстве, девушка резко села в постели, отлепив от лица влажные от пота волосы. Сон был пугающим, странным.

За окном мощно лил дождь, в этом году июль выдался пасмурным, но душным, и в открытое окно задувал теплый ветерок. Запутав штору, свисавшую комком у письменного стола, хозяйничал в журнальных листах, словно невидимка игриво проводил над ними веером.

– Малыш… Что случилось, чего вскочила? Иди ко мне. – сонно позвал Богдан, и Саша навалилась на него, подперев голову рукой.

Сейчас, ещё не до конца проснувшийся, с взъерошенными прядками, торчавшими вверх, он был таким родным, что у неё защемило в груди.

– Просыпайся, соня. Мне скоро на работу. – пробормотала Сандра, дразня его легкими поцелуями в щеки и нос.

Сама она легла поздно, засиделась за учёбой, а учиться дистанционно оказалось намного сложнее, чем уверяла Катя. Но Сашка не жалела, что переехала. Как бы она жила за тысячи километров от любимого мужчины? Богдан не остался в долгу, опрокинул её на спину и приник губами к чувствительной ямке возле её ключицы. девушка выгнулась, обхватив его сильные плечи руками, и заерзала, чувствуя, как тело просыпается, горячо отзывается на ласки.

– Подожди, Богдан… – слетел с её губ слабый протест, когда нетерпеливые мужские руки задрали короткую ночную сорочку, пробираясь по бедрам к центру пульсирующего возбуждением бугорка между её ног. – Подожди, милый. Мне что–то нехорошо…

– Что такое, моя сладкая? – шепнул он, подняв голову и глядя в её глаза.

Она не ответила, и, тут же отбросив одеяло, выскочила из постели. Добрела до кухни, плеснула в стакан воды и жадно выпила. Приступ тошноты понемногу отпускал, и Сандра, высунув лицо в окно, с наслаждением вдохнула свежий, пропахший мокрой землёй, воздух. Когда же у неё в последний раз были месячные? Кажется, еще до приезда сюда, в мае… Получается, полтора месяца назад. Неужели?...

– Сашуль! Ну, ты, где там? Я уже соскучился! – донесся из спальни голос Соколовского, и она, старательно делая невозмутимое лицо, вернулась в кровать.

Толкнула Богдана, заставив улечься и, придвинувшись, загадочно улыбнулась, ещё раз подсчитывая в уме «те дни». Надо купить тест, чтобы быть уверенной в своей догадке, а потом сходить к акушерке Полине.

– Что с тобой? У тебя такой вид, будто я чего-то не знаю. М-м? – улыбнулся Даня, разглядывая её сонными глазами.

Вместо ответа Сашка наклонилась, с чувством захватила губами его губы, и ощутила, как он вздрогнул, когда её ногти легонько прошлись по его обнаженной груди. Но не позволила ему прервать поцелуй, медленно оседлала Богдана и выпрямилась, глядя на него сверху и удерживая за плечи.

– Сашка, прекрати… – простонал он, заерзав под её ягодицами, и она рассмеялась, почувствовав его неоспоримую готовность овладеть ею.

– Ты просто ненасытный маньяк, Соколовский! Хочешь, что-то скажу? – провела она кончиками пальцев от его напрягшегося соска до живота, и, не дав ему шелохнуться, снова навалилась, прижавшись губами к уху. – Мне кажется, я беременна, Богдан.

Затаив дыхание, девушка повернулась, с тревогой и затаенным страхом всматриваясь в его глаза, и увидела, как они расширились от изумления.

– Кажется, или ты уверена в этом? – справившись с потрясением, переспросил мужчина, осторожно перевернув её с себя и уложив на спину.

– Пока не знаю… – задумалась она, шутливо щекоча его лицо своими волосами. – Но, скорее всего, да. Я же знаю, как это бывает, и вообще… Данька, ты хоть соображаешь, что у нас с тобой будет ребенок? Наш с тобой ребёнок, любимый!

– На этот раз мальчик? Тебе нужно навестить Полину и как можно скорее. Я тебя провожу, не хочу отпускать одну. – шепнул он, и, поднявшись, потянул Сашку за руку, вынуждая встать.

