Ядовитый Шиповник

ГЛАВА 20

У меня было много вопросов. Они все одновременно пытались выбраться на первый план, мешали друг другу, отчего было сложно определить самый главный. Но я справилась и решительно потребовала:

– Ты должен рассказать мне все с самого начала. Как принц Хелесар стал Рэйчем? Или наоборот?

– Расскажу.

– Прямо сейчас.

– Хорошо, - усмехнулся мужчина. – Все началось тогда, когда король Бодуэн, мой отец, был молодым и охочим до приключений принцем. Он любил путешествовать инкогнито, и однажды его занесло на Гиблые острова. Ты ведь знаешь, что это такое?

– Конечно, - подтвердила я.

Гиблыми островами называли архипелаг в далеком южном океане. Сотня мелких скалистых островов, еще больше коварных рифов и очень опасных скал, минимум полезных ресурсов – место непривлекательное и мало пригодное для жизни. По этой причине они до сих пор никому не принадлежали. И поэтому же стали пристанищем для пиратов, контрабандистов, бандитов и прочих нелегалов всех мастей. И как принц Бодуэн туда попал?

– В то же время туда же занесло и мою мать, такую же искательницу приключений, - продолжил Рэйч. - У них случился короткий, зато очень бурный роман. После которого они разошлись, каждый в свою сторону. И никто не подозревал, что итогом романа стал я.

– Стоп, – оборвала я, поднимая голову.

Вот оно, то самое несоответствие, которое не давало покоя. Считала я хорошо, а сейчас числа просто не складывались.

– Каким образом ты мог стать итогом романа, который принц Бодуэн закрутил еще до своей коронации? – подозрительно прищурилась я. – Ведь это случилось почти тридцать восемь лет назад!

– Просто я старше, чем считают остальные, - сообщил Рэйч. – Мне недавно как раз исполнилось тридцать семь. Помнишь, ты спрашивала на крыше ратуши?

– Но… – моргнула я.

Как это, тридцать семь? Я же сама прекрасно помню первый выход принца в свет лет этак десять назад. Неужели облик подростка был иллюзией?

– Все дело в том, Эрши, – понимающе улыбнулся тот, – что я человек только наполовину.

– Как? - выдохнула я.

– Моя мать – ашта.

– Ашта? Та самая, из Аштара?

– Да.

– Ну… – как-то нервно рассмеялась я. - Потрясающе. Просто потрясающе. Наполовину человек, наполовину ашт. А ведь некоторые вообще считают вас выдумкой.

– Неудивительно, - пожал плечами мужчина. - Ашты очень редко покидают родной континент.

– Почему? - вырвался закономерный вопрос.

– Аштар – место суровое. Несколько активных вулканов, выходы магических жил на поверхность, частые шторма. Все это заставило аштов приспосабливаться, меняться, становиться сильнее. И у них получилось. Вот только за силу пришлось расплачиваться. Пользоваться ей в полной мере ашты могут только на родной земле. А вне своего континента быстро слабеют и даже могут умереть.

– Наверное, только это спасает нас от завоевательных набегов, - пробормотала я.

– Верно. Аштам тяжело на чужих землях. А людям тяжело в Аштаре.

– И ты жил там… Сколько?

– Почти двадцать семь лет. И сначала все было более-менее нормально. Дети у аштов рождаются нечасто, поэтому никто не обращал особого внимания ни на то, что я родился вне брака, ни на то, что отцом стал человек. Мама вышла замуж, но я оставался наследником ее рода. Вот только когда мне исполнилось десять, она родила, и родила близнецов. Семейство отчима решило, что я буду помехой для своих братьев.

– Лишний наследник, - без труда догадалась я.

– Именно. За семнадцать лет я пережил несколько десятков покушений.

– Несколько десятков? И никто ничего не сделал?

– Это было не так просто, Эрши, – хмыкнул Рэйч. - У отчима очень многочисленная семья, и даже если бы мама с ним развелась, они бы не успокоились. И тогда она нашла единственный разумный выход, который устроил бы всех. Отправить меня к настоящему отцу.

– А как же ваша особенность?

