Я дышу, пока ты рядом

Глава 26.

Идти на чужую свадьбу, пусть и к знакомым, Сашка поначалу не хотела. Но сидеть дома в одиночестве, перспектива ещё хуже, и девушка, облачившись в симпатичное платье из изумрудного атласа с пышной юбкой и открытыми плечами, всё же появилась на гулянке. Данечку оставили с Марфой, деревенская знахарка не любила шумные сборища, но Сандра подозревала, что та нарочно предложила себя в качестве няньки, чтобы дать ей возможность развеяться.

Да и без бабули тут явно не обошлось – вчера вечером Александра видела, как та о чём-то шепталась с ведьмой. Вообще, Саша не понимала, почему Марфу с её уникальным даром лечить хвори, прозвали этим неблаговидным прозвищем, однако, сама женщина лишь смеялась над предрассудками местных, и не упускала случая припугнуть кого-нибудь порчей и сглазом...

Заметив среди гостей и Соколовского, Сашка сердито насупилась, и с этой минуты уже не могла отвести от него взгляда. Он оживлённо болтал с Гелькой Стрельниковой, а та, ничуть не стесняясь соседей, хватала его за руку и, наклоняясь, что-то весело ему шептала, и они вместе хохотали. Настроение испортилось совсем, когда Ангелина, вскочив под грянувшую ритмичную музыку, потащила его танцевать.

Сандра даже подумала, что Богдан и вовсе её саму не заметил, или же видел, но не обращал внимания. И это было обидно. До слёз.

– Санька, хватит скучать, мы на свадьбе, а не на похоронах! Покажем мастер-класс? Помнишь, рок-н-ролл плясали на День молодёжи?! – выдернул её из-за стола Ромка Степанов, приятель детства.

– Если опять мне ноги оттопчешь, заставлю носить на руках! – пригрозила девушка, и он увлёк её в круг танцующих, которые расступились, с интересом глядя на них.

Кивнув знакомому музыканту из приглашённого оркестра, парень принял нужную позу и Саша, рассмеявшись, последовала его примеру. Танцы она обожала, и мигом отдалась бодрому ритму, выделывая заученные па. Под одобрительные аплодисменты зрителей они с Ромой блестяще закончили танец, и тут он подхватил её, закружив.

Она, смеясь, начала колотить его по плечам, и Роман чуть вместе с нею не рухнул на землю под свист друзей и визгливые увещевания девчат и женщин. Поставил Сандру на ноги и, обернувшись к гостям, отвесил шутовской поклон, поддёрнув алую ленту свидетеля.

– За молодых, горько! – заорал кто-то, и все неровным строем голосов подхватили, сканирую последнее слово.

Схватив со стола бокал с шампанским, Ромка подал его Саше и, притянув её к себе, звонко чмокнул в щеку. Поймав тяжёлый взгляд Богдана, она мстительно улыбнулась, и, не притронувшись к терпкому напитку, вернула хрустальную тару на место.

Как же хотелось подойти к Соколовскому, обнять его и сбежать с ним с этого шумного веселья туда, где они были бы вдвоём! Но она не сделала и шагу в его сторону, отвлеклась, что-то отвечая подскочившей к ней невесте, а потом услышала чувственную мелодию из репертуара Энии.

Отрицательно мотнула головой на приглашения двух парней, и решила уйти. Смотреть, как Гелька будет лапать Даню у неё не хватит терпения, а устраивать разборки на свадьбе её сестры, Сашка сочла некрасивым.

Пробравшись за спинами собравшихся и шепнув бабушке, что устала, девушка спросила, как та себя чувствует, и Таисия заверила, что волноваться не о чем.

– А чегой-то Данька к тебе не подходит? – с подозрением покосилась старая на Соколовского. – ишь ты, с Ангелкой сюсюкаются! Обожди, Саша, от сейчас я метлу поганую как возьму!

– Не надо! – запротестовала Санька, усадив её на лавку. – Мне до него нет никакого дела!