Она шагнула к краю кровати, споткнувшись на скомканном одеяле, и прижалась к мужчине, а он улыбнулся, обняв её за спину.

– Теперь ты обязана стать моей женой, док. И это не обсуждается! – прильнув головой к её плоскому животу, усмехнулся Богдан.

– Да ладно?! – язвительно воскликнула Сандра, слегка стукнув его по плечам. – Это что, приказ, товарищ капитан? Но я ведь не Ваша подчинённая! Я свободная гражданка и…

– Чёрта с два ты свободная! Теперь ты принадлежишь мне, и я не отпущу тебя от себя ни на шаг. Привыкай быть моей и только моей. – невнятно пробормотал Даня, подхватив её на руки и решительно шагая в душ.

– Эй! – возмутилась она, когда он стащил с неё сорочку и поставил под тёплые водяные струи. – Я сама в состоянии за собой ухаживать! Или ты теперь будешь за мной по пятам ходить и ничего не давать делать? Ты с ума-то сходи, но не усугубляй до крайностей!

– Ты меня слышала. – отозвался Даня, пригладив налипшие на лоб мокрые волосы. – Всё, с этого дня я буду носить тебя на руках и ни на шаг от себя не отпущу. Вот чёрт, жаль, что не смогу брать тебя на учения, но лазить по горам в твоем положении точно не вариант.

– Я ещё не уверена на сто процентов, а ты уже ставишь мне такой ультиматум! Ты ещё привяжи меня, чтобы я уж точно покорно ждала тебя дома! Собственник, блин! – фыркнула Александра, со смехом отбиваясь от него и не позволяя прикоснуться к груди мочалкой. – Данька, хватит, убирайся отсюда! Иди, лучше свари кофе!

– Тебе его нельзя. – усмехнулся Соколовский, и, прижав её к себе, начал намыливать ей спину.

Но руки его тотчас переместились на нежные округлости с затвердевшими сосками, и Сандра, закусив губу, застонала от наслаждения, когда он вобрал их поочередно в рот, нежно посасывая и доводя её до дрожи. Наигравшись с маленьким бутоном, Богдан встал на колени, оставляя чувственные дорожки поцелуев на животе любимой, и она, задыхаясь в сладкой муке желания, обхватила его за затылок.

– Что ты делаешь? – сорвался у неё сиплый шепот.

Перехватив её запястья одной рукой, другой Даня мягко раздвинул Сашкины ноги, и она ощутила, как по телу прокатилась невыносимая волна возбуждения. Горячий язык коснулся её потайного местечка, бросив в будоражащий омут исступления, и девушка, запрокинув голову, вцепилась в плечи мужчины, отдаваясь в его власть…

Когда Богдан уехал в штаб, Саша взглянула на часы – было начало девятого, и до смены еще оставалось несколько минут. Переодевшись в джинсы и футболку, она прихватила деньги, телефон и поспешила в аптеку. Инга приветливо улыбнулась ей, надевая зеленую униформу.

– Ты чего такую рань, девонька? Прямо светишься вся! Вот что значит, жить с любимым мужиком, а?

– Инга, дай мне пару тестов. Тех, которые определяют срок вплоть до недель! – попросила Александра, разглядывая красочные упаковки лекарств, в большой витрине. – Только не спрашивай пока ни о чём, ок? Я сама ещё не знаю…

– Держи. – усмехнулась девушка, и, облокотившись на прилавок между стеклянными перегородками, вздохнула. – А как же учёба, Сань? А работа? Если сейчас окажется, что ты ждешь ребенка… Кстати, что-то быстро вы его забацали, вроде, недавно помирились и уже…

Сашка рассмеялась, умолчав о том, чем закончилось их первое после двухлетней разлуки свидание на юбилее у полковника. Это было сугубо личное, и распространяться о том ей никому не хотелось. Но она почти не сомневалась, что, если и «залетела», то точно в ту ночь…

Едва за полковником закрылась дверь, с лица Тани сползла улыбка, и девушка опрометью бросилась в его кабинет. Код от сейфа она уже знала, подсмотрела вчера, когда Иван Васильевич доставал оттуда какие-то документы. Быстро набрала цифры, крутанула рычажок и распахнула дверцу.