– Кровь человека сделала меня немного слабее чистокровных аштов, но при этом дала возможность хорошо чувствовать себя вне Аштара. Поэтому я согласился. И приехал сюда, выглядя в свои двадцать семь, как пятнадцатилетний подросток. Ашты взрослеют медленно, Эрши.

Я задумчиво кивнула. Теперь много становится понятным.

– Король Бодуэн, мой отец, оказался очень благородным человеком, - сказал Рэйч.

Или мне теперь стоило называть его Хелесаром? Определенно, стоило. Нужно привыкнуть к этому имени, чтобы не оговориться случайно. Выдавать его тайну мне совсем не хотелось.

– Как и королева Томирис. – Он мягко усмехнулся. - Именно она увидела во мне лишенного нормального детства подростка и решительно высказалась за то, чтобы подарить мне настоящую семью, а не прятать где-нибудь с фальшивой биографией. И это несмотря на неизбежный скандал.

– Э-э-э… – недоуменно протянула я. - Семью?

– В этом я тоже не врал тебе тогда. У меня есть семья, которая меня любит. И Томирис, и ее дети, тоже посвященные в мою тайну, приняли меня.

– Но как же…

Как же отчужденность, которая заметна невооруженным взглядом? Как же слухи, твердящие, что принц Барент несколько раз просил отца удалить сводного брата не просто из королевского крыла, но и из Уэрты? Как же Марлия, которая не стеснялась открыто выражать неприязнь?

– А вот тут начинается самое интересное, - мужчина предвкушающе улыбнулся. - Когда я попал в Уэрту, то несмотря ни на что, почувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому то и дело раздражался, огрызался и пытался избегать людей. Свою роль сыграл и разразившийся скандал. Естественно, это не осталось незаметным. Кое-кто решил, будто нелюдимый принц здорово обижен на ди Ладдеров и может стать отличным инструментом для того, чтобы этих самых ди Ладдеров проредить.

– Ты имеешь в виду переворот? - ахнула я.

– Да, Эрши. Люди, которые затеяли передел власти, решили подружиться со мной и использовать. То ли чтобы сделать правителем-марионеткой, когда короля и его наследников не станет. То ли чтобы превратить в козла отпущения, если что-то пойдет не так. Конечно, я дураком не был, без труда раскусил их мотивы и сразу пошел к отцу. Он посоветовался с ван Соэнгардом, и мы решили разыграть неожиданную карту в нашу пользу. Я стал двойным агентом. Благодаря моей игре за несколько недель заговор раскрыли, и все причастные были наказаны. А я вдруг понял, что мне это нравится.

– И поэтому стал водить всех за нос и дальше? - возмутилась я.

Это просто какое-то грандиозное надувательство. Принц и все причастные дурачат окружающих уже десяток лет, и никто не заподозрил ничего странного!

– Да, - спокойно подтвердил Хелесар. - Маска плохого сына, повесы и интригана оказалась очень удобной. Мне дозволено чуть больше, чем приличным парням. Моего общества ищут такие же, как я. Меня желают использовать, добиваясь благосклонности. При мне часто не боятся говорить то, что думают. И очень зря. Не поверишь, Эрши, но за десять лет это помогло мне разоблачить еще три заговора такого же уровня. А уж если считать разные мелкие пакости и подковерные игры…

– Представляю, - хмыкнула я, пытаясь уместить все в голове.

– Тогда же появился и Рэйч. Все же личина принца не всегда оказывалась удобной, поэтому я стал играть роль наемника. Кровь ашта дает мне силу, скорость, необычные для людей способности, ведь у аштов магия не разделяется ни по цвету, ни по направлениям.

Вот оно что… Выходит, не дух и не посланец богов. А просто человек с кровью ашта. Да, такого даже Хендрик не смог бы предположить.

– И кто знает правду?

– Отец, Томирис и их дети. Ван Соэнгард, ван Рибергер. Ну и лесса Маддалена, конечно же. От такой женщины ничего не скроешь.

– Теперь понятно, почему ван рибергер так удивился, - пробормотала тихо, – когда понял, что я тебя подозреваю. И… – Меня вдруг осенило. - И как удивился ты сам!

– О да, – с веселой досадой усмехнулся мужчина. – Не думал даже, что меня можно заподозрить в чем-то подобном.

