Ядовитый Шиповник

ГЛАВА 12

Утром мне доставили цветы с запиской. На этот раз были не лилии, а розы яркого лососевого оттенка. Я приняла букет вполне благосклонно и отнесла в свою гостиную. Во-первых, ни он, ни курьер не были виноваты в том, что мне неприятен даритель. А во-вторых, если бы я отказалась, у бабушки испортилось бы настроение, и она целый день портила бы его маме.

За завтраком бабушка попыталась выговорить мне за то, что я была не слишком любезна с Франком ван Хорасом, но я быстро сбежала на работу. А вечером решила все же поужинать вне дома. Благо, Амелия, которой написала еще утром, согласилась составить компанию. Поэтому, как только я закончила все дела в саду, сразу отправилась в наш с ней любимый ресторан, где подавали просто божественные морепродукты.

– Бабушка нашла мне жениха, - заявила я, когда нам принесли закуски.

Сегодня это были креветки с пряным кремом, крошечные осьминоги на подушке из овощей и мелко нарубленная рыба в маринаде.

– Жениха? - округлила глаза Амелия. - Кого?

– Некий Φранк ван Хорас. Знаешь такого?

– Лично – нет, - ответила подруга, немного подумав. – Но слышала о таком семействе. Кажется, ван Хорасы из Ульдена.

– Да, - подтвердила я. – Здесь, в Уэрте, живет только бабушка младшего ван Хораса, которая оказалась давней знакомой моей. Они вдвоем решили, что из нас получится пара, и пригласили этого Франка сюда. Вчера он был у нас в гостях.

– Судя по всему, – хмыкнула Амелия, - на тебя жених впечатления не произвел.

– Ну… – я дернула плечом и откусила кусочек нежнейшего осьминога. - Ван Хорас вел себя так, как будто все уже решено. Естественно, мне это не понравилось.

– Я не слышала о нем ничего плохого. Кажется, он чуть старше нас с тобой, но младше Бастиана. Учился вроде бы там же, в Ульдене. Если хочешь, Баст попробует что-нибудь выяснить…

– Не стоит, – махнула рукой, отказываясь. - Все равно не собираюсь принимать его ухаживания.

– Совсем не твой человек, да?

– Совсем.

– А может, – Амелия вдруг хитро прищурилась, - все дело в том, что тебе нравится кто-то другой?

– Что? Нет! – возмутилась я искренне.

Точнее, мне очень хотелось надеяться, что искренне. Потому что после вопроса подруги на ум неожиданно пришли темные глаза, в которых плескалась ехидная усмешка. Но мне ведь не может нравится Рэйч? Я совершенно ничего о нем не знаю. Ни лица, ни имени, ни прошлого. Если что и привлекает в нем, так это та самая неразгаданная тайна. Разве просто остаться равнодушной к человеку, которого окутывает настолько загадочный флер?

– Что-то ты от меня скрываешь, - пробормотала Амелия, не сводя с меня внимательного взгляда.

– Ни в коем случае. - Я замотала головой. – Скажи лучше, что это за офицер, с которым ты танцевала на балу?

– О, - она зарделась. - Это Эрик ди Зайден. Ди Зайдены – наши соседи из дома напротив.

– Хм, правда? Почему я о нем не слышала раньше?

– Он учился в Военной академии, а потом служил на юге два года. Этим летом вернулся в Уэрту, и мы стали общаться.

– И-и-и? - протянула предвкушающе.

– Он мне нравится, – не стала скрывать подруга. - И я ему, кажется, тоже. Мои родители не против нашего общения.

– Ну это же здорово.

– Завтра мы идем на свидание. - Амелия еще больше смутилась. - Родители разрешили ему сводить меня на прогулку.

– Разрешили? – переспросила с неприятным удивлением.

Потому что прозвучало очень странно. Ван Ольтены вроде бы не отличались тиранскими замашками.

– Они очень переживают из-за этих убийств, - подруга посерьезнела. - Уговаривали меня уехать к тетке, но я отказалась, пообещав, что буду осторожна и не стану гулять допоздна.

– Понимаю, - я вздохнула. – Мама тоже переживает.

– Ничего удивительного.

– А Бастиан ничего не рассказывает?