Тонкая пачка денег в российских рублях её мало интересовала, и она начала шерстить по углам, поднимать стопы бумаг, ища заветную запасные ключи.

Отец хранил их все – от каждой двери вплоть до санчасти, на случай потери, имея дубликаты. Наконец, отыскав звякнувшую связку, сняла с кольца тот, где был обозначен номер оружейного склада, и положила находку обратно. Антон ждал её неподалёку, в проулке, и Татка, выскользнув из дома, ринулась к месту встречи. Уже пора было открывать магазин, и она спешила, не забывая озираться по сторонам и улыбаться знакомым.

– Принесла? – коротко осведомился парень, и Ишенина сунула ему в ладонь ключ.

– Только верни мне его сегодня же, желательно до темноты. Если папенька обнаружит пропажу, весь наш план рухнет!

– Не ссыкай, мелкая. – усмехнулся тот, потрепав её по щеке. – Всё будет тип-топ, ты меня знаешь, я никогда не проваливаю дело. Ну, бывай. Готовь бабло, кокс я тебе вечерком подгоню.

– Сегодня как раз дежурит Соколовский. Смотри, будь осторожен, он не такой дурак, как ты думаешь! – сообщила она, и заметила, как скривил губы собеседник.

– Трясёшься за своего капитана, что ли? – хмыкнул, со злостью сплюнув, Антон. – Не бойся, не трону я его, всё, как условились. Странная ты баба, Татка, не себе и ни людям, а? Как считаешь, сладко там… За периметром? – неопределенно мотнул он головой и вразвалочку направился прочь, насвистывая под нос известную песню «капитан, капитан, улыбнитесь…»

Танюша быстро прошла к продовольственному, и отперла замок, приветливо поздоровавшись с ранними покупательницами, ожидающими её у входа…

Весь день она не находила себе места, отвечала невпопад и то и дело выглядывала в окно. Богдан уехал в город, и до сих пор не возвращался, но это было лишь на руку Татке и её подельнику – за это время Антон сможет сделать то, о чём они договорились.

А вечером… Вечером она «случайно» узнает кое о чём и прибежит за советом к отцу, и вот тогда…

Игната капитан застал у открытой двери склада. Парень задумчиво смотрел на ящики, составленные один на другой, и не услышал, как подъехал УАЗ, что показалось Богдану странным – сержант всегда был внимателен, рассеянным он его ещё не видел. Выбравшись из машины, мужчина подошел к солдату и хлопнул того по плечу. Зарецкий хмуро обернулся.

– В чём дело, сержант? Что ты здесь торчишь? Я же отпустил тебя пораньше, или передумал ехать в Геленджик к другу?

– Товарищ капитан, оружие пропало. – сообщил тот, кивнув на ящики. – Перед уходом я проверял, здесь было шестнадцать новых автоматов, а сейчас их всего двенадцать. И патроны исчезли.

– Что значит – исчезли? – зло рявкнул Даня, заглядывая в те, что громоздились сверху и считая оружие. – Зарецкий, ты понимаешь, что несёшь, мать твою?! Как они могли отсюда исчезнуть, если ключи только у дежурных и полковника?

– Кто – то их забрал… – неуверенно пробормотал парень, покосившись на Соколовского, который выпрямился, бросив в его сторону уничтожающий взгляд. – Вы ведь сегодня отвечаете за склад, ну, то есть, мы с Вами. Я отлучался на полчаса, меня вызывали в госпиталь сдавать анализы на кишечку… А Вы были в городе…

– Слушай, сержант, что тут творится, а? – приблизившись к нему, тихо, но угрожающе произнёс Богдан и кивнул через плечо на ящики с боеприпасами. – Включи мозги, черт возьми, перестань блеять и скажи мне, куда девались четыре автомата?!

Игнат пожал плечами, растерянно разглядывая собственные ботинки. У него закралась мысль, но озвучивать её вслух он не решился. Это казалось невероятным, и всё же… Оружие не могло просто так испариться, он его не брал, а ключи только у Соколовского, и перед тем, как ехать в город (зачем-то…) капитан отдал их ему.