Я закусила губу. Было одновременно и смешно, и неловко. Подумать только, свою теорию о принце-убийце я так увлеченно излагала не кому-нибудь, а именно этому самому принцу. И тот даже не намекнул, что я не права.

– Знаешь, это свинство, – заявила возмущенно. – Мог бы просто сказать, например, что у моего подозреваемого есть алиби, чтобы я не мучилась бесполезными домыслами.

– Прости, - спокойно произнес тот. – Мне показалось, что так будет лучше. Ты сосредоточишься на принце и не станешь искать других претендентов на роль Садовника.

– Сосредоточусь… – проворчала я. - И на празднике в саду… Ты знал, что я тебя подозреваю, и все равно повел гулять в оранжерею!

Вот зря только дергалась и переживала. А он небось отлично веселился, когда водил меня по аллеям.

– Ну я же обещал, что буду рядом, - улыбнулся Хелесар и погладил мою щеку костяшками пальцев.

Злиться тут же расхотелось. Я поняла, что смотрю в янтарные глаза и таю.

– У тебя много вопросов, Эрши. В качестве компенсации могу ответить на все, - предложил Хелесар. - У меня больше нет от тебя секретов.

– Что значит «Эрши»? - тут же спросила я.

– Так на языке моей родины называют цветок, очень похожий на шиповник.

– Шиповник, – ошарашенно переспросила я.

День, когда мы с Хелесаром впервые встретились в саду, вспомнился быстро. Я говорила Герту о цветах, которые хотела бы увидеть на открытке. Пион и шиповник… М-да, соотнести это было просто невозможно. Но готова поклясться: каждый раз, называя меня «Эрши», этот гад в мыслях ехидно ухмылялся.

– И почему мне так сложно на тебя рассердиться? – вздохнула я себе под нос.

– Потому что я безгранично обаятелен? – довольно прищурился он.

– А что ты делал в особняке ван Ольтенов?

– Помогал, - посерьезнел Хелесар. - Как ты знаешь, старший лесс ван Ольтен делает карьеру в Министерстве внутренних дел. Это нравится далеко не всем, потому что лесс слишком принципиален и неподкупен. От него решили избавиться, подставив. Подсунули шкатулку с тайником, в котором хранилось кое-что незаконное. И если бы эту шкатулку у ван Ольтена нашли, скажем, по анонимному доносу, его карьера тут же и закончилась бы.

– О боги, – помрачнела я.

– Просто так избавиться от шкатулки лесс не мог, чтобы не спугнуть своих недругов. Я узнал об этом и решил помочь. Навел на его дом банду воров, чтобы свалить пропажу компромата на них. Бастиан ван Ольтен подсказал, когда в доме никого не будет, и все должно было пройти по четкому плану. Вот только твоя подруга не уехала. А вместе с ней в доме оказалась и ты.

– Потрясающий план, – оценила я.

– Маленький храбрый шиповник, - мурлыкнул Хелесар, склоняясь ко мне с совершенно однозначной целью. – Наверное, именно в тот момент, когда ты попыталась заступить мне дорогу, я в тебя влюбился.

– Влюбился… – выдавила я.

– Разве не заметно?

Хвала богам, ждать моего ответа он не стал. И я снова растворилась в жарком поцелуе. Впрочем, ничуть об этом не жалея.

– А зачем все это? – я неопределенно обвела рукой гостиную, когда Хелесар отпустил. - Зачем ты заманил меня сюда и вывалил на голову это свое предложение? Хотел проверить, откажусь я от Рэйча или нет?

– Нет. – Его лицо на секунду даже стало виноватым. – Прости, я просто не придумал другого способа сделать так, чтобы ты мне сразу поверила.

– Очень сомнительный способ, - проворчала я.

– Сомнительный, - не стал спорить Хелесар. - Зато я услышал то, что хотел услышать.

Мои щеки тут же залило краской. «Я люблю другого человека…» Ну конечно, что еще он сейчас мог иметь в виду. Впрочем, рано или поздно, мне все равно пришлось бы это признать. Я не привыкла обманывать себя. И хорошо, что между осознанием собственных чувств и откровением Рэйча прошло всего пара минут. А то сколько я бы страдала, считая, что моя любовь безнадежна и оберчена?