– Нет, - она покачала головой. – В Департаменте всем следователям поставили дополнительные дежурства, так что он пропадает там целыми днями. В парке, да и по всему центру Уэрты пустили патрули. Но мне кажется, никто даже не представляет, кто мог убить этих девушек.

– М-да. – Я поводила вилкой по тарелке, размазывая соус. Наверное, этого не представляет даже Рэйч.

– Очень не хочется, чтобы убийств стало больше. Но мне кажется, что это и правда маньяк.

Я невольно огляделась. Ресторан был дорогим и солидным, поэтому публика тут собиралась соответствующая. И молодых красивых аристократок, к которым можно было отнести и нас с Амелией, хватало. Неужели лисс Торманд прав, и убийца охотится на таких, как мы?

– Ладно, не будем говорить о плохом, - улыбнулась подруга. - Лесса Янника пригласила нас на премьеру в вашу семейную ложу.

– Здорово, - я тоже улыбнулась.

– Бастиан не сможет прийти, у него дежурство. Но мы обязательно будем.

– Не представляешь, как я рада. Иначе с бабушки бы сталось пригласить к нам Франка ван Хораса. Он тоже будет в театре.

– О-о-о, – потерла ладони Амелия. - Тогда ты обязательно должна мне его показать. Может, он не так плох, как тебе кажется.

– Покажу, – пообещала я.

А сама подумала, что пусть папа советовал никогда не полагаться на первое впечатление, в случае ван Хораса вряд ли что-то поменяется и после нескольких недель знакомства.

Главная театральная премьера лета, спектакль «Дорван и Аурель», очень удачно пришлась на мои выходные. Поэтому у меня было достаточно времени, чтобы заняться собой и выглядеть соответственно моменту. На такие мероприятия собирался весь цвет столичной аристократии, включая тех, кто театр терпеть не мог. Ведь для многих главной целью была не сама постановка, а возможность показаться в свете.

Эта премьера ничем не отличалась от прочих подобных. К главному столичному театру, сиявшему огнями, словно праздничная шкатулка, стекались экипажи. Мраморный холл наполняли смех, голоса и негромкая музыка. Я сразу высмотрела ван Ольтенов, действительно пришедших втроем, и поспешила сбежать к Амелии. Слишком уж внимательно оглядывалась бабушка, явно выискивая кого-то в толпе.

Когда до начала спектакля осталось десять минут, мы с подругой поднялись в нашу ложу, где устроились в креслах у балкона. Я с любопытством выглянула наружу. Весь партер был заполнен. Мне удалось узнать лесса ван Ноблина, старшего ван Эльста с дамой, ди Кайденгора, папиного начальника, с его многочисленным семейством, ван Рибергера с супругой, мрачного и задумчивого. И Франк ван Хорас в компании бабули там тоже был, к моему огромному сожалению.

Гостями быстро заполнялись и особые ложи. Не пустовала даже королевская. На премьеру приехала сама королева с дочерью и невесткой. А еще там был принц Хелесар, сейчас помогавший усесться почтенной лессе с тростью. Виаросская делегация, видимо, уже отбыла, поэтому королевскую семью окружали только доверенные фрейлины и придворные.

В нашей ложе к нам с ван Ольтенами присоединился лесс Адуаро – посол Илгреты, с женой и детьми. И лесса Катарина, лучшая мамина подруга, с сестрой и женихом. Лесса Катарина была известной светлой иллюзионисткой, которая организовывала почти все дворцовые праздники, но бабушка ее не слишком любила. Как же, почти пятьдесят лет, а она только сейчас собралась замуж. Впрочем, самой лессе Катарине на это было наплевать. Ну а меня больше всего сейчас радовало то, что в ложе не осталось свободного места для ван Хорасов.

После третьего звонка зал затих. Лампы погасли, а занавес медленно раскрылся. Представление началось.

Я следила с интересом, хоть и не могла сказать, что сюжет чересчур уж оригинален. Аурель, дочь богатого и знатного дворянина, встретила на лесной прогулке охотника Дорвана. Молодые люди полюбили друг друга. Зная, что семья Аурель не примет эти чувства, они встречались тайком, под защитой лесных духов, и готовились к побегу. В это же время родители девушки подобрали ей такого же знатного жениха и стали настаивать на скорой свадьбе. Аурель хотела сбежать с любимым, но потом начала колебаться, понимая, что рискует сытой и благополучной жизнью, и в итоге оставила Дорвана. Вот только в тот момент, когда нужно было принести брачные клятвы жениху, одумалась и бросилась на поиски своего охотника. Чтобы найти его в лесу, погибающим от лап лесного чудовища.