– Илюшку ждёшь? Приехать обещался, а сам и нос не кажет! – строго глянула на неё Таисия, подтянув платок на голове.

– Да приедет, куда он денется. Пойду я, и так Данилу бросила надолго. Бабуль, таблетки не забудь выпить! – рассеянно отозвалась Сашка, и, поцеловав старушку в лоб, поспешила прочь.

– Алекса! – окликнул её знакомых голос с хрипотцой, и она поджала губы, прибавив шагу.

Но, когда толкнула калитку, Богдан ухватил Сашку за руку и она обернулась.

Но так резко дернулась, желая высвободиться, что напоролась ладонью на что – то острое и вскрикнула. Виновником несчастья оказался торчащий гвоздь, прошивший доску насквозь, и Александра обругала себя за глупость. Ну, ведь знала же, что у щеколды эта напасть рядом!

– Дай взглянуть. – перевернув пострадавшую руку ладонью вверх, сказал Богдан.

Рана была неглубокой, но крови вызвала много, и мужчина, покачав головой, потянул Сашу к своему дому.

– Эй! Я сама могу о себе позаботиться! – возмутилась она, когда он осторожно зажал кровоточащий прокол концом своей рубашки.

– Помолчи, ок? – попросил он, подтолкнув её в дверь, и она нехотя шагнула в просторные сенцы, мимолетно оглядевшись. – Посиди здесь, я сейчас вернусь.

Испытывая потребность уйти, пока он искал аптечку в доме, Сандра всё же осталась, решив. Что это выглядело бы по-детски. В самом-то деле, чего ей сбегать? Она уже не семнадцатилетняя малолетка, чтобы бояться быть наедине с Богданом!

– Потерпи, моя девочка. – присев перед ней на корточки, Соколовский принялся неловко забинтовывать её руку, а Саша, затаив дыхание, наблюдала за ним.

А потом, повинуясь импульсу, дотронулась до его волос, небрежно упавших на лоб.

– Рубашка испорчена. – тихо вздохнула девушка. – Зачем ты её испачкал? Я б не умерла от потери крови за эти пару минут!

– Тогда ты должна её постирать. – пряча усмешку, заявил он, и посмотрел на неё снизу.

– Ещё чего! Я не просила тебя со мной возиться! – заупрямилась она, заерзав, ибо он был так близко, что она чувствовала тепло его рук, лежащих на её коленях.

Он не ответил, выпрямился и начал расстегивать пуговицы. Алекса решительно встала, но Богдан шагнул к ней, преградив путь, и, медленно стащив с себя вещицу, скомкав, сунул ей. Сашка улыбнулась, слегка шлепнув его рубашкой.

– Тише, пострадавшим нужен покой. – с улыбкой сказал мужчина, к удивлению Саньки, не делая никаких попыток обнять её, хотя она подсознательно страстно этого хотела. – Я тебя провожу?

– До моего дома десять метров.

– Ты такая неуклюжая, что можешь и на ровном месте упасть.

– А что, переживаешь? – вызывающе прищурилась Сандра, и стала разглядывать вещь в своих руках, лишь бы не видеть обнаженного по пояс Соколовского.

– Чего ты злишься? – негромко произнёс он, заглянув ей в лицо. – Сбежала с гулянки, бросила несчастного ухажера одного. Где твоя совесть? Или вспомнила, что твой бойфренд вот-вот приедет?

– Какого ещё ухажёра?! – прошипела она, сердито на него глянув, но предпочитая не обсуждать с ним Терлецкого, и притворилась, будто не поняла, о чём он говорил.

– Того, на свадьбе, который тебя тискал. Свидетеля. – невозмутимо пояснил Богдан, взяв с подоконника пачку сигарет, но не спеша закуривать.

Сашка зло рассмеялась.

– Ревнуешь? Я думала, ты меня даже и не заметил! Ты же был увлечён своей новой пассией, что, скажи, не так?!