– Послушай. - Мне вдруг подвернулся повод сменить тему. - Ты же признанный сын короля. Старший сын. И это значит, что ты имеешь право оспорить первенство Барента на престол.

– Имею, но никогда не буду этого делать. После первого заговора я подписал бумагу, где отказался от любых прав на корону.

– Хвала богам, – выдохнула облегченно. – Вот уж о чем никогда не мечтала, так это о том, чтобы стать королевой.

– Это значит, - голос Хелесара стал тихим и вкрадчивым, - что ты все же принимаешь мое предложение?

– А оно было настоящим? - выпалила я, разглядывая диванную подушку.

– Ну конечно. И я не соврал тебе ни словом, когда делал его. Разве что только в части чувств, которые между нами есть. Теперь ты знаешь, что мной руководят именно они, а не трезвый расчет.

– Ну да.

– Эрши-и-и…

Я решилась и подняла на мужчину взгляд. Он смотрел на меня спокойно и внимательно, ожидая ответ. А что я могла ответить? Сегодня утром еще не подозревала, что все может перевернуться с ног на голову, а теперь должна принять самое важное решение в своей жизни. И не ошибиться.

Если отбросить чувства, тановится очевидно, что надо мной нависла перспектива выйти замуж за настоящего принца. А значит – принять все обязательства и ограничения, которые неизбежно появятся в моей жизни. Вот только это не самое сложное. Обязательства я бы как-нибудь пережила. Наверное, самое сложное заключается в том, что мне придется смириться с и репутацией Хелесара, его необходимостью играть роль того, кем он не является на самом деле. Научиться отмахиваться от сплетен и слухов. Не обращать внимания на чужое злорадство, на зависть женщин, которым, несмотря ни на что, захочется оказаться на моем месте.

Но с другой стороны, это значит, что рядом будет самый надежный, чуткий и понимающий человек. Мужчина, который никому не позволит меня обидеть. От одной мысли об этом сладко замирает сердце.

– Да, - выдохнула я, не оставляя себе шанса засомневаться. - Да, я выйду за тебя замуж. Просто… Дай мне немного времени, хорошо? Не стоит торопиться со свадьбой. Мне нужно привыкнуть к тому, что ты – это ты, осознать все и…

– Хорошо. - Он улыбнулся и коснулся моих губ пальцем, обрывая. - Все будет так, как ты пожелаешь.

– Спасибо, - я ответила улыбкой.

Его глаза были совсем близко, и казалось, что янтарь радужки полыхает настоящим пламенем. Я положила ладонь на грудь, туда, где сильно и размеренно билось сердце. Тонкая ткань рубашки не мешала почувствовать жар кожи и твердость мышц. Я слегка сжала пальцы, позволяя ногтям впиться в белоснежный шелк. Очередной выдох Хелесара получился каким-то рваным. Я смутилась, отдергивая руку, и выпалила:

– А почему ты вообще решил сделать это именно сейчас?

Хелесар понимающе усмехнулся.

– Из-за ван Рибергера. Ему вдруг пришла в голову дикая мысль ловить Садовника на живца и использовать в качестве живца тебя, Эрши. Все мои возражения ван Рибергер отмел, как несущественные. Поэтому я решил сделать тебе предложение, которое ты бы обязательно приняла. Статус невесты принца защитит от его поползновений.

– Почему меня в качестве живца? - растерялась я. - Мы ведь даже не знаем, по какому принципу Садовник выбирает жертв.

Принц нахмурился. А потом на его лице вдруг отразилась забавная смесь досады и изумления.

– Демоны, - выругался он

– Что? - я насторожилась.

– Да ван Рибергер меня попросту развел. Понял, что я к тебе неравнодушен, и заставил признаться.

Я захихикала. Вид растерянного принца здорово повеселил. Не все же ему одному водить людей за нос.

– Ладно, – хмыкнул он, махнув рукой. - Все к лучшему.

– Не буду спорить. – Я посерьезнела. Чувства – чувствами, но сейчас у нас есть проблема поважнее. – Расскажи о последнем убийстве.

– Уверена, что хочешь об этом знать? – нахмурился Хелесар.

– Да, – ответила без всяких сомнений.