Полковник сюда не заходил, он весь день провёл в штабе, ведя переговоры с московским начальством, а значит… Интересно, насколько правдивы были его предположения, и стоило ли делиться ими с кем-то? Что, если Богдан продавал оружие, и под каким-то предлогом часто ездил в Геленджик, чтобы совершать там эти сделки?

У них не велось строго учёта боеприпасов, прапорщики относились к своим обязанностям спустя рукава, и потом, кажется, именно Соколовский и был инициатором того, что вышеупомянутых отстранили от охраны склада. Картина вырисовывалась довольно неприглядной.

Он не собирался отвечать за то, чего не делал, думал Игнат, шагая по дороге в сторону КПП. Пойти под трибунал за воровство и сбыт автоматов – увольте! Ему ещё жить не надоело, чтобы марать послужной список таким обвинением. А значит, оставалось одно, пойти к Ишенину и поделиться с ним этими соображениями, пока не стало слишком поздно…

Гром грянул на следующее утро, и разборки о пропаже оружия с территории гарнизона длились уже несколько дней кряду. Городок притих, все уже знали о ЧП и эта сплетня, обрастая подробностями, продолжала гулять из уст в уста. Сашка сходила с ума от беспокойства за Богдана. Кто-то из девчат в госпитале уверял, что он теперь первый подозреваемый, и, хотя сам Соколовский ничего ей не говорил, отмахиваясь от вопросов на эту тему, девушка чувствовала – вот-вот разразится буря…

И только Татка, главная затейница заварушки, испытывала тайное злорадство, наблюдая за переполохом в части. Ещё чуть-чуть и можно будет пойти к папеньке с мольбой «спасти» её ненаглядного от тюрьмы, а уж убеждать Ивана Васильевича она умела лучше всего. Пожалуй, впервые за полтора года употребления смертельного белого порошка, у Тани вдруг появилось к нему отвращение.

Нерешительно глядя на мелкие частицы, рассыпанные на зеркальце, девушка поднесла наркотик к лицу, но вдыхать не стала.

Решительно ссыпала дорогостоящую отраву в ладонь, отнесла в туалет и скинула в унитаз, брезгливо смыв водой. Пора завязывать с этим. Она перетерпит ломку, если нужно будет, уедет на несколько дней к подруге в Геленджик и поживёт у неё, прикинувшись больной.

Ритуля не выдаст, в ней Татьяна была уверена как в самой себе. Но сперва – довести до конца начатый план, и теперь настала очередь Сашеньки. Вот когда она уберёт с дороги соперницу, придёт время праздновать триумф и готовить свадебный наряд…

Сандра всё-таки задремала, засидевшись за учебниками, и потому испуганно встрепенулась, услышав, как хлопнула входная дверь. Отложив пособия, она тихонько встала в дверном проеме, глядя, как Богдан снимает камуфляжную куртку.

Он выглядел уставшим, и ей захотелось обнять его, сказать, что всё наладится, во всём этом обязательно найдётся истина, ибо Сашка ни на секунду не верила, что её любимый был причастен к тому, в чём его обвиняли.

– Богдан… – позвала она, шагнув к нему.

– Прости, я тебя разбудил? – улыбнулся он и привлёк её к себе. На Сашу пахнул горьким табачным дымом, и она сморщила нос. – Как ты, моя девочка? Как там наш малыш?

Наклонившись, мужчина приложил голову к животу подруги, и Александра не смогла сдержать улыбки. Её всегда поражало, что этот человек, такой сильный характером, независимый и дерзкий, становился абсолютно «ручным» и нежным, когда был рядом с ней.

– А мы сегодня были у врача. – сообщила она, запутав пальцы в его волосах. – Нам сказали, что всё замечательно, развиваемся хорошо, только надо больше гулять и поменьше испытывать стрессов. А ещё нам нужна забота и ласка нашего любимого папочки!

– Об этом тебе никогда не придётся меня просить. – улыбнулся Даня, и выпрямился. – Нам с тобой лучше вернуться в Москву, родная. Я не хочу, чтобы ты чего-то боялась. Как только вся эта кутерьма закончится, я разорву контракт, и мы уедем.