Я не слишком любила драмы. Но здесь меня пленяла игра актеров. Роль Дорвана исполнял широкоплечий красавец Эрс Адмер, а Аурель играла Лайла рокант, признанная звезда последних нескольких лет. И пусть актрисе уже было далеко не шестнадцать, как героине, ей великолепно удавались эмоции и метания юной девушки. Весь зал следил за их парой, затаив дыхание. И разочарованно выдохнул, когда был объявлен антракт.

– Ну что, где твой жених? - предвкушающе улыбнулась Амелия, когда мы вышли в холл, подышать воздухом.

– Знаешь, прекрасно обошлась бы без встречи с ним, – ответила честно.

– Я обязательно должна на ван Хораса посмотреть. Иначе как перемывать ему кости?

Взгляд зацепился за знакомое лицо. К счастью, это был не Франк ван Хорас, а лесс ван Кроутен, мой коллега.

– Какая приятная встреча, лесса ван Дарен, - улыбнулся лесс, подходя ближе. - Вы очаровательны. Как и ваша подруга.

– Лесса Амелия ван Ольтен. – Та присела в неглубоком реверансе.

– Ван Ольтен… Вы случайно не родственница Дерека ван Ольтена, автора системы классификации растений?

– Боюсь, что если и родственница, то очень дальнее, - улыбнулась подруга.

– Не страшно. - Ван Кроутен позволил себе понимающий смешок.

Ведь известный ученый-ботаник жил почти тысячу лет назад. И его родственные связи со всеми потомками отследить было очень сложно.

– А я смотрю, у вас целая коллекция киристанских эмалей, лесса ван Дарен – заметил он.

– Коллекция? - не сообразила я.

– Ваша брошь. Ведь на юбилее лесса ван Ноблина вы надевали другую, не такую пеструю.

Я рефлекторно прикрыла ладонью Листика, сегодня сидевшего на корсаже моего изумрудного платья. Да, он менял вид и оттенок, но мне и в голову не приходило, что кто-то может обратить внимание.

– И в саду я видел у вас похожий гребень, - продолжил лесс. – Все тот же рhilоdеndrоn аmаbilis.

– Да, папа привез мне комплект, – кивнула я, вспоминая, чем еще обычно притворяется Листик. – Несколько брошей, гребень, браслет.

– Не перестаю восхищаться тонкостью работы. Возможно, лисса Артвер была не так уж не права, когда говорила, что киристанцы позаимствовали эту технологию в Аштаре. Ведь пока никто так и не разгадал ее секрет.

Я мысленно порадовалась, что ван Кроутен все же природник, а не ювелир, и его интерес исключительно эстетический. От профессионала, пожелавшего изучить технологию, пришлось бы отбиваться.

– Что ж, передавайте привет лессу ван Дарену, - усмехнулся ван Кроутен. - Хорошего вечера, лессы.

Он откланялся. Но на его место пришел тот, с кем совсем не хотелось общаться. Франк ван Хорас собственной персоной.

– Лесса ван Дарен, безмерно рад вас видеть, – расплылся в улыбке он. - Вы – истинное украшение этого вечера.

– Благодарю, – ответила прохладно, вкладывая свои пальцы в протянутую руку. - Позвольте представить мою подругу, лессу Амелию ван Ольтен.

Амелии тоже досталась улыбка и поцелуй руки. Но потом ван Хорас обратил все свое внимание только на меня.

– Как вам пьеса, лесса ван Дарен?

– Весьма впечатляет. Актеры играют великолепно, а декорации превосходят сами себя.

– Говорят, в этом году у театра появился новый иллюзионист, - заметила Амелия.

Хорас кивнул, не удостоив ее взглядом.

– Вы любите театр, лесса? - поинтересовался он.

– Да, хотя не могу назвать себя заядлой театралкой.

– В Ульдене тоже прекрасный театр. Думаю, вам бы понравилось.

– Я была в Ульдене, - снова подала голос Амелия, напоминая ван Хорасу, что мы здесь все-таки не одни. – Правда, на балете, но тоже весьма и весьма достойно.