И мужчина принял это, склоняя голову. Внутри словно разжалась маленькая пружина. Если бы он сказал, что это меня не касается, что мне не стоит лезть к мужчинам, а лучше пойти заниматься своими делами, у нас бы точно ничего не вышло. Но Рэйч, которого я успела узнать, никогда бы так не поступил со мной.

– Никаких зацепок, Эрши. Тело Элисы ван Картер нашли в сквере, недалеко от Садовой площади. И в двух кварталах от дома, который снимал для нее Корд ван Эльст. Убийцу никто не видел. Он задушил ван Картер, вложил в руку цветок и скрылся, не оставив следов.

– Я не помню, во сколько она ушла от нас.

– Около половины девятого. Ее подруга сказала, что Элисе быстро стало скучно у вас, и она решила вернуться домой.

– Как же убийца ее выманил? - удивилась я.

– Он не выманивал. Элиса вышла из дома сама. Как удалось выяснить, она очень хотела выйти замуж за ван Эльста, который жениться не торопился. И поэтому изо всех сил старалась забеременеть. Естественным образом не выходило, так что она тайно начала принимать зелье, которое способствовало зачатию, причем, именно мальчика. В тот вечер ван Картер отправилась за очередной порцией зелья к алхимику, нелегально их продававшему. Видимо, так Садовник ее подстерег.

– Это ведь не случайная жертва.

– Согласен. Мы все уверены, что именно ее Садовник наметил четвертой.

– Понять бы, по какому принципу он их выбирает. Да, молодые и красивые женщины. Но таких много в Уэрте.

– Много, – мрачно подтвердил Хелесар. – Я подозреваю, что понять могут помочь цветы, которые Садовник оставляет на месте преступления. Найти бы только закономерность.

– Цветочный язык тут не причем, мы проверяли.

– А что важно? Ведь ты разбираешься, Эрши. Что в этих цветах похожего или наоборот, отличительного?

– Что… – я закусила губу и принялась рассуждать вслух. - Время цветения? Сомневаюсь. Цветут себе и цветут по несколько месяцев, ничего особенного. Условия? Олеандр любит солнце, а белокрыльник – воду. Но причем здесь женщины? Должно быть что-то другое. Может, редкость? Или нет? Да, дурман был уникальным – он растет только у нас в саду. Правда, убийца об этом мог вообще не знать и сорвать его случайно. Аконит… тоже редкий сорт. Но его могли выбрать только потому, что он выделяется ярче всех.

Я откинулась на диванную спинку и уставилась в потолок. Мой взгляд бездумно скользнул по фреске, нарисованной там. Женщина, прячущая лицо под покрывалом, протягивала молодой девушке хрустальный бокал. Известная легенда о древней королеве, которая пыталась избавиться от соперницы, подала той воду с ядом. С ядом…

– Подожди-ка, - пробормотала я. - Дурман, олеандр, аконит и белокрыльник… Ну да, есть совпадение!

И как же я сразу не поняла? Тут же все очевидно.

– Какое совпадение?

– Все они ядовитые.

– Все? – подобрался Хелесар.

– Да. Пожалуй, самым безобидным можно было бы назвать белокрыльник, но и он вызывает рвоту, судороги и проблемы с сердцем. Что уж говорить об остальных? Из аконита так вообще делают самую смертоносную отраву.

– Вот как… – протянул Хелесар, прищурившись. Я затаила дыхание, потому что он явно что-то понял. - Ядовитые цветы… Все они – красивые ядовитые цветы!

– Ты имеешь в виду жертв? – охнула я.

– О да. – Он побарабанил пальцами по подлокотнику, прикидывая. - Элиса ван Картер в своем желании выйти замуж за ван Эльста не гнушалась ни чем, безжалостно расправляясь с соперницами. Не просто так она была рядом с ван Эльстом дольше, чем любая из его прошлых пассий. Лайла рокант делала то же самое ради ролей и внимания мужчин. Кристобаль ди Мерген не называл стервой только ленивый.

– А Сюзонн ван Лихтен?

– Ван Лихтен на людях не позволяла себе ничего серьезнее оскорбительных замечаний, зато дома вовсю тиранила прислугу. Ее отцу даже пришлось заплатить солидную компенсацию горничной, которой ван Лихтен сильно обожгла лицо щипцами для завивки волос.

– Боги, я не знала. А ведь мы когда-то были приятельницами.