– Мне и правда, страшно, Богдан. – призналась она, и взяла за руку и повела к дивану. Толкнула, устроившись у него на коленях и вздохнула. – Пообещай, что ничего плохого не случится! Что всё выяснится, и с тебя снимут эти обвинения.

– Всё будет хорошо, малыш. Мне важно, чтобы ты верила в меня. – тихо произнёс Соколовский, думая о том, кто мог его так подставить.

– Я всегда тебе верю, любимый. – прошептала Сандра, неистово прижавшись губами к его виску. – Послушай, Даня, я почти уверена, что Игнат не нарочно тебя оговорил, возможно, кто – то навёл его на мысль, что ты мотаешься в город, чтобы продавать оружие, и я даже могу почти наверняка сказать, что здесь не обошлось без Тани!

Он нахмурился, но Сашка не дала ему возразить.

– Просто доверься моей женской интуиции. Я вижу её насквозь, она очень обижена и унижена, а женщина, которую бросили ради, другой, Богдан, становится страшным врагом. – горячо воскликнула девушка.

– Я с этим сам разберусь. – шепнул он, уткнувшись лицом в теплую и чуть влажную, пахнувшую слабым ароматом духов, ложбинку её груди. – Давай лучше поговорим о нас. Ты так и не ответила мне тогда. Я хочу, чтобы ты была моей женой, ты же знаешь, что я схожу с ума, когда к тебе приближается кто-то из парней, Саш. Ну, неужели тебе нравится меня мучить?

– О-о… Ты не представляешь, как мне это нравится! И сейчас я тебе это докажу… – насмешливо засмеялась Саня, и, придавив его за плечи к спинке, нарочито медленно начала избавляться от одежды.

Соколовский покорно ждал продолжения обещанного, но в глазах его уже загорелся огонёк нетерпения, и Сандра победно улыбнулась. Сняв кружевной бюстгальтер, она закинула его на шею любимого и заставила Богдана прижаться ближе.

– Ты хочешь меня окончательно лишить рассудка? – простонал он, вдохнув едва уловимый запах её кожи, исходящий от вещицы, но обнять себя Саша не дала, быстро схватив его за руки.

Склонилась над ним, кончиком языка провела по щеке, захватила мочку уха и лизнула, вырвав у Дани сдавленный стон. Его обуяло жестокое, болезненное желание, но Сашка не поддавалась, беспощадно терзая его порхающими поцелуями в шею и губы. Рывком, подняв Богдана на ноги, она толкнула его, и он повалился на мягкий ворсистый ковер.

Девушка нависла над ним, мучительно неспешно стаскивая с себя остатки одежды, и Даня почувствовал, что больше не в силах терпеть адские муки возбуждения. Руки не слушались, дрожали, словно он беспробудно пил несколько дней подряд, и справиться со штанами ему удалось лишь с третьей попытки.

Тихий смех Саньки смешался с глухим хрипом мужчины, и он приподнялся, притянув любимую к себе.

– Нет… Сегодня моя очередь, быть искусительницей. – шепнула она, легкими поцелуями осыпая его обнаженную грудь, спускаясь к животу и поглаживая его бедра горячими ладонями.

– Сашка, хватит надо мной издеваться. – выдавил Богдан, задыхаясь в болезненно – сладостной истоме, и она, дразнящими ласками очерчивая его пульсирующий орган, взобралась сверху, облизнув пересохшие, припухшие губы.

- Бессердечная моя… Ну, давай, делай со мной всё, что хочешь, только не мучай… – закрыв глаза, прошептал мужчина, поддавшись задуманной ею игре…

А утром раздался настойчивый стук, нет, точнее, барабанная дробь, и Саша, поспешно натянув халат, ринулась вслед за Соколовским в прихожую. Сердце её болезненно сжалось, едва на пороге появились двое в военной форме, и, сунув под нос мужчине удостоверения, бесцеремонно пихнули Богдана лицом к стене, защелкнув у него на запястьях наручники.

– Полегче, майор, я ведь не железный! – усмехнулся Даня, дерзко взглянув на седовласого тучного человека, который подтолкнул его к выходу. – В чём дело, мать вашу? Чего вы такие неласковые с утра?