– Вот видите, лесса ван Дарен, - прищурился мужчина. - Через пару недель бабушка собирается к нам в гости. Она могла бы взять вас с собой. Что скажете?

– Боюсь, мы еще недостаточно близко знакомы, – отказалась я.

– Это легко можно исправить. - Его улыбка стала по–настоящему лисьей.

Разговор начал тяготить. Я уже собиралась выдумать благовидный предлог и сбежать, хотя бы в дамскую комнату, но спасение пришло с неожиданной стороны.

– Моя дорогая, как давно я тебя не видела.

Мы с Амелией обернулись и синхронно присели в реверансах. Ван Хорас отступил с поклоном, давая дорогу этой паре, а потом и вовсе смылся. Потому что им он явно не был ровней. К нам приближался принц Хелесар, на руку которого опиралась та самая дама с тростью.

– Сиятельная лесса, - я улыбнулась совершенно искренне.

И пусть оценивающий взгляд принца мне не слишком понравился, эту женщину я действительно была рада видеть.

Лесса Маддалена ван Соэнгард была личностью поистине легендарной. Ее называли матерью королев, потому что трех дочерей она выдала за правителей Рограна, Тирсании и Альдонии. Возраст лессы давно перевалил за сотню, но она все еще вела активный образ жизни. Управляла делами рода после смерти супруга, практиковала магию, вела спецкурс в университете и воспитывала многочисленных внуков и правнуков. Принц Хелесар как раз приходился ей правнуком.

Родство с ван Даренами у лессы Маддалены было очень-очень дальним, но нашу семью она любила и время от времени заезжала в гости. Поэтому и сейчас подошла поздороваться. Ведь на дне рождения королевы ее почему-то не было.

– Тот молодой человек докучал вам? - поинтересовалась она.

Принц Хелесар проводил спину ван Хораса задумчивым взглядом.

– Нет, он был весьма учтив, - соврала я. Уж им-то точно не стоит знать о моих проблемах.

– А вы лесса Амелия ван Ольтен, я полагаю, - женщина повернулась к моей подруге.

– У вас великолепная память. - Та снова присела в реверансе.

– Я рада, что ты вернулась в Уэрту, - лесса ван Соэнгард снова глянула на меня. - Теперь уже насовсем?

– Да, я получила диплом и работаю в Королевском ботаническом.

– Похвально, - довольно прищурилась лесса ван Соэнгард. - Мне нравятся люди, которые не прожигают жизнь, а занимаются чем-то полезным. Надо как-нибудь зайти к вам в сад, когда с ногой станет получше. – Она с досадой покосилась на трость. – Это же надо было – свалиться с лошади прямо в день рождения нашей дорогой Томирис. А в моем возрасте даже первоклассный целитель не может помочь мгновенно.

– Я могу сопроводить вас в любое время, бабушка, – подал голос принц. Его взгляд стал донельзя хитрым. – А лесса Φлор устроит экскурсию нам обоим.

– Вот уж не сомневаюсь. - Она снисходительно похлопала внука по плечу. - Что ж, пожалуй, нам лучше подняться в ложу. Антракт уже заканчивается.

Опираясь на трость и принца, лесса побрела к лестнице. А я подхватила под руку подругу и потянула ее следом. Не хватало, чтобы ван Хорас вернулся.

– И как тебе? - шепнула, пока занавес еще не поднялся.

– Кто?

– Жених.

– Не знаю. - Она пожала плечами. – Вроде бы симпатичный. А вот с манерами у него не слишком хорошо. Так явно меня игнорировать… Да, это можно было бы объяснить тем, что он влюбился в тебя с первого взгляда и не видит никого вокруг. Но все равно…

– Ну вот, – вздохнула я.

– А он, кажется, настроен серьезно.

– Мне тоже так кажется. Вот только никто не сможет принять решение вместо меня. А когда вернется папа, то быстро поставит ван Хораса на место. Если тот не отстанет сам, конечно.

Я замолчала, потому что занавес пополз вверх, и началось второе действие. Драматизм нарастал. Богатый жених обхаживал Аурэль. Она металась и сомневалась. Бедняга Дорван никак не мог понять, почему возлюбленная вдруг стала так холодна. Кульминацией оказалась свадьба и побег прекрасной невесты. А развязкой – ее встреча с умирающим охотником. Увы, счастливого финала у этой истории не было. Дорван погиб на руках у Аурэль. У нее самой от горя остановилось сердце. И влюбленные, превратившись в лесных духов, растворились в густой чаще.