Он усмехнулся, бросил «Парламент» на стол, где громоздились коробки и посуда, и, отобрав у Саши рубашку, швырнул на старый плетёный стул. Девушка отступила, но, к её досаде, наткнулась спиной на стену.

– Забавно, да? Я тоже подумал, что ты меня в упор там не видела. Танцевала с тем парнем, смеялась с ним. Мне очень хотелось набить ему морду, но ты успела сбежать, и обломала весь кайф. Я бы оценил твою реакцию на такое представление.

– Ну, а какая свадьба без мордобоя? – насмешливо улыбнулась Саня, глядя ему в глаза. – Только Ромка здесь при чём? Или тебе всё равно, кого бить, лишь бы полегчало?

– Ты меня ещё плохо знаешь, если выдвигаешь такие выводы.

Оттолкнув его, Сашка поморщилась от боли и направилась к крыльцу. Ей осточертели эти баталии, всё, чего она сейчас желала, это оказаться от него подальше.

Спустившись с крыльца, Богдан остановился, увидев притормозивший у дома Таисии синий «форд – фокус» и, облокотившись о забор, смотрел, как Сашка, улыбаясь, подбежала к Терлецкому. Он не слышал, о чем они говорили, в ушах стучала кровь, и проклятая ревность снова застилала разум. Но и заставить себя уйти тоже никак не мог…

– Что это? – нахмурился Илья, когда девушка осторожно обняла его одной рукой, и посмотрел на забинтованную ладонь.

– Да это… Так… – отмахнулась Сандра. – Вон там гвоздь торчит, я на него наткнулась.

– Сейчас мы это безобразие исправим. Неси молоток.

Алекса сбегала в сарай, где хранился садовый инвентарь и инструменты, подала ему то, что он просил. Пока Илья устранял непорядок, она оглянулась на дом Соколовского, но в ограде уже никого не было.

– Пойдём. – отобрав у гостя брелок с ключами, Саша нажала на панельку блокировки и они с Ильёй двинулись к крыльцу. – Бабушка на свадьбе, я тоже там была. Честно, ожидала нечто грандиозное, я немного разочарована. Вот я бы устроила настоящее шоу, если бы…

Она умолкла, сообразив, что едва не ляпнула «если бы мы с Данькой венчались в деревне», и взглянула на мужчину. Но он, кажется, ничего не заметил, и она улыбнулась, усадив его на мягкий стульчик у окна.

– Я сейчас, посмотрю, что там Марфа с Данечкой.

– Спит он. – сказала женщина, появившись из комнаты и пытливо глянула на Илью. Затем повернулась к девушке. – А что так рано, горе ты моё? Я бы присмотрела за малышом и накормила и напоила бы. Кашку варить, мудреное ли дело! Своих вон пятерых вырастила – вынянчила, и внуков восемь, девятый на подходе. Аль не доверяешь?

– Ну, Марфуша, скажешь тоже! – громким шепотом отозвалась Алекса, и обняла её. – Спасибо тебе, ты у меня такая хорошая.

День плавно перетекал в вечер, и Сашка тихонько прошла в комнату бабушки, проверить, не забыла ли та принять лекарство на ночь. Тусклый свет лампы под абажуром выхватывал в полумраке кровать, шкаф и кресло, и девушка прокралась к изголовью. Тюбик валялся на полу, несколько горошин таблеток рассыпались по ковру, и у Алексы тревожно ёкнуло в груди.

Наклонившись над Таисией, она потормошила её, но старушка не подавала признаков жизни, и Саша, откинув одеяло, с ужасом всмотрелась в лежащую бабушку.

Нет, она не дышала, сухонькая ручонка покоилась на постели, другая свесилась, касаясь пальцами пола. Сдавленно всхлипнув, Сандра припала к плечу бабули, не в силах шелохнуться. Сколько она так просидела, девушка не знала, и с трудом приподняла раскалывающуюся болью голову, когда услышала за дверью тихий голос Ильи.