– Капитан Соколовский Богдан Андреевич, Вы задержаны на трое суток до выяснения всех обстоятельств дела о хищении и нелегальном сбыте оружия с территории гарнизона. Если Вам нужен адвокат, у Вас есть право на один звонок, до приезда Вашего защитника Вы вправе ничего не сообщать следствию, но это сыграет против Вас. – обыденным тоном произнёс второй, худощавый и вертлявый, с лейтенантскими звёздами на погонах.

– Что тут происходит?! За что? Вы с ума сошли? – опомнилась Александра, бросившись за ними и ухватив майора за руку. – Подождите, разве у вас есть какие-то доказательства?!

– Мы их непременно найдём, барышня, а Вам советую успокоиться и не нервничать. Если Ваш друг… – на этом слове мужчина красноречиво усмехнулся, окинув её оценивающим взглядом, за который ей захотелось вцепиться в его физиономию. – Если он не виновен, его, конечно же, отпустят.

– Саш, не волнуйся, всё будет ок. – оглянулся Богдан, и, прежде чем выйти из дома, нежно поцеловал её. – Я скоро вернусь, малыш, береги себя!

Полными слёз глазами проводив удаляющиеся к УАЗу фигуры, девушка заметалась из комнаты в комнату, не зная, что предпринять. Сообразила, что нужно позвонить Ирине и попросить отгул, ибо сегодня она совершенно не в состоянии работать, а, в такой мандражке способна натворить чего-нибудь. Там ведь больные, ей нельзя к ним приближаться, тем более, брать в руки лекарства!

Ира, к Сашкиному облегчению, сразу поняла, в чём проблема, и с сочувствием отнеслась к подруге, разрешив той пару дней не выходить на смену. Взяла с Сандры обещание не нервничать и думать о ребёнке, и Джамалова горько усмехнулась.

О ребёнке она сейчас как раз думала в первую очередь, ибо страстно желала его родить и хорошо помнила, чем закончилась её предыдущая беременность. Поэтому с чистым сердцем пообещала Ирине постараться взять себя в руки.

Долго думала, звонить ли Кате, но решила, что стоит – у той имелись хорошие связи, а им нужен был адвокат, ибо тому, которого могли предоставить судом, Саша не доверяла…

Понимающе глядя на грустную девушку, лейтенант Павлов с сочувствием качал головой. Татка теребила в руках концы легкого розового шарфика, повязанного на шее, и, медленно бредя рядом с парнем, смотрела на набегающие, на берег волны.

Пенистые шапки омывали желтый песок, приятный теплый бриз обдувал лицо и Таня всем своим видом старательно изображала отчаяние. С Егором они были знакомы давно, он был старшим братом её лучшего друга Мишки, и выбранная ею тактика должна принести, желаемый результат.

Да, возможно, она действовала жестоко, но только так у неё теплилась надежда на успех задуманного. Она всё рассчитала верно – Егор был обязан Ивану Васильевичу тем, что тот помог финансово семье Павловых. Мать Егора была очень больна, и ей требовались деньги на операцию по пересадке костного мозга, а папенька, насколько была в курсе Татьяна, провернул какую – то махинацию с боевой техникой и не оставил друзей в беде…

– Папа расстроен, ты же понимаешь, Гарик, что нужно быстрее покончить с этим делом? – взглянула на следователя она, и вздохнула. – Ведь ты можешь сделать так, чтобы Соколовский признался, правда?

– Намекаешь, что не только в органах распускают руки на подследственных, добиваясь чистосердечного? – усмехнулся парень, и Татка кивнула.

– Если боишься, что у тебя будут проблемы, я поговорю с отцом, он тебя отмажет перед начальством. В вашей военной прокуратуре у него есть связи.

– Я попробую прессануть этого капитана, хотя, у меня впечатление, что он не из пугливых. – задумался Егор, и, встав напротив девушки, добавил, дотронувшись до её пшеничных волос. – Если я всё сделаю, ты пойдёшь со мной на свидание? В субботу я свободен, возьмём катер и махнём покорять просторы моря.

– Всё зависит от тебя, Егор... — многозначительно ответила она.