Но несмотря ни на что, зал рукоплескал. Актеры выходили кланяться аж три раза. На сцену стекались букеты, и Лайла Рокант принимала их с довольной улыбкой, как и положено настоящей приме.

После того, как овации закончились, актеры разошлись. Но зрители расходиться не торопились. В ложи отправились закуски и бокалы с игристым. В холле заиграла музыка, и мы вполне могли позволить себе задержаться, чтобы обсудить увиденное, да и просто поболтать.

– Что ж, на театральном небосклоне зажглась новая звезда, – заметила лесса ван Ольтен. - Эрс Адмер прекрасно справился, хотя это была его первая главная роль.

– Милый мальчик, - кивнула бабушка.

– А Лайла рокант как всегда великолепна. В свои «за тридцать» так здорово вжиться в образ шестнадцатилетней девушки…

– Грим, костюмы, иллюзии, - пожала плечами Амелия. – Да и вообще, Лайла – очень красивая женщина.

– Юность – это не просто внешний вид, - улыбнулась лесса Катарина. – Еще это походка, осанка, легкость движений, которую не создашь ни одной иллюзией. Но да, Лайла отлично справилась.

– Жаль, что в пьесе все закончилось так грустно, – вздохнула я. - Если бы Аурэль сделала правильный выбор…

– Аурэль вообще не нужно было выбирать, - поджала губы бабушка. - Ей просто нужно было дождаться, когда родители найдут ей достойного жениха, а не забивать себе голову разными глупостями.

– Но тогда бы не было никакой пьесы, – дипломатично проговорила мама. - Весь ее смысл в драме.

Я кивнула, соглашаясь. А сама подумала: какого жениха я могла бы привести в дом, чтобы родители не одобрили и высказались резко против? Афериста или мерзавца? Но такого мужчину я и сама бы никогда не выбрала. Небогатого лесса или вообще простолюдина? Не думаю, что родители бы воспротивились. Папа всегда говорил, что светлая голова и внутреннее благородство могут значить гораздо больше, чем вереница родовитых предков.

– Мой дорогая, – бабушка повернулась к маме, - ты должна добыть мне автограф Лайлы Рокант.

– Автограф?

– Вот, возьми. – Она протянула программку. - Пусть она распишется на ней. Эрлинде ван Торп на добрую память. Обязательно с именем.

Мама вздохнула, но программку забрала и поднялась. Я встала тоже.

– Пойдем вместе.

Мама благодарно улыбнулась. Мы вышли в коридор.

– Ты знаешь, куда идти?

– Примерно, - кивнула она. - С лиссой Рокант мне никогда общаться не доводилось, но я помню, где здесь самая большая гримерная. В прошлом году мы с лессой ди Норвен занимались благотворительным спектаклем и собирали там актеров.

– Тогда веди.

По боковой лестнице мы спустились вниз, на первый этаж и нырнули в хитросплетение служебных коридоров. Нас никто не пытался остановить. Здесь вообще было тихо и пусто. Все наверняка собрались в холле, в том числе и актеры, поэтому я не могла не задать маме вопрос:

– А почему мы идем сюда? Тебе не кажется, что Лайла Рокант сейчас принимает комплименты и подарки на фуршете?

– Хм… – мама остановилась. - Вообще ей стоило бы для начала сменить сценический костюм. Не думаю, что она стала бы смущать почтенную публику платьем, измазанным кровью несчастного Дорвана, пусть и бутафорской. Хотя ты права. Было бы правильнее дождаться ее там.

– Возвращаемся?

– Возвращаемся. Только…

Короткий, но пронзительный крик раздался где-то совсем близко. Мама, уже успевшая развернуться, замерла с поднятой ногой.

– Кто кричал? – прошептала она.

– Не знаю, - ответила я так же тихо. - Пойдем посмотрим? Вдруг кому-то нужна помощь?

– Пойдем.

Крик больше не повторялся, но я запомнила, в какую сторону идти. И заглянув за очередной поворот коридора, увидела там худенькую девушку. Она стояла, прижавшись спиной к стене, и закрывала лицо ладонями.