Вышла из спальни, остро ощущая запах лекарств, и он всё понял.

– Иди сюда, моя маленькая. – прошептал Терлецкий, обняв её вздрагивающие плечи и ласково прижался губами к виску. – Поплачь, Сашка, поплачь. Бедная ты моя девочка.

– Она… – заикаясь, пробормотала Саня, вцепившись в него и пытаясь что-то сказать. – Она умерла во сне. Почему, Илья? Ведь вчера же чувствовала себя хорошо, а я… Я…

– Ты ни в чём не виновата. – возразил он, целуя её мокрое от слёз лицо, и снова привлёк к себе. – Перестань об этом даже думать, слышишь? Она болела, это было неизбежно.

– У меня… У меня никого не осталось. – невнятно сказала она, уткнувшись в его шею. – Только Данька и папа с Катей. Как я буду без неё? Она же… Она всегда была для меня… Самым родным человечком.

Он не ответил — что тут можно было сказать? Утешать, кого бы то ни было, в таком горе Илья не умел, слишком много за свои годы повидал смерти и страданий. Со временем боль притупится, он это знал, но сейчас оставалось лишь принять то, что случилось, и он постарается быть рядом с Сашенькой, если она этого захочет.

Сашка совершенно вымоталась, но не столько физически, сколько морально. В день похорон она чувствовала себя не способной даже встать с дивана, однако, как бы, не хотелось остаться одной, ей нужно было проститься с бабулей. В последний раз. Принимать соболезнования от собравшихся у неё не было сил, и она сухо кивала в ответ на слова сочувствия, молча стоя у могилы и глядя, как её забрасывают землёй.

Нет, мир не рухнул, всё было, как и прежде, только у неё судьба отобрала ещё одного близкого человека. Маленький Данила, недовольно ерзая на руках у матери, был явно напуган таким скоплением людей и озирался по сторонам, вцепившись в её шею крохотными пальчиками. Отдавать сынишку Давиду или Кате Сашке не хотелось, хотя она смертельно устала.

Когда к ней подошел Богдан, и, не спрашивая позволения, подхватил малыша, Сандра с благодарностью взглянула на него. Данечка с любопытством уставился на отца, которого уже знал и, неуверенно улыбнувшись ему, снова принялся разглядывать народ.

Соколовский хотел что-то сказать Александре, но увидел, как Илья крепко сжал её руку, и, испытывая неуместную, в данной ситуации, злость, отступил, прижимая к себе сына. Как он ни старался, проявить равнодушие к тому, что Сашка рядом с его лучшим другом, и даже сейчас, в своем горе, искала утешения не у него, а у Терлецкого, всё же не смог справиться с эмоциями.

Отвернувшись от них, он посмотрел на растущий могильный холм и вздохнул, чувствуя, как защемило сердце. Таисия Фёдоровна была хорошим человеком, он уважал её и по-своему был к ней привязан. А терять тех, кто стал для нас близкими, всегда очень тяжелая душевная травма.

– Как ты? – тихо спросил Илья, обняв Сашу за спину, и она слабо улыбнулась, взглянув на него покрасневшими глазами.

– Нормально. Голова только очень болит.

– Пойдём отсюда? Хочешь, я заберу Данилу? – предложил он, понимая, что ей хочется отдохнуть.

– Подожди, я сама. – высвободившись, попросила Саша, и, бросив прощальный взгляд на могилу, направилась к Богдану.

Данила начал капризничать, не желая идти к ней на руки, и девушка взглянула на мужчину.

– Что будем делать? Похоже, тебе придётся самому укладывать его, в это время он спит. Поэтому и капризничает.

– Что, малой, пойдём баиньки? – ласково коснувшись губами щечки сына, улыбнулся ему Богдан, и посмотрел на Сашу. – Ты в порядке?

– Нет. Я жутко устала. – призналась она, и он оглянулся туда, где были Илья, Катя и Давид.