Шёл второй час ночи, когда Павлов, велев конвоиру пойти покурить на свежем воздухе, взял у него ключи от камеры и вставил в замочную скважину. Отворившая с лязгом дверь заставила Богдана повернуть голову, и Егор шагнул в тесную каморку, освещенную тусклой запыленной лампочкой.

Вслед за следователем появились ещё двое молодых крепких ребят в форме, и Соколовский скривился, поняв, что представление продолжается. Он не шелохнулся, когда главарь ментовской банды двинулся к нему, дерзко глядя на Егора, но ненависть к этому человеку выплеснулась наружу, и он рванулся, тщетно пытаясь высвободить руки из сковывавших стальных браслетов.

Наручники крепились к крюку у узкого окна, стены были сплошь исцарапаны угрозами в адрес мучителей, и Даня догадался, что эта камера была не просто одиночкой, а пыточной, где эти оборотни в военной форме под видом допроса вершила грязные делишки.

Разбитая и порванная губа нестерпимо саднила, во рту осел противные привкус крови, и было больно дышать, но это пустяки, ибо сломить его силу воли какими-то дрянными побоями этим шакалам вряд ли удастся.

Он выжил там, где был ад войны, и даже долгие три месяца в плену у моджахедов не заставили его встать на колени… Посмотрев в глаза капитану, Егор молча положил перед ним лист бумаги и ручку, призывая написать признание и избавить себя и их от дальнейших мучений. Богдан кивнул, сделав знак оперу освободить ему руку, и тот, поколебавшись, шагнул к нему, доставая ключ от наручников.

Двое других переглянулись – уж слишком слабым оказался бравый офицер и сдался уже после первых же побоев. Но, едва щелкнул затвор, Соколовский ловко выхватил из кобуры на поясе у Егора пистолет и со всей силы ударил Павлова ногами в грудь , отбросив того к дальней стене.

– Стоять! – скомандовал Богдан, переводя дуло с одного на другого из дружков Егора, пока тот, стеная, силился встать с грязного пола. – Я не промахнусь, ребятки. Сделаю виноватое лицо и расскажу, как вы пытались меня «допрашивать», а мне пришлось защищаться. И мой фэйс тому подтверждение, правда?

– Чего ты хочешь, капитан? Тебе отсюда не уйти, сейчас вернётся конвой. – предупредил тот, что пониже ростом, помогая Павлову подняться.

– Ключ от наручников сюда! – невозмутимо произнёс Даня, и, когда ему кинули желаемое, неловко принялся отмыкать затвор скованной рукой, второй по-прежнему держа парней на прицеле.

Оказавшись на свободе, он медленно двинулся вперёд, поведя пистолетом на дверь.

– Вы оба, на выход! Да так, чтобы я вас видел. Руки поднять, живо! А ты, лейтенант, пойди сюда, и без фокусов. Прострелю башку, пикнуть не успеешь.

– Ты дурак, капитан. – зло усмехнулся Егор, оказавшись прижатым спиной к Богдану, и вместе с ним пробираясь в коридор. – Ты хоть соображаешь, насколько ты сейчас увеличиваешь свой срок?! За нападение на…

– Заткнись. – коротко отозвался Соколовский, кивком заставив парней войти в камеру. – Мне плевать на ваши статьи, ты сам нарушаешь закон, так что молчи и не капай мне на нервы. Они у меня и без того слабые, невзначай нажму на курок. Какой это калибр? Думаю, в гробу будешь лежать в закрытом, мразь, ты ведь видел, как уродует лицо такая пуля?

Говоря это и не спуская с Павлова глаз, он запер замок и подтолкнул парня в спину.

– Скажешь конвоиру, что увозишь меня для допроса, понял? И смотри, без фокусов, вякнешь что – то лишнее или сделаешь неверное движение, можешь прощаться с жизнью. – прошептал ему в ухо Богдан, и тот, помедлив, кивнул, первым шагнув в душный сумрак ночи.

Однако, конвойный был вполне сообразительным малым, и сразу почувствовал неладное. Выслушав Егора, он отступил и, когда Соколовский отвернулся, одним прыжком догнал его, с размаху саданув прикладом по голове...