– Лисса? – позвала я. - У вас все в порядке?

Девушка не ответила. Я шагнула ближе и поняла, что ее колотит крупная дрожь.

– Лисса? Вы меня слышите?

Я тронула ее за плечо. Незнакомка дернулась, снова вскрикнув, и чуть не упала. Пришлось придержать.

– Что случилось? – с неподдельным беспокойством спросила мама.

– Там… – Она, наконец, отняла ладони от лица. В серых глазах плескался ужас. – Там…

Не понимая, что происходит, я заозиралась по сторонам. И ахнула, когда поняла, что мы стоим напротив широко распахнутой двери.

Это была гримерная. Именно та гримерная, которую мы с мамой хотели отыскать. Большая и прекрасно освещенная, достойная самой главной звезды. Сейчас она вся была заставлена букетами в вазах и корзинах, отчего стала похожей на цветочную лавку. Вернее, почти вся. Потому что посередине, прямо на полу, лежала ее хозяйка. От равнодушного взгляда, смотрящего в потолок, меня начало мутить.

– О боги… – выдавила мама. – Боги…

Я инстинктивно схватила себя за горло, словно боялась, что оттуда вырвется вопль ужаса, и шагнула вперед. Надежда на то, что прима просто упала в обморок от переутомления, развеялась, как дым. Жизни в женщине не было. На ее платье багровели пятна бутафорской крови. А в правой руке что-то алело. Я склонилась ниже. На узнавание понадобилась секунда. Это был огненный аконит.

Понимая, что на счету неведомого убийцы появилась третья жертва, я шарахнулась назад. И врезалась спиной в кого-то, кто крепко ухватил меня за плечи и вкрадчиво произнес:

– Осторожнее, прекрасная Флор. Второго трупа нам тут точно не нужно.

Я обернулась. За плечи меня держал не кто иной, как принц Хелесар. Не собираясь отпускать меня, он в то же время не сводил взгляд с Лайлы Рокант. У его ног небрежно валялся очередной букет. Рядом стояла ошарашенная лесса Маддалена. Бледная мама опиралась о стену, стараясь смотреть куда угодно, только не на мертвую приму. Девушка снова закрыла лицо ладонями.

– Милостивые боги, – протянула лесса Маддалена. – Что здесь произошло?

– Я просто пришла… – всхлипнула девушка. - А она…

– Так, отставить слезы. - Лесса быстро взяла себя в руки. - Нам нужен ван Рибергер. Надеюсь, он еще не успел уйти.

Я нашла в себе силы высвободиться и встать к гримерной спиной.

– Целителя? - любезно предложил принц. Пожалуй, слишком уж любезно.

– Не стоит, - я качнула головой.

– А вам, лесса ван Дарен? - хмыкнул Хелесар, глянув на маму.

– Все в порядке, - она выпрямила спину. – Благодарю, Ваше Высочество.

Вокруг было тихо, если не считать всхлипов несчастной девушки. Мама погладила ее по плечу, пытаясь успокоить, но, видимо, этого было мало. Если кому сейчас и стоило вызвать целителя, так это ей. Вот только принца я попросить не решилась. И совсем не потому, что не хотела нарваться на ядовитую насмешку мужчины, рассматривавшего гримерную с задумчивым прищуром. Просто подозревала, что посторонним людям тут не место. Чудо, что все сейчас заняты либо на сцене, либо в холле. Если бы сюда набежали любопытные, это стало бы катастрофой.

– Что здесь происходит? - послышался знакомый голос.

Лесс ван Рибергер вышел из-за поворота и застыл на месте. Ему хватило одного взгляда, брошенного на Лайлу Рокант, чтобы все понять. Он выругался, да так цветисто и ярко, что лесса Маддалена укоризненно нахмурилась:

– Здесь же девушки.

– И снова Флор ван Дарен. - Взгляд ван Рибергера уперся в меня.

Принц Хелесар предвкушающе усмехнулся, словно чуя отменное развлечение. Я покосилась на маму, которая ничего не знала, и подалась ближе к мужчине.

– Мы просто пришли взять автограф, - зашептала я. – Клянусь вам. Когда пьеса закончилась, я оставалась в ложе, меня там видели очень многие. А потом бабушка отправила нас с мамой за автографом. Мы все время были вместе. Спустились вниз и услышали крик. Кричала девушка, которая, видимо, и нашла тело.