– Идём со мной. — просто сказал Богдан, и ласково стиснул её ладонь.

Увидев дедушку, малыш радостно потянулся к нему, но, как только Джамалов собрался его взять, начал хныкать и, отвернувшись, спрятал лицо у отца на плече. Сашка вздохнула.

– Кать, мы уложим его спать. Вы тут давайте без нас.

– А там же сейчас поминальный стол... – растерялась та, беспомощно глянув на мужа.

– У меня никого нет. – вмешался Соколовский и, взглянув на Илью, спросил: – ты с нами?

Ситуация была двусмысленная, Сандра смущённо отвела глаза. Не говорить же сейчас – это ещё зачем? Но Катя опередила всех и, приобняв Терлецкого, выдала:

– Нет-нет, идите, когда Данюська уснёт, я с ним посижу, а вы побудете у баб Таи. Мы пока с людьми там помянем.

– Подбегай, если что... – шепнул Илье Богдан, и Сашка с трудом сдержалась, чтобы не треснуть его.

Хотя, она сама создала этот своеобразный гордиев узел, не опровергнув идиотские догадки Дани, и теперь он убеждён, что она с Ильёй. Этим и продиктовано его поведение, ведь он сказал, что больше не будет им мешать!

Всю дорогу она думала о бабуле, вспоминала самые яркие моменты рядом с ней, но плакать не могла. Наверное, ею овладела тупая апатия. Нужно просто вздремнуть, это всё бессонные ночи.

– Ты есть хочешь? – обернулась она к мужчине, первой входя в его дом.

– Хочу. Накормишь?

– Сейчас что-нибудь придумаю. Богдан...

– Я умею обращаться с маленькими детьми. – усмехнулся он, уловив в её тоне беспокойство и отнёс малыша в спальню.

Наспех поджарив котлет и сварив макарон, Алекса на цыпочках прокралась к спальне и сдвинула шторы. Богдан лежал на боку, и в гнезде его согнутой руки посапывал маленький Данечка. На щеках малыша плясали тени от ресничек, и во сне он причмокивал губами, лениво шевеля пальчиками. Увиденное настолько её умилило, что у неё перехватило дыхание.

Прислонившись к колоде, девушка некоторое время наблюдала за своими любимыми, пока не заметила, что Соколовский на неё смотрит.

– Иди к нам. – позвал Богдан, но она мотнула головой, и тогда он тихонько встал, накрыв сынишку одеялом.

– Как тебе это удалось? – удивилась Саша, сев напротив мужчины за стол и глядя, как он ест. – У меня он плохо засыпает и капризничает.

– Ну, он же мужчина, а мы всегда найдём общий язык. – отозвался он, кивнув на её тарелку. – Ты чего не ешь? Бери вилку, не то сам тебя накормлю.

– У меня нет аппетита. Как я не хочу туда идти, слушать все эти пьяные разговоры и ловить жалостные взгляды... – с досадой произнесла девушка.

– Так не ходи, я же тебя не выгоняю. Поешь, и ложись, отдыхай. Я за Данькой присмотрю. – сказал Богдан, взглянув в её глаза.

Сашка поморщилась, нехотя отправив в рот кусочек жареного фарша, но не смогла себя заставить не смотреть на любимого. Его поддержка была ей как живительный бальзам на душу. Ей нравилось наблюдать за ним, как он ест, отхлёбывает из кружки чай, за сменой эмоции у него на лице. И, поддавшись порыву, она накрыла ладонью его свободную руку, тут же отдёрнула, увидев, как он напрягся.

– Пойду... Прилягу. – чувствуя, что ещё чуток и расплачется, пробормотала Сашка, и они одновременно поднялись из-за стола.

Шагнув к ней, Соколовский привлёк её к груди, ласково поглаживая по спине и спутанным волосам. Александра с силой прикусила губу, прильнула к нему, сомкнув на шее руки, и дала волю горьким слезам.