– Ван Лихтены изо всех сил скрывали замашки дочери. Но если Садовник об этом знал… Вот только откуда…

– Значит, этот человек, кем бы он ни был, считает своих жертв ядовитыми и опасными цветами, - констатировала я. – И поэтому избавляется, да?

– Возможно.

Выглядело логично. Вспомнились слова лесса ван Ноблина, которые тот сказал Ялмеру после освобождения из тюрьмы. Стоит помнить о том, что даже самый красивый цветок может быть смертельно ядовит. Значит, убийца считает так же. Но почему эта мысль вообще возникла в его голове?

– Все началось с Кристобаль ди Мерген. – Я потерла виски. - Она была первым цветком. Но почему? Может, именно ее с убийцей связывало что-то личное?

– Или триггером мог стать скандал, который она устроила Ялмеру и у которого была толпа свидетелей, - задумчиво произнес Хелесар.

– Мог, – согласилась я.

– А ведь скандал случился не просто так. Ты натолкнула меня на мысль о том, что его могли спровоцировать. И действительно спровоцировали, как оказалось.

– Правда? - Я потупилась, потому что снова зря подозревала Хелесара. - Кто?

– Подруга Кристобаль ди Мерген, некая лесса ван Лоур. Она позавидовала ди Мерген и удачной партии, которую та могла составить. Не со мной, кстати, а с моим кузеном. В общем, ван Лоур подлила подруге то самое зелье, про которое я тебе рассказывал, чтобы та явила всем свою истинную суть.

– Боги…

Кто бы мог подумать. Если Хелесар прав, то злая, но в целом не опасная подстава привела к настоящей трагедии. Могла ли ван Лоур предположить, что у ее зависти будут такие последствия? Вряд ли.

– Не обижайся, Эрши, но отличным кандидатом на роль убийцы мог бы стать твой Ялмер. Даже жаль, что у него алиби.

– Я сказала ван Рибергеру, что белокрыльник сорвали в нашем саду, - вздохнула тихо. - В день праздника.

– Да, и у нас наконец появился нормальный список подозреваемых. Хотя из ста двадцати человек твердое алиби на момент хотя бы одного убийства есть только у двадцати шести.

– Почему так мало? - помрачнела я.

– Потому что у остальных оно из разряда «весь вечер работал», «ужинал с женой», «спал дома». А если учесть, что мы имеем дело с ментальной магией, доверять такому алиби нельзя. Человеку с подавителем воли в руках ничего не стоит заморочить секретаря, жену, горничную, чтобы те все подтвердили. Поэтому вычеркнуть из списка можно только тех, кто был на виду у многих.

– И кому из коллег я могу доверять?

– Далеко не всем, к сожалению, – вздохнул Хелесар. – Ван Ноблину, ван Кроутену, Артвер, Берген и Стаутену.

– Ну хоть так.

Мне очень не хотелось подозревать кого-то из тех, кого я знала и с кем виделась почти каждый день. Но прекрасно понимала, что по-другому нельзя. Только не сейчас, когда речь шла о таком хитром и жестоком преступнике, как Садовник.

– Вы уверены, что это именно человек с артефактом, а не даром менталиста? - спросила я.

– Скорее всего. Менталистов очень мало. Еще после первых двух убийств ван Соэнгард проверил всех, кто был на тот момент в Уэрте, и отмел их кандидатуры. Поэтому сейчас его люди пытаются выяснить, кто из наших подозреваемых мог каким-то образом заполучить сильный артефакт. Ведь такой не купишь в лавке.

Я вздохнула. В лавке не купишь, конечно, но все остальные способы достать подобную вещь были незаконными, а значит, совершенно неочевидными. И выяснить так просто не получится. Поэтому мне придется ходить на работу, изо всех сил старясь не думать о том, что один из моих коллег может быть жестоким убийцей.

– Скорее бы все закончилось, – пробормотала я и положила голову мужчине на плечо.

– Да… – Он поцеловал меня в макушку. - Прости, Эрши. Но мне придется уйти, чтобы рассказать о цветах. Одно только радует.

– Что именно?

– Если мы правы, в чем я почти уверен, ты под типаж убийцы не попадаешь. Ведь у шиповника колючки, а не яд.