Ван рибергер скривился, словно у него болели зубы.

– По пути сюда вы видели что-нибудь странное? Или слышали?

– Нет, в коридорах было спокойно.

– Понятно.

– Вот только… – Я оглянулась через плечо и поежилась. – У нее в руке цветок. Это огненный аконит. Очень редкий сорт. Но он растет у нас в саду!

– Может, его прислали в букете? – предположила лесса Маддалена негромко. - А Лайла просто схватила, когда падала?

– Никто не дарит букеты из аконита, - сообщил принц Хелесар. - Уж поверьте, бабушка, я разбираюсь.

– Ну еще бы, - снисходительно фыркнула она. - Значит, это третье…

– Я попрошу посторонних покинуть место преступления, – произнес ван Рибергер. И отвесил принцу короткий, как мне показалось, издевательский поклон. – Могу ли я попросить Ваше Высочество проводить лесс?

– Я найду своего племянника. - Лесса Маддалена развернулась. - Вам пригодится его помощь.

Племянник лессы был главой Тайной полиции, поэтому ван Рибергер не стал спорить. Просто кивнул и повторил:

– Тогда остальных прошу удалиться. Кроме свидетельницы. Вы…

– Марика, – всхлипнула та. - Гример.

– Разумеется, я провожу лесс, – улыбнулся мне принц.

– Лучше к боковому выходу. - Ван Рибергер вытащил переговорник. - Я распоряжусь, туда подгонят экипаж.

– Нам нужно забрать бабушку, - охнула мама.

– Не переживайте, лесса ван Дарен. Разберемся.

Принц предложил маме руку, и та, все еще бледная и ошарашенная, не стала отказываться. Я погладила ее по плечу и попыталась улыбнуться. Хелесар снисходительно хмыкнул и повел нас прочь. Куда-то в сторону, мимо дверей и поворотов. Театр был огромным, поэтому заблудиться было легко. Но мужчина быстро вывел нас наружу, не разу не перепутав коридор. И откуда только знает…

– Боги, - выдохнула мама, поднимая лицо к ночному небу.

– Ваш экипаж. – Кивнул принц на подъехавшую карету.

– Благодарю. – Я прикрыла глаза.

Возница распахнул перед нами дверцу. Мама поднялась внутрь, я – следом за ней. Принц сделал шаг назад. Взгляд янтарных глаз, направленный на меня, стал странно задумчивым.

– Доброй ночи, лессы, - проговорил он негромко. И улыбнулся. – Пусть хотя бы у вас она будет доброй.

Экипаж медленно покатил вперед. Мама откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Я перебралась к ней, чтобы взять за руку в попытке поддержать. Пусть она не знала Лайлу Рокант лично, убийство – это всегда страшно.

– Боги, кто мог это сделать? - прошептала она.

– Следствие разберется, – пообещала я без особой надежды.

– Нас вызовут на допрос?

– Не думаю. Я сказала ван Рибергеру, что мы ничего не видели.

– Хорошо.

– Выпей на ночь успокаивающий чай, - посоветовала искренне. - Иначе может присниться кошмар.

Экипаж остановился. Дверца открылась, и к нам присоединилась недовольная бабушка.

– Что происходит? – проворчала она. - С чего вам пришло в голову вот так срываться? Да еще и отправив за мной какого-то лакея? Я как раз собиралась найти Ермилу.

Мама промолчала. Я тоже не спешила с ответом. Понятно, что сохранить убийство в тайне не удастся, и завтра о нем будут знать все. Но произносить это вслух не хотелось.

– Вы раздобыли мне автограф? – не успокаивалась бабушка. - Нашли Лайлу Рокант? Янника? Почему ты молчишь?

– Лайла рокант мертва, – резко ответила мама.

– Что? - не поверила бабушка.

Мама снова закрыла глаза и отвернулась к окну.

– Как мертва? - переспросила бабушка. – Янника, это такая шутка?

– Не шутка, – поморщилась я. - Лайла Рокант погибла. Не веришь нам, можешь дождаться завтрашних газет.