– Блин, так её не хватает. Мне сейчас очень одиноко, Богдан, и страшно. – пожаловалась она, и он чуть отстранился, глядя ей в глаза.

– У тебя есть мы с Даней. Ты не одна, малыш. Я тебя не брошу, моя девочка.

Она ничего не ответила, крепче обняв его, и Богдан, подхватив её на руки, двинулся в другую комнату. Она свернулась на кровати клубком, но, когда он выпрямился, собираясь уйти, тихо попросила:

– Нет. Полежи со мной, пожалуйста. Мы услышим, если Даня проснётся…

Сбросив кроссовки, Богдан улёгся рядом с ней, и Сандра прижалась к нему, уткнувшись лицом в грудь. Ей хотелось просто забыться, не думать ни о чём и хоть чуть-чуть поспать, а завтра наступит новый день с очередными заботами, и она должна быть готова к нему.

— Богдан, у меня с Ильёй ничего не было. Никогда. — заговорила Саша, чувствуя потребность выплеснуть то, что мучило её всё это время, ибо только так она могла сейчас заглушить душевную боль от потери бабушки.

— Сашуль, давай об этом потом… — запротестовал он, но она повернулась к нему, приложив к его губам палец.

— Нет, дай мне сказать. Я всегда, с самой нашей первой встречи, думала о тебе. Да, в восемнадцать я была глупой и наивной, и не сразу разобралась в себе. Меня к тебе безумно тянуло, и я этого боялась, понимаешь? Поэтому и старалась убедить не только тебя, но и всех остальных, что влюблена в Илью. Эти чувства к тебе были настолько сильными и непонятными, что пугали меня. Я была такой дурой, Даня…

Он улыбнулся и, порывисто приподнявшись на локте, неистово приник губами к её щеке.

— Ты не дура, Сашка, не говори так. Ты моя любимая девушка. — уловив, как Александра подалась, чтобы встать, он уложил её обратно и, крепко обняв, шепнул на ухо: — а теперь поспи, моя сладкая. Я никуда не уйду.

Неожиданно зарядили дожди, и город утонул в потоках воды. Серое небо, тусклые, будто разом сбросившие краски улицы, безликие дома и павильоны с яркими вывесками — всё это навевало на Сашку тоску. Начался новый учебный год (последний, самый сложный) , а осень неумолимо выгнала лето, заявив свои права на мир слишком рано.

Данечка был под присмотром няни в доме, за него Саша не беспокоилась – Дарья оказалась надежным человеком, её рекомендовала Анькина приятельница из театра, за ребёнком которой та недавно ухаживала. Стоя под навесом в летней кухне, она набирала Катин номер, чтобы узнать, когда они с Давидом вернуться домой.

Три дня назад уехали погостить у своих друзей в Подмосковье, уговорив Сашку пожить в их особняке, да она особо и не возражала.

У дома притормозила знакомая «шевроле». Услышав о недоступности абонента, девушка сунула телефон в карман джинсовки и, обернувшись к воротам, махнула охраннику, чтобы разблокировал их. Жестом, велев Михаилу уйти, она пошла навстречу гостю, стараясь не подавать виду, как рада его приезду. Богдан протянул ей пять алых роз, и Алекса с удовольствием вдохнула сладкий аромат бутонов.

– М-м, пять роз? Ровно столько лет мы с тобой знакомы! Богдан... Только не говори, что помнишь день, когда мы познакомились! – лукаво улыбнувшись, воскликнула она.

– Помню. Четырнадцатого сентября, ты как раз, из больницы выписалась. – сказал он, и, обняв её, на мгновение прижал к себе, а потом поцеловал в щеку.

– Ух ты, а я думала, что парни такие даты вообще не запоминают! – приятно удивилась Сашка, горя желанием сорвать у него поцелуй и с жадностью разглядывая симпатичное лицо.

– Да я тоже так считал, но, вот видишь, как – то так вышло, что запомнил. – вздохнул он, и оглянулся на двери особняка. – Данька спит? Соскучился по нему.