Видимо, бабушка все поняла по нашим лицам, потому что побледнела и выдавила:

– Боги…

Остаток пути мы проделали в молчании. Дома я разбудила мамину горничную и попросила ее заварить успокоительный чай. А потом отправилась к себе. Быстро приняла душ, укуталась в любимый халат и, не зажигая свет, забралась в кресло в гостиной. Листик вылез из свой плошки, где заедал стресс, и подобрался ко мне.

– Вот такой вот выдался нескучный вечер, - прошептала я. – Опять.

Листик поладил меня корешками. Я вздохнула и закрыла глаза, утыкаясь лбом в колени. В висках начало стучать.

Третье убийство… Это уже начинало здорово пугать. И даже не тем, что оно вообще случилось, но тем – как. Ведь убийца сделал свое черное дело не абы где. А в театре, набитом аристократами, как бочка – селедками. И ему понадобилось на это всего каких-то полчаса. Безграничная наглость и уверенность в своих силах. И такая же безграничная жестокость. Убить приму в день ее собственного бенефиса. . . Что это? Желание щелкнуть всех по носу? Демонстрация? Извращенное хвастовство?

И ведь он явно выбирал жертву. Выслеживал. Готовился. Подобрал момент, когда она останется одна. Принес цветок, который не так уж просто найти. Пробрался по коридорам, никому не попавшись на глаза, и так же незаметно исчез. Возможно, выбрался через служебный выход. Или смешался с толпой, отмечавшей премьеру в холле театра.

Боги, а ведь если убийца взял цветок в нашем саду, он может быть совсем близко. Возможно, это даже кто-то из тех, кого я видела или знаю! Вот и как тут не нервничать?

То, что больше не одна в гостиной, я поняла, не открывая глаз. Но совершенно не испугалась.

– Привет, Эрши, - негромко произнес Рэйч.

– Привет, - пробормотала я себе в колени.

– Как ты?

– Паршиво, – призналась откровенно.

Мужчина вздохнул. Я ощутила его присутствие за своей спиной. А потом мне на плечи легли чужие ладони, мягко массируя.

– Ну что ты… Снова приняла все близко к сердцу?

– В третий раз, - вздохнула я. – В третий раз я натыкаюсь на тело. Какое-то проклятое везение. И как меня угораздило?

– Иногда так случается.

– А тебя не было.

– Не было, - согласился Рэйч.

Я крепко зажмурилась. Сквозь ткань халата вполне отчетливо чувствовалось, что перчатки мужчина снял и по плечам скользят его пальцы, разминая сведенные мышцы. От этого становилось немного легче.

– Ты принес мне успокоительное зелье? - спросила я.

– Нет. Им тоже нельзя злоупотреблять. Поэтому сегодня тебе придется ложиться без него.

– Жаль.

– Хочешь, я побуду с тобой, пока ты не заснешь? – предложил Рэйч.

– Хочу, - тут же согласилась я.

И плевать, что это ужасно неприлично и способно испортить мою репутацию. В присутствии Рэйча мне гораздо спокойнее. Темнота кажется не такой враждебной, тишина не пугает, а картины очередного убийства быстро блекнут. Собственные нервы сейчас дороже репутации. Да и в конце концов, Рэйч не из тех, кто может попасться и скомпрометировать меня.

– Тогда ложись, Эрши. Уже поздно.

Я поднялась и, не оборачиваясь, пошла в спальню. Не снимая халат, забралась под одеяло и закрыла глаза. Кровать тихо скрипнула. Рэйч сел на край у меня в ногах.

– Ты приходишь только тогда, когда что-то случается, - проговорила я зачем-то.

– А ты хочешь, чтобы приходил и просто так? - усмехнулся он.

– Не знаю. У меня так много вопросов к тебе. Кто ты такой? Что делал тогда в доме ван Ольтенов? Что за косточку ты мне дал? Что значит это твое «Эрши»?

– Да-а-а, - протянул Рэйч лукаво. - Ты решила взяться за меня всерьез.

– Но ты же все равно не ответишь.

– Нет, – не стал отпираться он. - Точно не сейчас. Сейчас тебе пора спать.

– Пора, – согласилась я, натягивая на плечи одеяло.

На соседнюю подушку забрался Листик, сворачиваясь клубком, словно котенок. Рэйч начал тихонько напевать себе под нос какую-то песню, похожую на колыбельную. И сон пришел легко и быстро, стирая все тревоги и страхи.