– Нет, он как раз проснулся, я собиралась купать его. Пойдём?

– Подожди… – остановил её Соколовский, преградив путь.

Александра вопросительно вздёрнула бровь. Со дня похорон Таисии они редко встречались, и поговорить толком возможности не было, и Богдан, как ей казалось, избегал её. А она всё никак не могла набраться смелости и заставить его выслушать, объяснить ему, что никогда его не предавала и все эти годы продолжала безумно любить.

– Илюха приезжал ко мне вчера, и мы… – начал мужчина, но Сандра не дала ему закончить, сердито прищурившись:

– Опять, что ли, подрались?

– Нет. – поколебавшись, усмехнулся Даня, и она заподозрила, что догадка была верна, хотя, видимых следов на его лице не обнаружила. – Поговорили чисто по-дружески, как в прежние времена. За бутылкой мартини.

– Так… – сбитая с толку, вставила девушка, и он улыбнулся.

– Он сказал, что вы так и не помирились. В смысле, вместе не были после того, как ты вышла за меня замуж. Я чувствовал себя настоящим болваном, Сашенька, а если по чесноку, то мне было сегодня трудно приехать к тебе и просить прощения.

– Что же тебя толкнуло на этот геройский поступок? – с бешено заколотившимся сердцем спросила она, ощущая себя так, будто душа освободилась от непосильного груза.

– Знаешь, я приехал, потому что люблю тебя. – шепнул Богдан, и, к её изумлению, рухнул на колени, обхватил Сашку за поясницу и посмотрел снизу виноватым взглядом. – Прости меня, малыш, что сомневался в тебе. Я был таким дураком.

– Соколовский, блин, мать твою, а ну, вставай! – громким шепотом завопила Алекса, шлепнув его по плечам. – с ума сошел, что ли?!

– И где ты таких плохих выражений нахваталась? – рассмеялся он, отряхивая джинсы.

– Сам в курсе, с кем поведёшься… — сдавленно хохотнула она.

– Ну, да, я болван. Знаю. Иди ко мне. – рывком, притянув её к груди, Богдан наклонился, нетерпеливо смяв её податливые губы страстным поцелуем.

Они долго стояли, не замечая заморосившего дождя, и целовались, позабыв обо всём на свете. Сашка была счастлива, её переполняло небывалым восторгом, и она не находила в себе сил разомкнуть руки на шее у любимого. Дождь набирал мощь, переходя в ливень, и холодные струи начали стекать за шиворот, отчего девушка вздрагивала, но продолжала терзать губы Богдана, пока он не отстранился.

– Идём-ка в дом, ты простудишься! – хрипло велел он, и, стянув кожаную куртку, укутал в неё Александру, но упрямица не желала отпускать его и снова прижалась, поеживаясь от озноба.

– Я тебя люблю. – шептала она, целуя его нос и щеки. – Очень сильно люблю тебя, Богдан! Если бы ты не был таким упёртым и верил мне…

– Я тебе верю. – улыбнулся он, подталкивая её к двери. – Да иди же, ты совсем окоченела!

Телефон выскользнул из её рук, плюхнувшись на мокрую подъездную дорожку, и Сашка ахнула, но Соколовский не дал ей вернуться за аппаратом, мягко впихнул в холл и стащил с неё промокшую насквозь куртку.

– Там мой мобильник! – сердито прошипела она, и он обнял её, прижавшись губами к пульсирующей жилке на виске.

– Чёрт с ним, другой купим. Посмотри на меня… – попросил он, и девушка подняла голову, поймав его взгляд. – Ты больше никуда от меня не сбежишь. Никогда. Никуда. Ты меня поняла? А теперь пошли к Данилке, но сначала ты переоденешься в сухое.

– Ага… – только и успела вымолвить она, как он подхватил её на руки и направился к лестнице, ведущей наверх…

Конец.